Общение имеет крайне высокую степень важности в русской культуре. Для русского человека, как представителя коллективистского типа культуры это – очень важная сторона его жизни. Даже анализ происхождения и значения слова «общение» покажет нам отличие его от английского понятия «communication», имеющего более узкий характер. Это понятие однокоренное с «общностью», тесно связано с типичной русской национальной особенностью – соборностью, близкому по значению к понятию «общественность», «коллектив», отсутствующим на Западе. «Мнение коллектива», «не отделяться от коллектива», «а что люди скажут?» - высказывания, демонстрирующие это качество русской культуры. С одной стороны, у этого явления есть негативное следствие – отсутствие приватности, вторжение в личное пространство и жизнь, которые так тяжело воспринимаются иностранцами, привыкшими к неприкосновенности частной жизни, уважению личного пространства, прав и свобод личности и т.п. Но с другой, вам скажут, если у вас торчит ярлычок на одежде, развязался шнурок, забрызганы брюки или порван пакет с продуктами. А также помигают фарами на дороге, чтобы предупредить о ГИБДД и спасти от штрафа. Отсюда же проистекают – неприятие «стукачей», «крыс».
Важнейшей особенностью русского коммуникативного поведения является обязательное ожидание искренности и душевности. Чем «коллективнее» люди, тем больше они должны общаться, и тем выше требования к искренности. Душевность – это стремление и способность к установлению личных отношений на любом уровне социальных отношений. Для русского человека приоритетен разговор по душам. Иностранцу очень трудно объяснить, что это такое… Русские люди любят изливать, даже «выворачивать» душу перед собеседником, не стесняются это делать, не стесняются рассказать о сокровенном; они могут излить душу постороннему, попутчику в поезде.
Для русских характерно негативное отношение к светскому общению. Само выражение «светское общение» несет обычно в русском словоупотреблении некоторый неодобрительный оттенок - значит «ненастоящее», официальное, надуманное, неискреннее». В русском общении мало табу, очень широк круг обсуждаемых тем, особенно в сравнении с коммуникативной культурой Запада. Русскому человеку в принципе нужно знать больше, чем необходимо для практической жизни - это очень яркая коммуникативная черта русского человека… Отсюда - «устойчивая тенденция задавать собеседнику интимные вопросы (в западном смысле этого слова - т.д. глубоко личные): о его зарплате, возрасте, семейном положении, есть ли у него дети, а если нет - то почему… где он учился, кто по профессии, какая у него квартира, живы ли родители, их здоровье, место жительства, источник существования и т.д. Русский может спросить, верующий ли его собеседник, к какой конфессии принадлежит, за кого голосовал на прошлых выборах или за кого собирается голосовать. Все эти и подобные вопросы для западного коммуникативного поведения считаются табуированными, для русского же – вполне естественным проявлением дружелюбного интереса к подробностям жизни собеседника, это форма демонстрации интереса и внимания к собеседнику.
Для русской коммуникативной культуры нехарактерна беспроблемность бытового общения, свойственная Западу. Русскими в быту, в домашних разговорах обсуждаются слишком серьезные с точки зрения Запада темы, причем такое обсуждение возможно даже в гостях, что особенно удивляет иностранцев.
В русском общении традиционно большое место занимают споры. Русский человек любит спорить по самым различным вопросам, как частным, так и общим. Любовь к спорам по глобальным, философским вопросам - яркая черта русского коммуникативного поведения. При этом совершенно нехарактерно стремление к компромиссу или к тому, чтобы дать собеседнику сохранить лицо. Бескомпромиссность, конфликтность проявляется очень ярко, человеку некомфортно, если «не доспорил, не смог доказать свою правоту». «Как сформулировал это качество английский учитель: «Русский всегда спорит на победу». И наоборот, характеристика «бесконфликтный», скорее, носит неодобрительный оттенок, как «бесхребетный», «непринципиальный».
