Субъект преступления – это лицо, совершившее общественно опасное деяние и способное, в соответствии с законом, нести за него уголовную ответственность.
Субъект мошенничества - это лицо, совершившее общественно опасное деяние и способное, в соответствии с законом, нести за него уголовную ответственность, достигшее шестнадцатилетнего возраста. Однако, субъектом квалифицированного мошенничества, совершаемого с использованием служебного положения, является лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, либо должностное лицо.
Мошенничество представляет собой необычный вид посягательств на собственность и с точки зрения социально - психологической характеристики личности виновных лиц, особой типологии преступников, использующих данный способ. Многие исследователи считают, что мошенником может стать каждый человек в определенных условиях. Такой подход практически бесплоден, т.к. в нем не учитываются личностные особенности человека, обусловливающие его предрасположенность (склонность) к мошенническому способу перераспределения собственности или прав на нее. Преступники этого типа – своего рода «артисты» преступного мира. Нередко они действуют в составе тесно сплоченных групп, где каждый из участников разыгрывает своего рода тщательно отрепетированную роль со своим «монологом», репликами и даже мизансценами в месте совершения преступления. В составе группы совершается примерно четвертая часть всех посягательств. Мошенники изобретательны в махинациях, искусны в разработке методов обмана, тщательно, вплоть до мельчайших деталей, готовят намеченное преступление. По общему правилу, они коммуникабельны, изворотливы, быстро ориентируются в обстановке, умеют расположить к себе чересчур доверчивых граждан. Мошенники, избравшие своим ремеслом завладение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием, представляют собой, по сути, некий тип профессионального преступника, незаконный доход которого является основным или существенным источником существования. Е. Жариков в трактовке мошенника исходит из того, что успешным, т.е. таким, которого следует опасаться, может быть, такой человек, который наделен определенным набором интеллектуально-психологических и этических свойств.
Исходя из понятия субъекта преступления, необходимо, чтобы лицо, совершившее преступление, находилось во вменяемом состоянии. Следовательно, один из признаков субъекта преступления – вменяемость. В этимологическом понимании вменяемость, синоним – «импутабельность» (imputabilitas - от латинского imputo - вменять в вину, засчитывать), означает субъективную возможность лица нести ответственность за совершенное им уголовно - наказуемое деяние.
В следственной и судебной практике по борьбе с мошенничеством вопросы вменяемости возникают редко в силу самого характера тех действий, путем которых оно совершается. Дело в том, что сегодняшняя обстановка в стране, в частности в экономике предъявляют «большие требования» к личности преступника. На данный момент прослеживается высокий уровень образования преступников, совершающих противозаконные деяния в экономической сфере, если рассмотреть такое преступление как мошенничество, то надо отдать должное преступникам при подготовке, совершении и сокрытии этого преступления. Они используют комбинированные способы. Сначала похищают товарно-материальные ценности и денежные средства, затем учиняют подлоги в документах. Имеют место комбинации и в обратном порядке.
Следует отметить, что в современных условиях, расхитители приспосабливаются к новым формам и методам предпринимательской деятельности, учитывают специфику и конъюнктуру при формировании рыночных отношений и совершают преступления с учетом изменяющейся обстановки. Криминальные элементы порой находятся в тесной взаимосвязи с работниками госаппарата, руководителями банковских структур, других органов.
Вообще мошенничество как преступление требует от субъекта во многих случаях определенных знаний, умений, опыта. Такими качествами человек в шестнадцать лет может и не обладать. Но помимо крупных и сложных махинаций в обществе продолжает совершаться и простые, «легкие» мошенничества, которые способен понять и осуществить несовершеннолетний в шестнадцать лет.
Уголовный кодекс во многих своих нормах предусматривает уголовную ответственность не только для лиц, подпадающих под общие признаки субъекта преступления, т.е. достижение возраста и вменяемость, но и для лиц, обладающих особыми свойствами (признаками) – специальных субъектов. Специальный субъект преступления, кроме общих признаков, обладает дополнительными признаками, указанными в диспозиции уголовно - правовой нормы, отражающими специфические свойства преступника. Указание в диспозиции нормы на признаки специального субъекта означает, что не всякое вменяемое физическое лицо, совершившее преступление, может быть привлечено к уголовной ответственности. Уголовное законодательство порой ограничивает круг лиц, которые могут нести уголовную ответственность путем указания на определенные, специфические черты субъекта. Признаки специального субъекта по своему содержанию очень разнообразны. Они могут относиться к различным характеристикам личности преступника:
- к занимаемому положению по службе или работе,
- к должности,
- к профессии,
-к отрицательной характеристике, связанной с совершением преступления,
- к военной обязанности,
- к семейному положению и т. д.
Признаки специального субъекта в теории уголовного права получили название факультативных признаков (в общем, понятии состава преступления), поскольку они не обязательны для всех конкретных составов преступлений. Они указываются хотя и в значительном числе составов, но не во всех. Значение этих признаков проявляется различно.
Во-первых, когда признаки специального субъекта являются конструктивными, т. е. законодатель включил их в состав преступления. Лица, не отвечающие требованиям специального субъекта, указанным в конкретной уголовно - правовой норме, не могут быть привлечены к уголовной ответственности, хотя они и совершили действия, предусмотренные диспозицией данной статьи.
Во-вторых, признаки специального субъекта могут быть включены в конструкцию не основного состава, а в состав с отягчающими обстоятельствами. В этом случае тоже обязательны для квалификации преступления.
Третье значение факультативных признаков проявляется тогда, когда признаки специального субъекта не предусмотрены в законе вообще (ни в основном, ни в составе с отягчающими обстоятельствами). В этом случае особенности субъекта лежат вне рамок состава, они относятся к характеристике личности и могут играть роль отягчающих обстоятельств при значении наказания, конечно, при условии, что эти особенности входят в число признаков, указанных в качестве отягчающих обстоятельств в ст. 63 УК РФ.
По отношению к мошенничеству о специальном субъекте говориться, например, «мошенничество с использованием служебного положения». Злоупотребление должностными полномочиями для мошенничества возможно лишь по месту службы должностного лица и в пределах тех функциональных обязанностей, которые на него возложены, причем в компетенцию виновного должны входить определенные правомочия в отношении имущества или по месту его работы, или в контролируемых им подразделениях. Если же должностное лицо, используя свой авторитет, положение, оказывает давление на других людей, склоняя их к совершению хищения, то оно подлежит уголовной ответственности за соучастие в преступлении. Похищенное имущество может перейти к расхитителю в результате совершения юридически значимых действий, дающих лицу определенные права на материальные ценности. Например, умышленное незаконное получение должностным лицом государственных или общественных средств в качестве премий, надбавок к зарплате, пособий и других выплат. Как мошенническое хищение должно квалифицироваться также обращение в свою собственность средств по заведомо фиктивным трудовым или иным договорам под видом зарплаты, вознаграждения за работу или услуги, которые фактически не выполнялись или были выполнены не в полном объеме, совершенное по сговору между должностными лицами, заключившими сделку.
Мошенническое хищение с использованием своего служебного положения наиболее часто происходит в торговле, отраслях агропромышленного комплекса, строительстве, сфере бытового обслуживания и других сферах услуг.
Ущерб общественным отношениям собственности причиняется мошенничеством в силу того, что преступник завладевает имуществом, распоряжается им как собственным, обращая его в свою личную пользу или в пользу других лиц. Такой характер объективной стороны мошенничества дает содержание и субъективной стороне этого преступления и, прежде всего, цели как элементу состава. Основанием для определения цели мошенничества являются характер и направленность деятельности преступника. Но если объективно общественная опасность мошенничества определяется тем, что преступники, незаконно завладевая имуществом, тем самым причиняют ущерб его собственнику, то и общественно опасной целью является цель преступного обращения этого имущества в свою пользу или в пользу других лиц с тем, чтобы извлечь из этого для себя или для других лиц незаконную материальную выгоду.
