Я и брат мой Люцифер.
Вместо пролога.
Честно говоря, я даже не знаю с чего начать повествование. В самом деле, всегда очень трудно начинать что-либо новое, особенно, когда мыслей слишком много и тебя будоражит то, что так много хочется сказать сразу. Тем более, когда времени слишком мало, и оно так неотвратимо близится к концу. Просто я хочу, что бы люди знали правду и готовились…. К чему? Признаться, я и сама не знаю. Может к апокалипсису или полнейшему окончанию всего сущего, а возможно просто переходу от худшего мира к лучшему. Вот только такие переходы все же не бывают безболезненными, и боюсь, что многие, после такого перехода от ужасного настоящего к наилучшему будущему, не выживут. Но не буду никого пугать. У меня и в мыслях не было ничего подобного. Скорее моя цель – предупредить. И все же обо всем по порядку.
Заранее приношу свои извинения, если вдруг стиль моего написания будет скакать от одного к другому. Дело в том, что у меня остается действительно мало времени, дабы написать все, о чем хочется, и боюсь, для всего остального его у меня не будет совершенно.
В целом моя история автобиографичная, но с неким художественным вымыслом для общего украшения. Моя жизнь прямое доказательство того, что я говорю правду.
Ну что же, начну с главного:
Я – ангел. Падший, но все-таки ангел. Забудьте все, что вы раньше знали или не знали о них, я вам расскажу, каково это. Освещу, так сказать изнутри то, о чем вы, вероятно, хотели знать, но боялись спросить.
Сколько помню себя, я всегда знала, что не такая, как все, но о своей истинной сущности узнала сравнительно недавно. Так странно осознавать то, кем я являюсь и смотреть на людей не так, как раньше. Смотреть на них и чувствовать, что они всего лишь люди, а ты – нечто большее. Не хочу показаться мега пафосной, но против природы не пойдешь, тут я бессильна и ничего не могу поделать с этим. А как бы себя чувствовали вы, если бы узнали, что вы, допустим не обычная бабочка, а весьма редкая, каких в мире осталось всего десяток экземпляров? Именно так я себя и почувствовала – редкостным, свободолюбивым экземпляром. И если бы люди узнали обо мне, они, скорее всего, захотели бы посадить меня под стеклянный колпак, наблюдать за мною и пытаться или убить совсем, или культивировать. Думаю, богатое воображение поможет понять вам, о чем я говорю.
Но так было далеко не всегда. Раньше я думала, что я просто человек и пыталась влиться в человеческую жизнь, да и сейчас пытаюсь, хотя с каждым днем мне становится делать это все труднее и труднее. Если я начну рассказывать о том, что я ангельская сущность прямо сейчас, вы наверняка не поймете меня, да и начинать с середины своего повествования все равно, что попытаться избежать понимания сути вещей. Потому, пожалуй, начну с самого начала. Думаю, что пришло время рассказать все по порядку о том, как именно я пришла к тому, о чем знаю сейчас, да и вообще о моей жизни в целом.
Глава 1.
Детство и юность.
Не буду утомлять вас долгими рассказами о моем детстве и сложных отношениях с матерью. Да и признаться честно, я мало, что помню из своего детства.
Был в моем отрочестве один случай, который заслуживает того, что бы войти в мое повествование. Тогда мне было лет двенадцать. Я сильно заболела, причем чем-то неизвестным. У меня была жуткая потеря сил, что даже голову от подушки оторвать было невозможно, а в те редкие моменты, когда все-таки удавалось сделать это – меня рвало со страшной силой, но, по сути, было совершено нечем. Я не могла ни есть, ни пить, а только лежать. Признать по правде никто не знал, что со мною творится, а я просто сохла на глазах и тихо умирала. И вот в один солнечный день я уснула и вдруг вижу, что я парю под потолком в том же самом халате, в каком лежала на кровати, а потом вдруг все потемнело, и я почувствовала, как лечу куда-то вверх и вижу далеко впереди яркий свет. Это не было похоже на туннель, а больше на пустоту, необъятную и теплую. И вот, я приблизилась к свету, и меня будто что-то втолкнуло в огромное белое помещение, сотканное из белесой субстанции, похожей на туман или облака, только очень плотной. Вокруг меня были люди, или вернее сказать ангелы с золотыми кудрями и светлыми глазами, в белых, легких, ниспадающих одеждах. Их лица были прекрасны, с правильными чертами. Руки были исполнены грации. Движения легки и изящны. Двое из них взяли меня под руки, и повели в помещение, в котором было огромное зеркало. Там меня переодели в такой же белый наряд, и, усадив перед