ПРЕКРАСНЫЙ МИР УТОПИСТОВ: СЕН-СИМОН И ФУРЬЕ

Во все времена были люди, мечтавшие о лучшей жизни для человечества и верившие в ее возможность на земле. К действительности своего времени эти люди относились обычно критически. Нередко им приходилось бороться с этой действительностью, и они становились героями и му­чениками. Выступая против современного им общества, они анализировали и критиковали социально-экономиче­ский строй этого общества. Предлагая переустройство об­щества, эти люди пытались обрисовать и обосновать более справедливый и гуманный строй. Их идеи выходят за пределы политической экономии, но они играют важную роль и в этой науке.

Социалистические и коммунистические идеи развива­лись во многих произведениях XVI—XVIII вв., разных по своим научным и литературным достоинствам и по своей судьбе. Но это была лишь предыстория утопического со­циализма. Свой классический период он переживает в первой половине XIX в.

К этому времени буржуазные отношения достаточно развились, чтобы вызвать к жизни развернутую и глубо­кую критику капитализма. В то же время классовая про­тивоположность между буржуазией и пролетариатом еще не выявилась в полной мере, представлялась в виде более общего конфликта между богатством и бедностью, жесто­кой силой и бесправием. Поэтому еще не было условий для научного социализма, который впервые обосновал историческую миссию пролетариата. Но учение Маркса и Энгельса одним из своих источников имело утопический социализм, достигший своих высот в трудах великих мыс­лителей Сен-Симона, Фурье и Оуэна.

От графа до нищего

«Я происхожу от Карла Великого, Отец мой назывался графом Рувруа де Сен-Симон, я являюсь ближайшим родственником герцога де Сен-Симона» [190]. В этих строках можно было бы видеть только дворянскую спесь, если бы мы не знали, что за человек был Сен-Симон. Ими он начинает автобио­графический отрывок, написанный в 1808 г., когда бывший граф, ныне гражданин, Сен-Симон, жил на средства своего слуги. Жизнь этого замечательного человека так же исполнена сложностей и противоречий, как и его учение. В ней есть большое богатство и нищета, военные подвиги и тюрьма, восторг благодетеля человечества и попытка самоубийства, предательство друзей и твердая вера уче­ников.

Клод Анри Сен-Симон де Рувруа родился в Париже в 1760 г. и вырос в наследственном замке на севере Фран­ции (ныне департамент Сомма). Он получил хорошее до­машнее образование. Свободолюбие и твердость характера рано проявились в юном аристократе. В 13 лет он отка­зался от первого причастия, заявив, что не верит в таин­ства религии и не собирается лицемерить. Скоро в нем обнаружилась еще одна черта, немало удивлявшая род­ных: убеждение в своем высоком общественном призва­нии. Существует рассказ о том, что 15-летний Сен-Симон приказал своему слуге ежедневно будить его словами: «Вставайте, граф, вас ждут великие дела».

Но до великих дел еще далеко, а пока Сен-Симон, как это принято в их роду, поступает на военную службу и около трех лет ведет скучную гарнизонную жизнь. Избав­ление от нее для молодого офицера приходит тогда, когда он отправляется в Америку добровольцем в составе французского экспедиционного корпуса, посланного в помощь восставшим американским колониям против Англии. Позже Сен-Симон с гордостью писал, что он служил под начальством Вашингтона. Он показал себя храбрецом и был награжден орденом только что возникших Соединен­ных Штатов.

Во время морского путешествия Сен-Симон был захвачен англичанами в плен и отправлен на Ямайку, где про­был до заключения мира в 1783 г. Во Францию он вер­нулся героем и скоро получил под командование полк. Блестящая карьера открывалась перед молодым графом Сен-Симоном. Но эта праздная жизнь скоро наскучила ему. Путешествие в Голландию, а затем в Испанию выяв­ляет новое лицо Сен-Симона — лицо искателя приключе­ний и прожектера. Создается впечатление, что его неуем­ная энергия и изобретательный ум, еще не найдя подлин­ного назначения, ищут себе выхода в этом прожектерстве. В Голландии он готовит военно-морскую экспедицию для отвоевания у англичан Индии. В Испании составляет проект большого канала для соединения Мадрида с мо­рем и организует не без успеха кампанию почтово-пассажирских перевозок.

