Использование средств государственного регулирования экономики и социальных отношений в середине 30-х годов помогло стабилизировать ситуацию. Но преодоление последствий кризиса 1929-1933 гг. не избавляло капитализм от присущих его монополистической стадии острых противоречий, что и продемонстрировало развитие мирового хозяйства в предвоенное пятилетие.
Депрессия, пришедшая в 1934 г. на смену кризису, так и не переросла в фазу подъема. К середине 1937 г. общий объем промышленного производства капиталистического мира лишь на 5 % превысил уровень предкризисного 1929 года, а в таких странах, как Англия, Франция, Италия, Бельгия и другие, производство топталось на уровне 1913 г.
Одной из главных причин затянувшейся на три с половиной года депрессии экономики была глубина разрушительных последствий кризиса. Сказались также и негативные результаты развития государственного вмешательства в экономику. С одной стороны, рост государственных расходов и широкая практика дефицитного финансирования увеличивали государственный долг и потребовали значительного усиления налогового бремени. При этом прямые налоги с населения росли гораздо быстрее, чем налоги с корпораций, а особенно бурным был рост косвенных налогов: по сравнению с уровнем 1913 г. они выросли в США почти в 3 раза, в Германии - в 4, а в Англии - в 5 раз, что снижало платежеспособность населения и емкость внутреннего рынка. С другой стороны, государство в первую очередь оказывало помощь крупным корпорациям, прямыми и косвенными мерами стимулировало рост концентрации производства и капитала и тем самым неизбежно усиливало связанную с их господством дезорганизацию процесса воспроизводства.
Нельзя не учитывать и глубокого нарушения мирохозяйственных связей, проявившегося в 30-е годы в усилении экономического национализма, доходившего в фашистских государствах до автаркии, в создании таможенных и валютных блоков, в сокращении объема мировой торговли, результатом чего стало обострение конкуренции на мировом рынке.
В такой обстановке во второй половине 1937 г. капиталистические страны поразил циклический кризис перепроизводства. Вновь, как и в 1929 г., кризис начался в США, а затем охватил целый ряд европейских государств. Наступление кризиса не после привычных фаз подъема и процветания, а непосредственно вслед за депрессией составляло существенную его особенность. [1, c.284]
Общий объем промышленной продукции капиталистического мира сократился в 1937-1938 гг. на 16 %. Это было почти вдвое меньше, чем за годы предшествующего кризиса, но следует учесть, что до начала 30-х годов циклический кризис принято было считать глубоким, если падение производства достигало 10-15 %. В наибольшей мере пострадала черная металлургия: выплавка чугуна сократилась почти на треть, стали — на 40 %. В тяжелом положении оказались машиностроительная промышленность в США, текстильная в Англии и Франции, горнодобывающая в Англии, Бельгии и других странах. На 11 % уменьшился объем мировой торговли. Вновь обострилась проблема перепроизводства сельскохозяйственной продукции, произошло новое значительное падение цен на нее (и в несколько меньшей мере цен на сырье). Соответственно опять начали раздвигаться «ножницы» сельскохозяйственных и промышленных цен, что отрицательно сказалось на экспорте зависимых стран с монокультурной экономикой. Так, вывоз из Индии упал за год на четверть, а из Аргентины - на 42 %. Кризис принес и новое обострение социальных проблем: основные тяготы его и на этот раз несли трудящиеся массы. Уменьшилась реальная заработная плата рабочих, снизился их жизненный уровень, не преодоленная в период депрессии хроническая безработица снова выросла. В Канаде за воротами предприятий оказался каждый восьмой рабочий, в Англии - каждый седьмой, в США - каждый пятый, а в Бельгии и Голландии - каждый четвертый.
Другой важной отличительной особенностью экономического кризиса 1937 - 1938 гг. было то, что он миновал фашистские государства. И объяснялось это отнюдь не тем, что фашизм, как о том усиленно трубила геббельсовская пропаганда, якобы нес избавление от кризисов и безработицы, а тем, что сердцевину фашистского варианта государственного регулирования составляла форсированная милитаризация экономики. Наращивание военного производства в ущерб другим отраслям хозяйства, и прежде всего промышленности второго подразделения, производящей предметы потребления, способно отсрочить наступление кризиса перепроизводства, но лишь на время. Огромные государственные военные расходы резко ограничивают платежеспособность населения. В Германии, например, расширение военной промышленности и рост вооруженных сил ликвидировали безработицу и увеличили численность рабочих рук почти на 4 млн. человек, но при этом размер переменного капитала (т.е. затрат на оплату труда рабочих) практически не изменился. Падение платежеспособного спроса, таким образом, опережает сокращение производства в отраслях второго подразделения, и кризис перепроизводства в конечном итоге оказывается неизбежным.