зеркалом, стали расчесывать волосы гребнем необычайной красоты. В том месте, где гребень проходил по моим волосам они становились золотистыми и начинали завиваться. Когда меня умыли, и я вновь посмотрела на себя, то поняла, что чем-то стала похожа на тех, кто привел меня в эту комнату. Затем фигуры уплыли, и я осталась одна. Было так странно смотреть на свое лицо, потому что в тот момент я понимала, что оно и есть мое истинное, а не то, другое, которое я видела в зеркале на земле! Далее я пошла гулять по этому странному месту, и, наконец, вышла в зал не просто больших, а нереально огромных размеров с бесконечным, как мне показалось, количеством колонн выстроенных в туннель, и в конце этого коридора стоял громадный трон, на котором сидела таинственная фигура. Каждая колонна была диаметром метров по пятнадцать или около того. Не помню точно, в течении какого времени я шла к этой фигуре, знаю только, что это было весьма долго. И вот я уже могла разглядеть фигуру сидящего. До меня начало доходить, что это никто иной, как Отец небесный. Такое безбрежное счастье захватило мое сердце, о котором я даже помыслить не могла. Я была уже так близко, что бы разглядеть его! Еще чуть-чуть и я бы увидела того, которого так долго мечтала увидеть. Но именно в этот момент я почувствовала, что меня начало трясти в прямом смысле этого слова. И тут я упала на спину и словно провалилась сквозь пол и неведомая сила потащила меня обратно, вниз. Я открыла глаза и увидела перепуганное лицо матери. Это она изо всех сил трясла меня за плечо. В тот момент я ощутила такое глубокое разочарование, что заплакала от досады. Это было такое поганое ощущение, что я снова в своем теле, и снова на земле, и снова болею. Вскоре я снова уснула, на этот раз без сновидений, но что-то извне разбудило меня, будто чей-то легкий шепот или дуновение ветра. Я открыла глаза и увидела возле своей постели существо в белом одеянии. Это был мой ангел-хранитель (об этом я догадалась потом), но было в нем что-то земное. Его лицо немного отличалось от тех, что я видела там, наверху. Оно было немного другим… неправильным что ли и более взрослым, чем у остальных. В руках он держал бутылку красного вина и показывал на нее. Далее я вновь погрузилась в сон. В тот же вечер к маме пришла подруга и принесла с собою бутылку красного вина! Точно такого же, какое я видела в руках у своего хранителя. Я попросила маму, что бы она налила его мне немного и выпила пол стакана почти залпом. Потом я снова уснула и спала очень крепким сном. А утром я проснулась полная сил, и от болезни не осталось и следа. Я была здорова.
***
Тогда это был первый звоночек на моем пути к пониманию самой себя, своей сути и предназначения. Это было первое звено цепочки, что зазывается судьбою. Но, в то время я просто не поняла этого, а жаль. Но что было взять с меня, когда я еще, по сути, была просто ребенком?
Продолжу я, пожалуй, с описания школьных лет. Вот где началась моя трагедия под названием жизнь. Самым моим большим кошмаром в тот период, пожалуй, и была сама школа и наш класс со всеми моими одноклассниками, из-за «доброты душевной» которых я волею судьбы и нелепых стечений обстоятельств была брошена в самые низы школьной иерархической лестницы. Благодаря подростковой «человечности» я была вынуждена сидеть на задней парте и прятаться по углам на переменах, дабы быть не замеченной «сострадательными» подростками из собственного класса. Это было весьма трудно, поэтому мне пришлось стать серой мышью! Многие дети сталкивались с подобной проблемой, это я знаю наверняка и думаю, эти люди поймут, что я ощущала тогда. Именно тогда, сидя на задней парте и погружаясь в глубины собственного «я», я начала замечать за собою нечто отличное от других. В то время, когда мои одноклассницы говорили только о мальчиках, нарядах и дурацких попсовых песенках, меня интересовали совсем другие вещи, такие как книги классиков, рисование и увлечение мистикой, то есть то, что лежало за гранью понимания тех тупых куриц, которые учились вместе со мною. Тогда же пошло мое увлечение по большей части вампирской тематикой. Первым моим романом об этих существах стали «Вампиры» борона Олшеври. Когда я впервые прочитала его, меня лихорадило и живое воображение рисовало мне картины, в которых они действительно существовали. Их бледные лица, изящные фигуры и полупрозрачные глаза с завораживающим взглядом мерещились мне буквально в каждой тени. И повсюду чудился запах вечно-живых болотных роз – ненюфаров.