Воспитанный на идеях энциклопедистов и на опыте американской революции, Сен-Симон с энтузиазмом при­нял события 1789 г. Около двух лет Сен-Симон довольно активно участвует в революции, однако только «на мест­ном уровне»: он живет в маленьком городке вблизи от бывшего родового поместья. О потере поместья он не со­жалеет, а от графского титула и древнего имени офици­ально отказывается и принимает имя гражданина Бонома (bonhomme — простак, мужик).

В 1791 г. в жизни гражданина Бонома происходит резкий и на первый взгляд опять-таки странный поворот. Он уезжает в Париж и вступает на поприще земельных спекуляций, которые в этот период приняли огромные масштабы в связи с распродажей собственности, конфи­скованной государством у дворян и церкви. В партнеры себе он выбирает знакомого ему еще по Испании немец­кого дипломата барона Редерна. Успех превосходит все ожидания. К 1794 г. Сен-Симон уже очень богат, но здесь на его голову опускается карающая десница якобинской революции. Контрреволюционный термидорианский пере­ворот спасает узника от гильотины. Проведя около года в тюрьме, он выходит на свободу, и вновь пускается в спеку­ляции, теперь уже безопасные. В 1796 г. совместное бо­гатство Сен-Симона и Редерна оценивается в 4 млн. фран­ков.

Но на этом карьера преуспевающего спекулянта обры­вается. В Париж возвращается барон Редерн, благоразумно скрывшийся за границу во время террора, и предъявляет свои права на все их совместное состояние, поскольку опе­рации велись от его имени. Это странное соединение дья­вольской ловкости и детского простодушия в Сен-Симоне непостижимо! После долгих споров он вынужден удовлет­вориться отступным в 150 тыс. франков, которые дает ему Редерн.

Сен-Симон, который успел побывать воином и аван­тюристом, патриотом и спекулянтом, превращается в усердного школяра. Увлеченный большими успехами есте­ственных наук, он с обычным для него жаром и энергией берется за их изучение. Остаток своего богатства он ис­пользует на содержание гостеприимного дома, где прини­мает крупнейших ученых Парижа. В течение нескольких лет Сен-Симон путешествует по Европе. Примерно к 1805 г. окончательно выясняется, что от его денег ничего не осталось, и он оказывается на грани бедности.

Позже, обозревая свою жизнь, Сен-Симон был скло­нен изображать свои взлеты и падения как серию созна­тельных опытов, которые он проделал, готовясь к своей истинной деятельности социального реформатора. Это, конечно, иллюзия. Его жизнь была закономерным, обус­ловленным эпохой и ее событиями проявлением личности Сен-Симона, замечательно оригинальной и талантливой, но и крайне противоречивой. Уже в то время за ним утвер­дилась репутация человека странного и экстравагантного. Часто посредственность принимается обществом за норму, а талант кажется экстравагантным, а порой и подозри­тельным.

Печать большой оригинальности лежит и на первом печатном произведении Сен-Симона—«Письмах женев­ского обитателя к современникам» (1803 г.). Это уже уто­пический план переустройства общества, хотя изложенный в зачаточной, туманной форме. Две вещи замечательны в этом небольшом сочинении. Во-первых, Сен-Симон изобразил французскую революцию как классовую борьбу между тремя главными классами — дворянством, буржуа­зией и неимущими (пролетариатом). Энгельс назвал это «в высшей степени гениальным открытием» [191]. Во-вторых, он прозорливо очертил роль пауки в преобразовании обще­ства. Об ученых Сен-Симон писал: «Взгляните на исто­рию прогресса человеческого разума, и вы увидите, что почти всеми образцовыми произведениями его мы обязаны людям, стоявшим особняком и нередко подвергавшимся, преследованиям. Когда их делали академиками, они почти всегда засыпали в своих креслах, а если и писали, то лишь с трепетом и только для того, чтобы высказать какую-нибудь маловажную истину» [192]. С другой стороны, он гово­рил о препятствиях на пути подлинной науки: «Почти всегда занятия, которым они (ученые.— А. А.) принуж­дены отдаваться, чтобы добыть себе пропитание, уже в са­мом начале их деятельности отвлекают их от важнейших идей. Как часто им недоставало опытов или необходимых для развития их взглядов путешествий! Сколько раз они были лишены необходимых сотрудников, чтобы дать своей работе весь размах, на который они были способны!» [193]. Призывая ученых выступить против сил косности и занять в переустроенном обществе место руководителей, автор вос­клицает: «Математики! Ведь вы находитесь во главе, на­чинайте!»

Этих цитат достаточно и для того, чтобы представить литературный стиль Сен-Симона — энергичный, патетиче­ский, порой экзальтированный. Со страниц его сочинений встает человек беспокойный, мятежный, болеющий за судьбы человечества.

Учитель

Последние 20 лет жизни Сен-Симона наполнены лишениями, борьбой и ин­тенсивным творчеством. Оказавшись без средств, он стал, искать любой заработок и одно время работал переписчи­ком бумаг в ломбарде. В 1805 г. он случайно встретил Диара, своего бывшего слугу, который в свое время, служа у Сен-Симона, сумел приобрести некоторое состояние. Два года Сен-Симон жил у Диара и до смерти последнего в 1810 г. пользовался его помощью. История Дон-Кихота и Санчо Пансы повторилась в этой своеобразной паре! На деньги Диара Сен-Симон выпустил в 1808 г. свою вторую работу — «Введение к научным трудам XIX века». Это и несколько других сочинений он печатал малым тиражом и рассылал видным ученым и политическим деятелям, про­ся критики и помощи в дальнейшей работе. Но это был глас вопиющего в пустыне.

В 1810—1812 гг. Сен-Симон дошел до предела нужды. Он писал, что продал все свое имущество, вплоть до оде­жды, что кормится он одним хлебом и водой и не имеет топлива и свечей. Однако, чем труднее ему приходилось, тем упорнее он работал. Именно в эти годы окончательно формируются его взгляды на общество, которые он изло­жил в ряде зрелых работ, опубликованных начиная с 1814 г. Живет он случайными подачками благотворителей, гордо заявляя, что, не краснея, может просить помощи у кого угодно, ибо эта помощь нужна ему для трудов, единственная цель которых — общественное благо.

Внимание публики было привлечено к Сен-Симону его брошюрой о послевоенном устройстве Европы. В этой бро­шюре Сен-Симон впервые говорит свою любимую и знаме­нитую фразу: «Золотой век человечества не позади нас, а впереди». Обоснование этого тезиса, разработка путей к «золотому веку» — таково содержание дальнейшей дея­тельности Сен-Симона.

Жизнь Сен-Симона к 60 годам несколько налаживается. У него появляются ученики и продолжатели. С другой сто­роны, проповедь мирного преобразования общества, обра­щенная к его естественным просвещенным «вождям» — банкирам, промышленникам, купцам — привлекает внима­ние некоторых людей среди этого класса. Сен-Симон получает возможность печатать свои сочинения, и они приобре­тают довольно широкую известность. Богатые последова­тели обеспечивают ему возможность жить в достатке и напряженно работать. Устроена его личная жизнь: при нем верная мадам Жюлиан — ближайший друг, секретарь, эко­номка. Свои труды он теперь диктует ей или кому-либо из учеников.

Но и в жизни и в своих сочинениях Сен-Симон оста­ется бунтарем, энтузиастом, человеком порыва и фанта­зии. Группа банкиров и богачей, давших деньги на изда­ние одного из сочинений Сен-Симона, публично отмежевы­вается от его идей и заявляет, что он ввел их в заблуж­дение и обманул доверие. Вскоре после этого Сен-Симон попадает под суд по обвинению в оскорблении королевской фамилии: он напечатал «Притчу», в которой заявляя, что Франция ничего не потеряет, если вдруг волшебным обра­зом бесследно исчезнут члены королевской фамилии, а за­одно все аристократы, высшие чиновники, священники и т. д., но очень много потеряет, если исчезнут лучшие ученые, художники, мастера, ремесленники. Суд присяж­ных оправдал его, найдя здесь лишь забавный парадокс.

