Псалом 46, ст. 7–8: Пойте Богу нашему, пойте; пойте Царю нашему, пойте, ибо Бог - Царь всей земли; пойте все разумно!
Книга деяний апостолов, гл. 2, ст. 7-11: «Изумлялись все и дивились, говоря: вот все эти говорящие, разве они не Галилеяне? Как же мы их слышим каждый на своем собственном наречии, в котором мы родились: Парфяне и Мидяне, и Эламиты, и живущие в Месопотамии, в Иудее и Каппадокии, Понте и Асии, Фригии и Памфилии, в Египте и в частях Ливии, примыкающих к Киринее, и пришедшие из Рима, как Иудеи, так и прозелиты, Критяне и Арабы - слышим, как они говорят на наших языках о великих делах Божиих?»
Первое послание Коринфянам апостола Павла, гл. 14, ст. 6-19: … если я приду к вам, братья, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением? И бездушные вещи, издающие звук, свирель или гусли, если не производят раздельных тонов, как распознать то, что играют на свирели или на гуслях? И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению? Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то, как узнают, что вы говорите? Вы будете говорить на ветер. Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец. Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви. А потому, говорящий на незнакомом языке, молись о даре истолкования. Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом. Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: "аминь" при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что ты говоришь. Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается. Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками; но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке.
Второе послание Коринфянам апостола Павла, гл. 3, ст. 6: Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит.
Аверинцев С.С.: Во времена святых Кирилла и Мефодия противники дела этих великих Просветителей славянства ссылались на доктрину, согласно которой и Слово Божие, и Божественная Литургия должны звучать по всей земле лишь на одном из трех священных языков — древнееврейском, древнегреческом и латинском: эти языки сподобились быть употребленными в тексте Голгофской надписи над главою распятого Спасителя, а потому–де противостоят всем языкам народов земли, как сакральные — мирским.
Православное Предание отвергло «трехъязычную ересь», соблюдая верность изначальному выбору Церкви. Ведь если на заре христианства какие–то языки могли претендовать на сакральный статус, это был либо язык Синайского Откровения — древнееврейский, либо язык живой проповеди Иисуса Христа — арамейский (вспомним, с каким благоговением Евангелия сохраняют звучание некоторых арамейских слов); однако языком Нового Завета стало греческое «койне », понятное тогда наибольшему числу людей в землях восточного и отчасти западного Средиземноморья. Над этим стоит задуматься; даже сами высказывания Основателя христианства были восприняты Вселенской Церковью в переводе на язык тех, к кому обращена была апостольская проповедь. Концепт культового языка, совершенно неизбежный для язычества, требуемый логикой иудаизма и ислама, Церкви чужд по существу; ее подлинный язык — не горделиво хранимое свое наречие, но речь, понятная спасаемым.
Этим принципам верно прекрасное творение святых Кирилла и Мефодия, навсегда наложившее неизгладимую печать на внутренний строй русского человека. Странно, что его употребление ныне желают увековечить при помощи той самой теории, которая некогда послужила недругам дела Солунских братьев. Странно, что славянский литургический язык, созданный, чтобы возможно приблизить святыню к сознанию предков наших, ныне поддерживает дистанцию между этой же святыней — и сознанием потомков. Православные полемисты часто корили католическую латынь, отстранявшую мирян от живого и сознательного участия в соборном литургическом служении; но вот уже и католики перешли к иной практике — а у нас все держится обязательность нашей «латыни».
Что делать? Благоразумные разбойники, кающиеся мытари и блудницы — и ныне, как во времена Господа нашего, подчас опережающие на духовном пути фарисеев — не вытвердили древнего наречия на школьной скамье. Какие есть — к ним, к ним послана Церковь. Языковый барьер создает искушения; они многообразны. Для эстетов - внимать священным словам как музыке, которая дает «настроение», но ничего не значит и ни к чему не обязывает. Для простых душ - настроится на то, что все происходит между Богом и причтом, а мирянин заходит свечку поставить или в лучшем случае молиться не соборной, а келейной молитвой. Еще хуже: меня здесь не ждут. А кругом полно ловцов душ, готовых говорить с советским дичком на его языке. Всегда найдется, c кем уйти от Церкви.
Я думаю, что перевод необходим для всех тех случаев, когда что-то произносится явственным образом, от имени всех молящихся. И также это относится к молитвам для личного употребления. Человек не должен привыкать к возможности сказать перед Богом и Богу что-то, чего сам говорящий не понимает и за что он не может взять на себя полной ответственности. Тогда молитва превращается в простое вычитывание как бы и не совсем от своего имени... это страшно.
епископ Полоцкий Серафим: В полемике с католичеством православные богословы всегда указывали на свое богослужение как на одно из преимуществ Православной Церкви ввиду его особой назидательности. Однако на практике оно далеко достигает той цели, для которой создано благодатными носителями Православия. Причина этого кроется прежде всего в его непонятности большинства верующих. Ввиду этого необходимо прежде всего улучшить язык богослужения, сделать его более ясным и понятным в отдельных словах и конструкциях.
Автор N?: Необходимо очень четко и недвусмысленно отказаться от всяких рассуждений о "священном языке, данном непосредственно Богом и не претерпевшим никаких изменений". Церковнославянский язык - культурно-историческое сокровище, но не догмат веры и не содержание откровения.
Социальная концепция Русской Православной Церкви: Евангелие Христово проповедуется не на священном языке, доступном одному народу, но на всех языках (книга Деяний апостолов, гл. 2, ст. 3-11).
из жития святых равноапостольных Кирилла и Мефодия: Мы же знаем многие народы, имеющие свои книги и воссылающие славу Богу, каждый на своем языке.
Первый литературный язык славян, созданный святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием в IX веке, принято называть старославянским (древнецерковнославянским) языком. Его основой явился македонский говор древнеболгарского языка, на котором говорило славянское население греческого города Солуня (ныне Салоники). Именно этот говор был известен «солунским братьям». В ходе перевода Священного Писания и богослужебных книг с древнегреческого на этот язык ими был впервые разработан книжный стиль живого славянского языка, отразивший влияние греческого синтаксиса и вобравший в себя большое количество новообразованных по греческим образцам слов (Богородица, Присносущный и др.). В IX веке различия между славянскими языками были незначительными, и со своими переводами святые Кирилл и Мефодий отправляются в Великую Моравию, к западным славянам. Когда же христианство приходит на Русь, то здесь также появляются богослужебные книги, переписанные с более ранних оригиналов. Древним русичам был понятен язык этих книг — он имел общий с древнерусским грамматический строй и почти тождественный основной словарный состав.
председатель Синодальной библейско-богословской комиссии и Отдела внешних церковных связей митрополит Иларион Алфеев (из доклада «Переводы Библии и современность», 2013): С самого начала христианской истории внимание Церкви было обращено на Весть, на проповедь, на миссию, а не на фиксированный текст на конкретном “священном” языке. Это радикально отличается, например, от отношения к священному тексту в раввинистическом иудаизме или в исламе». Несмотря на неоднократные в церковной истории попытки объявить какие-то языки «сакральными», «Православная Церковь никогда не канонизировала какой-то один текст или перевод, какую-то одну рукопись или одно издание Священного Писания».Святым Кириллу и Мефодию приходилось бороться с так называемой трехъязычной ересью, апологеты которой считали, что в христианском богослужении и литературе допустимы только три языка: еврейский, греческий и латинский. “Трехъязычная ересь” была преодолена, хотя ее рецидивы, т.е. попытки провозгласить какой-то язык “сакральным”, не раз встречаются и в последующей истории Церкви.
Журинская М.А., кандидат филологических наук, лингвист, редактор журнала "Альфа и Омега": Разговоры о том, что церковнославянский язык лучше русского - это разговоры наивные, потому что на всяком языке можно выразить вообще все, что только может прийти человеку в голову. Рассуждения о том, что есть такое слово, подобного которому нет в других языках, тоже довольно наивны - прежде всего потому, что смысл выражается не в отдельных словах, а в предложениях. Всегда с помощью того или иного количества слов можно сказать все, что человек думает. Рассуждения об особой поэтичности церковнославянского языка также неубедительны; существует обаяние иного языка, и тексты на нем кажутся "красивее", чем на родном; на сей счет у лингвистов бытует масса анекдотов. К тому же язык Пушкина тоже поэтичен, и если это критерий, тогда почему бы нам не переложить сейчас все богослужение в пушкинские чеканные строфы?
Автор N?: Я воцерковляюсь шесть лет. Хожу в церковь по воскресеньям и по праздникам. Я не понимаю церковнославянского языка ни на слух ни на чтение. Более того, я не вижу, что этот язык красивый. Что красивого в словах "вонь", "сый", "бяше" и пр.? На призыв диакона: "Премудрость прости" (т.е. замрите и слушайте с особым вниманием), прихожане начинают креститься и кланяться. Действие обратное просьбе. Говорят, что церковнославянский язык чище русского языка. Но если слово утратило смысл, то это уже не слово вообще, каким бы чистым оно не было.
Автор N?: Вопрос о богослужебном языке - это НЕ догматический вопрос, т.е. второстепенный. Возвращаемся к «страшилкам», связанным с переводом богослужения. Вот вторая: неблагозвучность, сухость, узость, испорченность неологизмами, иностранщиной и т.п. современного разговорного русского языка, уже совсем не великого и не могучего. Но разве именно на такой язык предполагается делать (и уже делается) перевод? Опять риторический вопрос… Ведь традиция богослужебных переводов и обсуждений этой проблемы насчитывает, слава Богу, даже не сто лет, как говорится в статье, а больше двухсот. Возьмем более близкие примеры. На какой русский язык переводил богослужебные тексты профессор МДА Евграф Ловягин? Священник Иоанн Беллюстин? Сенатор, товарищ обер-прокурора Священного Синода Николай Нахимов? Священномученик иеромонах Феофан (Адаменко)? Митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов)? Епископ Русской Зарубежной Церкви Александр (Милеант)? Иеромонах Амвросий (Тимрот)? Священник Георгий Кочетков, переводческую деятельность которого одобрял академик Аверинцев? Да, совершенства там нет. Но разве есть «открою рот мой, и наполнится воздуха»?
Миронова Т.Л.: … мысль о непонятности и трудности этого языка подкрепляют современные церковнославянские учебники и грамматики, продраться через усложненность и наукообразие которых нормальному человеку без филологического образования почти невозможно. Так что авторы учебников, вольно или невольно, тоже выступают в роли гонителей церковнославянского языка, нагромождением грамматических трудностей отвращая от церковнославянской молитвы и богослужения людей, приступающих к Православному вероучению. И в этом видится великая пагуба, грозящая не столько церковнославянскому языку, сколько нам всем - православным русским людям, через этот язык приближающимся к Господу.
Автор N?: Если почитаете любой учебник грамматики Церковнославянского языка, то убедитесь, что в славянском языке очень мало порядка: правил меньше, чем исключений из них, склонения, спряжения, падежи употребляются порой как попало, любой неизвестный текст на славянском нужно длительное время расшифровывать, чтобы понять примерный его смысл. О какой тут точности славянского перевода может идти речь? Собственно, именно из-за "разболтанности" славянского языка его множество раз пытались исправлять, реформировать, править, переводить и т.п.
Автор N?: Ни разу не слышал противопоставлений тезису «ЦС богатый язык, особенно по сравнению с русским», но реальность нам говорит, что ЦС беднейший язык. Во-первых, по определению – он искусственный, а искусственный не может быть богаче естественного, не по количеству словарного запаса, а именно по определению: естественный живет и изменяется, искусственный же – хранят и поновляют. Во-вторых, по словарному запасу: оттого в ЦС и существует по 12 значений на одно слово (и при том не факт (на 90%)), что ты по контексту сможешь определить одно из 12 значений), что он беден.
Автор N?: Столько пустой писанины... Дописались уже вплоть до оскорблений и унижений всех тех, кто не знает какого-то старинного языка, которому нигде никто не учит. Даже сама статья в оскорбительном тоне намекает на тех, кто за современный, понятным всем язык, как на слабоумных неучей. Дошло это обсуждение уже до откровенного абсурда и выдумок. Что мол, Господь и ангелы понимают только ЦСЯ, язык придуманный двумя монахами-миссионерами для полудиких языческих племён обитавших когда-то в Юго-Восточной Европе... А ведь Патриарх Кирилл, благословивший обсуждение этого вопроса, - умнейший и образованнейший православный христианин. По долгу своей службы знающий, во-первых, что Всемирное Кафолическое Православие, это не только Россия, Украина и Белоруссия. Это, действительно, огромная Апостольская Церковь, стоящая на втором месте по количеству приходов и прихожан после Римской Католической, и приходы которой находятся на всех материках, и почти во всех странах мира. И что ещё на самых первых Соборах было установлено Отцами Церкви, что литургии и проповеди и псалмы должны читаться и произноситься на языке понятному местному населению. Чтобы Евангелие Христово было им всем ясно и понятно. Кстати, именно это и являлось целью создания ЦСЯ.
У нашей Церкви есть миссионерская обязанность, данная Ей Апостолами. А кого мы можем «отмиссионерить», как выражается А. Кураев, если мы балакаем с ними на неведомой им мове? Во-вторых, Патриарху известно, что, например, в Мексике, исконно католической стране, и в США, исконно протестантской, люди переходят в православные приходы Автокефальной Православной Церкви Америки (OCA), чуть ли не целыми баптистскими приходами, массово. Теперь отгадайте, знатоки ангельских языков, на каких языках там идёт служба и читается Литургия Иоанна Златоуста? Правильно, отгадали: на мексиканском диалекте современного испанского языка и американском диалекте современного английского. Что же, это Дух Святой и ангелы ведут мексиканцев и янки в Истинную Церковь, где те отрекаются сатаны и ересей его, или это делает ЦСЯ, о котором они даже не слышали никогда?! А теперь посмотрите сколько русских и украинских наших братьев и сестёр уводят в свои секты "волки в овечьих шкурах", только потому, что немощные наши споткнулись о ваше упрямство в вопросе языка Литургии, который на самом деле яйца выеденного не стоит. Поэтому мудрый Кирилл, зная всё это, дал вам возможность обсудить всё это в мире братском и согласии. И выбрать вам для себя и своего прихода язык, Церковно-Славянский, Синодального Перевода или современный. А не отождествлять себя и свой приход со всей всемирной Православной Церковью, и оскорблять немощных в вере и языке.
ссылки на Новый Завет (про разум): 1)1 Ин.5:20; 2) Рим.1:28; 3) Рим.12:1-2; 4) Еф.4:23; 5)1Тим.4:16.
протодьякон Андрей Кураев: Зачем прихожанам решать ребусы во время молитвы. Тут одно из двух: или мы хотим им что-то сказать, или мы хотим погрузить их в медитацию непонятно о чем.
святитель Игнатий Брянчанинов –пастырь и переводчик, ясно зревший церковную жизнь своего времени с ее бедами и проблемами, пути их преодоления видел в обращении к подлинному, апостольскому и святоотеческому, преданию церкви. Поэтому он желал, чтобы церковно-переводческая деятельность углублялась: Естественно, что по мере перевода на русский язык отцов Восточной церкви, предание этой церкви обозначается отчетливее (4 мая 1864г.). А вот как он приветствовал новое издание перевода Евангелия: Сердечно радуюсь, что слово Божие будет в общем употреблении на русском языке. Сего же дня получил я из Петербурга письмо от одного знакомого, который пишет, что высылает мне вновь изданное Евангелие. Слава Богу! Кажется, Дух Святой, сообщив апостолам в день Пятидесятницы знание языков, со всей ясностью указал волю Божию, состоящую в том, чтобы слово Божие имелось и провозглашалось на всех языках (Том 7, раздел 2, письмо 111).Святитель и молитвы составлял на современном ему русском языке: Без внимания молящийся и потому не понимающий произносимых им слов - что другое для себя самого, как не иностранец? (Аскетические опыты, том 2: Слово о молитве устной и гласной).
Автор N?: Понимание темы молитвословия не является достаточным для осознанной, разумной молитвы. Я служу в селах 16 лет. Эти люди плохо понимают даже по-русски. И плачут на исповеди, осознавая, что произнесение в молитве слов, которых они сами не понимают, является ложью, грехом. Эти люди не в состоянии изучать ЦСя, т.к. они не способны к этому, ни в силу интеллектуального развития, ни в силу образования, ни по причине занятости добыванием пропитания. Они не важны для Церкви? Даже 100% понимание текста не может быть оправданием ЦСя богослужения. Одним из важных условий того, чтобы молитва стала жизнью верующего, а не частью жизни, является обращение к Богу на том языке, на котором человек думает, говорит, живет. Это очевидно для любого адекватно мыслящего церковного человека.
архиепископ Волоколамский Иларион Алфеев, 2009: С одной стороны, неправильна та ситуация, когда богослужение совершается на непонятном или на не вполне понятном языке. Я думаю, что каждый из нас может честно себе признаться, что мы НЕ всё понимаем в богослужении. Я, например, не всегда и не всё понимаю из того, что читается на славянском языке в церкви, несмотря на то, что имею богословское образование. Часто для того, чтобы постигнуть читаемое по-славянски, мне приходится обращаться к греческому оригиналу.
митрополит Иларион Алфеев, епископ Венский и Австрийский, свободно владеющий десятью языками, в интервью на 90–летии библиотеки иностранных языков: В православном богослужении есть такие молитвы и такие песнопения, которые каждый день или каждое воскресенье. И их легко воспринять вот таким способом, как я вам сейчас сказал. Взяв в руки перевод, два или три раза его прочитав, понять основную суть славянского текста. Но есть в православной церкви такие тексты, которые звучат один раз в год. Или, которые, может быть звучат каждую неделю, оказываются непонятными в силу сложности языка или в силу того, что перевод не совсем понятен. Я думаю, что вот такие части богослужения, т.е. изменяемые части, их при необходимости, можно было бы совершать по-русски. Например, чтение Апостола за богослужением. Мой пасторский опыт показывает, что огромное число прихожан, не знаю - 90% или 50 % (это всегда очень опасно давать какие-то выкладки), но я думаю, что огромное число прихожан не понимают чтение Апостола за Литургией. Многие прихожане понимают чтение Евангелия, потому, что они его читают дома на русском языке. Но вот Апостола, они не понимают.
Кроме того, я открою один маленький секрет. Я иногда обращаюсь к греческому языку, для того, чтобы понять смысл славянских текстов. Потому, что, хотя все нам говорят, что славянский язык очень близок к русскому, и что особых усилий не требуется, чтобы его понять, но я нередко сталкиваюсь с тем, что славянский текст оказывается не понятен, и не только потому, что это язык, который использовался много веков назад, но потому, что перевод сделан таким образом, что как бы все слова переведены, а смысл непонятен. Это особенно касается некоторых сложных богослужебных текстов. Таких, как: каноны. Например, канон на праздник Пятидесятницы, каноны на целый ряд других праздников. Я, просто не обратившись к греческому языку, не могу понять смысл того или иного тропаря, того или иного текста.
игумен Петр (Барбашов), Россия, Астрахань: Довольно разговоров. Мне вот неразумному хочется конкретики. Расскажите пару слов про двойственное число, N, и не только Вы, а все здесь стоящие и повсюду православные, которому нет аналогов в русском: глаголаста ей Она, облязи с нама, о нихже стязаетася к себе идуща, и еста дряхла, очи же еЮ держастеся, да его не познаета... Как надо четко и выразительно читать, чтобы донести до скорбящего человека в храме? Хотя, я думаю, вы скажите: не надо не до кого ничего доносить, пусть дома со словарями и переводами спокойно почитают. Прошу заранее прощения, если неточен в догадках.
игумен Феогност (Пушков), на основания его опыта общения со свидетелями Иеговы: Пока у нас не прекратится монополия на церковнославянский язык, мы не сможем вернуть в недра Церкви большинство её потенциальных членов, ушедших в секты… богослужебный язык становится реальной преградой на пути их обращения к вере.
Автор N?: Вообще весь Апостол - прекрасный образец подлинного церковнославянского языка. И он совершенно непонятен - не только со слуха, но и при чтении неспециалистом. Мне, кстати, всегда неясна цель этого чтения за литургией. Изобразить благовестие или благовествовать? Если благовествовать, то, да, пойти на значительное упрощение языка, либо рекомендовать читать на церковнославянском, а затем на русском.
игумен Агафангел (Белых): Если какой-либо язык непонятен человеку, то он, разумеется, является препятствием для понимания службы. Если таких людей большинство на приходе – следует избрать более понятный вариант.
Автор N?: Мне малопонятны сакральные основы языка. Я не могу пережить всё смысловое содержание Литургии в своём опыте. Именно смысловое, так как малопонятно, что там говорит батюшка. Да и, собственно говоря, наш современный культ мало выражает нашу веру, Я изучил книгу, о которой Вы наверняка знаете - "Собрание древних Литургий". Её выпустили в серии "Духовная академия" в издательстве "Дар". Когда я читал в русском переводе наши литургии и в особенности видел чёткое чинопоследование, я тогда только понял смысл и назначение Литургии, которые пытаюсь в себе актуализировать, находясь в своем приходе на службе. Вместе с тем, когда я стою в храме, богослужебный обряд меня нисколько не захватывает. Смотрите, что мне предлагают сейчас во время Литургии: многое вместо меня поёт хор (об этом Вы могли наверняка часто читать в книгах по толкованию Литургии, там так и пишут "от лица народа хор поёт"), а какова моя роль, если всё поет вместо меня хор. Другой момент - Вы замечали, что часто в толкованиях на Литургию пишут: а это здесь совершается, потому что в древности было так-то и так (например вход). Вот я и не пойму, что мне предлагается делать за Литургией: то хор вместо меня поёт, то воспроизводится какой-то отголосок прошлого, то мне нельзя слышать молитвы, а только их окончание, плюс и малопонятный язык. Что со всем этим делать? Убаюкивать свою жажду (понять богослужение и жажду принять в нём активное участие) идеями сакральности языка? А смысл в этом убаюкивании какой?
У меня был такой опыт: Я начал ходить в церковь и мало понимал прошение диакона о "кончине живота нашего". Когда же я понял, что мне надо молиться о своей смерти, я вообще пришёл в шок и недоумение: как можно молиться о своей смерти - это ненормально. Мне потребовались годы, чтобы привыкнуть это делать и изменить своё отношение к смерти. Так, что лучше: помочь человеку измениться или читать всё завуалированно и малопонятно, а человек останется при своём? Не знаю. Поместному собору видней. Но пока, мой опыт участи в современном богослужении малоудачный.
Дарья Жданова-Косинцева: Так почему сейчас богослужение можно перевести на корякский, но нельзя – на русский? Еще из социальной концепции: «Культурные отличия отдельных народов находят свое выражение в литургическом и ином церковном творчестве, в особенностях христианского жизнеустроения. Все это создает национальную христианскую культуру». Но ведь именно ЦСЯ мешает сейчас формированию русской христианской культуры, ведь язык – одна из основ культуры. ЦСЯ изолирует молитву от культуры: ее сложнее интегрировать в поэзию, сложнее красиво цитировать в прозе, произносить в кино без оттенка «православной экзотики».
епископ Смоленский и Вяземский Пантелеймон: Никто не призывает отказываться от старого. Нужно только дерзнуть заговорить с Богом и своим, русским, голосом. Пусть не так гениально, но ведь мы и вправду сейчас не гении духовности, а пока получается нищий в заемной царской одежде. Почему бы не вести богослужение и на том и на другом языках. Как в Сербии, например.
Иларион, первоиерарх РПЦЗ, митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский, архиепископ Сиднейский и Австралийско-Новозеландский,2013: Молитва — это не произнесение вслух или про себя древних магических формул, тайных волшебных звукосочетаний. Молитва — это обращение ума и сердца к Богу с помощью слов, имеющих глубочайший смысл, который должен быть осознан и прочувствован молящимся. Ведь многие не понимают старый язык, а, следовательно, не понимают ни смысла, ни таинства обращения к Богу. А иные прихожане за рубежом плохо знают и русский язык, и есть прихожане разных национальностей. Мы здесь в Австралии налаживаем миссионерскую работу даже среди аборигенов, вот для этого необходимо переводить молитвы и на английский язык.
Протоирей Николай Балашов, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви: Дискуссия о языке богослужения в России имеет уже длительную историю. В начале ХХ века тоже высказывались самые разные мнения. Вопрос рассматривался и на Поместном Соборе 1917–1918 годов, но революция не дала возможности довести до завершения ни начатое обсуждение, ни работу возглавлявшейся будущим Патриархом Сергием синодальной Комиссии по исправлению богослужебных книг, компетенцию которой планировалось расширить, поручив ей более широкий круг вопросов.
В послереволюционные годы идеи приближения богослужебных текстов к пониманию церковного народа были в значительной степени скомпрометированы их эксплуатацией в пропагандистских целях раскольниками-«обновленцами», которые в конъюнктурных целях были готовы на радикальный пересмотр многих норм церковной традиции.
Попытки возобновления дискуссии о языке богослужения в 90-е годы выявили весьма резкие противоречия в церковной среде. Они во многом сохраняются и сегодня. Однако очевидно, что ни одна из точек зрения не может претендовать на исключительность. Необходимо серьезно и уважительно относиться к существующим мнениям и продолжать ответственный, компетентный диалог. Ведь проблема понимания богослужения как людьми, впервые приходящими в храм, так и богомольцами «со стажем» и даже священнослужителями – реально существует. Это не выдумка «модернистов».
Другое дело, что решать эту проблему можно по-разному. Это, в частности, и усилия по распространению знаний о церковнославянском языке, и издание учебной литературы, и редактирование богослужебных текстов в направлении приближения их языка к пониманию современного человека.
Постановка вопроса в форме «русский или церковнославянский» страдает чрезмерным упрощением. Ведь и церковнославянский язык нашего богослужения менялся на протяжении веков. Язык, на котором мы сегодня молимся, – далеко не язык святых Кирилла и Мефодия. Да и русский язык, как нам хорошо известно, далеко не сводится к разговорным его формам.
К концу XIX века проблема восприятия богослужебного текста уже осознавалась как весьма острая, святитель Феофан Затворник (+1894) писал: В печатных церковных службах перевод уже устарел, в них много темного и излишнего…, начала чувствоваться потребность обновления...
Надо что-нибудь на всю церковную жизнь влияющее сделать. И есть вещь такого именно свойства, вещь крайне нужная. Разумею новый, упрощенный, уясненный перевод церковных богослужебных книг. Наши богослужебные песнопения все назидательны, глубокомысленны и возвышенны. В них вся наука богословская и все нравоучение христианское и все утешения и все устрашения. Внимающий им может обойтись без всяких других учительных христианских книг. А между тем большая часть из сих песнопений непонятны совсем. А это лишает наши церковные книги плода, который они могли бы производить, и не дает им послужить тем целям, для коих они назначены и имеются. Вследствие чего новый перевод книг богослужебных неотложно необходим. Ныне, завтра же, надо к нему приступить, если не хотим нести укора за эту неисправность и быть причиною вреда, который от сего происходит. Одна из причин, склонивших православных к штунде, есть именно непонятность церковных песнопений…
Святой апостол Павел учит, что не в словах Царство Божие, но в силе (1 Кор 4:20); не станем без нужды возбуждать разделяющие прекословия о разностях слов, когда они ведут к единой силе Царства Божьего. Величие Священного писания состоит в силе, а не в блеске слов, из этого следует, что не должно слишком привязываться к славянским словам и выражениям ради мнимой их важности.
Что много непонятного – справедливо... Наши иерархи не скучают от неясности, потому что не слышат... Заставили бы их прочесть службы хотя бы на Богоявление... Кто только станет вчитываться или вслушиваться, непременно кончает вопросом: да что же это такое? Архиереи и иереи не всё слышат сидя в алтаре, что читается и поётся, потому и не знают, какой мрак в книгах...(Собрание писем, выпуск 7, М.: 1901г.).
Странный ходит у нас предрассудок, что как скоро мирянин, то ему нет нужды утруждать себя полным знанием христианской истины, стыдятся заявить это знание, если имеют его, и тем более заступиться за него, и расширяется у нас, таким образом, область лжи и царство отца ее. Стало быть, всякий, не ведающий истины, есть уже изменник ее и изменник общества верующих, или святой Церкви. Строго? Строго, – но так и есть.
Если хотите, чтоб псалмы не развлекали, прочитайте толкование их и уясните смысл их… Потом, никогда много не читайте… и читайте неспешно, вдумываясь в каждое слово.
новомученик отец Митрофан (расстрелян в 1938г.) писал, что Псалтырь нужно читать на русском языке - лучше до сердца доходит.
святитель Иоанн Златоуст: Слова этого псалма /140/, можно сказать, все знают и во всяком возрасте постоянно поют, но смысла их не разумеют. Это не малого заслуживает осуждения – каждый день петь и устами произносить слова, а не стараться вникнуть в силу мыслей, заключающихся в словах. Кто видит чистую и прозрачную воду, тот не может удержаться, чтобы не приблизиться, не взять и не испить ее, и кто часто ходит на луг, тот не может уходить оттуда, не собравши несколько цветов; а вы, с раннего возраста до глубокой старости продолжая повторять этот псалом, знаете только слова его, сидите у закрытого сокровища, носите с собою замкнутый кошелек, и даже из любопытства никто из вас не старался узнать, что значат эти слова, никто не исследовал, не вникал.
равноапостольный святитель Николай Японский, которого необходимость перевода богослужебных текстов на японский язык заставила поближе познакомиться с нашими церковно-славянскими переводами, не раз оказывался в тупике: Как жаль, что не исправляют славянский текст Богослужения! Славянский текст в иных местах — просто набор слов, которых не свяжешь, как ни думай. Хотел бросить, пока добуду греческий подлинник; впрочем, с присочинением и опущениями - пошло!
Он же, на слова простых русских моряков о богослужении на японском языке – «Господь Бог не положил различие в языке для молитвы», воскликнул: Да наградит Господь Своею благодатью такое истинно православное суждение!
священномученик Фаддей Успенский, (+ 31 декабря 1937г.): Я не перестаю печалиться о том, что на Волыни повсюду славянский текст читается почти без перевода и объяснения. Говорят все, что программою требуется более «вводить в дух» читаемого, чем в смысл. По-моему, это нелепость. Худо так сухо изучать славянский текст, как в семинариях и особенно в академиях, но одним псалмодическим чтением без смысла разве можно ввести в дух священных книг? Ведь псалмодическое чтение — для церкви, в школе же на уроках должно быть чтение обычное, да и в церкви оно — не догмат. Учат тонкости грамматики, а живого текста не могут перевести. Я печалюсь об этом, но что сделать, не знаю...
протодьякон Андрей Кураев: Вот получил на днях вопрос, на который не смог ответить: «В каноне ангелу-хранителю мы говорим, обращаясь к ангелу, «умилосердися на мя грешного и недостойного раба твоего». Но разве мы рабы по отношению к ангелам? В каких соотношениях находятся люди и ангелы перед Богом?» И в самом деле - один у нас Господь или их много? При том, что догматически (в замысле Творца) люди все же выше ангелов.
архиепископ Ярославский Иаков (Пятницкий): Возвышенное богослужение наше из-за пристрастия к умершему языку превращается в непонятное словоизвержение для поющих, читающих и слушающих... Мудрено ли, что крестьянин иной предпочитает церковной, возвышенной, но непонятной песне неумную, но понятную сектантскую песню, которую он может сам и петь, а образованный по той же причине идет в театр или удовлетворяется домашним пением пошлых, но понятных романсов.
святитель Афанасий (Сахаров) (+1962г.): Исправление церковных книг - неотложное дело... И я думаю, что и в настоящей церковной разрухе в значительной доле повинны мы тем, что не приближали наше дивное богослужение, наши чудные песнопения к уму русского народа...
протоиерей-священномученик Александр Хотовицкий (+1937г.), деятельный сторонник принятого решения о реформировании, близкий и многолетний сотрудник будущих патриархов Тихона и Сергия: Перевод безусловно необходим, ибо изгонять верующих из церкви из-за непонимания славянского языка преступно. Даже мы, священники, знакомые со славянским языком, часто встречаемся с такими местами славянского текста, которые нам совершенно непонятны, и вместо сознательной молитвы понапрасну ударяем звуками в воздух. Вообще закрывать двери православия отказом введения русского языка в богослужение из-за красоты формы славянского языка нецелесообразно. Примеры перевода некоторых книг за границей дали блестящие результаты. Из достоинства славянской речи еще не следует отрицание перевода книг, а равно богослужения и молитв на русский язык, ибо таким образом мы бережем золотник, а теряем пуд.
Выдающиеся и праведные пастыри – протоиереи Иоанн Кронштадтский (считал необходимым читать псалмы на общей исповеди сначал