Иногда мне до сих пор кажется, что они реальны и по-настоящему хочется верить в них. Я грезила вампирами днями и ночами, и бывало такое, что они снились мне. Нередко такие сны были эротическими. А ведь тогда мне было всего четырнадцать лет! Как сейчас помню один сон, настолько будоражащий, что очень долгое время я не могла успокоиться и вспоминала его с приятным содроганием внизу живота. Каждый раз, когда я воспроизводила его в своем воображении, то внутри меня что-то словно обрывалось и летело вниз на огромной скорости. Признаться – это было весьма приятно….
«Я вижу, что мне лет двадцать, и я стою в темной комнате перед огромным зеркалом, затянутая в черную кожу. На мне очень узкие брюки и топ с глубоким декольте и шнуровкой посередине. Мои руки и рот в крови. Она стекает с моих зубов, нет клыков. Они великолепны: белые, гладкие и весьма острые. Глаза и волосы черного, угольного цвета. Волосы распущены и красивыми кудрями падают на плечи. Указательный палец заскользил по языку, и я почувствовала вкус густоватой, слегка солоноватой жидкости. Запах свежей крови опьянил разум. Вкус был просто отвратителен, но чем больше мой язык слизывал эту живительную влагу, тем сильнее становилась моя жажда, а чувство удовлетворенности захватывало тело. В какой-то момент чувство жажды настолько овладело мной, что я укусила саму себя….
И вдруг я уже занимаюсь любовью с вампиром. Я вижу свои руки и ноги, вижу, как бешено вздымается моя грудь, а соски напряжены. Я задыхаюсь от желания и удовольствия. Мои ноги обвивают тело, грудь прижимается к его груди, язык впивается в его ухо. Он такой холодный, но такой страстный. У него вырывается стон, по крайней мере, мне так показалось. Его руки обнимают меня за талию. Он целует, почти кусает мою шею. Опускается ниже, охватывает губами сосок. Втягивает, отпускает, сосет; снова втягивает, кусает. Он опрокидывает меня на спину, наклоняется вперед и вот, он уже сверху. Я подчиняюсь. Двигается он глубоко, медленно, уверенно, настойчиво. Постепенно чувства начинают скапливаться в одной точке на теле – внизу живота. Как будто вся моя жизнь находится именно там, все мои чувства только там. Их активность настолько высока, что возникло ощущение, что я сейчас умру от этого наслаждения. И вот, в тот момент, когда мне показалось, что остались еще доли секунды до того, как мое сердце остановится, произошел взрыв чувств и они, как волна накрыли все мое тело. Как вулкан, заполнивший своей лавой каждую клеточку моего существа. В тот момент он уже вовсю извергался в меня…. »
До сих пор не знаю, с чего мне приснилось такое, потому что ни разу у меня еще не было никого. Да я даже ни с кем не целовалась, не говоря уже о чем-то большем! Но ощущения я запомнила, и они мне чертовски понравились! Возможно, это действительно заложено у нас в генах и мы подсознательно знаем, что нужно делать, когда дело доходит до «этого». В целом на протяжении какого-то времени это грело мою душу и тело.
Когда я училась в девятом классе, то на контрольных по геометрии или алгебре обычно решала сразу два варианта задач, причем таким способом, что учителя всегда удивлялись, ибо обычно решение всегда было нестандартным. С литературой для меня все было гораздо легче, особенно когда я писала сочинение, и если мне не нравилась оценка по орфографии, то ходила возмущаться по поводу своих запятых в тексте и всегда доказывала, что они авторские. Благодаря этому у меня ни когда не было троек или даже четверок по сочинениям. Но, этот же самый факт всегда бесил моих «обожаемых» одноклассничков, за что они ненавидели меня еще больше, потому что думали, что все учителя просто капают слюной от радости, когда видят меня. Уже тогда у меня на все было свое мнение, и я постоянно спорила то с преподавателями, то с учениками и как следствие недовольство мною росло еще больше. Ну не могла я не высказаться по какой либо теме, если я хотя бы мало-мальски размышляла над нею. Да, скорее всего и сейчас не могу удержаться от подобного соблазна. Соответственно за непохожесть на других я частенько получала по шее не столько даже физически, сколько морально. Меня пытались обидеть, унизить, оскорбить и прочее, прочее, прочее. Иногда это получалось, иногда нет. Со временем, конечно же, я научилась сдерживаться и не обращать внимания на подобные издевки в мой адрес.