Если это скорее трагикомический эпизод в жизни Сен-Симона, то попытка самоубийства в марте 1823 г.— под­линно трагический. Сен-Симон стрелял себе в голову из пистолета, остался жив, но лишился одного глаза. До конца объяснить любое самоубийство невозможно, и едва ли стоит гадать о причинах поступка Сен-Симона. В про­щальном письме близкому другу (где он также просит по­заботиться о мадам Жюлиан) Сен-Симон говорит о своем разочаровании в жизни, вызванном слабым интересом лю­дей к его идеям. Однако, едва поправившись после ране­ния, он вновь с жаром берется за работу и в 1823—1824 гг. издает свой самый законченный и отделанный труд — «Ка­техизис индустриалов». В течение 1824 г. Сен-Симон лихо­радочно работает над своей последней книгой — «Новое христианство», стремясь дать будущему «обществу инду­стриалов» новую религию, берущую от христианства лишь его исходный гуманизм. В мае 1825 г., через несколько недель после выхода в свет «Нового христианства», Клод Анри Сен-Симон умер.

Сен-симонизм

Автор статьи о Сен-Симоне во фран­цузском биографическом словаре писал в 1863 г.: «Сен-Симон не был ни безумцем, ни про­роком; это был просто плохо сформированный ум, который в своей дерзости не поднимался над посредственностью. Несмотря на большую шумиху, которую поднимали вокруг его памяти, он уже принадлежит забвению, и он не из тех, которые воскресают из забвения».

История зло посмеялась над этим самодовольным фи­листером. После его «приговора» прошло более 100 лет, а имя и идеи Сен-Симона продолжают привлекать внима­ние и интерес.

Можно сказать, что сен-симонизм прошел в своем раз­витии четыре стадии. Первая представлена трудами Сен-Симона до 1814—1815 гг. В этот период главные его черты — культ науки и ученых, довольно абстрактный гуманизм. Социально-экономические идеи сен-симонизма существуют лишь в зародыше.

Вторая стадия воплощается в зрелых трудах Сен-Си­мона последних 10 лет его жизни. В них Сен-Симон решительно отказывается признавать капитализм естест­венным и вечным строем и выдвигает тезис о закономерной смене его новым общественным строем, где сотрудничество людей сменит антагонизм и конкуренцию. Эта смена произойдет путем мирного развития «общества индустриалов», в котором будет ликвидирована экономическая и по­литическая власть феодалов и паразитических буржуа-соб­ственников, хотя сохранится частная собственность. Сен-Симон все более склонялся к защите интересов самого многочисленного и самого угнетенного класса. Маркс пи­сал, что «в последней своей работе «Nouveau Christianisme» Сен-Симон прямо выступил как выразитель интересов рабочего класса и объявил его эмансипацию коночной целью своих стремлений» [194].

Сен-Симон считал, что современное ему общество со­стоит из двух основных классов — праздных собственников и трудящихся индустриалов. В этом представлении при­чудливо сплелись классовые противоположности феодаль­ного и буржуазного общества. Первый класс у Сен-Симона включает крупных землевладельцев и капиталистов-рантье, не участвующих в экономическом процессе. К ним примыкает возвысившийся за годы революции и империи слой военной и судейской бюрократии. Индустриалы — все прочие, составляющие вместе с семьями, по мнению Сен-Симона, до 96% всего населения тогдашнего французского общества. Сюда входят все люди, занимающиеся любой общественно полезной деятельностью: крестьяне и наем­ные рабочие, ремесленники и фабриканты, купцы и банки­ры, ученые и художники [195]. Доходы собственников Сен-Симон считал паразитическими, доходы индустриалов — трудовыми. Если выразить это в политэкономических ка­тегориях, он сливал в доходах первых земельную ренту и ссудный процент, в доходах вторых — предприниматель­ский барыш (или всю прибыль) и заработную плату. Та­ким образом, Сен-Симон не видел классовой противоположности между буржуазией и пролетариатом или, во вся­ком случае, не считал ее значительной. Отчасти это объ­яснялось неразвитостью классов в начале XIX в., отчасти его стремлением подчинить всю свою теорию единой цели: сплочению подавляющего большинства нации для мирного и постепенного преобразования общества. Сен-Симон не выступал в принципе против частной собственности, а лишь, так сказать, против злоупотребления ею и не пред­видел ее ликвидацию в будущем обществе, а считал воз­можным установить над ней лишь известный контроль со стороны общества. Оценка капиталистов-предпринимате­лей как естественных организаторов производства, необходимых для блага общества, связывает Сен-Симона с иде­ями Сэя.

Труды, пропаганда и практическая деятельность учени­ков в период от смерти Сен-Симона до 1831 г. представ­ляют собой третью стадию сен-симонизма и, в сущности, его расцвет. Сен-симонизм становится подлинно социали­стическим учением, поскольку он фактически требует лик­видации частной собственности на средства производства, распределения благ по труду и способностям, обществен­ной организации и планирования производства. Наиболее полно и систематически эти идеи выражены в публичных лекциях, которые в 1828—1829 гг. читали в Париже ближайшие ученики Сен-Симона С. А. Базар, Б. П. Анфантен, Б. О. Родриг. Эти лекции были впоследствии изданы под заглавием «Изложение учения Сен-Симона». Ведущую роль в социалистическом развитии идей Сен-Симона играл Базар (1791-1832).

Ученики придали взглядам Сен-Симона на классы и собственность более очевидное социалистическое направле­ние. Они уже не рассматривают индустриалов как единый и однородный социальный класс, а говорят, что эксплуата­ция, которой он подвергается со стороны собственников, всей своей тяжестью ложится на рабочего. Рабочий, пишут они, «эксплуатируется материально, интеллектуально и морально, как некогда эксплуатировался раб». Капитали­сты-предприниматели здесь уже «участвуют в привиле­гиях эксплуатации».

Сен-симонисты связывают эксплуатацию с самим ин­ститутом частной собственности. В пороках общественной системы, основанной на частной собственности, они видят также главную причину кризисов и анархии производ­ства, присущих капитализму. Правда, эта глубокая мысль не подтверждается каким-либо анализом механизма кризисов, но она является еще одним обоснованием их важ­нейшего требования — резкого ограничения частной собственности путем отмены права наследования. Единствен­ным наследником должно быть государство, которое будет далее передавать производственные фонды предпринимателям как бы в аренду, по доверенности. Руководители предприятий превратятся тем самым в доверенных лиц общества. Так частная собственность постепенно преобра­зуется в общественную.

Новое слово сен-симонистов состояло также в том, что они стремились найти материальные основы будущего строя в недрах старого общества. Социализм, по их пред­ставлениям, должен был возникнуть как закономерный результат развития производительных сил. Такой зародыш будущей планомерной организации производства в интере­сах общества они видели в капиталистической кредитно-банковой системе. Правда, позже эти глубокие идеи сен­симонистов превратились в «кредитные фантазии» мелко­буржуазного и откровенно буржуазного характера. Но саму идею о том, что социалистическое общество может использовать созданный капитализмом механизм крупных банков для общественного учета, контроля и руководства хозяйством, классики марксизма-ленинизма считали гени­альной догадкой.

Как и Сен-Симон, ученики много внимания уделяли роли науки в развитии и преобразовании общества. Ученые и наиболее талантливые предприниматели должны были в будущем взять на себя политическое и экономическое руководство обществом. Политическое руководство постепенно сойдет на нет, поскольку при будущем строе надоб­ность в «управлении людьми» отпадет, а останется только «управление вещами», т. е. производством. Вместе с тем сен-симонисты резко критиковали положение науки и уче­ных в тогдашней действительности: «... в обмен за милость чуждая науке власть требует от ученого, приниженного до роли просителя, полного политического и морального рабства... Между ученой корпорацией и корпорацией преподавательской существует полное расхождение; не боясь согрешить против истины, можно сказать, что они говорят на разных языках. Не принимается никаких об­щих мер к тому, чтобы научный прогресс по мере его достижения переходил непосредственно в область воспитания...» [196].

