Ненасилие — этический принцип, согласно которому границы морали совпадают с отрицанием насилия.
В отечественной литературе и общественно-политической лексике он закрепился с кон. 1980-х гг., чему способствовали как академические исследования философии и этики ненасилия, так и гражданские инициативы, призванные адаптировать к российским условиям западный опыт ненасильственных акций.
Идея ненасилия возникла в т. н. осевое время (К. Ясперс) и связана с формированием человекоцентрированного взгляда на мир; является нормативной конкретизацией золотого правила нравственности. Она присутствует во всех сформировавшихся в ту эпоху культурах и религиях, занимает центральное место в религиозно-философских учениях джайнизма и буддизма. В европейскую культуру она привнесена Нагорной проповедью, в которой составляет смысловой центр (см. Непротивление злу). Однако последующими эпохами идея непротивления злу не была воспринята в прямом и обязывающем значении. Господствующим оставался взгляд, оправдывающий разные формы насилия как орудия справедливости: справедливые войны (Августин), право народа на восстание (Фома Аквинский), смертную казнь (И. Кант) и др. Коренное изменение во взгляде на ненасилие, которое стало пониматься как первопринцип морали, не допускающий никаких исключений закон поведения, связано прежде всего с именами Л. Н. Толстого, М. Ганди, М. Л. Кинга.
Толстой считал, что в основе всех великих религиозных и философских жизнеучений лежит закон любви и что он приобретает действенность в качестве непротивления злу; и то, и другое наиболее полно выражено в учении Иисуса Христа. Рассуждения Толстого можно резюмировать в следующих тезисах: 1) существует некое абсолютное начало жизни, которое мы именуем Богом и о котором нельзя сказать ровным счетом ничего, кроме того, что он существует; 2) понятие Бога задает правильный порядок ценностей в мире — человек действует правильно тогда, когда он действует не так, как он хочет, а так, как хочет Бог (“Не как я хочу, но как Ты” — Мф. 26:39), формула отношения человека к Богу есть формула любви; 3) человек не может действовать так, как хочет Бог, ибо он не знает (и по определению не может знать), чего хочет Бог — в формуле любви содержательная нагрузка падает на ее первую половину: “не как я хочу”; 4) любовь к Богу, выраженная в негативной форме ограничения деятельности, и есть непротивление злу, насилию. Насилие, означающее “делать то, чего не хочет тот, над которым совершается насилие” (Толстой), может быть выражено формулой “не как ты хочешь, а как я хочу”, которая прямо противоположна формуле любви.
М. Ганди, как и Толстой, влияние которого он испытал, считал все религии истинными; чтобы точнее выразить задаваемую ими программу ненасильственной деятельности, он сконструировал новое слово “сатьяграха” (“твердость в истине”). Этот термин, как он считал, передает активный характер ненасилия, подчеркивает тот момент, что ненасилие представляет собой позитивную силу и выражает истину высшего порядка. Ганди истолковал ненасилие как определяющую основу общественной жизни, разработал тактику ненасильственной борьбы, доказавшую свою действенность в движении индийского народа за национальную независимость.
Философию и практику ненасильственного сопротивления Ганди успешно использовал американский священник М. Л. Кинг в борьбе американских негров за гражданские права, развернувшейся в 1950—60-е гг. Ее принципы он сформулировал в работе “Паломничество к насилию”: 1) ненасилие есть борьба, сопротивление, путь сильных людей; 2) ненасилие апеллирует к разуму и совести противника; 3) оно направлено против зла, а не людей, которые сотворили это зло; 4) ненасилие обязывает принимать страдания без возмездия и 5) избегать не только внешнего насилия, но и внутреннего насилия духа, чтобы побеждать противника любовью; 6) оно исходит из веры в справедливость мироздания.
Анализ теории и практики ненасилия в 20 в. позволяет разграничивать ненасилие как общий этический принцип и как особую программу практической деятельности. В первом случае ненасилие выступает в качестве безусловного запрета, негативно очерчивающего пространство морали. Во втором — является сознательно культивируемой и достаточно конкретной программой, направленной на разрешение тех конфликтов, которые обычно было принято решать с помощью различных форм нравственно санкционированного насилия. Речь идет о конфликтах, при которых стороны кардинально расходятся в понимании добра и зла и каждая из них имеет одинаковые основания выступать от имени добра, намечая тем самым насильственный способ разрешения конфликта, который воспринимается другой стороной в качестве совершенно неприемлемого, несправедливого. На воинственную несправедливость возможны три реакции: покорность, насильственное сопротивление и ненасильственное сопротивление. Как постнасильственная стадия борьбы за справедливость ненасилие приобретает конкретный вид в зависимости от природы конфликтов, которые подлежат разрешению: конфликт между народами или между социальными группами, межличностные конфликты и т. д. Ненасильственную борьбу в этом смысле нельзя конституировать в качестве особой деятельности, профессии.
Категории этики, которые использует А.Ф. Кони в своей работе «Нравственные начала в уголовном процессе (Общие черты судебной этики)»
ДОЛГ
Высоко ценя закон, А. Ф. Кони тем не менее подчеркивал, что наряду со служебным долгом есть нравственный долг. Нравственный долг судьи А. Ф. Кони видел прежде всего в уважении к человеческому достоинству и в справедливом отношении к человеку.
«Нравственный долг судьи, -- писал он, -- не идти слепо по пути «собственного сознания»… свободно, вдумчиво и тревожно исследовать, в чем кроется истинный источник этого доказательства».
«Правосудие не может быть отрешено от справедливости, а последняя состоит вовсе не в одном правомерном применении к доказанному деянию карательных определений закона. Судебный деятель всем своим образом действий относительно людей, к деяниям которых он призван приложить свой ум, труд и власть, должен стремиться к осуществлению нравственного закона».
СПРАВЕДЛИВОСТЬ
«Судья никогда не должен забывать, что подсудимый почти никогда не находится в спокойном состоянии, что следует всегда учитывать состояние потерпевшего, оскорбленного в своих лучших чувствах, а также состояние свидетелей, большинство которых теряется в необычной, торжественной обстановке суда, и потому надо уметь вернуть спокойствие и самообладание одним, поддержать бодрость в других».
«Спокойное к нему отношение, внимание к его объяснениям, полное отсутствие иронии или насмешки, которыми так грешат французские президенты суда, а иногда и слово одобрения входят в нравственную обязанность судьи, который должен уметь без фарисейской гордыни представить себя в положении судимого человека и сказать себе: "Tat twam asi!" (Это тоже ты!).»
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
«Как бы хороши ни были правила деятельности, они могут потерять свою силу и значение в неопытных, грубых или недобросовестных руках»
«Судья, решая дело, никогда не имеет ни права, ни нравственного основания говорить: "Sic volo, sic jubeo" - я так хочу. Он должен говорить, подобно Лютеру: "Ich kann nicht anders!" - я не могу иначе, не могу потому, что и логика вещей, и внутреннее чувство, и житейская правда, и смысл закона, твердо и неуклонно подсказывают мне мое решение, и против всякого другого заговорят моя совесть как судьи и человека.»
СОВЕСТЬ
То, что называется "судейской совестью", есть сила поддерживающая судью и вносящая особый, возвышенный смысл в творимое им дело. Условия ее проявления прекрасно изображены в присяге судей и присяжных заседателей. С ее голосом надо считаться под угрозой глубокого душевного разлада с собой...
ГУМАНИЗМ
А. Ф. Кони всегда подчеркивал, что подлинный гуманизм в уголовном судопроизводстве достигается не в результате «всепрощения» и оправдания виновных, а в результате назначения справедливого наказания и надлежащего его исполнения.
План-конспект. А.Ф. Кони. «Нравственные начала в уголовном процессе»
1. Важность нравственного закона наряду с историко- догматической стороной в уголовном процессе
2. Значение судьи в уголовном процессе. «Ни суда бойся, бойся судьи!»
3. Постановление приговора, заключающего в себе вывод о виновности на основании внутреннего убеждения судьи и поведение судьи
4. Судебный процесс в разные исторические периоды
5. Судья, как орган государства и исполнение судьей обязанности охранения закона
6. Выработка правильного приговора от судьи. «La Cour rend arrets et pas des services» - Суд выносит приговор, исполняя свой служебный долг.
7. Избрание рода и меры наказания
8. Доверие к судье как необходимое условие его деятельности.
9. Поведение судьи по отношению к людям, с которыми он призван иметь дело.
10. Влияние нравственных соображений в оценке доказательств по их источнику, содержанию и психологическим свойствам.
11. Нравственная необходимость цельности в характере действий судебного деятеля. Этических правила, образовывающие необходимую нравственную сторону в деятельности судьи
12. Состязательное начало в процессе выдвигает как необходимых помощников судьи в исследовании истины — обвинителя и защитника.
13. Нравственные требования в прокурорской деятельности
14. Этические устои деятельности для адвокатуры
15. Этические начала в области судебного состязания
16. Суд присяжных заседателей как форма суда, нравственные начала суда присяжных
17. Выводы о необходимости преподавания судебной этики в университетах в курсе уголовного судопроизводства
[1] См.: Ильин И.А. // Собр.соч.: В 10 т. М., 1995. Т. 5.
[2] Ильин И.А. Письмо к П.Б.Струве от 19 июня 1925 года // В кн. Полторацкий Н.П. Иван Александрович Ильин: Жизнь, труды, мировоззрение. США, Эрмитаж, 1989.
[3] Ильин И.А. О сопротивлении злу силою. Берлин, 1925. С. 55.
[4] См.: Ильин И.А. О сущности правосознания // Собр. Соч. Т. 4. М., 1994.
[5] Насилие и ненасилие: философия, политика, этика: Материалы междунар. интернет-конференции. М., 2003.
[6] См.: Матвеев П.Е. Этика. Основы хозяйственной этики. Владимир. 2003.