Как самостоятельное понятие бытие возникает в раннегреческой философии, в учении элеатов. Парменид формулирует тезисы, ставшие одной из постоянных парадигм западноевропейского онтологического мышления: бытие есть вечное и неизменное единство; противостоящее ему подвижное многообразие является небытием; бытие есть полнота всех качеств, сливающихся в высшей определенности и утрачивающих частную определимость; одно и то же — мышление и бытие. Уже в самом своем историческом начале категория бытия воспринимается как спорный и парадоксальный конструкт. С одной стороны, она явилась естественным результатом попыток первых греческих философов найти универсальный принцип организации эмпирических явлений, который устанавливался бы мышлением, а не опытом (ср. «логос» Гераклита, «число»пифагорейцев), и как таковая, эта категория принимается всей последующей античной философией, уравновешиваясь лишь тем, что предметом мысли становится не «чистое» бытие, а качественно определенные начала бытия («корни» Эмпедокла, «семена» Анаксагора, «атомы» Демокрита); этот компромисс позволял объяснить связь бытия с конкретными предметами, умопостигаемого — с чувственным восприятием. С другой стороны, категория бытия критикуется софистами (Горгий) как пустое понятие, допускающее отождествление со своей противоположностью, с небытием, а также натурфилософами — как противоречащее обыденному и научному сознанию (апории Зенона).
Платон предложил решение антиномий бытия в своем учении об «идеях». Бытие, по Платону, — это совокупность умопостигаемых форм или сущностей — «идей» — отражением которых является многообразие вещественного мира. Платон проводит границу не только между бытием и становлением, но и между бытием и «безначальным началом» бытия, которое Платон называет также «благом». В онтологии неоплатоников это различение изображается как две последовательные ипостаси «единого» (сверхбытие) и «ума» (бытие). Важной особенностью платоновского понимания бытия явилась связь его с категорией истины. Истина есть результат восхождения к истинно сущему, т. е. к видам бытия.
В философии Аристотеля, следующего в основном платонизму, появляется ряд специфических сдвигов в понимании бытия: отрицание бытия как высшего родового понятия, отождествление его с субстанциальной сущностью единичной вещи, попытка расчленить различные смыслы употребления слова «есть». Однако задачей «первой философии» остается, как и у Платона, усмотрение бытия как такового.
Бытие в средневековой философии
Средневековая философия, опираясь на известное библейское самоопределение Бога: «Я есмь сущий» (Исход, 3,14), часто сближает понятия бытия и Бога, считая бытие единственно возможным безусловным предикатом Бога. Связанная с этим теоретическая проблематика разрабатывалась в т. н. онтологическом аргументе. Различные трактовки бытия выразились также в споре реалистов иноминалистов, соответственно тяготевших к платонизму и аристотелизму. Под влиянием онтологии арабских перипатетиков возникает различение сущности (essentia) и существования (existentia), в которой выделяются два аспекта бытия вообще: его идеальное содержание и его реальная положенность. Фома Аквинский подчеркивает момент творческой действенности бытия, в полной мере наличный в самом бытии (ipsum esse), то есть в Боге как actus purus (чистый акт). Он же вводит метод «аналогии сущего» как способ связи абсолютного бытия и его конечных проявлений.