В трудах Сен-Симона и его учеников мы не находим специальной трактовки основных категорий политической экономии. Они не анализировали создание и распределе­ние стоимости, закономерности заработной платы, при­были, земельной ренты. Отчасти они довольствовались принятыми представлениями буржуазной политэкономии той эпохи. Но главное заключалось в том, что их мысль развивалась в принципиально ином направлении и ставила иные задачи. Их заслуга в экономической науке заключается в том, что они выступили против основополагаю­щей догмы буржуазных классиков и «школы Сэя» о есте­ственности и вечности капиталистического строя. Тем самым вопрос о закономерностях хозяйства этого строя переносился в совершенно иную плоскость. Перед поли­тической экономией была поставлена новая задача: по­казать, как исторически возник и развивался капиталистический способ производства, каковы его противоречия, почему и как он должен уступить место социализму. Сен­симонисты не могли решить эту задачу, но и постановка ее была большим достижением.

Сам Сен-Симон хвалил Сэя за то, что тот очертил предмет политической экономии как особой науки и отде­лил ее от политики. Ученики, не касаясь этого вопроса, подвергли Сэя и его последователей резкой критике и прямо указали на апологетический характер их учения. Отметив, что эти экономисты не пытаются показать, как возникли современные отношения собственности, сен-симонисты говорят: «Правда, они претендуют на то, что показали, как происходит образование, распределение и потребление богатств, но их мало занимает вопрос о том, всегда ли созданные трудом богатства будут распределять­ся сообразно происхождению и в значительной своей части потребляться людьми праздными» [197].

Период, начавшийся в 1831 г., представляет собой чет­вертую стадию и распад сен-симонизма. Не имея сколько-нибудь прочных позиций в среде рабочего класса, сен­симонисты оказались совершенно растерянными перед лицом первых революционных выступлений французского пролетариата. Еще более отдалила их от рабочего класса и даже от демократической учащейся молодежи религиоз­ная сектантская окраска, которую принял сен-симонизм в эти годы. Анфантен стал «верховным отцом» сен-симонистской церкви, была основана своеобразная религиозная коммуна, введена специальная униформа (застегивающие­ся сзади жилеты). Возникли резкие расхождения внутри движения между различными группами последователей Сен-Симона. Споры сосредоточились вокруг вопроса об отношениях полов и положении женщины в коммуне. В ноябре 1831 г. Базар с группой своих сторонников вы­шел из церкви. Вскоре орлеанистское правительство, пришедшее к власти после Июльской революции 1830 г., организовало против Анфантена и его группы судебный процесс, обвинив их в оскорблении нравственности и в проповеди опасных идей. Анфантен был осужден на один год тюрьмы. Движение распалось организационно, неко­торые его члены продолжали разрозненно и безуспешно проповедовать сен-симонизм, некоторые примкнули к дру­гим социалистическим течениям, а иные превратились в добропорядочных буржуа.

Тем не менее влияние сен-симонизма на дальнейшее развитие социалистических идей во Франции, а отчасти и в других странах, было весьма велико. Сила сен-симонистов заключалась в том, что, при всех нелепостях их рели­гии, они имели смелую и последовательную программу борьбы против буржуазного общества.

Прекрасно сказал о них А. И. Герцен: «Поверхностные и неповерхностные люди довольно смеялись над отцом Енфантен (Анфантеном.— А. А.) и над его апостолами; время иного признания наступает для этих предтеч социа­лизма.

Торжественно и поэтически являлись середь мещанского мира эти восторженные юноши с своими неразрезными жилетами, с отращенными бородами. Они возвестили но­вую веру, им было что сказать и было во имя чего позвать перед свой суд старый порядок вещей, хотевший их судить по кодексу Наполеона и по орлеанской религии» [198].