Н. Р. Уолкер
Серия «Переломный момент» #3
Переводчик – Даша Гурьева
Редактор – Ольга Третьякова
Перевод выполнен для группы – https://vk.com/beautiful_translation
Аннотация
Мэттью Эллиот миновал точку невозврата и пережил надлом. Теперь ему осталось лишь вновь начать отсчёт.
Он оставил службу и драки в прошлом и встал на путь восстановления. Но новое дело не даёт забыть о том, каково быть полицейским и бойцом. В местном общественном спортцентре Мэтт обучает самозащите и рассказывает о вреде наркотиков. Он помогает детям, оказавшимся на улице, и это — его шанс обрести исцеление, рука об руку с Кирой.
Рубен и Клаудия — беспризорники, оказавшиеся в полном одиночестве. Мэтт изо всех сил старается их поддержать, но оказывается, что детям придётся уделить неожиданно много внимания. И для Мэтта забота о Руби и Клоди становится уже не работой, а личным делом.
Встреча с Кирой изменила жизнь Мэтта, и только теперь он понимает, что все испытания вели к настоящему моменту. Рано говорить о финале. Жизнь и предназначение Мэттью Эллиота лишь в самом начале.
Глава 1
Тамара Колтер, мой психиатр, слегка напоминала актрису Дайан Китон: средний возраст, каштановые с седыми прядями волосы до плеч и доброе лицо. Женщина была исключительно умна и разговаривала мягко, но всегда подбирала слова с осторожностью и обычно попадала в самую точку.
В полицейском департаменте Лос-Анджелеса не могли предложить никого лучше Тамары. Я встречался с ней дважды в неделю уже на протяжении полугода. Мы вытащили кучу подноготной: от смерти моей матери до работы под прикрытием, моей глухоты на одно ухо и почти потерянных отношений с Кирой.
Обсуждали действия и их последствия, но больше всего говорили о чувстве вины.
Эту тему Тамара затронула на первом же сеансе. Как вина может парализовать или подтолкнуть к поступку. Как, чаще всего, она приводит к отстранённости и депрессии. Доктор сказала, что мы будем много говорить о чувстве вины, и предложила мне изучить самостоятельно, чтобы при следующей встрече обсудить вопрос как полагается.
За годы службы детективом у меня выработалась фотографическая память на детали. Я прочитал о чувстве вины и сопутствующих эмоциях всю информацию, которую только смог отыскать. Возможно, это было не слишком полезно и лишь докучало моему врачу. Избыток свободного времени и доступ в интернет – не лучшее сочетание.
Тамара удивилась и посмеялась. В своих попытках подготовиться и основательно подойти к лечению я продемонстрировал психиатру то, что она и так начала подозревать – моё маниакальное желание держать всё под контролем.
Вроде бы.
Мы поговорили и об этом.
Вообще, мы почти ничего не обходили вниманием.
Мне пришлось осознать, что врач не в состоянии избавить меня от вины. Я должен сделать это самостоятельно.
Тамара попросила принять то, что в процессе лечения мне придётся добиваться прощения людей, которым я причинил боль. Я посчитал такой шаг слегка бесполезным.
– То есть, избавляясь от собственного чувства вины, я переложу его на плечи Киры?
– В смысле?
– Если Кира меня не простит, то мне не станет лучше. Несправедливо по отношению к нему. Вдруг Кира не готов меня прощать? Вдруг он не может? Вы говорите, что он обязан несмотря ни на что, иначе я вечно буду таскать это бремя? Что за кошмарная ответственность?
– Думаешь, Кире следует тебя простить?
– Думаю, спрашивать такое неправильно. Это не честно. Я хочу получить прощение Киры. Но следует ли ему? Лишь он сам может ответить. – Я сделал паузу и шумно выдохнул. Тамара ждала, зная, что я, как обычно, продолжу говорить. – Думаю, он уже простил меня. Никогда в жизни не пойму, почему. По какой-то божьей милости Кира это сделал.
– Простил ли ты сам себя? – задала вопрос женщина.
– Прилагаю все усилия. Каждый день. Вряд ли я проснусь однажды и пойму, что волшебным образом пришёл в норму. Вы же понимаете, Тамара. И знаете, что я могу выдать несколько верных ответов, чтобы вы поставили галочки в правильных графах. Но так не должно быть.