Сложившаяся еще в античной философии иерархия уровней бытия, нижней границей которой является абсолютное небытие, а верхней — бытие как таковое, в философии средневековья сливается с иерархией добра и красоты. Бытие, таким образом, понимается как полнота реализации всех стремящихся к совершенству качеств, а небытие отождествляется со злом как полной лишенностью присутствия Бога. Такая онтологическая интерпетация зла служила основой для христианской теодицеи, в классическом варианте представленнойАвгустином. Вместе с тем античная триада «Единое — Ум — Душа», в которой бытием в строгом смысле слова являлась вторая ипостась (Ум), оказалась плохой формой для теологического содержания и провоцировала периодически возникавшие (как на Западе, так и на Востоке) богословско-философские конфликты. Мыслители, испытавшие влияние неоплатонизма, тяготели к слиянию диалектики Единого и представлений о Боге (ср. Марий Викторин, «Ареопагитики», Эриугена, Экхарт), но возникавшее при этом разведение понятий бытия и Бога делало эти концепции не вполне ортодоксальными. Более приемлемым было отождествление бытия и Бога, первый вариант которого далФилон. В онтологических построениях Григория Нисского, Ансельма Кентерберийского и Фомы Аквинского богооткровенное имя (Сущий) трактуется как бескачественный предикат, открывающий бытие, но не дающий познания его сущности. Однако и этот вариант теологического истолкования категории бытия вызывал сомнения чрезмерным сближением умопостигаемого бытия со сверхразумным Богом. Францисканская оппозиция (Иоанн Дунс Скот, Оккам) стремится предельно отдалить разумную необходимость и божественный абсолют, с чем связаны такие концепции, как отождествление сущности и существования, повышение роли сверхразумной воли Бога, учение об «этости» (haeccaitas) предмета, не сливающейся с его эссенциальностью, «чтойностью» (quiditas) (Иоанн Дунс Скот). В философии Николая Кузанского (в первую очередь в учении о «бытии-возможности», possest) и Ф. Суареса вырабатывается компромиссный вариант связи категории бытия с основными онтологическими понятиями.
Бытие в философии нового времени
Философия нового времени выдвинула проблему бытия в форме декартовского тезиса «мыслю, следовательно существую» (cogito, ergo sum). От самоочевидности мыслящего «я» Декарт переходит непосредственно к абсолютному бытию при помощи т. н. онтологического аргумента. Главным результатом «открытия» бытия оказывается онтологическая гарантия истины, обоснование возможности науки. Бытие, таким образом, является для Декарта и всей рационалистической традиций 17 в. точкой пересечения мыслимого и существующего, а потому понятие бытия имеет объективную значимость, т. е. имманентно содержит свой объект. На этом принципе построены системыМальбранша и Спинозы, разделяет его и Лейбниц. В то же время эмпиризм 17 в. толкует бытие как фактическую данность.
Вместе с темой бытия как субстанции (в гносеологическом аспекте — как совпадения понятия и реальности) постепенно развивается критика категории бытия. Неопределимость бытия, отмеченная Паскалем, стремление сущности к бытию у Лейбница, граница между бытием и волей, проведенная Декартом и Мальбраншем, — все это свидетельствует о сужении сферы применения категории бытия при сохранении традиционного тождества бытия и умопостигаемости. Аналогичное сужение характерно и для философии Беркли с ее тезисом: «быть, значит быть воспринимаемым» (esse est percipi), который позволил осуществить парадоксальный переход от последовательного эмпиризма к платонизму. Если у Беркли бытие — это субстанциальный субъект и его идеальное содержание, то в философии Юма бытие утрачивает даже статус субъективной субстанциальной очевидности, чем отрицается картезианская интуиция cogito, открывшая в свое время ряд онтологических построений 17 в. Юм трактует различие между идеей и фактом как принципиальную несводимость одного к другому, как фундаментальную разнородность бытия и умопостигаемости.
Бытие в немецком классическом идеализме
В немецком классическом идеализме 18-19 вв. идет противоречивый процесс, начинающийся с критики категории бытие Кантом, затем преобразившийся в реставрацию классического понятия абсолютного бытия в философии позднегоФихте, раннего Шеллинга и Гегеля, и завершившийся редукцией бытия к более изначальным слоям абсолюта в волюнтаристических построениях позднего Шеллинга. Тезис Канта о том, что бытие не реальный предикат, а лишь полагание (Setzung) того или иного содержания, был подхвачен и развит в дальнейшем позитивизмом и аналитической философией; учение Шеллинга о воле, если не исторически, то логически, предваряло идеи иррационализма 19 в.; концепция же выдвинутая Фихте и Гегелем, согласно которой абсолютное бытие есть не только субстанция, включающая в себя любое конечное содержание, но и абсолютный субъект, т. е. универсальное личностное начало, фактически не обрела преемников в западноевропейской традиции и оказывала лишь косвенное влияние на некоторые ее течения (персонализм, неогегельянство,экзистенциализм).
