Е. Ю. Чемякин
Уральский институт государственной
противопожарной службы МЧС России,
Уральский федеральный университет
Екатеринбург, Россия
ФЕНОМЕН ОБРАТНОЙ МИГРАЦИИ В АФРИКУ И ЕГО ВЛИЯНИЕ
НА ФОРМИРОВАНИЕ ПОСТКОЛОНИАЛЬНОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ
Во второй половине XX века массовая миграция из бывших колоний становится важным экономическим, политическим и культурным фактором. Получение независимости африканскими государствами усилило потоки мигрантов в страны Европы. Но наряду с этим выросли и масштабы обратной миграции, т.е. возвращения людей в страны своего происхождения. В данной работе рассматривается влияние репатриантов на развитие родных африканских стран. Утверждается наличие связи между опытом, полученным в западных странах, и эволюцией политических, экономических и культурных институтов. Отдельное внимание уделено теме формирования постколониального мировоззрения, которое во многом стало результатом синтеза западных идей и ценностей и традиционной культуры. Знакомство с философским и историческим культурным наследием Европы и Америки, а также личные наблюдения за жизнью западного общества стали важным «багажом», привезенным обратными мигрантами в Африку.
Ключевые слова: обратная миграция, постколониализм, Африка, деколонизация, синтез культур
RETURN MIGRATION TO AFRICA AND ITS INFLUENCE
ON THE FORMATION OF POSTCOLONIAL CONSCIOUSNESS
In the second half of the 20th century, mass migration from the former colonies becomes an important economic, political and cultural factor. The gaining of independence by African states has increased the flow of migrants to European countries. But along with it, the scale of return migration (return of people to their countries of origin) also increased. This work examines the impact of returnees on the development of their native African countries. A link is asserted between the experience gained in West and the evolution of political, economic and cultural institutions. Special attention is paid to the formation of a postcolonial consciousness, which is the result of a synthesis of Western ideas and values and traditional culture. Acquaintance with the philosophical and historical cultural heritage of Europe and America, as well as personal observations of the life of Western society became an important "baggage" brought by return migrants to Africa.
Key words: return migration, homecoming, postcolonialism, Africa, decolonization, synthesis of cultures
Деколонизация, окончание Холодной войны, глобализация и ряд других процессов привели мир в движение. Оказалось, что можно пересечь многие границы, прежде считавшиеся непреодолимыми. Тысячи людей воспользовались возможностью покинуть свои исторические родины, чтобы переехать в другие страны. Причин у этого процесса было множество – от экономических и культурно-образовательных до политических. Неспроста история второй половины XX в. оказалась тесно связанной с феноменом массовой миграции. Знаменитый британский писатель индийского происхождения Салман Рушди называл мигрантов «символами XX века», а саму миграцию – «метафорой событий, происходящих в современном обществе»[1]. Под последним автор имел в виду, что миграция заключается не только в пересечении географических границ, но и в серьезных изменениях в понимании собственной культурной и национальной принадлежности (границ внутренних, духовных). Размываются сами рамки идентичности, что является одной из отличительных черт постколониальной эпохи.
Несмотря на то, что процессы миграции сфокусировали на себе пристальное внимание историков, социологов, экономистов и культурологов уже в 1960−1970-е гг., не все ее аспекты еще хорошо изучены. В последние годы особый интерес вызывает феномен обратной миграции, т.е. возвращения людей на родину после длительного проживания на территории другого государства. В первую очередь речь идет о мигрантах из бывших колоний в европейские страны или Америку, и их репатриации. Само понятие «обратная миграция», или «репатриация», представляет собой сложное явление, в рамках которого выделяются различные виды возвращения на родину, отличающиеся по изначальным целям миграции, ее долгосрочности, добровольности возвращения, вмешательства в этот процесс страны-реципиента и многим другим параметрам.
