Сносить иль не сносить
Еще раз о программе ликвидации «хрущевок»
Мирон АМУСЬЯ, профессор, доктор технических наук
Власти Петербурга, похоже, решили для себя вынесенный в заголовок вопрос. Несмотря на кризис, город вплотную подошел к процедуре ликвидации так называемых «хрущевок». Я уже касался этой проблемы примерно год назад. Моя статья «Ломать – не строить», критикующая предложенный правительством города подход, была опубликована в «СПб ведомостях» в октябре прошлого года. Ее основная идея состояла в том, что во многих случаях возможна модернизация относительно вовсе не старых домов, сравнительно проста надстройка их легкими, но обладающими хорошей теплоизоляцией конструкциями, широко использующимися при строительстве в других странах.
Я писал и о том, что к домам возможно при увеличении этажности добавить и наружные лифты, которые – есть такие примеры – явились бы одновременно элементом украшения фасада. Таковым могут стать большие застекленные лоджии – террасы, опирающиеся двумя точками на стену дома, а третьей – на устанавливаемую вне их стойку. Отмечалась и возможность сравнительно простой замены коммуникаций – труб отопления и водоснабжения, с использованием старых отверстий в капитальных стенах и перекрытиях, проводки силовых электросетей вместо газовых. Не очень сложно и увеличить площадь квартир путем соединения соседних. Я не упоминал, однако, что это сделает квартиры 1960-х по площади и числу комнат даже большими, чем строящиеся сегодня. Не говорил я и об их простой перепланировке.
Между тем есть еще и другие возможности – например, стеклянные панели, прикрепляемые к фасадам вновь строящихся домов. Есть вариант не только облегченной, но и тяжелой надстройки дома, при которой даже не выселяют жильцов.
Совсем недавно в центре Иерусалима видел такую надстройку – более трех этажей над тремя исходными с красивой лифтовой шахтой. Приведенное фото иллюстрирует: этажи достраивались, а теперь отделываются без выселения обитателей, что видно по типичным приметам обжитого жилья – занятым барахлом балконам.
Иногда говорят, что проще возвести дом заново, чем надстроить. В это очень трудно поверить. Ведь при надстройке и реновации сохраняется фундамент, капитальные, наружные и внутренние стены – весьма дорогостоящие части зданий.
Неоправданны, на мой взгляд, подчас и разрушения отдельных зданий. Например, вместо утраченного здания ДК им. Первой пятилетки город получил в реальности диспут и долгострой. Так стоило ли столь стремительно разрушать тот квартал, в котором уже три года ничего не могут построить?
В печати мелькают картинки убогих пятиэтажек, впечатляюще непривлекательных, особенно в процессе их постепенного разрушения. Конечно, пятиэтажки 1960-х, особенно панельные, плохо выглядят на фоне новых построек. Однако в целом картинки эти отдают все-таки пропагандой заданной идеи. Не ясно также, как будут выглядеть сегодняшние массовые новостройки лет через двадцать.
Проблема домов шестидесятых есть и в других странах. Но решается она иначе. Например, в Хельсинки дома в первую очередь улучшаются изнутри. Я нигде не видел массового разрушения или перестроения зданий, даже весьма внешне убогих. У нас же некритическое отношение к масштабным проектам, своего рода недуг гигантомании, почему-то проявляется вновь и вновь. К счастью для них, другие страны страдают от него значительно меньше.
Крупнейшие и просто крупные города развитых, да и не очень развитых стран мира уже давно не проявляют тенденций к неуемному росту вообще и к росту за счет многоэтажной плотной застройки в особенности. В них нет и отдаленно такого масштаба строительства, как в Петербурге и Москве. Подозреваю, что у нас потребителями нового жилья становятся в основном скупщики недвижимости – люди состоятельные, видящие в квартирах ценный объект вложения, особенно привлекательный тем, что на сегодняшний день другие методы приумножения богатства – через банки, инвестирование в промышленность, покупку акций кажутся не столь надежными.
Цена на жилье явно раздута. Ведь, грубо говоря, себестоимость единицы жилья, как, впрочем, и любого продукта своего производства, должны в России и Западной Европе соотноситься как средние по странам (или сходным городам) зарплаты. Известно, что средние цены на жилье в Петербурге обогнали существующие в Европе и США. Они поддерживаются чиновническими коррупционными поборами и искусственной непомерно высокой ценой на землю, еще недавно, кстати сказать, бывшую общенародной собственностью.
Напомню, что большинство крупных городов Европы, Америки, Японии, Австралии, где я бывал, развивались и развиваются сейчас главным образом вширь, не имея в среднем этажности даже хрущевского Ленинграда. Достаточно вспомнить картину одно-, двухэтажных домов с крохотными земельными участками, возникающую, когда подлетаешь, к примеру, к Лондону. США – реально «одноэтажная» страна, где небоскребы занимают, за исключением Нью-Йорка, очень небольшую часть города. Такова четырехмиллионная Атланта, даже Чикаго, Лос-Анджелес, Сан-Франциско. В целом малоэтажны Рим, Берлин, Париж. Сюда можно добавить и латиноамериканские гиганты: Мехико-Сити, Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро. Отмечу, что некоторые большие города, к примеру, Токио, растут много-центрово, оставаясь опять-таки в основном малоэтажными.
Конечно, чужой пример не может быть определяющим фактором. Но и игнорирование опыта передовых стран – ошибка, а в применении к архитектуре и строительству – к тому же еще фактически непоправимая ошибка. Доверили же когда-то создание ансамблей в Петербурге западным архитекторам...
Недавно губернатор Валентина Матвиенко заявила, что реконструкция и снос старого жилья знаменуют начало революции в городе. Понимая метафоричность высказывания, хочу тем не менее отметить опасность и нежелательность революций. Слишком много уже их было за исторически короткое время в жизни страны, чрезмерны и несопоставимы с их плюсами приносимые ими страдания и неудобства. Не правильнее ли научиться раз и навсегда вести дело путем проведения постепенных, рачительных реформ, без того чтобы сначала «разрушать до основания»?