Вульгаризированная наука




Слово «вульгарный» в переводе с латинского означает «пош­лый», «грубый», «упрощенный». В научных текстах оно употреб­ляется именно в последнем смысле. В частности, широко известен вульгарный материализм — философское течение, возникшее в Германии в 50-60-е гг. XIX в. Его представители — Л. Бюхнер, К. Фогт, Я. Молешотт — активно популяризировали достижения естест­вознания (закон сохранения энергии, закон превращения энер­гии, дарвинизм, данные физиологии), но игнорировали специ­фику сознания, которое сводили непосредственно к веществу. Мозг, утверждали они, выделяет мысли так, как печень — желчь. Не обращая внимания на роль социальных факторов в форми­ровании сознания, они определяли его содержание главным об­разом химическим составом продуктов питания. Например, при­чины рабства колониальных народов они усматривали в расти­тельной пище, которую те преимущественно употребляли.

Идеи вульгарного материализма нашли известную поддержку в среде русской научной интеллигенции второй половины XIX в. Из­вестный ботаник-географ А.Н. Бекетов, например, выводил нравственный закон из закона тяготения: «Космическая гармо­ния, подвижное равновесие, как неизбежное следствие миро­вой законности, порождая в человеке сознание необходимости равновесия в нем самом и во всем его окружающем, насаждает в его душе, помимо его воли и с помощью лишь эволюции орга­низмов, чувство справедливости, переходящее наконец в хри­стианскую любовь — высшее проявление человеческой нравст­венности». Значительное внимание уделял популяризации взглядов Фогта и Молешотга революционный публицист-демократ Д.И. Писарев, видевший в них противовес религии и идеализму.

В 20-30-е гг. XX в. в Советском Союзе в области истории, художественной критики, теории искусства, литературы полу­чил распространение вульгарный социологизм. Для него характерно чрезвычайно схематическое и прямолинейное использо­вание положения о классовой обусловленности форм обществен­ного сознания. Представители вульгарного социологизма сводили содержание общественных явлений исключительно к проявлению классовых интересов, к «психоидеологии» социальных слоев. Западноевропейскую философию и науку вульгаризаторы объявляли прямым идеологическим рефлексом буржуазного об­щества. Даже использование тех или иных линий и красок в жи­вописи некоторые из представителей этого течения связывали с классовой психологией художников.

Близок к вульгарному социологизму экономический детер­минизм. Его суть — в сведении всего богатства общественных явлений, их противоречий и изъянов к действию изначально господствующего «экономического фактора». В рамках этой идеологической схемы из производитель­ных сил и общественных отношений схематически и безусловно выводятся все остальные явления общественной жизни. Люди во всем многообразии субъективных потенций лишаются собственной активной роли и выступают только как персонификаторы экономических категорий.

Как правило, вульгаризация науки мотивируется и питается интересами тех или иных социальных групп, их идеологией. Ко­гда возникла потребность в выявлении причин технической от­сталости России в XIX — начале XX в., идеологи этого направления быстро дали простой и однозначный ответ: всему виной — крепостничество и царское самодержавие. Такой вывод не требовал каких-либо глубоких ис­следований, был каждому понятен и потому легко превращался в лозунг классовой борьбы. Нельзя не отметить, что современные вульгаризаторы отечественной истории идут по уже проторенному пути: корни кризиса, в котором оказалась наша страна, они предлагают искать только лишь в социализме, тоталита­ризме и административно-командной системе.

Было бы серьезной ошибкой считать, что болезнь вульгаризации по­ражает лишь социальные науки. Достаточно вспомнить лысенковщину в агробиологии, «новое учение» Марра в лингвистике. В частности, Н.Я. Марр пытался механически приспособить марксистскую теорию общественно-экономических формаций к эволюции мышления и языка. Получалось, что первобытному обществу соответствовало первобытное мышление, классовому обществу — логическое, социалистическому — диалектическое. Стадиям развития мышления должны, по мысли исследователя, соот­ветствовать стадии единого языкового процесса. Примечательно то, что идеи Марра нашли отклик в широких кругах научной общественности того исторического периода, поскольку они надежно служили господствую­щим идеологическим установкам.

Весьма продуктивен анализ природы научного вульгаризаторства с по­зиций марксистской методологии. Марксизм выдвинул три важ­ных положения, определяющих статус науки: тезис о признании науки системой объективного знания; тезис о социальной природе науки, согласно которому как возникновение, так и развитие ее детерминировано особыми состояниями человеческой культуры; наконец, тезис о влиянии философских установок на создание или принятие научных концепций. Забвение первого тезиса, отказ от него или сомнение в нем как раз и порождают феномен вуль­гаризированной науки. Таким образом, вульгаризация допуска­ется везде, где начинает доминировать такая точка зрения, которая диктуется не самой наукой, а исключительно внешними по отношению к ней причинами.

Как и многие сотни лет назад, в наше время встречаются люди, кото­рые считают вполне достоверными факты о перемещении физических объектов силой мысли, о передаче информации на далекие рас­стояния без участия обычных сенсорных каналов, о возможности предсказания судьбы человека по линиям и бугоркам ладони или по расположению небесных тел и т.д. Что и говорить, рассуждения о такого рода «чуде­сах» подкупают своей простотой и доступностью, кажутся убедительными для доверчивых людей. В то же время, как нельзя не заметить, сто­ронников подобных «фактов» отличает категорическое непри­ятие оценок и критических замечаний в адрес их методологии. Защитной реакцией на критику, как правило, являются утвер­ждения о том, что скрытые универсальные принципы, которым подчиняются соответствующие диковинные явления, открыва­ются только избранным. Спекуляции на «фактах» подобного рода привели к форми­рованию достаточно большого количества околонаучных феноменов, претендующих на статус учений. Вот только некоторые из них:

Парапсихология — область исследования форм восприятия, происходящего без участия органов чувств (телепатия, яснови­дение, лозоискательство), а также воздействия человека на внеш­ние физические явления и процессы без мускульных усилий (те­лекинез, парамедицина). Явления, изучаемые парапсихологами с конца XIX столетия, не получили строгого научного обоснова­ния, остаются предметом дискуссий и вызывают скептическое отношение к себе со стороны большинства психологов.

Хиромантия (от греч. cheir — рука и manteia — гадание) — система гаданий по линиям и бугоркам ладоней, предсказание будущего. Она всегда противостояла науке, и научная психо­логия ее неизменно отвергала, хотя в рамках дерматоглифи­ки — научной дисциплины, возникшей на основе изучения эмбрионального развития пальцевых узоров и их связи с на­следственностью, предложен ряд интересных гипотез о взаи­мосвязи кожного покрова ладоней, деятельности мозга и ген­ного набора родителей.

Астрология — учение о воздействии небесных светил на исто­рические события, судьбы людей и целых народов. С середины XX в. эта исследовательская область вновь приобрела популярность.

Нельзя не видеть, что установка на использование научных методов и рациональ­ных аргументов привлекает внимание астрологов, телепатов и парапсихологов менее всего. Зададимся тогда вопросом: имеется что-то общее в названных выше интеллектуальных практиках? Едва ли не общая черта рассматриваемых околонаучных фе­номенов — неточность и неоднозначность их предсказаний, что исключает какую-либо возможность проверки. Если, скажем, гадалка пророчит сво­ему «объекту» далекий путь или казенный дом, то под такие предсказания подпадает неограниченно широкий круг событий, и было бы странно, если хотя бы некоторые из них не сверши­лись. Такой же неопределенный характер имеют и предсказания сегодняшних астрологов. Из других свойств так называемой околонаучной «экзотики» следует отме­тить отсутствие стремления к объективности выводов и предска­заний, качественный, а не количественный их характер, чувст­венно-конкретную, а не абстрактно-теоретическую форму, их уникальность, единичность, незаинтересованность создателей в проверке на фальсифицируемость, опору на веру и убеждения, значительную роль авторитета «предсказателя» и т.п.

Лженаука

«Humanum est еrrаrе» (человеку свойственно ошибаться) — гласит известная латинская пословица. Но, как говорится, ошибка ошибке рознь. В логике и методологии научного познания ошибки принято подразделять на два класса: ошибки содержательные и формальные. Остановимся на этом вопросе подробнее. Содержательная ошибка допускается тогда, когда ложное по­ложение выдается за истинное или наоборот. Многие из содер­жательных ошибок возникают в процессе познания как резуль­тат наложения существующей системы понятий на новые сферы действительности. Без таких ошибок не обходится ни одна раз­вивающаяся научная система.

Другие ошибки — результат преднамеренной лжи или подта­совки. Серьезные ученые бьют тревогу по поводу распростране­ния в последнее время исторической литературы, ориентиро­ванной на коммерческий успех, никак не связанной со строгими нормами научного исследования и потому не имеющей научной ценности. Сенсация, полемическое заострение материала — даже в ущерб точности изложения, случайный и скоропалительный в условиях издательской гонки подбор исторических источни­ков и литературы — все это, к сожалению, стало повседневным явлением. Более того, об­ществу насильно навязываются варианты реконструкции исторической действительности, не имеющие ни малейшего научного обоснования. При этом традиционная историческая наука подвергается агрессивной критике, читателя всячески убеждают, что историки-профес­сионалы несостоятельны в своем ремесле и падки на умышлен­ные фальсификации.

Литература подобного рода получила наименование «фольк - хистори ». Яркий пример такого рода «истории» «фольк-хистори» — так называемая «новая хронология», созданная А.Т. Фоменко, Г.В. Носовским и их сторонниками. Для многих авторов стало модой провозглашать свои личные ощущения и переживания в качестве конечных научных истин. «Не хочу считаться», «не приемлю», «с ходу отвергаю» и другие подобные «аргументы» разрушают науку и не имеют ничего об­щего с научной методологией.

Формальная ошибка, как известно, нарушение правил логики. При бли­жайшем рассмотрении оказывается, что, в сущности, между фор­мальными ошибками и содержательными нет резкой границы. Правильное мышление подчиняется предмету исследования, его природе и особенностям и потому является истинным мышле­нием. Если формальная ошибка допускается непроизвольно, то она называется паралогизмом. Источники паралогизмов кроются, прежде всего, в недостаточной логической подготовке рассуж­дающего. Тогда как преднамеренное нарушение логических правил назы­вается софизмом. Это уже, заметим, сознательное жульничество в науке. Вполне естественно, что при­чины софизмов кроются в интересах и устремлениях людей.

Независимые эксперты проанализировали результаты экспериментальных ра­бот в области парапсихологии, проведенных в течение 85 лет в США и Великобритании, и пришли к выводу, что они не могут служить доказательством существования экстрасенсорного вос­приятия. И вот почему: в каждом из экспериментов крылась или натяжка, или открытый обман, или они проводились с нарушениями правил экспериментальной работы. Так, почти не предпринималось усилий для того, чтобы выработать и соблюдать определенные условия проведения экспериментов; исследователи оказывались не в состоянии подтвердить полученные результаты, сделать предсказания на их основе; отсутствовала критическая проверка результатов и т.д.

Нет сомнений в том, что «шум», образуемый содержательными и формальными ошиб­ками, снижает эффективность науки и ничего, кроме путаницы, в нее не вносит. Помимо этого путаница может быть также вызвана нарушени­ем синтаксиса и семантики языка научной дисциплины. В этом случае она доходит до крайней формы — сумбура и имеет уже другие качественные последствия. Например, правила введения терминов запрещают исполь­зование выражений, которые находятся за пределами языка дан­ной дисциплины. Нарушение этого требования ведет к «умно­жению сущностей без надобности» (У. Оккам), причем к такому, что возникают просто бессмысленные выражения. Отметим, что бессмысленное вы­ражение (нонсенс) не тождественно ложному: оно не является ни истинным, ни ложным; логические значения имеют лишь осмысленные выражения. Отрицая ложное выражение, мы по­лучаем истинное выражение; отрицая бессмысленное выраже­ние, можно прийти только к бессмысленному выражению. Бес­смысленные выражения, таким образом, не противоречат друг другу. Сумбур — набор бессмысленных выражений.

Источники возникновения бессмысленных выражений весьма раз­нообразны. Вот один из них — механический перенос терминоло­гии одной науки в другую. Можно, например, сказать: «Гипоте­нуза прямоугольного треугольника больше молекулы водорода», однако «молекула водорода» — химический термин; именно поэтому его нельзя ста­вить в соответствие геометрическим терминам. Родственна такому переносу экстраполяция — распростране­ние выводов, полученных из наблюдения над одной частью яв­ления, на другую его часть. В этом отношении поучительна судьба сказок Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в За­зеркалье». В начале эти произведения имели строго определенного адресата. Поэтому, чтобы по достоинству оценить их своеобразие и интеллектуальный блеск нужно было, как справедливо заметил М. Гарднер, «знать многое из того, что находится за пределами текста. Более того, некоторые из шуток Кэрролла были понятны лишь тем, кто жил в Оксфорде; другие предназначались еще более узкому кругу — одним лишь прелестным дочерям ректора Лидделла». В силу этих обстоятельств «многого из того, что находилось за пределами текста», читатели и коммента­торы популярных книг, изданных потом во многих странах мира, знать не могли. В новых контекстах сказки Кэрролла теряли свой первоначальный смысл, по сути, обессмысливались. Но по разным причинам (эти причины — предмет особого разговора) они не были отброшены и забыты. Эти сказки или отдельные их фрагменты получили неисчислимое множество интерпретаций.

Обратимся опять к авторитетному мнению М. Гарднера: «К несчастью, в любом нонсенсе столько удобных для интерпретаций символов, что, сделав относительно автора любое допущение, можно без труда подобрать к нему множество примеров». Отсюда, безусловно, не следует, что если текст допускает множество интерпретаций, то он бессмыслен. Однако сомнение в его осмысленности будет вполне правомерным. Современная философия, литература и искусство предлагают немало таких текстов, относительно которых справедливы подобного рода сомнения. В последние десятилетия даже успешно развивается особая логи­ка бессмысленного. Не исключено, что мысль о том, что бес­смысленное выражение имеет бесконечное множество интер­претаций, станет одним из ее законов.

Дилетантизм и самомнение — яркая черта характера авторов лженаучных идей и прожектов. Отсюда — отсутствие побужде­ний к проверке своих концепций на согласованность с устояв­шимися знаниями, плохая ориентация в критериях истинности и правильности теоретических построений и - что отнюдь не редкость - слабое, об­рывочное знание реального состояния дел в обсуждаемой пред­метной области. В результате незнания истории вопроса такие авторы предлагают решения, ошибочность которых была доказана много лет назад. Нельзя не отметить, что в отдельных случаях на лженауку работают (как правило, непроиз­вольно) способные, хорошо подготовленные и даже выдающиеся ученые. Например, при решении задачи «квадратуры круга» — задачи на построение квадрата, равновеликого данному кругу, с помощью циркуля и линейки — паралогизмы допустили пред­шественник современного естествознания Николай Кузанский, известный геометр Сен-Венсан, знаменитый философ Т. Гоббс. Вред от ошибок такого рода прямо пропорционален авторитету ученого, и науке долгое время приходится, что называется, «зализывать» свои ра­ны, избавляясь от лженаучных представлений. В целом это дли­тельный и мучительный процесс, тем более что творцы идей в силу собственного психологического своеобразия не склонны отказываться от заблуждений.

 

Словарь терминов

НАУКА — специализированная когнитивная деятельность сообществ ученых, направленная на полу­чение и использование в практике научного знания о различного рода объектах, их свойствах и отношениях. Научное знание отвечает следующим критериям: предметности, воспроизводимо­сти, объективности, эмпирической и теоретической обоснованности, логической доказательности, полез­ности. Наука является социаль­ной системой, обладающей высокой степенью само­организации, мощной динамикой расширенного вос­производства, результаты которой образуют основу развития современного общества, являющегося в сво­ей сущности инновационным.

научное Объяснение - подведение высказы­ваний о каком-то объекте, его свойствах или отноше­ниях под определенный научный закон, как частный случай последнего. В зависимости от типа законов (универсальные или статистические, механически-причинные или телеологические, причинно-субстрат­ные или функциональные и т.п.), лежащих в основании объяснения как логической процедуры (логического вывода), классифицируют и различные виды объясне­ния (номологические, статистические, причинные, це­левые, функциональные, системные и т. д.).

научное понимание - приписывание опре­деленного смысла изучаемым наукой объектам, явле­ниям и процессам. Это «приписывание» осуществляется в науке через процедуры идентификации наблюдаемого явления с уже изученным эмпирическим объектом или процессом (на основании аналогии) или путем его интерпретации (идентификации) с опреде­ленным объектом некоторой теории.

Неопозитивизм – направление западной философии ХХ в. Возник в рамках решения философско-методологических проблем научной революции начала века: соотношения теоретического аппарата и эмпирического базиса науки, функций формализации и математизации знания и т.п. Основные идеи неопозитивизма сформировались в рамках деятельности Венского кружка (М.Шлик, Р.Карнап, О.Нейрат).

Рациональность – совокупность норм и методов, характеризующих научное исследование. В философии науки понятие рациональности носит ценностный характер: научная рациональность понимается как высший и аутентичный тип сознания и деятельности, образец для всех сфер современной культуры.

Созерцание – способ познавательной деятельности, реализующийся как непосредственное отношение сознания к предмету.

Традиция – исторически сложившийся механизм передачи от поколения к поколению обычаев, обрядов, общественных установлений, норм поведения и т.п.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-01-11 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: