В нашем городе люди гордятся землячеством с поэтом Я.З. Шведовым, родившемся в деревне Пеньё Дмитрогорского поселения Конаковского района. Он родился в 1905 году, вырос, выучился на поэта и сочинил слова для песни «Орленок». Это была самая любимая песня пионеров и комсомольцев и мы, бывшие пионеры и комсомольцы, помним и любим её и теперь. И еще мы помним и любим песню «Смуглянку-молдаванку», которую пели во время войны назло Гитлеру и сейчас поём для веселья.
Дочь автора этих песен, и еще многих других песен и разных литературных произведений Наталья Яковлевна Гончарова-Шведова любила своего отца, горевала, когда он скончался, и делала все возможное для увековечения его памяти. Она сохранила связи и поддерживала их с земляками отца, то есть с нами – жителями Тверской земли и, в особенности, города Конаково, села Дмитрова Гора и деревни Пеньё. Наталья Яковлевна передала в Конаковский краеведческий музей обстановку кабинета Якова Захаровича с письменными принадлежностями, немалое число наград, письма, фотографии, различные документы (список составил 618 наименований). Владимир Дмитриевич Трубин, который возглавлял работу по созданию музея в Конаково, сам поехал в Москву и привез бесценную коллекцию. Жена Трубина Александра Ивановна беспокоилась, как он справится с такой поездкой, погрузкой вещей. Ведь он уже не молод – 78 лет. Настаивала, чтобы с ним поехал сын - Лев Владимирович, зять или внук, но пока они собирались, отпрашивались с работы, Владимир Дмитриевич сам справился. Всё привез, не откладывая в долгий ящик, расположил в музее в виде фрагмента кабинета поэта и тут же открыл эту экспозицию для зрителей. Наталья Яковлевна приехала, по приглашению Трубина, посмотреть. Вместе с детьми она побывала у Трубиных дома. Владимир Дмитриевич и его жена, восхищались – какие они простые и милые люди. Мои родители (Трубины) были уже не молоды, но часто принимали у себя гостей с присущими этому хлопотами, а Шведовы (Гончаровы) сами взялись за дело. Накрыли на стол, потом, после чаепития, убрали и помыли посуду! Беседа продолжалась долго. Вероятно, Владимир Дмитриевич поведал о своих планах расширения экспозиции о Шведове и сооружении ему памятника в Конаково или в Дмитровой Горе. В его бумагах я нашла рисунок с проектом памятника.
Не всё успел сделать Владимир Дмитриевич Трубин. Когда музей получил новое здание и статус государственного музея, он как бы отошел от музейных дел, за которые взялись профессионалы – сотрудники Тверского государственного музея. Я думаю, что Наталья Яковлевна помнит Трубиных и их заботу о сохранении памяти поэта. Сама она присутствует на всех мероприятиях, посвященных юбилейным датам жизни и творчества своего отца, присутствовала она и на открытии памятной доски в деревне Пенье и на поэтическом вечере, посвященном 110-летию со дня рождения во Дворце Культуры села Дмитрова Гора. Вместе с ней – её дочь, любимая внучка Якова Захаровича - Юлия Гончарова, неизменная спутница Натальи Яковлевны. Поэту Якову Шведову повезло – не только дочь позаботилась о продлении его земного бытия, но и внучка Юля, корреспондент газеты «Московский комсомолец» запомнила рассказы деда о песнях, о войне, о друзьях, о подвигах юных, к которым подходило звание «Орленок».
Наш рассказ о дочерях, но Юля Гончарова сделала так много для сохранения памяти своего деда, что хочется пересказать хотя бы какую-то часть из её очерка «Взлети выше солнца» (для тех, кто не читает газету «Московский комсомолец»). В первых строках она упомянула, что стоят памятники «Орленку», герою песни, а его автору памятника нет. Пишет о знакомстве и дружбе деда со многими известными поэтами и писателями, о создании знаменитой песни, прообразах её героя – первых комсомольцах и одного из них – Анатолия Попова, сына писателя Серафимовича.
В войну автор «Орленка» был на фронте, а с ним и его песня. «Дед собирал военные истории, связанные со своей песней, а также её новые варианты». Шведов прошел нелегкий путь военного корреспондента до Германии, был дважды ранен, награжден орденами и медалями, войну закончил в чине подполковника. В последнем победном номере армейской газеты «За победу» вместо передовой - его стихотворение «Весна человечества». В военном архиве в Подольске Юля Гончарова нашла более 300 публикаций своего деда в газете «За победу».