Я помогала всем, кто меня просил об этом, но в ответ получала только насмешки и упреки… я терпела и ненавидела всех. Каждый вечер я ложилась спать всего с одной мыслью: «Боже, забери меня к себе! Я больше не могу жить…». Но вот самой покончить со всем этим у меня не хватало духу и я молилась об этом… но просыпалась вновь и злилась на то, что ОН меня разбудил. Этот период в моей жизни длился около пяти лет! Представьте более полутора тысяч дней и ночей желать себе смерти. Но ОН был упрямее меня и упорно не хотел меня принимать. Мне было больно от этого и страшно оттого, что я не понимала, как же я буду жить дальше. Шло время. Я перешла в десятый класс, там мне стало еще хуже, начались нападки и откровенная травля на меня, просто из-за того, что я стала тихой, совершенно уходила в себя, и меня некому было защитить. Частенько я сидела на своей ненавистной задней парте и думала, что же я сделаю со всеми ими.
Я рисовала у себя в голове картины таких пыток, которым бы позавидовала сама святая инквизиция! Жестокое подростковое воображение, пропитанное любовью к вампирам, поражало даже меня саму, доставая самые чудовищные фантазии из глубин моего подсознания.
Даже тогда я понимала, что это временно, все это когда-нибудь закончится, и я стану более спокойной. Что когда я вырасту, все изменится, и они еще поймут, что они то на самом деле дерьмо, а я вот нет. Теперь я желала смерти не только себе, но и им. Да, я была такой жестокой, и мне стыдно за это….
Но, в один прекрасный момент я просто сорвалась и показала им, почем фунт лиха. Одному из одноклассников я дала стулом по голове, а другому железной партой по животу врезала. Короче они меня стали бояться, а потом уважать и, наконец, просто перестали трогать, предоставив самой себе. Я была безмерно счастлива этому обстоятельству. Нападки прекратились, но жизнь не изменилась, я все также не хотела жить, смысла не было…. И я продолжала молить о смерти.
***
Примерно в то же самое время, кода случился данный инцидент, с выведением меня из себя, произошел и еще один случай, который перевернул мою жизнь и направил развитие моего миропонимания совсем в другое русло, в котором оно и течет сейчас.
В ту пору, когда мне было пятнадцать лет, приснился мне один сон, который тогда напугал больше, чем вы можете представить.
«Снится мне, будто я собираюсь выходить замуж и вот, накануне свадьбы сижу я дома в полной темноте, потому что электричество отключили. А тени по углам черные – черные и словно вибрирующие, как живые. Страх навалился на плечи, как нечто материальное. И вот, хочу я зажечь свечу, чиркаю спичкой, а вместо пламени жидкий, трансформирующийся постоянно воск, не дающий ни капли света! И такая жуть нахлынула, хоть кричи, да вот только ни звука не могу из себя выдавить. Пытаюсь задуть эту спичку, а восковое пламя еще сильнее трепещется… и тут звонок в дверь. Я аж подпрыгнула от ужаса, руки задрожали, и пламя наконец-то потухло. Возможно, я бы и вздохнула с облегчением, да в дверь настойчиво продолжали звонить. С дрожью во всем теле я иду по совершено темному коридору к месту, где должна быть входная дверь, и думаю «Как же это звонок работает, если света нет?»…. Нащупав ручку двери, я ее повернула и с неимоверно сильным скрипом, прямо таки сверхъестественным она распахнулась. В приглушенном красноватом свете на пороге стоял сам Люцифер! Огромного роста с великолепным накаченным торсом. Кожа его, видимо в отсветах, тоже казалась красной и гладкой. Глаза его были черны, как у ворона, а на голове были огромные витые рога. Если бы не эти самые пресловутые рога, он бы ничем не отличался от человека, разве что рост у него метра два с лишним. В тот момент мне было не до того, что бы разглядывать черты его лица, потому что в ужасе я просто зажмурилась в надежде, что видение исчезнет, когда мои глаза вновь откроются. Но мои уши, к моему сожалению, услышали его смешок и мягкий, шелковый голос, принадлежащий скорее ангелу:
- Я готов… скоро мы поженимся и ты, наконец, станешь моею. – И с горькою усмешкой в голосе заметил, - ты от этого никуда не сбежишь, это твоя судьба….
В этот момент, во сне, я открыла глаза и с криком, полным нечеловеческого отчаяния, захлопнула дверь. Мое сердце стучало так, что казалось, оно вот-вот разворотит грудную клетку и, выскочив наружу, начнет скакать по полу, как оголтелое. Ноги подкосились, и я рухнула на пол….» В тот миг я проснулась в ледяном поту и с жутким ощущением, что все то, что я увидела во сне – чистая правда.
Вот тогда-то я и поняла, что в мою жизнь пришло что-то доселе неизведанное и с тем же страшное. Ну, это тогда казалось все это жутким, но в свете сегодняшних знаний я могу с уверенностью сказать, что это меня перестало пугать. Хочу заметить, что многие называют Люцифера сатаной или дьяволом. Мне не нравится ни второе, ни третье его имя. Они все равно, что удар молота по голове – неприятно и весьма болезненно воспринимается. То ли дело Люцифер – сильное имя достойное пусть и падшего, но все же ангела! Оно величественное и гордое. Я ни в коем случае не призываю в своих речах вас поклоняться ему, упаси господь! Просто хочу сказать, что я сама думаю обо всем этом сейчас. Но к подобной мысли я пришла многим позже, тогда же, в столь нежном возрасте, когда произошло это событие, я любое бы его имя не смогла никак воспринять. Назвали бы его хоть «пупсом», и это бы имя казалось мне отвратительным, поверьте!
Ну да не буду забегать вперед, и в свое время вы сами поймете, о чем я говорю.
Хотя это был страшный, но и не самый ужасающий предвестник.
Примерно в то же время я начала замечать за собою особенность влиять на окружающих людей. Все люди, которые, так или иначе, испортили мне жизнь, заканчивали очень плачевно. Кто-то там, наверху явно не давал и не дает меня в обиду. Зато, если человек мне нравился, то судьба закидывала его неожиданными подарками. Любые желания, что я загадывала для других, сбывались в точности. Тогда я просто радовалась такой способности, и меня это вполне устраивало, а не пугало.
Окончание школы стало для меня самым долгожданным событием за все мое пребывание в этой обители порока. Я поступила в колледж. Сама не знаю, зачем. И тут до меня дошло: какого черта вообще? Почему это из-за того, что меня никто не любит, я должна умирать? А вот фигушки им всем! Буду жить всем на зло! Притом у меня поменялся круг общения, появились подруги. Жить стало легче, появился просвет, и я стала просто жить, ни смотря, ни на что! Я боролась со всеми проблемами, и мне было по фигу, что меня никто не любит, думала – просто не пришло мое время, просто оно еще не настало, но в любом случае все будет хорошо. И я цеплялась за это.
Глава 2.
Взросление.
Спустя довольно продолжительное время этот эпический сон почти изгладился из моей памяти. Ну, или, во всяком случае, поблек за обыденностью и серостью будней и вот, когда мне было восемнадцать лет, мне приснился очередной сон, после которого я не только спать, но и в кровать ложиться боялась, что бы, так сказать, не будить лихо. Да и признаться честно я после него очень долгое время спала при включенном свете.
«Снится мне, что гуляю я с подругой по знакомым с детства улицам и находим мы книгу старую, и написанную на незнакомом языке. Принесли ее к ней домой, и она предложила почитать из нее что-нибудь. Я прочла что-то и поняла, что все вокруг меня стало меняться. Дело происходило, как в лучших фильмах ужасов: обои сами собою сползли со стен, а под ними оказались совсем другие, новенькие, голубые, в мелкий белый цветочек. Старая деревянная кровать развалилась и собралась в новую, кованную, с высокими художественными спинками. А на окнах сами собою выросли решетки. Не помню, в какой момент за окном вдруг стало солнечно и ярко, хотя до этого была ночь. Выглянув в окно, я поняла, что нахожусь в маленьком домике, вокруг которого разбит огромный, фантастической красоты сад. Листва ярко зеленого цвета, какая бывает только ранней весной. Все деревья и кустарники были усыпаны крупными цветами всевозможных окрасок от ослепительно белых, до ярко-малиновых и ультрамариновых. Никогда ранее я не видела такого буйства красок. Сам сад был огорожен высокой чугунной оградой. Только странным мне показался факт, что ворота, не смотря на их массивный вид, были очень низкими. Если бы не решетки на окнах, я бы, наверное, восхитилась бы подобным зрелищем. Мое одинокое заточение длилось недолго, ибо в комнату вошла девушка с подносом еды.
- Зачем я здесь? - спросила я.
- Разве ты не помнишь, милая? – сказала она, улыбаясь, - завтра ты станешь ЕГО женой! Пора поесть и ложиться спать, что бы завтра выглядеть подобающе.
Я начала плакать и умалять ее помочь мне сбежать от Лючио (здесь и далее я буду называть Люцифера именно так, потому что в таком варианте мне его имя нравится более остальных, как героя моей любимейшей книги «Скорбь сатаны»). Не знаю, каким именно из моих умоляющих просьб она вняла, но в итоге она согласилась помочь мне. Прочитав над моей головой какое-то заклятие, которое я, скорее всего уже, за давностью лет не помню, она открыла дверь и выпустила меня на улицу. Напоследок она предупредила меня, что заклятие не действует на простых смертных, и они будут видеть меня в отличие от остальных.
Мне в глаза ударило ослепительное солнце. Я слышала совершенно безумное щебетание птиц, нос улавливал аромат многочисленных цветов, от которых кружилась голова, кожей я ощущала тепло солнечных лучей…. Все вокруг было таким реальным, что липкий холод страха змеёю пополз по моему позвоночнику.
На порожке домика, в котором меня держали, в окружении неизвестных сущностей сидел сам Лючио. Вот тогда-то я его и разглядела по-настоящему. Когда я увидела его, то чуть не забыла обо всем на свете и не забыла об истинной причине моего мероприятия. Будучи в человеческом (в тот момент мне показалось, что в человеческом, но сейчас я уже знаю, что тогда это был его истинный лик) обличии он резко отличался от тех, кто был рядом с ним. Морды, перекошенные злорадством, клыки, торчащие из безгубых ртов, с которых капала слюна. Глаза были красны, как кровь. Конечности странной формы и колени, как мне показалось, сгибались в другую сторону, нежели у людей. Они смеялись так, что дрожала земля! А вот Лючио…. О! его внешность заслуживает отдельного внимания, но попробовать описать ее все равно, что пробовать описать или нарисовать музыку. Сказать, что он красив – значит промолчать. Даже слова: бесподобен и великолепен слишком тусклые, если пытаться рассказать о его внешности. Он богоподобен и никак иначе. Не забывайте, что когда-то он был первым ангелом, созданным Богом и потому он – само совершенство. Даже Ален Делон рядом с ним лишь жалкая мартышка. Заранее извиняюсь за столь дерзкие сравнения, но я просто хочу показать, насколько Лючио потрясающ. Смею заметить, что мне тоже весьма нравится Ален Делон, но к делу это никак не относится. Так вот представьте себе идеальное человеческое тело, абсолютно симметричное, без единого изъяна. Его лицо – это предел мечтаний любого скульптора. Глаза – большие и голубые, как небо в ясную погоду и обрамлены длинными, густыми, черными ресницами, от чего взгляд его приобретает еще большую, почти бездонную, глубину. Черные, средней длины волосы были аккуратно уложены. Прямой, не большой и не маленький нос. Губы средней полноты, с красивым изгибом, невероятная улыбка, от которой умрут от зависти все звезды Голливуда вместе взятые, и идеально ровные и белые зубы. А его голос. Все тот же музыкальный, шелковый голос, что я слышала тогда. Только сейчас он звучал более уместно, нежели в прошлый раз. На нем была кипельно-белая рубашка с расстегнутым воротом, черные брюки и идеально чистые черные ботинки. Признаться честно я просто потеряла дар речи, и уж была готова совсем передумать о своем побеге, но, вспомнив его обличие, в каком он приходил ко мне в первый раз, я собралась духом, и почти не дыша, проскользнув мимо них, побежала к воротам. Рядом с воротами работал садовник, он обрезал розовый куст. Он увидел меня, и в его глазах я увидела испуг.
- Пожалуйста, помоги мне, выпусти меня отсюда. Открой ворота, иначе, если это сделаю я, ни поймут, что я сбежала. Умоляю, помоги мне!
Ничего не ответив, он всего лишь пошел к воротам, открыл их и сделал вид, что выглядывает на улицу, а я тем временем выбежала наружу. Там было все иначе, нежели в саду. Было такое ощущение, что я попала в старое кино в бело-коричневых тонах с эффектом сепия. Улица была совершенно незнакома мне, тем более она больше походила на декорации к историческому фильму в стиле Джека Потрошителя. Мимо меня проехала повозка, напоминающая кэб, ну это что-то типа небольшого экипажа. Там был кучер и одно пассажирское место, которое я заняла.
- Вези куда хочешь, только подальше отсюда и побыстрей!
Видимо от всех этих переживаний меня сморило, и я уснула в этой повозке. Разбудил меня кучер, аккуратно, за плечо:
- Приехали, - сказал он, - конечная остановка.
После того как я открыла глаза, он просто высадил меня из кэба, и я осталась в неизвестном месте, около большого здания. В этот момент ко мне подбежала непонятного вида тётка (слово женщина не могу употребить в данном случае, потому что она действительно выглядела как тётка), тучная, с растрепанными волосами, размазанным макияжем престарелой проститутки. В цветастом рваном мешковатом платье. Грубо схватив меня за руку, она потащила меня к этому зданию. Двери распахнулись, и перед моими глазами предстала ошеломляющая картина: вверх вела длинная мраморная лестница, устланная красной ковровой дорожкой, и с золотыми перилами, а наверху была поражающая своей красотой кованая, золотая клетка. Эта перезрелая тётенька потащила меня наверх и бросила за решетку, от чего я потеряла сознание. Очнулась я уже в уборной комнате оттого, что мне растирают виски уксусом, запах которого я помню, по прошествии стольких лет так же хорошо. Меня насильно усадили перед зеркалом в массивной золотой раме и начали укладывать волосы в прическу. Слезы текли по моему лицу, и я видела свои воспаленные, красные глаза.
- Ну что ты милая, - говорила мне все та же тетка, - это же твоя судьба, зачем бежать от нее? Ты пыталась и все равно прибежала туда, куда нужно. Не сопротивляйся – это бесполезно. Глупая, тебе достался такой жених, а ты не понимаешь своего счастья!
Пытаясь успокоить меня такими словами, она уже надевала фату на мою голову, но еще более крупные слезы потекли по щекам. И последнее что водрузили на мою голову – бриллиантовая диадема. Вроде простенькая, без особых изысков, но сверкающая с ослепительной силой. Она была такой тяжелой, словно мне на голову возложили тонну кирпичей. В этот момент я закричала, что было силы, и проснулась. »
И я кричала! Но на этот раз наяву. Постель была мокрой насквозь, и холодной. Простынь очень неприятно прилипла к спине, а ее нижний конец был просто завязан в узел! Еще никогда в жизни я так не радовалась тому, что я проснулась. На этот раз уже наяву меня колотила крупная дрожь. Несколько первых минут я даже с кровати встать не могла. А потом, в течение нескольких месяцев не могла спать в темноте и боялась даже малейшего шороха и вздрагивала каждый раз, когда просыпалась, потому что боялась открыть глаза и вновь увидеть себя в той золотой клетке.
Очень долгое время я пыталась осознать свой сон. Уже тогда я понимала, что все это не просто так и пришла к выводу, что это не просто сны, а реальность. Моя. Не чья-то чужая, а моя собственная и придется жить с нею, хочу я того или нет.
Но это отнюдь, не значило, что я стала чем-то большим или меньшим, тогда до меня по-настоящему начало доходить, что я просто другая в каком-то смысле. Все это, не смотря ни на что, не перестало делать меня человеком, и как у любого смертного, у меня были свои слабости и страсти. В то время я была влюблена, хоть и безответно. К моему огорчению, я понимала, что нам не суждено быть вместе потому, что он был влюблен в другую, и пыталась найти замену своей любви в ком-то другом.
***
Меня, как и остальных нормальных девушек, тоже тянуло к мальчикам и хотелось чего-то уже большего, чем просто созерцания противоположного пола. Иногда я тоже шла на поводу у своих низменных желаний и искала себе вполне земного человека. Мои поиски были окончены на некоторое время, когда мне было девятнадцать лет, и я встретила своего первого мужчину. Как только я его увидела, то подумала: «Вот тот, кто станет моим первым…». Я взяла себя в руки и, впервые в жизни набравшись наглости, просто подошла к нему и сказала, что хочу его. Он был в шоке, но именно им он и стал. Просто я этого захотела и все! Именно тогда я поняла, что если чего-то очень захочу, то я это сделаю, чего бы мне это не стоило! Но, не буду сейчас вдаваться в интимные подробности этих встреч, все же первый раз, есть первый и о нем нужно говорить только самой себе и более никому. Просто замечу, что это было чудесно, не смотря на то, что в скором времени мы расстались. Мой первый роман продлился около полугода.
Наверное, я вплотную подошла к тому, чтобы описать саму себя, что бы вам было проще понять меня. Начну с того, что я выделяюсь из толпы и, пройдя мимо, вы бы непременно обратили на меня внимание. Но я далеко не красотка, и не считаюсь эталоном женской красоты, да и я никогда не стану прототипом героини дамского слюнявого любовного романа. И упирая на то, что это не является любовной лирикой, могу с уверенностью описать себя. Я эдакая мадам с большой попой (ибо я никогда не была худышкой), но со стройными, прямыми ногами. Скорее я девушка рубенсовских форм, а любителей таких женщин в современном мире не так уж и много. У меня большой нос и небольшой рот. Зато моя гордость – большие глаза и длинные ресницы (предмет зависти многих окружающих меня женщин). Может сей портрет и не достаточно полный, но, во всяком случае, дает обо мне хоть какое-то представление. Вот что мне действительно интересно, так это то: как Лючио мог повестись на такое, как я? Неужели не мог выбрать себе из всех женщин на земле экземплярчик посимпатичнее? Ну что ему от меня, такой неказистой нужно? Да, да, в то время я терзалась такими вопросами и пыталась бороться со своими внутренними демонами, именуемыми плотскими желаниями.
