Разве наука не доказала, что нет Бога, нет духовного мира, нет души, нет вечной жизни, нет рая и ада? К сожалению, такие вопросы еще совсем недавно психологически были возможны - такова сила систематического внушения. Теперь они вызывают лишь улыбку.
Во-первых, очевидно, что наука и религия просто несопоставимы, как километр и килограмм. Каждая из них занимается своей стороной жизни человека и мира. Эти сферы могут соприкасаться, пересекаться, но не опровергать одна другую. И "беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник".
Во-вторых, о самой важной истине религии - бытии Бога - наука, в силу выше указанных причин, ничего отрицательного сказать не может. Однако ее развитие говорит за то, что она приближает мысль человека-ученого к Богу и тем все более становится союзницей религии. Об этом свидетельствует христианское убеждение очень многих современных ученых, что подтверждает (невольно) даже один из крупнейших представителей "научного" атеизма Шахнович. Возмущаясь религиозностью западных деятелей науки, он писал: "Многие буржуазные ученые говорят о "союзе" науки и религии. М.Борн, М.Планк, В.Гейзенберг, К.Ф. фон-Вейцзекер, П.Иордан и другие известные физики неоднократно объявляли, что наука будто бы не противоречит религии" [ Шахнович М.И. Ленин и проблемы атеизма. М.-Л., 1961. С. 185.]. Шахнович пишет о некоторых современных ученых. Но общеизвестен факт, что подавляющее число ученых всегда стояло за этот союз.
Ломоносову принадлежат замечательные слова: "Создатель дал роду человеческому две книги, - писал он. - Первая - видимый мир... Вторая книга - Священное Писание... Обе обще удостоверяют нас не токмо в бытии Божием, но и в несказанных нам Его благодеяниях. Грех всевать между ними плевелы и раздоры". Наука и религия "в распрю прийти не могут... разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду восклеплет" [ Ломоносов М. Стихотворения / Под ред. П.Н.Беркова. Изд. "Советский писатель", 1948. С. 7. ].
"Плевелы и раздоры" были уже во времена Ломоносова, но были, как видим, не потому, что научное знание противоречило религиозному учению, а по той причине, что это отвечало французской моде, перед которой преклонялось наше дворянское сословие ("Хотя я и родился в России, но душа моя принадлежит французской короне"!)
Но, может быть, сама религия против науки, знания, прогресса?
Религия против науки?
Исходя из широкого понимания науки (См. п. 2: Понятие науки.), правомерно говорить о религии как об одной из форм "духовного производства" человека. Имея свои постулаты (бытие Бога, бессмертие души), уникальный метод познания (духовно-нравственное совершенствование личности), свои критерии в различении истины от заблуждения (соответствие индивидуального духовного опыта единству опыта святых, как компетентнейших "инженеров" душ человеческих), свою цель (познание Бога и достижение вечной в Нем жизни - обожение), - религия структурно оказывается не отличающейся от естественных наук. В необходимости правильного опыта в познании наблюдается особенно существенное сходство религии с эмпирическими науками, в которых только такой опыт дает возможность достоверного знания. Не случайно "академики" Православной Церкви - великие святые, праведную (правильную) религиозную жизнь, построенную на началах Евангелия и опыта Церкви, называли "наукой из наук", ибо она единственная, которая отвечает главной цели человеческих стремлений - познанию истины и достижению вечной жизни, вечного блага.
Однако религия как опытная наука ("религия-наука") представляет собой в то же время замечательное исключение в ряду всех эмпирических наук: религия-наука в отличие от естествознания является мировоззрением в полном смысле этого слова. И вот почему.
Естественные науки, как изучающие лишь отдельные явления и стороны материального мира, и не касающиеся, по существу, вопросов мировоззренческих, не могут служить базой для построения мировоззрения (религиозного или атеистического). Религия-наука, опытно подтверждая бытие Бога, души, мира сверхчувственного, то есть разрешая основные проблемы бытия, тем самым становится научным фундаментом мировоззрения религиозного. В этом смысле религия является действительно научным мировоззрением в отличие от других: атеистического, агностического, материалистического, остающихся всегда лишь верой.
В то же время религиозное мировоззрение, в частности православное, в принципе не может иметь противоречий с естественными науками, поскольку оно не включает в себя ни их законы и теории, ни конкретные "детали" знания материального мира. Оно остается неизменным независимо от того, что утверждает наука в различные моменты своего развития: Земля или Солнце являются центром нашей системы, что вокруг чего вращается, из каких "кирпичиков" построена Вселенная.
С другой стороны, тот факт, что многие церковнослужители были одновременно и великими учеными (например, Коперник (
1543), св. митрополит Московский Иннокентий (Вениаминов) ( 1879), аббат Мендель ( 1884), священник Павел Флоренский ( 1937), патер В.Шмидт ( 1954), архиепископ Лука Войно-Ясенецкий ( 1961), аббат Леметр и многие другие), также достаточно красноречиво свидетельствует о принципиальном отсутствии у религии какого-либо неприятия научного знания, ее борьбы с наукой.
Обычно упоминаются некоторые факты из католического средневековья как доказательство того, что религия боролась с наукой. Однако, во-первых, это относится к католичеству, которое, вопреки учению Церкви, фактически догматизировало отдельные научные теории того времени, в чем, кстати, теперь раскаивается. Во-вторых, и там боролась не столько религия с наукой, сколько старые научные представления и представители (со всеми обыденными человеческими страстями) с новыми, используя религию. В-третьих, ученые осуждались не за их научные взгляды (например, Джордано Бруно, объявивший себя "учителем более совершенного богословия, сыном неба и земли" [ Светлов Э. Истоки религии. Брюссель, 1970. С. 258.], а за действительно серьезные догматические и нравственные отступления от католической веры, то есть за ереси.
Прекрасно вскрывает и иллюстрирует основную причину гонений на науку современный отечественный ученый А.Горбовский.
А разве, - пишет он, - не такой же кощунственной казалась в свое время мысль о том, что могут быть "камни, падающие с неба", метеориты?
Французская академия наук объявила все подобные соображения вымыслом, а сам Лавуазье, великий ученый [ Лавуазье Антуан Лоран (1743-1794 гг.), французский химик, член парижской Академии наук; был казнен по приговору революционного трибунала. В 1796 г. признан невинно осужденным (Энциклопедический словарь: В 2-х т. / Под ред. Б.А.Введенского. М., 1963. T.1], заклеймил их как "антинаучные". Этот термин появляется не случайно. Во все времена общественное сознание имело некую точку отсчета, которая провозглашалась непреложной и истинной. Некогда в качестве этого эталона выступало религиозное мировоззрение. Все, что находилось в русле этого мировоззрения, признавалось истинным; что выходило за его рамки, провозглашалось ложным.
Со временем место религиозного мировоззрения в общественном сознании было вытеснено суммой представлений, которая обозначается термином "научное". Теперь истинным почитается то, что соотносится с данной, господствующей системой взглядов, и ложным - все, что противоречит ей.
Вот почему, желая опровергнуть существование метеоритов, Лавуазье прибег к тому, что провозгласил сообщения о них "антинаучными", т.е противоречащими канонизированной системе взглядов.
Но давайте попытаемся посмотреть непредвзято на мир, окружающий нас сегодня. Мы видим, что буквально весь он состоит из того, что в свое время так или иначе было отвергнуто или признано ложным.
В нашем мире летают самолеты. Вопреки тому, что известный астроном профессор С.Ньюком [ Ньюком С. (1835-1909), американский астроном] математически доказал невозможность создания летательных аппаратов тяжелее воздуха...
Мы пользуемся радио. Вопреки авторитетному мнению известного ученого Г.Герца [ Герц Генрих (1875-1894), немецкий физик, специалист в области электромагнитных и электродинамических явлений.], утверждавшего, что это невозможно ("для дальней связи, - писал он, - потребуются отражатели размером с континент").
Сегодня всем известна чудовищная мощь ядерного оружия. Однако некогда ведущие военные эксперты США утверждали, что создание атомной бомбы принципиально невозможно.
Сегодня в строй вступают атомные электростанции. Хотя некоторые крупнейшие ученые США, в том числе Н.Бор [ Бор Нильс (1885-1962), выдающийся датский физик, создатель квантовой теории атома.), считали практическое использование атомной энергии маловероятным.
Мы изучаем химический состав небесных тел. Вопреки известному французскому философу О.Конту [ Конт Огюст (1798-1857), французский философ, основатель позитивизма], который категорически утверждал, что человек никогда не сможет делать это. Сейчас признано, что 99% всей материи Вселенной находится в состоянии плазмы. Однако в течение тридцати лет после ее открытия ученый мир упорно отказывал плазме в праве на существование.
Открытие Пастера [ Пастер Луи (1822-1895), знаменитый французский биолог] было отвергнуто Академией медицины.
Открытие рентгеновских лучей было встречено насмешками.
Открытие Месмером [ Месмер (1733-1815), французский врач] гипноза было категорически опровергнуто светилами тогдашней науки.
Французская Академия наук долгое время отвергала существование ископаемого человека, а находки каменных орудий объясняла "игрой природы".
Список этот может быть сколь угодно велик. Список анафем и запретов, провозглашенных некогда от имени науки. В лучшем случае это проистекало от инертности мышления, когда, говоря словами А.Шопенгауэра [ Шопенгауэр Артур (1788-1860), немецкий философ-идеалист], "каждый принимает конец своего кругозора за конец света".
Сегодня, с опозданием на века и десятилетия, мы ставим памятники тем, кто некогда был объектом этих анафем и отлучений [ Горбовский А. Загадки древнейшей истории, 2-е изд. М., 1971. С. 77-79].
Горбовский не упоминает о самых страшных в истории гонениях на ученых (и не только на них) в СССР, бывших, однако, со стороны захвативших власть сатанистов, но не Церкви. Причины гонений на науку коренились не в христианстве, тем более не в Православии, а в зле страстей человеческих, в том порожденном ими фанатизме, который всегда противоборствует всему истинному, живому.