Судебники 1497 и 1550 г. общая характеристика, правовые институты

Введение

судебник соборный уложение церковный

Работа посвящена законодательным актам Московского государства XV-XVII вв.

Актуальность моей темы состоит в том, что законодательные акты XV-XVII вв. дошедшие до нашего времени, несут огромную информацию с помощью которой мы можем узнать какой на тот период было положение разных сословий, государственный строй и структура права, и дальнейшее влияние их на историю Московского государства.

Целью является, законодательные акты Московского государства XV-XVII в.

К задачам данной темы относятся: общая характеристика Судебников 1497 и1550 г. и Соборного Уложения, их правовые институты и источники.

Объектами нашего исследования являются Законодательные акты, в которые на то время входили Судебники, Уложения, и Церковное законодательство.

На тот период существовало два Судебника. Первый-это Судебники 1497 г. Это ключевой источник права Московского государства XV-XVII вв. Большинство вопросов в Судебнике посвящено судоустройству и судопроизводству, а так же несколько вопросов и уголовному праву. Историки разделяют Судебник Великого князя Ивана III на четыре части. Источниками Судебника были Уставные грамоты наместничьего управления и другие нормативно-правовые акты Московского государства, это Русская Правда, Псковская судная грамота, нормы обычного права.

Следующим нормативно-правовым актам выступает Судебник 1550 г. Это Судебник Ивана IV, едины нормативно-правовой акт на Руси объединяющий в себе все существующие нормы уголовного, гражданского, земельного права и судопроизводства. В его основу вошел Судебник 1497 г. Он был единственным нормативно-правовым документом, являющимся единым источником права.

Так же не малую роль играло Сборное Уложение 1649, оно было сводом законов Московского государства регулирующие самые разнообразные сферы жизни. Причиной его создание было, срочное систематизирование права. Уложение определяло статус царя, содержало комплекс норм, регулирующих деятельность всех органов государства.

Метод исследования является анализ Судебника 1497 г. Судебника 1550 г. сравнительным методом для просмотра нововведений в данных судебниках. Проведем анализ статей и монографий, для полного и точно изучения содержания законодательных актов.

Данная тема нашла определенное освещение в исторической и научной литературе, деятели которые занималась рассмотрениям и исследованием Законодательства Московского государства: В.А. Томсинов - его работа под названием «Государственная власть и юриспруденция в России: уроки истории», а так же «Развитие юриспруденции в Московском государстве XIV-XVI вв.». В этих работах автор описывает влияние права на государственный строй и на дальнейшею историю Московского государства. Еще один автор Беляев Иван Дмитриевич, крупнейшие произведение «Лекции по истории русского законодательства», которое вышло в свет после его смерти. В которой он описывал не дошедший до нас указ 1591 г. о прикреплении крестьян к земле, он пишет что ни известно ни одного памятника который бы указывал на издания именно в этом году какого-либо распоряжения о прикреплении крестьян, что можно положить за верное, что указ издан именно 1591 г., потому что существовал свободный переход крестьян в 1590 г., а в 1591 г. он прекращался.

Судебники 1497 и 1550 г. общая характеристика, правовые институты

Судебник 1497 и 1550 г. стали основными источниками законодательства в период становления единого централизованного Московского государства. Судебники содержали нормы гражданского, наследственного, уголовного права, а так же нововведения касающихся нововведений в судопроизводстве и судебных органах. В период усиления государственного аппарата, начал развиваться судебная система, ее полномочия, появляются суды сословного состава. Важной инстанцией суда, являлся Великий Князь. Он рассматривал дела особой важности, и мог рассматривать дела в порядке обжалования приговора (боярского суда или местного). Особой инстанцией выступала Боярская Дума. В таких судах были дьяки - они были призваны обеспечивать организационную работу в Боярской Думе разрешению дел. Решения Боярского суда могли быть обжалованы путем подачи жалобы самому Великому Князю.

Судебники 1497 и 1550, особое место уделяли и местным судам, которые в свою очередь делились на два вида: первый - суд наместника, второй - суд волостеля. Названия судов различались по степени своей власти Наместники - они могли решать все дела т применять все виды наказаний. Волостные суды - они были в праве применять смертную казнь без доклада центральной власти и предварительного его согласия. В местных судах назначались специальные вспомогательные должностные лица. Агенты - доводчики, которые осуществляли вызов сторон и иных лиц в суд. Праветчики - исполняли судебные решения. В целях обеспечения розыскного судопроизводства в местных судах принимали участие представители имущих слоев населения: купцы, зажиточные крестьяне. В их полномочия входило по розыску - ведомо лихих людей, по крестному целованию. Их слова не подвергались сомнению и считались доказательством. В случаи если лицо обвиненное добрыми людьми, отрицало свою вину, оно безоговорочным признавалось виновным. Решения местных судов могли быть обжалованы вышестоящими инстанциями.

В период централизации Московского государства, который связывают с правлением Ивана Васильевича 3. Говоря о централизации мы имеем в виду не только объединение земель но и систематизацию права. На тот период действовало много сводов законов, актов, уставов и грамот. Поэтому в конце XV в. когда все области севера - восточной Руси собрались вокруг Московского государства, ликвидация удельных княжеств и военные победы позволили Ивану III заняться укреплением и систематизацией правовой структуры государства. Итогом его работы стал Судебник 1497 г. Судебник получил силу в сентябре 1497 г., его утвердил Князь и бояре.

Судебник 1497 г. - феодальный кодифицированный закон. Он состоял из четырех частей: Нормы уголовного права и деятельность центрального суда, деятельность местных судов, гражданское право, дополнительные акты и нормы. Впервые упоминание о Судебнике 1497 года имеется в Записях о Московии австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна, бывшего послом императора Максимилиана I при дворе Василия III. Опубликованные в 1556 году в Базале на латинском языке, эти записки раскрывали содержание лишь первых статей Судебника о порядке решения споров при помощи судебного поединка и наказаниях за разного рода преступления. Рукопись Судебника 1497 года была обнаружена в 1817 году П.М. Строевым и опубликована им совместно с К.Ф. Калайдовичем в 1819 году. Она остается до сих пор единственным известным списком Судебника и хранится в фонде Государственного древлеханилища Центрального государственного архива древних актов в Москве. В советское время вышло академическое издание «Судебники XV-XVI вв.». Исследуя сохранившийся единственный список Судебника 1497 года, Л.В. Черепнин пришел к выводу, что текст его был переписан с подлинника или другого списка не менее чем тремя сменявшими друг друга писцами. Рукопись Судебника не имеет постатейной нумерации. Ее текст подразделяется с помощью киноварных заголовков на 36 разделов, внутри которого имеются более мелкие подразделения - выполненные также киноварью инициалы. Систематизируя эти подразделения, М.Ф. Владимирский-Буданов при публикации текста Судебника в своей «Хрестоматии», изданной в 1873 году, разделил его на 68 статей. По мнению Л.В. Черепнина, памятник следует разбить на 100 статей. Однако ввиду того, что все научные работы, посвященные Судебнику 1497 года, основаны на нумерации Владимирского-Буданова, в академическом издании сохранено общепринятое деление. М.Ф. Владимирский-Буданов отметил наличие в Судебнике определенной системы по сравнению с предшествовавшими актами. Предложенное выделение из состава Судебника четырех частей - постановления о суде центральном, суде местном, материального права и дополнительных статей - было воспринято всеми последующими исследователями. Рассматривая Судебник 1497 года как объединение местных законов в один общий, М.Ф. Владимирский-Буданов впервые предпринимает попытку более детального изучения вопроса о его источниках. Формально юридическое сравнение, проведенное путем текстологического анализа, приводит его к выводу, что в качестве «не только основного, но и единственного источника» Судебника выступают уставные грамоты, а нормы обычного права употреблены в незначительной степени. Использована Псковская Судная грамота, несколько видоизмененная по сравнению с вечевым законодательством. Судебник, считает М.Ф. Владимирский-Буданов, значительно беднее по сравнению с Псковской Судной грамотой как по содержанию, так и по искусству редакций. Он находит и неизвестные ранее памятникам статьи, например, запрещение отказывать в правосудии (ст. 2), законы о взяточничестве и лжесвидетельстве (ст. 67) и некоторые другие, автором которых он считает Ивана III. В советской историко-юридической литературе наиболее крупные специальные исследования Судебника 1497 года принадлежат С.В. Юшкову и Л.В. Черепнину. С точки зрения С.В. Юшкова, централизация территориальная предопределила централизацию законодательную. Однако господствовавшая в 20-е годы XX века концепция «торгового капитализма» при определении общественно-политического строя России периода XIV-XVI вв. оказала влияние и на труды, посвященные проблемам юридического оформления процесса ликвидации феодальной раздробленности и образования единого Российского государства. Судебник 1497 года трактуется С.В. Юшковым как памятник права, регламентировавший определенные социальные сдвиги на пути замены феодальных общественных отношений отношениями «торгового капитализма». Солидаризируясь в основном с С.В. Юшковым по вопросам об источниках Судебника, а также в оценке ряда его статей и значения для процесса централизации Русского государства, Л.В. Черепнин предложил иное решение проблемы авторства Судебника 1497 года. Он пришел к выводу, что составителем Судебника не был и не мог быть сын боярский Владимир Гусев, и предположил, что активное участие в создании Судебника принимали бояре-князья И.Ю. и В.И. Патрикеевы, С.И. Ряполовский, а также великокняжеские дьяки В. Долматов, Ф. Курицын и др. Изучая вопрос об источниках Судебника 1497 года, С.В. Юшков и Л.В. Черепнин сделали заключение, что при его составлении были использованы не только Русская Правда, Псковская Судная грамота и уставные грамоты наместничьего управления. Например, дошедшие до нас Двинская 1397 года и Белозерская 1488 года уставные грамоты, в которых, помимо вопросов местного управления и суда, содержались и нормы материального, гражданского и уголовного права. Действовало также местное законодательство, определявшее корм наместника, судебные и торговые пошлины, уголовные штрафы, отношение наместника к суду центральному, а также законодательство присоединенных к Москве княжеств и земель. Так, помимо известных нам Псковской и Новгородской Судных грамот, В.Н. Татищев упоминает о не дошедших до нас ростовских и рязанских законах. К источникам Судебника относятся правые и жалованные грамоты, указы и инструкции, касающиеся суда и управления, и издававшиеся как Московским, так и иными княжествами. Таков, в частности, «Указ наместников о суде городским», изданный в 1483-1484 гг. в связи с массовой конфискацией земель крупных феодалов, противившихся централизации, и передачей этой земли дворянству. Указ предусматривал привлечение к участию в суде представителей верхов местного населения, регламентацию судебных пошлин, установление твердых сроков, которых должны придерживаться кормленщики, призываемые приставом к ответу. В Судебник также вошли «Указ о езду», содержащий таксу пошлин за поездку приставов в различные города Московского государства, и «Указ о недельщиках». Источниками при составлении Судебника 1497 года служили грамоты отдельных княжеств, устанавливавшие сроки отказа крестьян, сроки исковой давности по земельным спорам и др. По мнению С.В. Юшкова, в Московском великом княжестве, вероятно, существовал и до Судебника 1497 года сборник правил о судопроизводстве, применявшийся в центральных судебных учреждениях и, весьма возможно, в тех областях, которые не получили уставных грамот. Этот сборник должен был включать в себя «…по крайней мере, исчисление пошлин и сборов, следуемых с тяжущихся в пользу судей и в пользу второстепенных органов, а также сборов, взимавшихся при выдаче различного рода официальных актов». Исследуя русские феодальные архивы XIV-XV вв., Л.В. Черепнин уточняет это предположение и приходит к выводу, что около 1491 года был составлен «московский сборник», воспринявший некоторые местные, особенно звенигородские, правовые нормы и являвшийся руководством для разбора в суде поземельных дел. Ликвидация земельных конфликтов во вновь присоединенных владениях была очередной задачей московского правительства. Проводя доскональное сопоставление всего предшествовавшего законодательства с текстом Судебника 1497 года, С.В. Юшков пришел, однако, к выводу, что только в 27 статьях Судебника можно найти следы непосредственного влияния каких-либо известных нам юридических памятников или норм обычного права (12 статей из уставных грамот, 11 из Псковской Судной грамоты, 2 статьи из Русской Правды (ст. 55 Судебника о займах и ст. 66 о холопах) и 2 статьи из норм обычного права). Но при заимствовании из старых источников нормы права перерабатывались применительно к изменениям в социально-экономическом строе. Усиливая в связи с обострением классовой борьбы репрессии, Судебник вводит смертную казнь для лихих людей, тогда как статьи Белозерской уставной грамоты, послужившие источником соответствующих статей Судебника, предоставляли разрешение вопроса о наказании таких людей на усмотрение суда. Судебник изменяет по сравнению с прежним законодательством порядок обращения к суду, обязанности судей, вводит новое понятие института послушества и т.д. 40 статей, т.е. около 3/5 всего состава Судебника, не имеют какой-либо связи с дошедшими до нас памятниками. Они или извлечены из несохранившихся законодательных актов Ивана III, или принадлежат самому составителю Судебника и представляют, таким образом, новые нормы, не известные прежней судебной практике. Именно новизной Судебника объясняется, по мнению С.В. Юшкова, то обстоятельство, что далеко не все его статьи осуществлялись на практике. Часть их оставалась программой, пожеланием, для реализации которой требовалось время. Именно поэтому Судебник 1497 года был положен в основу царского Судебника 1550 года, а отдельные его положения и принципы получили дальнейшее развитие в последующем законодательстве. Роль и значение Судебника 1497 года особенно возрастают в свете исследований Л.В. Черепнина, И.И. Смирнова и Б.А. Романова, доказывающих отсутствие промежуточного памятника права, а именно - Судебника Василия III.

