www.e-puzzle.ru
кухня ВЕДЬМ ПОЛЕЗНЫЕ ТАЙНЫ
Санкт- Петербург Издательский Дом «Азбука-классика» 2009 ‘
УДК 94/99 ББК 63.3(0)4
К 95 Перевод с латыни
Дарьи Захаровой и Елены Ванеевой
Введение и составление Николая Горелова
Иллюстрации к разделу «Травник» Светланы Макаровой
Оформление переплета, макет Валерия Гореликова
Подготовка иллюстраций Валерия Гореликова, Валерия Макарова
К 95 Кухня ведьм: Полезные тайны / Пер. с лат. Д. Захаровой и Е. Ванеевой. — СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2009. — 448 с.: ил. ISBN 978-5-91181-759-6
Сборник «Кухня ведьм» объединяет под своей обложкой потаенные книги Средневековья, которые хранились в монастырских библиотеках, у врачей, травников и даже некромантов и были доступны отнюдь не каждому: богато иллюстрированный «Травник Апулея» — труд по фитомедицине, приписывавшийся автору «Золотого осла»; «Ла- пидарий», или «Книгу о камнях», по преданию посланную аравийским царем Эваксом императору Тиберию; «Сонник Даниила» — толкования сновидений, которыми пользовались Дж. Чосер и исландские сказители; «Книгу по физиогномике» — сборник советов о том, как распознать человека по его внешнему облику, и, наконец, позднесредневековый трактат о хиромантии, науке о предсказании судьбы человека по линиям на его ладони.
© Н. Горелов (наследник), статья, составление, 2006 © Д. Захарова, перевод, 2006 © Е. Ванеева, перевод, 2006 © Издательский Дом «Азбука-классика», оформление, макет,
ISBN 978-5-91181-759-6 подготовка иллюстраций, 2009
Содержание
Книги, которые нельзя читать 9
ТРАВНИК 31
Гербарий Апулея Платоника 33
Книга Антония Музы о траве веттонике 242
ЛАПИДАРИЙ 251
Книга ученейшего Дамигерона о камнях 253
О камнях. Из «Природы вещей»
Фомы Брабантского 294
СОННИК 305
Сонник Даниила. По Оксфордской рукописи XV-XVI веков 307
ФИЗИОГНОМИКА 337
Книга о физиогномике Латинского Анонима... 339
ХИРОМАНТИЯ 403
Полная хиромантия Иоанна Философа 405
Библиография 445
Как-то раз всего за один час я перенесся из Александрии в Индию и повстречал там приглянувшихся мне женщин, с одной из которых я прямо на месте удовлетворил свои желания. Времени искать исповедника рке не было и я возвратился к своему коню, который стоял на том самом месте, где я оставил его, произнеся над ним заклинание. Но стоило мне взяться за поводья, скакун принялся брыкаться, не давая мне продеть ногу в стремя — а произошло это по причине моей нечистоты. Я не сдавался, но конь поднялся в воздух на высоту примерно сорока футов, и вот, понимая, сколь жалкая мне уготована участь, я разжал руки и упал вниз, сильно поломав ногу. Пришлось провести в Индии четыре месяца. Выздоровев, я исповедался и покаялся, заперся в комнате, изготовил заново скипетр, меч и кольцо, ибо волшебное кольцо, которым я пользовался прежде, утратило свою силу. Вооружившись всеми этими принадлежностями и освятив их по новой, я призвал с их помощью того же самого духа и приказал этому духу, или коню, везти меня назад. Произнеся заклинания, я заговорил его, и с тех пор на протяжении целого месяца он безропотно носил меня по всему миру, который мы объехали восьмикратно. Я слезал с коня только для того, чтобы поспать, поесть или попить. Он несся по воздуху так быстро, что я едва не задохнулся. Странствуя по миру, я обнаружил множество сокровищ и чудесных вещей, о чьих свойствах мне поведал один дух, впоследствии мною пойманный и заговоренный. Когда же, наконец, я слез с измученного коня и спросил, зачем он причинил мне увечье, он ответил, что более не может совершить ничего подобного, однако добавил, что уж лучше находиться в аду, чем скакать на протяжении целого месяца со мной по всему свету. Поэтому он попросил меня в будущем не подвергать его столь долгим испытаниям, ибо он всегда готов явиться и служить мне по первому моему зову, если, конечно, я буду соблюдать при этом чистоту. Вот так я отплатил ему злом за зло.
Манускрипт. XV в.
Ключ Плутона, что открывает все двери
Возьми железо, найденное случайно, и прикажи, чтобы в пятницу из него изготовили для тебя ключ. Когда он будет готов, то положи его ночью на перекрестке четырех дорог и принеси в жертву белого петуха со словами:
Духи Нейлон и Ахалас, примите эту жертву, дабы ни один засов не препятствовал мне и ключу попасть туда,, куда я принесу этот ключ. '
А перед тем, как положить ключ на землю, нарисуй на нем кровью белого петуха такой знак:
И оставь его там на три дня. На третью ночь, перед тем, как прокричит петух, забери его оттуда, когда будешь проезжать через город, возьми ключ левой рукой, проведи им с запада на восток, и он отопрет все запоры. Его называют ключом Плутона
Чтобы стать невидимым
Возьми белого голубя и пергамент из кожи девственного агнца, субботней ночью отправляйся к источнику, расположенному на перекрестке дорог, убей голубя и произнеси:
О вы, кому предназначена эта жертва, исполните мою просьбу.
Сначала произнеси это, повернувшись лицом на запад, затем на юг, затем на восток и, наконец, на север. Нарисуй кровью голубя следующий знак:
Возвратившись поутру перед восходом солнца, обнаружишь другое письмо, в которое завернута монета. И когда привяжешь его к своим волосам,
то станешь невидимым Однако помни о том, что голубь и первое письмо должны остаться на месте, а то еще заберешь их по какой-либо причине.
Учебник по некромантии. XV в.
чтобы получить зеленых тарантулов, которые убивают своим укусом Когда захочешь их вырастить, ничего не ешь на протяжении всего дня — до самой ночи. Ночью возьми траву под названием лесной базилик и хорошо ее разжуй, жмых помести в стеклянный сосуд и плотно запечатай горло. Поставь его в темное помещение, куда не проникает ни луч солнца, ни иной свет, и держи там сорок дней. Потом достань его оттуда — и обнаружишь внутри зеленых тарантулов. Если они укусят какого-нибудь человека, он тут же умрет. Эти тарантулы обладают следующим свойством: если ты поместишь их в оливковое масло, оставишь на солнце на протяжении двадцати одного дня или около того, они умирают и растворяются в масле. И если этим
маслом смазать укусы тарантула, то они проходят, а если хоть капля получившейся жидкости попадет на самого тарантула, то он тут же умирает.
Чтобы сделать красных змеек. Возьми рога больших пауков, помести их в ослиное молоко, налитое в стеклянный сосуд. Держи их там на протяжении трех дней, по прошествии которых достань, добавь к ним жир черепахи и измельчи в порошок, так чтобы получилась смесь наподобие воска. Все это заверни в красную шерстяную ткань и на семь дней закопай в навозе. Через неделю обнаружишь красных змей. Если какую-нибудь из этих змей поместить туда, где обитают лягушки-рутеллы, то она вырастет размером с дракона, ибо рутелла*, обитающая в Египте, враждует с драконом, и когда увидит его, то начинает кусать и кусает до тех пор, пока он не умирает.
Чтобы прогнать волков и других негодных животных. Для этого надо сделать специальный барабан: возьми морского ежа, отруби ему голову и лиши его иголок, затем сними с него кожу, после чего обработай ее надлежащим образом. Далее натяни эту кожу на барабан или медный накар. Когда захочешь прогнать зверей, ночью ударь в этот барабан, и, услышав раздавшийся звук, все звери разбегутся, а все рептилии перемрут.
Чтобы собаки на тебя не лаяли. Возьми корень мандрагоры, растолки его хорошенько и смешай с молоком суки, а из состава слепи фигурку собаки и носи с собою. Тогда собаки не станут на тебя лаять и будут разбегаться, едва тебя заметят.
«Пикатрикс», трактат. XIII в.
* Специалист по чудовищам Улисс Альдрованди считал, что рутелла — это фаланга или тарантул.
Книги, которые нельзя читать
Тайное знание было всегда предметом вожделения любопытных. В Средние века — в особенности, хотя первый приходящий на память пример — это пара францисканских монахов, Вильгельм Баскер- вильский и юный Адсон Мелькский, слоняющихся ночью по монастырской библиотеке в поисках загадок и разгадок.
