Начало дела о ереси жидовствующих
Поставленный в 1484 году волей великого князя на новгородскую архиепископскую кафедру игумен Чудовского монастыря Геннадий был встречен горожанами с явной настороженностью и недоброжелательством. Конфликт начался с того, что архиепископу стало известно о том, что немцовский игумен Захария своим постриженикам воспрещал причащаться, и сам не причащался тоже. Вызванный к владыке старец отвечал: «А у кого деи, ся причащати? Попы, деи, по мзде ставлены, и митрополиты, деи, и владыки по мзде же ставлены». Упрёк был, прежде всего, в адрес самого Геннадия, ибо многие считали, что тот поставлен за взятку, данную им великому князю. В конце концов, Геннадий отправил строптивого игумена в ссылку, но Иван III своей волей избавил старца от наказания и отпустил его обратно в Немцов монастырь. Однако Захарий уехал в Москву, под защиту великого князя.
Вскоре вскрылись и другие странности новгородской жизни. В 1487 году поступил донос на двух новгородских священников Григория и Герасима, которые в пьяном виде «поругалися святым иконам». Осквернение икон в Новгороде оказалось делом распространённым. Геннадий, встревоженный размахом иконоборческого движения, пишет митрополиту Геронтию, епископам Суздальскому Нифонту, Пермскому Филофею, Сарайскому Прохору и другим иерархам Русской Церкви. В феврале 1488 года князь и митрополит поручили Геннадию провести расследование, а княжьему наместнику Якову Захарьину и его брату Юрию участвовать в расследовании со стороны мирских властей. Тем не менее, Геннадий считает эти меры недостаточными и добивается собора на еретиков.
Вскоре оба недостойных иерея, выданные на поруки, бежали в Москву, надеясь найти там защиту от своего владыки. И, как показали дальнейшие события, не напрасно. Дело встало. Но среди еретиков нашёлся некто поп Наум, заявивший, что хочет перейти обратно из «жидовства» в православие. Он явился к архиепископу с повинной, и следствие было продолжено. Наум выдал ещё четырёх еретиков, представил владыке некие «тетрати», по которым жидовствующие молились. В ходе следствия выяснилось, что Литургия последователями жидовства служится недостойно, обычно после хорошего и плотного завтрака. А занесена ересь давно, ещё в 1470 году, неким жидовином Схарией, прибывшим в Новгород в окружения луцкого князя Михаила Олельковича. Первым он склонил к жидовству попа Дионисия, а тот привёл к нему другого новгородского иерея Алексея. Дело пошло успешно. И многих других, как священников, так и простых мирян склонили к ереси. Новгородская ересь в основном получила распространение среди священства и клирошан.
Вскоре сын попа Григория Самсонка на допросе княжеского наместника Захарьина сознался, что к ереси причастен и дьяк Фёдор Курицын, один из влиятельнейших политиков в окружении князя Дело приняло совсем другой оборот и иные масштабы. Вероятно, после вскрытия фактов участия в ереси лиц из великокняжеского окружения в Москве к ереси интерес пропал. Новгородский владыка стал добиваться суда над еретиками в столице. Воодушевленный примером испанской инквизиции, владыка стал добиваться самых суровых мер в отношении еретиков. Геннадий писал и митрополиту Геронтию, но тот его письма игнорировал. А в мае 1489 митрополит умер.
Дело осложнялось тем, что подходил 1492 год, по христианскому исчислению 7000 от сотворения мира. Именно в этом году ожидались кончина мира и второе пришествие Христа. Действительно, признака конца времён в 1489 году явно не наблюдалось, и это вызывало новые соблазны. Вольнодумцы и еретики этим пользовались, обвиняя иерархов Церкви в распространении слухов о конце Света. В 1491 году многие не засеяли свои поля, из-за чего наступил голод.
Собор на еретиков 1490 года
Собор 1490 года. Лицевой летописный свод
Собор на еретиков состоялся уже при новом митрополите, которым в 1490 году стал ставленник дьяка Фёдора Курицына игумен Симонова монастыря Зосима. Самого Зосиму Иосиф Волоцкий в послании епископу Нифонту Суздальскому, называет не иначе как «злобесным волком»: «Осквернил он святительский престол, одних уча жидовству, других содомски скверня — Сын погибели.» Волоцкий приписывает Зосиме слова:
«А что то царство небесное, а что то второе пришествие, а что то воскресение мертвых? А ничего того несть — умер кто, то и умер, по та места и был! »
Соборное определение предавало проклятию еретиков и перечисляло их вины. Среди них непочитание икон и креста и глумление над ними, непризнание Иисуса Христа Сыном Божиим, хула на Христа и Божью Матерь. Непризнание святых отцов и постановлений семи Вселенских Соборов, неверие в Воскресение Христово и Его Вознесение, почитание субботы превыше Воскресения Христова, несоблюдение постов. «Ино все то чинили есте по обычаю жидовскому, противясь Божественному закону и вере христианстей»,— следует вывод. Согласно соборному приговору священники должны быть извергнуты из сана, а все еретики преданы отлучению.
В соборе участвовали авторитетные белозерские старцы Паисий Ярославов и Нил Сорский. Существует устойчивое мнение, что именно благодаря их участию в соборе приговор еретикам оказался относительно мягким. Если, конечно, отлучение от Церкви можно назвать мягким приговором. Однако нет никаких документальных свидетельств о том, насколько их мнение повлияло на соборное решение. Самого Геннадия на собор не допустили якобы «ради великих дел», которые были у святителя в Новгороде.
Ересь на соборе была осуждена и анафематствована, но никто из высокопоставленных московских еретиков не пострадал. Наказаны были лишь новгородцы, ранее бежавшие под покровительство великого князя. Они были выданы новгородскому владыке, и он подверг их своего рода гражданской казни, проведя по городу на конях, посаженными задом наперёд, в берестяных колпаках и с надписью на груди: «Се сатанино воинство». В конце экзекуции колпаки были сожжены прямо на головах осуждённых. В самом способе экзекуции современные исследователи видят влияние практики испанской инквизиции. Однако после этого аутодафе осуждённые пошли не на костёр, как того требовал зарубежный опыт, а были разосланы по монастырям. На этом первый этап борьбы с ересью был завершён. Сам архиепископ Геннадий в подобных деяниях более не участвовал, предпочитая заниматься трудами просвещения.
Что же касается московских еретиков, возглавляемых думным дьяком Фёдором Курицыным, то положение их при дворе нисколько не пошатнулось, а наоборот, только усилилось. Привлечение к ереси невестки великого князя Елены Стефановны значительно укрепило положение еретиков.