— Товарищ Дегтярев. — услышал майор за своей спиной, и обернулся.
Пред ним стояла Винтовка. Ее дрожащие глаза, направленные в пол, выдавали ее внутреннее беспокойство. В руках она держала записку, которую тут же сунула ему в руки, не дождавшись ответа.
— У меня есть подозрения, что Сталь является адептом Монолита. — она тараторила быстро, но тихо, чтобы никто посторонний ее не услышал. — Когда я исследовала нижние помещения, к нам пробрался наемник Свободы, и он рассказал про связь Стали с Монолитом, и еще он и дал мне эту записку...
Дегтярев понял, что дело кроется тазом, и не дослушав девушку, развернул записку.
— Корень из двадцати. Код опасности…
Глава 10.
Месиво.
31 мая 2015 года. 13:26. Окраины Мертвого Города.
— Ааа... Наконец-то!
Слова эти принадлежали Черту, который только что вместе со своим напарником выбрался из катакомб спустя час брождения по темным коридорам подземного секретного перехода. После схватки с кровососом парней особые напасти не трогали и близко. Выйдя из подземелий и ненадолго расположившись на асфальте, напарники перекусили быстро вскрытыми консервами. После Союзник взялся чистить стволы оружий, а Черт взял карту и бинокль Союзника и начал оглядывать окрестности.
— Хмм... — протянул Черт, вглядываясь в леса напротив выхода из коридоров. — Слышь, брат, а как ты думаешь, может ли при отсутствии ветра качаться листва?
— Вряд ли. — после недолгих раздумий ответил Союзник.
— Вот и я думаю, что хрень какая-то... Но кто знает, может, там "Трамплин" или "Карусель"?
— Мож быть... — в этот момент Союзник был очень немногословен, ведь он чистил ствол автомата, а со стволом такого агрегата надо быть очень внимательным.
Солнца как такого не было, но и туч тоже не было на небе. Ветра, как уже говаривалось ранее, не чувствовалось, птицы не щебетали, никто по земле не ползал и не летал. Черт, даже воя собак, обыденного для этих краев явления, не было. Создавалось ощущение, что Зона как будто готовит почву для какого-нибудь "глобального трандеца", как выразился бы Черт.
Насмотревшись в бинокли и обнаружив неподалеку тот самый заветный Мертвый Город, он стал тихо спускаться к напарнику.
— Короче... — начал доклад Черт, откусив кусок хлеба да запив минералкой. — Город рядом, и наши тоже там, судя по всему...
— И нам туда? — подхватил Союзник.
— Нам?! — с удивлением переспросил Черт. — Нет, хватит с тебя. Ты довел меня, и на том спасибо. Проси у меня все, что хочешь, и вали. Дальше моя сцена. Брать на себя твою смерть я не хочу.
Союзник нахмурился. Сразу было видно, что его мозг работал в перегрузочном режиме. Но работал он так недолго. Встав, Союзник бросил Черту его автомат и подхватил свой.
— Срать я на это хотел, честно, Черт. Раз уж пришли вместе, так давай вместе и уйдем — куда угодно, я за тобой! Раз уж начали все это дерьмо — так давай вместе его и закончим!
Пусть Черта из-за его психопатизма трудно удивить, но от вышеизложенных слов он неплохо так охренел. Он ожидал чего угодно, вплоть до того, что он его предаст и застрелит, но что он пойдет за ним до конца...
— Слушай, я... — Черт говорил, как будто только что получил голос после месяца, нет, года молчания. — Ты... Ты точно этого хочешь? Просто...
— Черт, будь любезен, заткнись. Я решил, и я выбрал свой путь. И я окончательно определился.
— Ну, раз так...
Договорить Черт не успел, так как со стороны Города начали доноситься выстрелы. Монолит пошел в атаку...
— Пофиг, рванули! — крикнул Черт и, подхватив автомат, ринулся к эпицентру стрельбы. Союзник кинулся за ним.
…
Раньше в тот же день...
— Что стряслось? — спросил взошедший на крышу Таран.
Дегтярев сидел на этой крыше, прислонив спину к каменному заграждению, которые имеются на каждой советской крыше, и из которого торчали словно колья антенны и различные прочие важные железки. Лицо его было задумчивым и немного мрачным. Уже по этому выражению Таран понял, что майор собирался сообщить ему весьма неприятную новость, и подготовился морально.
Немного приблизившись, Таран разглядел Глухаря, который лежал на удобной снайперской позиции и наблюдал куда-то вдаль, в лес. Причем лежал он не на краю крыши, а чуть подалее: так, чтоб ствол его СВУмк-2 не выглядывал далее края. Лицо Шрама было еще более озадаченным. Когда шаги Тарана отдались вибрацией по крыше в его грудную клетку, он перевернулся и кинул ему приветственную пятерку, после чего показал пальцем на майора и кивнул в его сторону; Таран жест понял и приземлился тяжелым мешком рядом с Дегтяревым.
— Корень из двадцати, Таран... — протянул майор хриплым голосом и затянулся сигаретой.
— В смысле? — подняв одну бровь, с удивленными нотками в голосе спросил Таран.
Майор показал вдаль тремя пальцами руки: большим, указательным и средним, как какой нибудь святой на гобелене али на мозаике, какой обычно украшают крыши изнутри различных святынь.
— Фанатиков видишь?
— Монолита? Нет. — утвердительно ответил Таран.
— Вот и мы с Глухарем... — майор кивнул на напарника. —...не видим. А они там есть, сукины дети. И прячутся ведь искусно, сразу видно — готовятся, шизики...
— Вот черт.
— Хуже того, друг. Среди нас предатель.
— Что?! — сталкера явно взбудоражили эти слова. — Кто???
— Сталь. — сказал Дегтярев, и начал рассказ. — Вчера, твоя дочка, Надя, решила на ночь глядя прогуляться по зданию. Тут ей, как снег на голову, рухнул наемник Сыч, протянул записку с корнем. — майор потряс листком бумаги перед сталкером, мол, "Смотри! Вот оно!" — И сказал, что будьте осторожней со Сталью.
— Падла! — не удержался Таран. — А я ему... Но стоп, на дозоре вчера ночью должен был быть Сталь...
— Он и был. И на нее нарвался. Благо, она выкарабкалась, но не сказать, что без палева, так как нервная она была очень. Но это дело второе.
— Ох, ну и слава Зоне... Ну и что будем делать?
— Есть у меня один план. — начал излагаться майор. Его голос принимал более командующий характер. — Сегодня после полудня откроется портал в Оазис. Детектор войдет в него за тем, что там лежит, а может, и не лежит. Тут Сталь проявит себя, я уверен. И тут-то вступаем мы. Я кину в него артефакт, — майор достал из контейнера "Медузу". — Прямо в его харю, и если он и вправду адепт Монолита, то он упадет от резкого воздействия поля артефакта. В этот момент мы с тобой накидываемся на него и вяжем с поличным.
Таран смотрел на майора весьма заинтересованным взглядом и не думал перебивать.
— Кроме того, здесь, — Дегтярев похлопал рукой по крыше, где он сидел. — На этом самом месте Эйнштейн пробился сквозь помехи. В итоге, что мы узнали: там, в лесах сидят еще людей тридцать Свободы с Лукашем во главе собственно. В общем, что получится: мы вяжем Сталь, фанатики идут в атаку на нас, мы их держим здесь, в здании, а сзади их подпирает Свобода. В итоге, мы сделаем своеобразный бутерброд, — он сформировал руками две "булочки" этого "бутерброда", сверху и снизу. — Мы хлебцы, а фанатики станут колбасой. Понимаешь, к чему я клоню?
— Как дважды два, брат! — кивнул ему Таран.
— Отлично... — удовлетворил свои прихоти Дегтярев и последний раз затянулся. — Тогда пошли. А то еще заподозрят наши чего неладное...
Элитная часть сталкеров, в том числе и Винтовка, были предупреждены о предательстве Стали. Основная часть группы сохраняла спокойствие и просто занимались своими делами. Но труднее всего приходилось посланнику в Оазис — Григорию Детектору. Но чтобы читатель полностью его понял, расскажу кое-что.
Детектор, за всю свою долгую, нудную и порой бессонную дорогу, особо не бодался ни с одной тварью Зоны. Матерь ему благоволила, и не подпускала к нему мутантов. Как-то раз вся группа по ошибке вышла к логову слепых псов; но поскольку впереди был Детектор, псы не осмелились нападать на группу: постояли, порычали, погавкали, но все же уступили им свое пристанище. Да что там говорить, видали ребята зрелище и похлеще псов. Через несколько метров от вышеуказанной своры собак они встретили бюрера — существо по натуре безобидное, но весьма вспыльчивое. Как только бюрер увидел человекоподобное существо в слабенькой курточке с дробовиком наперевес, кем и являлся Детектор, мутант — читатель мне низачто не поверит, — поклонился человеку. Не как барину, царю, спасителю, гостю или тому подобное, но как тому, в ком он почувствовал доверие, кому он мог довериться как брату при возникновении опасной ситуации. Детектора самого же его ночные видения отпустили маленько. Взамен Зона решила влиять на тело: на аномалии у него ныло левое плечо; на опасность — крутило живот, но не вырывало, будь покоен, читатель; на различные другие номера природы — на радиацию, сильный ветер, гон и Выбросы — у него звенело в башке. Но это не мешало ему идти самому и не тормозить других...
Но одно в нем все-таки изменилось. Это уже был не тот Замботов Григорий Игоревич, что пришел когда-то в Зону ради небольшого туристического путешествия. Это уже был не обычный сопляк, коих в Зону приходит несчетно: это был уже закаленный в опасностях Зоны мужчина, который познал если не все, то многое о тех безжалостных пустошах Зоны Отчуждения, по которым ему приходилось путешествовать. Раньше каждый выстрел заставлял его дрожать — теперь каждый выстрел в нем отдавался лишь толчком. Раньше каждый дом, каждое дерево, каждый лист и каждая травинка привлекала к себе его взор — теперь его взор был обращен лишь вперед и по сторонам, выслеживая опасность. В общем, многое поменялось в нем: с каждым прожитым днем он получал новые знания и навыки выживания среди мутантов и радиации. Но главным изменением в нем было не это…
… А то, что в сердце Григория Игоревича пробудилась сильная симпатия к Наде. Ее лицо, ее светлое, девственно прекрасное личико постоянно было объектом его познавательного взгляда. Он чувствовал к ней не то что любовь, а даже какое-то равновесное чувство. Как будто она была оторвавшейся частью его души, которую он так долго искал, и ему оставалось лишь соединиться с ней и образовать одно целое. Но он не знал, как. Каким образом...
У него было несколько попыток наладить с ней контакт: то самое логово слепых псов; в тот раз она чуть не провалилась в яму. Он вовремя схватил ее за рукав и вытянул из пожиравшей ее темной ямы. От испуга она очень крепко обняла его, и вот тут-то он понял, что его чувства к ней неподдельные... Потом по пути к бюреру Надя застряла ногой в рельсах: чуть ли не всей группой пытались вытащить. Но самый близкий момент был на подходе к Мертвому Городу. Пока основные силы в лице с Дегтяревым, Тараном и парочкой приспешников из Чистого Неба и Долга отправились на разведку, а остальные устроили привал, Детектор взобрался на небольшой пологий склон, уселся на него и начал размышлять. Винтовка, конечно же, в силу своего любопытства последовала за ним и присела рядом. В этот момент у них начался первый их совместный разговор…
— Ты взволнован?
— Да я просто думаю… Что твориться с этим миром, и… Что твориться со мной? Почему я? Почему я один такой, кого не трогает ни одна здешняя тварь?..
— Не знаю… Да и никто не знает. Это капризы Зоны — единственное, что я могу предположить.
Минуту длилось напряженное молчание. Его прервала снова она.
— Слушай, Гриш. Я понимаю, что в тебе сейчас происходит. И если тебе нужна помощь разобраться с собой, если тебе нужно о чем-то поговорить — не стесняйся. Я готова.
Детектор продолжал смотреть в землю, и она поняла, что к ней у него вопросов нет. Но как только она собралась вставать, он схватил ее за предплечье.
— А вообще… — начал он, поднимаясь сам и подняв с земли ее. — А вообще есть у меня одна тема…
— Какая? — спросила она, вытягивая последний слог.
— …Нет, не так. Я хочу тебе кое в чем признаться.
— В чем же?
— Дело в том… Что я…
Договорить он не успел, так как донесся свист Дегтярева:
— Все впереди чисто! Выдвигаемся!
Винтовка, прослушав объявление, обернулась к Детектору и закончила беседу:
— Позже поговорим.
И стала спускаться...
…
А тем временем на часах было 12:37, на календаре — последний день мая. Он сидел и нервничал, его терзал страх перед неизвестным. Ситуация осложнялась тем, что Зона в своем видении к Детектору сказала, что "лишь приглашенный может пройти за ворота Оазиса, остальных ждет костер в голове". Да, так и сказала. А учитывая, что во время раскрытия Оазиса будет нанесен подлый удар в спину (о чем Детектор пока еще не знал), то соратники его вовсе отказались рисковать. Поэтому Детектор сидел сейчас у окна, облокотившись рукой о подоконник, а его взбудораженный мозг успокаивали религия и наука, то бишь Отец и Эйнштейн.
— Не бойся, сын мой. — причитал Отец, поминутно перекрещиваясь. — Отче Наш будет всегда с тобой, даже когда ты войдешь в этот Ад, ведь все мы — дети его, и Он правит нами, детьми своими, и указывает нам путь праведный, Им заветный.
— С точки зрения науки, — перебивал священника периодически Эйнштейн. — Твоя Зона намекает на то, что в Оазисе сильное пси-излучение. И раз она выбрала "приглашенным" тебя, то тут одно из двух. Либо у тебя к нему иммунитет, что маловероятно, либо Зона, или Оазис, умеет как-то управлять этим излучением, и либо первая, либо второй направит это излучение на "чужих" в хорошо концентрированной мощности, достаточной для того, чтобы сжечь мозг.
Григорий не был удовлетворен этим ответом. Версия Отца ему приходилось больше по душе. Но он думал не о том.
Он смотрел на Надю, на Винтовку. Он испытывал к ней неподдельную симпатию. Он смотрел... И боялся. Боялся, что он вернется, а ее уже не будет... Или не вернется он. Он мог бы подойти, признаться, сделать предложение на случай пожарный...
Но он не мог...
Когда она была рядом, его тело дрожало, как в лихорадке. Когда он к ней подходил, то не мог произнести ни слова: ком подкатывал к его горлу, перекрывал дыхательные пути и не давал завести нормальный разговор. В такие моменты все ограничивалось вот таким кратким диалогом:
— Что такое, Гриша?
— Да ничего. Шея ноет.
Шея ноет, ага… Душа у него ноет, а не шея!
А тем временем Эйнштейн и Отец спорили между собой, доказывая и показывая, что наука лучше религии, и наоборот, религия лучше науки. Они были так завлечены разговором, что практически не обращали внимания на него внимания. И тут Детектор окончательно решил: либо сейчас, либо никогда…
Он встал. Встал так, чтобы не отвлекать спорщиков, отчаянно пытавшихся его успокоить, и подходил понемногу к Винтовке. Душа и сердце его метались по всему телу туда-сюда, как крысы в мышеловке, но ноги шли, шли и шли, подгоняемые неведомыми человеку командами высшего нервного центра. Он не понимал, зачем он идет, куда он идет и вообще какого хрена он идет: он просто идет. Он пребывал как будто в бреду, амнезии или приступе лунатизма, и этим можно описать все его поведение в данный момент.
— Надь, можно тебя на минуту?
Эти слова не вызвали у нее никаких резких эмоций, и она, отвлекшись от зарядки магазина своего СВД, повернулась к нему, отложила свою винтовку, приставив ее к ножке стола, и приступила к разговору.
— Да, конечно, Гриш. Ты что-то хотел?
Григорий был немного взволнован, хоть это и мягко сказано. Он опустил глаза в недоумении, спрашивая своего внутреннего путеводителя: "Что дальше?"
— Гриш?.. — спросила она, украдкой пытаясь подглядеть в его глаза.
Неожиданно для нее Григорий резко поднял голову, схватил ее за руки и приподнял ее с насиженного ящика. Сказать что она была удивлена не по-детски — ничего не сказать. Но Надя славилась выдержкой, а потому ждала.
— Помнишь наш разговор на склоне? — начал он, видя в глазах Нади, что она ждет его исповеди.
— Да, помню. — умеренно и сдержанно ответила она. — Ты хотел мне в чем-то признаться, вроде…
— Да. Так вот, я должен закончить свою речь. — Детектор вдохнул, выдохнул и, произнеся шепотом "С Богом…", продолжил: — Надя, я… Влюблен в тебя, да. Я люблю тебя.
От этих слов Надежда впала в ступор, и попятившись назад, споткнулась сапогом об предательски торчавшую доску. Но даже в этот близкий и напряженный момент Григорий не ослаблял свою реакцию, а потому снова вовремя поймал ее и посадил обратно на ящик.
— Нет, Гриша, я… — она говорила так, как будто задыхалась. — Я не… Ты… Ты не мог сказать такое… В здравом уме! Ты бредишь, у тебя нервы, давление со стороны, ты просто бредишь!
— Нет! — резко прервал он поток слов. — Я нахожусь сейчас в здравом уме и трезвом рассудке. Я серьезно, Надь, я не вру!
— Гриша, я…
Грохот! Грохот прервал их разговор, и они оба молниеносно ринулись к эпицентру звука. Грохот этот напоминал падение хорошего такого куска стены, смешанное со звуками слабого камнепада и чего-то, напоминавшего хоровое пение. Когда они оба вошли в комнату, откуда доносился звук, первым они увидели Отца, проговорившего "Матерь Божия!..", а после этого они вместе с подоспевшими сталкерами наблюдали источник звука.
Врата Оазиса… Огромное изваяние, напоминавшее сильно уменьшенную Триумфальную арку, но изуродованную лианами и торчащими железными прутьями до неузнаваемости, возвышалась над смертным людом. Все окна в помещении были выбиты, как после взрыва, пол в месте возникновения продавился в форме полукруга, а из самой арки доносилось болотно-зеленое свечение. Увидев это, Детектор все понял. Настало его время. Настал тот Час. Час Оазиса…
— Ну, друг мой дорогой, — похлопал его по плечу Эйнштейн. — Ваш выход. Будьте осторожны, и если почувствуете признаки хоть малейшей опасности — бегите обратно.
Он подошел к порталу, но остановился в нескольких метрах от него. Он не мог решиться. Он развернулся и посмотрел на Надю. Он увидел ее глаза. И по ним понял, что его признание до нее дошло, и теперь ждал ее ответа. Она тоже заметила его взгляд и медленно кивнула два раза.
Этого он и желал. Повернувшись обратно, он сжал кулаки с неистовой злобой, смелостью и решительностью, сплюнул на пол, скинул свой рюкзак и отбросил его в уголок, оставив только пистолет, три магазина и нож. После чего вздохнул полной грудью и со словами "Вперед" шагнул в портал. Болотная плазма поглотила его, и тут же окрасилась в кроваво-красный.
— Кстати, а что ты хотел проверить, майор? — заговорил Таран с Дегтяревым.
Это был сигнал. Сигнал начала театра.
— Ах да, вспомнил! — ударил себя по лбу майор. — Я тут недавно от одного парня слышал… — по комнате раздался щелчок защелки контейнера для артефактов. — Что якобы "Медуза 
может показать направление на фанатиков Монолита. Доверяй, но проверяй! — закончил майор и вытащил из контейнера артефакт "Медуза".
Сталь серьезно так занервничал. Если бы кто-нибудь подключил бы к нему детектор лжи, то он бы сразу себя слил.
Дегтярев начал ходить у окон в комнате туда-сюда с "Медузой" в руке и вертеть им, постоянно хмыкая и угукая.
— Хмм… Да что ж ты… Бракованный что-ли? — выждав секунды три, майор снова дал себе ладонью в лоб. — Ах вот я дурак… Так вот же он! — крикнул Дегтярев, и начал резко разворачиваться.
Таран молниеносно, вместе с майором, взвел затвор калаша и, положив палец на курок, тоже начал разворачиваться по направлению к предателю. Такой кульминации Сталь никак не ожидал, а потому пропустил момент и слишком поздно начал поднимать свой дробовик SPAS-12 14-го калибра. Дегтярев уже выпустил артефакт-снаряд из рук, и тот летел прямо в лицо предателю. Тарану оставалось развернуться еще на 20-30 градусов. Но вот Сталь почти поднял свою внушительную "бум-палку", и — хлоп! — в его тварью физиономию впечаталась с шлепком "Медуза"... Как и предполагал Дегтярев, Сталь не выдерживал ауры артефакта, и уже было повалился с ног, но так как артефакт впечатался и сразу отскочил, но так как воздействие было не таким длительным, он его пересилил. И вот он уже стоял, дробовик у бедра, прицел направлен на майора, автоматная очередь!..
И тишина…
Глава 11.
Да здравствует неизвестность…
31 мая 2015 года. 13:08. Оазис.
Пройдя в портал, Детектор ступил на что-то мягкое, как болотный торф. Стоял же он на огромной земляной плите, висевшей — и именно висевшей — в воздухе. И не успел он встать твердо на эту неизвестную землю и опереться на нее, как для него началось уже первое приключение: его неплохо так закачало по всем направлениям от оси туловища, а потому он упал наземь. Но на этом обряд "проходной платы" не закончился — неведомая сила скрутила ему живот, и организм угрожал расстаться прямо сейчас с завтраком и обедом. Поняв это, Детектор начал усиленно дышать, набирая воздух как рыба в воде, то есть раскрывая рот до конца, и постоянно приговаривая про себя: "Не смей! Не блюй!.." И организм, как будто получив приказ от "командира"-человека, успокоил буйство желудка, и сразу же ослаб. Детектор начал щупать пояс… И понял, что он скинул свой рюкзак там, в реальном мире, но забыл забрать оттуда флягу с водой. "Дурак" — вздохнул он, положил свои руки чуть ниже живота и пролежал так минуты две-три. После небольшой передышки и убеждения, что такой приступ больше не повториться, он начал приподниматься на колени, но опять почувствовал укачивание. Пересилив подходящий снова приступ, он поднял голову и понял, что укачивает не его, а ту плиту, на которой он стоял. Именно она раскачивалась из стороны в сторону как маятник или задетая люстра, причем не подчиняясь, судя по всему, никаким законам физики, ибо Детектор даже лежа в полном покое не чувствовал укачивания.
— Ну мать твою, гребаная морская болезнь… — причитал он, закидывая голову назад. — Я, блин… на пьянку пришел, или за делом? Дайте, сука, шаг… ступить…
И тут плита продемонстрировала единственное, чему она покорна: законам логики. После последнего слова сталкера плита начала сбавлять темп раскачки, а через полминуты и вовсе встала на месте. И только успел Детектор перевести дух, как раздался грохот и треск, как при землетрясении, и он увидел, что на том конце плиты, куда был обращен его фас, из ниоткуда материализовалась еще одна плита, идеальной овальной формы. После того, как он это увидел, начался сущий кавардак. Сверху, снизу, с боков, с диагоналей — отовсюду к этому овалу летели из ниоткуда куски земле-каменных плит и выстраивались в ровную дорогу, указывающую в том же направлении, что и первоначальная плита. Грохот стоял, но он был… нереальный, что ли? Ведь если бы эти плиты так громыхали по реальному, то любой человек, даже Детектор, уже бы валялся на земле и корчился от того, что у него лопнули все барабанные перепонки. Но Детектор не только стоял, не шарахаясь. Он слышал! Он прекрасно все слышал! Наконец, примерно через полминуты импровизированная дорога была готова, и грохот стих.
— Мне, типа, туда?! — крикнул Детектор куда-то в небо, ибо предполагал, что все это колдовство оттуда, сверху. — Ну ладно… Смотри! Я иду! — с поднятыми вверх руками Детектор выхаживал по мосту, стараясь одновременно глядеть под ноги и не глядеть вниз.
Шагал он вполне уверено и постоянно оглядывался: назад, вверх, по сторонам. Он был ярым поклонником приключенческих фильмов, а потому думал, что вот-вот одна из плит скажет "до свидули" и полетит вниз, как в типичном фильме про Индиану Джонса. Но плиты были так мертвенно сцеплены, что даже сейсмограф не мог бы предсказать их падение. В итоге, вполне спокойным прогулочным шагом он добрался до конца моста, а именно до второй огромной плиты, конца и края которой не было видно. Совершив последний шаг и ступив на нее, сталкер развернулся к своему мосту, махнул рукой и скомандовал — "Падай". "Ага, падай! Хрен тебе" — примерно так бы ему ответили плиты, если бы умели разговаривать, и остались стоять на своих местах. "Ваше право" — закончил он и продолжил путь по новой земле.
Он не знал, что его там ждет, а потому готовился полностью: пистолет он держал в кобуре, но сняв с предохранителя и отстегнув держатель. Нож он также отстегнул от держателя и немного вытащил из ножен. Так и шел, подгоняемый непреодолимым желанием закончить это все и свалить отсюда, желательно сразу обратно в Киев. Об этом и думал, а пока думал, набрел на небольшой подходящий для наблюдения холм (откуда в этом раю наркомана холм взялся — лучше не спрашивайте). Решив разведать ситуацию, он поднялся на холм… И тут же лег, ведь у самого подножия холма он заметил копающего землю снорка.
— Блять… — выругался он шепотом, подождал несколько мгновений, прислушался и рискнул снова выглянуть.
Снорк продолжал копать в том же месте и вообще не обращал внимания на Детектора. Тогда он начал осматривать и изучать это существо, и первое, что его привлекло — необычный внешний вид. Обычный со здоровым рассудком сталкер при слове "снорк" представляет следующую картину: облезлая и гниющая кожа, рваный сталкерский камуфляж, в местах драный противогаз с выбитыми стеклами, покрытый кровью, а из-под него выглядывает раскрытая челюсть, жадно клацающая кровожадными зубами. То же, что видел перед собой Детектор, под это описание не подходило. Противогаз имелся, но без дырок, разбитых стекол и т.п., прям как новенький; кожа, хоть и облезала, но не гнила, а потому руки и ноги были практически как у нормального человека; кровожадных зубов под противогазом не было, а был вполне обычный человеческий рот, с губами и всем таким. Но особенно удивило его одеяние "инопришленца": вместо драного и рваного камуфляжа невинное тело снорка покрывала… белоснежная ряса, как у священников или послушников, да притом идеально чистая! После данной картины Детектор абсолютно убедился, что он находится либо под кайфом, либо в мире грез.
— Вроде скотина спокойна, но… — шептал он про себя. — …Но лучше его убрать с дороги, а то мало ли что.
С этой мыслью Детектор взял свой пистолет и аккуратно наполовину передернул затвор: патрон лежал в патроннике и был готов к выстрелу. Вернув затвор в исходное положение, медленно, чтобы снорк его не услышал, он подполз обратно к краю холма, принял позицию лежа и направил пистолет ровно в голову существа. После этого он покрутил головой вокруг траектории полета пули, чтобы окончательно убедиться, что промаху не бывать. И только собрался он спустить курок и отправить снорка на тот свет (если он в этом Оазисе имелся), как вдруг чья-то рука дотронулась до его правого плеча. От испуга он выронил пистолет, и тот покатился по склону вниз. Он резко развернулся… и сразу же дал хороший кулак в лицо, а точнее, в противогаз чужака, коим являлся такой же снорк, какой находился внизу. Пока снорк оправлялся от резкого удара, Детектор успел встать и отбежать от монстра на безопасное расстояние в четыре метра. В этот момент сзади сталкера материализовался тот самый снорк, который сидел там, внизу, а второй, словивший хороший хук в челюсть, уже оправился от удара. Теперь эти два порождения неизвестно чего стояли на четвереньках и рычали на обидчика. Поняв, что ближней потасовки не избежать, Детектор использовал последний козырь — вынул свой нож и начал крутиться на все триста шестьдесят, выжидая и предугадывая, кто первый на него прыгнет.
— Не вашей, так своей кровью вам рубашонки замараю! — неистово кричал он, как будто ораторствовал перед публикой. — Ну давайте! Самбисты и каратисты по одному, остальным можно кучей!
И такое продолжалось с полминуты, пока издалека не донеслось что-то, похожее на крик медведя, спаренный с криком викинга. От этого звука снорки моментально прекратили "быковать" на сталкера и, прижавшись к земле, начали скулить как избитые собаки. Очевидно было, что там есть что-то или кто-то, чего эти снорки сильно боялись. И это не заставило себя долго ждать.
Услышав этот рев, Детектор моментально повернулся по направлению к нему, не забывая иногда поглядывать на снорков, которые с каждой секундой отползали подальше от него, и остановились метрах в двадцати от него, когда из-за холма показалось оно.
Из-за холма появился тот самый бюрер, которого Детектор встретил на пути в Мертвый Город. Тот самый, который отвесил сталкеру поклон и скрылся в неизвестном направлении. И вот сейчас он самый стоял пред ним, в белоснежной, как у снорков, рясе, и держал в руках… его пистолет! Увидев его, Детектор сразу же медленно поднял руки вверх, маловато, но все же надеясь, что бюрер его не подстрелит.
— Я. Не. Враг. — по слогам начал свой доклад бюреру сталкер. — Я при-шел за од-ной шту-чкой. Я хо-чу най-ти е-е и вер-ну-ться до-мой. — каждое слово он подкреплял соответствующим ему жестом, чтобы бюрер точно его понял.
Бюрер с внимательной физиономией дослушал рассказ сталкера, а после чего положил свободную руку на живот и сделал движение телом, напоминавшее движение смеющегося толстяка, а после продемонстрировал ему всем известный жест "дурачок".
— Погоди… Ты меня слышишь?
Бюрер утвердительно кивнул.
— И понимаешь?
Бюрер утвердительно кивнул.
— Охренеть, что происходит… — он схватился за голову и провел по своим волосам. — Ну, раз ты меня понимаешь, будь добр… Убери пистолет.
Бюрер показал пальцем на пистолет, который он держал, после чего посмотрел на сталкера вопросительным взглядом, перевел палец на себя, простоял так секунду и фыркнул. Подняв пистолет в воздух силой бюрерской мысли, он отправил пистолет обратно в кобуру Детектора и застегнул держатель. Ну а если читатель хочет перевод этого запутанного жеста, то звучать он будет так: "Ты думаешь, это теперь мой пистолет? Пфф, нет уж! Он твой, так забери его себе".
Детектора не покидало ощущение, что он постепенно сходит с ума. Кстати вспомнив версию Эйнштейна, он подумал, что она имеет место быть, и что в этом "Оазисе" все же есть пси-излучение.
Закончив процедуру возврата имущества, бюрер развернулся и подзывал рукой сталкера, мол, "иди за мной". Он жест понял и пошел вслед за ним, а по бокам от сталкера расположились двое снорков, совсем похоже позабывшие об обиде, и понемногу передвигаясь на своих дво… тьфу ты! на своих четырех вслед за гостем, произносили ему вслед звуки, которые, если прислушаться, чем-то напоминали глагол "дуй" в значении "иди быстрее". Так и шла эта абсурдная с точки зрения науки компания из человека и трех порождений Зоны, пока не пришла к условному месту назначения. Показав сталкеру жест, чтобы он оставался на месте, бюрер прошел несколько шагов, вздел руки к небу (если таковое вообще имелось) и что-то пробубнил на бюрерском. Вслед за этим в небе образовалась что-то, напоминавшее черную дыру, и из этой черной дыры вылетела та самая фигура, постоянно беспокоившая Детектора в видениях и снах. Спустившись, она ступила своими босыми ногами на землю, откинула капюшон, и тогда Детектор смог разглядеть, кто терзал его все это время.
Это была старуха. Не бабушка, не пожилая дама, а именно старуха. Вместо глазниц у нее находились черные, как ночь, впадины. Из рта во все стороны отходили маленькие ростки лиан. Шея никак не сходилась с телом, как будто была пришита от другого тела. Руки были утолщены опухолями и оббинтованы, как у контроллера. Ноги были на удивление самого сталкера покрыты шерстью, напоминавшею шерсть псевдособаки. При этом видно было, что она — царица этого мира. Каждый ее шаг отдавался слабой тряской, каждая ее поступь заставляла расти вокруг ее следа неизвестные науке растения — гибриды грибов, роз и мелких кустарников. Каждое ее движение заставляло снорков-послушников вместе с бюрером отходить с большим темпом. Наконец, она приблизилась уже к тому гостю, которого она все это время ожидала, и который уже осматривал ее взглядом удивленного котенка.
— Приветствую тебя, Приглашенный. — хриплым голосом пробурчала эта старая карга.
— И вам не хворать. Хотя… Вы, похоже, уже захворали. — попытался сострить Детектор, но по мертво-бледному лицу старухи понял, что шалость не удалась.
Неловкое молчание продлилось секунд десять.
— Я знаю прекрасно, зачем ты пришел. За артефактом, который сталкеры искали много лет. Вот же он…
И в поднятой кверху руке старухи сформировался маленький, с шариковую ручку высотой кристалл болотно-зеленого цвета, из которого доносилось непонятно откуда свечение, как от фонаря. Старуха медленно начала опускать руку, и Детектор собрался принять дар, но тут она резко отвела руку с артефактом подальше.
— …Но вы все равно его не получите.
Эти слова заставили глаза Детектора выпучиться.
— Что?! То есть… То есть я зря сюда ходил?!
— Разумеется, не зря. — старуха обхватила камень двумя руками. — Ты его возьмешь, и ты его заберешь отсюда, но использовать его никто не сможет.
— Тогда в чем смысл?! — прервал он ее монолог. — И если эта штука ничего не может сделать хорошего, то зачем охранять ее столько лет?!
— Ты… не дослушал. — продолжила старуха. — Люди не могут использовать этот артефакт никоим образом… Но ты — Приглашенный. Ты — можешь. И ты используешь.
— Интересно, когда же?
— Чтобы ты понял, когда, я расскажу тебе все по порядку. Обещай выслушать меня… и не перебивать.
Детектор утомленно кивнул и присел на землю. Старуха опустилась на колени рядом с ним.
— Видел ли ты ее? Видел ли ты Пустоту, простирающуюся под Оазисом?
Сталкер кивнул.
— Так вот… Ее не было. — старуха акцентировала внимание на "не было". — Все, что ты видишь, было закрыто землей. Моей землей. Но это было давно, еще со времен вашего "Второго Выброса", и с тех пор я ослабела, и не могу поддерживать Оазис в первоначальном виде.
После этих слов земля затряслась, и Детектор быстро встал. В двух метрах от него прошла трещина от края до края, и кусок плиты вместе с одним из снорков, не успевшим перепрыгнуть, полетела вниз, со свистом и молящим ревом…
— Вот что произошло с Ним. Он постепенно умирает, а Она поглощает его. Именно поэтому я позвала тебя сюда. Этот камень нужно перенести в другое, более укромное место. А роль гонца достается тебе.
— Но как я узнаю, где это место?
— Тебе не нужно его искать. Твоя цель — вынести его из Оазиса и отдать моему слуге. Сразу предрекаю твой вопрос: "Как я его узнаю?" Ответ: никак. Он такой же сталкер, как и вы. Ходит по Зоне, собирает артефакты, пьет ваши напитки за вашим столом. Настоящее его имя трудно произнести для вас, людей, но у вас он известен под именем Черный Сталкер.
— Ясно… — протянул Детектор. — Но ты сказала, что этот артефакт я использую…
— …И правильно сказала. — подхватила его мысль старуха. — Ты используешь его все равно, и в первоначальном виде этот артефакт ты моему слуге не принесешь.
— А почему я обязательно его использую?
— Потому что у тебя не будет выбора. Ведь от этого будет зависеть судьба того, кто дорог твоему сердцу, некой…
"Нади" — проговорили в унисон и Детектор, и старуха. После этого Детектор поднял свои испуганные глаза на старуху, и та уловила его мысль.
— Да, к сожалению, твои догадки верны. Когда ты вернешься в мир живых, она умрет, а если быть точнее… Она уже умерла.
Дыхание Детектора как будто перехватило. Ощущения у него были примерно такие же, когда в самый веселый день кто-то узнает о смерти близкого ему человека.
— Но… Откуда ты…
— Я знаю все. И всегда. Именно поэтому я позволяю тебе использовать его. Так что торопись, пока еще не слишком поздно…
Опять раздался треск, и еще часть плиты отломилась и упала вниз. Благо, пустая.
— Благодарю… За все. — вымолвил кое-как Детектор и поспешил к открытому колдовской рукой старушонки порталу. Он рвал к нему что есть мочи, попутно отпрыгивая в стороны от треснувших и падающих плит. В руках его светился тот самый кристалл Оазиса, и он сжимал его с неистовой целеустремленностью. А тем временем он уже прыгнул в портал, и старушке-Зоне оставалось лишь проводить его взглядом и вместе с оставшимися кусочками Оазиса отправиться в бездну…
Глава 12.