Под обложкой «Кухни ведьм» собраны «потаенные», но отнюдь не самые страшные книги Средневековья: гербарий, или травник, лапидарий — для тех, кто хочет разбираться в камнях и их свойствах, сонник, наставления по физиогномике и хиромантии — словом, весь набор, необходимый в повседневной жизни. План этого сборника придуман отнюдь не составителями, его прообразом стали знаменитые руководства по «эзотерическим» наукам: «Тайная тайных», приписывавшаяся самому Аристотелю, и «Книга тайн», автором которой якобы был ученый- доминиканец Альберт Великий. Еще одно важное отличие этого сборника состоит в том, что по большей части здесь представлены сочинения, опирающиеся на западную «доморощенную» ученую традицию. И если алхимия и астрология, которые охотно изучают благодаря вошедшим в моду историческим детективам, пришли в Европу с мусульманского Востока, то сведения о физиогномике, лечебных камнях и травах сохранялись и переписывались и во времена поздней античности, и в эпоху варварских королевств, и при дворе Карла Великого. Конечно, четкого разграничения не было: многие труды по минералогии или распознанию человеческих свойств по внешним особенностям индивида переводилось с арабского. Но первенство все-таки оставалась за традицией, берущей начало в подлинных сочинениях Аристотеля и Теофраста. Энциклопедизм, «всезнайство» — в положительном смысле — всегда оставались для европейского человека ориентирами, к которым следует стремиться. Поэтому не случайно на смену «Естественной истории» Плиния Старшего пришли «Этимологии» Исидора Севильского, книга «О природе вещей» Рабана Мавра и, наконец, «Великое зерцало» Винсента из Бовэ. Все, что относилось к сфере повседневного, отнюдь не пылилось на полках монастырей. Травники и сонники были в ходу у людей весьма светских, сохранившиеся рукописи свидетельствуют о том, что никто не ограничивал доступ к подобным сочинениям не только мужчинам, но и женщинам. Уже в XII веке появился свод рецептов по гинекологии и косметике, составленный, как считалось, женщиной — салернской докто- рессой по имени Трота, в существовании которой не приходится сомневаться.
Среди книг, находившихся в придуманном Умберто Эко аббатстве, был и травник, так что, прибегая к советам из этой книги, похотливый брат Берен- гар пытался облегчить (но безуспешно) муки плоти. Травник, приписываемый Апулею, был написан во II—III веках н. э. и, естественно, никакого отношения к автору «Метаморфоз» не имел. Отрывки из этого сочинения сохранились в ранних списках VII века, к IX—XII векам относятся наиболее полные рукописи. «Гербарий Апулея», пожалуй, главное сочинение по средневековой фитотерапии, на протяжении многих веков оно было непременным справочником, к которому обращался всякий, позднее его дополнили избранными местами из латинского перевода книги по медицине знаменитого врача Диоскорида (I в. н. э.), современника римского энциклопедиста Плиния Старшего. В середине XIV века инквизитор Пьетро д’Аквила обвинил флорентийского врача Франческо ди Симоне в том, что тот приобрел некую книгу, содержавшую заговоры и заклинания. Книга, на самом деле, была обыкновенным травником (а как без заговора собирать мандрагору, к примеру?), однако, находчивый врач тут же заверил соответствующие органы, что он книгу и вправду приобрел, но никаких указаний на некромантию в ней нет, а если бы знал, что такие присутствуют, то никогда подобную книгу и покупать бы не стал. К книгам необычного содержания относились с большой подозрительностью. Михаил Скотт, подвизавшийся при дворе императора Фридриха II, считал, что в трудах по некромантии живут демоны. В 1463 году светские власти Дижона даже устроили одной такой книге официальную экзекуцию.
Советы, почерпнутые из гербария, само собой, отнюдь не всегда приносили пользу — от одной рукописи к другой варьировалась рецептура и пропор
ции, но и особого вреда от применения трав тоже не было. Во всяком случае, с VI по XII век никто не вел разговоров о преднамеренных отравлениях. Яды самые разные, при этом рекомендуемые антидоты были не менее экзотичны. По словам специалиста, Пьетро де Аббано, адресовавшего свою книгу об отравляющих веществах Папе Иоанну XXII, испытывавшему перед отравителями панический страх, от укуса голодного человека, а также от укуса мыши, обезьяны и кота хорошо помогает куриный помет. Одна из книг по магии предлагала следующее: «Смертоносный яд. Возьми сок травы, что растет в Армении, у нее листья напоминают пальмовые, правда, тоньше, и если им намажешь острие копья или какой-нибудь иной железный предмет и нанесешь кому-нибудь рану, то он умрет в тот же день или, во всяком случае, на следующий. Лекарство. Возьми свежее или сухое человеческое дерьмо. Если свежее, то дай его выпить вместе с розовым, фиалковым или обычным маслом. И только с помощью этого питья можно избавиться от неминуемой участи. Если возьмешь сухое, то дай его выпить вместе с теми же самыми высушенными розами. Если мне не изменяет память, эта трава — алькондиц, ибо ее сок превращается в яд, если в него погрузить железо, посредством которого наносятся кровоточащие раны. Еще один смертоносный яд. Если кто примет одно зерно аконита, то умрет в течение четырех часов, причем ему не поможет ни одно лекарство, за исключением свежего человеческого дерьма, принятого вместе с питьем. И знай, что человеческое дерьмо, как свежее, так и засохшее, избавляет от любого яда, за исключением укуса глухого аспида — который так не лечится. В этом случае следует наложить на укушенное место пластырь из хорошо истолченной редьки — и тогда утихает боль».
Камням и их свойствам была посвящена отдельная глава в книге «Тайная тайных» — собрании наставлений о жизни и образе правления, с которыми Аристотель обратился к Александру Великому:
«Среди чудес мира есть такой камень, который противостоит водам и ветрам, а именно вздымается над водой, когда ветер приводит ее в движение. Он встречается в Средиземном море. Вот каковы его свойства: если ты возьмешь этот камень, заключишь его в иной камень и будешь носить с собой, ни одно войско не сможет тебе противостоять, но сразу же обратится в бегство.
Есть еще два драгоценных камня, обладающих удивительными свойствами, которые встречаются в местах, покрытых тьмою. Один из них белый, а второй красный, их добывают в водах солено-кислых. Вот как они действуют: белый начинает подниматься над водою с заходом солнца и остается на поверхности вод до полуночи, а затем начинает опускаться вниз и с восходом солнца достигает дна. Камень же красный действует наоборот, ибо начинает подниматься с восходом солнца и не опускается вплоть до заката. Вот каковы свойства этих камней: если красный камень весом в один денарий ты повесишь на одну из лошадей в своем войске, то все лошади твоего войска не перестанут ржать, покуда ты его не снимешь. Белый камень действует наоборот: лошади никогда не заржут, пока ты его носишь. Камни эти весьма помогают в разоблачении заговоров и достижении цели. Вот каковы свойства этих камней: если два камня потереть друг о друга и положить белый камень кому-нибудь в рот, то, коли слова его справедливы, он станет говорить не умолкая, а иначе тут же замолчит и не произнесет ни слова, покуда камень останется у него во рту. Красный же камень действует наоборот. <...>
Поскольку камни обладают свойствами, о которых следует знать, то я опишу здесь тебе их тайны, которые окажутся для тебя полезными. Из опыта известно следующее.
У камня базар название персидское, и он помеха кормчему, ибо сковывает ветер. Он бывает двух цветов, а именно шафрановый, словно воск, и зеленый, словно олива. Встречается этот камень в стране Зих, утверждают, что его находят в желчи василиска. Его добывают горячим, поэтому он мягкий на ощупь. Этот камень спасает от всех растительных и минеральных ядов, от укусов и уколов мелких животных, если выпить двенадцать зерен камня, то он избавляет от смерти и выводит яд через пот. Тот, кто носит его в перстне, стяжает почтение у всех людей и всеми будет принят. Если его истолочь в порошок и посыпать поверх укуса ядовитого животного, то он выведет яд, и если это место загнило, то излечит его. Если два зерна этого камня истолочь в порошок и настоять на масле, а затем прыснуть в рот василиску, это его убьет. Если повесишь его на шею ребенку, который не страдает от падучей или истощения, это вовсе избавит его от несчастных случаев.
Камень Маргарит, или „алиакут“ по-арабски, бывает трех видов: красный, шафрановый и песчаный. Если кто-нибудь наденет на шею вправленный в перстень камень и вступит в пределы города, где царит зараза, то не заболеет. Вправленный в перстень красный перл укрепляет сердце того, кто его носит, и помогает заслужить уважение людей. Если кто запечатлеет на нем образ льва и знак льва, а также солнца, соответствующим образом расположенные относительно друг друга, то стяжает большой почет, быстро достигнет того, к чему стремится, обретет исполнение желаний и не будет видеть на своем ложе страшных снов.
Замрад — это камень, которому свойственно приносить почет тому, кто носит его на пальце. Он умеряет боль в животе, если его надеть, и действует сильнее, если до него дотронуться. Он помогает при проказе, если его растереть и выпить. Если кто вставит его в перстень и наденет прежде, чем почувствует боли в утробе, то будет от них избавлен.
Альхахат — камень мягкий, эфиопский, блестящий, холодный на ощупь, того, кто его носит, огонь не одолеет и не сожжет. Он помогает от всех болезней, вызывающих жар, человек, взявший этот камень, чувствует прохладу и рассматривает его, не в силах оторвать глаз. Если кт,о будет носить оный на видном месте, то возвеличится в глазах людей, которые станут выказывать ему почет. Человек, держащий его в руках, сражаться не сможет, зачарованный, он будет смотреть только на него. Поэтому, используя его, помни о тайне, о которой я тебе поведал.
Аметист, или „пира“ по-арабски, — камень, который ценят великие цари и считают оный сокровищем своих сокровищниц. Сила его велика, человек не сможет убить человека, держащего этот камень. Если его измельчить в порошок и выпить, это излечивает от укуса скорпиона, жала мелких тварей и смертоносных змей. О Александр, довольно поведано о камнях, и, если ты познаешь и изучишь это, милосердный Бог дарует тебе преуспеяние в том, о чем ты меня просишь».
Известны два латинских манускрипта, содержащих «Книгу о камнях», приписываемую Аристотелю. Один из них был создан в XIV веке в монастыре Святого Трюдона (в нем повествование идет от первого лица), другой — XV века — хранится в Монпелье, и, скорее всего, книга попала туда из Рима. По содержанию два списка разительно отличаются друг от друга. В случаях когда речь не идет о камнях и минералах, на практике употребляемых в медицине, упоминаемые «восточные» названия камней являются не более чем нагромождением загадочно звучащих слогов и искать в них смысл бесполезно. В отличие от версий «Книги о камнях», сохранившихся в арабской и еврейской литературах, повествование латинского перевода обрывается на середине. Для читателя, жившего в католической Европе, многое из рассказанного представлялось необычным, ибо от римских энциклопедистов средневековым монахам достались в наследство хорошо упорядоченные каталоги камней и их свойств — «лапида- рии», написанные в стихах и прозе.
Согласно традиции, самый знаменитый «лапида- рий» составил мифический царь Аравии Эвакс, который отослал свое творение в подарок императору Тиберию. Этот лапидарий сохранился в многочисленных списках XII—XIV веков и был использован Мар- бодом Реннским (1035—1123), посвятившим целебным и символическим свойствам камней не одну книгу. «Лапидарий царя Эвакса» был написан, скорее всего, еще во II веке, причем по-гречески. Это сочинение — ровесник «Физиолога» и «Гербария» Псевдо- Апулея. Позднее был осуществлен перевод свода на латынь. Одна из главных проблем, волновавших средневековых геомантов, — это освещение камней, придание им особенных свойств при помощи нанесения на камни изображения, заговаривание камней в определенные дни и при определенном положении светил. В целом история средневекового камневеде- ния разделилась на три направления. Одних интересовали целебные свойства камней и применение минералов в медицинских целях. Других — астрологические аспекты ношения драгоценных украшений. Третьих — символический или религиозный смысл, заключенный в двенадцати камнях, упоминаемых в Библии, или двенадцати — причем уже совсем иных — драгоценных камнях, из которых был возведен трон персидских царей (добыча Александра Македонского). Примечательно, что многие минералы связывались с миром живой природы. Так, долгое время бытовала легенда о камне, который надо было вырезать прямо из черепа спящего дракона (с риском для жизни, само собой разумеется). В середине XIII века лапидарии стали предметом рассмотрения всех крупнейших энциклопедистов: Винсента из Бовэ, Томаса из Кантимпрэ (из его книги в сборнике приводятся выдержки об изображениях, которые следует вырезать на камнях), Варфоломея Английского, а позднее и Альберта Великого (ум. в 1282 г.).
Физиогномика была наукой особого рода, само собой, предполагали, что основателем ее является не кто иной, как Аристотель. Неясно, в какой степени великий философ в действительности приложил руку к этой сфере, несомненно одно — физиогномику придумали греки. Из трех методов физиогномики начало первого — зоологического — можно обнаружить именно в «Истории животных» Аристотеля (I, 18): «В отношении же нрава различия между животными таковы: одни кротки, печальны и не склонны к возмущению, как корова; другие злобны, агрессивны и не поддаются обучению, как дикая свинья; иные благоразумны и боязливы, как олень и заяц; иные низки и коварны, как змеи; одни свободны, храбры и благородны, как лев; другие породисты, дики, коварны, как волк; благородно то, что происходит от хорошего рода, породисто — что не выходит за пределы присущей ему природы. И одни лукавы и злокозненны, как лисица, другие отважны, дружественны и льстивы, как собака; иные кротки и способны к приручению, как слон, иные стыдливы и осторожны, как гусь, некоторые завистливы и любят красоваться, как павлин. Способен рассуждать из всех животных только человек. Многие [животные] имеют память и способность к обучению, но вспоминать не может ни одно, кроме человека» (пер. В. Карпова).
Второй метод физиогномики — этнографический, опирается на выкладки Гиппократа, справедливо рассуждавшего, что у разных народов и нрав различный. Как писал в III веке комментатор Вергилия грамматик Сервий: «Вследствие небесных различий возникают и лица людей, и цвета, и размеры тел, и различия душ. Отсюда мы видим суровых римлян, легковесных греков, изменчивых африканцев, галлов, жестоких по природе и весьма острых умом, что делает природа климата» (Схолии к «Энеиде». VI, 742).
Третий метод, анатомический, исходит из изучения строения лица и тела. Долгое время считалось, что физиогномика — сущее баловство, но в XX веке исследователям удалось установить, что портреты императоров в биографическом бестселлере Гая Светония Транквилла, равно как и у его продолжателей, авторов «Истории Августов», составлены по всем канонам физиогномической науки. Таким образом, мы видим и воспринимаем римских правителей такими, какими они должны быть в соответствии с их поганым или, напротив, изумительным характером и столь же изобилующим историческими перипетиями правлением. И если первый человек государства при жизни проявил себя мерзавцем, то и выглядеть он должен соответственно. Логично было бы задать вопрос о том, куда смотрели те, кто назначал его наследником? Неужели надо было ждать Светония, чтобы обратиться к физиогномисту.
По словам средневекового автора «Тайная тайных»: «Из многих древних наибольшего совершенства достиг в ней, как считают, Филомен, великий ученый и магистр физиогномики. И действительно, он исследовал, исходя из сложения человека, качества и природные свойства его души. И прочее в этой истории прекрасно и удивительно. Примени ее к себе, дабы понять. Ученики мудреца Гиппократа нарисовали его портрет на пергаменте, отнесли Филомену и сказали: „Оцени это лицо и укажи нам его качества и черты". Тот осмотрел лицо и расположение его черт, сравнил одни части с другими и сказал: „Это человек распущенный, обманщик, охотник до любовных утех...“ На этом месте они перебили его, сказав: „Глупец, это изображение лучшего и благороднейшего человека, какой только есть в мире“. Филомен же успокоил их и поправился: „Это изображение мудреца Гиппократа, а что до того, что вы требовали у меня от
моего знания, так я вам показал, что я здесь наблюдаю согласно ему“. Когда они вернулись к Гиппократу и рассказали ему, что они сделали, что им ответил Филомен и каково было его суждение, Гиппократ им сказал: „Филомен сказал совершенную правду и не пропустил ни одной черты, однако из того, что я сам в себе разглядел, я заключил, что безобразное
должно быть отвергнуто. Я поставил мой дух царем над самим собой, очистил его от этого и восторжествовал, сдерживая мои вожделения". Итак, вот похвальная мудрость, которую мы находим в трудах Гиппократа, потому что познание природы есть не что иное, как воздержание от вожделений и победа над ними».
В Европе особый интерес к физиогномике проявили при дворе императора Фридриха II, поклонника соколиной охоты. Правление у него выдалось не из легких — крестовые походы, угроза нашествия монголов, постоянная вражда с римскими папами, то и дело отлучавшими его от Церкви. Противостояние между Сицилийским королевством (а Фридрих заодно оказался наследником и этого престола) и Апостольским престолом закончилось победой последнего. Фридрих II был человеком не без странностей. Так, его знаменитый современник, францисканец Салимбене де Адам, рассказывает об эксперименте, проделанном императором: «Еще одним его чудачеством было то, что он пожелал на деле проверить, на каком именно языке будут говорить дети, когда вырастут, коли не разговаривать с ними вовсе. Посему он повелел нянькам и кормилицам, чтобы они давали детям сосать грудь, поили их молоком, купали и одевали, но ни коим образом не смели проявлять ласки или заговаривать с ними. Он желал знать, будут ли дети владеть еврейским, который был самым первым из языков, а может — греческим, латинским или арабским, а то и вовсе — языком своих родителей, от которых они произошли на свет. Но труды его были напрасны, ибо и отроки, и младенцы умерли все как один. Разве могли они выжить без шлепков, прикосновений и улыбок своих нянек и кормилиц». Правда, история эта стара, как мир — подобный эксперимент проводил еще египетский фараон Псаме- тих I, хотя в его случае детям все же посчастливилось остаться в живых. Так вот, именно по повелению Фридриха II учебники по физиогномике были переведены с языков, мало известных в Европе, на латынь, читались и изучались.
Физиогномика в любую пору истории была доступна западному человеку. Трактат Латинского Анонима, как и гербарий, долгое время приписывали Апулею, которого благодаря «Золотому ослу» и «Апологии», где автор пытался очиститься от обвинений в занятиях магией, считали весьма сведущим в любых оккультных науках, как практического, так и теоретического плана. Однако любой, кому довелось читать «Метаморфозы», может прийти к однозначному выводу: Апулей так (!) писать не мог. Общее впечатление подтверждается выводами специалистов. Другое дело, что для большей убедительности в Средние века существовала традиция приписывать естественнонаучные трактаты знаменитостям. Из знаменитых авторов, на произведения которых ссылается аноним, до нас полностью дошла «Физиогномика», приписываемая Аристотелю. О Локсе ничего не известно, но Ориген ссылается на него в книге «Против Цельса» (I, 53) наряду с По- лемоном. Сам Антоний Полемон (88—145), знаменитый ритор, родился в Лаодикее, изучал риторику в Смирне, пользовался покровительством императора Адриана. Его сочинение утрачено, однако со
хранились фрагменты, переведенные на арабский, а затем переложенные и на латынь. Полемона, в отличие от физиогномиста Аристотеля, в особенности
интересовал этногра-
фический метод, а не сопоставление людей с животными. Как специалист в области физиогномики По- лемон был настолько популярен, что в Византии получил широкое распространение трактат, где на титуле стояло его имя, хотя к этой, Псевдо-Полемо- новой, физиогномике лаодикейский ритор имел весьма опосредованное отношение.
В отличие от физиогномики в области хиромантии, или науки, занимающейся предсказанием судьбы по линиям руки, Аристотель царил единолично. В Средние века были известны шесть разных сочинений о хиромантии, авторство которых приписывалось Аристотелю. Кроме того, в число авторитетов, хиромантией занимавшихся, были записаны арабский ученый Аверроэс, переводчик «Тайная тайных» Иоанн Севильский (XII в.) и доминиканец Альберт Великий. В XV веке, с началом эры книгопечатания, книги по хиромантии стали появляться, словно грибы после дождя: хиромантия все больше соединялась с астрономией, в XVII веке один знаток даже нанес себе на руку знаки планет, чтобы усовершенствовать линии своей судьбы и оградить себя от разных напастей. Хиромантия — наука по сути своей не такая уж древняя, поскольку корнями она не уходит в античность. «Хиромантия Иоанна Философа», сохранившаяся в рукописи XV—XVI веков, могла быть составлена как раз переводчиком «Тайная тайных», однако это вовсе не обязательно. Цели и задачи хиромантии как науки прекрасно определяются в одном из трактатов Псевдо-Аристотеля: «Так как разные люди писали различное об искусстве хиромантии, я, решив привести к некоей ясности смешанное, а сомнительное либо ложное отринуть, составил данный трактат, в котором просто и ясно, насколько сумею, изложу принципы вышеупомянутого искусства. <...> Прежде всего надлежит рассмотреть, является ли это искус
ство дозволенным. Некоторые утверждают, будто оно греховно на том основании, что всякое гадание не дозволено согласно закону Божию, ведь в законе предписано Богом: „Колдунам и гадателям не позволяй жить на земле". Представляется, что гадатели — это те, кто делает предсказания о будущих событиях по знакам, находимым на руках, отчего кажется, что это не дозволено, как пиромантия, которая означает гадание на огне, как геомантия, которая означает гадание по начертаниям, сделанным на земле или на чем-либо другом, как, например, на доске либо на пергаменте, и как многие другие науки, посредством которых производится гадание, каковые Церковью безусловно отвержены и осуждены. Другие говорят, что это искусство не является недозволенным, потому что Аристотель передал нам искусство физиогномики, посредством которого он учит выносить суждение о мужчине или женщине, каковы они нравом, исходя из внешнего вида и отдельных черт; стало быть, если в искусстве этом нет греха, почему другое, посредством которого выносится суждение по знакам на руке, не может быть также негреховным? Ведь рука, после лица, есть часть весьма деликатная и „орган органов", согласно сказанному этим философом в третьей книге „О душе" (ближе к концу), и по ней, как представляется, может быть дано лучшее суждение. Также во второй книге „О живых существах" философ упоминает об этом искусстве, говоря: „...если линии руки длинны, а две или три пересекают всю руку или ладонь целиком, то этим обозначается долгота жизни; короткие же означают недолгую жизнь". Так и Альберт, который был великим философом, говорит, что под естественной наукой понимается хиромантия как часть физиогномики. Хотя бы он ставил это под сомнение, все же мне кажется, что при данных обстоятельствах эта наука дозволена, конеч
но, в том случае, если некто по знакам на руке прорицает о нравах и естественных склонностях людей: предположим, что такой-то, который имеет такие-то естественные знаки, по природе является расточительным, либо щедрым, либо нечто в таком роде. Однако, если бы предрекали, что то-то и то-то из-за знаков такого рода обязательно исполнится, это было бы против веры и лишало бы нас свободы выбора в тех делах, которые зависят от нашей воли, другое же, которое от нашей воли не зависит, как, например, долго жить или мало, может быть предсказанным — что произойдет — по знакам этого искусства. Обо всех других вещах можно сказать, что человек склонен к тому или к иному действию, совершая которое доходит до самого худшего, например до повешения и чего-нибудь в том же роде. Способ вынесения суждения посредством этого искусства следующий: прежде всего рука моется холодной водой и растирается, пока кожа не стянется. Затем высушенная рука растирается, и, согласно линиям, проявляющимся достаточно отчетливо, и их цвету, дается суждение. Также знай, что более точное суждение дается по многим ясным признакам, совпадающим или составляющим один: суждение же, данное по одному признаку, когда другие признаки противоречат, малоценно. Также знай, что более точное суждение дается по главным и большим линиям, потому что по другим, мелким, мы не можем сделать такого точного заключения. Исходя из этого, я думаю, что во множестве руководств, написанных о хиромантиц, в том, что относится к малым линиям или малым знакам, содержится много ложного. Также неко
торые говорят, что в летнее время правая рука мужчины больше показывает себя, а в зимнее время левая рука женщины не обманывает. Также говорят некоторые, что правая рука мужчины на самом деле говорит о будущем, а правая рука женщины отражает настоящий момент» (пер. Д. Захаровой). Автора нисколько не смущает тот факт, что от имени Аристотеля он сам на себя ссылается. Самое примечательное в трактатах о предсказаниях по руке заключается в том, что, кому бы они ни приписывались, мы всегда сможем обнаружить отсылки на Аристотеля в трудах «самого Аристотеля» или в книге Альгазеля (1085— 1111) на сочинения философа аль-Газали, еще парадоксальнее выглядит ссылка Аристотеля на Альберта Великого, жившего на 1500 лет позже. Однако авторство и авторские права были весьма относительным понятием. -
Интерпретация или экзегетика снов была хорошо известна еще со времен античности, «Онейро- критика» Артемидора (вторая пол. II в. н. э.) — подробное и обстоятельное рассмотрение всех ужасов, какие только могут присниться человеку, — лучший тому пример. Сонники Средних веков были куда скромнее. Самый пространный из них, поздняя рукопись (XV—XVI вв.) которого публикуется в книге, всего 716 строк, и некоторые толкования повторяются дважды, а иные и вовсе противоречат друг другу (!). Для средневекового человека главным специалистом в области снов оказался пророк Даниил (хотя на эту же роль с успехом мог бы претендовать и Иосиф Прекрасный). Как говорится во вступлении: «Пророк Даниил, когда правители Вавилона попросили, чтобы он истолковал то, что явилось им в снах, сел и написал все это, чтобы народ мог прочесть». Первые, пусть и неполные списки «Сонника Даниила» известны в Европе с IX века, считается, что в оригинале это сочинение было написано по-гречески примерно в IV веке и тремястами годами позже переведено на латынь.