В очерке «Взлети выше солнца» внучка поэта Якова Шведова – Юлия Гончарова «из первых рук» поведала о своем деде – поэте, военном корреспонденте, мужественном и веселом человеке, юмористе и очень серьезном писателе.
Дочь писателя
Машенька Тендрякова любила своего отца. Папа конечно же, самый красивый, умный, сильный, смелый и добрый. Когда Маша училась в школе, он был её лучшим другом. Они гуляли по пахринским тропинкам (в поселке Красная Пахра у них дача), и папа рассказывал дочке о лесе, о поле, о луге, о растениях и животных, их населяющих. Когда Маша подросла, рассказы стали о революции, о войне, о коллективизации, о Машином дедушке. Маша Тендрякова никогда не видела своего деда - родилась, когда он уже давно погиб на войне, но знала о нём. В революцию он член содатско-матросского комитета, поднимал восстание в крепости Свеаборг, в партии с 18-го года, комиссар полка в гражданскую войну. Писатель Владимир Фёдорович Тендряков любил и уважал своего отца – рыцаря революции, смелого и честного человека. В 1937-м году, по велению партии, он на должности прокурора работал в селе Подосиновец Северного края.
Так получилось, что моего отца (автора этих строк) в 37 году судили как «врага народа», и обвинителем выступал прокурор Тендряков. Он требовал осудить 28-летнего агронома на 20-25 лет тюрьмы. «После этого срока он будет достойным гражданином нашей страны» - так закончил свою обвинительную речь прокурор. Моего отца осудили на 12 лет, но через два года, в «бериевскую оттепель», он вышел на свободу. О нашем отце мы с моими братьями, его друзьями и сослуживцами написали книгу, и Мария Владимировна Тендрякова прочитала её. Ответила большим письмом-памфлетом:
«Однажды из виртуальных недр интернета на меня выплыло непривычное словосочетание «прокурор Тендряков»… Со стиснутым сердцем читала страницы, посвященные моему деду, прокурору Федору Васильевичу Тендрякову».
«Да, Владимир Федорович Тендряков, - писатель, яростно не принимавший советскую власть, всю свою сознательную жизнь за письменным столом положивший на то, чтобы понять, что произошло со страной, осознать тупиковость и обреченность на кровавый провал коммунистической утопии, цену Великой Отечественной войны, безнравственность того, что творилось именем народа – сын подосиновского прокурора Ф.В.Тендрякова. Того самого, который в далеком 1937 году требовал для молодого агронома В.Д. Трубина, по дежурному для того времени обвинению во вредительстве, наказания сроком лишения свободы на 20-25 лет».
Не захотела пройти мимо нашей книги дочка писателя Владимира Федоровича Тендрякова: «Но вот эхо докатилось до 21-го века и мне самой, уже без папы – тридцать лет как его нет на свете – надо принять и признать эту тяжкую правду. Да, было, это история моей семьи, моего деда. Наш грех».
Отец Марии Владимировны Тендряковой русский-советский писатель рано ушел из жизни. Его жена и дочь сделали все возможное для увековечения его памяти. Разобрали писательский архив, подготовили к печати и издали написанные «в стол» произведения. Поддерживают связь с читателями и библиотеками городов Северного Края, где прошли молодые годы Владимира Федоровича Тендрякова. Приняли участие в юбилейной конференции в городе Вологда, организованной в библиотеке его имени. Встретились с сотрудниками Подосиновской библиотеки, подарили изданную их трудами книгу «Покушение на миражи» с надписью: «С благодарностью и поклоном за память о Владимире Федоровиче. Мария Тендрякова, Наталья Асмалова-Тендрякова».
Дочери «врагов народа»
Нас - двое. Мы учились в одном классе с 8-го по 10-ый. Галя Малицкая (Галина Всеволодовна Васильева) и я – Рита Трубина (Маргарита Владимировна Лола). Я знала, что мой отец был «врагом народа» - все происходило на моих глазах – арест, «этапирование» из села Подосиновец в город Великий Устюг, когда в подосиновской тюрьме стало не хватать места для «врагов народа». Мне было 6 лет – большая, все помню. В классе никто не знал, мама не велела говорить. Я узнала через пятьдесят с лишним лет после окончания нами средней школы, что Галин отец тоже «сидел» в то же время, как и мой отец, и тоже как «враг народа». Если Галя об этом и знала, она, как и я, свято хранила тайну.
