Хотите узнать пол нового ребенка семьи Пирс? Не нужно ждать рождества, как нашим героям. Листайте дальше.




Специально для группы: КЧ

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации, ссылки на группу и переводчиков запрещено.

АННОТАЦИЯ

 

Габриэлла
Иногда нужно оттолкнуться от дна, поймать брошенные в тебя камни и найти себе опору. Опору, основанную на доверии, а не лжи и обмане. И иногда нужно прекратить ждать, чтобы эту опору создали для тебя и сделать все самой.

Пэкстон
Если конечный результат – счастье, если это единственная, имеющая значение потребность, если для достижения ее нужно пройти через все это, я бы сделал это снова. Если главное – любовь, то какая разница, как мы придем к ней? Мы идеальное сочетаний двух безумий.

Оглавление

Глава первая. 4

Глава вторая. 11

Глава третья. 19

Глава четвертая. 24

Глава пятая. 31

Глава шестая. 36

Глава седьмая. 42

Глава восьмая. 47

Глава девятая. 52

Глава десятая. 56

 


Глава первая

Пэкстон


Мы шли, держась за руки. Перед нами наши дети. Две девочки и мальчик. Не думаю, что существовал более влюбленный мужчина, чем я. Все было иначе, но в то же время по-старому. Габриэлла ежедневно боролась за контроль, и я любил ее за это, но не собирался передавать ей бразды правления. Совсем нет. Тем не менее, она сделала меня счастливым человеком. Счастливее, чем я был когда-либо в своей жизни.
‒ Вандер, прекрати. Я иду здесь, ‒ завопила Офелия, толкая его в руку. Свободен был весь пляж, но они дрались за одно и то же пространство.
‒ Серьзено, Фи? ‒ спросила Габриэлла серьезным тоном, находясь в паре метров от нее.
‒ Я первая шла там.
Я дернул Габриэллу за руку и потянул в обратном направлении, созывая детей.
‒ Пойдем назад.
Взгляд ее глаз, когда она повернулась, был странным, озадаченным и пустым, словно она смотрела не на меня, а сквозь меня. Как и на кухне ранее тем днем, и за день до этого, когда она отключилась во время завтрака.
‒ Что случилось? ‒ спросил я, наблюдая за тем, как трое детей срываются с места и бегут через пляж по направлению к дому, Офелия впереди всех на пол метра. Пришлось повторить вопрос, прежде чем она вернулась в реальность. ‒ Что-то вспоминаешь? Ты уже второй раз за день так отключаешься.
‒ Нет, не думаю.
‒ Тогда почему так происходит?
‒ Не знаю. Просто предчувствие, не пойму. Странно это.
‒ Воспоминания?
‒ Нет, не воспоминания. Просто вспышка.
Я перевел внимание на Фи, которая ругалась на Вандера в детской манере. Что-то насчет запаха какашек, вида какашек и жулика с какашкой вместо головы. «Минивэн, жулик с какашкой вместо головы», если точно. Я повернулся обратно к Габриэлле, позволяя им самим разобраться между собой. Фи была похожа на меня. Она ненавидела проигрывать и не могла винить за это себя.
‒ Что за вспышка?
‒ Я не могу понять, Пэкс. Не знаю, как объяснить. Пойдем. Пустяк.
Я смотрел, как она бежит трусцой к Офелии. Та села на песок, скрестив руки и надув губки. Она мгновенно улыбнулась, когда Габриэлла подкралась к ней сзади, крикнула и начала щекотать ей ребра. Фи закричала, хихикая, словно обезумевшая, извиваясь под мучительными пальцами. Моя рука опустилась в карман, пальцы обхватили волшебный камень, и я почувствовал, как мрак снова сгущается вокруг нас. Если бы я мог загадать желание, то попросил бы, чтобы к ней не возвращалась память. Я не хотел, чтобы она вспоминала, и сделал бы все, чтобы уберечь ее от этого. Это пугало меня, пугало до чертиков. К ней возвращались воспоминания? Почему она пыталась скрывать их?
Я работал над сметой в своем кабинете, пока Габриэлла сидела на диване между Роуэн и Фи с планшетом, читая какую-то книгу, которую она очень ждала. Вандер качал ногами пуфик, лежа на животе, и смотрел телевизор. А я смотрел на свою семью поверх монитора компьютера. В основном на Габриэллу. Она не читала на самом деле. Ее глаза не двигались, как обычно, она не перелистывала страницы и кусала нижнюю губу. Если бы я спросил ее, что она только что прочла, ответить она не смогла бы. В этом я был уверен.
Габриэлла закачала головой, затем посмотрела на меня. Я встретился с ней взглядом и задержал его, вновь гадая, что только что мелькнуло у нее в голове, пока она не отвернулась.
‒ Чем хотите перекусить, ребята? ‒ спросила она, выключая планшет и поднимаясь. Понятия не имею, почему она спросила это. Знала, что получит три разных ответа и все равно сделает то, что понравится всем троим. Вэн хотел попкорн, Фи ‒ булочку, что бы это ни значило, а Роуэн ‒ крекеры с арахисовым маслом.
Сделав глубокий вдох, я встал, чувствуя, как откуда ни возьмись появилось мрачное предчувствие. Штиль перед штормом. Я выключил телевизор и поднял планшет Габриэллы, когда дети пошли за ней на кухню. Как я и предполагал, Габриэлла вовсе не читала. Книга еще даже не загрузилась. Она была погружена в мысли, вот только я не знал какие. Каждый раз, когда я спрашивал, она отмахивалась, словно ничего не происходило. Мне же так не казалось, но по какой-то причине, она не признавала этого, и я не мог ничего сделать, кроме как ждать.
Выполнив норму добрых дел на сегодня - убрав кубики, которые было сказано убрать Вандеру полчаса назад, и цветные карандаши, которые Роуэн оставила на столике, - я присоединился к ним. Последовал на сладкий запах с кухни, ведущий к моей семье. Они говорили о школе. Роуэн была взволнована. Ей нравился ее новый учитель, по неизвестной мне причине. Мистер Джандт. Мистер Джей, как ей сказали называть его. Она считала его невероятно веселым, я же считал его исключительно незрелым. Я не хотел, чтобы какой-то юноша, неудавшийся кантри-певец, отуплял мою дочь. Конечно, Габриэлла была на ее стороне. Ей он тоже нравился и, чтобы не дать огню выйти из-под контроля, я позволил им выиграть. Я бы дал парню шанс, но, если почувствую что что-то не так, мне хватит и полсекунды, чтобы забрать ее из этого класса. Я платил за обучение не для того, чтобы мою дочь учил парень из госшколы. Таково было мое мнение. И только это имело значение.