Важное значение имеет связь, существующая между обратной миграцией и политическим, экономическим, культурным развитием стран происхождения репатриантов. Эта тема во многом определяет современную политическую повестку по вопросам миграции – как в европейских странах, так и в странах Африки, Азии, Вест-Индии: «репатриация становится ключевой проблемой в самых последних политических решениях Европейского союза по вопросам развития, а также в различных странах-участниках, представляющих “новую главу в области миграции”»[2]. Так, например, в 2011 г. Европейский союз опубликовал сообщение рабочей группы по вопросам миграции и развития, в котором указывалось, что «во всем мире согласование политики [по вопросам миграции – Е.Ч. ] является ключевым вопросом на национальном уровне для стран как эмиграции, так и иммиграции. <…> Включение миграции в национальные стратегии развития − это проблема, которая касается не только стран происхождения, но и стран назначения и транзита»[3]. Таким образом, подчеркивалось большое значение феномена обратной миграции и, в первую очередь, ее важная роль в стратегиях развития государств Африки и Азии. Последняя обычно определяется несколькими причинами: «в современном политическом дискурсе репатрианты часто изображаются как агенты развития, которые будут возвращать экономический капитал, знания и навыки, а также социальные связи, ценности и отношения, приобретенные на “развитом Севере”»[4].
Говоря о непосредственном экономическом влиянии миграции, необходимо заметить, что, еще находясь на территории европейских государств или США, мигранты посылают денежные переводы своим семьям, оставшимся в Африке, чем вносят определенный вклад в развитие «домашней» экономики. По возвращении на родину часть мигрантов продолжает участвовать в экономическом развитии государства. Чаще всего добровольно вернувшиеся мигранты привозят с собой накопленные средства, что позволяет им вкладывать эти деньги в создание своего дела, бизнеса, и тем самым участвовать в экономических процессах. Проекты и исследования, построенные на многочисленных интервью с обратными мигрантами, показывают широкий разброс сфер деятельности и предпринимательства, в которых находят себя такие люди (от международной торговли до основания крупных библиотек, рыбных ферм, питейных заведений и пр.)[5]. Что интересно – далеко не всегда выбранная сфера связана с той профессией, которой мигрант обучался на Западе.
Второй важный показатель связывается с приобретенными на Западе опытом и навыками. Речь идет в первую очередь о студенческой миграции, а также о миграции высококвалифицированной рабочей силы. Получив образование в западных университетах и опыт работы в европейских или американских компаниях, мигранты возвращаются в страну происхождения, чтобы применить полученные знания на благо родного государства. Подобное стремление поучаствовать в судьбе своей страны является одним из важных факторов возвращения мигрантов. Нередко с этим связано идиллическое представление о своих возможностях и об условиях, которые ждут мигрантов на родине.
В-третьих, отмечаются наработанные мигрантами профессиональные деловые связи – как с западными компаниями, фирмами, организациями, так и личные контакты (особенно это касается мигрантов, имевших опыт работы на Западе). Это, в свою очередь, способствует созданию и укреплению системы международных связей, что благоприятно отражается на развитии экономических и дипломатических отношений.
Четвертым фактором, объясняющим важную роль обратной миграции, является ее влияние на процессы политического управления и на трансформацию политических систем. Это касается мигрантов, которые по возвращению принимают участие в политической жизни страны. В ряде недавних исследований указывается о влиянии репатриантов, получивших западное образование, на качество управления в странах их происхождения, а также в целом на политические преобразования в этих государствах. В работах Антонио Спилимберго и Марион Мерсие делаются выводы о том, что образование, полученное в демократических странах Европы или Америки (и даже не столько образование, сколько само пребывание в этих странах во время обучения, демократические взгляды и ценности, полученные во время миграции), способствует возникновению целой прослойки чиновников, политической элиты, общественных деятелей и пр., которые впоследствии становятся сторонниками демократии. Соответственно, в тех случаях, когда подобное образование получают будущие лидеры и политики африканских стран, эффективность этих людей в плане трансформирования политической системы увеличивается. Исследователи упоминают, что по состоянию на 1990 год за границей обучалось более двух третей глав правительств развивающихся стран[6].
И, наконец, пятая причина связана с тем, что именно обратная миграция (в первую очередь студенческая) стала одним из факторов формирования африканской интеллектуальной и творческой элиты в XX веке. На этом пункте хотелось бы остановиться подробнее, поскольку влияние этого фактора на экономическое, социальное и политическое развитие не всегда столь очевидно и прямолинейно, как в первых четырех случаях. Тем не менее, именно трансформация культурной сферы, связанная с возникновением и развитием особого синтетического мышления, привела к возникновению постколониального мировоззрения, способствующего переосмыслению основ традиционной идентичности. Мировоззрения, которое соединило в себе, с одной стороны, западное образование, философскую, экономическую и политическую мысли, с другой − понимание национальных африканских интересов и особенностей. Обратная миграция стала связующим звеном между западной цивилизацией и культурой и африканскими странами с их историей и традициями. Иными словами, она оказала влияние на постепенное формирование нового мироощущения и миропонимания, в котором роль и место Африки (как на общем уровне, так и на уровне отдельных государств и народностей) воспринимались уже совершенно иначе, чем в первой половине XX в. Эти взгляды способствовали укреплению движения за национальное освобождение от политического доминирования европейских стран, а главное – за последующую экономическую, социальную и культурную деколонизацию (борьба за которую продолжается и по сей день).
Начиная с 1950−1960-х гг. в мире все громче и отчетливее зазвучали голоса целого ряда африканских писателей, художников, режиссеров и пр., заявлявших о самостоятельности и независимости африканского искусства. В то же время многие из них, получив опыт европейского или американского образования, признавали и необходимость использования западных интеллектуальных достижений. Важно понимать, что эти языковые, технические, методологические и пр. достижения воспринимались как необходимый «инструмент», с помощью которого африканцы получали возможность заявить о себе и своих проблемах миру.
В конце 1950-х – начале 1960-х гг. нигерийский поэт и художник Уче Океке разработал концепцию «естественного синтеза», которая предполагала «синтез старого и нового, функционального искусства и искусства как такового». В своем манифесте он отмечал, что «бесполезно копировать наше старое художественное наследие, потому что оно олицетворяет наш старый порядок. Культура живет переменами. Сегодняшние социальные проблемы отличаются от вчерашних, и мы окажем серьезную медвежью услугу Африке и человечеству, живя достижениями наших отцов»[7]. В то же время он строго порицал и слепое копирование западных мастеров. Идеи Океке легли в основу нигерийского художественного общества «Зария», созданного в 1958 г. группой студентов факультета изобразительного искусства Нигерийского колледжа искусств, науки и техники. Многие из них уже выезжали за границу, обучались там, получали представление о западных художественных техниках, наблюдали за европейской и американской жизнью, а затем возвращались обратно. Свои впечатления от западной цивилизации наряду с вниманием и интересом к национальной истории стали основой нового художественного направления. Чика Океке-Агулу отмечал, что концепция «естественного синтеза» вопреки «постулату негритюда о возвращении к воображаемому доколониальному, первозданному состоянию <…> подразумевала активный процесс формирования субъекта, основанного на заимствованных элементах из традиционной (туземной) и современной (западной) культур»[8].
Впрочем, концепция «естественного синтеза» была далеко не первой в ряду подобных идей. На протяжении всей второй половины XX в. в африканской научной и творческой среде проблема синтеза культур была одной из наиболее дискуссионных и острых. Как отмечает А.С. Балезин в своей работе «Черная Африка и Европа», «Ключевым вопросом для африканской интеллигенции был и остается вопрос о соотношении африканской и европейской культуры»[9]. Он же подчеркивает, что становление африканской интеллигенции современного типа было, в том числе, результатом европейского образования − встречи разных культур, ценностей, взглядов.
Аналогичные идеи, но уже в литературных кругах, были связаны с вопросом об использовании английского языка в новой африканской литературе. В 1962 г. в университете Макерере, находящемся в Кампале (Уганда), состоялась Конференция африканских писателей (официально носившая название «Конференция африканских писателей, пишущих на английском языке»), в которой приняли участие многие известные авторы: Чинуа Ачебе, Воле Шойинка, Габриэль Окара, Кристофер Окигбо, Нгуги ва Тхионго и другие. Основная дискуссия, однако, развернулась позже – в статьях и эссе Оби Вали (нигерийского литературоведа и политика) и Нгуги Ва Тхионго (философа и писателя из Кении), с одной стороны, и нигерийского писателя Чинуа Ачебе – с другой. Первые призывали вернуться к использованию национальных языков, что рассматривалось ими в качестве борьбы за окончательное интеллектуальное и политическое освобождение от давления со стороны Европы. Ачебе же воспринимал английский язык в качестве средства, которое необходимо направить на решение актуальных проблем африканской современности: «Я чувствую, что английский язык может передать мой африканский опыт. Но это должен быть новый английский, все еще сохраняющий связь со своими корнями, но измененный в соответствии с новым африканским окружением»[10]. Таким образом, вновь прозвучала (и нашла широкую поддержку) идея синтеза между западными ценностями и африканской историей и традициями.
Как уже говорилось выше, многие деятели новой постколониальной творческой интеллигенции имели свой собственный опыт миграции (в том числе обратной миграции), оказавший на них большое влияние. Обучение в западных университетах, знакомство с европейской философией и литературой, да и просто личные наблюдения за общественной и политической жизнью в городах Европы и Америки, привели по возвращению в Африку к возникновению новых философских, научных и художественных течений. Это позволяет говорить о значении обратной миграции для формирования постколониального мировоззрения в странах африканского континента. Круг вопросов, поднимаемый в рамках этих течений, довольно-таки широк: от проблем идентичности и теоретического осмысления категорий «нация» и «культура» до экологических проблем и гендерных тем. Центральным, однако, остается понимание необходимости культурной и экономической деколонизации (т.е. переосмысления доминирующей роли западных стран).
Одной из важных идей, возникших в рамках постколониальной теории, стала идея искусственности феномена «нации», и, соответственно, стирания (а вернее, изначального отсутствия) строгих границ между различными нациями и культурами. Идеи синтеза, «флюидности», «гибридности», «третьего пространства» и пр., заложенные в философских работах целого ряда постколониальных исследователей, нашли свое отражение в концепции мигритюда. Как указывают современные отечественные исследователи, мигритюд обращается к «усвоению европейских ценностей без полной ассимиляции при сохранении собственных культурных установок»[11]. Сам термин был введен французским академиком Жаком Шеврие, который противопоставлял эту концепцию негритюду (и таким образом, вместо четко определенной и связанной с черной культурой идентичности обращался к идее соединения нескольких традиций): «Помещая свое творчество в новое пространство идентичности, находящееся на равном расстоянии от африканского мировоззрения и французскости, они черпают вдохновение в своей гибридности и децентрации»[12]. Надо отметить, что мигритюд стал своеобразным продолжением поисков термина для обозначения новой транснациональной литературы, связанной с миграцией (так, например, в 1980−1990-е гг. употреблялись термины «мигрирующая литература» и «номадический роман»). Своеобразным «гимном» мигритюду стала одноименная работа (сначала моноспектакль, а затем в 2010 г. и книга) кенийского поэта и драматурга Шайли Патель, в которой она подняла вопросы принадлежности какому-либо месту, укорененности, глобализации, миграции и пр. Пьеса была основана во многом на личном опыте Патель.
Стремление утвердить свою множественную идентичность выразилось и в концепции афрополитизма, впервые обозначенной в эссе англо-американской писательницы нигерийско-ганского происхождения Тайе Селаси под названием «Бай-Бай, Бабар» (2005). Афрополитизм стал идеей, объединившей представителей т.н. «поколения Африка» – современного поколения африканской интеллигенции, разбросанной по всему миру и активно заявляющего о себе (в т.ч. через медиапространство)[13]. Как и в случае мигритюда, афрополитизм исследует возможности построения транснациональной идентичности, свободного пересечения границ (как географических, так и культурных), синтеза различных традиций и историй. Миграция в данном случае становится не просто символом, метафорой, но и воплощением нового типа мышления, характеризующего человека, находящегося в постоянном движении, лишившегося родного дома, но в то же время приобретшего множество других «домов».
Однако, в африканском постколониальном творчестве поднимается вопрос и о проблемах, с которыми сталкиваются репатрианты по возвращении. Эффективность обратной миграции значительно снижена за счет того, что в принимающих странах далеко не всегда существуют условия, способствующие реинтеграции и адаптации вернувшихся граждан. Возникает целый ряд проблем, связанных с тем, что африканские государства не всегда готовы предоставить все необходимые условия и поддержку (в т.ч. финансовую) возвратным мигрантам. Серьезной задачей является и организация процесса адаптации репатриантов, поскольку необходимо помочь им с установлением новых социальных связей, включить их в общественные процессы, обеспечить относительно комфортное существование. Иными словами, не дать им чувствовать себя чужаками в родной для них стране.
Не менее важным является и вопрос о том, насколько сами мигранты заинтересованы в такой реинтеграции и адаптации, насколько они готовы включаться в жизнь современных африканских обществ и участвовать в развитии (экономическом, политическом, социальном, культурном и пр.) стран своего происхождения. Последняя проблема бывает связана с несоответствием ожиданий вернувшихся мигрантов и реалий, свойственных африканским обществам. Получившие определенный опыт и образование на Западе, в некоторых случаях репатрианты отказываются смириться с теми условиями, в которые они попадают по возвращении. Возникает ситуация своеобразного отчуждения, когда они не могут принять существующие на родине общественные нормы и правила, а общество в свою очередь пресекает попытки что-либо изменить. Подобные случаи нередко описываются в африканской постколониальной литературе. Например, в повести ганского писателя Айи Арма «Осколки» (1970). Речь в ней идет о герое по имени Баако, который вернулся в Гану, получив образование в Соединенных Штатах Америки. Арма показывает неспособность общества (включая его семью и друзей) воспринять те изменения, которые произошли во взглядах и миропонимании Баако на Западе. В свою очередь, сам Баако приходит в ужас от лицемерия, взяточничества и фальши, пронизывающих общество Ганы. Схожие проблемы освещают в своих романах, посвященных обратным мигрантам, и такие авторы как Чимаманда Адичи («Американха», 2013), Дорин Байнгана («Тропическая рыбка», 2005), Тайе Селаси («Гана должна идти», 2013).
Вклад обратной миграции в развитие африканских стран проявляется в самых различных сферах – от прямых экономических вливаний и участии в политических и общественных движениях до возникновения постколониального мышления, находящего свое воплощение в научной, литературной, художественной деятельности. Феномен обратной миграции демонстрирует наличие связи между опытом, полученным в западных странах, и эволюцией политических, экономических и культурных институтов в африканских странах. Отдельного внимания в этом контексте заслуживает тема формирования африканской творческой и интеллектуальной элиты в XX в., представители которой часто имели опыт образования в странах Европы или США. Приобретенные навыки, идеи и ценности, знакомство с философским и историческим культурным наследием, а также личные наблюдения за жизнью западного общества стали важным «багажом», привезенным обратными мигрантами в Африку (наряду с тем, как другие мигранты привозят домой деньги, навыки, опыт и профессиональные связи). В итоге формируется своеобразный синтез культур, сплав различных традиций и установок, характеризующий современное постколониальное мировоззрение, а также переосмысление понятий «нация» и «культура».
Список литературы:
1. Балезин А.С. Черная Африка и Европа: к проблеме встречи культур в колониальную эпоху. Москва, 2015.
2. Гавристова Т. М., Хохолькова Н. Е. Женское лицо афрополитизма (биография поколения) // Вестник ЯрГУ. Серия гуманитарные науки. 2018. № 1 (43).
3. Найденова Н. С. Эволюция концепции негритюда и ее роль в современной франкоязычной африканской литературе / Африка в условиях смены парадигмы мирового развития. ХII конференция африканистов. Сборник тезисов. Москва, 2011.
4. Achebe Ch. English and the African Writer // Transition. – 1965. – № 18.
5. Africa’s Return Migrants. The New Developers? / ed. by Lisa Akesson and Maria Eriksson Baaz. London, 2015.
6. Chevrier J. Afriques-sur-Seine: autour de la notion de «migritude». // Notre librairie. 2004/07- 2004/12. № 155-156.
7. Communication From The Commission To The European Parliament, The Council, The European Economic And Social Committee And The Committee Of The Regions. The Global Approach To Migration And Mobility. 18.11.2001.
8. Mercier M. The Return of the Prodigy Son: Do Return Migrants Make Better Leaders? // Journal of Development Economics, № 122. 2013.
9. Okeke-Agulu C. Postcolonial Modernism: Art and Decolonization in 20th Century Nigeria. Durham: Duke University Press, 2015.
10. Okeke U. Natural Synthesis // Why Are We «Artists»? 100 World Art Manifestos. Ed. by Jessica Lack. London, 2017.
11. Pennington J., Balaram B. Homecoming. Return and Reintegration of Irregular Migrants from Nigeria. London: Institute for Public Policy Research. 2013.
12. Rushdie S. Imaginary Homelands. London, 1991.
13. Spilimbergo A. Democracy and Foreign Education // American Economic Review, № 99(1). 2009;
[1] Rushdie S. Imaginary Homelands. London, 1991. P. 27.
[2] Africa’s Return Migrants. The New Developers? / ed. by Lisa Akesson and Maria Eriksson Baaz. London, 2015. P.1
[3] Communication From The Commission To The European Parliament, The Council, The European Economic And Social Committee And The Committee Of The Regions. The Global Approach To Migration And Mobility. 18.11.2001.
[4] Africa’s Return Migrants. The New Developers? / ed. by Lisa Akesson and Maria Eriksson Baaz. London, 2015. P.1.
[5] См., например: Pennington J., Balaram B. Homecoming. Return and Reintegration of Irregular Migrants from Nigeria. London: Institute for Public Policy Research. 2013.
[6] См.: Spilimbergo A. Democracy and Foreign Education // American Economic Review, № 99(1). 2009; Mercier M. The Return of the Prodigy Son: Do Return Migrants Make Better Leaders? // Journal of Development Economics, № 122. 2013.
[7] Okeke U. Natural Synthesis // Why Are We «Artists»? 100 World Art Manifestos. Ed. by Jessica Lack. London, 2017. P. 59.
[8] Okeke-Agulu C. Postcolonial Modernism: Art and Decolonization in 20th Century Nigeria. Durham: Duke University Press, 2015. P. 95
[9] Балезин А.С. Черная Африка и Европа: к проблеме встречи культур в колониальную эпоху. Москва, 2015. С. 161.
[10] Achebe Ch. English and the African Writer // Transition. – 1965. – № 18. P. 30.
[11] Найденова Н. С. Эволюция концепции негритюда и ее роль в современной франкоязычной африканской литературе / Африка в условиях смены парадигмы мирового развития. ХII конференция африканистов. Сборник тезисов. Москва, 2011. С. 195.
[12] Chevrier J. Afriques-sur-Seine: autour de la notion de «migritude». // Notre librairie. 2004/07- 2004/12. № 155-156. P. 96.
[13] Гавристова Т. М., Хохолькова Н. Е. Женское лицо афрополитизма (биография поколения) // Вестник ЯрГУ. Серия гуманитарные науки. 2018. № 1 (43). С. 24.