Потом мы выросли, прожили наши жизни, перестали скрывать, что наши отцы бывшие «враги народа», и я вместе со своими братьями и друзьями отца составила книгу о Владимире Дмитриевиче Трубине «От первого до последнего десятилетия 20-го века». Мы с Галей не теряли связь, и она эту книгу прочитала. Узнала, что сидела за одной партой с дочерью «врага народа», сама такая же дочь…. «Я в шоке!» - написала мне Галя, и рассказала хранимую ею тайну о своем отце. Я тоже впала в шок. Судьбы наших отцов оказались похожи как две капли воды. Оба 1909 года рождения, оба в 37-м году оклеветаны, осуждены и освобождены в «бериевскую оттепель». Мы с Галей ни на секунду не поверили в то, что наши отцы – враги. Мы любили их и тогда, когда они были в тюрьме. Ждали их возвращения. Может быть, наша неукротимая вера, наша надежда, наша любовь помогла нашим отцам. Галя назвала своего сына именем отца – Всеволод. Отца вспоминает с любовью и благодарностью. После окончания ею школы отец устроил судьбу дочери. Окружил её любовью и заботой. Помог подготовиться и поступить в университет. Помог ей забыть годы, когда осталась совсем одна. Умерла мать, где отец – неизвестно. Бабушка и дедушка (родители матери) спасли от полного одиночества, но умерли и они. Остались сестры и братья матери, выросла девчонка. Замечательная семья была – Просвирнины. Галина Всеволодовна отплатила большой благодарностью. Сама выучилась, воспитала детей, сохранила память об отце, его честном имени, его служении России. После освобождения Всеволод Малицкий, будучи инженером с высшим образованием, долгие годы работал на Дальнем Востоке и на Крайнем Севере, возглавляя крупные промышленные предприятия.
Владимир Трубин до ареста и после освобождения работал на руководящих должностях в сельском хозяйстве Северного края. Награжден орденом «Знак почета» и медалями. О его деятельности и взглядах – в очерках, вошедших в книгу «От первого до последнего десятилетия 20-го века» и ряде статей.
Большое значение имела его работа по созданию двух краеведческих музеев в городах Котлас и Конаково. Работа большая, кропотливая, нужная, безвозмездная.
Наших отцов нет в живых, но память о них с нами. Не оставляют мысли о них. За что, почему такая судьба? Может быть, наши с Галей отцы были излишне смелыми, неосторожными. Ведь им было всего по 28 лет. Не набрались еще житейской мудрости, подленькой осторожности. И вот из безбрежного моря поэзии, из океана чувств, облаченных в слова, выплывают стихи. Приходит на память замечательное стихотворение Игоря Жданова «Неосторожные»: «Мечтой неясной растревоженные,/Упрямством скрученные в жгут,/Живут они, неосторожные,/Так неоправданно живут!/То вдруг удачею обласканы,/То не выходит ни черта!/На них друзья глядят с опаскою:/К чему такая маета?/Но, горизонтом завороженные,/Маршрут не выверив путем,/Идут они – неосторожные –/Своим невыгодным путем./Им столько было наобещано!/Но в суматохе, как в дыму,/Живет единственная женщина/В чужом, порядочном дому./Злорадствуя интересуется/Давно предсказанной бедой,/Как перед зеркалом, рисуется/Своей унылой правотой…/Неосторожные, напрасные,/Они приходят иногда,/Приносят маки ярко- красные,/Кристаллы кварцевого льда./Приходят бронзовые, пыльные,/И никнут, словно паруса,/Их виноватые и сильные,/Неосторожные глаза».
О ком стихотворение? О себе, о друзьях? Наверное, о многих. Наверное, многие примеривают эти волнующие слова к своим смелым любимым мужчинам, и, может быть, к своим отцам – папам. По духу, по бередящим душу словосочетаниям оно подходит и к нашим с Галей смелым, неосторожным, юным отцам. Стихотворение привело меня к дочери поэта – Екатерине Игоревне Ждановой.
***