Меня беспокоило, что Габриэлла будет одна, пока они будут в школе. Причины, может, и отличаются от тех, что были раньше, но мое мнение осталось тем же. Я занимал Габриэллу из-за своего чувства неуверенности. Теперь - чтобы манипулировать ею. Не потому что боялся, что она изменит мне, а из-за страха, что она вспомнит. Впервые с нашей свадьбы меня не волновала ее неверность. Даже близко. Габриэлла была в меня влюблена, и я знал это. Видел в ее взгляде, когда она смотрела на меня, в ее прикосновениях, в том, как она уступала мне бразды правления. Не потому что была слаба или боялась меня, как раньше, а потому что знала, что это делает меня счастливым. Мне нужно было, чтобы ее голова была занята. Это было моей главное целью, попыткой не дать ей вспомнить.
Я обнял Габриэллу и заглянул через плечо, пока она писала смс своей чокнутой подруге Ми.
‒ Хочешь поехать ко мне на работу, когда дети в понедельник пойдут в школу? ‒ спросил я; все трое детей сидели за баром, макая ванильные вафли в теплый ванильный пудинг перед сном. Она отпихнула меня плечом и бросила на меня взгляд. Быстрый взгляд недовольства, который я ясно понял. Ей не понравилась моя идея.
‒ Ни за что. Я встречаюсь с Ми за ланчем, затем поеду за продуктами. Зачем мне приезжать к тебе на работу?
‒ Я хочу к тебе на работу, дядя Пэкстон, ‒ объявил Вандер, поднимая руку в воздух и размахивая ею, чтобы я выбрал его.
‒ Ты едешь в школу, ‒ убедила его Габриэлла, клацая что-то большими пальцами на телефоне.
‒ Можешь приехать, когда я на следующей неделе начну проект у Хэмптонов. Может тетя Гэбби завезет тебя после школы.
‒ И меня, папочка? ‒ спросила Офелия, сделав самое грустное выражение лица. В этом не было необходимости. Я не умел отказывать ей, отказывать кому-либо из них. Это была еще одна новая черта, которая мне нравилась в жене. Девочки стали намного спокойнее, и мне не нужно было больше заниматься их дисциплиной. Слава Богу. Габриэлла была в этом намного лучше меня. Контроль над этим я передал ей в мгновение ока, и мне это нравилось.
‒ Конечно, тоже. Это чуть ниже по улице. Подождите, вот увидите ту гору песка…
Вандер и Фи обсуждали, как будут карабкаться по ней, но Роуэн не была заинтересована. Она ела свой пудинг, слушая их беседу, но никак не отвечая. Уверен, она не присоединится к их игре в огромной куче песка. Несмотря на то, что она не знала свою мать, она была очень похожа на нее. За исключением высокомерия. Она совсем не была заносчивой, как Татьяна, просто изнеженная. Она ненавидела, когда под ногти забивалась грязь, переодевалась, если на одежде появилось хоть малейшее пятнышко, и таким образом избегала веселья, подразумевающего грязь.
‒ О чем она говорит? ‒ спросил я, читая сообщения Ми.
‒ Перестань совать всюду свой нос. Она злится на Ника.
‒ Почему?
Она наградила меня тем же взглядом, только в этот раз откидывая волосы так, что они попали мне в глаза.
‒ Тебя это правда волнует?
‒ Возможно. Что он сделал?
Габриэла опустила свой телефон на столешницу и выскользнула из моих объятий.
‒ Хватит, Фи. Сполосни свою тарелку и иди расчесываться.
Я смотрел им вслед, чувствуя то же пугающее предчувствие, что и несколько дней назад. Что-то было неправильно.
‒ Я покажу мистеру Джею мой волшебный камень, ‒ сказала Роуэн.
Я перевел взгляд с попки Габриэллы на свою дочь.
‒ Да? Вытри рот, Вэн, ‒ сказал я Вандеру, чья верхняя губа была в пудинге, прокомментировав план Роуэн.
Роуэн промокнула уголок своих губ, как леди, а Вандер воспользовался рукавом своей пижамы с трансформерами. Ох, эти мальчишки...
‒ Да, и я буду вести наш класс на линейке в первый день. Так сказал мистер Джей.
‒ Я тоже буду, ‒ решил Вандер.
‒ Вэн, Роу, пойдем. Пора спать, ‒ крикнула Габриэлла строгим голосом из коридора.
‒ Ну спасибо, ребята, ‒ пробормотал я, пока они уходили, вновь обсуждая школу, оставив весь бардак на меня. Роуэн не могла и дня прожить, не разговаривая о школе. Она так ждала этого. Вандер и Фи тоже были рады, но не так сильно, как мой маленький гений.
Когда все трое детей были в кровати, немного успокоившись, Габриэлла пошла наверх принять душ. Я принес Вандеру еще стакан воды, подстриг ноготь на мизинце ноги Офелии и закончил пару дел в кабинете, прежде чем присоединиться к ней.
Габриэлла уже лежала поперек кровати, поверх одеял, с планшетом в руках. Две маленькие ягодицы выглядывали из-под голубой ночной рубашки, но недолго, так как она села, все еще не открывая глаз от планшета. Не знаю, как я не замечал этого раньше. Никогда не видел ее в таком свете, не замечал естественной красоты, сияющей вокруг нее. Она бездумно накручивала мокрые волосы на палец, читая мне. Если я когда-либо в жизни и видел изысканность, так это в этот момент.
Легкая ткань раздувалась на ветру, луна сияла над темным океаном на расстоянии, воздух был теплый и влажный, а снизу раздавалось эхо звука волн. И посреди всего этого сидела моя жена. Ее рубашка спала с правого плеча, ноги она подогнула под себя, накручивая прядь волос на палец. Она была завораживающей, но я никогда не видел этого, по крайней мере до последних нескольких месяцев. Пока она не забыла, кто я. Может дело в жизни с чистого листа, может быть в ее возрасте, зрелости, пробивающей красоту изнутри.
Но как бы я не оправдывал это в своей голове, холодная правда заключалась в том, что я не хотел замечать ее раньше, но замечаю сейчас. Я хотел видеть ее, хотел, чтобы она видела меня, и я боялся потерять это. Вот какие мысли проносились в моей голове, пока я слушай в пол уха ее мягкие слова.

