Книга IV. Кишкиндха
Кишкиндха Канда
Глава 1
Рама описывает весну и чувства, пробудившиеся в его сердце
Направляясь к озеру Пампа, покрытому ковром разноцветных лотосов, взволнованный Рама стенал. Глядя на озеро с сердцем, полным восторга, он пребывал во власти любви и сказал сыну Сумитры:
– О Лакшмана, как прекрасно озеро Пампа с его чистыми искристыми водами, лотосами и водяными лилиями, с разнообразными благоухающими деревьями по берегам! О! Какое наслаждение! О Саумитри, взгляни на леса Пампы чарующей красоты с великолепными деревьями, напоминающими гребни гор. Я разбит горем, вспоминая скорбь Бхараты и похищение Ситы. Несмотря на тяжесть у меня на сердце озеро Пампа чарует меня своими восхитительными пышными лесами, полными цветов, и свежими и вкусными водами. Месяц цветущих лотосов (1.163) придает ему особую красоту. Змеи и дикие животные часто посещают его, здесь много ланей и птиц. Густая трава глубокого изумрудного оттенка, усеянная цветами, осыпавшими с деревьев, напоминает яркий ковер. Верхушки деревьев, сгибающихся под тяжестью цветов, скрылись под покровом цветущих лиан. О Лакшмана, это время благословенных ветров и нежной любви, ароматный весенний месяц, когда на деревьях зарождаются цветы и плоды. Взгляни, как прекрасны эти цветущие леса, о Саумитри, словно облака, проливающие на траву дожди лепестков. В очаровательных долинах с крутых откосов волнуемые ветром деревья осыпают землю цветами. О Лакшмана, посмотри, как ветер играет с цветущими ветвями, срывая или оставляя их нежный ароматный наряд. Бог ветра проказничает под жужжание шмелей и любовные песни соловьев, принуждая деревья танцевать. Этот ветер, пришедший из горных пещер, создает удивительную музыку, неистово раскачивая деревья из стороны в сторону, устраивая любовные встречи верхушкам ветвей и заставляя их обняться. Западный ветер, благоухающий сандалом, своим ласковым дыханием разгоняет усталость.
|
|
Волнуемые ветром деревья, кажется, подпевают жужжанию пчел, что кружат в мягких ароматных рощах. На очаровательных плоскогорьях острые скалы, украшенные огромными цветущими деревьями, сверкают красотой. Деревья, покрытые цветами и окруженные пчелами, поют, подбрасываемые и волнуемые потоками воздуха. Посмотри, со всех сторон чудесные цветут золотые деревья карника, словно человек в шелковых одеяниях! Это весна, о Лакшмана, с ее хором птиц, обнажающая боль разлуки с Ситой! В этом всепоглощающем горе боль любви терзает меня. Веселая трель кукушки мучает мне сердце, а радостная птица датьюхака, голос которой доносится с лесных водопадов, увеличивает мою боль, о Лакшмана! Моя возлюбленная, слыша их голоса в нашей хижине, охваченная счастьем любви, звала меня. Взгляни, как птицы всех видов и цветов заливаются на все голоса, ища прибежища в листве деревьев, кустов и лиан! Супруги не расстаются, опьяненные ликующими криками бхрингараджи, и мелодично щебечут. В хижине Ситы птицы заключали брачные союзы под радостное пение датьюхаки, которая откликалась на зов кукушки. Шелест листвы разжигает огонь моей любви, а цветущие ветви ашоки, словно сухиде дрова, поддерживают его, жужжание пчел – это его треск, а почки – золотые языки пламени. Этот огонь весны сжигает меня! Я не в силах жить вдали от девы с прекрасными очами и тонким станом, с нежными речами, о Саумитри! Она так любила это время года, наполняющее леса радостью. Ее очаровывал лес, со всех сторон оглашенный зовом кукушки, о безупречный герой! Нежные чувства, которые я испытываю к моей возлюбленной, в сотни раз усиленные восторгом весны, жгут меня таким огнем, что скоро превратят в пепел. Я не проживу долго в разлуке с моей возлюбленной. Красота этих деревьев умножает боль моей любви. Невозможно увидеть Ситу, и это усиливает муку в сердце, весна пробуждает сладкую истому. Я думаю об этой деве с глазами лани, и становлюсь рабом горя. Жестокий весенний ветер из леса терзает меня, о Саумитри! Повсюду танцуют павлины, расправив на ветру свои яркие крылья, их пышные хвосты, украшенные сине-зелеными глазками, напоминают хрустальные решетки. Их окружают самки, опьяненные любовью, и картина эта еще более переполняет меня неизъяснимой тоской. Посмотри, о Лакшмана, как танцует на плоскогорье павлин и как пава с радостным сердцем следует за ним! Он расправляет свои сияющие крылья, и его счастливые крики кажутся мне насмешкой над моей болью, потому что его возлюбленную не украл демон из лесу, и он, охваченный нежной любовью, может танцевать с нею в этих чарующих рощах. Мне нестерпимо оставаться здесь в месяц цветов без Ситы! О Лакшмана, даже низшие животные не чужды любви! Пава с пылом следует за каждым шагом своего супруга. Точно так же и большеглазая дочь Джанаки в порыве любви ни на миг не отходила бы от меня, если бы демон не похитил ее. О Лакшмана, мне кажется, цветы, по осени покрывающие в лесу ветви деревьев, не принесут плодов и несмотря на всю свою красоту гнилыми осыплются на землю вместе роями пчел. Птицы, щебечущие в радостном полете любви, кажется, зовут друг друга, пробуждают во мне глубокое волнение. Если весна вступила в свои владения и там, где находится сейчас моя возлюбленная Сита, сраженная натиском другого, она, подобно мне, охвачена истомой. Даже если весна еще не достигла Ситы, как эта темноглазая дева сможет жить в разлуке со мной? Если весна еще не пришла туда, где находится моя нежная возлюбленная, что будет делать эта стройная дева во власти могущественного противника? Моя юная и любимая супруга с большими как лепестки лотоса глазами и сладостными речами при первом же дыхании весны наверняка расстанется с жизнью. Сердцем я чувствую, что нежная Сита не вынесет разлуки со мной. Преданность Ваидехи овладела мной, и любовь моя принадлежит ей одной. Я вспоминаю о своей возлюбленной, и этот ласковый ветер, такой свежий и прохладный, несущий аромат цветов, жжет меня огнем. Бог ветра, такой приветливый в присутствии Ситы, сегодня причиняет мне боль. В разлуке с ней птица кричит на лету так же как и радостная ворона, сидящая на ветке (1.166). Эти крылатые созданья станут моими посланниками и принесут память обо мне большеглазой Ваидехи. Послушай, о Лакшмана, опьяняющий птичий хор среди цветущих деревьев, поющий сладкую песнь любви. Шмель неожиданно подлетел к обдуваемым ветром молодым зеленым побегам дерева тилака, словно любовник, трепещущий от любви. Дерево ашока, усиливающее муки влюбленных и размахивающее на ветру своими цветущими ветвями, похожими на яркие перья, терзает меня. Взгляни, о Лакшмана, на цветущее манго, кажется, будто оно тоже охвачено болью любви! О Саумитри, о лев среди людей! Посмотри, как среди великолепных деревьев, растущих на берегах озера Пампа, гуляют киннеры! Цветы налина с изысканным ароматом, о Лакшмана, отражаются в воде, словно восходящее солнце. Взгляни на спокойную гладь озера Пампа, благоухающего лотосами и голубыми лилиями, любимое лебедями и утками, на тычинки лотосов, яркие, как утренняя заря, разбросанные шмелями по воде. Как сверкает озеро Пампа! Водоплавающие птицы не покидают его целый год. Как прекрасны его лесные поляны! Оно чарует своими стадами слонов и ланей, которые так любят приходить и купаться в его водах. Водяные лилии покачиваются на груди прозрачных вод, волнуемых стремительным ветерком и сверкающих на солнце, о Лакшмана. Жизнь более не привлекает меня вдали от Ваидехи с большими, как лепестки лотоса, глазами, которая так любила водяные лилии. О вероломный Кама, не в моих силах быть рядом с ней, но ты пробуждаешь во мне память о сладкой деве, речи которой в тысячу раз слаще. Я мог бы вынести любовь, которую испытываю к ней, если бы весна с ее цветами и деревьями не увеличивала мои муки! Все, что очаровывало меня, когда мы были вместе, теперь в разлуке более не привлекают меня. Глядя на лепестки чашечки лотоса, я говорю себе: «Они напоминают глаза Ситы», – О Лакшмана. Ароматный ветерок, играющий с тычинками лотосов и деревьями, напоминает ее дыхание. О Саумитри, посмотри, как чудесно цветущее дерево карника на склоне горы справа от озера Пампа. Эти восхитительные деревья с их яркими цветами и опавшими листьями, кажется, поместили горный кряж в огонь. Украшая собой берег озера, которое питает их корни, они наполняют воздух тонким ароматом. Малати, маллика, каравира и падма в цвету, деревья кетаки, синдувара и васанти, кругом заросли матулинга, пурна и кунды; ширибилва, мандхука, ванджула, балука, чампака, тилака, нагаврикша, падмака, ашока с их лазурными цветами, повсюду видны деревья лодхра, симхакесара, пинджара. Анкола, куранта, шурнака, парибхадрака, кута, патали, ковидара, мучукунда и арджуна расцвели на склонах горы. Рактакурава, кетака, уддалака, шириша, шингшапа, дхава, шалмали, кингшука, курубака с красными цветами, тиниша, нактамала, чандака, сьяндана, хинтала, тилака и нагаврикша – все эти цветущие деревья увиты такими же цветущими лианами. Взгляни, о Саумитри, как они теснятся на берегах озера Пампа, их ветви волнует ветер. Кажется, будто лианы преследуют друг друга, словно прекрасные резвящиеся девы. Ветер гуляет меж деревьев от скалы к скале, из леса в лес. Одни из них утопают в цветах и издают мягкий аромат, а другие, покрытые почками и бутонами, наполняют воздух свежестью. Какая сладость! Как приятно! Какие цветы! На берегах озера Пампа пчелы, кажется, отдыхают в чашечках цветов, но через мгновенье они уже перелетают на следующий, жадно собирая нектар. Благословенная земля устлана цветами, осыпавшимися с деревьев, напоминая убранную постель. На склонах горы расстелен яркий ковер золотых и красных цветов всех видов, о Саумитри. Еще не кончилась зима, а все эти деревья уже все в цвету, о Лакшмана. Цветущей весной ожили все растения, соперничая меж собой, и деревья, оглашенные жужжанием шестиногих насекомых, кажется, бросают друг другу вызов, представая во всем своем великолепии с ветвями, усеянными цветами. Птица карандава ныряет в искристых волнах, резвясь со своим супругом. Как и река Мандакини, озеро Пампа чарует своей красотой. Оно славится на весь мир, но вблизи восхищает сердце. Если найду мою нежную возлюбленную, мы устроим здесь свою обитель, мне не нужна даже столица Индры или Айодхья. Я бы гулял с нею по этим чарующим склонам, и никакая мысль или желание не заставили меня покинуть эти места. Но в разлуке с Ситой цветущие деревья в этих лесах только лишают меня рассудка. Взгляни на это озеро с сверкающими водами, о Саумитри, поросшее лотосами, часто посещаемое птицами чакравака. Это обитель карандавов, изобилующая пеликанами, цаплями и дикими зверями, оглашенная трелями птиц. Поистине, озеро Пампа – райский уголок! Мириады птиц с их очаровательными повадками и воспоминания о той юной женщине, мой возлюбленной, чье лицо сияет как луна, а глаза напоминают лотосы, жгут меня огнем желания. В разлуке с Ситой с глазами лани я смотрю на окружающую красоту и сердце мое трепещет от волнения.