А теперь рассмотрим каждую статью подробнее, что бы точнее понять содержание Судебника 1497 г. Первая статья гласит - Судите суд бояром и околничим. А на суде быта у бояр и у околничих диаком. А посулов бояром, и околничим, и диаком от суда и от печалованиа не имати; також и всякому судие посула от суда не имати никому. А судом не мстити ни дружити никому. Данная статья определяет состав боярского суда и пределы его компетенции. Суд осуществляется членами Боярской Думы, занимавшими высшие придворные должности и исполнявшими фактически обязанности судей. В целях ограничения судебных прав бояр и необходимости ведения судопроизводства к боярскому суду допускаются представители иных сословий - дьяки. Статья вторая содержит следующие-А каков жалобник к боярину приидет, и ему жалобников от себе не отсылати, а давати всемь жалобником управа в всемь, которымь пригоже. А которого жалобника а непригоже управити, и то сказати великому князю, или к тому его послати, которому которые люды приказаны ведати. Статья указывает на наличие у судей различной компетенции. Если к судье попадает дело, ему не подсудное, он должен обратиться за указанием к великому князю или сам передать дело по подсудности. Статья впервые упоминает о зарождении приказной системы. Высказанное Л.В. Черепниным и поддержанное А.К. Леонтьевым мнение о том, что в статьях 1-2 нет еще данных, указывающих на оформление приказной системы, и что судьи для разбора того или иного дела назначались каждый раз по решению великого князя, вызывает возражение. Уже в XIV-XV вв. наряду с дворцово-вотчинной системой отдельные дела поручались, приказывались какому-нибудь боярину или дьяку, которые разрешали их самостоятельно. Поэтому приказы часто носили имя дьяка, которому поручалось выполнение того или иного дела (например, Приказ дьяка Варфоломея.). Должности дьяков переходили к их преемникам, постепенно образуя постоянные учреждения. Статья под номером три, дает нам следующие объяснение - А имати боярину и диаку в суде от рублеваго дела на виноватом, кто будет виноват, ищеа или ответчик, и боярину на виноватом два алтына, а диаку осмь денег. А будеть дело выше рубля или ниже, и боярину имати по тому росчету.

