Дело было ранней зимой. Может начало декабря, точно не помню.
Приезжаю на профиль на проверку сейсмоотряда. Начал проверку с Вани –оператора, забрался к нему в сейсмостанцию. У него тепло-печка дровяная топится. Поговорил с Ваней за жизнь, кофе попили. Ваня любил по утрам варить кофе.
Я в журнале отряда расписался, что был. Размышляю, пройдусь потом по косам, посмотрю, как геофоны выставлены, загляну к взрывникам, буровикам. Как обычно. А дальше допишу.
А сейчас, думаю про себя, посмотрю у Вани тестфильмы, первые ленты, оценю материал. Мы вступали профилем в пойму Припяти.
Я не знал, что проверка моя скоро на сегодня закончится.
Утром ИТР не предупреждал, что буду. Когда в станцию зашел- Ваню просил не афишировать, что приехал на профиль. Водителя отпустил.
Разговариваем с Ваней о том, о сем. Вскоре отстреливающий взрывник вышел на связь, они поговорили, и Ваня начал готовить станцию к приему. Разговоры закончились. Знаю, оператору в это время не надо мешать.
Потом взрывник второй раз вышел на связь-доложил, готов к работе.
Ваня начал командовать: я уже описывал. Внимание-приготовится –огонь. Запись 48-канальной станции произведена на длине годографа в 2350 пог. м.
Ваня переписывает магнитные ленты на бумагу. Я ему помогаю, оба смотрим первый материал этого дня: все каналы работают, отражения присутствуют, первые вступления четкие, однополярные. Можно продолжать конвейер.
И тут перед отключением связи и переездом на следующий ПВ, взрывник просит Ваню прислать кого –нибудь, свободного, рыбку подобрать.
Мелькнула мысль-как ни прячься, а от народа не скроешься.
Ваня посмотрел на меня, видит, я все слышал.
Я,- смотрим абрис. Вычисляем, на каком пикете была скважина, Ваня уточняет –было группирование 3-х скважин. Да, действительно- пойму мы отрабатываем со 100% группированием. Это значит: 22,5 килограмма тринитротолула литого одновременно, на глубине 13 м, кээк… Это сила.
|
|
До ПВ от станции 600-625 м. По абрису у топографа участок профиля, идет прямо по берегу протоки реки Припять.
Ваня говорю –я пошел. Дай мне топор на всякий случай.
Иду и думаю. Информации как обычно никакой. Приду на место и осмотрюсь.
Прихожу. Машина взрывников уже уехала. Обошел свежие скважины, еще горячим дымком с характерным запахом из них тянет. А где рыба, -не вижу?
Сошел на лед с берега. Лед чистый, зеркальный, как на нашем озере в моем детстве, когда мы - пацаны начинали по первому льду на коньках гонять.
Такой лед мы называли почему-то московские бульвары. Он получался не каждый год, и в абсолютно тихую без ветра погоду. Даже малейший ветерок и, если при заморозке воды была легчайшая рябь, лед был мутноватый.
Иду по бульварному, абсолютно гладкому и прозрачному, как стекло льду, осматриваюсь. Ощущение, что ты идешь над черной бездной, дна не видать.
И вдруг вижу скопление щук, подошел посчитал: целая дюжина. Некоторые тихо шевелят плавниками, чуть-чуть хвостами. Обошел, осмотрел место, прикинул геометрию: расстояния от эпицентра взрывов до центра стаи.
Понял –стая зимовала в яме. До центральной скважины-20 метров. Ударная волна как в фокусе сконцентрировалась на щучьей яме.
Чешу в затылке, как добыть-рыбы прижаты ко льду.
И начал я братцы рубить лед-прямо у рыбьих голов. Сначала потихоньку –не знал реакцию щук на удары. Потом смелее. И понял, у большинства скорее всего лопнул воздушный пузырь, значит на глубину они не уйдут.
|
|
Рублю так, и радуюсь хорошему дню, удачной рыбалке. Прорубаю щель во льду, засовываю руку, хватаю за жабры и вытаскиваю рыбины на лед. Первая -вторая –третья… Рассудил: сначала добываю крупных. “Крупняк” примерно метровый, даже более. Пошло дело. Лед толщиной 12-14 см. Вскоре взмок.
Отдохну, и дальше. Пришло на ум сравнение. Дядя Миша- тебе это ничего не напоминает? Похож я на мясника в лавке на базаре в воскресный день? Похож.
Но взрывники то каковы: рыбку попросили подобрать?!. С юмором ребята, однако.
Так вытащил примерно половину стаи. Смотрю- оставшие щуки как бы стали оживать. Немного двигаться. Да и я устал, правая рука леденеет, рукав рубашки уже мокрый. Выжал. Снимаю все лишнее. Передохнул и продолжил. Особенно трудно дались последние три или четыре рыбины. Я только вырублю щель-руку по самое плечо засовываю- они отходят- я не достаю. Опять вырубаю.
Потерял счет уже этим вырубкам, но медленно (с онемевшей от холода правой рукой и весь мокрый по правой стороне туловища), и настойчиво (мы “пскопские”), добывал добычу.
За последним экземпляром гонялся долго, уже подумывал бросить занятие –все надежды потерял. Но нет, какое-то внутреннее упрямство гнало меня (мы “пскопские”- есть такая присказка, а я -из чалдонов; то же не подарок, скажет, в ответ бывало моя жена).
Наконец получилось-вытащил последнюю щуку и “сдох”. Выполз на берег-отлежался. Пришел в себя. Как же мне добычу утащить к станции. Ни сумки, ни мешка нет с собой.
|
|
Пока соображал, мимо проезжали косари. И забрали все, и меня тоже с собой. Я хриплым голосом, как в кинофильме “Судьба солдата” про Соколова, где он притащил буханку хлеба в барак и прежде чем погрузиться в небытие произнес: на всех, (в смысле разделить на всех), отдаю последнюю сегодня команду. Везем в партийную столовую: женщинам чистить рыбу и кормить народ.
И надолго замолчал. В полудреме думаю, как бы не заболеть. Время для меня остановилось.
В то время, я от простуд лечился исключительно народным средством. На стакан водки насыпал полчайной ложки перца. Залпом 250 грамм вливал в себя. Сверху стакан крепкого горячего чая, хорошо бы с лимоном или с малиновым вареньем. Готовил возле себя смену сухого белья и нырял в укутанную толстым одеялом постель. На утро был как огурчик.
Ребята! Сам то я в жизни охотник, теперь уж не заядлый, да и раньше без фанатизма был.
Вот такая судьба. Вспомнил самый любимый анекдот Юрия Никулина. Для тех, кто не знает, повторю.
Из пункта А в пункт В навстречу друг другу в одно и тоже время вышли два поезда. Дорога была одноколейная, но они не встретились!?. Вопрос-почему? Ответ-не судьба!
Царская уха
Мне говорили, у зимней рыбалки особые прелести. Как бы это испытать?
На пятом курсе у Сергея Смехова спрашиваю. Ты куда зимой ездишь. Тот говорит: на Волгу, в Конаково обычно. У Жени Баскина, там родители жили.
А когда собираешься? Да скоро. Возьмешь меня с собой? Запросто. Так и сговорились. Нас было с Сашей Шевченко трое с потока. Рюкзаки, по зимнему, по рыбачьему прикиду, в субботу, с первой “конаковской” электричкой с Ленинградки. Вся электричка забита под завязку мужчинами и все, такие же, по прикиду, как мы: сплошные рыбачки-придурки.
Вона, что творится на белом свете!? Это же отдельный параллельный мир!
Приехали, перешли реку, дошли до деревни, она на другой стороне от путей и реки. Идем: дом для ночевки надо выбрать, договориться с хозяйкой, сбросить рюкзаки, переодеться, чаю попить и со снастями на рыбалку.
Серега у нас командир, здесь все ему знакомо. Мы его сопровождаем. Наконец, какая-то бабушка пустила в хату. Входной билет был в 1 рубль. Мы быстро подготовились и на лед.
Особенного в рыбалке я не уловил. Cидишь, мерзнешь. Поклевка слабая и редкая. Идет в основном ершовый мелкий мусор, редко чебачек или плотвичка. Палатка была у нас одна на троих. Грелись по очереди.
Полевой обед провели со скупыми наркомовскими 100 граммами. Серега “банковал”, основной банкет говорит вечером. Но за день, так каждый наловил по кучке. У меня же меньше всех. Мне не очень везло.
Вечером оказалось, рыбацкий народ в избу набился, ели по очереди. Спали на полу. Как то, хоть и тесно, все разместились.
Утром еще по темному Серега опять повел нас на прежние места.
Утренняя рыбалка веселее прошла. Был клев, особенно редкий крупняк с ладонь нас радовал. Уже рассвело и меня начал “доставать” ерш. Опять, как и вчера, в основном мелочь.
Два дня были солнечные, иногда с ветерком. Лица, смотрим, подзагорели, подветрились. Настроение отличное и усталость чувствуется.
Где-то часа в 3 дня засобирались, что бы успеть на электричку. Рыбу разделили по сортам и размерам на несколько внушительных куч. Упаковали их в полиэтилен и по рюкзакам.
Пришли на станцию, а народу, тех же рыбаков еще больше. Можем не уехать на 4-х часовой. Но обошлось, сели. Толчея невероятная.
Приезжаем в Москву. По дороге проговариваем. Едем на Миклухо-Маклая. Нас ждут ребята, причем ждут все с нашего потока РФ76. Все знают, что мы поехали рыбачить и обещали накормить народ ухой.
За “базаром” надо иногда следить, как позже начали говорить.
По приезде в общагу, наш народ быстро организовался. Эти чистят рыбу-Серега командует. Эти - картошку с луком. Часть мужиков побежала за хлебом в магазин. Долго искали в чем варить. Нас, на уху охочих, оказалось человек 20. Это мы вычислили, когда решали, сколько брать стеклотары. Собрали деньги на ящик: 20 бутылок средней паршивости портвейна+бутылка водки.
Коллективно прикинули, два ведра ухи надо заводить.
Сергей Смехов сам взялся за рецептуру, я и еще пара наших: я помню Андрюша Михеев, Саня Чернятин, Игорь Хороший, Толя Шикерук проявили интерес, мы подхвате. Но помощников было конечно больше.
Серега провозглашает- уха будет четверная. Нужна марля и много марли. Представляете, нашли у наших женщин. Но про четверную уху не слышал никто. Слышали про тройную. Серега продолжает-уха ершовая, русских царей. А-а-а?!, про эту слышали, но не пробовали.
Первую закладку из мелких ершей Серега дуршлачным черпаком вместе с марлей просто выбросил в отходной бак.
Картофель, лук, перец, соль. Пошла вторая закладка из крупных ершей. И тут же-закладывает поочередно- Серега как дирижер, девчата ему белый колпак и фартук одели- крупную плотву, подлещика и чебак. Священнодействует. Мы стоим, чуть ли не аплодируем. Чистый театр с суфлерами-комментаторами.
Под конец Серега запросил наркомовские по 100 грамм. У нас говорили: на каждый “глаз” (здесь на ведро). Вот тут советчики объявились - я требовал влить по 50 грамм. Некоторые, особо смелые, по 200 грамм советовали. Но Серега сказал: Ша.
Пробует. И торжественно объявляет: Готово.
Вовремя, а то мы все слюнями истекли.
Гурьбой тащим два ведра по коридору. За нами тянется одуряющий ароматный шлейф свежего варева. Дружно вваливаемся в трешку Андрюхи Михеева, на готовые столы, с трудом размещаемся, потом расползаемся по двушке Чернятина Саши.
Коллеги! Я в жизни больше не ел такой вкусной ухи, сваренной Смеховым по рецептам русских царей.
“Шмурдюк” мы весь выпили, конечно пели песни, танцевали, балдели-закатили экспромтом самую настоящую вечеринку. Такой классный, случайно организованный вечер у нас получился. Как никогда. И вместе с нашими же девушками, с теми, кто жил в общаге.
Я утром встал, голова не очень, зашел на кухню - обнаружил наши ведра. Заглянул- на дне уха. Ложкой туда ныряю- а там желе. Пришлось вместо отвара есть заливное. Вкусно то как, и я взбодрился.
Круг первый сомкнулся
И так. По мощной геофизической службе, что тогда была в стране и системе, в которой я провел первый десяток лет, Вы поняли. Геофизика, и, в частности, сейсморазведка – были тогда глаза и уши нефтяной геологии. И сейчас являются.
Но, не будем принимать за догмы прошлые утверждения.
Читаю недавно статью по нашей тематике, натыкаюсь на следующее утверждение по качеству работ. Цитирую.
При проверке материалов, в которых обнаружено 10% ошибок, дальше они не проверяются, признаются некондиционными и возвращаются Исполнителю для исправления во всем обьеме.
Стоп думаю. Что меня здесь “зацепило”? И я вспомнил.
В “пращаевской” партии мы не стали проводить опытно-методические работы. Мы их оставили на потом.
А впоследствии провели. Но не так, как они были прописаны в ППР (обычный стандарт).
И я чуть было не загубил дело.
Думал, я опытный уже кадр. У Толи Федотова же проводили опыты по выбору веса заряда и глубины его заложения. Вот в принципе, и все опытно-методические работы, которые партия должна провести на новой площади.
Проводим. Сейчас вспоминаю. По весу последовательность: 5 кг-7,5 кг-10 кг-12,5 rкг-15 кг.
По глубине заложения. Но вы читатель знаете правило, заряд закладывается ниже подошвы ЗМС. Значит последовательность: 10 м, 12 м, 14, 16, 18, 20, 22 метров.
И так 6х5, примерно получаем 30-32 48-ми канальных сейсмограмм. Оператор их красиво переписывает, обозначает и несет в камералку. И на это обычно один день партия затрачивает. А завтра уже надо начинать производственные работы. С выбранными параметрами источников.
В поле все втроем (оператор, начальник отряда и я) бегло посмотрели материалы. Каждый высказался, кому какая лента нравится. У нас получился разнобой.
Вечером, в камералке, раскладываю сейсмограммы на сдвоенных столах, поудобнее чем в сейсмостанции, зову всех причастных (добавляется еще начальник партии да топограф) на повторные смотрины. Каждый высказывает свою точку зрения. У нас опять разнобой.
Помню, я настаивал на 15 метров и заряде 10 кг. Половина народа со мной согласилась.
Что делать? И Толя Федотов принимает решение. Завтра, рано утром, садись Михаил в машину и дуй в экспедицию к Главному геофизику и Панчихину с этим материалом.
В Проекте обьем ВМ и пог. м бурения был рассчитан на стандарт: 7,5 кг и 13 м на одиночное физнаблюдение. А если мы начнем с другими параметрами, в партии не хватит ВМ, и удорожание работ произойдет.
И я поехал. С утра их поймал, в кабинете у Панчихина разложился и давай они вместе со мной гадать-какая сейсмограмма лучше. И вроде бы подтверждают мою точку зрения. Геофизики слушайте, наверное сейчас смешно. А тогда амплитуды, фазы и ширину импульса на рулонной графленой спецбумаге меряли циркулем. И переносили на линейку, затем сравнивали.
И вот эти опытные кадры зачесали затылки. Может говорят, такое место попалось, подошва ЗМС нырнула. Надо бы повторить в другом месте площади. Можно конечно. Но у нас время выходит. И так сегодня партия на профилактике.
Побежали к Главному геологу и затем к Главному инженеру. Уже вчетвером решают, без меня.
Панчихин приходит потом, молча красным карандашом обводит на той сейсмограмме, где стоят операторcкие надписи простым карандашом; вес заряда и глубину заложения. И говорит: работайте. Я говорю - хорошо и проговариваю-распишись.
Ребята!!! Как Вы думаете-какой был ответ от Панчихина.
Правильно! ФигВам, да маленько.
И отвечать то тебе по должности Михаил Владимирович. Учись! покупай живопись! Привыкай короче.
Ах какие же “суки”, эти старые экспедиционные кадры-начальники.
Здесь поясню. “Суки”, на слэнге-случайно уцелевшие квалифицированные инженеры. Кажется, их так называл А. Солженицин “В круге первом”.
Это было год назад.
Теперь же. В каждой партии есть электрорадиомонтажник 4-го разряда, обычно грамотный в ремонте кос и прочей радиотехники специалист –рабочая косточка.
Загодя, месяца за два, я поручил ему подготовить косы с одиночными геофонами. В экспедиции же сплошь применялись пауки: группирование 11 сейсмоприемников на базе 50 м.
У самого созрел план-рассчитать интерференционную систему, так как нас учили, то есть повторить курсовую работу по сейсморазведке.
Для этого нужны были не “испорченные” суммированием исходные данные по волновому полю, получаемое на открытом канале и без АРУ, ПРУ (работы ВСК).
В качестве ВВ я использовал самый “чистый” в сейсморазведке источник: ВВ в виде одиночного ЭДС-8 (1,32 грамма ВВ) ниже подошвы ЗМС на глубине 13 м.
И как только представилась возможность, я половину сейсмотряда отправил на опытные работы в обьеме примерно 30 фн со стандартной дистанцией годографа в 1750+600=2350 м с шагом одиночных ПВ и одиночных ПП в 50 м. Они “отщелкали” это за полдня малым составом, когда партия была на профилактике.
Отстрелянный материал отвез на ВЦ и через пару недель получил (в разных масштабах) набор разрезов СГ ОПВ.
Меня поразило на разрезах: высокочастотная волновая картина, отчетливое слабоамплитудное прослеживание целевого горизонта номер 4 на разведочных временах (на глубине 2 км), малый уровень регулярных помех.
Я призадумался.
Но делать нечего, не ломать же мне устоявшую де факто технологию МОВ ОГТ. Снимаю в условных значениях видимые периоды фаз (полезных и помех), перевожу в диапазоны частот, снимаю условные амплитуды.
Для тех, кто не знает. В сейсморазведке до сих пор работают с некалиброваным трактом или, по нашему, сейсмическим каналом (в отличии от сейсмологии).
И за месяц по вечерам повторил курсовую, то есть рассчитал интерференционную систему МОВ ОГТ по исходному волновому полю, задавшись минимально необходимым отношением сигнал/шум в 1,5 раза.
Получил –группирование 13 приемников на базе 55 м. Заряд:2,5-5,0 кг ВВ. 27 или 28 кратное ОГТ. Получилось близко к применяемой на практике системе МОВ ОГТ. Близко, да не совсем.
Все это изложил на бумаге.
И вот эти опытно методические работы я вставляю в отчет.
Начальники читают, мало что понимают и просят объяснить, а где стандартный выбор условий возбуждения. А вот говорю. Слизевич Татьяна не вмешивается. И рассказываю предисторию. Позвали Пращаева А. П. Тот подтверждает, такое решение тогда совместное нами было принято.
Здесь я для молодых инженеров должен пояснить.
Начальство бывает прямое, то есть непосредственное и вышестоящее. Это всем известно. По субординации любой: военной или гражданской ты исполняешь приказы или распоряжения только своего прямого начальника. Распоряжения вышестоящих, тебе “ни шли, ни ехали”. Ты их даже можешь игнорировать. Но только до момента, когда твой прямой начальник не скажет: делай так как они сказали. То есть мысль такая: виноватый ищется по субординационной цепочке.
Так нас учили. И я стою на своем. Узко понимаемая правда на моей стороне.
А Панчихин с Вересом мне втолковывают расширительную правду. Весь годовой материал в УГ БССР могут забраковать, поскольку производственные работы на площади проведены без надлежащего подтверждения опытными работами.
Неужели я этого не понимаю. Это же я совершил смертный грех.
В ход пошел ядовитый вердикт. Выполненные опыты я сделал для души. Для души парень работает.
Но что же делать? И они же, с точки зрения экспедиции, спустя пару дней, мне подсказывают (думаю не одна голова в экспедиции тогда задумалась).
Надо написать изменения к ППР по опытным работам, извлечь из старого архива материал по старым опытам. Вставить его в отчет этого года.
А протокол о изменениях утвердить задним числом у главного инженера.
Хороший ход.
Соображаю, Да! мы таким образом через протоколы у главного инженера меняли плановые направления профилей - вкрест структуры. Такие решения обычно вырабатываются на совещаниях у Главного геолога и проводятся протоколом. Очень законный путь. И мне надо было тогда таким же путем идти.
Теперь же предстояло договориться с Главным инженером.
Делать нечего, собрался с духом и пошел к нему. Чистосердечно рассказал историю и получил отпущение грехов, то есть подписанный, заранее приготовленный протокол.
С тех пор, я верю в ныне известную сентенцию-нет на свете ничего такого, чего нельзя было бы исправить. В профессии же иногда работать для души и от души: боком может выйти.
Коллеги! Умение лавировать по обстановке тоже требует сноровки и разумеется приходит с обучаемым опытом. Вы же знаете. Век живи и век учись.
И я учился-всю жизнь.
Включаю свою акустическую систему 5.1. Усилитель А-класса в режим “квадро”. Все изготовил сам из отечественных самых лучших материалов, динамиков и радиодеталей своего запаса, за одну зиму и половину лета.
Воздух в квартире завибрировал. Начинаю прослушивать шедевр нашего поколения, бесподобного А. Градского.
И вот крещендо.
…Первый тайм мы уже отыграли
И одно лишь сумели понять
Что б тебя на Земле не теряли
Постарайся себя не терять
Ничто на Земле не проходит бесследно
И юность ушедшая, все же бессмертна
Как молоды мы были, как молоды мы были
Как искренно любили, как верили в себя…
Конец первой книги