Обязательным элементом субъективной стороны является корыстная цель. Во-первых, она предполагает стремление извлечь материальную, имущественную выгоду. Во-вторых, данная цель должна удовлетворяться только за счет изъятого имущества. И наконец, в-третьих, изъятие признается совершенным из корыстных побуждений в случае, если виновный преследует цель обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу третьих лиц.
Корысть при мошенничестве отнюдь не во всех случаях означает извлечение личной имущественной пользы, личной материальной выгоды, а имеет место и тогда, когда эту материальную выгоду приобретает в результате деятельности преступника и другие лица. Корысть имеется и там, где человек стремится нажиться сам, и там, где он ставит своей целью дать нажиться другому, потому что в обоих случаях имеет место стремление отдельных лиц к извлечению выгоды и именно выгоды материальной. И поскольку мошенничество совершается всегда с целью извлечения материальной выгоды для себя лично или для других лиц, в незаконном обогащении которых он так или иначе заинтересован, то целью хищения является цель корыстная.
Однако по-другому следует ставить вопрос о мотиве мошенничества. Мотив – это то, что, отражаясь в сознании субъекта, побуждает его совершать преступление. В основе мотива лежат осознанные побуждения (стремления, желания) к совершению поступка. Мотивами деятельности виновного при преступной передаче имущества другим лицам могут быть не только соображением личной корыстной заинтересованности, но и другие личные мотивы (благодарность за ранее оказанную услугу, помощь для выхода из неблагоприятного материального положения и другое). Между тем цель в любом случае – корыстная. Отсутствие корыстной цели свидетельствует об отсутствии состава мошенничества.
Цель виновного при хищении — незаконное обогащение, нажива за счет чужого имущества, его присвоение, потребление. Она обязательна при хищении чужого имущества, но указывать ее специально в законе, как это сделал законодатель, или раскрывать ее содержание непосредственно в УК, как предлагают в науке, нет необходимости. Лишь установление реальных мотивов и целей способно выявить, желал ли субъект наступления общественно опасных последствий или они были для него средством реализации других желаний.
Мошенничество, так же как и другие формы хищения, совершается всегда с прямым умыслом. Виновный, руководствуясь корыстной целью и мотивом, сознает, что незаконно изымает чужое имущество или получает право на имущество, используя при этом обман, предвидит, что в результате его действий чужое имущество обращается в его пользу или в пользу других лиц, не имеющих никаких прав на это имущество, либо приобретет право на имущество и желает этого.
В постановлении Пленума Верховного Суда СССР. сказано: «Получение имущества под условием выполнения какого-либо обязательства может быть квалифицировано как мошенничество лишь в том случае, когда виновный еще в момент завладения этим имуществом имел цель его присвоения и не намеревался выполнять принятое обязательство». Отсюда следует, что состав мошенничества исключается, если умысел лица был изначально направлен на исполнение обязательств по сделке, но затем вследствие обстоятельств, возникших после получения имущества, изменился. Не будет мошенничества и в том случае, когда лицо, заключая сделку, преследовало цель получить имущество во временное пользование. Знание намерения лица в момент завладения имуществом позволяет правильно разграничить гражданско-правовой деликт и мошенничество, мошенничество и другие смежные составы преступлений.
Нельзя похитить что-либо по неосторожности. Виновный осознает, что похищаемое имущество является собственностью других лиц. Также он сознает, что не имеет права на это имущество и желает преступно завладеть им. О том, что мошенничество предполагает вину именно в форме прямого умысла свидетельствует ряд обстоятельств. Во-первых, само понятие обмана необходимо предполагает умышленный характер соответствующих действий. Во-вторых, мошенничество предполагает цель распорядиться чужим имуществом как своим собственным. Субъект, преследующий цель обратить чужое имущество в свою собственность, сознательно использует заблуждение потерпевшего, отдавая себе, отчет в том, что он достигает цели именно этим путем.
