Очерк жизни и творчества
1918, 11 декабря — родился в Кисловодске.
1936—1941 — окончание средней школы в Ростове-на- Дону; годы учебы в Ростовском университете на физико-математическом факультете и на заочном отделении Института философии, литературы и истории.
1942—1945 — участие в Великой Отечественной войне; арест за неодобрительный отзыв о Сталине; заключение в Бутырскую тюрьму; приговор.
1945—1953 — отбывание наказания.
1953—1959 — освобождение из лагеря; реабилитация; работа учителем физики в Рязани; работа над романом «В круге первом ».
1962 — публикация в журнале «Новый мир» рассказа «Один день Ивана Денисовича».
1963 — публикация в журнале «Новый мир» рассказа «Матрёнин двор».
1964—1970 — создание книги «Архипелаг ГУЛАГ»; исключение из Союза писателей СССР; присуждение Нобелевской премии.
1974 — публикация статьи-проповеди «Жить не по лжи»; арест; лишение советского гражданства и высылка в Западную Германию; выход в свет в Париже книги «Бодался теленок с дубом ».
1974—1994 — жизнь и творчество в Вермонте (США); публикация в журнале «Новый мир» произведений «Архипелаг ГУЛАГ», «Раковый корпус»; работа над романом «Красное Колесо»; возвращение советского гражданства.
1994 — возвращение в Россию, завершение книги «Россия в обвале...».
Детство и годы учебы. А. И. Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске. То, что его мать Т. 3. Щербак была дочерью крупного землевладельца, зажиточного хуторянина на Кубани, не раз будет причиной притеснения семьи и преследования самого Солженицына со стороны властей. Однако, по семейным преданиям и рассказам матери, дед Захар Щербак был хозяином строгим, но «совестливым». Крестьян своих и рабочих без нужды не притеснял, и они после революции безвозмездно кормили его почти 12 лет до тех пор, пока деда не арестовали и он не погиб в годы коллективизации. Мать Солженицына получила прекрасное образование: она училась на сельскохозяйственных курсах княгини Голицыной в Москве, знала несколько языков. Отца своего Солженицын не знал: он погиб при неизвестных обстоятельствах за шесть месяцев до рождения сына. Преследуемая властями из-за «белогвардейства» мужа и «былого богатства» отца, Таисия Захаровна с шестилетним сыном перебралась в Ростов-на-Дону, где и прошло детство писателя. Об этих годах Солженицын вспоминал: «Мы жили в Ростове до войны 19 лет — из них 15 не могли получить комнату от государства, все время снимали в каких- то гнилых избушках у частников за большую плату, и когда получили комнату, то это была часть перестроенной конюшни. Всегда холодно, дуло, топилось углем, который доставался трудно, вода, приносимая издалека... Мама хорошо знала французский и английский, еще изучила стенографию и машинопись, но в учреждения, где хорошо платили, ее никогда не принимали из-за соцпроисхождения...»
Мать сделала все, чтобы воспитать доброго, образованного юношу, привить ему самые разносторонние интересы. Солженицын жил обычной жизнью советского школьника: увлекался футболом, выпускал вместе с друзьями рукописный журнал, ставил постановки на сцене школьного театра и активно в них участвовал, сочинял с друзьями «роман на троих».
В 1936 году Солженицын поступил в Ростовский университет на физико-математический факультет. Это были годы не только напряженной учебы, но и посещения литературных студий и любительских спектаклей, сочинения первых стихов, крепкой студенческой дружбы и первой любви, совместных велопоходов на Кавказ и в Таврию — родину предков.
По словам самого Солженицына, с девятнадцатилетнего возраста он твердо решил стать писателем. Еще тогда, в юности, возникло у него страстное желание осмыслить трагические страницы отечественной истории и написать об этом свою «главную книгу». Много лет спустя, в годы изгнания и жизни за границей, эта мечта воплотится в создание романа-эпопеи «Красное Колесо». А пока литературные интересы юноши заставляют его поступить в Институт философии, литературы и истории (ИФЛИ).
Годы войны. Война прерывает юношеские планы и замыслы, и Солженицын становится сначала курсантом артиллерийского училища в Костроме, после годичной подготовки — офицером действующей армии. Для него, как и для любого другого русского человека, война была испытанием гражданской и нравственной силы. «Нельзя стать большим русским писателем, живя в России 41—43 годов и не побывав на фронте», — писал Солженицын много позже. Он командовал звукобатареей в артиллерийской разведке, прошел путь от Орла до Восточной Пруссии. В боевой характеристике, которую его командир генерал Травкин напишет через три года в лагерь, будет сказано: «За время пребывания в моей части Солженицын был лично дисциплинирован, требователен к себе и подчиненным... Выполняя боевые задания, он неоднократно проявлял личный героизм, увлекая за собой личный состав, и всегда из смертельных опасностей выходил победителем». За проявленный в боях героизм Солженицын был награжден орденом Отечественной войны II степени и орденом Красного Знамени. Опыт войны будет отражен писателем в рассказах «Желябугские выселки», «Ад-лиг Швенкиттен», в эссе «Сквозь чад», в романе «Красное Колесо».
Лагерные скитания. В феврале 1945 года переписка Солженицына с другом юности Кокой (Виткевичем) попала в руки контрразведки. За неодобрительные и иронические высказывания в адрес Ленина и Сталина друзья были арестованы. Следствие по делу проходило в Москве в Лубянской тюрьме. Солженицын был осужден на 8 лет исправительно-трудовых лагерей. Вначале его содержали в лагерях в Новом Иерусалиме, рядом с Москвой, и в Москве (стройка Калужской заставы), затем было научно-исследовательское подразделение НКВД в Рыбинске и дальше Марфино — специализированная тюрьма под Москвой. В ней заключенные — математики, физики и ученые других специальностей — вели секретные научные разработки. Пребывание в этой тюрьме Солженицын описал в романе «В круге первом». Жена писателя Н. Решетовская вспоминала: «По его просьбе я достала «Физику» Михельсона, «Физическую химию» Бродского, а потом и «Теорию относительности Эйнштейна» Мака Борна. По учебнику Шевалдышева он продолжает совершенствовать свой английский».
В 1950 году Солженицына этапируют в Экибастузский лагерь в Казахстане, где он работает сначала литейщиком, потом каменщиком (как и его будущий герой из повести «Один день Ивана Денисовича»).
Лагерное «житье-бытье» было мучительным. Достаточно привести всего одно письмо: «Живется мне сейчас очень тяжело. Работаем ежедневно, без всяких выходных на тяжелой физической работе. Питание: 450 гр. плохого... хлеба и три раза в день... варево из капустной ботвы... Кроме того, в обед дают еще четверть литра каши, тоже несоленой. Это все... не могу удержаться от возгласа: «Я молод, я хочу на свободу!»
После лагерных скитаний в 1953 году Солженицын становится «вечным ссыльнопоселенцем» в ауле Кок-Терек Джамбульской области. Полное освобождение совпадает со смертью Сталина. Свои первые ощущения свободы он отразит в повести «Раковый корпус»: «То ли место любить на земле, где ты выполз кричащим младенцем, ничего не осмысливая... Или то, где первый раз тебе сказали: ничего, идите без конвоя! Сами идите! Своими ногами!»
Тяжелая смертельная болезнь, внезапно обрушившаяся на писателя (рак желудка), чуть было не стоила ему жизни: «В ту зиму я приехал в Ташкент почти уже мертвецом. Я так и приехал сюда — умирать. А меня вернули пожить еще» («Правая кисть», 1960). Исцеление свое он считал чудом и впоследствии признавался друзьям, что вплоть до сегодняшнего дня уверен, «пока он пишет — у него отсрочка».
Начало творчества. В 1956 году Солженицына реабилитировали. Он стремится «затеряться в самой нутряной России». Писатель учительствует в рязанской деревне, живя у героини будущего рассказа «Матрёнин двор» — Матрены Васильевны Захаровой, затем поселяется в Рязани, где продолжает работать учителем физики. Его ученики не знали, что их педагог «высокий с красивым типично русским лицом с небольшой бородкой», «красиво говорящий по-русски» втайне успевал еще и писать и все «написанное прятал в укромные места и регулярно ходил отмечаться к оперуполномоченному». Там, в Рязани, была закончена первая редакция романа «В круге первом» (1968), повесть «Раковый корпус» (1963—1967), созревает замысел «Архипелага ГУЛАГ». Здесь же за три недели был написан рассказ «Один день Ивана Денисовича» (1962). Еще до его публикации А. А. Ахматова сказала автору: «Знаете ли вы, что через месяц вы будете самым знаменитым человеком на земном шаре?» И он ответил: «Знаю. Но это будет недолго».