Экономический кризис 1937-1938 гг., следовательно, стал первым наглядным подтверждением того, что государственное регулирование не отменяет действия объективного закона циклического развития капиталистического воспроизводства. [1, c.285]
Капиталистическая экономика накануне второй мировой войны.
Важнейшим результатом кризиса 1937-1938 гг. стало крайнее обострение противоречий между крупнейшими державами капита листического мира. Кризис ускорил вползание мира в новую мировую войну.
Ведущую роль игралиангло-германские экономические и политические противоречия. К концу 30-х годов гитлеровская Германия в полтора раза обогнала Англию по производству стали и электроэнергии, почти сравнялась с ней по добыче угля, а по общему объему промышленного производства вышла на первое место в Европе и на второе после США место в капиталистическом мире. [1, c.285]
Англии с большим трудом удавалось удерживать экономическое первенство в Британской империи, огражденной преференциальными тарифами, и в государствах стерлингового блока (Скандинавия, ряд малых стран Западной Европы, Бразилия и Аргентина), привязавших после отмены золотого стандарта свои валюты к курсу фунта стерлингов. Но в других районах под натиском Германии позиции Англии и Франции оказались существенно ослаблены. Это было особенно ощутимо в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Германия фактически полностью подчинила себе экономику Венгрии. Подписанное ею в марте 1939 г. хозяйственное соглашение с Румынией поставило экономику последней под контроль германских монополий. Доля Германии во внешней торговле Болгарии выросла в два раза и достигла 58 % (одновременно вдвое сократилась доля Англии). Усилилось экономическое проникновение Германии в Югославию и Грецию. Успешно применяя в отношениях со всеми этими странами систему клиринговых расчетов, германский фашизм стремился к превращению их в аграрно-сырьевой придаток своей военной экономики. Активная торгово-экономическая экспансия Германии представляла серьезную угрозу английским позициям в странах Ближнего и Среднего Востока.
Германия занимала более 40 % во внешней торговле Турции и Ирана, вышла на второе место после Англии в торговле Египта и Палестины, настойчиво подбиралась к иракской нефти. Возросли колониальные аппетиты германских фашистов: они требовали возврата своих владений в Африке, захваченных Англией и Францией после первой мировой войны.
Проникновение германского капитала в Латинскую Америку, где доля немецких товаров в импорте таких стран, как Бразилия и Чили, достигала 25 %, в 2,5 раза превысив долю Англии, резко обострило его соперничество с США и Англией. В 1937-1938 гг. дважды возникал американо-германский конфликт в связи с попытками Германии прибрать к рукам добычу нефти в Мексике. Широкое проникновение германских товаров на внутренний рынок самих Соединенных Штатов заставило американское правительство в марте 1939 г. ввести запретительные тарифы на импорт из Германии.
Но одновременно с углублением противоречий между блоком фашистских держав и буржуазно-демократическими государствами росло стремление правящих кругов последних направить фашистскую агрессию на СССР. В политике это стремление открыто проявилось в мюнхенском курсе «умиротворения», а в экономике дало фашистам неограниченные возможности наращивания военно-экономического потенциала. Так, например, в 1938 г. Германия закупила 45 % железной руды, почти 90 % чугуна и металлического лома, значительную часть стратегического сырья в Британской империи, во Франции, Бельгии, Голландии и в их колониях, а также в США, Швеции, Китае и других странах.
Вызванная лихорадочной подготовкой к войне милитаризация экономики ведущих капиталистических держав позволила сравнительно быстро преодолеть последствия кризиса и достичь предкризисных показателей. Положение трудящихся масс в демократических странах несколько улучшилось. Но одновременно бурно возрастали прибыли военных монополий.
Всего за два года более чем в полтора раза выросли доходы британского машиностроительного концерна «Свен Хантер», прибыли немецкого промышленного магната Крупна за предвоенное десятилетие утроились, а итальянский оружейный концерн «Бреда» с 1932 по 1938 г. увеличил свой акционерный капитал в 16 раз.
Дальнейшее развитие экономического цикла было насильственно прервано: фашистский блок при попустительстве правящих кругов западных стран 1 сентября 1939 г. развязал вторую мировую войну. [ 1, c. 286]
Список использованной литературы
1. История новейшего времени стран Европы и Америки. 1918-1945 гг. / Под ред. Е.Ф. Язькова. М., 2003.