Шло время, я перестала бояться спать в темноте, но во мне поселился новый страх. Я начала бояться просыпаться по утрам одной. Каждый раз, когда происходило пробуждение, я долго лежала в кровати и боялась открыть глаза, потому что думала, что осталась одна во всем мире, уже случилось что-нибудь глобальное и никого, кроме меня, во всей вселенной нет. Единственным лекарством от данного страха является только то, что бы рядом кто-нибудь спал и крепко держал меня во сне, что бы при просыпании чувствовать чье-то тепло и знать, что все хорошо и страхи на самом деле необоснованны. До сих пор эта фобия преследует меня, и я ненавижу спать в одиночестве.
Жизнь продолжалась и становилась все более странной. Не помню, в какой именно момент до меня дошло, что я, сколько помню себя в сознательном состоянии, я слышу внутри себя «голос». Не мой собственный, а какой-то другой, и даже скорее не «голос», а поток энергии, который приходит ко мне в голову со всех сторон. И иногда он отвечает на мои вопросы или просто говорит мне вещи, о которых я даже не спрашиваю, но которые мне нужно знать. Иногда это информация о будущем или чьем-то прошлом. Я могу смотреть на человека, ему в глаза и сказать некоторые вещи из его прошлого, которых нигде не могла услышать заранее. Потом я забываю об этом чаще всего. Порою я говорю что-то из того, чему только нужно свершиться. Как правило, я забываю о том, что говорила людям. О себе помню то, что слышала и знаю. Все, что я когда-то кому-то говорила то, что говорит «голос»- сбывалось. Но этот голос я слышу не всегда. Иногда, когда настроюсь, иногда в ином состоянии. Например, когда выпью спиртного, я его вообще заглушить не могу! Столько информации на меня вываливают, аж страшно! Именно поэтому я почти не пью, ибо не нравится мне, когда столько энергии сразу на меня льется. И очень редко бывает, когда он говорит внезапно. Однако такие внезапности бывают самыми важными. Тогда голос говорит мало, но зато так "не в бровь, а в глаз" как говорится. В один из дней мне сказали, что моё предназначение – родить великого человека, мудреца и воина и вполне возможно второго спасителя. Что моя смерть будет напрямую связана с его рождением. Его первый вздох станет моим последним, после чего вся моя сила, способность говорить с «голосом», видеть ангелов и демонов, чувствовать то, что чувствуют другие, изменять мир вокруг себя, перейдут к нему.
Чтобы не сойти с ума от подобной информации и не захлебнуться от чувства собственной значимости я попыталась перенаправить всё это в другое русло. Я начала писать стихи и рисовать. Больше даже для того, что бы отвлечься от всего этого, потому что мне это было не нужно. Я просто хотела быть обычным человеком и ничего более, но чем дальше, тем больше понимала, что мое тело для меня – тюрьма, из которой я пока не могу вырваться. Это сродни тому, что ты находишься в тесном ящике, практически в гробу из кожи, мышц и костей, и из него нет, не было и не будет выхода вплоть до самой смерти. Представьте, каково это быть заживо погребенной в собственном теле и ждать, пока ты, наконец, сдохнешь? Это не просто ужасно, это – НЕВЫНОСИМО!
***
Но, кажется, за описанием второй стороны своей жизни я немного отвлеклась от повествования о своей обычной, человеческой жизни. Помню тогда, когда мне было семнадцать, восемнадцать лет, я чувствовала себя совершенно обделенной, одинокой и потерянной. Но в то же время ужасно взрослой, самостоятельной и жутко умной. Как же тогда я была горда и не понимала этого вовсе. А между тем осознание и уверенность в моем божественном предназначении никоими положительными событиями не вклинивались в мою серую, убогую и безрадостную жизнь.
Может, моя память подводит меня и воспоминания совершенно ошибочны, но, тем не менее, по моим представлениям, как мне кажется, тогда я была обделена судьбою. Я была обделена вниманием со стороны и близких мне людей и, что не маловажно, вниманием мужчин. О, как же я страдала. Страдала оттого, что никому не могла рассказать своих тайн о себе. Я не находила себе места нигде и ни в одной компании не могла чувствовать себя кому то нужной. Чувство бесконечного одиночества еще больше приходило как раз в те моменты, когда я бывала в шумных и веселых компаниях. Как же они были противны мне, как чужды. Как далеки. И в такие моменты я всегда чувствовала себя чужой на празднике жизни, и потому щемящее чувство одиночества накрывало меня с головой подобно волне ледяной воды в океане. Иногда эти волны были похожи на легкий шторм. И меня в такие моменты шатало, мутило и выворачивало на изнанку и хотелось бежать от этого всего и просто побыть одной. В настоящем одиночестве мне было спокойнее и оно, как легкая качка качала меня на своих волнах, в некотором роде убаюкивая и умиротворяя