|
|
|
|
Я буду счастлив, увидев на склонах холма, полных птичьих стай, опьяненных любовью, мою возлюбленную. О Саумитри, несомненно жизнь вернется ко мне, если Сита с тонким станом вместе со мной вдохнет благословенный аромат озера Пампа. Счастлив тот, о Лакшмана, кто пьет этот приятных воздух лесов на озере Пампа, напоенный ароматом лотосов и развеивающий печаль. Как эта молодая женщина с глазами как лепестки лотоса, любимая дочь Джанаки вынесет жизнь рабыни? Что скажу я добродетельному царю, праведному Джанаке, когда в присутствии народа он спросит меня, все ли благополучно с Ситой? Верная своему долгу Сита последовала за мной в тоскливый лес, когда отец изгнал меня, где теперь моя возлюбленная? Как мне, терзаемому горем, жить в разлуке в нею, о Лакшмана? Я теряю рассудок! Когда я услышу несравненный голос Ваидехи? Хотя лес не сулил ей ничего кроме бед, эта молодая нежная женщина сладостно говорила со мной, словно у нее не было причин для печали и она полна радости. Что отвечу я Каушалье, о царевич, когда почтенная царица спросит меня: «Где моя невестка, какая участь постигла ее?» О Лакшмана, возвращайся в Айодхью и разыщи Бхарату, нашего преданного брата. Я же не в силах больше жить без дочери Джанаки. Так сокрушался великодушный Рама, словно не имел поддержки, и брат его Лакшмана рассудительно отвечал:
– О Рама, собери все свое мужество и взбодрись духом, не грусти, о лучший среди людей! В твоем положении нет смысла корить себя и давать волю отчаянию. Страдая в разлуке с теми, кто дорог тебе, изгони из сердца чрезмерную привязанность. Вблизи сильного огня вспыхнет даже сырая сеть. В аду или еще ниже у Раваны нет надежды сохранить жизнь, о возлюбленный Рама. Давай сначала отыщем этого злобного демона, или он вернет Ситу или потеряет. Даже если Равана унесет Ситу во чрево Дити (1.170), я убью его, если он не вернет ее тебе. Приди в себя, мой благородный друг, и отбрось эти мрачные мысли. Несомненно, не видать успеха тому, кто, не приложив усилий, пренебрегает своими обязанностями. Усилие – могущественное оружие, о повелитель, нет силы превосходящей его. Ничего невозможно достичь в этом мире, не прилагая усилий. Решительный человек не оставляет попыток. Мы найдет Джанаки, просто продолжая прилагать усилия. Не позволяй горю или любви завладеть тобой, отбрось эти чувства. Быть может, ты забыл о величии своей души, о твердости своего характера и верности цели? Приободренный словами Лакшманы, Рама, допустивший в сердце печаль, изгнал горе и собрался с силами. Как никогда спокойный и бесстрашный, Рама переправился через прекрасное озеро Пампа, окруженное цветущими деревьями, раскачиваемыми ветром. Исследуя лес с его водопадами и оврагами, великодушный Рама был взволнован и охвачен горем. Отважный и великодушный Лакшмана шел рядом радостной походкой опьяненного соком мада слона, поддерживая Раму своей чистой преданностью и доблестью. Пока герои бродили в окрестностях Ришьямуки, за ними наблюдал царь обезьян, отметив про себя необычайное могущество этих двух воинов, и несмотря на все свое мужество затрепетал, не решаясь появиться им на глаза. Эта великодушная обезьяна с походкой слона смотрела на братьев с опаской и страхом. Вместе со своими спутниками Сугрива укрылся в уединенной обители древесных ланей (2.170).
Глава 2
Сугрива посылает Ханумана познакомиться с Рамой
Увидев знаменитых Раму и Лакшману с огромными луками в руках, Сугрива обеспокоился и с сильно бьющимся сердцем стал озираться по сторонам, не находя себе места. Наблюдая за двумя героями, он без устали ходил из стороны в сторону и от ужаса чувствовал себя на грани обморока. В великом волнении добродетельный Сугрива и его спутники стали обдумывать сложившуюся ситуацию. Царь обезьян сказал своим министрам:
– Без сомнения, Бали послал двух доблестных героев в этот недоступный для него лес, и они, облачившись в одежду из древесной коры, проникли в наш лагерь. Советники Сугривы, не спуская глаз с искусных стрелков, быстро взобрались на более высокую вершину, поспешно и ловко карабкаясь за своим вожаком. Лишь только царь обитателей леса остановился, они окружили его. Не отставая друг от друга, они прыгали с одной скалы на другую, и горы дрожали у них под ногами. Прыгая с необыкновенной силой, они крушили цветущие деревья, которые росли на склонах гор. Удивительные обезьяны за несколько минут обежавшие почти всю гору, сеяли ужас в сердцах ланей, диких кошек и тигров. Советники Сугривы, собрались на горе Ришьямука вокруг своего государя, и красноречивый Хануман с почтительно сложенными ладонями обратился к Сугриве, который со страхом пытался разгадать коварный замысел своего брата. – Избавься от страха перед Бали!– сказал Хануман. – На самой высокой в мире горе тебе ничего не грозит. Я ни в чем не вижу злого умысла жестокого Бали, у тебя нет причин для опасений и бегства, о тур среди обезьян. О друг, здесь нет этого коварного создания, твоего злобного старшего брата, которого ты так боишься. Тебе не о чем беспокоиться. Очевидно, о Плавамгама, в силу своей обезьяньей натуры ты пребываешь во власти праздного ума и утратил ясность мысли. Ты разумен, опытен, прозорлив и всегда ко всему готов, но царевич, поддавшийся волнению, не способен оценить ситуацию и поступать правильно. Сугрива с величайшим спокойствием отвечал разумному Хануману:
– Взгляни на тех длинноруких воинов с большими глазами, вооруженных луками и мечами, подобных потомкам богов, кто не почувствует страха перед ними? Я думаю, эти два могущественных героя – посланцы Бали. У царей много друзей, и я не в силах доверять им. Предусмотрительный человек неизменно найдет слабое место в том, кто слишком самоуверен. Бали искусен во всех своих замыслах. Хорошо осведомленные монархи могут превзойти своих врагов и потому должны с помощью своих слуг разведывать и предвосхищать действия противников. Иди, о Плавамгама, и приняв облик обычного человека, выясни намерения тех двух чужеземцев. Изучи их жесты, манеры и речь, пронаблюдай их поведение и наклонности. Похвалой и неизменной учтивостью войди к ним в доверие, расспроси тех лучников от моего имени, о тур среди обезьян, и узнай зачем они пришли в эти леса. Выясни чисты ли их намерения, о Плавамгама. Своими речами и поведением они выдадут себя. Покорный воле Сугривы, сын Маруты приготовился к встрече с Рамой и Лакшманой. Его повелитель несмотря на свой страх, держался как неприступная скала, и благородный Хануман, с почтением вняв его приказу, отвечал:
– Да будет так! – и вышел навстречу могущественному Раме и Лакшмане, который сопровождал его.
Глава 3
Хануман встречается с Рамой
По приказу великодушного Сугривы Хануман одним прыжком покинул гору Ришьямуку и оказался на пути двух потомков Рагху. Благодаря своему мистическому могуществу, Хануман, сын Маруты, сокрыл свой облик обезьяны и предстал странствующим монахам. Приветливо и мягко обратился он к двум братьям, смиренно и почтительно поклонившись им. Приблизившись к двум героям, эта прекрасная обезьяна заслуженно прославила их, выразила почтение и во исполнение желания Сугривы красноречиво сказала:
– О великие аскеты, благословенные верой и доблестью, подобные риши и богам, зачем вы пришли сюда, сея страх среди оленьих стад и других обитателей леса, внимательно осматривая деревья, что растут по берегам Пампы, этого озера с искрящимися волнами, озаренными вашим сияньем, о отважные герои? О доблестные странники, кто вы? Кожа ваша сияет как золото, на вас одежды из древесной коры, у вас сильные руки, глубокое дыхание, взгляд вселяет страх во все живое. Вы обладаете силой львов и похожи на мужественных и героических воинов, вооруженных могучими как у Индры луками, о повергающие своих врагов. Величественные и красивые вы сильны, как великие туры. Ваши руки напоминают хоботы слонов, о лучшие среди людей, юные и сияющие, вы озарили царя гор. Достойные править миром и подобные богам, что привело вас сюда? О герои с большими как лепестки лотоса глазами и словно венец собранными на голове волосами, похожие друг на друга, вы пришли сюда из небесной обители? Воистину солнце и луна по своей доброй воле низошли на землю. О могучие воины, вы люди или божественные создания? У вас львиные плечи, огромная сила, вы напоминаете двух туров опьяненных страстью, ваши могучие крепкие руки подобны булавам, сверкающим украшениями. Непревзойденные, вы достойны править всей землей, украшенной горами Виндхья и Меру, озерами и лесами. Как прекрасны ваши сияющие луки, благоухающие пастой, отделанные золотом и сверкающие как булава Индры; два ваших колчана, полные острых стрел, от которых нет спасения и которые напоминают шипящих змей; два ваших огромных меча, инкрустированных золотом и поблескивающих, словно змеи, только что покинувшие свою топь! Но почему вы не отвечаете мне? Добродетельного царя обезьян зовут Сугрива. Этот герой, изгнан своим братом, в великой печали скитается по земле. По приказу этого великодушного царя обезьян я пришел сюда. Знаменитый Сугрива ищет вашей дружбы. Знайте, что я – его советник, обезьяна, сын Паваны, вольный отправиться куда пожелаю. Я спустился с горы Ришьямука в облике странствующего монаха, чтобы исполнить желание моего государя. Поприветствовав Раму и Лакшмана столь вежливыми и осторожными речами, Хануман замолчал, и благословенный Рама, просияв от радости, сказал Лакшману:
– Это министр царя обезьян, великодушного Сугривы, которого я ищу! О Саумитри, ответь советнику Сугривы, красноречивому и добросердечному, своими учтивыми речами покоряющего врагов. Говорить так может лишь сведущий в Риг-веде, постигший Яджур и Сама Веды. В совершенстве изучив грамматику, он не допустил ни одной ошибки в своих долгих и изысканных речах. Я не вижу ничего оскорбительного ни в его устах, ни в глазах, ни в бровях, ни в членах, ни в одежде. Его речь полна, глубока, уверенна и ясна, а глубокий голос чист. Он выражается с восхитительной меткостью и вдохновенно, его мелодичный голос звучит из самого сердца. Враг, обнаживший свой меч, будет обезоружен красотой этого голоса, который с таким совершенством произносит каждый слог. О безупречный царевич, государь, чьи посланцы наделены такими талантами, несомненно достигнет успеха во всех своих начинаниях, потому что своим красноречием они приблизят его к желанной цели. Тогда Саумитри в изысканных выражениях обратился к красноречивому министру Сугривы:
– О мудрец, мы говорили о великих достоинствах Сугривы и теперь разыскиваем этого царя обезьян. Мы готовы исполнить его волю, о превосходный Хануман. Услышав столь учтивые речи, Хануман, сын Паваны, всем сердцем желавший победы Сугриве, решил содействовать дружественному союзу Рамы и своего государя.
Глава 4
Хануман приводит Раму и Лакшмана к Сугриве
Хануман почувствовал в Раме союзника своего государя, с радостью отметив, что такой союз принесет Сугриве несомненную удачу: «Наверняка великодушный Сугрива с помощью этого великого воина вернет себе царство». Радостный и вдохновленный Хануман, лучший среди обезьян, сказал Раме:
– Что привело тебя и твоего младшего брата в этот опасный и непроходимый лес? Лакшмана с позволения брата поведал ему всю историю Рамы, сына Дашаратхи:
– Жил на свете царь по имени Дашаратха, знаменитый, верный долгу, законный защитник людей. У него не было врагов, и сам он ни к кому не испытывал ненависти. Для всех живых существ он был вторым Брахмой. Первый сын Дашаратхи, наделенный всеми исключительными достоинствами, прибежище всего живого, отмеченный царскими добродетелями и безграничным величием, был изгнан из своих владений. Послушный воле отца, он удалился в лес. Его супруга Сита последовала за ним, подобно лучам заходящего солнца. Мое имя Лакшмана. Я его брат, во всем покорный ему и сопровождающий его в качестве слуги. Этот верный долгу царевич очень образован, это герой, посвятивший свою жизнь всеобщему благу, достоин счастья и уважения. Но он лишился власти и проводит дни свои в лесу. Демон, по желанию меняющий свой облик, похитил его супругу, когда она осталась одна, и похититель этот неизвестен нам. Дану, сын Дити, проклятый принять облик демона, назвал нам имя Сугривы, царя обезьян. Итак, я искренне ответил на твои вопросы. Рама и я ищем помощи Сугривы. Рама, раздававший богатства, достигший вершины славы и прежде покровительствовавший миру, пришел искать помощи Сугривы. Сын царя, наставника людей, преданный долгу Рама надеется на Сугриву. Могущественный защитник вселенной, мой гуру Рама, которого ты видишь здесь, пришел искать прибежища Сугривы. Рама, чье сострадание поддерживает всех живых существ, взывает к доброй воле царя обезьян. Это старший сын царя Дашаратхи, увенчанный добродетелями и почитаемый монархами всей земли, Рама, известный на все три мира, с надеждой взирает на Сугриву, повелителя обезьян. Рама, охваченный горем, пришел сюда, как проситель! И Сугрива вместе с другими вожаками обезьян должен явить ему свою милость. Лакшмана произносил эту просьбу, и слезы катились у него по щека. Выслушав его, Хануман мягко отвечал:
– Проситель, наделенный мудростью, обуздавший гнев и страсти, которому повезло прийти сюда, достоин быть представленным царю обезьян. Он тоже изгнан из своего царства и враждует со своим братом, который забрал его супругу и, жестоко надругавшись, заставил его, бежать в лес, трепеща от страха. Сугрива, потомок Сурьи, заключит с тобой дружественный союз, и я буду служить ему в поисках Ситы. Затем Хануман по-дружески сказал Раме:
– Пойдемте поищем Сугриву! Праведный Лакшмана вежливо поклонился ему и сказал добродетельному Рагхаве:
– Все, что с радостью сообщила нам эта обезьяна, рожденная богом ветра, ее повелитель исполнит. О Рама, теперь ты достигнешь своей цели. У него доброе лицо, он говорит весело и слова его истинны. Хануман, разумный сын Маруты, отправился в путь, взяв с собой двух героев, потомков Рагху. Он принял свой облик огромной обезьяны и посадил двух воинов себе на плечи. Сын Паваны, знаменитый среди обезьян и обладавший великой силой, радуясь исполнению порученного дела, гигантскими прыжками взобрался на гору, неся на плечах Раму и Лакшману.
Глава 5
Союз Рамы и Сугривы
С горы Ришьямука Хануман перепрыгнул на гору Малаю и предстал перед Сугривой вместе с двумя потомками Рагху. – О великий и мудрый царь, – заговорил Хануман, – это Рама и его брат Лакшмана. Это истинный герой, родившийся в династии Икшаваку, сын царя Дашаратхи. Верный долгу, он исполнял заветы своего отца, великого царя, который удовлетворил божество огня, Агни, проведя жертвоприношения Раджасуя и Ашвамедха и раздал сотни и тысячи коров. Из-за женщины его сын Рама, которого ты сейчас видишь, был изгнан в лес и, и пока великодушный герой жил в лесу, совершая аскезы, Равана похитил его супругу. Теперь он ищет твоей защиты. Рама и Лакшмана надеются на дружбу с тобой, прими с честью этих героев, достойных уважения! Сугрива, царь обезьян, отвечал Раме:
– Великая удача для меня, что ты ищешь дружбы со мной, обезьяной. Если ты нуждаешься в этой дружбе, то вот моя рука, возьми ее, и давай дадим твердый обет верности. Рама с радостным сердцем сжал руку Сугривы и, радуясь заключенному союзу, тепло его обнял. Хануман, покоряющий врагов, развел огонь, потерев друг о друга два куска дерева. Огонь разгорелся, в него бросили цветы, и когда все было готово, он, полный радости и преданности пригласил их по обе стороны костра. Сугрива и Рама обошли вокруг костра и совершили поклонение огню, поклявшись таким образом друг другу в верной дружбе. Рама и Сугрива были полны радости и, глядя друг другу в глаза, не в силах были выразить своих чувств. – Теперь ты друг моего сердца, как в радости так и в горе! Мы – одно целое! – так говорил счастливый Сугрива, и Рама с такой же любовью отвечал ему. Отломив цветущую ветку дерева шала, Сугрива положил ее, словно ковер, и сел вместе с Рамой. А радостный Хануман, сын Маруты, в свою очередь предложил Лакшмане цветущую ветвь сандала. Счастливый Сугрива с широко раскрытыми от радости глазами мягко обратился к Раме:
– Жестоко преследуемый, о Рама, я в великом страхе пришел сюда, лишившись своей супруги. В глубокой печали я укрылся в этой непроходимой чаще, где теперь живу в постоянном ужасе. Мой брат угнетает меня, это мой враг, о Рама, о великий герой. Освободи меня от страха перед Бали! О Какутстха, помоги вернуть мне мужество!
Знаменитый и добродетельный Рама, страж справедливости, с улыбкой отвечал Сугриве:
– Я знаю, что взаимная помощь – это плод истинной дружбы, о великая обезьяна! Я убью Бали, похитившего твою супругу! Острые стрелы, которые ты видишь, сверкающие, как солнце, летят прямо в цель. С оперением цапли, напоминающие молнию Индры, выпущенные умелой рукой, своими острыми наконечниками, словно разгневанные змеи, они разорвут на куски этого негодяя. Сегодня же ты увидишь Бали распростертым на земле, словно скалу, расколотую теми острыми стрелами, подобными ядовитым змеям. Приободренный словами Рамы, Сугрива с надеждой сказал:
– По твоей милости, о доблестный лев среди людей, я вновь обрету свою супругу и царство. О царь, победи моего злобного старшего брата от дальнейших обид! В тот момент, когда Сугрива и Рама заключали союз, у Ситы стал дергаться подобный лотосу левый глаз (1.179), так же как подобный золоту левый глаз у правителя обезьян и у демона Раваны, подобный пламени.
Глава 6
Сугрива показывает Раме накидку и драгоценности Ситы
Радостный Сугрива вновь обратился к Рагхаве, потомку Рагху:
– Я знаю твою историю от моего слуги, лучшего советника Ханумана и почему вы вместе с Лакшманой пришли в эти уединенные леса. Супруга твоя Маитхили, уносимая демоном дочь Джанаки, сильно горевала вдали от тебя и дальновидного Лакшманы. Этот демон воспользовался возможностью причинить тебе зло и, убив коршуна Джатаю, похитил твою жену, сделав тебя самым несчастным на свете. Скоро ты освободишься от печали, которую причинило тебе исчезновение твоей возлюбленной. Где бы она не находилась – в аду или в раю – я найду эту деву и приведу ее тебе, о повергающий своих врагов! Знай, что я говорю тебе истину, о Рагхава. Сита не предназначена в пищу богам или демонам, супруга твоя станет для них ядом! Избавься от горя, я верну тебе твою любимую жену. Как я и догадывался, несомненно это была Сита, я видел, как жестокий демон уносил ее. Она жалобно кричала: «О Рама! О Лакшмана!» – и билась в руках Раваны, как супруга царя змей. Заметив мен с пятью моими спутниками на вершине горы, она бросила свою накидку и великолепные украшения, которые мы подобрали и сохранили, о Рама. Я принесу их тебе, и возможно они напомнят тебе о ней. – Скорее, принеси их мне сейчас же, о друг! – взволнованно воскликнул Рама. Желая доставить Раме удовольствие, Сугрива поспешно бросился вглубь горной пещеры и, захватив шарф и драгоценности, принес их Раме. – Вот они, о Рагхава! Рама взял в руки одежду и драгоценности Ситы, и слезы затмили ему глаза как облака сокрывшие луну. В тоске по Сите слезы потоками хлынули из его глаз и, теряя самообладание, он упал наземь в рыданиях: «О дорогая моя!» Прижимая к груди драгоценные камни, он глубоко дышал, словно разъяренная шипящая змея в своей норе. Весь мокрый от слез, он, заметив рядом Лакшману, стал горестно сокрушаться: