Художник закончил картину




Облегченная космогония

АБСОЛЮТНЫЙ НУЛЬ

 

Был Вечный Абсолютный Нуль...

И было Слово.

Из колыбели звездных бурь

Возникли вдруг первоосновы

 

По мановению руки.

Себе подобных создавая,

Творец оставил им стихи

Заместо крыльев. Быль иная

 

Явилась миру. Стих развился,

К доктрине моды, новизны,

К ушам глухим приноровился.

Скорбя под бременем вины,

 

И, осознав бескрылость фраз

И рук картинное томленье,

Глядит тоскливый Божий глаз

На мир в агонии паденья.

 

Забыв, что в вихре звездных бурь

Еще до Божьего касанья

Неисчислимый Вечный Нуль

Служил основой Мирозданья.

 

 

СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ СВЕТА

посвящается 19.07.99

 

Небо на землю падает, падает

Мы утопаем в слезах,

Мечется, мечется все человечество

В мире главенствует страх

 

Молимся, молимся волей-неволей -

Душам мерещится ад

Небо не злобствует, небо

безмолвствует,

Тихо качается над

 

В юности нежной питали надежду:

Не доживем - умрем

Нынче же в панике, как на Титанике

По океану плывем

 

Каются, каются, к небу

вздымаются

Волнами тысячи рук

И - облегчение, видим свечение

Солнца родимого круг

 

Страхом убитые, злые, небритые

Новый встречаем рассвет

Вот так открытие! Это событие

Мы пережили Но нет -

 

Странное дело - нам вдруг

захотелось

Заново все испытать

Случай печальный, но уникальный

Армагеддон наблюдать

 

Мы упустили... и с этим

смирились

Каждый - себе говоря,

Что пережитое, ныне забытое,

Было некстати

И зря

ПУСТЬ БУДЕТ...

 

Пусть это будет мой последний день

Такой наивный...Но такой прекрасный

И солнце, что мерцает в небе ясном,

Роняя луч сквозь дремлющую тень

Ознаменует мой последний день

 

Пусть это будет мой последний сон,

Навеянный божественной любовью,

Порхающий незримо в изголовье

И лики опечаленных икон

Оберегают мой последний сон

 

Пусть это будет мой последний путь:

Сквозь мимолетность дня -

в молчанье ночи

Возможно, ты вернуть меня захочешь

Я не вернусь. Себя не обмануть

Ведь это будет мой последний путь

 

прости, пойми, уйди, умри,

забудь

АЙСБЕРГ

 

В неопалимой белизне

Свой лик являешь только мне:

Глаза как будто говорят,

Но их потусторонний взгляд

Красноречиво непонятен

На свете столько белых пятен...

 

Среди зияющих пустот

Твоих несбывшихся красот

Я нахожу в сияньи льдин

Звенящий вакуум один

Мне недоступен этот мир

На свете столько черных дыр...

 

ОТЕЛЬ РАЗБИТЫХ СЕРДЕЦ

 

Здесь красочный выбор изысканных

блюд

Ты смотришь в меню ошарашенно:

Остывшие чувства на стол подают,

Вчерашние, вчерашние

 

Наследует утро случайную связь,

Но мы продолжать не осмелимся

В калечащем свете белесого дня

Рассеемся Рассеемся

 

Останется память Останется сон,

Запрятанный в складках постели

Зажатый в ладонях немеющий стон

Предсмертный... Последний…

 

 

***

"Я вас люблю" -

как будто из романа

"Я вас люблю" -

из Библии, Корана

"Яваслюблю" -

чарующее слово,

Вмещающее суть всего живого

 

 

МОЛИТВА

 

МНЕ ХОРОШО,

ибо чаши моих весов находятся в равновесии, и ничто не в состоянии поколебать их гармонии

МНЕ ХОРОШО,

ибо невзаимная любовь ушла, и пройдет немало времени, прежде чем другая догадается занять ее место

МНЕ ХОРОШО,

ибо не нужно принимать никаких Решений, от которых будут Последствия

МНЕ ХОРОШО,

ибо в голове нет ни одной мысли, способной свести с ума или свести в могилу

я убила свои мысли

И МНЕ ХОРОШО

 

***

Я не люблю тебя...

Я не люблю...

Я не... Я...

и пустота

из Минги

 

Диск телефона...

стена... циферблат...

Ты - на пределе,

навзрыд

Говорят,

страшен твой круг

адовых мук

Круглые сутки

много недель

крутится-вертится

карусель

Идешь на сближение,

тебя ждет крушение...

Последний виток...

ты срываешься... кома

Я сожалею,

меня нет дома

Я

не люблю тебя

Я

не люблю тебя

Иначе - была бы рядом

Иначе - выпила б яду

Но я

не знаю достойной рифмы

этому слову

Но я

Не чаю иной палитры

и снова -

Я не..,

Я не... -

кровью на белой стене

Я не...

Я не...

Нет оправдания мне

 

НЕПРИКАЯННЫЙ КАИН

 

Окаянный, неприкаянный,

Хуже Каина охаянный,

Нелюбимый, нелюдимый,

Пасынок судьбе,

 

Я пойму. Я знаю. Видела.

Мне знакомо это виденье:

И в любви, и ненавидя,

Люди судят по себе.

 

Эта тяжба с человечеством

Безысходностью расцвечена

Засветился, значит, меченый

В чем вина твоя?

 

Не отмыться, не отмазаться

Болен ты чужой проказою

Не тобой ли было сказано:

Бог им всем судья,

Не я?

 

***

Я - эпицентр МирозданиЯ,

Я есть Творец,

Я есть Создание

Мой мозг - рассадник снулых грез

И паранойи,

А кожа, как линялые обои,

Обтягивает мой бесполый торс

Диагноз прост:

Постмодернистская рефлексия

И анорексия

(А может быть, анорексия, - так красивей?)

Пусть будет!

Мы с вами тоже люди,

Собратия-поэты

Стихи, поэмы и куплеты

Слагаем мы

И это ли не повод

Для анафемы?

Но что же делать, коль духовный голод

И каждый обнаженный нерв

Кричит, преисполняясь чувства:

"Искусство хочет жертв!!!"

?

...

НО ДАЙ ПОКОЙ ИСКУССТВУ...

 

***

Три синие розы

Стояли на белом окне,

Как в чьем-то тяжёлом, больном, наркотическом сне

Недвижны.

Они избежать не могли сквозняка

И ржавая грязь заструилась змеей с потолка.

Кто там, наверху,

Слезы льет и мешает смотреть?

Чья осень

Решилась прийти и у ног умереть?

Окно почернело,

Сомкнула свой занавес тьма.

Три синие розы

Увяли

И стала зима.

 

 

***

Лето. Полдень. Теплые руки.

Запах моря. Камни. Отлив.

Где-то фальшь. Отравлены звуки -

Чьи-то пальцы на струнах. Мотив

«Девушки из Ипанемы»

не вдохновляет.

Пауза.

Лень.

Медленно к западу клонится день.

Час до коктейля. Мертвый час.

А после –

оркестр в ударе.

Джаз.

В ресторанной зале,

в стиле «тара-ра-рам»,

где дамы роняют шали,

кавалеры – роняют дам

в ослепительно белый песок…

...твой цельный, добротный кусок

мира. И рядом кто-то...

...сделай на память фото!

 

 

ВЕСНА

 

Опять – в который раз – весна,

Опять – в который раз – смятенье,

Обманутые устремленья

И бес в ребро... и седина.

 

Опять – в который раз – Она

С букетом роз, в манто из норки,
Согласно древней поговорке –

«И не сестра, и не жена».

 

Весна придет, весна встревожит,

Весна сомнения низложит,

Весна союз благословит,

Но было много, много весен,

И каждый раз Она приносит

Цветы к надгробию любви.

 

***

Вновь огненный рассвет поцеловала,

Движеньем вспять полузакрыла дверь,

Дрожащею рукой нарисовала:

«Я там была. Там нет меня теперь.»

 

не Ангел, -

ветер счастлив был помочь –

шепнуть тебе спасительную весть:

я ухожу, куда уходит ночь,

за синевой, сползающей с небес.

 

За шагом шаг с привычного крыльца

Припудрят наши раны серой пылью.

Жизнь прожита, да не с того конца,

Давай начнем с начала: жили-были...

 

Но надпись на двери дождем размыло,

Небывшее в лицо не распознать.

«Прости!

Твоя дорога завершилась

Не там, где мне хотелось побывать.»

 

***

Я – тут,

Ты – там,

И не встретиться нам.

Опять расстояние

Сулит расставание.

По карте пути

Как два к десяти,

Проехаться с ветром

По двум сантиметрам

Несложно, любя,

Но ради тебя

Не бог весть какое

Желанье большое:

Чуть я за тобой,

Ты теряешь покой,

Уходишь вперед –

За горизонт.

А чуть с места я,

Ни на шаг от меня

Ты следуешь тенью

И сеешь смятенье.

Какое веселье –

Ходить каруселью!

 

Я – там,

Ты – здесь,

Пусть будет как есть!

 

***

к Б.

Окна закрыть - не успели,

Двери захлопнуть – забыли…

Видел? На нас смотрели!

Слышал? О нас говорили,

 

Что я – неудобной формы,

Замысловатой конструкции,

В-общем, со мной никак

Без должной инструкции,

 

А ты – разведенное пламя

С оттенком вишневого мусса,

Вот бы еще молока

И сахар по вкусу,

 

И, может, тебя бы распили,

Да только нектар твой – непьющийся,

И, может, меня бы разбили,

Да только сосуд мой – небьющийся,

А мысли у них – простые,

А души у них – облезлые,

Такие вот нынче пустые,

Такие вот нынче трезвые...

18.09.99

 

Смерть некрасива любая,

ведь не права она.

Снова листва облетает,

значит, была весна;

Значит, храбрилось лето,

но, развенчавши блеф,

Осень - творит вендетту,

желтая дама треф.

 

Так же нага, неприлична, сонно играет adagio,

Так же меланхолично синхронны его пассажи.

Хочется взять волынку, да сотрясти весь дом

И умереть в обнимку с падающим дождем.

 

Только с тобой не тесно

в мире бесплотных снов,

Только с тобой здесь – место,

где привилась любовь.

Благословляю, знаешь,

в мыслях твой каждый шаг,

Дому, где обитаешь,

не нужен другой очаг.

 

...чай с молоком в стакане. Шторы на окнах. Тьма.

А поутру настанет белая с черным зима.

Осень не попрощалась, с грустью покинув стих,

Только любовь осталась временем для двоих.

 

 

***

Дождь...

“Не сумел, не успел, не нашел... ”

Ложь!

Он опять не пришел.

Дождь...

И она позабыла давно,

Как искала в шкафу кимоно,

 

Как дрожащие руки пытались ласкать,

Как дрожащие души пытались понять,

Почему лишь одно нужно знать?

...дождь.

Половинки хотели сростись.

Ложь!

Он сказал: ”Научись.

 

Если спросят тебя обо мне,

Отвечай: он ничей, он – вне...

 

Каждый дар от судьбы принимай по чуть-чуть:

Разверни, посмотри, отложи и забудь,

А иначе – не сможешь заснуть.”

 

... как банально построен сюжет –

кто-то слышал вопрос, кто-то знает ответ,

но того, кто спросил – нет как нет.

 

Ах, дождливые, лживые дни!

Ночи стали темны и длинны.

Она пишет сонеты и ждет:

Ну когда ж этот дождь пройдет!..

 

 

О ЛЮБВИ

 

Кто-то здесь говорил о любви?

Подождите: она еще дышит.

Сей предмет так затаскан, увы,

Лучше пусть она вас не услышит.

 

Может быть, вы подарите ей

Три последних счастливых минутки,

Чтоб с достоинством встретить

скорей

Свой конец, непристойный и жуткий.

 

Вы убили ее. Все равно

Несмущенная совесть не внемлет

Вам, наверно, понять не дано,

Что любовь - запрещенная тема,

 

Потому что у всех на виду

Вы ее захватали руками,

Нарядили как порно-звезду,

Задушили дрянными стихами.

 

И под градом бесчисленных слов,

Оседая меж скрюченных пальцев,

Тихо-тихо скончалась любовь

Под мелодию пошлого вальса.

 

Так оставьте терзанья свои,

Бросьте розу на смятое ложе,

Кто-то здесь говорил о любви?

Продолжайте: теперь уже можно.

 

***

Он высвечивал бездны души

Фонарем

На холсте,

Но подкрался рассвет незаметно,

Ни отплакаться, ни отмолиться

Не давая растерянным снам.

Разводился с мостами

Ночами.

В пустоте

Ощетинилось знойное лето,

Сонмом крошечных игл

Поражая святых, выступавших из рам.

Отпускал он грехи

Своим меченым мыслям,

Заставляя

Лететь по маршруту в Нирвану

И Великий летальный исход из логических уз

Предрешен…

И срисовывал линии жизни с натуры,

Щеголяя

Открытою раной как изящной

Гардеробной деталью,

Без которой он был бы смешон.

И мученья его

Так занятны казались прохожим,

Что смотрели под ноги себе,

Обходя первозданные лужи,

Ускоряя петляющий шаг…

… Он улыбку смахнул

Обличительным жестом,

Похожим

На укор венценосной судьбе,

Что который сезон

Не живет –

Заживает

Душа…

 

***

“Здесь все пути мои”,

Здесь лишь мои занозы,

И вяленые розы,

И шпильки с бигуди

 

И профиль в три утра

Стареющей химеры,

Похожей на Венеру

Чуть ниже от бедра

 

Заученные сны

Твержу, боясь запомнить
Десятый шеститомник

Штудируя с весны,

 

Я голосу любви

Нимало не внимала,

Ведь я не поднимала

Шлагбаум для двоих

 

Но симафор мигнет,

Промчится поезд скорый

И кто-то до упора

К себе рычаг рванет...

 

Не обессудь, Судья,

Что слишком обольщалась,

Что вечно возвращалась

На круги не своя

 

 

ВДОХНОВЕНИЕ

 

Невинное движение...

Прикосновение

Замрет, прощальный пепел остудив.

Строка рифмованная,

Как дрессированная

Ложится на чарующий мотив.

 

Дыханье нежное,

Волна неспешная,

И мозг одной идеей увлечен:

С душевным трепетом,

Уключин скрежетом,

Куда сегодня устремлю свой челн?..

 

Мир оживших иллюзий

 

ВОСПОМИНАНИЕ

 

Ты помнишь, детка, тогда была зима,

И человек за окном – краснощекий сатир…

Знаешь, детка, он сошел с ума,

Стал безумен, как весь этот мир.

Видишь ли, детка, ему почудился вальс,

Он заплакал горько и пошел танцевать,

Но музыки больше не слышал никто

И никто не хотел вставать…

 

… все мертвецы - под охраной могил,

И жизни течение не повернуть…

Но, думаю, вальс - все-таки был,

Иначе мне удалось бы заснуть…

 

А помнишь, детка, была война?

В разрушенном здании, без перил

На лестнице ты танцевала одна,

Никто так и не пригласил…

А, может быть, это - всего лишь сон?-

Ты плачешь напрасно, за давностью дней

Скрывая разрушенный Пантеон

Мечты и жизни – чужой,

Своей?!.

 

А помнишь, детка, была весна?..

 

 

* * *

В грязном кафешантане,

Где на обоях пятна,

Словно стрелою ранен –

Но было ему приятно.

Томно плывет босанова,

Женщина вряд ли повинна,

Что помнит последнее слово,

Сказанное наполовину…

На Улице Фей, где путаны –

И те прозябали без дела,

В недрах кафешантана

Только для Вас она пела…

 

Запах бензина, запах конфет,

Сизая пленка на тонущем небе,

Даже обычный столовый букет

Нес аромат от-кутюр… Каждый

стебель

Хочет примерить корону цветка,

Равно желая любви и свободы.

Смерть – не единственный способ.

Без Вас

Она сможет прожить годы.

 

Сколько Вам нужно сомнений и мук,

Сколько небес проплывет над карнизом

Невозвратимых… прежде чем вдруг

“Ради любви” станет Вашим девизом?!

Ради чего погибает Ваш враг,

Если любви уготована плаха?

Вспомнить последнее слово…

Без Вас

Она разучилась плакать.

 

 

ГОРОД

Закройте двери города – как если б насовсем!

Давайте скажем хором «Да!» Эпохе вечных тем!

Завесьте окна шторами – в них лучше не смотреть:

Сегодня в нашем городе гостит хромая смерть.

 

Звенят поджилки города – то не венчальный звон:

Расстрелян ночью в городе картонный гарнизон!

Пройдёт война проспектами, и, может, навсегда

Курантов стрелки бойкие застынут в городах…

 

… открыты окна города, открыты двери вновь!

Весь вечер на манеже – любовь, любовь, любовь!..

Раскрыл объятья город – и сон стремится вон,

И пышет жадным пламенем из всех, из всех окόн!

 

… Но вот на подоконнике запляшет нимб свечи.

Я знаю – Он появится и в двери постучит.

И будет город окнами подмигивать и ждать,

И этой ночью в городе никто не будет спать.

 

* * *

 

Джентльмены обсуждают блондинок

За столом под кружевным абажуром,

А наутро у него поединок,

Пуля в грудь…

(Известный факт: пуля – дура).

 

То ли милует, то ль нет, чет иль нечет,

И сидит, кусая ноготь в досаде.

Не загрызть ему тоски перед встречей –

Притаилась черной птицей в засаде.

 

Ворон – черен или бел – все едино;

Перекрась – не отличишь и в помине.

Втихомолку осуждает блондинок

Черноглазая мамзель в кринолине.

 

Это ночью… А чуть свет он - далеко;

Он оставит нам свои сожаленья,

Он отправится в Танжер, что в Марокко,

Ибо так велит ему вдохновенье…

 

Убежал от пуль поэт, хоть не верьте,

Не порвать бы только струн чуткой лире!

Будет радовать стихами до смерти

(Лет под восемьдесят пять в Агадире).

 

Как мираж на фоне знойной пустыни,

Все слова его пропитаны ложью,

Черноглазую с ее кринолином

Он не встретит на судеб бездорожье…

 

Только в Боге все равны, все едино –

И поэт, и та, что брошена, словно

Надоевшая броня кринолина,

И потеряна, как вещее Слово.

 

 

Залив Индиго

Dis

Я заплыву в твои зрачки,

На якорь стану и стряхну

Очарование тоски,

И вновь почувствую весну.

О чем хотели мы начать? -

Но память робкая молчит.

Сломай ненужную печать

И голос сердца зазвучит.

Индиго-бэй - и никого.

Ты не прощался уходя,

А я гадала, отчего,

Твои глаза полны дождя?

Индиго-бэй… не нужно слов

Для оправдания в игре:

И в темном гетто наших снов

Живет лихое кабаре.

И нас двоих из топи-тьмы

Умчит проточная вода.

Прощанья не было, и мы

Не расставались никогда.

 

Я заплыву в твои зрачки

И ненадолго утону.

 

АРКАДИЯ

 

На том краю, где крайностей немало,

Усталое светило догорает

И скоро тени бронзовые лягут

На красные холмистые пески…

В песочнице проводят год за годом,

В песочнице родятся… и рожают.

Рисуя жизнь, художник гениальный

Неспешно на мольберт кладёт мазки.

 

Собрать концы лучей в единый фокус,

Забыть и быт, и скучную полезность…

Он мог нарисовать и смерть, наверно,

Но смерть не посещала этот край.

А херувим, засучивая крылья,

Ему дарует право на безвестность,

Себе контроль добра и зла оставив,

Да парочку ключей от входа в рай.

 

Художник знает путь, куда святошам

И херувимам нет давно возврата,

Недаром люди жгли свои светила

Сто тысяч тысяч лет борьбы и слёз.

Художник пишет жизнь, и только в сердце

Жива мечта, что, может быть, когда-то

Он встретит незнакомку с жёлтой кожей

И радугой сияющих волос.

Verse Libre

 

Вчера любовь оставила эту комнату.

И вроде все здесь привычно.

Но нет мыслей, слов,

Описать запустение.

 

Вчера у тебя в гостях побывал ураган.

Вы славно погуляли.

Память останется.

А с утра ты не смог вспомнить ЕЁ имя.

 

И на полу разбитые вазы.

В клетке мертвая птичка.

На стенах обескровленная пастель.

 

И солнце глядится в пустую раму.

 

Солнце, заходи, не стесняйся!

Хочешь чаю?

Нет, это не личное – можно руками.

Не обижай меня, Солнце, хоть ты.

И только голос Бэка в радиоле напомнит,

Что ты не безумен:

Возможно, ее звали и так…

 

Мария.

Наш цирк закрылся и звери давно одичали.

 

А Солнце войдет и скажет:

«Как странно.

Еще вчера эта птичка пела

И мне показалось, наступила весна.

Как странно и жаль».

 

И подмигнет.

 

Солнце, как ее звали?

Мария.

К чему урагану женское имя?

 

Оно промолчит и посмотрит.

Таинственное светило в сиянии своем невидимое никем.

Схватить бы за рыжие космы и выбросить вон!

Но ты побоишься обжечься.

 

И вот слышен голос:

«Смотри, у тебя

вся ночь, чтоб убрать этот мусор;

сожги его в печке сердца,

пусть будет тепло и светло.

Увидишь – легко быть Солнцем,

Увидишь – легко молчать

В ответ на чужие расспросы…

Смотри, у тебя

Есть шанс дождаться рассвета,

Дождаться кого-то,

А я

Могу лишь скитаться по кругу.

Никто не ждет меня за поворотом».

«Будь счастлив», -

сказало оно и шагнуло в закат.

А на крыше

Взмахнула крыльями черная птица.

Хищная птица Ночь улетела вдогонку…

 

 

 


Эльф на море

 

Художник засел за картину…

 

Он долго готовил эскизы,

Он рьяно смешивал краски,

Взял чистый бумажный лист…

 

Художник засел за картину…

 

Рисуя по синему белым,

Чертил синусоиды – волны,

Чему-то смеялся тихонько,

Боялся – жена позовет.

Боялся – опять не успеет,

Опять ускользнет вдохновенье…

Менялись черты на картине,

И мир изменялся с ними…

 

Художник писал картину…

 

… война накатила с востока,

Хотела угнаться за солнцем,

Ровняя холмы и низины,

Бесстрастный огонь изрыгая.

И тарахтели машины,

И люди кричали надрывно.

То было не на картине.

 

… художник ругал освещенье,

Спешил успеть до обеда.

Не знал, что жена в медсанчасти

Латает израненных в битвах.

Не слышал воя снарядов,

Не знал, что остался без дома…

Художник писал картину.

 

Добавил кроваво-алый,

Взбагрúл предзакатное небо

И белые крылья эльфа

Обрызгал серебряной пылью.

Влюбленный в образ, заплакал –

И сам устыдился эмоций.

Подумал о Боге… Но мельком,

А дальше все было ясно –

 

Художник закончил картину

 

И было два пополудни.

Он выпил имбирного пива

И подождал полнолунья.

Улегся он в чистом поле,

Заснул уже на рассвете

Среди траншей и окопов,

И раненых, и умиравших,

И мертвых…

… а эльф с картины

Сошел – и в лес углубился,

Оставив серебряный след

На предзакатном небе,

И акварельные пятна

От непросохших крыльев.


Рыжий Эрик

 

В придорожном кафе проводили «классический» вечер,

И меж пьющих, гулящих и тех, кто слонялся без дела,

Там сидели, ведя подходящие случаю речи,

Стародавний профессор и юная томная дева.

 

И профессор на деву смотрел, ухмыляясь в седины:

Как она улыбалась, сложив на коленях ладони,

И смотрела, и все понимала, как умная псина,

И кивала задумчиво-нежно пассажам симфоний.

 

Звуки Баха наружу неслись сквозь открытые двери,

Вызывая нежданный столбняк в полупьяном народе,

Но ди-джей заскучал, и тогда зазвучал «Рыжий Эрик»,

А мгновенье спустя что-то вдруг изменилось в природе –

 

То заныла, заплакала, заскрежетала гитара,

Все как будто звала, не надеясь дождаться ответа,

И кричала на дремлющий мир, как сама кукабарра

В австралийских лесах будит алое пламя рассвета…

 

… и проснулась она, и вскочила легко и проворно,

Стихли вмиг голоса, взгляды все устремились за нею,

И в неистовом танце, то нежном, то грозно-задорном

Стала буйной валькирией юная тихая фея…

 

Словно солнечный луч этот отблеск минувшего

детства

Проскользнул по лицу, открывая чудесную повесть.

И тогда молодой человек, что сидел по соседству,

Встал и к ней подошел, не здороваясь и не знакомясь…

 

Две минуты и тридцать секунд в переполненном зале

Тихий голос отрывисто пел о герое Валгаллы.

В полутемном кафе до рассвета они танцевали

И ушли, приобнявшись, в гранитные джунгли квартала.

 

А профессор давно уже спал. В его комнате старой

Сон неясный парил, прерываемый звуками фуги:

Рыжий Эрик, задумчивый викинг с тяжелой гитарой

Птиц из пушки стрелял – только «Бах» разносилось

в округе…

 

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-07-29 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: