В баре с меня попросили карточку проживающего!!! Ну замкнутый круг какой-то. Без паспорта не снять номер. Без номера не съесть бутерброд в баре.
— Все гостевые карты у жены. Она скоро будет. Она сувениры пошла купить в ГУМ. Налейте виски с колой и дайте бутерброды с икрой. Очень буду признателен. С аэропорта ничего не пил и с утра не ел. Жена не успела нормальный завтрак приготовить. Опаздывали. У нас в Англии они все такие (жены), — сказал я с легким акцентом, многозначительно подмигнув бармену. Я протянул бармену банкноту в 100 долларов. — Сдачи не надо.
Вход в лобби-бар в гостинице Националь. Фото @ Гарри Ларин
— Ну что вы, — удивленно сказал мне бармен.
— Вы меня обидите. У меня русские корни. Я только приехал. В честь приезда такие чаевые, — радушно улыбнулся я. Смачно сглотнув слюну, я подумал, что очень хочу пожрать и попить уже наконец-то. Я бы и 1000 долларов в тот момент отдал за хороший ужин.
— Вообще, у нас так не принято, — сказал бармен. — Но не оставлять же дорогого гостя, да еще с русскими корнями, голодным, раз его не накормила жена-англичанка, а побежала сразу за сувенирами по прибытии в страну. Скажите вашей жене, как она вернется, что в гостинице она сможет купить гораздо больше московских сувениров, чем в любом магазине поблизости. И даже в ГУМе, — Главном универмаге Москвы, расположенном на Красной площади. — Все самые лучшие московские сувениры продаются у нас прямо в отеле, в мини-магазинчике.
Бармен широко улыбнулся, сказал тысячу раз «thank you» (спасибо) и через три минуты выставил мне большую тарелку с бутербродами с черной икрой, бутылку виски (0,2 или 0,25) и пару бутылок пепси-колы. Он у меня что-то спросил еще на чистом английском. Про погоду в Лондоне, откуда я якобы прилетел утром, и задал еще несколько вопросов про мою работу, мой отпуск и цель визита в Москву.
Дождь в Лондоне, 1962 год
Я понял, что на все его вопросы я быстро не придумаю ответ и что его английский был лучше моего, поэтому я решил с барменом общаться поменьше, чтобы не сболтнуть лишнего и не сильно демонстрировать свой несовершенный английский. Я только сказал ему пару слов про погоду. Что-то типа того, что погода в Лондоне почти такая же, как в Москве, за исключением тумана. Не секрет, что Лондон называют «туманным Альбионом», значит, там туманы очень часто. Тем более по утрам.
Туман со смогом в Лондоне. Конец 50-х, начало 60-х годов
Слово «Альбион», кстати говоря, произошло от латинского «альбус» — «белый», или от кельтского корня, означавшего «горы», «Альпы». Что же до определения «туманный», то оно обязано своим существованием прославленным густым морским туманам, постоянно окутывающим низменные части острова Великобритании.
Какая действительно была погода в Лондоне в тот день, я, понятное дело, не знал в тот момент. Без планшета, мобильного или прослушивания современного новостного телеканала крайне сложно угадать погоду не то что в другой стране, но и в другом городе. Я вежливо сказал бармену, что немного устал, но с удовольствием с ним пообщаюсь вечером или «в другой раз», и отсел подальше от барной стойки. Бармен вежливо кивнул и не задавал мне больше лишних вопросов.
Мне принесли большую тарелку с бутербродами, густо смазанными черной икрой на тонком слое масла. Я сразу понял, что икры в бутербродах, по ценам моего времени, было не меньше чем на 30.000 рублей. «Хоть икру черную поем», — подумал я. В XXI веке так черную икру не поешь. Продукт стал дорогой. Я вспомнил, что в Новый год, в своем XXI веке, икра в ГУМе стоила не меньше 50—100 долларов за банку весом всего в 50 грамм. Повезло… Налив грамм 50 виски в бокал, я аккуратно засунул оставшуюся бутылку в чуть приоткрытый рюкзак. Чтобы не показать его содержимое, я приоткрыл его так, чтобы туда пролезла только бутылка виски. Все не так плохо, подумал я тогда. Немного виски с колой (пепси) и отменной икрой на аккуратных бутербродах с красиво уложенным маслом дали свою долю позитива. Я посмаковал от души…
ПОРА УХОДИТЬ ИЗ ОТЕЛЯ
Чуть больше часа я просидел в баре. За это время я съел все бутерброды с черной икрой, а также выпил еще немного виски. В какой-то момент я понял, что пора уходить. «Жена», которую я якобы ждал, не шла и не могла вернуться в гостиницу в принципе. Номер в отеле без паспорта гражданина Англии не давали. Гражданину СССР – тем более! Валюту без паспорта не меняли. Кроме того, я начал привлекать внимание «людей в штатском»… Пора было сваливать «по-английски»…
В том, что гостиница для иностранных гостей и туристов, напротив Кремля, была нашпигована сотрудниками тогдашнего КГБ, я ничуть не сомневался. Мало того, я уже отчетливо чувствовал их присутствие. Рюкзак, набитый долларами, мог сослужить мне плохую службу. Я понял, что пора уходить из отеля…
Зайдя в валютный магазин при отеле, я взял несколько банок черной икры, пару бутылок «столичной» водки (может, продам за рубли потом кому-нибудь в городе), несколько небольших ложек, расписанных под хохлому, и шикарную матрешку. Купил я русские сувениры больше для «отмазки» (чтобы не вызывать подозрений и вести себя хоть как-то похоже на иностранного туриста). Больше ничего особо полезного в валютном магазине при отеле не было. С трудом засунув это в набитый долларами рюкзак, я пошел к выходу. За мной пошел мужчина в штатском. Это был точно сотрудник КГБ, понял я тогда. Вот, блин, тебе и виски с колой и икрой…
Я вышел из гостиницы «Националь» для иностранных туристов и повернул на Тверскую. А вернее, на улицу Горького. Тверской она стала только после распада СССР, а в то время, в которое я попал чудесным образом из XXI века на машине времени или как-то подобным образом, в 60-е годы XX века, эта улица еще носила имя советского писателя Максима Горького.
Человек в штатском вышел за мной. Медленно рассматривая дома и магазины старой Москвы, я пошел в сторону памятника Юрию Долгорукому. Напомню, что у меня там была назначена встреча с фарцовщиком-стилягой. Если этот тип в штатском пойдет за мной, то мои контакты с фарцовщиком будут крайне затруднительны. «А может, он еще оторвется от меня. Может, этот человек случайно вышел из отеля, — подумал я. — Может, мне все показалось». Я прибавил шаг. Спустя минуту и незаметно оглянулся, как бы осматриваясь вокруг. Он тоже прибавил немного шаг, но вроде бы не видел меня, а что-то или кого-то увидел вдали. Он помахал кому-то рукой и ускорился. Я чуть замедлил шаг, глядя на витрину здания слева. В отражении запыленной витрины мне показалось что он тоже замедлился. Похоже, он идет за мной, и моя встреча с фарцовщиком будет провалена… Ее придется отменять. Но нужны ведь деньги. Нужно где-то брать рубли! А значит, продать водку, купленную в валютном магазине отеля, или что-то еще. Но не будет ли выглядеть странным иностранец, продающий в Москве водку, купленную им только что за валюту?! «Это провал, подумал Штирлиц», — вспомнил я тогда именно эту фразу из советского фильма, снятого намного позже, в 1973 году, если не изменяет память. Я немного занервничал.
Напротив здания центрального телеграфа (ну, с выпуклым земным шаром на гербе СССР на Тверской - улице Горького) я увидел, что с противоположной стороны улицы, от Красной площади, к остановке подъезжает троллейбус. С противоположной стороны от меня, как вы поняли. Я поправил тяжелый рюкзак на плечах и быстрым шагом зашел в подземный переход. В переходе я пустился почти бегом, во всю силу, как только мог бежать с достаточно тяжелым рюкзаком. Через секунды я выскочил к троллейбусной остановке прямо у перехода. Вскочив в троллейбус, я увидел, что человек в штатском отстал. Двери троллейбуса закрылись…
.
Тот самый переход (за троллейбусом) на ул. Горького (ныне ул. Тверская) куда забежал главный герой. Середина 60-х годов.
Из окна отходящего троллейбуса я увидел, как человек в штатском быстрым шагом вышел из подземного перехода и растерянно встал у выхода, оглядываясь вокруг. Он стоял недалеко от остановки троллейбуса. Я присел в салоне троллейбуса, как будто завязывая шнурок, дабы не привлекать внимание нескольких пассажиров. Кагэбэшник точно отстал. И видимо, точно шел за мной. Чуть отъехав от остановки, я поднялся, сел на сидения троллейбуса и с удовлетворением понял, что мне вновь повезло. Тип в штатском все еще стоял у остановки и оглядывался вокруг. Похоже, в какой-то момент он увидел меня в окне отъезжающего от остановки троллейбуса, и я снова присел «завязать шнурок». Пыльные стекла троллейбуса работали на меня. Через несколько секунд я встал и отвернулся, хмыкнув удовлетворенно себе под нос. Грубо работают, подумал я. И в то же время я еще раз убедился, что надо быть осторожнее.
Проехав пару остановок на троллейбусе, я вышел и вернулся пешком почти на одну остановку назад, как раз поближе к памятнику Юрию Долгорукому. Похоже, я так переволновался, что даже забыл заплатить за проезд. Впрочем, экономия четырех копеек (именно столько стоил проезд в троллейбусе) меня тогда несильно обрадовала. У меня был очередной небольшой шок. Я только отдышался от резкой пробежки с тяжелым рюкзаком. Вот для чего нужно иногда заниматься спортом и ходить на фитнес, на беговую дорожку…