В содержание умысла виновного входит осознание всех обстоятельств, образующих объективные признаки преступления. Ответственность наступает, когда лицо сознает:
- а) что завладевает чужим имуществом;
- б) что оно не имеет право на это имущество;
- в) что завладевает им безвозмездно;
- г) что совершает завладение определенным способом (путем обмана или злоупотребления доверием) при наличии либо отсутствии тех обстоятельств, с которыми связана повышенная ответственность (по предварительному сговору группой лиц, неоднократно и т. д.).
Для большинства следователей, специализирующихся на расследовании экономических преступлениях, установление субъективной стороны преступления, как правило, представляет большие трудности.
Трудности порождаются рядом обстоятельств. Во-первых, тем, что познавать приходится не внешнюю доступную для восприятия сторону поведения преступника, а его психологию: помыслы, мотивы, намерения и т.д. Для этого требуется своя технология, нужны особые методы. К сожалению, далеко не все следователи владеют ими. Отсюда нередки ошибки, просчеты и упущения в расследовании.
Трудности познания субъективной стороны мошенничества порождаются противодействием расследованию. Мошенники редко признают свою вину. Они подтверждают факт причинения материального ущерба, выражают готовность его возместить (правда, для этого у них, по известным причинам, недостает или нет вовсе требуемого имущества), однако всегда отрицают умышленный характер причинения вреда. Ответственность за последствия они обычно перекладывают на других лиц, якобы причастных к хищению. Нередко в этом качестве выставляются юридические лица: лжефирмы и фирмы-однодневки, прекратившие свое существование. Иногда причину утраты имущества увязывают с разбойным нападением, кражей, пожаром, стихийным бедствием и т.д. Для придания правдоподобия предлагаемым версиям мошенники прибегают к инсценировкам, т.е. создают искусственные доказательства.
Следственным органам необходима определенность и однозначность формулировок уголовного закона, а также указание в формулировках состава преступления на юридические факты, которые на практике реально возможно доказать. Имеющаяся же в УК «скользкость» субъективной стороны мошенничества и ограниченность, вызывающей трудности квалификации деяния, отпугивает правоохранительные органы от возбуждения уголовных дел в связи с мошенничеством. Следователи знают, что бремя доказывания лежит на их плечах, а двусмысленность, да и другие юридико-технические погрешности в уголовно-правовых законоположениях резко повышают шансы уголовного дела «развалиться» в суде. Ведь справедливо, что неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого.
Проблема применения ст. 159 УК РФ не должна быть головной болью только правоприменителя. Здесь есть недоработка и законодателя. Норма закона пишется для того, чтобы применять ее. Затрудненность применения ст. 159 УК РФ в значительной мере связана с непродуманностью ее формулировки.
Мошенничество со стороны способа достижения результата обладает рядом особенностей. Эти особенности, естественно, должны получить отражение в сознании преступника, чтобы совершаемое им деяние можно было квалифицировать как мошенничество. Особенностью мошеннического обмана с объективной стороны является то, что субъект обращает в свою собственность чужое имущество или извлекает выгоду из имущественного действия другого лица путем использования заблуждения потерпевшего в отношении «существенного обстоятельства». Следовательно, мошенник сознает и допускает возможность того, что он достигает своей цели путем использования заблуждения потерпевшего. Это заблуждение может быть вызвано или поддержано им самим, либо может возникнуть независимо от каких - либо его действий. Когда заблуждение вызвано самим субъектом оно может быть вызвано умышленно и с целью склонить потерпевшего к передаче имущества, или же эта цель может возникнуть позднее, после того как субъект, действуя без этой цели, ввел потерпевшего в заблуждение. Заблуждение может быть вызвано виновным также неосторожно или даже случайно: однако вслед за этим виновный, осознает, что потерпевший впал в заблуждение, использует это последнее для обращения имущества в свою собственность или для достижения других результатов, охватываемых понятием мошенничества.
Наиболее характерны для мошеннического обмана случаи, когда субъект умышленно вызывает заблуждение потерпевшего с целью склонить его к передаче имущества или к совершению имущественного действия. По общему правилу, виновный в мошенничестве стремится внушить потерпевшему такое представление о существенном обстоятельстве, которое не соответствует действительности, имея в виду получить чужое имущество против воли и не в интересах собственника, причем в то же время как бы с согласия последнего.
Поэтому виновный стремится внушить потерпевшему такое представление об обстоятельствах сделки или другой операции, связанной с переходом имущества, которое предопределило бы согласие потерпевшего совершить то или иное имущественное действие, не отдавая себе отчета в том, что он действует себе во вред. Очевидно, что это представление не должно, по мысли виновного соответствовать действительному характеру того обстоятельства, к которому оно относится. При этом, исходя из предположения, что его заявление о том или ином обстоятельстве не соответствует действительности, виновный может обладать различной степенью уверенности в том, что это несоответствие на самом деле имеет место. Он может быть уверен в этом или же может считать это вероятным или возможным. Существенно, однако, что, осознавая несоответствие его заявления действительности, или допуская вероятность либо возможность этого или желая, чтобы дело обстояло, таким образом, или равнодушно относясь к этому и т. д., виновный при любой практически возможной комбинации этих условий делает такое заявление.
Если к факту несоответствия своего заявления действительности субъект может относиться по - разному, вопрос о его отношении к заблуждению потерпевшего должен получить другое решение. Заблуждение потерпевшего при мошенничестве, как средство получения имущества, можно сравнить с тем страхом, который преступник стремится внушить потерпевшему, подвергающемуся разбойному нападению, или с теми опасениями, которые стремиться вызвать у потерпевшего вымогатель.
Таким образом, при мошенничестве рассматриваемого вида (когда заблуждение умышленно вызывается с целью завладения имуществом) виновный предвидит, что его заявление или его действие вызовет заблуждение со стороны потерпевшего и желает, чтобы это заблуждение возникло. В соответствии с тем, что было сказано выше о заблуждении потерпевшего как об одном из звеньев развития причинной связи при мошенничестве, это заблуждение может иметь своим содержанием неправильное представление потерпевшего о своем интересе в совершении или несовершении известного имущественного действия.
Конкретно это выражается в том, что потерпевшему внушается ложное представление о его моральной или юридической обязанности или о выгодности или удобстве для него передать имущество виновному или совершить в его пользу имущественное действие. Естественно, что этот конкретный характер заблуждения потерпевшего также охватывается умыслом виновного, по крайней мере, в родовых чертах. Поскольку дело обстоит, таким образом, поскольку необходимым признаком мошеннического обмана является осознание субъектом того, что обман осуществляется им в отношении обстоятельства, существенного для образования на стороне потерпевшего согласия передать имущество или совершить имущественное действие. В противном случае нельзя было бы считать, что виновный отдавал себе отчет, хотя бы в родовых чертах, в том, как будет развиваться причинная связь между его действием и наступившим результатом, иными словами, нельзя было бы считать, что виновный предвидел наступление этого результата.
Что касается тех случаев, когда виновный использует заблуждение потерпевшего, возникшее в результате действий виновного совершенных без цели вызвать заблуждение, то нет никаких оснований не усматривать в них состава мошенничества. Субъект в этих случаях желает обратить имущество в свою пользу, сознавая при этом, что он завладеет им вследствие заблуждения потерпевшего; следовательно, он допускает, что потерпевший, соглашаясь передать имущество, действует не в своей действительной воле и не в своем интересе. Иными словами, виновный отдает себе отчет в том, что потерпевший, если бы он не был введен в заблуждение, воздержался бы от передачи имущества.
Таким образом, в рассматриваемых случаях психическое отношение виновного к своему действию и к его результату удовлетворяет (как со стороны сознания, так и со стороны желания) существенным признакам вины при совершении мошеннического обмана.