Проблема определения терроризма не может являться исключительно академическим вопросом, так как именно в зависимости от того, как определяется терроризм, принимаются меры по борьбе с ним. Несмотря на то что акты терроризма представляют все большую угрозу безопасности как для отдельных государств, так и для мирового сообщества в целом, а терроризм превратился в глобальную проблему современности и борьба с ним уже стала задачей всего человечества, до настоящего времени не решен один из основополагающих вопросов этой деятельности — вопрос об определении понятий ≪терроризм≫ и ≪международный терроризм≫.
По содержанию и основным формам проявления терроризм и международный
терроризм являются сложнейшими социально-политическими явлениями, причем их общественная опасность на протяжении последних десятилетий неуклонно возрастает. Отражением сложности этих явлений стало большое количество определений и их противоречивость — как в научных работах, так и в документах, принятых на внутригосударственном и международном уровнях.
В силу этого на протяжении по крайней мере уже полутора десятилетий одним
из ключевых вопросов в борьбе с международным терроризмом является выработка его общего определения, закрепление его международно-правового состава в универсальном международном договоре. Однако, несмотря на обилие международно-правовых актов, существование многочисленных организаций различного уровня и характера, в настоящее время нет ни одного универсального международного договора, четко определяющего это понятие. В международных договорах содержатся частные составы различных проявлений терроризма (захват заложников, незаконные акты, угрожающие безопасности гражданской авиации, морского судоходства, бомбовый терроризм и т.д.). Иными словами, ныне отсутствует общая основа, необходимая для построения единого механизма борьбы с международным терроризмом. Пока можно говорить лишь об условном, собирательном определении международного терроризма, содержащем признаки ряда преступлений, которые мировое сообщество относит к таковому посредством международных договоров.
Одной из первопричин этого являются различия подходов государств, столкнувшихся с реальной опасностью терроризма в своих странах, к выработке определений терроризма в национальном законодательстве, в первую очередь при разработке специальных правовых норм, направленных на ужесточение контроля над терроризмом и подавление его проявлений уголовно-правовыми средствами. Большинство стран мира оказались не подготовленными к жестокому всплеску террористического насилия на своей территории, причем не только морально, но и институционально, прежде всего законодательно. Лишь действительно бесчеловечные акты терроризма вынудили либеральные правительства на принятие уже назревших кардинальных решений.
Первым специальным актом в этой области стал Указ Временного государственного
совета Израиля о пресечении терроризма, принятый еше в 1948 г.
Но большинство стран мира, ставших объектом террористических актов, приступили к разработке внутригосударственного законодательства об ответственности
за терроризм лишь в 1980-1990-х годах. И сразу столкнулись с трудностью закрепления в нем понятия «терроризм». Основная проблема заключалась в общем подходе к решению вопроса о том, следует ли закреплять в законах исчерпывающее определение понятия «терроризм».В результате оказалось, что законодатели большой группы стран пришли к выводу о том, что законодательное формулирование понятия специфического преступления может стать в конечном итоге бесполезным, ибо существующий арсенал уголовно-правовых мер не позволяет подавить достаточно строго все действия, способные вылиться в террористические акты. Например, во Франции была предпринята попытка дать единое определение терроризма в УК 1986 г., однако ввиду сложности проблемы было решено применять к уже существующим видам преступлений более строгие меры наказания, если эти действия были совершены в террористических целях. В итоге, например, понятие терроризма в УК Франции получило сложную, запутанную отсылочную форму, закрепленную не только в его ст. 421-1, но и в ряде других законов страны.
В некоторых других государствах предприняты более или менее успешные
попытки в рамках сложно структурированных законов обеспечить эффективную криминализацию не только отдельных актов терроризма, но и различных направлений террористической деятельности в целом, в том числе и деятельности таких сложных образований, как террористические организации. В этой связи большой интерес представляет Закон о терроризме, принятый в Великобритании {The Terrorism Act, 2000). В нем даются как единое определение терроризма для целей уголовного преследования, так и список общеуголовных преступлений, в отношении которых применяются специальные меры, если такие преступления совершены в террористических целях (в их числе убийство, мятеж, похишение человека или незаконное лишение свободы, угрозы убийством, преступления с использованием взрывчатых вешеств).
Одновременно закон содержит ряд специальных составов преступлений
террористической направленности, криминализующих любые действия в поддержку террористов и террористических организаций.
Аналогичная детальная проработанность законодательства о противодействии терроризму характерна для стран, относящихся преимущественно к англо-американской правовой семье (к системе так называемого общего права): США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и некоторым другим, хотя и в нем широко используется отсылочный характер правового регулирования.
Несмотря на отмеченные различия, современный законодатель исходит из того, что терроризм представляет собой сложное явление, а поэтому уголовно-правовая борьба с ним должна носить комплексный характер.
Новейшие уголовные законодательства предусматривают целую систему норм, направленных на пресечение террористической деятельности. И прежде всего речь идет о системе составов так называемых преступлений террористического характера, при формулировании которых определяется не столько терроризм, сколько конкретные составы уголовно наказуемых деяний, которые иногда имеют одноименное обозначение.
Тем не менее в последние годы в уголовных кодексах или специальных актах антитеррористического законодательства законодатели все чаще очерчивают круг деяний, которые входят в общую схему криминализации террористической деятельности, как, например, в Федеральном законе РФ «О противодействии терроризму».
— терроризм — идеология насилия и практика воздействия на принятие решения
органами государственной власти, органами местного самоуправления или
международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными
формами противоправных насильственных действий;
— террористическая деятельность — деятельность, включающая в себя:
а) организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию
террористического акта;
б) подстрекательство к террористическому акту;
в) организацию незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества
(преступной организации), организованной группы для реализации
террористического акта, а равно участие в такой структуре;
г) вербовку, вооружение, обучение и использование террористов;
д) информационное или иное пособничество в планировании, подготовке
или реализации террористического акта;
е) пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации,
призывающих к осуществлению террористической деятельности
либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления
такой деятельности;
— террористический акт — совершение взрыва, поджога или иных действий,
устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения
значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий,
в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными
организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях.
Несмотря на то что в настоящее время терроризм и связанные с ним деяния получили специальную криминализацию в подавляющем большинстве стран мира, законодательство некоторых из них содержит лишь узкий формальный круг норм, ограниченно определяющий понятие терроризма. Некоторые страны при формулировании понятий «терроризм», «акты терроризма», «террористические организации» напрямую увязывают их с политической составляющей этих явлений. Кроме того, имеется ряд государств, законодательством которых не предусмотрена
ответственность за терроризм.
Такой разноплановый подход к определению понятия «терроризм» на внутригосударственном уровне при взаимодействии национальных правовых систем с международным правом во многом и обусловливает непрекращающуюся дискуссию о необходимости наличия или отсутствия таковой применительно к выработке общепризнанного международно-правового определения понятий «терроризм» и «международный терроризм».
На региональном уровне тоже предпринимаются попытки дать определение понятию терроризм в рамках различных межгосударственных объединений (СНГ, ШОС, Совет Европы), но единого понятия международный терроризм так и не выработано.
(Согласно Договору о сотрудничестве государств — участников Содружества
Независимых Государств в борьбе с терроризмом (Минск, 4 июня 1999 г.)' терроризм
— противоправное уголовно наказуемое деяние, совершенное в целях
нарушения обшественной безопасности, оказания воздействия на принятие
органами власти решений, устрашения населения, проявляющегося в виде:
насилия или угрозы его применения в отношении физических или юридических
лиц; уничтожения (повреждения) или угрозы уничтожения (повреждения)
имущества и других материальных объектов, создающей опасность
гибели людей; причинения значительного имущественного ущерба либо наступления
иных общественно опасных последствий; посягательства на жизнь
государственного или общественного деятеля, совершенного для прекращения
его государственной или иной политической деятельности либо из мести
за такую деятельность; нападения на представителя иностранного государства
или сотрудника международной организации, пользующегося международной
защитой, а равно на служебные помещения либо транспортные средства лиц,
пользующихся международной защитой; иных деяний, подпадающих под понятие
террористических в соответствии с национальным законодательством
Сторон, а также иными общепризнанными международно-правовыми актами,
направленными на борьбу с терроризмом)
Существуют 2 подхода к выработке определения терроризма на международном
Уровне.
Согласно первому из них наличие строгого определения терроризма для эффективной международной борьбы не является обязательным условием. Например, видный теоретик щколы неолиберализма Р. Кохэн считает, что в ближайщей перспективе терроризм будет определяться «индуктивно и операционально — как акты неправомерного насилия, которые подавляющее число стран антитеррористической коалиции считают нелегитимными». В пользу этого подхода говорит и тот факт, что после терактов Нью-Йорке и Вашингтоне государства не поставили во главу угла дискуссию о международноправовом определении данного террористического акта, а практически единогласно выступили с его осуждением и выразили готовность бороться с любыми проявлениями транснационального терроризма.
Согласно второму подходу юридически строгое определение терроризма необходимо в качестве основополагающего условия успешной борьбы с ним. Здесь можно выделить две основные проблемы. Во-первых, всегда существует соблазн сформулировать определение таким образом, чтобы под определение терроризма попадала деятельность не только непосредственных террористов, но и других оппозиционных власти лиц и организаций. Во-вторых, некоторые государства, так или иначе поддерживающие террористов, будут стремиться к выработке такого определения, которое и в дальнейшем позволяло бы им безнаказанно осуществлять такую поддержку.
Другая проблема в определении терроризма заключается в том, что современное международное право не охватывает деятельность транснациональных акторов, к которым можно отнести и транснациональный терроризм. Любое принятое международное определение будет обязательным только для национальных государств, в то время как для транснациональных акторов оно никакого правового значения иметь не будет'. Таким образом, законодательная база международного права не успевает полностью охватывать современные мирополитические отношения в условиях глобализации.
Несмотря на все сложности, определение терроризма все же может быть
основано, в частности, на уже существующих международных принципах и правилах ведения войн между государствами, изложенных в Гаагских и Женевских конвенциях, которые, в свою очередь, опираются на основной принцип, гласящий, что преднамеренное нанесение вреда военнослужащим во время боевых действий является необходимым злом и, соответственно, рассматривается как приемлемая и допустимая мера. В то время как преднамеренно нападение на гражданское население со стороны регулярных войск абсолютно запрещено. Таким образом, эти конвенции проводят четкие
различия между солдатами, которые атакуют вооруженные силы противника, и военными преступниками, преднамеренно выбирающими целями гражданское население.
В 1994 г. Генеральная Ассамблея приняла Резолюцию № 49/60 «Меры по
ликвидации международного терроризма», где было зафиксировано первое и пока единственное консенсусное определение терроризма, использованное в дальнейшем и в других документах: «Преступные акты, направленные или рассчитанные на создание обстановки террора среди широкой общественности, группы лиц или конкретных лиц в политических целях, ни при каких обстоятельствах не могут быть оправданы, какими бы ни были соображения политического, философского, идеологического, расового, этнического, религиозного или любого другого характера, которые могут приводиться в их оправдание».
В докладе Группы ОН высокого уровня, опубликованном в декабре 2004 г., содержится следующая дефиниция терроризма: «любое деяние... которое имеет целью вызвать смерть мирных жителей или некомбатантов или причинить им тяжкие телесные повреждения, когда цель такого деяния в силу его характера или контекста заключается в том, чтобы запугать население или заставить правительство или международную организацию совершить какое-либо действие или воздержаться от его совершения».
Хотя отсутствие общепризнанного определения понятий «терроризм» и «международный терроризм» в целом не препятствует поступательному развитию международного сотрудничества в борьбе с терроризмом.