И вместе с тем, конфликты нечасто воспринимаются лично. После долгого эмоционального спора русские могут сбавить тон и дружелюбно продолжить общение. Иностранцев это удивляет, «китайцы после такого бы год друг с другом не здоровались».
Возможна также эмоциональная жестикуляция, допустимо повышение голоса, резкое выражение отрицания «Ни за что! Ни в коем случае!» Хотя иностранцами это часто рассматривается как ссора, грубость, для русских это нередко означает всего лишь эмоциональность общения, и не несет недоброжелательности или авторитарности по отношению к собеседнику.
Еще одной особенностью общения русских является короткая дистанция, которая с точки зрения европейских норм рассматривается даже как сверхкороткая. Русские, спрашивая дорогу, могут подойти к незнакомому человеку очень близко, ближе 25 см. Категория приватности выражена слабо - русское коммуникативное мышление в широких пределах допускает вторжение в коммуникативное пространство другой личности - и в физическом смысле (дистанция, прикосновение, физический контакт) и в тематическом плане (в общении могут быть затронуты глубоко личные вопросы). Можно утверждать, что русскому коммуникативному сознанию присуща концепция ограниченного коммуникативного суверенитета - можно делать замечания незнакомым, мирить незнакомых, вмешиваться в чужой разговор, обращаться с вопросом к беседующим людям, «вешать свои проблемы» на других и т.д»
Что касается еще одной важной составляющей общения – мимики, то большинству иностранцев бросается в глаза наша угрюмость, отсутствие улыбок и т.п. Говорят, что нас можно вычислить на улицах европейских городов по выражению наших лиц. Но они не учитывают важную особенность нашего коммуникативного поведения - улыбка в русском общении не является обязательным атрибутом вежливости. На Западе чем больше улыбается человек, тем он больше проявляет вежливости. В традиционно русском общении приоритет – требованию искренности. Улыбка у русских демонстрирует личное расположение к другому человеку, которое, естественно, не распространяется на всех. Поэтому если человек улыбается не от души, это вызывает неприятие. «Дежурная улыбка» вызывает негативное отношение. Исследователи называют это «феноменом бытовой неулыбчивости». Улыбка обслуживающего персонала при исполнении служебных обязанностей в России отсутствовала всегда - приказчики, продавцы, официанты, слуги были вежливы, предупредительны, но не улыбались. В русском языке есть уникальная поговорка, отсутствующая в других языках «Смех без причины - признак дурачины». Логику этой поговорки не могут понять люди с западным мышлением.
Точно так же «русская мимика отражает актуальное состояние человека». Нет требования «держать лицо», «сохранять достоинство», так важного в жизни японца или англичанина. То же самое относится и к теме разговоров – русские легко говорят о своих проблемах, расспрашивают собеседника о его, и на вопрос «как дела?» не возбраняется отвечать «плохо». Кстати, вот эта самая особенность закрепила за русскими репутацию brooding - слишком много думающих о негативном.
Жесты. В целом, русские жесты имеют несколько большую амплитуду, чем западноевропейские… Русская жестикуляция заметно выходит за пределы персонального пространства жестикулирующего, зачастую вторгаясь в персональное пространство собеседника. Контактность русской коммуникативной культуры несравненно выше, чем на Западе. В разговоре русские могут дотрагиваться до кисти собеседника, чтобы привлечь или вернуть его внимания, до локтя – чтобы сообщить что-либо секретное. Физический контакт с полными незнакомцами - непреемлемое для американцев - не беспокоит русских… Это не является нарушением суверенитета личности.
Рассмотрев особенности коммуникативной культуры русских, перейдем к непосредственному анализу отношения русских к иностранцам.
Если говорить о межнациональных отношениях, то вся история России показывает, что жизнь в многонациональном государстве выработала в русских терпимость к чужим нравам и обычаям. Русский человек — не националист, не расист, он легко перенимает иноземное. Причем часто он перерабатывал чужую оригинальную идею до неузнаваемости. Например, если бы не Китай, то не было бы «русских рубах» с расшитым воротом, расписных лаковых шкатулок и маниакальной любви русских к чаю. Без татар не было бы системы русской государственности, «русских шапок», крепких ругательств, сапог, ямщиков, кнута, «русской тройки» и многого другого. Без нежной привязанности царя Петра Первого к голландской керамике не было бы веселой бело-синей «гжели», а без Японии не было бы знаменитых «русских матрешек». Без Ближнего Востока в России не имелось бы «русского самовара». Форма православного христианства, письменность, культовая архитектура, оригинальная живопись и двуглавый орел в качестве герба пришли в Россию из Византийского Запада. А вся современная цивилизация России — материальная, технологическая, правовая и некоторые элементы духовной культуры — развивались в тесном контакте (во многом и под влиянием) западноевропейской культуры.
Однако все эти примеры открытости к чужим культурам говорят не только о толерантности, сколько о гибкости, деловом практицизме и переимчивости русских, которые умели быстро схватывать на лету и преобразовывать себе во благо все, что может принести практическую пользу. Под влиянием контактов с иностранцами обогатилась и русская материальная культура, и философия, и язык. Если быть точным, во всем этом сказались смекалка, практичность и жесткий материальный расчет.
Русские всегда были открыты пришельцам, состав которых исторически менялся. Так, в XVIII веке на Руси жило много немцев. «Немец» буквально по-русски — это «немой человек», не способный ничего выразить или быть понятым. «Немцами» могли тогда называть и поляков, и голландцев, и французов, и все они чувствовали себя в России тогда неплохо. Ганноверские аристократы, ремесленники, профессора и разорившиеся купцы добирались до Петербурга, чтобы «поправить дела», а затем вернуться на родину или остаться в этой дикой, но богатой стране. 200 лет тому назад Германия, например, была раздроблена и перенаселена, а в России — огромные пространства, богатство и расточительность аристократов, покорность и радушие народа. Это помогало укорениться любому чужеземцу, особенно после того, как Петр I силой повернул Россию к западной цивилизации. После Петра I главной чертой русской культуры стала открытость и восприимчивость ко всему иностранному на протяжении трех веков. Только сейчас это качество русских стало видоизменяться, трансформироваться во что-то новое.
Как для всех «немцев» (иностранцев) русские были дикими варварами, жившими по непонятным законам, так и для русских они сами были полусказочными персонажами, к которым проявлялось сложное отношение: и любопытство, и неприязнь. Немцы редко смешивались с русскими, селились в отдельной «слободе» — например, на Кукуе в Москве. Терпели друг друга — да, получали взаимную пользу на основе практического расчета — да, но без особого взаимного притяжения.
Отношение русских к иноземцам интересно проследить по русской литературе, «густо заселенной» иностранцами. Показательно, что русские писатели изображали их, как правило, в сатирическом ключе, в широком диапазоне: от явных злодеев до вроде бы симпатичных людей, но в той или иной степени «испорченных» западной цивилизацией. В русской литературе очень трудно найти целиком позитивный образ иностранца. И дело здесь не в том, что русские литераторы поголовно были националистами, но в самой функции образа иностранца в русской литературе. Они были интересны как литературный прием, который привлекает внимание к проблемам русского народа, дает возможность увидеть самих себя, русских, как бы со стороны, сопоставить национальные менталитеты, разные культуры. Русские писатели изображали, главным образом, немцев, французов и англичан с их особыми национальными чертами. Нетрудно заметить, что именно эти народы оказали самое большое влияние на русскую культуру.
Наиболее часто в литературе встречались немцы. Начиная с Пушкина, они традиционно изображались людьми, для которых очень важен экономический расчет, «благоразумие», любовь к теоретизированию, самоуверенность. Их чрезмерная опора на разум, на «арифметическое» сознание при столкновении с русской действительностью часто ставит их в нелепые положения и даже служит причиной краха или гибели. Галерея немецких образов в русской литературе может обескуражить сатирическим отношением к ним.
И к французам отношение русских было своеобразным. В течение двух веков весь цвет русской нации говорил по-французски, пренебрегая своим природным языком. Сейчас это кажется оскорбительным для русских, даже нелепым, как если бы, например, при дворе Людовика XIV говорили по-китайски. Даже маленький Пушкин учился говорить по-русски у своей няни. В России жило много французов, убежавших от ужасов революции. Однако во всей русской литературе вряд ли найдешь образ симпатичного француза. В своем большинстве — это гувернантки и гувернеры, приглашенные в богатые дома воспитателями подрастающих детей. Они часто пренебрегали своими обязанностями, были плохо образованы и неумны, склонны к адюльтеру, высокомерны по отношению к русским. В Россию они приезжали с одной целью: заработать, скопить деньги. Через несколько лет уезжали, так и не выучив язык и ничего не поняв в этой стране, чувствуя по отношению к ней только раздражение, отчуждение и усталость.
При всем том иностранцы на протяжении всей истории России успешно интегрировались в российское дворянство. В высшем свете голубая кровь так смешивалась, что, например, Фелике Юсупов, знаменитый убийца Распутина, по одной линии приходился праправнуком королю Пруссии, а по другой был потомком монгольского военачальника. Чтобы убедиться, до какой степени на Руси был силен прилив иноземцев и как они успешно адаптировались в стране, достаточно посмотреть родословные коренного русского дворянства в «Бархатной книге», которая до революции хранилась в Департаменте герольдии при Сенате России. Так вот почти все древнее русское дворянство ведет происхождение от иноземцев, которые в разное время приезжали сюда на службу к князьям или к царю.
Итак, во внешних контактах — в межнациональных отношениях русские проявляли терпимость. Другие нации всегда представляли для них какую-то особую притягательную силу, к ним их тянуло как к магниту. В контактах с развитыми и «цивилизованными» народами русские всегда старались извлечь максимум пользы: научиться чему-то, перенять технические или культурные новинки, обогатиться с помощью выгодной торговли. Эта открытость внешнему миру, переимчивость привлекательных черт других развитых культур (при сохранении своего архетипа) и создала в России условия для очень своеобразной и мощно развивающейся культуры.
Подобное магнитное притяжение обнаруживалось и по отношению к слабым и малочисленным народам, благодаря чему на своих пространствах Россия сохранила около 200 других народов (!). Правда, этот же «магнит», по выражению академика Д.С. Лихачева, «постоянно отталкивал другие жизнедеятельные народы — особенно поляков и евреев».
Говорить о толерантности русских на уровне личного сознания труднее за отсутствием документальных и исторических свидетельств, и можно полагаться на личные наблюдения над поведением современников.
В условиях жизни при «железном занавесе» пропагандистская машина закрытого государства успешно создавала образ врага-иностранца с самыми зловредными намерениями. Конечно, эта машина часто работала вхолостую, но многолетняя «промывка мозгов» не прошла даром, воспитав в русских определенное недоверие и элементарный страх. Власти следили за любыми контактами русских и иностранцев: встречи, переписка, телефонные разговоры. Кто по наивности нарушал этот негласный запрет, тот рисковал очень многим: карьерой, работой и даже свободой.
Иностранцы же в советские времена, несмотря на все тяготы слежки и ограничения передвижения, чувствовали себя в СССР «как короли»: к их услугам были специальные магазины «Березка», за ничтожную сумму денег они имели доступ к тому, о чем русские в своей стране не могли даже мечтать: баснословно дешевые и прекрасно изданные книги, билеты на лучшие спектакли и концерты, туристические маршруты по самым экзотическим уголкам страны, самые престижные гостиницы и рестораны — словом, все лучшее, что имелось в стране, было к их услугам. Для такой унизительной для собственных граждан государственной политики у СССР были свои экономические резоны — «выкачивание валюты» из иностранных туристов.
Естественно, что подобная многолетняя политика деформировала отношения иностранцев с местным населением: они просто не могли быть искренними и равными.
Для граждан СССР каждый иностранец, особенно «с Запада» (сюда относились все развитые капиталистические страны, в том числе и Америка), воспринимался как «небожитель»: богатый, свободный, уверенный в себе, не имеющий никаких бытовых проблем (это казалось немыслимым счастьем), изумительно одетый и пахнущий, в общем, «цивилизованный». Любое сравнение самого себя с иностранцем для россиянина подчеркивало разительный контраст, что развивало тяжелые комплексы неполноценности, критическое отношение к окружающей жизни и системе власти.
Ограничение контактов с иностранцами не ослабило природного любопытства русских к иным культурам. Хорошо поставленное гуманитарное образование, тяга к знаниям влекли к общению, пусть даже пассивному: переводилась и издавалась иностранная литература, показывались фильмы, гастролировали артистические и театральные труппы.
Однако «общение на расстоянии» невольно искажало реальный облик людей из других стран. Воображение россиян наделяло их сказочными чертами: все невероятно богаты, живут, как «голливудские кинозвезды» — роскошно, без проблем, без надоевшей советской рутины, свободные как птицы.
Уверенность в богатстве и могуществе иностранцев была настолько сильной, что часто приводило к абсурдным ситуациям. По признанию многих иностранцев, русские иногда ставили в тупик своих случайных иностранных знакомых, обращаясь к ним с фантастическими просьбами: например, привезти в подарок модный костюм «от Диора», духи или кожаное пальто и т. п. Однако подобные случаи говорят, скорее, не о «неумеренных аппетитах русских» или претенциозности, сколько об их наивности, незнании «западной» жизни и истинной стоимости вещей.
Когда советская пропаганда тиражировала документальные кадры нищеты, наркомании, преступности и грязи западных городов, то на это никто не обращал внимания. Навязанный силой стереотип превращался в свою противоположность, и результат достигался обратный: люди верили, что все беды, разочарования и серость обыденной жизни идут исключительно от советской власти, а за границей жизнь представлялась беззаботным раем. Нужно только сделать, чтобы советская власть рухнула — и тогда все заживут «в раю».
Впоследствии, когда «железный занавес» исчез, многие россияне смогли убедиться в иллюзорности своих представлений о «западной жизни» и не скрывают своего разочарования. Тем не менее почтительное отношение к западной материальной культуре и к технике осталось до сих пор. Свидетельством тому «инновации» в русском языке: «иномарка» и «евроремонт».
При контактах с русскими иностранцы, возможно, будут чувствовать себя «не в своей тарелке» из-за постоянного внимания. Сегодня, пожалуй, это не недоверие или враждебность, а просто человеческое любопытство. За каждым иностранцем, ступившим на русскую землю, до сих пор тянется флер загадочности, богатства, особой «культурности». Для этого, конечно, есть основания: народы, сумевшие построить богатую материальную культуру, организовать в своей стране устойчивый порядок, всеобщее уважение к закону, настойчиво декларирующие принципы свободы, вызывают у русских, с одной стороны, глубочайшее уважение, а с другой — сожаление по отношению к самим себе: «И почему мы так не можем? Чем же мы хуже?»
Разумеется, поверхностный взгляд российских туристов не позволяет проникнуть в сложную суть западной жизни, не мешает идеализации Запада. И в отношении россиян к иностранцам по-прежнему проявляется почтение к западной материальной культуре, открытость к ней (желание пользоваться ее плодами). В то же время есть понимание пропасти и несходства во всем, что касается образа жизни и стереотипов поведения между русскими и «западными людьми».
К тому же поверхностное знакомство с «западной» жизнью закрепило у россиян классические стереотипы, согласно которым, например, «немцы обожают порядок», «англичане- это благородные джентльмены», «французы — самый галантный народ» и т. д. До сих пор для русских сравнение с англичанином или французом в манере держаться — самый высокий комплимент. Услышав, что она «ну, прямо француженка», любая дама будет безмерно польщена. Это значит, что она и стройна, и сексуальна, и игрива, и кокетлива, и загадочна, и элегантна, и модна и проч. А для мужчины сравнение с французом говорит о его элегантной одежде, хороших манерах, жизнелюбии, особом внимании и галантности по отношению к женщинам. Сравнение же с англичанином дает представление об особой выправке, элегантности и отличных манерах абсолютно порядочного человека — «джентльмена». Сравнение с немцем говорит о порядочности, обязательности и пунктуальности человека, с которым просто приятно иметь деловые контакты.
По мнению ученых-психологов, у русских есть особые способности к интуиции и предчувствию, у них больше восточной иррациональности, чем западной рациональности, эмоции всегда преобладают над разумом, а страсти — над материальными интересами. Не стоит ждать от них быстрых и активных действий в критической ситуации, если они эмоционально не захвачены этой проблемой. Не стоит ждать от них и объективности.
Чувственное восприятие жизни у русских выражается в том, что они нуждаются в близких человеческих контактах, эмоционально зависят от окружения. Самое тяжелое для них — по вседневная рутина, мелочность, повторяемость, монотонность. То, от чего «нормальный» европеец ощущает покой и стабильность, русского может привести в уныние.
Русские с трудом воспринимают формальные вежливые улыбки на официальных встречах и т. п. Они ценят такое умение улыбаться у американцев или японцев, восхищаются любезностью французов, но сами не желают следовать их примеру. Это не означает враждебности или негативных чувств, как это иногда думают иностранцы. Американская манера «keep smile», постоянная бодрая улыбка и демонстрация своей бодрости и юмористического отношения к жизни не всегда будут поняты русскими адекватно, ибо для них «Смех без причины — признак дурачины». Демонстрация своего счастья и успешности в жизни воспринимается русскими как признак «душевной глухоты» или бестактности.
Русские — народ тактильный, они любят ощущать вещи материально, дотрагиваясь до них. Иностранцев пугает то, что при встрече они могут чрезмерно энергично жать руку, хлопать по плечу в знак одобрения ваших действий, звонко целоваться, почти прикасаться к собеседнику во время разговора, слишком близко подсаживаться. Будучи увлеченными беседой, они могут нарушить дистанцию, дозволенную европейским этикетом (35–40 см) и придвинуться поближе. Это значит, что им интересно, что они не хотят упустить малейшей детали из разговора. Иногда они дотрагиваются до плеча или рукава собеседника, что означает признак доверия или расположения к вам. Русским присущ стихийный демократизм, растворенность человека в социуме. Они не обращают внимания на общественный статус и нарушают привычные правила этикета, европейскую дистанцию. Для них это действительно не имеет особого значения, по сравнению, скажем, с личными отношениями.
Психологическая установка русских на публичность, оглядка на общественное мнение делает их поведение в публичных местах с дамами — галантным, а в сомнительных ситуациях — активным. Ибо для них является делом чести вмешаться и исправить ситуацию. Европеец может счесть такие действия отсутствием хороших манер, но в действительности — это просто иные традиции бытового поведения, соответствующие русскому характеру.
В беседе с русскими иностранцам лучше показать себя с человеческой стороны — свои чувства, надежды, устремления и привязанности. Их интересуют не столько ваши коммерческие, сколько личные цели. Чтобы получить кредит доверия, с русскими надо научиться говорить «по душам». Для решения любой проблемы в России (от личной до деловой) надо уметь строить личные отношения с самыми разными людьми и самыми разнообразными способами: проявлять к ним внимание, не забывать поздравлять с днем рождения и неофициальными праздниками, быть галантным с дамами, преподносить презенты по случаю, пить вместе с нерабочее время, посещать сауну, ходить в компании на охоту или рыбалку и т. п. Строя личные отношения с русскими партнерами и коллегами, иностранцам нельзя забывать о привлекательных качествах русского характера: сострадании, сочувствии к физической или душевной боли другого человека, деятельной помощи тому, кто попал в беду, открытости, доброте и искренности, духе товарищества и взаимопомощи, гостеприимстве и эмоциональности, увлеченности любимым делом и артистизме, неумеренной фантазии, способности найти выход из любой ситуации.