Она направлена против посулов и заменяет их строго регламентированными судебными пошлинами, которые взыскивались на виноватом, т.е. со стороны, проигравшей дело. Размер пошлины зависел от суммы иска и лица, его подающего. За основу бралась цена иска в один рубль. При этом боярин10 получал два алтына (12 денег), а дьяк 8 денег. С увеличением или уменьшением суммы иска пропорционально изменялся и размер пошлины. Статьи 4-7, идет разъяснение О ПОЛЕВЫХ ПОШЛИНАХ. Судебник конкретизирует порядок взимания пошлины за организацию судебного поединка - поля. Поединку предшествовало крестное целование, даже если бились не сами истцы и ответчики, а наймиты - полевщики, представляющие интересы той или иной стороны. Отказ от поля расценивался как признание вины. Недельщик - должностное лицо, в обязанность которого входили вызов в суд сторон, арест и пытка обвиняемых и передача в суд дел о воровстве, организация судебного поединка и исполнение решения суда.

В Статьях с 10 по 14, идет речь О ТАТЕХ, О ПОЛИЧНОМ. По мнению Л.В. Черепнина, статьи 10 - 14 являются фрагментом самостоятельного устава, направленного на организацию борьбы с татями и охрану собственности. В них устанавливается наказание за кражу, а также порядок изобличения преступников. Наказание зависело от того, простой или квалифицированной была кража. Деление кражи на простую и квалифицированную известно еще со времен Русской Правды. К статьям с 15 по 19 относиться порядок выдачи судебных актов. Все они должны были оплачиваться судебными пошлинами, скрепляться подписью дьяка и печатью великого князя, что свидетельствовало о придании большего значения формальной стороне дела. В ст. 15 говорится о выдаче правой грамоты - судебного решения. Правая грамота состояла из протокола судебного разбирательства и решения суда. Она выдавалась обычно по просьбе стороны, выигравшей дело, и облагалась пошлиной в пользу должностных лиц судебного аппарата, а именно - подьячего, которой грамоту напишет, дьяка, подписывавшего грамоту, и боярина, скреплявшего грамоту печатью. Статья 16 определяет размер пошлин с докладного списка. Докладной список представлял собой протокол заседания (судный список) суда первой инстанции, передававшийся на рассмотрение (доклад) вышестоящей инстанции, которая давала указание, как решить дело. Решение вышестоящей инстанции писалось на оборотной стороне судного списка и служило основанием для выдачи правой грамоты судом первой инстанции. Основанием для доклада являлись сомнения судей, возникающие из трудности дела или неясности права, ограниченная компетенция судьи и разногласия судей при сместном суде. Статья 17 устанавливает одинаковую пошлину при выдаче правой и отпускной грамот, размер которой определяется не из расчета пошлин с рубля, а с головы, т.е. с человека. Законодательно подтверждая право на отпуск холопов, Судебник, однако, строго регламентирует порядок его осуществления. В статье 18 относит решение вопроса об отпуске холопов к компетенции наместника, державшего кормление с боярским судом. Статья 19 предусматривает отмену неправильного решения судьи и предоставляет истцу право повторного рассмотрения дела. Статья 20 является не столько иллюстрацией к ст. 19, сколько дополнением, уточнением, усилением ст. 18, регистрирующей отпуск холопов на волю. В ней вновь подчеркивается, что наместники и волостели, державшие кормление без боярского суда, неправомочны без обращения в вышестоящую инстанцию решать никакие дела, связанные с 23 правовым положением холопов. Статьи с 21 по 24, по мнению Л.В. Черепнина, представлять собой самостоятельный правовой памятник, посвященный великокняжескому суду, определяют размер пошлин за разбор дел этим судом. Под княжеским судом понимался как суд самого великого князя, так и его детей. Сохранились правые грамоты XV века - сына и внука Ивана III. Великокняжеский суд в тот период рассматривал дела в качестве суда первой инстанции по отношению к жителям своего домена, а также особо важные дела или дела, совершенные лицами, имеющими привилегию на суд князя. К ним обычно относились обладатели тарханных грамот и служилые люди, начиная с чина стольника. Помимо этого князь рассматривал дела, поданные лично на его имя, направленные по докладу из нижестоящего суда для утверждения или отмены принятого судом решения, а также являлся высшей апелляционной24 инстанцией по делам, решенным нижестоящими судами, осуществляя так называемый пересуд. Воспроизводя текст ст. ст. 3,15-17 о размерах пошлин за выдачу правых грамот, отпускных и докладного списка, статьи подтверждают, что пошлины в великокняжеском суде взыскиваются те же, что и в боярском суде. Статья 25 О бессудной грамоте. За выдачу бессудной грамоты взыскивается пошлина из расчета с рубля: печатнику за приложение печати и дьяку за подпись по алтыну, а подьячему по 2 деньги. В статье определяются пошлины за выдачу бессудной грамоты. Дело в этом случае решалось в пользу явившейся стороны. Поскольку бессудная грамота упоминается только в связи с производством дела в княжеском суде и в статье говорится о пошлинах печатнику, можно согласиться с А.Г. Поляком, что «решение вопроса о возможности удовлетворить иск без предварительного судебного разбирательства входило исключительно в компетенцию великокняжеской власти». Отнесение вопроса о выдаче бессудной грамоты к великокняжеской компетенции позволяло брать под защиту дворян, которые, будучи на государственной службе, могли пропустить срок явки в суд. Статья 26 о срочных грамотах устанавливается пошлина за выдачу срочной грамоты, а также за изменение срока явки в суд. Если срок отписати, т.е. изменить срок явки хотели обе стороны, пошлины, в том числе хожоное недельщику, распределялись между ними поровну; если же срок отписывался по просьбе одной из сторон, то уплата всех пошлин возлагалась на нее. В данном случае хожоное - плата недельщику за извещение истца или ответчика о явке в суд к сроку, указанному в срочной грамоте, или за посылку в суд для оформления (по поручению одной из сторон) отсрочки. Срочные грамоты оформлялись при участии официального лица - пристава, хранились обычно у дьяков и служили основанием для выдачи бессудных грамот. Все дальнейшие стать, регулируют судебные дела, показание свидетелей (27-45, 48-54), купля-продажа (46-47), займа(55), не маловажную роль имеет и статья 57.