‒ «Вот бы была возможность вернуться домой, чтобы вы узнали его, как знаю его я. Его любящие руки и крепкие объятия. Он бы дарил вам обеим чувство безопасности и умиротворения в душе. Своим прикосновением он убеждал бы, что все хорошо, все под контролем. Он бы гладил ваши волосы, успокаивал вас словами, дарил чувство безопасности, держа в своих объятиях. Вы бы летали, словно ангелы, но он не давал бы вам упасть, вам не нужно было бы беспокоиться. Только не в его объятиях. Если бы это было возможно. Я каждый день мечтаю об этом.» Думаешь, она говорит о нашем отце?
‒ Ты чертовски красива.
Габриэлла улыбнулась и наклонила голову.
‒ Тебе не нужно подмазываться. Я уже планировала разрешить тебе сделать мне куни.
Я улыбнулся и шумно выдохнул. В это я был влюблен, это я не замечал ранее.
‒ Правда?
‒ Ага, ‒ сказала она, откидываясь на спину, снимая трусики и рубашку. Ее руки собрали длинные темные волосы вместе поверх ее головы, а глаза закрылись. ‒ Думаю, я даже была непослушной сегодня.
‒ Правда? ‒ повторил я вопрос, чувствуя резкий рост под спортивными шортами. Я был слишком очарован, чтобы придумать какой-то остроумный ответ. Вот вам и контроль.
‒ Ага.
Габриэлла закрыла глаза, когда я раздвинул ее ноги и провел пальцем по уже влажным половым губам.
‒ Что ты хочешь сказать этим, детка? Думаешь, мне стоит наказать тебя? ‒ спросил я, проникая одним пальцем в ее теплую, влажную киску.
Ее глаза снова открылись, и она начала наблюдать за мной, пока я спускал шорты, беря в руку свой ствол. Я несколько раз провел по нему рукой, выжимая смазку из головки, одновременно массажируя ее набухающий клитор. На это я тоже раньше не обращал внимания. Ее боль должна была приносить удовольствие мне, не ей. Теперь же я больше всего хотел удовлетворить ее. Этого я никогда не мог предвидеть. Даже близко.
Встав на колени, я дотянулся до ее рта, пытаясь получить ответ на вопрос.
‒ Ответь мне. Ты должна быть наказана?
‒ Ага.
Мой член вырос еще на пару сантиметров, когда она высунула язык и слизала прозрачную жидкость. Я услышал ее стон, когда она втянула в рот мой член, насколько это было возможно, а после отстранилась. Черт.
‒ Что ты задумала?
Я схватил ее за волосы и толкнул свой член обратно ей в рот, после чего провел головкой по ее губам, придумывая план. Пошлый, сексуальный план. Тот, что всегда вызывал воспоминания, но только у меня. Ее новая реакция на то, что я привык делать с ней, возбуждает, новое чувство смущения разжигает во мне огонь.
Габриэлла выпустила мой член из рта и перевернулась на живот, выставив свою маленькую попку, которая так и молила о моей руке. Как бы сексуально и соблазнительно это не выглядело, у меня были другие планы. Я дотянулся пальцами до ее клитора и ущипнул его. Она застонала и дернула бедрами, раздвинув ягодицы достаточно, чтобы я мог увидеть ее анус и растереть ее соки по нему большим пальцем. Сегодня была одна из тех ночей, когда я должен был заставить ее кончить первой. Я готов был кончить от одного только прикосновения. Будто такое не происходило каждый раз, когда мы занимались сексом. Конечно, происходило. Она была права ‒ страсть все меняет.
Одной рукой я ублажал себя, в то время как другой ласкал ее влагалище, клитор и анус. Затем я внезапно остановился, резко и с силой шлепнув ее по ягодице, после чего грубо сжал ее. Ее тело напряглось, вздрогнув от удара, но она быстро расслабилась, когда я отошел от нее. Она перекатилась на бок и увидела, как я открываю верхний шкафчик комода, который стоял в ее комнате, на ее губах появилась улыбка.
‒ Что ты делаешь?
‒ Встань с кровати, ‒ приказал я, кивком указывая ей встать на пол. Эта безумная часть подпитывала во мне огонь, заставляла адреналин бежать по венам и вызывала зависимость. Зависимость от Габриэллы.
Она послушалась, поставив ноги на пол.
‒ Что теперь?
В два шага я оказался возле нее и сказал прямо в лицо:
‒ Хватит говорить. Замолчи и делай, что говорят. Поняла, принцесса?
‒ Да, ‒ усмехнулась она, прикусив обе губы. Это тоже что-то новенькое. Старая Габриэлла уже давно стояла бы на четвереньках. Но не так, не смеялась бы надо мной. Это злило меня, но в то же время я не знал, как с этим справляться. То, что сходило мне с рук раньше, когда Габриэлла все помнила, было словно в другой жизни. Не в этой.
‒ Думаешь, я играю с тобой, шл...
‒ Не смей, ‒ приказала она, в ее голосе была явно слышна угроза.
Я опустил свою руку на ее ягодицу, которая должна была еще печь после удара, одновременно проведя языком по ее губам. Ее тело расслабилось, и я притянул ее ближе, целуя, чувствую жаркую страсть между нами.
‒ Встань на четвереньки.
‒ Зачем?
‒ Потому что я так сказал. Ты должна быть наказана, помнишь?
Мы дразнили друг друга поцелуями, едва соприкасаясь руками.
‒ Я думала, ты положишь меня к себе на колени? ‒ вопросительно сказала она, проведя языком по нижней губе.
‒ О, да, но сначала ты сделаешь кое-что другое. Опустись на пол, ‒ вновь потребовал я, борясь за контроль.
Я ощущал ее острые ногти на своей груди и бедрах, пока она, повинуясь, опускалась на пол, как было сказано. Словно послушная шлюшка. Я убрал ее волосы на одну сторону и провел пальцами по позвоночнику, заметив, как она вздрагивает.
‒ Не двигайся, ‒ сказал я, поглаживая ее по волосам, словно питомицу. Мою питомицу. Я проигнорировал ее фырканье, хоть и расслышал его чётко и ясно. Она думала, что это мило, что я шутил, но я собирался показать ей, кто здесь главный.
‒ Не двигайся, ‒ повторил я, когда нашел устройство, о котором думал. Она еще не сталкивалась с ним, по крайней мере, я об этом не помню. Я взял свой любимый стек и подошел к розетке, включил устройство и поставил его посреди комнаты. Вытащив предохранитель, я согнул рукоять и протестировал его. Двадцатисантиметровый дилдо зашевелился, как и должен был.
‒ Подойди, ‒ сказал я, указал на секс-машину, за которую заплатил огромную кучу денег. Я сбросил с ног шорты и принялся онанировать, держа свой член у основания и двигая бедрами ‒ небольшое шоу для Габриэллы. Если она будет послушной шлюшкой, я даже позволю ей отсосать мне.
‒ Что это за штука?
Мне пришлось надавить ей на голову, когда она попыталась встать, и подбодрить ее парой шлепков по попке.
‒ Тшш, иди сюда. Хочу тебе кое-что показать.
‒ Не уверена, что мне это понравится, ‒ призналась она, и я почти передумал. Почти.
‒ Замолчи, Габриэлла. ‒ Я похлопал ее кожаным стеком по левой ягодице, когда мне нужно было, чтобы она встала в нужное мне положение. К счастью для меня, она послушалась, вызывая в моем теле всплеск эйфории. Она опустилась на четвереньки перед новой для нее игрушкой и попятилась назад.
‒ Вот так, детка, пододвинься ближе ‒ указал я, опускаясь на пол с членом в руке. Сначала я проверил ее киску на влагу. Видимо, по старой привычке. Ей определенно не нужна помощь. Черт подери. ‒ Так приятно? ‒ спросил я, играя с ней пальцами. Она одобрительно застонала, когда я придавил ее голову к полу, позволяя волосам застилать ее глаза, и завел ее руки за спину. Я дотянулся до огромного фалоимитатора и расположил его возле ее клитора, прежде чем включить его. С ее губ мгновенно слетел стон, когда головка члена, скользкая от ее соков, начала двигаться по ее пульсирующему клитору.
Мягкий стон отдался эхом в комнате, вызывая мурашки по моему позвоночнику. Она двигала бедрами, крутила ими, умоляя о бóльшем своими эротическими криками. Я онанировал, наблюдая за ее движениями. За каждым качком ее бёдер, за каждым чувственным выражением ее лица, за каждым стоном. В отличии от прошлого раза, когда я воспользовался с ней автоматической секс-машиной, ей понравилось. Дополнительной смазки не требовалось. Раньше это могло длиться минимум двадцать минут, пока я не кончу ей в рот, но теперь это было невозможно. Я не привык к ней такой: смелой, наслаждающейся этим развратом со мной. Я испытывал новые для себя чувства, когда слышал ее крики, мое имя из ее уст, когда она кончала, да не раз, а дважды. По крайней мере, мне показалось, что дважды. Это вполне мог быть один долгий, сильный оргазм. К этому моменту я уже готов был взорваться.
Каким бы высокомерным я не был, бороться со страстью, охватывающей всего меня, было невозможно. Я был не привыкший к этому, но быстро полюбил эти чувства. Я не хотел пытать ее, я хотел ее трахнуть, как только вновь довел до оргазма. На этот раз языком. Никогда еще в жизни я не пробовал такого сладкого нектара, а реакция ее тела на меня была дополнительным бонусом.
Смена моих мыслей была странной. Уверен, я даже нахмурился, когда осознал их. Я даже не дал этому огромному члену войти в нее. Он стимулировал ее клитор, пока от оргазма ее не отделяли считанные секунды, затем отключил его и положил ее на спину на ковер под нами. Она машинально раздвинула ноги, сжимая мои волосы руками и направляя мой рот туда, где хотела почувствовать его. Раньше бы она подобного не сделала. Ни за что. Я повиновался с большим удовольствием, размазывая языком ее соки до пульсирующему клитору. Я с силой засасывал ее набухший бугорок между губами. Ее пальцы сильнее сжимали мои волосы, ноги сдавливали мою голову, бедра дрожали, а сама она кричала от удовольствия. Ее возгласы эхом отдавались по комнате, смешиваясь с шумом разбивающихся о берег волн и морским ветром на расстоянии. Рай на земле.
‒ Ааа, да, Пэкс. Вот так, детка. Не останавливайся.
Я не пропустил ни секунды финала. Все мои чувства обострилясь по мере приближения к концу. Сначала я еще раз присосался к ее набухшему клитору, затем поднялся выше по ее обнаженному телу. Медленно, я прокладывал себе путь по ее красивому телу, оставляя за собой дорожку из поцелуев. На бедрах, ребрах, ложбинке между грудей, шее, пока не добрался до ее губ. Мой язык проник к ней в рот в то же время, когда член скользнул в нее. Мы одновременно простонали друг другу в рот, наслаждаясь соитием наших тел в одно целое.
Габриэлла разорвала поцелуй со мной, отвернувшись и прикусив нижнюю губу. Я вновь провел языком по ее губам, ощущая ее вкус. Ее движения прекратились, руки и ноги напряглись, а спина выгнулась. Я даже не думал об оргазме. Пока она не вонзилась мне в спину ногтями. Я двигался грубо, быстро, глубоко, пока Габриэлла не потерялась в божественном оргазме. Я зашипел и сжал зубы, почувствовав жжение на спине, приближающее меня к точке невозврата. Я боролся так долго, как только мог, наслаждаясь моментом. Последний толчок в нее ‒ и все. Наши оргазмы слились воедино, обостряя каждый нерв в наших телах. Три секунды казались тремя часами. Время застыло, пока все чувства в наших телах приходили в норму.
Мы наконец расслабились, тяжело дыша, она опустилась на пол, а я сверху на нее. Постепенно громкие стоны превратились в нормальное дыхание, мы оба были вымотаны.
‒ Не очень это было похоже на наказание, ‒ сказала она с улыбкой.
Я поцеловал ее, думая о другом, о жжении на своей спине. Это чувствовала она? Усиливало ли ее чувства жжение на ягодицах, вызванное моей рукой? Болезненное удовольствие. Вот что это было, и мне это нравилось.
‒ Да, только планировал я не это. Я собирался поиграть с тобой машиной некоторое время.
‒ Да? Почему не сделала этого?
Я пожал плечом, понимая, что сам не знал причины. С легкостью мог выполнить свой план. Я не сомневался, что Габриэлла позволила бы мне делать с ней, что захочу, и насладилась бы этим. Это меня и удивляло. Возможно, я устал от старой Габриэллы. Чем бы это ни являлось, это был мой новый наркотик. Которым я не мог насладиться.
‒ В следующий раз, ‒ предложил я, выходя из нее. Я встал, держа ее руку в своей, и потянул, поднимая ее на ноги.
‒ Что с тобой не так? Ты странно себя ведешь.
Я нахмурился на нее и поцеловал в нос.
‒ Я веду себя странно? А ты?
Габриэлла отстранилась и пошла в ванную, опустив вгзляд в пол, когда обходила меня.
‒ Не я здесь странно себя веду. А ты.
Я смотрел, как ее голая попка отдаляется от меня, и решил оставить эту тему. Если она что-то вспомнила, но была не готова пока этим поделиться ‒ я готов был потерпеть.

 


Глава вторая

Габриэлла

 

День начался, как обычно, но довольно быстро стал странным и пугающим. Все трое детей были одеты в накрахмаленные белые рубашки, девочки в темно-синих юбках, Вандер в брюках такого же темного цвета, как и Роуэн и Офелия. Сказать, что они выглядели мило – ничего не сказать. Они были чертовски очаровательны. Ребята позавтракали панкейками, обсуждая первый день в школе.

Не знаю, с чего все началось. В одно мгновение я стояла возле раковины, наблюдая, как холодная вода изчезает в стоке, а в другое – я уже в ином месте. Там, где быть не хотела.

– Господи, детка. Что случилось?

Я даже не слышала, как он подошел ко мне сзади. Я прикрыла небольшой шрам на указательном пальце, пока мой мозг наполняло видение о том, как кто-то держит мою руку под холодной водой. Не знаю, почему я отпрыгнула или прикрыла лицо руками, но я это сделала. Пэкстон прервал мое видение, пытаясь поцеловать в шею сзади. Тогда я и подпрыгнула от испуга, сердце колотилось в груди, как бешенное. Я видела только то, как кто-то держит мою руку под холодной водой и кровь. Много крови, смешиваюшейся в вихре с водой. Это было так странно. Я чувствовала, как адреналин бежит по моему телу, как внезапно вспотели руки и откуда ни возьмись появилось чувство тошноты.

Я пыталась прийти в чувство, прервать неловкое молчание. Но стояла пораженная и смотрела на Пэкстона так, будто он только что дал мне пощечину. И только, когда он потянулся ко мне и выключил воду, я вернулась к реальности. Но все равно была, словно в дымке.

– Что, Габриэлла?

Я покачала головой, обошла его, снова включила воду и сполоснула чашку, которая в этом не нуждалась.

– Давайте, ребята. Первые пару дней будут безумными. Заканчивайте завтрак.

– У моего учителя есть гитара, – проговорила с гордостью Роуэн.

Конечно же, это тут же завело Офелию.

– А моя учительница – мисс Кристмас. У твоего глупое имя.

– Нет, не глупое. Оно сложное. Потому мы зовем его мистер Джей. Потому что буква "д" в его фамили не произносится, но некоторых людей это сбивает с толку.

– Потому что это глупо, – сказала Фи с норовом, присущим пятилетним детям.

Я пыталась проигнорировать мрачное выражение лица Пэкстона, используя детей в качестве отвлечения. Нужно было сконцентрироваться на них, а не на себе.

– Прекратите, обе. Ругаетесь из-за глупостей. Вандер, вытри молоко вокруг рта. Выглядишь, как дядя Пэкстон с белыми усами. - Последнюю фразу я бросила через плечо, пытаясь сбить напряжение. Только не понятно от чего.

Пэкстону это смешным не показалось.

– Иди сюда.

Не хотела я никуда идти. Не хотела сталкиваться с этим. Я хотела, чтобы все осталось в прошлом, хотела жить дальше, не оглядываясь назад. Тем не менее, я пошла за ним в гостиную, пока Роуэн и Фи продолжали дебаты касательно того, у какого учителя фамилия круче.

– Что, Пэкстон? Нужно поторапливать их. Первый день школы – просто кошмар.

– Что это было, Габриэлла? Почему ты так закрылась?

Мои плечи опустились, и я замахала головой.

– Почему ты всегда раздуваешь из мухи слона?

– Ты только что испугалась меня. В чем дело?

– Я не испугалась. Ты напугал меня.

– Ты отпрыгнула от меня и прикрыла лицо. Почему?

– Господи, Пэкс. Я не знаю. Я кое-что видела.

– Как я бил тебя?

– Нет, кто-то держал мою руку под холодной водой, пока кровь из раны стекала в сток. Я не видела тебя.

– Ты вспоминаешь, Габриэлла? Это было на самом деле. Ты порезала палец, нарезая морковь.

Я ощупала большим пальцем шрам, пытаясь разобрать, что скрывалось за его тоном. Он был серьезным, голос был... каким-то не таким, но может это просто я была параноиком без причины.

– Я видела только то, как кровь с водой стекала в трубы.

– Ты уговаривала меня не везти тебя в больницу, но я не поддавался. Эта боевая рана стоила тебе четыре шва, – объяснил Пэкстон, вот только не понятно, на его лице была серьезная улыбка или беспечная ухмылка. Я была уверена, что все было не так просто, но что есть, то есть. Это все, что он сказал, и знать больше я не хотела.

– Теперь можно идти?

Пэкстон приподнял мой подбородок и поцеловал меня в губы.

– Да, мне нужно на работу.

– Можешь ехать на работу. Я выдержу первый день школы сама.

– Я хочу убедиться, что они доберутся туда в безопасности. Пожалуйста, доставь мне удовольствие, разреши поехать с вами.

– Ты все равно поступишь так, как хочешь. Иди, поторопи их. Нам пора. Я пойду одеваться.

Я чувствовала, как его теплая рука подлезает под резинку моих шорт и накрывает ягодицу, в то же время, как его язык проскальзывает между моих губ. Эмоции и страх, которые я испытывала ранее, исчезли в мгновение ока, сменившись новыми ощущениями.

– Господи. Прекрати, – произнесла я, упершись обеими руками ему в грудь.

– Я буду в этом районе после обеда. Может заскочу ненадолго.

– Я встречаюсь с Ми на обед, забыл?

– Да, но мне это все равно не нравится.

– Мам, Фи пролила молоко. Мама, мама, мама!

– Это твоя дочь, – подразнил Пэкстон, нежно поцеловав меня в нос, прежде чем я побежала обратно на кухню.

– Фи пролила молоко и теперь у меня грязные брюки, – ныл из-за двери Вандер, оттягивая мокрую ткань от тела.

Пэкстон отчитал Фи и отправил Вандера переодеваться.

– Офелия, у меня нет на это времени. Мы должны были выехать еще пять минут назад.

– Езжай на работу, Пэкс. Я разберусь.

– Уверена?

– Да, смысл тебе здесь метаться? Езжай на работу. Не хочу, чтобы ты ехал с нами, а потом ворчал, что застрял в пробке.

Поцеловав его в последний раз, я сказала Офелии убрать беспорядок и пошла поторапливать Вандера.

У меня больше не было того видения, но шрам на пальце не давал о нем забыть. Я не могла объяснить этого, даже если бы постаралась. В смысле, я знала, что у нас с Пэкстоном было не лучшее прошлое. Я знала, что он делал, знала, как он обращался со мной. Но это было нечто иное. Чувство, испытывать которое я не хотела. Мысль о грубом отношении Пэкстона ко мне вызвала тошноту и выбила почву из-под ног. Я чувствовала, как себя чувствовала та Габриэлла, но не эта. Это испугало меня, как и сам Пэкстон. Снова!

– Боже мой! Прекрати, – вскрикнула я, когда он вновь подлез ко мне сзади, пока я садилась в машину. – Пристегнитесь, ребята, – наставила я детей, изо всех сил пытаясь прочесть выражение лица Пэкстона. Безуспешно.

– Ты сказала, что первый день школы - это всегда кошмар. Откуда ты знаешь?

Я подняла на него взгляд и склонила голову, сама размышляя откуда.

– Я не знаю.

– Не делай этого, Габриэлла. Если последствия травмы мозга проходят, и ты вспоминаешь, скажи об этом. Не заставляй меня гадать.

– Серьезно, Пэкстон? Ты правда думаешь, что я не сказала бы тебе, если бы что-то вспомнила? Я бы, вероятно, начала искать инструкции по убийству мужа для чайников. Не делай этого. Я никогда тебе не лгала.

– Правда? Ты не лгала о том, что услышала на личном сеансе с Ником?

Я покачала головой и остановила ссору до того, как она началась. Это уже становилось проблемой. Пэкстон не мог забыть об этом. Каждый раз, когда я чем-то расстраивала его, он вспоминал об этом, и мне это уже надоело.

– Увидимся вечером. У Роуэн балет в пять. Если закончишь раньше, заедь за Вандером и Фи. Люблю тебя.

Мой побег с кратким поцелуем в уголок губ был остановлен двумя руками на дверце машины. Я оказалась в ловушке между ними, машиной и его контролем. Иногда брак с Пэкстоном Пирсом был проблематичнее, чем он того стоил. Это выматывало.

– Встретимся в пять и заберем их вместе.

Я улыбнулась и поцеловала его в губы.

– Хорошо, с ними тяжко.

Это рассмешило его, и он открыл мою дверь.

– Пристегнись, Ван-Мэн. Девочки, ведите себя хорошо. Не ругайтесь, и я ожидаю от вас полный отчет о том, насколько умнее вы сегодня стали. Хорошо?

И хоть это было не обязательно, все трое детей согласились с неформальными презентациями. Они целыми днями говорили об этом без остановки.

Откуда бы ни взялась идея о том, что первый день школы – это суший кошмар, она было правдой. Господи, эти люди действительно были так тупы? Это ведь не физика. Пять справа, пять слева. Насколько же это сложно? Новый учитель Роуэн был худшим регулировщиком в мире. Две полосы просто встали намертво, пытаясь съехать с главной дороги. Еще и на красный свет. Нам повезло, что мы успели вовремя проскочить. Хотя бы не пришлось выслушивать лестные замечания по поводу того, что создаем пробку посреди улицы. Другой учитель второго класса стоял с другой стороны, размахивая руками с... Буквой В? Даже с опущенными окнами я не могла расслышать, что она кричала новичку. Она то складывала руки у рта, то снова размахивала буквой В, и я не смогла сдержать смех.

Я повернулась к детям, которые следили за этим хаосом.

– Кто считает, что я должна помочь?

Роуэн и Вандер подняли руки и закричали. В отличие от Офелии. Мы встретились взглядом, и я попыталась прочесть выражение ее лица, как чуть ранее с ее отцом. И снова я потерпела неудачу. Я этого не ожидала, совсем.

– Папе это не понравится, – тихо проговорила она с волнением в голосе.

Гудок слева от меня привлек мое внимание, вырвав из дымки, которую я не понимала, обратно в этот хаос. Я припарковала машину и вылезла из нее.

– Не двигайтесь, – приказала я, прожестикулировав пальцем, после чего проложила себе путь через лабиринт машин, словно я какой-то супермэн.

– Вернитесь в машину, – приказал мистер Джей, пока я пробиралась к нему.

Конечно, я не послушала. Парень был до смерти перепуган.

– Вы идите в мою машину, – сказав это, я громко свистнула, поставив два пальца в рот, другой рукой показывая третьей машине слева остановиться. Не меняя положение той руки, другую я с грохотом опустила на капот Кадиллака Эскалад, привлекая внимание водителя.

– Я был тут первый, никуда я не поеду, – крикнул в окно мужчина, которому явно не хватало должного воспитания.

Я поставила ногу прямо перед его сверкающей эмблемой и посмотрела на него, показывая другой машине справа проезжать дальше. Это было глупо, но я чувствовала себя гордо, словно сделала только что что-то очень важное. Уже через пять минут учитель Роуэн припарковал мою машину передо мной. Мы поменялись местами, и я дала ему совет.

– Вы должны быть тут главным. Повезло вам, что в вашем классе будет Роуэн, а не Фи. Сначала пять машин с одной стороны, потом пять машин с другой.

– Но они не слушают, – заныл он.

Кажется, я хихикнула. Этот парень никогда не преуспеет в роли учителя второго класса. Он был настолько не в своей тарелке, что становилось даже смешно. Мне стало интересно, как он вообще оказался в шкое святой Августины.

– Стойте перед ними, будьте строгим и жестикулируйте с уверенностью.

С этими словами я двинулась вперед, в сторону более организованного ряда, позволяя другим машинам проехать дальше. Чокнутым был тот, кто решил построить школу на оживленной, дороге на четыре полосы.

– Я ваша должница. Как вы? – спросила искренне учительница, словно знала меня.

Я лишь кивнула, полагая, что она знает о моей аварии.

– Спасибо большое, вы даже не представляете сколько времени нам сэкономили. Спасибо, спасибо, спасибо, – вторила она, еще больше подпитывая мою гордость.

Я выжила три быстрых чмока из моих детей и отправила их в классы.

– Хорошего вам дня. Я приеду в три тридцать. Пожалуйста, – ответила я учительницце с кивком головы, возвращаясь в машину и чувствуя себя уверенно. По крайней мере, пока не вернулась в свой район.

Триша и Брант наняли новую команду для дизайна двора. Но не это привлекло мое внимание. Пэкстон был достаточно занят, чтобы беспокоиться о потере их, как клиентов. Задуматься меня заставила новая риелторская вывеска возле почтового ящика, и в то же время осчатсливила. Теперь и Шайла с Марком переезжали. Правда, если бы передо мной поставили выбор кому остаться, а кому уехать, то лучше бы остались они. Они редко бывали дома, и мы почти не виделись. Но в отличие от Кендес и Лейна, у Марка и Шейлы был мальчик. Девочки не жаловались на него столько, сколько на Шанс.

Остаток утра я провела за книгой, потому Пэкстон



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-06-16 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: