Счастье земное
Стихотворения
Книга 1
Золотое Чистополье
Чистополь
ББК 84 (2Рос=Рус)6-5
П52
П52 Полторецкая О.Б. Счастье земное. Книга первая "Золотое Чистополье". Стихотворения. Избранное. - Чистополь: 2012 – 109 с.
В книгу поэта Ольги Полторецкой вошли стихотворения разных лет: размышления о родине, о природе, о человеческой судьбе, о любви и надежде.
Автор нередко пишет о горестях, тяжести быта, печалях, а получается - о свете, надежде, счастье и любви. Пишет - о страждущей приземленной плоти, а получается - о странствующей, неусмиренной душе.
Ее способность преображения – делает окружающее фактом поэзии. Вся эта обыденность жизни, любовная маята, многотрудные годы воспитания сына и тут же - память детства и отрочества с их нежностью и верностью семейному очагу – все это – пот и кровь той крылатости, с которой читаются ее стихи.
Рекомендовано для широкого круга читателя.
ББК 84 (2Рос=Рус)6-5
Охраняется действующим законодательством об авторских правах (ГК, ч.4, гл.70).
Полторецкая О.Б, 2012
От автора
Полторецкая Ольга Борисовна – член литературного объединения «Ступени» г. Чистополя. По образованию – радиофизик, патентовед. По профессии – педагог, инженер, библиотекарь, экскурсовод.
Советские города - Чистополь, Казань, Ялта, Винница, Волгоград стали жизненным причалом в разные периоды. Сегодня - вернулась в город детства Чистополь.
Поэзия – пожизненное увлечение. Предлагает вашему вниманию первую книгу сборника стихотворений «Счастье земное» - «Золотое Чистополье».
Этот сборник включает в себя стихотворения, написанные в течение всей жизни. «Нет слов, чтобы выразить то, что я чувствую», - говорят иногда. Эти слова найдены – не прилюдно, не напоказ, для себя, так как никогда и никому стихи не читались.
Перечитаны недавно, жизнь спустя. И подумалось, что это - для всех. Потому, что чистота, нежность, красота, вера, надежда и любовь – живут в каждом сердце. И каждому нужны - до коа.
Сердечно благодарна поэтам Р.Г. Гардиеву, Р.Х Хисамову, Е.В.Бы-ковой, которые благосклонно оценили поэтический сборник, Он обязан так же своим рождением поддержке всего коллектива литературного объединения «Ступени».
Особенно благодарна своей сестре Н.А. Дьячковой, которая побудила пересмотреть поэтический материал и отношение к нему.
С уважением и любовью,
Ольга Полторецкая.
Поэзия человечности и правды
« Стихи - это боль и лекарство от боли, а если возможно - игра…» Эти строчки поэта В.Шаламова как нельзя точно определяют существо её поистине выстраданного сборника «Счастье земное».
Поэтическое credo автора можно обозначить евангельской установкой:
Живи достойно, мир не обижая,
Чтоб не было ошибок, не греши,
И ты - прижизненно достигнешь рая
Распятьем изболевшейся души.
Эти стихологеты, наполненные сутью нашего сумасбродного времени, должны быть услышаны всеми, кто не омертвел душой. И они рефреном перекликаются с тютчевскими раздумьями: «Не мир, но век растлился в наши дни, И человек отчаянно тоскует – Он к свету рвётся из ночной тени, А свет обретши – ропщет и бунтует».
А мы: «Бредём по жизни – в никуда,
То ль к мудрости, то ль к детству,
И путеводная звезда
Мелькает по соседству».
Это точное обозначение сиротства наших сердец и «…одиночества конца, забыты мы детьми…»
«И ждём покорно тьмы ». Но «Мир – весь – Божья благодать, Если мудро видеть вещи.
Бог везде – в тебе – и в храме,
Лишь умей творить добро…»
И вернуть утраченную в нашей испоганенной жизни благодать – это творить добро. И успеть. Ибо жизнь коротка. В этом – вся книга стихов.
И самое главное, автор сумела вобрать лучший опыт Мирры Лохвицкой, Зинаиды Гиппиус, Марины Цветаевой и Беллы Ахмадуллиной. То есть это – не графоманская версификация поэтического слога, а ощущение подлинности нашего трагического бытия.
И остается пожелать автору творческого счастья и долголетия.
Рафаил Хисамов, искусствовед.
Золотое Чистополье
Золотое Чистополье-
Одуванчиковый рай,
Наглядеться б только вволю,
Ну, а там - хоть помирай.
Все колдобины и раны
Искалеченной земли
Целованьем непрестанным
Уврачует, исцелит.
Мать-земля своею лаской,
Первоцветьем лепестка
Возвращает детства сказку -
И слеза - уже легка,
И слеза – уже надеждой
Раны сердца освятит,
Одуванчиковым светом
Взгляд и душу осветит.
Золотое Чистополье-
Одуванчиковый рай,
Наглядеться б только вволю,
Ну, а там - хоть помирай…
Но вечен звёздный свет над Камой.
Закамье спит – и лишь случайный
Мелькнёт звездою огонёк.
Судьбы кораблик вновь причалил
К родным брегам, где мой исток.
Отсюда, юностью ведомый,
Отплыл в заморские края
И плавал далеко от дома,
Забыв, где родина моя.
Но срок пришёл – и память детства
Его к Закамью позвала,
Теперь с ним рядом по соседству
Гудят церквей колокола.
А я всё больше понимаю,
Что в паутине всех дорог
Одна, единственно-прямая,
В родной на Каме городок,
К таким заоблачным закатам,
Что и пером ни описать,
К тому, что дорого и свято,
Что завещала в детстве мать.
И здесь моя седая старость
Под руку – с юностью идёт.
И пусть, пройти осталось малость,
Но вечен Чистопольский свод,
Но вечен звёздный свет над Камой,
Рассветы в отсветах луны,
И храмов облик под крестами,
Что нам для памяти даны.
Закамье спит – и лишь случайный…
Моя Отчизна, отчий дым…
Прикамский плес, прикамский лес,
Прими мой слог к своим созвучьям –
Пусть мир твой не из самых лучших,
Но выше нет твоих небес,
Нет слаще запахов медвяных,
Что облетают в лепестках.
О, как здесь тонко, грустно вянут
Стога по осени в лугах.
Как простодушно всё, по-детски,
И всё завещано – на взлёт…
Летят обветренные ветки
Под тихий, звёздный небосвод,
И травы влажно волны катят
По перелескам голубым.
Моя Отчизна, отчий дым,
Что так нам - горек и приятен.
Прикамский плес, прикамский лес…
Всё найдено - у камских вод…
Пьянит девчонку поцелуй,
Его забыть она не в силах,
А я люблю – касанье струй,
Их шёпот девственный и милый.
О, Камы ветреной волна,
Она упруга и желанна.
В ней тело бьётся, как струна,
От нежности той неустанной.
Вольней и слаще ласк тех нет.
В них сердце негою объято,
И солнце льёт на нас свой свет,
И единенье это свято.
Тепло волны, тепло небес,
Сияние закамских далей –
Средь всех изведанных чудес
Главнейшим чудом они стали.
За солнцем звёзды в хоровод
Слетаются, как в небе чайки,
И здесь, у камских чистых вод,
Душа раскрыта без утайки,
Чтоб слиться трепетно с волной
И вечности на миг коснуться,
И мнить, что для тебя одной
Весь мир, всё счастье – и очнуться
От забытья и неги вод,
Согревшись на песке горячем…
Вот так - без горя и забот,
Жить, не ища уже удачи!
Всё найдено у камских вод –
Родное небо, улиц память…
Мой жизненный круговорот
Обрёл причал навек - на Каме…
***
Анна Светлейшая – Божья благодать,
Тихон Светлейший – счастья свет земного
Мне заменили и отца, и мать,
Дали тепло очага родного,
В жизнь направляли отчей добротой,
Мир мне открыли за порогом дома.
Стала достойна их памяти святой,
И благодарна слову их простому:
«Внучка, терпи, свой добывая хлеб,
Счастье, как птицу, долго не приручишь».
Прожила век с верой в счастье на земле,
Но закончить, право, с верой в Бога – лучше…
Анна Светлейшая – Божья благодать,
Тихон Светлейший – счастья свет земного…
***
В озёрах зорь стволов колонны –
Вселенским храмом – падай ниц!
И колыбели – гнёзда птиц
В их поднебесных вьются кронах.
Земля торжественно объята
Трудом зачатия и тризн
Под сумраком ветвей крылатых,
Одетых в разнолистье риз.
И нет ни горестей, ни страха
Пред ожидающим концом,
Светло покатится из праха
Ростка зеленое кольцо.
Проснётся жизнь медовой почкой
На тельце ласковом ростка,
Чтоб лиственной хмельною строчкой
Обвить надгробие листка,
И гулким рокотом басов
Из синей мглы ночного бора
Взнести за облака и горы
Моленье о любви и зов.
В озёрах зорь стволов колонны …
***
Золотым осиянные светом
Отгорающей поздней листвы
Дразнят рощи порою рассветной
Терпким духом привядшей травы.
То Закамье – грибным привольем
Искушает сердца грибников.
Есть, где там разгуляться на воле
И вернуться с корзиной грибов.
Вот волнушки волнуются в ведрах
И опята – на кромках корзин.
Все отыскано, что природой
Было скрыто в глубинке низин.
Так в поклонах под куст да пенечки
Весь исхожен Закамский край,
И устало вернувшись под ночку,
Хорошо вспоминать травный рай.
Хорошо вспоминать, предвкушая
Ароматной жарешки вкус
И солений – статья другая,
Что дарует ядрёный груздь.
В этом счастье и радость – веками
Чистопольского грибника …
И плывут над притихшим Закамьем
Лебедями на юг облака.
Золотым осиянные светом…
***
Восточной яркости базар –
Ряды алеющих томатов,
Янтарный перец, лук и дар
Тепла и звезд – гроздь винограда,
Ряды благоуханных дынь,
Лишь тронь ножом – сольются соком!
И солнца южного теплынь
Во влажном черном блеске ока.
Сладчайшей твердостью налит
Прозрачный отсвет сочных ягод,
И неба жаркий лазурит
Царит над этой тризной сада.
Здесь торжествующая смерть
Предстала в жажде сладострастья,
И каждый плод готов сгореть,
Даря вам солнца жизнь причастьем.
И тает сладость на губах,
И каждый миг - неповторимость.
Да сгинет смерти тлен и страх
И совместит несовместимость!
Чтоб в этом пиршестве основ
До боли трепетен и близок
Ромашки облик, юн и нов,
Взошёл, как память и как вызов.
Чтоб смолкли краски, говор стих,
Чтоб сердце – грусть свою избыло,
Чтоб лепестков прозрачный штрих
Сиял, как вечное светило…
***
Эти дворики - схожи с московскими,
В буйстве трав и дерев вековых,
С воротами кирпично-неброскими
И стоянкой машин легковых.
Чистопольские дворики – чудные
В колорите прошедших веков,
Пережив лихолетье трудное,
Смотрят в небо пространством окон.
Занавески, как знак примирения,
Из купеческих окон видны,
Как эпохи связующей звенья,
Нам, потомкам, они даны.
Обжиты и, как прежде, прекрасны
Двухвековых строений ряды,
Интерьеры - лепниной украшены
И чугуном перил завитых.
И ступени широких лестниц
Поднимаются в прошлый век,
Где в убранство из комнат-пленниц
Современный вошёл человек,
И уверенной, властной задумкой
Жить заставил по-своему дом,
Без пощады и без уступок
На расчете житейски-простом,
Чтоб в купеческих бальных залах
Зазвучали детей голоса,
Чтобы гордостью засияла
Старина – в чистопольских глазах.
Эти дворики - схожи с московскими…
***
Пою, когда гортань иссушит
Желаньем страстного стиха,
И сердце строки навзничь рушит,
Как пласт целинный лемеха,
И обнажит глухие корни,
Зародыш дум и семя слов.
Все равнозначно – злак ли сорный
Иль зелень будущих хлебов.
Строка светлеет словом счастья,
Наивно-синим словно лен,
Иль сытостью - земли причастьем…
Ей отдаю себя в полон,
Чтоб под хладеющую осень
Собрать могла твоя рука
Все тернии и все колосья,
Что воздала душе строка.
Пою, когда гортань иссушит…
***
Неспешной зрелости пора,
Земная сладость упоенья,
Когда с утра и до утра
Мир полон шорохов паденья
Плодов, как губы налитых,
Горящих радугою соков.
И мякоть яблок, в цвет осоки,
Янтарней - от небес крутых.
И хрусток плод, и терпок сок,
Чуть обожженный винным духом,
И зрелость стихотворных строк
Смягчает боль заветно-глухо,
И росы тают на ветвях,
Подобно гроздьям чудных ягод,
Напоминанием о днях,
Пресыщенных пьянящей влагой.
Неспешной зрелости пора…
***
Хлеба, омытые в дождях,
Сияют в тёплых дугах радуг,
Над ними ласточки свистят,
Даруя небу лёт и радость,
Земле даруя вновь теплынь,
Подобную губам желанным,
И сладкой горечью полынь
Овеет вечер, как осанной.
И лишь в дали – на грани звёзд,
Ещё ломаются зарницы
Последним блеском жарких гроз,
В которых нечем освежиться…
Чуть ветерок там дышит
меж листами…
М. Жуковский
Листвой от плоти - плоть земля
Вернула любящих и страстных,
И гибкой тонкостью запястья
Светлеют ветви в тополях.
Застыли, но не навсегда
Те руки, что от муки гнулись –
Они ветвями в жизнь вернулись,
Чтоб болью стала – красота.
Листвой от плоти - плоть земля…
***
А бабье лето на исходе -
Последней нежности теплынь.
Гудят печальней пароходы,
Червоней лист, горчей полынь,
Багряней ранние закаты,
Свежее сень сибирских пихт,
И всё заметнее – утраты
В рдяных монистах облепих.
А бабье лето на исходе…
Как сладко здесь весь мир услышать…
Плыву по солнечной дорожке.
Уж поздний август – пляж остыл,
И волны холодят до дрожи,
А в небе - белый росчерк крыл,
За белой чайкой - парус белый,
Летящий катер пенит след,
И гребни волн легко, как мелом,
Узор рисуют им вослед.
Река волнуется и спорит,
Бросая волны на песок,
Меня качает, словно в море,
И валом хлещет мне в висок.
Оглушена – и в ослепленье
От буйства ветреной волны
Я выхожу в изнеможенье,
А мысли - вольны и пьяны.
И чуть покачивает берег,
И кругом – голова идет,
И невозможно не поверить
В хмельной, речной водоворот.
Конечно, Кама – нет, не море,
Но, как роскошна под волной,
Когда она с ветрами в споре,
Когда рождается прибой…
Осенним хладом небо дышит,
Хоть солнце силится согреть…
Как сладко – здесь весь мир услышать,
Родиться, жить и умереть…
***
Вновь вьюгой смыты горизонты,
Текут барханами снега,
И терпким запахом озона
Бьет, словно потом на бегах.
Летят леса, как кобылицы,
Ветвями-гривами свистя,
В молниеносные зарницы,
В потоки снежного дождя.
И чудно все, и необычно,
Как старца поздняя любовь,
Чья речь уже косноязычна,
Но страстью обжигает кровь.
Вновь вьюгой смыты горизонты…
И пусть здесь будет город - сад…
Свечой гигантской встал собор
Над городом и Камой.
Здесь цветником – украшен двор,
Как благоуханной рамой,
Ромашек горделивых вязь
И аромат левкоев,
Без вычурности и прикрас,
Все - дышит здесь покоем.
Всецветья буйство, свежесть поз,
Цветы истомой дышат,
Здесь нет роскошных южных роз,
Цикад здесь не услышишь,
А лишь, ромашек золотых
Касаясь чуть крылами,
Рой бабочек, совсем простых,
Мелькает меж цветами,
Да папоротники – во всю мощь
Раскинулись привольно.
Святым приветом белых рощ
Грустит березка сольно.
Её задумчивый мотив
Гармонию вливает
В сей лепестковый коллектив,
Что здесь благоухает.
Цветы так ярко и свежо
Встречают вас с вечерни
После молитвы, как ожог,
Как зов от жизни вчерне
К желанной, набело, судьбе
В достоинстве и чести,
Чтоб каждый помысел в тебе
Стал благостною вестью,
Чтоб светлые сбылись мечты,
Чтоб горе отступило…
Вобрал те зыбкие черты
Ромашек облик милый.
Над разноцветьем звон плывет
Соборный, колокольный,
Чтобы у вечных камских вод
Мой Чистополь жил вольно,
Не бедствовал, а процветал,
Чтоб горожан уделом
Стал труд – по благости креста,
И каждый горд стал делом.
А потому собор – свечой
Сияет два столетья,
Чтоб был отмечен не мечом,
Мой град, а разноцветьем,
Чтоб улиц дивные ряды
Цветеньем нас встречали,
В ветвях манящие плоды
По осени качались.
И пусть здесь будет город-сад
Под райскою прохладой,
Чтоб каждый был тем горд и рад,
И большего – не надо!
Светлейшество Ваше, Нежность…
В начале – было Слово,
И слово это – Мысль,
Божественной основой,
Дарующей нам смысл.
Потом, второе – Чувство
И названо – Любовь,
Впитавшее и буйство,
И страсть, что греет кровь.
А третье слово - Нежность.
То слово, как фантом,
В объятии безгрешном,
В иллюзии хором.
Связав собой Надежду
И Веру, и Любовь,
Легло, как неизбежность,
В основу всех основ.
Светлейшество свет, Нежность,
Раскрой свои крыла,
Чтоб свято и неспешно
Жизнь, напоследок, шла.
О Нежность, трепет кожи
Под ангелом мечты.
И в жизни ты – до дрожи
И в смерти только ты…
Свет милосердья.
Скарятинские сосны - в поднебесье,
Из детства мне кивают головой.
А рядом церковь, всех живущих крестит,
Ушедших провожает на покой.
Замшелые, кладбищенские плиты,
Авдеевский заброшенный погост…
Здесь прошлое доверчиво открыто,
Смысл бытия единственен и прост -
Живи достойно, мир не обижая,
Чтоб не было ошибок, не греши,
И ты – прижизненно достигнешь рая
Распятьем изболевшейся души.
И ты – прижизненно решишь проблемы,
Ведь, их не будет, если жизнь светла,
И чистоты Божественной эмблемой
Взнесутся над тобою купола.
Сроднишься сердцем с каждым, словно с близким,
Щеку подставишь гневу под удар,
Чтоб пред Создателем в поклоне низком
Свет милосердья обрести, как дар.
Мой Чистополь, таким тебя я вижу
На склоне завершающихся лет…
И ты, мой мальчик, может быть, услышишь
Благословляющий тебя привет.
Скарятинские сосны - в поднебесье…
***
Всё прежнее - знакомое до слёз,
Родное и далекое до боли,
И кружевные проветви берёз,
И лес, прильнувший к вымерзшему полю.
Морозный свет, стекающий с небес,
И очерк минарета тьмой обложен.
И так же - сердце тянется к тебе,
И так же - миг свиданья невозможен.
Всё прежнее - знакомое до слёз…
***
Стих - стиху рознь, строка – строке.
Одна - пышна, как одалиска,
Другая – реет налегке,
А третья – бьется сердца диском.
Приручены, как девки, две,
Умело губ тревожат веер,
Но не цвести им в глаз листве
И не сыскать в сердцах доверья.
И только третьей – темный гул,
Разгул, с деленьем ядер схожий,
Без всех изысканных посул
Взорвать, как атом, душу может.
И в пекле пламенных высот
Душа, развеянная пеплом,
Вновь птицей Феникс оживет
В строке, что от любви ослепла.
Стих - стиху рознь, строка – строке…
***
Свирели апрельских ветров
У птах в зацелованных клювах,
Раскрылья дубовых шатров
В накрапах зари, словно в клюкве.
И ломкой мелодией флейт,
Что с белых сосулек – в ладони,
Капель вешней радостью звонит,
Теплом задышавших полей.
И сердце гудит неспроста
Теплом ожиданья согрето,
В нем зреют зародыши лета,
Как в глянцевом свитке листа.
Свирели апрельских ветров…
***
Когда о Родине слова
Летят в тоскующем эфире,
Я знаю памятью родства,
Мне отчий дом – святее лиры,
Дороже твоего плеча,
Богатств и славы в властном звоне,
Здесь на коленях дед качал
Меня – девчонкой несмышленной.
Весенней дымкою берез,
Исходной точкою Вселенной
Мой двор навеки в душу врос,
Как в грунт замшелый, отчьи стены.
Здесь все – предчувствие конца -
И ветхих лестниц бегство,
И серый силуэт крыльца,
И воскрешенье - детства.
Когда о Родине слова…
***
Застонать бы от сладкой боли,
Листья губ освятив росой,
Словно счастья – не сыщешь боле
Поцелуя ромашки босой,
Словно рокот вступающих громов
Не столь четок в чужой стороне,
И блистательных молний изломы
Салютуют иначе весне.
Нет, и там – длинноногой ромашкой
Раскрывается в небе звезда,
Только детством не пахнет там кашка,
Не горит огоньком – резеда.
Застонать бы от сладкой боли…
***
Боже, сколько в поднебесье – солнца
В декабре, как будто бы весной!
И капели голубые кольца
Нижет каждый лучик озорной.
Глубина бездонная, как прорубь,
Голову закинь – все звезды вниз.
Закружился, словно сизый голубь,
Облетев с дерев, засохший лист.
Надувается в ветрах, как парус,
Простыней замерзших белизна,
Словно кораблей летящих ярус,
Провожает детства сторона.
Здесь покой и невесомость счастья,
И прохлада солнечных снегов.
И незримо – онемевшей гаммой
Сыплет снег с высоких облаков.
Боже, сколько в поднебесье – солнца…
***
Еще лыжня - совсем легка,
И бересты белее склоны,
Когда зачатье гроз снега
Таят, как чрево плод, влюбленно.
И звезд бездонную купель
Март целомудренно и чисто
Сливает в робкую капель,
В бесхитростные птичьи свисты.
И одуряюще-пахуч
Разломом почек тополиных
В снегах купающийся луч
Под куполами гнезд грачиных.
Еще лыжня - совсем легка…
***
Снова сердце смеяться стало
Над печалями и бедой,
И слетают с берёз устало
Листья стаею золотой.
И сжигает ночным объятьем
Осень медленный лёт листа,
Запекая, как губы страстью,
Кисть рябины в сквозных кустах.
Ей отрада, не выждав сроки,
Отгрустив, словно камень - с плеч,
В лебединую песнь тревоги
Голубые леса облечь,
Ей награда – густая проседь
В золотую её красу.
И смеётся, и плачет осень,
Словно сердце моё, в лесу…
***
Апрель, апрель, твоей поре
Дано бесценнейшее право -
Звенеть капелью на заре
На всех созвучьях и октавах.
Ты юн, и ты - не обессудь,
Когда в плену твоих владений
Толкнется сердце птахой в грудь
От боли ярой удивленья -
И онемеет от тоски,
Что мир так тесен и удушлив
В холодных стенах городских,
Где, словно в клетках, рвутся души,
Забьется властно, в унисон
Ветрам распахнутых распутий
В порыве мчаться, как Ассоль,
На парус корабля попутный,
Омыться свежестью озер,
Где стебли трав крученьем свиты,
В алеющем прозренье зорь
За все мгновенья, что убиты.
Апрель, апрель, твоей поре…
***
А небо – плыло по виску,
Бездоньем углубив глазницы,
И пили солнце по глотку
На ветках стынущие птицы,
Глотали, торопясь, взахлёб,
Безмолвно на него взирая.
И лес – нетронутостью троп
Блистал томительнее рая.
В нем - все причинно, только тронь –
И нить гармонии прервется,
Сорвётся снег с пушистых крон,
И ветка жалобно забьётся.
Ей резонансом дрогнет высь,
Качнёт другую, третью ветку –
И крон заснеженный карниз
Рассыпется алмазной сеткой.
И вспыхнет снег сухим огнём,
Миллионом солнц в миниатюре,
И облегчённо лес вздохнёт
В немыслимо-сквозной лазури…
***
Новый день начиная - рада,
Каждый день, как в последний раз.
Лес зардел золотым окладом,
Как славянский иконостас.
Что ни дерево, то – святыня,
Приходи – и поклоны бей.
Снег, оплывшей свечою стынет
В покоробленных ликах ветвей.
Золотое стоит сиянье
В предпоследних оттенках тепла,
И не верится в увяданье
И бескровность сухого ствола.
Новый день начиная - рада…
***
Вновь белеют березы чётко
В размалёванных, в дым, облаках,
И серёжек янтарные чётки -
У весенних ветров в руках.
Вновь в молитвенно-страстном экстазе
Грозы падают в травы ниц,
Чтоб над месяцем древних Азий
Изойти в перелёт зарниц,
Чтоб за грохотом летних ливней
Счастью спрятаться, не шутя,
В частоколе громов и линий
Из оплавленных стрел дождя.
Вновь белеют березы четко…
***
Ветер вздрогнул в оргийном трансе
И торжественно стих, как Бах,
Лишь ромашковый привкус ласки
Смутной горечью плыл в губах.
И пронзительно – синью пела
Золочёной сосны труба
О сородичах корабельных,
Раскрывая ветвей раструба.
Она пела в разливе вёсен
О биенье разбухших вен.
Она пела – и мне был тесен
Рук твоих нестерпимый плен…
***
Ах, «ярар уж», ах, «ярар» -
Говорок татарской речи.
У реки бурлит базар,
Слышен светлый зов мечети,
Все, как прежде, город стар,
Только люди – все моложе…
Ах, «ярар уж», ах «ярар» -
Век достойно нами прожит.
Все в трудах – за хлеба кус,
За глоток счастливый солнца…
Ах, «ярар» - еще вернусь
Отыскать свой свет в оконце...
***
Я люблю эту позднюю осень
В оголённом сиротстве ветвей,
Плач небес в мокрых всполохах сосен
И прощальный полёт журавлей,
И свинцовой бездонности небо,
Жёстких листьев невнятный галдёж,
И тончайшие запахи хлеба,
Что родит озимая рожь.
Я люблю эту позднюю осень…
***
И плыли сосны - невесомей звука
По этой нескончаемой весне,
Протягивая солнечные руки
Всем облакам в ожившей вышине.
Их взгляд летел – открытей всяких правил,
Сиял огнем томительнее лун.
Но грянул шквал - и лишь стволам оставил
Обрывки задыхающихся струн.
И плыли сосны - невесомей звука…
Реквием
Когда качались в океанах
На трёх китах материки,
И небо дыбилось Осанной,
Седьмою твердию в виски,
И ностальгией сердце стыло,
И мир был стар, как тот Завет,
Когда чернел изменой свет,
Лишь мать нас верностью дарила.
Лишь ты, обиды все простив,
И собирая в путь-дорогу,
Благословляла нас подмогой
Святых, молитву сотворив…
Но был святей любой иконы
Твой лик - любовью матерей,
Не в золото окладов вкован,
А в седину былых кудрей.
И не было святей, чем руки,
Носившие на сердце нас.
Пройдут века – за часом час,
Они останутся порукой
Всему, что лучшего в судьбе
Отмерено нам плотью бренной.
Мне б - пред тобою на колени,
Как прадед пред углом в избе,
Мне бы - успеть, но не сбылось…
А жизнь – игрушка заводная.
Прости, что мало удалось
Мне сделать для тебя, родная,
Что не вернуть, как не моли,
Тебя, что ближе всех на свете,
Не повторить, в других не встретить,
Хоть, наземь всех богов свали.
Так не взлететь уже реке,
Обрушенной в тиски ущелий,
И загнанно вгрызаясь в щели,
Она ревет в слепой тоске…
***
Когда в душе избыток красоты,
И жажда утоления не ищет,
Гляжу вокруг, как с горной высоты,
И эта высота - всего превыше.
Когда весь мир, как сердце на бегу,
К немым губам приваливает душно,
Я эту боль, как счастье, берегу,
И большего - мне в этот час не нужно.
Когда, как пропасть в ноги, пустота,
И каждый шаг отравлен недоверием,
Тогда спасеньем – детская мечта
И исцеленьем – дружеские двери.
Они приветят в полдень и в ночи
Мои тревоги без заслуг и званий.
За ними сердце верное стучит,
Поэзии – высокое призванье.
Когда в душе избыток красоты…
***
Бредём по жизни - в никуда,
То ль к мудрости, то ль к детству,
И путеводная звезда
Мелькает по соседству.
Финал – мы в старости с тобой.
Не наша ли вина,
Что чаша мудрости святой
Потомству не нужна?
И к детству мы не прибрели –
Забыт души исток.
Там, в детстве, нас любить могли,
Теперь не ждёт никто.
О, одиночество конца,
Забыты мы детьми….
Нет ни панамы, ни венца,
И ждём покорно тьмы.
Но сердце просится сказать:
«За всё простите нас,
Любовь, что вам дарует мать,
Спасёт однажды вас.
И всё отдаст без громких фраз –
Владей и разумей!
Лишь зов её погасших глаз
На тризне пожалей,
Лишь вспомни добрый их совет,
Как душу сохранить,
Как негасимый Божий свет
Слезой скупой пролить».
Бредём по жизни - в никуда…
И хочется весь мир - любить…
На берегу нет ни души
Там, где тела нагие грелись.
И, слава Богу. День прожить
Полегче стало, в самом деле.
Осенней свежестью бодрит
Конец купального сезона,
А тело от волны горит,
Как от дыхания озона.
Закамье дарит леса дух,
И от избытка кислорода
Дышу отчаянно за двух
Пока сопутствует погода.
Дышать так сладко и легко
И наслаждаться видом Камы,
И, словно в детстве, след песком
Обкладываю зыбкой рамой.
Не стало галок – нет еды,
Над берегом лишь крики чаек,
И в мире – мир, и нет беды,
Когда душа – души не чает.
О Господи, как мир хорош,
Пока он без людской «заботы»,
Без человека, что ни в грош
Не ставит красоту природы.
Чисты - на небе облака,
Чисты – нетронутые реки,
Росой омытые луга,
Глаза, прикрытые от неги.
И хочется весь мир - любить
И улыбаться хмурым лицам,
Чтоб светом счастья одарить
И встречной ласке – удивиться.
***
Нам всем не хватает любви,
Нам всем не хватает покоя,
А счастье – зови, не зови,
Обходит нас всех стороною.
И с этим смиряемся мы,
И ложь в красоту облачаем,
И только на краешке тьмы
Бессилье слезами встречаем.
Но, как эти слезы свежи
В своей поэтической вязи –
Источник правдивейшей лжи
Так кровно с поэзией связан.
Но, как эти слезы нужны,
Чтоб встретить рассвет горделиво,
И нет в этом нашей вины,
Что верим в обман тот счастливый.
Восторженно пьем мы вино
Обмана, натешившись вволю,
Поскольку любви – не дано,
Поскольку другого – нет боле.
Минутное счастье ушло,
Умчалось, не остановишь…
Поэзия – сладкое зло,
Попытка вернуть его снова.
Поэзия – жизненный фарс,
Смешенье запретов и воли,
Возможно – Божественный дар,
Возможно - лекарство от боли.
Нам всем не хватает любви,
Нам всем не хватает покоя…
Здесь замолю гордыни грех…
Слетелись чайки на волну,
Несётся Кама вскачь, как кони,
Закамский ветер пелену
Срывает и на берег гонит.
Бушует бурная река,
О милости любви не просит,
И кучевые облака
На Чистополье ветром сносит.
Сверкнув крылом, взмывают вверх
С уловом щедрым к солнцу чайки -
Здесь замолю гордыни грех,
Раскрою сердце без утайки.
Здесь обрету я мир душе,
Которого - всю жизнь искала,
Вдали от нищенства бомжей
У Чистопольского причала.
Слетелись чайки на волну…
***
Последняя ласка лета
В предвестии сентября –
Рапсодия цвета и света.
Природа меняет наряд.
Желтеющей веткой берёзы
Осенняя нота слышна,
Но нет ещё зимней угрозы,
Лишь прелесть прохлады дана.
Над Камою высятся своды,
Здесь так вдохновенно-светло.
Ещё разойдётся погода
И бабьего лета тепло.
Вода за денёк подогрелась,
И тело чуть-чуть холодит,
А солнца закат, как в апреле,
Над горизонтом стоит.
И будет всё дальше, к востоку,
Смещаться светило к зиме,
И в прорезь моих южных окон
Заглянет с охапкой примет.
На берег слетаются галки,
Качаются чайки вольней,
Вечерние догонялки
Устроили крачки к волне.
Одна я - закат провожаю.
По-летнему Кама светла.
Наутро я вновь уезжаю,
Чтоб к маю вернуться могла.
Последняя ласка лета…
***
Лишь солнце в новый день взойдёт на небе,
И лист раскроет нежную ладонь,
Ты вновь поймёшь, что не единым хлебом
Жива душа, а - вспыхнувшей звездой,
Таинственной и сладостной, из детства,
И падающей - в первую любовь,
И нет мне чудодейственнее средства,
Чтобы согреть стареющую кровь.
И не твердите о фантоме счастья,
Озноб желаний, зарывая в быт,
Вам сердце, рвущееся на части,
О нём – нет – не позволит позабыть,
Считая счастьем яростность надежды,
Всевластие надзвёздной высоты,
Доверчивость души ещё безгрешной,
Сжигающую за собой мосты.
Ах, девочка-душа, лишь ты умела
Любить так яростно, что ничего не жаль,
И на крылах мечты к звезде летела,
Сияньем глаз, распахивая даль.
Сполна всё раздала и без оплаты,
И без надежд, как должен человек,
И отдавалась чувству безвозвратно,
Чтоб – на край света, и в любви – навек.
И редко, кто понять тебя сумеет,
Но ты прости его и пожалей.
Ведь, тот, кто и дышать порой не смеет,
Не может так любить нас на земле.
Лишь солнце в новый день взойдёт на небе…
***
Не считала нужным печататься –
Было всё - слишком кровным, родным.
Отболело - не нужно прятаться,
Было, не было ль - нет вины.
По достоинству жизнь принимала,
Не обидела никого,
И всегда честь, и совесть знала
Под печалью своей вековой.
И теперь, уходя, открою
Все волненья моих страстей,
И доверчиво я не скрою –
Была счастлива, как нигде.
Без печали – и счастья нет,
Попечальтесь со мной в ответ.
Не считала нужным печататься…
***
Мать слыла королевой умелой,
Королевою - стала я,
Главным в жизни считала дело,
А в делах, чтоб жила семья.
И был хлеб, а душе – ученье,
Чтоб коростой не заросла,
Да немножечко в жизни везенья –
Всю войну - невредимой прошла.
Боль войны затаилась в легких,
Обессилевала – в трудах,
Путь твой жизненный не из легких,
Но гордилась ты им всегда.
Раболепия, страха не знала,
Честь и совесть воздвигла в оплот,
Наставляла: «Вставай, коль, упала,
Не позорь благородный наш род,
Труд любую беду перемелет,
Будет счастье, где добрый хлеб,
И нет выше единственной цели,
Чтобы мир процветал на земле.
И трудись для него неустанно,
Чтобы не было только войны...»
Я