О переходе крестьян. Крестьянам разрешается переходить из волости в волость, из села в село лишь в течение одного срока в году: за неделю до осеннего Юрьева дня (26 ноября) и в течение недели после осеннего Юрьева дня. За пользование двором крестьяне платят в степной полосе рубль, а в лесной - полтину. Если крестьянин проживет у господина год, то при уходе он платит четверть стоимости двора, если два года - половину стоимости двора, три года - три четверти, а за четыре года он уплачивает стоимость всего двора, О христианском отказе, отразила крупнейший этап в оформлении крестьянской зависимости. В предшествующий период феодального строя, несмотря на зависимость крестьян от землевладельца, крестьяне пользовались еще правом выхода, т.е. свободного перехода от одного владельца к другому. Усиленное развитие феодального землевладения в XIV-XV вв., происходившее за счет захвата или раздачи издавна населенных крестьянством земель в собственность феодалам, дальнейшее развитие производительных сил вызывали невиданную ранее потребность землевладельцев в рабочих руках. Землевладельцы стали ограничивать выход крестьян, устанавливая невыгодные для них сроки выхода и обязанность уплаты всех долгов. Первоначально это относилось к наиболее зависимым от землевладельца категориям - старожильцам, серебренникам, половникам. Возник вопрос40 о закреплении крестьянского населения за землевладельцами. Переход крестьян в другое княжество затрагивал не только интересы мелкого феодального собственника, но и князя, который в лице ушедших терял плательщиков дани. Поэтому в XIV веке князья вносили в договоры между собой обязательство не переманивать друг у друга чернотяглых крестьян, т.е. людей, составлявших основную массу тяглецов. Так, жалованная грамота великого князя Ивана Даниловича Калиты о привилегиях людям новгородского Юрьева монастыря, живущим на Волоке, относящаяся к первой половине XIV века, гласит: А архимариту тяглых людей волоцких не приимати; такоже и из очины князя великого из Москвы людии не приимати. А кто детей моих, или братьи моее мое данье порушит, а то судит ему бог и святый Геворгий в страшное свое пришествие, а князю великому дасть сто рубля… Различные грамоты отчетливо показывают, что пополнение вотчин и поместий рабочими руками могло происходить за счет покупки или переманивания крестьян одними феодалами у других. Заинтересованные в росте хозяйств своих феодалов великие князья оказывали льготы феодальным хозяйствам, пополняемым новопорядчиками, при условии, если эти новопорядчики взяты не из владения самого князя-жалователя - великого или удельного. Тутошних людей волостных в ту деревню отцю моему митрополиту не приимать. А кого отец мой митрополит перезовет в ту деревню людей из ыных княженеи, а не из моево великого княжениа, и тем людем пришлым на десять лет ненадобеть им моя дань… - гласит жалованная грамота великого князя Василия Дмитриевича митрополиту Фотию от 1420-1421 гг. Так началось ограничение свободного передвижения крестьян. С середины XV века появляется ряд грамот великого князя, выдававшихся по просьбе отдельных крупнейших феодалов. Просьбы эти сводились, во-первых, к установлению единого для всех феодалов срока отпуска и приема крестьян, а именно: к узаконению установившегося на практике Юрьева дня. О том, что Юрьев день был уже общепринятым сроком перехода крестьян, свидетельствуют жалобы великому князю на землевладельцев, продолжавших отказывать крестьян… не о Юрьеве дни, иных о Рожестве Христове, а иных о Петрове дни. Во-вторых, наряду с установлением общего срока перехода, грамоты закрепляли и другое требуемое феодалами условие - обязательство уходящего крестьянина вернуть имеющуюся за ним задолженность, серебро. Еще более стремились землевладельцы к закреплению за собой основной рабочей силы - старожильцев. Именно эта категория крестьян, как более связанная с землей, данным хозяйственным комплексом, в первую очередь подверглась такому закрепощению. Отдельные феодалы41 добивались от великого князя грамот, запрещающих вовсе отпуск крестьян-старожильцев. Так, уже в жалованной грамоте великого князя Василия II Васильевича от 1455-1462 гг. Троице-Сергиеву монастырю говорится:… которово их хрестьянина ис того села и из деревень кто к собе откажет, а их сторожилца, и яз князь велики, тех крестьян из Присек и из деревень не велел выпущати ни х кому. Жалованная грамота предоставляла монастырю право вернуть на свои земли людей, ушедших… из их сел в мои села, великою князя, или в села в моее великее княгыни и в боярские села. Одновременно грамота закрепляла за монастырем всех живущих в его угличских селах крестьян (…а которые люди живут в их селех нынеча, и яз, князь великый, тех людей не велел пущати прочь…). Аналогичные ограничения крестьянского перехода были подтверждены Иваном III и позднейшими грамотами (1488-1490 гг.). Издание княжеских грамот способствовало установлению единых условий и времени крестьянского перехода, без соблюдения которых отказ не в отказ. Для розыска крестьян, ушедших с нарушением правил перехода, и возвращения их на старые места землевладельцы пользовались услугами приставов. Так, в ответ на жалобу игумена Троице-Сергиева монастыря об уходе крестьян из монастырских сел несвоевременно сее зимы о Зборе (примерно в феврале) великий князь выделил монастырю пристава для розыска ушедших крестьян и возвращения их на прежние места жительства (…и где пристав мои их наедет в моих селех или в слободах, или в боярских селех и в слободках, и пристав мои тех их хрестыан монастырьских опять выведет в их села в Шухобалские, да посадит их по старым местом, где хто жил, до Юрьева дни до осеннего). Судебник 1497 года удовлетворил требование господствующего класса, законодательно оформив повсеместное ограничение крестьянского выхода. Возможность такого выхода ограничивалась также тем, что каждый уходящий крестьянин обязан был внести пожилое, т.е. определенную условную сумму. Выплата пожилого являлась обязательной для всех крестьян, независимо от наличия или отсутствия у них задолженности по отношению к землевладельцу. Размер пожилого зависел от того, находился ли двор в степной или лесной полосе. Это различие, по мнению А.Л. Шапиро, обусловливалось тем, что в лесной местности легче было поставить двор, постройки, а потому уход крестьянина от землевладельца наносил последнему меньший ущерб. Правомерен и его вывод, что пожилое не компенсировало землевладельцу ущерб от переходов. Но это, как представляется, есть лишнее подтверждение тому, что помещики предпочитали иметь заселенные крестьянами земли, нежели получение пожилого. Вместе с тем именно выплата пожилого, которое было весьма обременительно для крестьянина, ограничивало возможности его перехода. Таким образом, Судебник 1497 года в сравнении с грамотами XIV-XV вв. сделал новый шаг по пути закрепощения крестьянства. Особенно ясно это выражено во второй части статьи, которая направлена на ограничение выхода наиболее подвижной и42 многочисленной массы сельского населения, так называемых новопорядчиков или новоприходцев, т.е. крестьян похожих, переходящих с земли одного землевладельца на землю другого по истечении годичного или иного небольшого срока. Установление размера пожилого в одну четверть двора для крестьян, проживших за землевладельцами лишь один год, почти исключало возможность выхода для крестьян новопорядчиков, а обязанность уплаты размера всего пожилого для крестьян, проживших четыре года, фактически стирала разницу между старожильцем и новопорядчиком. Таким образом, ранее свободные разряды сельского населения прикреплялись к земле.

В статье 58 идет речь об иностранцах, она гласит при исках иностранцев друг к другу порядок решения спора устанавливается по воле ответчика: он может принести присягу в том, что он не виноват, или, присягнув, добровольно уплатить сумму иска, причем истец получает уплачиваемое после принесения им присяги. определяется порядок разрешения споров между чюжоземцами - иностранцами. Укрепление торговых связей в конце XV века и приток в связи с этим иностранных купцов, между которыми возникали тяжбы, потребовали специального постановления Судебника о порядке рассмотрения всех возникающих между иностранцами споров. Основным видом доказательств в этих случаях устанавливалась присяга - крестное целование, что объясняется, вероятно, своеобразием правовых и религиозных воззрений иностранцев и тем, что им трудно было найти свидетелей. В статье 60 определяется порядок наследования в случае отсутствия духовной грамоты - завещания. В стптье 61, отражающей борьбу феодалов с пережитками общинных сервитутов, говорится о необходимости установления изгородей между граничившими землями во избежание потравы скотом посева. В сатье. 62 предусматривается ответственность за повреждение или уничтожение межевых знаков и запашку чужой земли. Статья 65 уточняет порядок взимания пошлин при наличии в одном городе нескольких наместников или волостелей. Статья 67 предписывается публичное объявление о запрещении взяток и лжесвидетельства. В статье 68 определяется порядок проведения судебного поединка - поля.