Бытие в философии 19-20 вв.
19 век (вплоть до 1870-х годов) проходит под лозунгом борьбы со схоластическим онтологизмом. Идею бытия критиковали с различных точек зрения немецкие романтики, Кьеркегор, Шопенгауэр, Фейербах, Ницше. С конца 19 в. начинается реакция против этого течения, выродившегося в иррационализм, субъективизм, релятивизм, вульгарный материализм. Марбургская школа в неокантианстве, неогегельянство, имманентная философия, феноменология пытаются строить новую онтологию на основе аналитики чистого сознания, разъединяя, с одной стороны, традиционную связь бытия и эмпирическо-научного универсума, сохраняя, с другой стороны, идею имманентного присутствия бытия в актах сознания. Неореалисты ищут пути к новому пониманию бытия через элиминацию субъект-объектного понимания опыта.
С другой стороны, течения, близкие к неопозитивизму, особенно философия лингвистического и логического анализа, стремятся снять саму проблематику бытия, которая рассматривается как спекуляция с непроясненными языковыми выражениями, заменить ее проблемами, выраженными языком позитивной науки, или освобожденном от двусмысленностей естественным языком (Карнап, Рассел,Витгенштейн).
Философию Хайдеггера, главной темой которой является вопрос о бытии, можно считать логически последней главой той критики онтологии (на языке Хайдеггера — «метафизики»), которую предприняла «философия жизни» 19 в. и ее романтические предшественники. Основное заблуждение «метафизики» (и всей западноевропейской культуры) — в забвении истинного бытия, в подстановке вместо бытия того или иного «сущего», т. е. вещественной или идеальной конкретности. Само же бытие, по Хайдеггеру, есть нетеоретическое событие (Ereignis) в мире «сущего», «просвет» (Lichtung) в плотности овеществленного универсума, позволяющий человеку в созерцании или действии обрести свою подлинность и историчность.
44. Субстанция - (лат. substantia - сущность, нечто, лежащее в основе) - философское понятие классической традиции для обозначения объективной реальности в аспекте внутреннего единства всех форм ее саморазвития. С. неизменна в отличие от перманентно меняющихся свойств и состояний: она есть то, что существует в себе самом и благодаря самому себе, а не в другом и не благодаря другому. В античной философии С. трактовалась как субстрат, первооснова всех вещей (например " вода " Фалеса, " огонь " Гераклита). В средние века вопрос о С. решался прежде всего в споре о субстанциальных формах (номинализм, реализм). В философии Нового времени категория С. трактовалась достаточно широко; можно выделить две точки зрения. Первая связана с онтологическим пониманием С. как предельного основания бытия (Ф.Бэкон, Спиноза, Лейбниц). Вторая точка зрения на С. - гносеологическое осмысление этого понятия, еговозможности и необходимости для научного знания (Локк, Юм). Кант полагал, что закон, согласно которому при любой смене явлений С. сохраняется и количество ее в природе остается неизменным, может быть отнесен к " аналогиям опыта ". Гегель определял С. как целостность изменяющихся, преходящих сторон вещей, как "существенную ступень в процессе развития идеи ". Для Шопенгауэра С. - материя, для Юма - фикция, сосуществование свойств. Марксистская философия трактовала С. как "материю" и одновременно как субъект всех изменений. В современной философии в целом преобладает антисубстанциалистская позиция.
Субстанциализм есть власть природы, определяющая существование всех ее
явлений, включая саму природу и ее власть.
Всеобщий субстанциализм или всеобщая власть природы есть учение о субстанции, ее видах, их иерархии, свойствах, законах, которым они подчиняются. Иначе говоря, всеобщий субстанциализм – это субстанциализм, определяющий обязательные условия существования всех без исключения явлений.
Специальный субстанциализм или власть отдельного явления есть учение о конкретных явлениях природы или воплощении всеобщей власти природы в конкретном явлении. Иначе говоря, специальный субстанциализм – это субстанциализм, определяющий обязательные условия существования конкретного явления.
При этом явление понимается как то, что является нам через органы чувств и мышления.
Субстанция является не просто условием существования явления, а условием существования данного конкретного исследуемого явления, позволяющим сначала отличить его от других явлений, а затем и познать его.
Субстанция является обязательным условием существования каждого явления. Явления, не имеющие субстанцию, не существуют. Их невозможно ни выделить среди других явлений, ни познать.
Существование субстанции и ее определение вытекают из существования многообразия явлений, возможности их различения по имеющемуся в них первоначалу, и их исчезновению после исчезновения их первоначала.
Знание субстанции не является знанием всего явления. Оно составляет обязательную основу для познания всего явления, обязательность которой состоит в том, что для познания всего явления нужно искать в нем не что угодно, а только то, с помощью чего реализуется субстанция данного явления.
Субстанция и условия ее реализации являются обязательными условиями существования явления, отличающимися своей субординацией, в которой первая занимает высшую ступень.
Условия реализации субстанции явления сами являются явлениями определенного вида, подчиненными исходному явлению или явлению в целом. Поэтому они также должны рассматриваться как субстанции, но отличные от субстанции, которая с их помощью реализуется. Отличие это не в том, что у них будет другое определение субстанции, а в субординации их субстанции по отношению к субстанции явления. В итоге любое явление может быть, и притом никак иначе, представлено с помощью субстанций, находящихся в определенной иерархии.
Субстанции, с помощью которых реализуется субстанция явления, были названы частными субстанциями явления, а сама субстанция явления по отношению к ним получила еще название высшей субстанции явления.
Частные субстанции явления делятся на внутренние и внешние. Первые принадлежат самому явлению, вторые окружающей его среде.
Частные субстанции могут быть существенными и несущественными, подобно существенным и несущественным признакам явления. То есть без существенных частных субстанций субстанция явления невозможна, без несущественных частных субстанций субстанция явления возможна.
Частные субстанции могут иметь ряд уровней субординации, в зависимости от их уровня иерархии к высшей субстанции явления.
Иерархия субстанций имеет направление не только вглубь явления, но и вверх, поскольку иерархия субстанций определяется той ролью, которую они выполняют в отношении подчинения друг к другу.
Вверху она представлена всеобщей субстанцией, без которой не существует никакое явление, и общей субстанцией, без которой не существует ряд явлений.
Иерархия субстанций вверху ограничена всеобщей субстанцией, в глубину она не имеет ограничений.
Одна и та же субстанция, за исключением всеобщей, всегда одновременно выполняет роль высшей субстанции в одном явлении и роль частной субстанции 1, 2, 3 и т.д. уровня субординации в одном или нескольких других явлениях, в которые входит первое.
Все субстанции явлений являются частными субстанциями всеобщей субстанции.
Субстанция и частная субстанция явления являются существенными частными субстанциями всеобщей субстанции, поскольку без них не существует никакое явление.
Закон единства. У всякого явления может быть только одна высшая субстанция.
Закон определения понятия явления. Для определения понятия любого явления необходимо и достаточно назвать содержание его высшей субстанции.
Закон тождества. Всякое явление тождественно самому себе пока сохраняется его субстанция.
Закон исключенного третьего. Субстанция всякого явления может либо быть, либо не быть.
Закон противоречия. Субстанция всякого явления не может одновременно быть или не быть. Закон этот может быть исключен, поскольку его содержание предусмотрено в законе исключенного третьего.
Закон сущности. Сущность всякого явления определяется совокупностью всех составляющих его субстанций, взятых в субстанциальной субординации к высшей субстанции явления.
Определения всех субстанций вместе с их существенными свойствами составляют обязательные условия существования всех явлений, и поэтому являются властью природы, определяющей все, что касается любого из них, включая и саму власть: возникновения, существования, устройства, развития, исчезновения, познания и т.д. Они составляют фундаментальные теоретические средства субстанциализма.
Закон достаточного основания. Власть природы является единственным и достаточным основанием для возникновения, устройства, существования, изменения, разрушения, познания и т.д. любого явления. Власть природы не имеет альтернативы, поскольку только она является условием существования любого явления.