Исторические изменения внутренней структуры языка
1. Внешние и внутренние законы развития языка. Основные причины исторического развития языка.
2. Исторические изменения словарного состава языка: историзмы, архаизмы, неологизмы, заимствования, калькирование.
1. Внешние и внутренние законы развития языка. Основные причины исторического развития языка.
Развитие языка теснейшим образом связано с историей общества, той общественной ситуацией, в которой язык используется, и теми социальными функциями, которые язык выполняет. Социальную обусловленность и социальную природу языка можно показать на многих примерах не только влияния языка на развитие общества, его слоев и отдельных лиц, но и влияния общества на функционирование и развитие языка. Эти вопросы изучает особая лингвистическая дисциплина, которая называется социологией языка (как часть социологии) и социолингвистикой (как часть лингвистики).
И одним интересующим социолингвистику вопросов, является вопрос внешних и внутренних законов развития языка. Внешние законы развития языка – это законы изменения его функций и структуры под влиянием неязыковых причин: изменения экономического и социального строя общества, торговых контактов народов, их переселения, войн. Внешние законы исторического развития изменяют прежде всего внешнюю структуру языка, например, взаимоотношения литературно-письменного и народно-диалектного языка. Внутренние законы – это исторические изменения внутренней структуры языка, это языковые, внутренние изменения единиц и категорий языка. Так, внутренним законом русского, как и других флективных языков, является опрощение состава слова; например, слово колесо сейчас понимается как простое (на самом деле простой формой является коло; суффиксом множественного числа был – ес -, как у слова небо - небеса); сокращение типов склонения и изменение состава слова – один из внутренних законов развития языка, который называется законом аналогии.
Внешней структурой языка называется его пространственная, временная и социальная вариантность. Она обусловлена структурой общества, его функционированием и историей. Современное состояние языка – это система его функциональных стилей, форм существования, социальной и иной дифференциации. Исторически внешняя структура проявляется в исторических вариантах языка; например, русский язык известен как древнерусский, среднерусский (великорусский) и новый, современный русский язык.
Внутренняя структура языка состоит из разных ярусов (уровней) языка: звукового, лексико-семантического, грамматического.
Социальная природа языковых изменений, не означает, что законы развития языка повторяют законы других социальных явлений или явлений природы. Напротив, язык как особое конкретно-историческое образование имеет собственные закономерности исторического развития, изменения категорий языка и самой формы языка. Эти специфические закономерности развития единиц и категорий языка получили наименование внутренних законов развития языка.
Основными типами внутренних законов развития материи языка являются фонетические законы и морфологические процессы. Эти закономерности были открыты и сформулированы в сранительно-историческом языкознании.
Исторические изменения касаются всех сторон системы языка – его звукового и грамматического строя, словарного состава. С течением времени эти изменения становятся настолько значительными, что приходится говорить о двух близкородственных языках, связанных исторической преемственностью. В таких отношениях находятся, например, древнегреческий и византийский, латинский и итальянский, готский и немецкий, древнерусский и русский языки.
Важными историческими закономерностями развития языка являются длительное сохранение основы языка, историческая преемственность между старым и новым состоянием при образовании родственных языков, а также соотнесенность корнеслова, морфем и фонетических законов между родственными языками в их современном состоянии.
Исторические изменения словарного состава языка: историзмы, архаизмы, неологизмы, заимствования, калькирование.
Словарный состав языка изменяется непрерывно и обновляется гораздо быстрее, чем другие структурные ярусы языка. Это понятно, потому что словарный состав языка, непосредственно отражая в языке действительность с ее переменами, обязан включать новые слова для обозначения новых вещей, явлений, процессов и отстранять в запас старые. Этот процесс всегда является фактом развития лексики языка, ее пополнения и стилистической дифференциации, что обогащает выразительные средства языка. Иначе говоря, при изменении словарного состава прирост его всегда превышает убыль.
Основной фонд лексики изменяется медленнее, чем периферийные и специальные пласты словарного состава, но и здесь происходят изменения либо путем образования новых производных слов от непроизводных, причем само производящее непроизводное слово может и утратиться; например, производные слова работа, работать, рабочий прочно существуют в основном фонде русской лексики, а непроизводное слово роб давно утрачено, но сохранилось в заимствованном из украинского языка и русифицированном сложном слове хлебороб (новое слово робот заимствовано из чешского языка). Либо путем заимствования слов из иных языков, что бывает и тогда, когда появляется необходимость выразить новое понятие в области общественных отношений или идеологии (интернациональные термины демократия, революция и т.п.), и тогда, когда данное слово хотя и дублирует уже имеющееся, но по тем или иным причинам оказывается нужным (пример со словом лошадь, преобразованным из тюркского словосочетания алаша ат и потеснившим исконное слово конь).
Выпадение слов из словарного состава никак нельзя себе представлять как внезапное исчезновение того или иного слова; это постепенный переход слов из активного словаря в пассивный; таковы все «исторические» слова, которые когда-то называли современные эпохе реалии (т.е. факты действительности), а затем уже утраченные, например боярин, подьячий, стрелец, кистень, а также нэпман, попутчик (в переносном значении применительно к писателям в 20-е гг. XXв.).
Эту категорию слов – «историзмы » - следует отличать от архаизмов, т.е. устарелых слов, которые обозначали реалии, не утраченные, но называющиеся по-другому (например, вепрь – кабан, стяг – знамя, стогна – площадь, вежды – веки (верхние), грядущий – будущий, глагол – речь, токмо – только, сей – этот и т.п.).
Архаизмы могут в отличие от историзмов воскресать, т.е. из пассивного словаря возвращаться в активный; таковы слова совет, указ, майор, сержант, офицер и др.
Новые слова в языке называются неологизмами; таковы для русского языка XX в. слова большевик, партиец, оборонец, выдвиженец, колхоз, комсомол, уравниловка, умелец и др., не говоря уже о множестве заимствованных терминов (типа комбайн, контейнер, скутер, танк и т.п.)
Новые слова появляются в языке разными путями и в связи с разными причинами.
1. Изобретение слов встречается крайне редко, что лишний раз подтверждает устойчивость языка и его словообразовательных элементов.
Известно, что слово газ изобрел голландский физик Ван-Гельмонт, причем, как он сам писал, в поисках нужного названия для особого рода не твердых и не жидких веществ он думал о греческом слове chaos – «хаос» и немецком Geist – «дух». Таким образом, и в данном случае не было чистого изобретательства, а было создание нового слова по имеющимся уже образцам, так как язык не терпит изолированных явлений, лишенных преемственности, а стремится все расставить в закономерные ряды, образующие систему языка.
2. Создание новых слов по имеющимся моделям на базе существующих в языке слов – очень продуктивный способ обновления словаря. Слова на –изация обозначают мероприятия, направленные на осуществление того, что выражено корнем, отсюда по модели легализация, активизация возникли слова военизация, паспортизация. Древние греки составили сложное слово hippodromos (из hippos – «лошадь» и dromos – «бег») – «место для бегов», «плац» - ипподром, по этой модели позднее были образованы другие слова, связанные с новыми средствами передвижения: велодром, мотодром, аэродром, танкодром. По образцу библиотека – картотека, фильмотека, игротека, фонотека, дискотека.
Успешность и продуктивность такого способа состоит в том, что новым оказывается только необычная комбинация известных элементов по известной модели, имеющей свое место в системе языка.
3. Заимствования. Обогащение словарного состава языка за счет словаря других языков – обычное следствие взаимодействия разных народов и наций на почве политических, торговых, экономических отношений.
При заимствовании новое слово чаще всего приходит вместе с новыми вещами (трактор, танк, комбайн), с введением новых организационных форм, учреждений, должностей (дивизия, батарея, офицер, генерал, канцелярия, секретарь, лазарет, ординатор, фельдшер, университет, консерватория, магистратура, доцент, деканат, декан, лекция, семинарий, семестр, консультация, экзамен, балл и т.п.).
Однако бывают и такие случаи, когда заимствованное слово приходит как синоним для уже имеющегося в словарном составе заимствующего языка слова. Так пришло татарское слово (вернее, сочетание слов алаша ат) в виде лошадь при наличии слова конь; для слов ввоз и вывоз появились заимствованные синонимы импорт и экспорт.
При заимствованиях следует различать:
1) Происходит ли заимствование устным путем через разговорное общение или же письменным через книги, газеты, каталоги, инструкции, технические паспорта машин и т.п.
При первом пути заимствованные слова легче усваиваются и осваиваются, но при этом часто подвергаются искажениям, народной этимологии; пополнение словарного состава полученными таким путем словами носит случайный характер. Так, многие термины столярного дела в русском заимствованы из немецкого через общение мастеровых, откуда Werkstatt стало верстак, Schlosser – слесарь.
При втором – книжном – пути заимствованные слова и по звуковому виду, и по значению ближе к оригиналам, но зато они и дольше остаются неосвоенными варваризмами в заимствующем языке, сохраняя некоторые черты, чуждые фонетике и грамматике заимствующего языка, например: жюри (с необычным в русском языке сочетанием жю) и т.п.
2) Происходит ли заимствование непосредственно или через посредников, т.е. через передаточные языки, отчего может сильно меняться и звуковой вид и значение заимствуемых слов. Так, например, слово офицер не прямо пришло из французского officier, а через немецкое offizier [΄οfitsi:r], откуда в русском ц, а не с.
Иногда одно и то же слово приходит двумя путями: непосредственно и через посредника; например, немецкое Bürgermeister – «городской голова» непосредственно вошло в русский язык как бургомистр, а через польское посредничество как бурмистр, со значением «староста».
3) Могут быть заимствования и внутри одного языка, когда общий литературный язык заимствует что-либо из диалектов, профессиональной речи, жаргонов, и наоборот. При этом наблюдается такая закономерность: когда слово переходит из более узкого языкового круга (из диалекта, жаргона) в более широкий (в литературный язык), значение его расширяется; например, слова чуять, следить, пришедшие в литературный язык из профессиональной речи охотников, опешить, ошеломить – из военной речи, цель – из речи стрелков, ячейка – из речи пчеловодов или рыбаков.
При обратном переходе (из литературного языка в специальный вид речи) значение сужается; например, пиво, квас – первоначально в значениях «напиток», «квашеное», позднее как названия особых напитков, готовить в поварском значении «стряпать».
4) Калькирование. Наряду с заимствованными словами, когда заимствуется прежде всего звуковая сторона слова (хотя порой и с искажениями, особенно по народной этимологии), а затем его номинативная направленность (слово-название), существуют и иного порядка «заимствованные» слова и выражения, когда иноязычный образец переводится по частям средствами своего языка. Это кальки [1].
Кальки возникают обычно книжным путем, это чаще всего бывает делом рук переводчиков.
Прямое калькирование иноязычного слова можно пояснить на примере латинского слова objectum и русского предмет, где приставка ob- переведена как пред-, корень -ject- как –мет- (от метать) и, наконец, окончание –ит отброшено; в сумме отдельных слагаемых возникло новое слово предмет.
5) Расширение словарного состава путем словообразования следует рассматривать в грамматике, потому что словообразование – явление грамматическое, хотя результаты этого процесса получают свое место в лексике; что же касается обогащения словарного состава путем переноса значений уже имеющихся слов, то это сфера лексики.
6) В лексике может происходить дифференциация по значениям в пределах даже близкородственных языков. Так, примечателен тот факт, что в славянских языках в этом отношении существует известная закономерность: в южнославянских языках значение данного слова, общего для славянских языков, может быть нейтральным, тогда как в восточнославянских и западнославянских значения этих слов могут быть антонимичными, например вонь в старославянском языке имеет значение «запах» (безотносительно к его качеству), в русском вонь, вонять – это «дурной запах», а в чешском vonĕti – «благоухать»[2].
[1] Кальки от французского слова calque – «копия на прозрачном листе», «подражание».
[2] Отсюда понятно, почему в русском есть такие слова, как благовоние и зловоние – оба книжные, из старославянского языка, где корень [вон'-] – нейтральный по отношению к качеству запаха, а первая часть сложения указывает на это качество.