Солженицын через своего товарища по «Марфинскойшарашке» литературоведа Л. 3. Копелева передает рукопись рассказа «Один день Ивана Денисовича» А. Т. Твардовскому, в журнал «Новый мир». «Ничего подобного давно не читал. Хороший, чистый, большой талант. Ни капли фальши...» — таким было первое впечатление Твардовского. Он добивается у Хрущева разрешения на публикацию рассказа. Когда в конце 1962 года рассказ был опубликован, вся читающая публика была ошеломлена. Литературовед В. Я. Лакшин вспоминал: «На памяти моего поколения не было такого мгновенного и ослепительного успеха книги. Два ее отдельных издания разошлись в считанные часы. Находились энтузиасты, которые, не имея шанса достать журнал или книгу, переписывали для себя и своих знакомых ее текст от руки...» Рассказ был больше, чем просто художественное произведение, — это было откровение. Настолько сильны были заключенные в нем правда и предельная честность оценки всей бесчеловечной советской системы. Произошел прорыв лжи, рухнул заговор молчания, и начинающий писатель заставил всех воочию увидеть жуть лагерной жизни.
«Рассказать всю правду...» После публикации рассказа «Один день Ивана Денисовича» Солженицын переживает небывалый творческий подъем и начинает «непомерно много» работать. В 1963 году написаны и опубликованы рассказы «Матрёнин двор», «Случай на станции Кочетовка», «Для пользы дела».
Рассказ «Матрёнин двор» во многом автобиографичен. Его главная героиня — Матрена Васильевна — была квартирной хозяйкой Солженицына. Перед читателями раскрываются одна за другой картины повседневной деревенской жизни второй половины 50-х годов, заботы и лишения сельского человека, его бесправие в колхозной деревне. Солженицын подчеркивает убогость и нищету деревенской жизни, когда приходилось работать «за палочки», а не за деньги, т. е. за так называемые «трудодни».
Образ главной героини рассказа Матрены — это образ праведницы, женщины необычной жизненной судьбы, исполненной страданий, образ хранительницы общечеловеческих и нравственных ценностей. Смерть рождавшихся детей, исчезновение мужа на войне, бытовые трудности надрывают ее здоровье и душевное состояние. Но во всех унижающих человеческое достоинство испытаниях она остается душевным, отзывчивым человеком, готовым прийти на помощь другим, способным радоваться чужому счастью. В сохранении человеческого сострадания к людям, милосердной и терпеливой души открывается духовная высота Матрены. Она живет не по нормам, принятым в современной ей жизни, что вызывает иронию, неодобрение и даже зло односельчан. И только гибель героини возвращает живущим рядом с ней осознание ее праведности: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша».
Исподволь начинается кампания клеветы на Солженицына. Перекрываются возможности дальнейших изданий, запрещается публикация «Ракового корпуса». В сентябре 1965 года КГБ захватывает архив писателя. В мае 1967 года Солженицын направил IV съезду писателей СССР открытое письмо, в котором призывал покончить с цензурой. Его подвергли преследованиям и газетной травле, исключили из Союза писателей, а произведения были изъяты из библиотек и направлены в спецхранилища. Особенно тяжелым положение Солженицына стало, когда романы «В круге первом» и «Раковый корпус» были опубликованы на Западе. Присуждение в 1970 году Солженицыну Нобелевской премии в области литературы («...за нравственную силу, почерпнутую в традициях великой русской литературы») вызвало новую волну преследований. Опасаясь лишения советского гражданства, писатель отказывается ехать на церемонию награждения, и личное получение премии откладывается.
В 1973 году в парижском издательстве увидел свет первый том «Архипелага ГУЛАГ». Публикация этого романа произвела на советского и мирового читателя не меньшее впечатление, чем «Один день Ивана Денисовича». Автор определил жанр произведения как «опыт художественного исследования». Во вступлении сказано: «Посвящаю всем, кому не хватило жизни об этом рассказать. И да простят они мне, что я не все увидел, не все вспомнил, не обо всем догадался». В романе Солженицын, используя собственные записи, которые он вел в лагерях и ссылке, свидетельства заключенных, воссоздал трагедию народа в период сталинских репрессий. Книга не только представляла подробнейшую историю беспощадного истребления русского народа, но и утверждала христианские идеалы свободы и милосердия, одаривала опытом противостояния злу, сохранения человеческого достоинства и благородных душевных порывов за «колючей проволокой».
Вслед за публикацией романа Солженицын пишет целый ряд открытых писем: «Письмо вождям Советского Союза», «Открытое письмо Секретариату Союза писателей РСФСР», создает цикл публицистических статей — «На возврате дыхания и сознания», «Образованщина», «Жить не по лжи» и др. Разумеется, говорить о публикации этих произведений не приходилось. Они распространялись в самиздате, т. е. переписывались вручную.
Годы изгнания. В феврале 1974 года Солженицына арестовывают и заключают в Лефортовскую тюрьму. Однако его возросший авторитет у мировой общественности не позволяет советскому руководству расправиться с писателем, поэтому Солженицына лишают советского гражданства и высылают из СССР. Два года он живет в ФРГ, а затем с семьей переезжает в США в штат Вермонт, где ведет уединенный образ жизни, много работает над созданием художественных, исторических и публицистических произведений. Здесь, в Вермонте, Солженицын работает над созданием полного собрания сочинений своих произведений, посещает различные университеты США, обладающие русскими архивными фондами. Результаты исторических исследований ложатся в основу эпопеи «Красное Колесо» (1969—1990).
В «Красном Колесе» исторические главы, детально рисующие конкретные исторические события и участвующих в них лиц, перемежаются лирическими главами, посвященными судьбам персонажей. Особое место занимают Саня Ложеницын и Ксения Томчак, в которых узнаются родители писателя (их встрече и любви посвящены несколько глав). В историческое и лирическое повествование вплетается публицистика, ярко выражающая авторскую позицию: так, например, в революции, понимаемой писателем как торжество насилия, виноваты все, но более других — власть (отсюда его жесткая оценка личности Николая II). Но виновные не перестают быть людьми, их трагические заблуждения нередко обусловлены скудостью внутреннего мира, отсутствием добрых начал и душевных качеств.
Проводя нравственные нити русского террора от народовольцев и эсеров, писатель показывает невозможность достигнуть мира, благоденствия и справедливости путем насилия и крови. Симпатии автора на стороне тех, кто остался верен долгу, чести и присяге. Этическая позиция Солженицына может объединить и правых, и левых, и истинных демократов, борцов за права человека и свободу личности. Вечной остается библейская мудрость о том, что «дому, который разделится в самом себе, не устоять».
Пристального внимания заслуживает публицистическая деятельность Солженицына на Западе — статьи, интервью, выступления, лекции, манифесты, в которой отражены практически все судьбоносные вопросы и конфликты XX века. В центре внимания Солженицына-публициста — проблема влияния «западных взглядов» на природу русского характера, обрыв величайших нравственных традиций, опасность гибели культуры, судьба свободы, зло тоталитаризма, будущее России и др.
Бесспорная сила Солженицына-публициста в его нравственных проповедях. Все его воззвания и призывы к нравственному сотворению себя, своей судьбы, освящены памятью о подвиге Христа. Иисус для писателя та духовно-нравственная вершина и истина, что побеждает тьму жестокой истории и мелкие пристрастия человека. Не случайно в 1983 году Солженицын получает в Англии Темилтоновскую премию «За вклад в развитие религиозного сознания».
В своих выступлениях и статьях писатель все время возвращается мыслями к России. В январе 1993 года, получая в Нью-Йорке литературную награду Американского клуба искусств, Солженицын с тревогой говорил о родине: «Россия дотла разорена и отравлена, народ в невиданном моральном унижении и едва не гибнет физически и даже биологически». Особо следует выделить статью Солженицына «Как нам обустроить Россию» (1994), в которой писатель предупреждает о трудностях переходных периодов, о возможных ошибках и промахах.
Все годы жизни на Западе Солженицын не оставлял надежды на возвращение в Россию: «Все годы изгнания, всеми помыслами и всей работой я — только на родине. И не теряю надежды при жизни вернуться. Но это будет никак невозможно до напечатания в СССР моих главных книг: я не могу вернуться как бы немым, еще ничего не сказавшим — и тогда начать восполнять сокрытые 50 лет работы — как же? Газетными статьями?» Желания писателя исполнились: с 1989 года в России начинают издавать все основные произведения Солженицына. В 1990 году ему было восстановлено советское гражданство.
Возвращение. 27 мая 1994 года Солженицын возвращается в Россию. Он пишет публицистические статьи: «Дайте народу власть», «Власть далека от болей народных», «Демократия у нас еще не начиналась», «Лицемерие на исходе XX века» и книгу «Россия в обвале — о сегодняшних днях России и судьбе русского народа». В этих произведениях автор заявляет о важнейших проблемах современного мира.
В книге «Россия в обвале...» писатель указывает на характерные черты нашего народа, которые считает спасительными, защищающими от самоуничтожения: доверчивое смирение с судьбой, сострадательность, готовность помогать другим, способность к самоотвержению и самопожертвованию, готовность к раскаянию, непогоня за внешним жизненным успехом и богатством, открытость, широта характера, размах решений и способностей в самом широком диапазоне. Почему же эти обаятельные черты ничему злому в нашей истории не помешали и не мешают сейчас? Ведь они вполне достаточны, чтоб сохраниться и выжить как Шухов Иван Денисович. Писатель говорит: «Чтобы XXI век не стал последним столетием для русских — мы должны найти в себе силы и умение сопротивляться распаду уже сейчас, и чем напорней разрушают нашу жизнь — тем напорней бы и сопротивляться. Однако: позволит ли это нам наш национальный характер?» И Солженицын добавляет: «Если в предстоящие десятилетия мы будем еще, еще терять и объем населения, и территории, и даже государственность — то одно нетленное и останется у нас: православная вера и источаемое из нее высокое мирочувствование».
Через сложную и трагическую судьбу А. И. Солженицына прошли все основные события российской истории XX столетия. Он в полной мере познал разрушающую силу войны, тюрьмы, болезни, ссылки, жизни в изгнании. Его справедливо считают борцом за свободу и права человека, политиком, идеологом, общественным деятелем. Однако им самим политика никогда не мыслилась как главное дело. Он был и остается писателем — правдоискателем, служащим России честно, бесстрашно, самозабвенно, не за страх, а за совесть. «Жить не по лжи» — это и нравственный принцип писателя, и суть его идейной и художественной позиции:
«Мы должны строить Россию нравственную... Все добрые семена, какие на Руси еще чудом не затоптаны, — мы должны выберечь и вырастить».
«Один день Ивана Денисовича»
Название и сюжет. Рассказ поразил современников своей неожиданной темой и тем уровнем художественной правды, с которой она прозвучала. Ведь писать что-либо о жизни в лагерях и тюрьмах было строжайше запрещено. Замечательно и то, что Солженицын выбрал для своего художественного материала малую форму повествования — рассказ, поскольку, по словам самого автора, в малой форме можно многое поместить. В изображении основных событий, легших в основу рассказа, Солженицын остается верен своему эстетическому и жизненному кредо: «Ни дня без лжи!» В основу рассказа были положены вполне реальные факты, о которых сам автор сказал: «Просто был такой лагерный день, тяжелая работа, я таскал носилки с напарником и подумал: как нужно бы описать весь лагерный мир — одним днем... достаточно в одном дне собрать как по осколочкам, достаточно описать только один день одного среднего, ничем не примечательного человека, с утра до вечера. И будет все».
Первоначальное название рассказа было «Щ-854. Один день одного зэка». Чтобы обойти жесткую советскую цензуру, Твардовский предложил заменить его. Так родилось другое название, которое и стало окончательным — «Один день Ивана Денисовича».
Сюжет рассказа предельно прост — автор описывает обычный день одного заключенного, от подъема до отбоя. Вся лагерная жизнь со всеми ее подробностями и реалиями — бараки, вышка, вагонка, колючая проволока, зэки, черный бушлат с номером, миска с баландой, надзиратели, колонна, объект — проходит перед нашими глазами, и все это дано через призму восприятия и ощущений главного героя, выбор которого в этом случае приобретал для Солженицына особое значение.
Образ главного героя. «Лагерь был дан глазами мужика» — Ивана Денисовича Шухова. В этом Солженицын тоже пошел своим путем.
Он повествует не о сталинских наркомах, не о партийной номенклатуре, которые верой и правдой служили диктаторскому режиму, но в какой-то момент оказались неугодными; не об элитарной столичной молодежи («детях Арбата»), попавших в лагерь во многом случайно. Солженицын рассказывает о судьбе одного из миллионов простых русских людей, кто больше всего пострадал от чудовищного государственного произвола, причем безвинно.
Выбор героя, по мнению Твардовского, был очень удачным. Иван Денисович Шухов — простой русский человек, крестьянин, прошедший дороги войны. По словам самого автора, образ этот собирательный: «Вдруг почему-то стал тип Ивана Денисовича складываться неожиданным образом. Начиная с фамилии — Шухов, — влезла в меня без всякого выбора... а это была фамилия одного моего солдата в батарее во время войны. Потом вместе с этой фамилией его лицо, и немножко его реальности, из какой он местности, каким языком он говорил». В создании своего героя автор опирался и на личный лагерный опыт. О долагерном прошлом героя сообщается немного: до войны он жил в небольшой деревушке Темгенёво, имел семью — жену и двух дочерей, работал в колхозе. В рассказе нет сцен, в которых Шухов вспоминал бы и тосковал о своем деревенском прошлом, о земле, крестьянском труде, малой родине: настолько все это прошлое было вытравлено в нем социальной и духовно-нравственной катастрофой времени.
В феврале 1942 года во время прорыва на Северо-Западном фронте Шухов попал в плен, через два дня бежал, попал к своим, но был принят не как герой, а как изменник. Солженицын приводит вполне типичный для того времени факт: побег из плена часто толковался как следствие вербовки советского солдата, который должен был выполнить задание немецкой разведки: «Какое ж задание — ни Шухов сам не мог придумать, ни следователь. Так и оставили просто — задание». Эта подробность как нельзя лучше характеризовала сталинскую систему правосудия, при которой обвиняемый должен был сам доказывать свою вину, предварительно ее придумав. Шухов смиряется с несправедливыми обвинениями, но не потому, что он оказался слабохарактерным. Он знал, что, если не подпишешь, — расстреляют: «В контрразведке били Шухова много. И расчет был у Шухова простой: не подпишешь — бушлат деревянный...» Герой выбирает жизнь в неволе.
Описывая «лагерное бытие» Шухова, Солженицын не стремился показать страдания и лишения политических заключенных. Основная и важнейшая мысль рассказа — человек в тяжелейших условиях жизни способен выжить и при этом сохранить в себе человеческое, не подчиниться волчьим законам тюремного мира, спастись от лагерного нивелирования.
Одна из кульминационных сцен — описание работы 104-й бригады на строительстве лагерной ТЭЦ. Эта сцена дает возможность глубже постичь характер главного героя. Он работает, не только для того, чтобы бригаде не урезали и без того скудный паек. Герой ощущает радость и вдохновение от своего мастерства. На время забывает, что он заключенный, опаздывая на вахту, рискуя попасть в карцер, Шухов с гордостью осматривает сделанную им работу: «Эх, глаз-ватерпас! Ровно!» Писатель утверждает мысль о высочайшем потенциале, жизненной и духовной силе русского человека, который в условиях несвободы, будучи «жалким, оборванным рабом», ощущает радость созидательного труда. «Что ж можно было сделать с этим народом, если б дать ему вольно жить, свободно развиваться!» — восклицает автор. Ясно, что подобные мгновения в жизни заключенного помогали ему сохранить внутреннее ядро — свою индивидуальность. Еще одной формой сохранения человеческого «я» является использование заключенными в общении между собой не зэковских номеров и кличек, а имен и фамилий. Среди персонажей рассказа нет никого, кто бы полностью утратил свое имя и превратился в «нумер» (всего в 104-й бригаде 24 человека, включая Шухова, и 14 из них названы по имени и фамилии).
Особенности в изображении персонажей. В рассказе представлена целая галерея образов заключенных, воспринимаемая нами как своеобразный срез современного автору строя: военные, рабочие, люди искусства, представители религии — все они пользуются авторской симпатией (Тюрин, Буйковский, Сенька Клевшин, Цезарь Маркович, Алеша, сибиряк Ермолаев, латыш Ян Кильдигс и др.). На противоположном полюсе — «придурки», лагерные «аристократы», «лакеи», т. е. все те, кто был «ниже дерьма».
В авторских характеристиках героев подчеркивается нравственный аспект, который раскрывается в сценах споров, столкновений героев, показывающих сложные взаимоотношения заключенных. Практически всех своих героев Солженицын наделяет неповторимыми портретными чертами. Так, у Цезаря — «усы черные, слитые, густые»; баптист Алеша — «чистенький, приумытый», «глаза, как свечки две, теплятся»; бригадир Тюрин — «в плечах здоров и образ у него широкий», «кожа на лице — как кора дуба»; Шкуропатенко — «жердь кривая, бельмом уставился». Эта художественная особенность распространяется и на «придурков»; «показалась красная рожа повара», «чистый боксер, а не повар»; старший барака — «мордой урка»; у надзирателя татарина — «безволосое мятое лицо» и т. д.
Писателя привлекают такие внешние подробности, по которым можно составить представление о внутреннем содержании личности. Так, например, Солженицын не дает подробного, развернутого портрета Ивана Денисовича. Для него важно другое: «В лице Шухова обязательно должна проглядывать доброта... и юмор». Судя по этому высказыванию писателя, существенными чертами характера героя являются отзывчивость, способность к состраданию, спокойный философский взгляд на мир. Иван Денисович жалеет свою жену, которая много лет в одиночку растила дочерей, несмотря на голод, запрещает присылать ему посылки; сочувствует баптистам, получившим 25 лет лагерей; сочувствует даже охранникам («...тоже им не масло сливочное в такой мороз на вышках топтаться») и конвоирам («тоже служба неважная»).
По словам В. Т. Шаламова, герою Солженицына была присуща «умная независимость, умное покорство судьбе и умение приспособиться к обстоятельствам... — все это черты народа». Все эти черты характера, разумеется, не имели ничего общего с потерей человеческого достоинства, с рабской униженностью. Терпя лишения не меньше других, Шухов не может себе позволить превратиться в «шакала» Фетюкова, униженно выпрашивающего подачки. Герой выводит свою универсальную формулу выживания в стране ГУЛАГа: «Это верно, кряхти да гнись. А упрешься — переломишься». Такой вывод не означает, что Шухов и другие ему подобные по духу русские люди всегда покорны. В тех случаях, когда сопротивление может принести успех, они отстаивают свои права. Так, например, упрямым молчаливым сопротивлением они свели на нет приказы начальника передвигаться по лагерю только группами. Такое же упорное сопротивление колонна заключенных оказывает начальнику караула, продержавшему их долгое время на морозе: «Не хотел по-человечески с нами — хоть разорвись теперь от крику». Если Шухов и гнется, то только внешне. В нравственном же отношении он оказывает системе, основанной на насилии, сопротивление.
Авторская оценка. В самых драматических обстоятельствах герой остается человеком с душой и сердцем и верит, что когда-нибудь справедливость восторжествует: «Сейчас ни на что Шухов не в обиде: ни что срок долгий... ни что воскресенья опять не будет. Сейчас он думает: переживем! Переживем всё, даст Бог, кончится!» Голос рассказчика как бы сливается с голосом автора. И если автор и передает своему герою нити повествования, и мы смотрим его глазами на реалии лагерной жизни, то авторский угол зрения на происходящее не исчезает за монологами героя. В своих раздумьях о народе и его инстинкте нравственного сохранения среди деморализующей стихии лагеря, Солженицын остается верен тому, что то, нетленное, что в человеке заложено, никакое зло до конца истребить не может. В самых тяжких и ужасающих условиях жизни людям удается сохранить свое человеческое достоинство, доброту к людям, терпимость и внутреннюю свободу.
Один день в лагерной зоне, показанный Солженицыным крупным планом, во всех его деталях, подробностях, ощущениях и мыслях героев становится днем из жизни страны, звеном в непрерывной череде событий, которые связываются в единую картину жизни. Сила художественного обобщения автора была такова, что время, проживаемое и переживаемое Иваном Денисовичем, становится символом, ибо оно имеет не только конкретную формулировку («начался год новый — 51-й»), но и становится воплощением целого этапа в жизни страны и народа. Это историческое время, время тотального государственного насилия, которому рассказ «Один день Ивана Денисовича» бросил смелый вызов.