Эмиль Вениаминович Брагинский
Сватать надо зимой!
кан, вычитка, fb2 Chernov Sergey https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=183997
«Эмиль Брагинский Московские каникулы: сборник»: Азбука; Санкт‑Петербург; 1998
ISBN 5‑7684‑0619‑0
Аннотация
«… Сергей голову поднял, но смотрел не на Лелю, а куда‑то в пространство.
– А ну, не отворачивайтесь! – прикрикнула Леля. – Осталось последнее – лифчик. Внимание! Р‑раз! – Леля сдернула лифчик, выпрямилась, развернула плечи и слегка отвела их назад, как делают профессионалки…
И только теперь заговорил Сергей:
– У вас гуськи пошли!
– Что? – не поняла Леля.
– Ну пупырышки от холода. Топят здесь плохо. Зачем вы себя унижаете? – В голосе Сергея не было нотации, только сочувствие, а точнее – жалость. – А раздеваться надо по любви, а не просто так, Леля!
А Леля… Леля всхлипнула, сначало тихо, а потом громче, а потом полились слезы…»
Эмиль Вениаминович Брагинский
Сватать надо зимой!
– Опять? – Во взгляде директрисы смешались любопытство, сочувствие и насмешка. Такая смесь редко, но бывает.
– Опять!
– Не надоело?
– Никогда! – В голосе Ирины Николаевны тоже была смесь – азарта и упорства.
– Не забудь про зубных врачей! – напомнила директриса.
– Так мы номер займем часа на полтора, ну, максимум, на два!
– И чтобы постельное белье…
Ирина Николаевна не дала начальству договорить.
– Не дотронемся, не примнем. Все будет как в аптеке!
– У нас не аптека, у нас гостиница! – поправила директриса и тут же вспомнила, что она не только директор, но еще и женщина. – Потом расскажешь?
– А как же! – отозвалась Ирина Николаевна. – Погода сегодня ну прямо‑таки специально для меня, мечта!
Директрису даже передернуло:
– Эта мерзопакость для тебя? Ветер насквозь продувает, а снег вообще не снег, а мокрая, липкая слизь. Твои не придут!
Ирина Николаевна даже руками всплеснула от возмущения:
– Сватать надо исключительно зимой! Это и дураку понятно!
– А мне непонятно! – нисколько не обидевшись, возразила директриса. – Хоть я и не дура.
Ирина Николаевна не поленилась провести разъяснительную работу:
– Весной у людей разнообразные надежды, летом – сплошной блуд, осенью – тоска, а холодной зимой тянет к теплу, семейному уюту с домашним трехразовым питанием и спутником не только в постели, но и в жизни!
Логические построения Ирины Николаевны, должно быть, произвели на директрису ошеломляющее впечатление, и она лишь выдохнула:
– О, ё‑мое!
Известно, что устраивать чужие судьбы любят именно те, у кого собственная судьба никак не устроена. Но Ирина Николаевна была счастливым исключением. В свои пятьдесят два (это она говорила пятьдесят два, а на самом деле все пятьдесят четыре) недавно поменяла непригодного третьего мужа на призового четвертого – сорок лет, интеллигентный, инструктор по натаскиванию служебных собак. Ирина Николаевна работала в гостинице дежурной по этажу. И теперь она по‑хозяйски отпирала дверь номера четырнадцатого.
Одни собирают почтовые марки, другие бегают по мужикам, третьи сходят с ума по футболу, четвертые пьют по‑черному, Ирина Николаевна сватала. И вела своим достижениям строгий учет: сосватано семнадцать пар, ни черта не вышло двадцать четыре раза, разводов у ее питомцев – всего один. Мужчина оказался идиот: видите ли, жена храпит – подумаешь! И еще претензию предъявлял. Но Ирина Николаевна претензию не приняла:
– Денег я с вас не брала, нет! Вы молодухой попользовались? Да! А храп – это не недостаток, а явление природы!..
Тем временем на улице ветер вдруг переменился, со свистом понесся параллельно земле. Под напором ветра снег загустел, затвердел и принялся колотить всех и вся белой дробью. Однако Сергей шага не ускорил. Он точно знал, что крупные мужчины, когда убыстряют шаг, выглядят нелепо. А Сергей был крупен, массивен и… абсолютно лыс. Но головными уборами пренебрегал. Когда Сергей наконец появился в номере четырнадцатом, то, казалось, заполнил все пространство.
Ирина Николаевна захлопотала, засуетилась:
– Чего ж ты без шапки ходишь?
– Не нуждаюсь! – Сергей оглядел стол. – Сколько потратили? Я верну.
– Ты не об этом думай, – отмахнулась Ирина Николаевна. – Ты лучше думай о твоем светлом будущем. Чего ж ты ей цзеточков‑то не купил?
– Вот еще!
– Почему к парикмахеру не сходил? – не унималась сваха.
– Вот еще! – повторил Сергей, присел, стул под ним покачнулся и застонал. – Что стричь‑то?
– Чем меньше волос, тем лучше должен быть парикмахер. Причешись! Слева над ухом торчат два волоска!
– Угомонитесь, тетя Ирина! – попросил Сергей.
– Побрился, и на том спасибо, – продолжала сваха, – ну, одеться‑то можно было по‑праздничному, галстук завязать!
Сергей захохотал:
– Ну вы даете, галстук, что я вам, топ‑модель? – Тут Сергей посерьезнел и делово придвинул к себе тарелку. – Пока светлое будущее еще не пришло, я подзакушу! И явился сюда исключительно потому, тетя Ирина, что вы втравили в эту историю мою маму!
Ирина Николаевна зашлась от возмущения:
– Да? Втравила? Мы обе желаем тебе только счастья и ничего кроме счастья. Этот номер забронирован для каких‑то зубных врачей, я перед директрисой унижалась, упросила пустить нас на пару часов, слово дала полотенец не трогать, постель не мять…
– До этого не дойдет! – четко пообещал Сергей.
Светлое будущее, обернутое, закутанное шерстяным платком поверх легкого пальтеца, мчалось, неслось по скользкому тротуару, держа в руках пластиковый пакет, верх которого был закрыт еще одним пакетом. В гостиничном коридоре, у рабочего места Ирины Николаевны, началось высвобождение девичьего тела из‑под платков, из‑под пальто. Тоненькая, чтоб не сказать щуплая, девушка с пластиковым пакетом в руках робко постучалась в номер четырнадцатый.
Ирина Николаевна взволнованно прошептала:
– Слышишь – пришла! Ты в какой руке вилку держишь, позоришь меня, быстро переложи вилку в левую руку, нож в правую! – и запела, отворяя дверь: – Детка, входи!
Детка вошла, смотря куда‑то вбок, загадочный пакет дрожал у нее в руке.
– Сережа, – таяла Ирина Николаевна, – это наша Леля! А это, Леля, наш Сережа! – И, просунув ногу под стол, толкнула его и прошептала: – Ну встань же!
Сергей поднялся, буркнул что‑то, должно быть, свое имя, уселся и вновь принялся за еду.