Тамара улыбнулась.
– Нет, не должно.
– Так зачем мне об этом говорить?
– Потому что лучше тебе произнести самостоятельно, а не слышать от меня. Знаю, что ты отлично изучил тему, Мэтт. Ты вполне способен рассказывать то, что люди желают услышать. В конце концов, именно так ты поступил с командой психологов перед уходом под прикрытие.
– Я им врал.
– Да, убедительно. Я читала их досье на тебя. Ты точно знал, что они спросят, что будут искать и какие ответы сочтут наиболее убедительными.
– Думаете, я и сейчас вру? – поинтересовался я, контролируя эмоции. Даже немного улыбнулся.
Тамара смотрела на меня несколько секунд.
– Нет, не думаю. Кажется, ты очень стараешься поправиться, – сказала она.
Но я подозревал, что время от времени она задавалась вопросом: не выдаю ли я заранее продуманные ответы. Иногда Тамара наблюдала за мной, будто выискивая признаки лжи. Большая часть наших встреч проходила в спорах и пикировках. Я гадал, куда нас заведёт очередная беседа.
Я очень ждал приёма, запланированного на сегодня. У меня имелись новости. Я сиял от счастья. Улыбка не угасала даже на мгновение. Я негромко постучал в дверь. Женщина подняла взгляд от документа, который читала, и улыбнулась.
– Мэтт, заходи.
Я прикрыл за собой дверь и уселся на привычное место.
– Ты сегодня в хорошем настроении, – радостно сказала Тамара, когда я устроился.
Моя улыбка стала ещё шире.
– Да. – И продолжил, по-прежнему испытывая восторг от произносимых слов: – Я сделал Кире предложение.
Тамара округлила глаза и тоже широко улыбнулась.
– Полагаю, он сказал «да».
– Верно.
– Очень хорошая новость, Мэтт, – согласилась она.
– Моё счастье даже не описать. – Меня не заботило, что я радовался, будто ребёнок. – Свадьба ничего не исправит волшебным образом, и у меня до сих пор длинный путь впереди. Я понимаю. Не делаю вид, что всё мгновенно исправится. Но брак – это же хорошо, правда? Мы пока не определились с датой. Не хотим слишком торопиться.
Тамара по-прежнему улыбалась.
– Да, хорошее решение. И отлично, что вы оба понимаете: двигаться вперёд – замечательно, но стоит проявить осторожность.
Тамара в свойственной себе манере слегка склонила голову набок.
– Ты думал, что я с тобой не соглашусь?
– Понятия не имел, что вы подумаете, – честно ответил я.
– Кажется, будто ты ждал моего одобрения.
– У меня есть привычка болтать без умолку, когда нервничаю или испытываю восторг, – объяснил я. – Но мне не хотелось услышать от вас, что мы не готовы к подобным обязательствам.
Тамара не прекращала улыбаться.
– Ты не планировал предложение? Вышло спонтанно?
Я кивнул.
– Мы были на свадьбе Анны и Митча.
– А, – произнесла врач, кивая.
– После речей, во время танца жениха и невесты я просто взглянул на Киру. Глаз отвести не мог. Он жестами спросил, в порядке ли я. Я ответил, что в норме. А потом показал: «Выходи за меня». С другой стороны зала, – рассказал я, зная, что сияю как ненормальный. – Кира ответил не сразу. Мы танцевали, шутили про его маму. Что она будет счастлива, если у неё будет хотя бы несколько цветов для планирования свадьбы. Кира сказал, что ему нравятся синий и серебряный. И вот так просто он выбрал цвета нашей свадьбы. Ну, как минимум для приглашений. Я спросил, значит ли это «да», и он подтвердил.
Тамара улыбалась вместе со мной.
– Звучит очень романтично.
Я вздохнул, напрасно пытаясь сделать серьёзное лицо.
– Мы пока не рассказывали. Не хотим мешать празднику Митча с Анной.
– Говорили с родителями Киры?
– Сегодня, – ответил я. – Расскажем им вечером. Всю прошлую неделю они были в хижине, а сегодня Кира пригласил их на ужин.
– Думаешь, они будут счастливы? – поинтересовалась Тамара. Она вечно задавала вопросы, будто каждый ответ становился очередной проверкой. Раньше меня это раздражало, но теперь я свыкся.
– Наверно. – Потом признался: – Точнее, я надеюсь. Они очень хорошо ко мне относились последние полгода. Думаю, они вновь немного мне доверяют.
Мы с Тамарой часто говорили о родителях Киры. Она знала, насколько сильно я их любил и как сожалел о причинённых страданиях.
– Уверена, так и есть, – согласилась врач. – Юми называет тебя «мой Мэтти ». Тут сложно сомневаться в одобрении.
Я кивнул и пожал плечом.
– Просто иногда, не постоянно, я размышляю: как долго меня будет преследовать ощущение, что я их подвёл.
Тамара долго молча смотрела на меня.
– Интересный выбор слов, Мэтт, – проговорила она. – Ты сказал, что ощущаешь, будто подвёл их. Уверена, они простили тебя, но тебе кажется, что ты до сих пор в долгу.
– Думаю, это не скоро пройдёт, – добавил я. – Что совсем не плохо. Немного угрызений совести время от времени помогут никогда не воспринимать отношения как должное.
Тамара многозначительно приподняла бровь, показывая, что не до конца согласна с моими словами.
– Считаешь, что обязан вновь заслужить доверие Юми и Сэла? – уточнила она. – Они когда-нибудь говорили подобное?
– Нет, но я бы чувствовал себя лучше, если бы мог как-то возместить урон, понимаете? Навести порядок.
– Например, жениться на Кире?
Я мотнул головой.
– Нет. Пожалуйста, не принимайте проявление моей любви к Кире за уловку, с помощью которой я добиваюсь расположения его родителей. Это не честно.
Тамара почти усмехнулась.
– Отличный ответ.
– На ужасно сформулированный вопрос.
Она улыбнулась.
– Да, верно. Прошу прощения.
Уголок моих губ изогнулся в усмешке. Таковы были наши отношения с Тамарой. Мы постоянно раздвигали границы дозволенного и добивались какой-нибудь реакции. Доктор Колтер знала, что, в отличие от обычного человека, я могу держать эмоции в узде и не поддаваться. Она слишком часто сталкивалась с детективами. Тамара слегка удивилась, что я умудрился обманом пройти психологическую проверку для работы под прикрытием, и с самого начала отнеслась ко мне настороженно. Но я поклялся, что оставил притворство за дверью.
Объяснил, что пришёл за лечением. Я пообещал Кире и собирался сдержать слово.
Поэтому наши отношения с доктором Колтер были сугубо профессиональными, но нещадно откровенными.
– Это ведь тоже признак чувства вины? – спросил я. – Стыд за то, что я натворил. Но нет никаких временных ограничений, верно? Никакого срока годности, если можно так выразиться.
– Нет, – просто ответила Тамара. – Ты извинился, и изо всех сил стараешься исправить ошибки. Только это и можно сделать, Мэтт. Требуется время.
Я вздохнул.
– Я поклялся им, что всегда буду стараться, и выполню обещание. Иногда я чувствую их взгляды. Они вспоминают, что я натворил, через что заставил их пройти. – И признался: – Мне лишь хочется двинуться дальше.
– Брак в этом поможет?
– Двинуться дальше? Да. Я хочу провести с Кирой всю жизнь, – искренне сказал я. – Хочу, чтобы он знал: я настроен серьёзно, и кроме него никого и никогда не будет.
– Расскажи, как обстановка в клубе?
Я предвидел, что Тамара сменит тему.
– Очень хорошо. Парни вечно в работе. Босс заставляет всех по струнке ходить.
– Как Аризона?
– Отлично справляется, – ответил я. – Переехал в благополучный район. Его жена счастлива, а значит, счастлив и он. Аризона всего лишь старается обеспечить лучшую жизнь для Лашоны и их маленькой девочки.
Врач улыбнулась.
– Вы неплохо сдружились.
– Точно.
– Ты часто видишься с напарниками из полиции? – поинтересовалась она. – Мы о них в последнее время не разговаривали.
– Они иногда зовут в клуб, – сказал я. – И мы стараемся встречаться на выходных, если они не заняты. Кира видится с ними на работе, в тренажёрном зале. Когда получается, я разговариваю с Митчем по телефону. У ребят график ненормированный, и я прекрасно понимаю, каково это.
– Но вы все прилагаете усилия.
– Да.
Тамара взглянула на что-то в документах, лежащих на столе, и её улыбка поблекла.
– Мы давно не говорили о детях из общественного центра. Как у них дела? – Она склонила голову. – Клоди, правильно? Девочка, о которой ты раньше упоминал?
Я кивнул.
– Они в порядке. Она в порядке.
– Ты больше всего волнуешься именно о ней.
– Да. В смысле, я всегда знал, что есть бездомные дети. Каждый об этом знает. А на работе я постоянно их видел, – объяснил я. – Но теперь всё иначе.
– Потому что ты взглянул на них по-другому.
– Верно, – подтвердил я. – Но... не знаю... Я переживаю обо всех, но о Клоди особенно. Маленькая девочка, на улице... Подобные истории не всегда заканчиваются хорошо.
Тамара вздохнула.
– Тогда ты понимаешь, что, скорее всего, с ней случится.
– Вы этого не знаете, – резко заявил я. – Нельзя просто решить, что она в конце концов либо станет обдолбанной проституткой, либо скончается на какой-нибудь помойке.
– Мэтт, – осторожно произнесла Тамара. – Я забочусь о тебе. И боюсь, что ты чувствуешь ответственность за судьбу этой девочки.
Я выглянул в окно, прикусив свой дурацкий язык.
– Мэтт, у тебя не получится помочь всем.
– Я и не хочу помогать всем, – сказал я, вновь глядя на врача.
– Только Клоди.
– Да... Нет. Я не знаю. Она всего лишь ребёнок.
– У тебя довольно забот и о собственном благополучии, Мэтт.
Я кивнул, но промолчал. Тамара была права, но, чёрт возьми, и я тоже. Сегодня мне не хотелось спорить или разбираться с нерешёнными проблемами. Я до сих пор пребывал в восторге от того, что Кира ответил «да» на предложение. Даже предвкушал, как приду и расскажу Тамаре, но, видимо, напрасно. Я глянул на часы, затем снова в окно.
– Мэтт, ты со мной не согласен, – проговорила врач. И это был не вопрос.
– Не особо.
– Желаешь обсудить?
– Нет, не сегодня, – отказался я, наконец посмотрев на неё. – Последние несколько дней были лучшими за долгое время. И мне хочется оценить их по достоинству, не ввязываясь в споры. – Я покачал головой. – Думаю, мне позволено немного счастья?
– Конечно да, – проговорила Тамара голосом, который меня бесил. Ласковым и успокаивающим.
Я встал, прерывая встречу на середине.
– Слушайте, возможно, сегодня не лучший день.
– Мэтт, мы можем поговорить о чём угодно, – предложила она не изменившимся тоном. Как всегда, спокойным и выверенным.
Я остановился, понимая, что побег лучше не сделает. Сдержал вздох, но не стал садиться, а подошёл к окну. Я не ушёл, но и первым говорить не собирался.
Через какое-то время Тамара произнесла:
– Вы планируете сообщить прекрасные новости родителям Киры за ужином в ресторане или дома?
Я невольно улыбнулся, несмотря на внезапный упадок настроения. Она точно знала, какая тема заставит меня остаться.
– Домашний ужин. Я хотел готовить, но Кира решил, что это небезопасно.
Мы не стали углубляться в серьёзные темы и поговорили об ужине и о моей полной бездарности по части готовки. В конце Тамара напомнила мне о следующем визите.
– Увидимся с тобой и Кирой в четверг.
– Ага, мы будем.
– Мэтт, прости, что расстроила тебя чуть раньше, – сказала она. – Ты прав. Ты заслужил счастье, и на этом стоило сосредоточиться сегодня. Удачи вечером.
На этот раз я улыбнулся искренне. – Спасибо. – Я подошёл к двери и остановился перед выходом. – В четверг мы обсудим то, о чём я обмолвился сегодня, правда?
Тамара тихо рассмеялась.
– Да. Но пока иди и наслаждайся ужином в компании жениха и его родителей.
Я широко улыбнулся. Мой жених.
– Хорошо.
* * * *
Я зашёл в дом и отыскал Киру на кухне. Он был одет в брюки карго и чёрную футболку, совпадавшую по цвету с его волосами.
– Привет, – проговорил я, опуская коричневый бумажный пакет с покупками, чтобы поцеловать Киру.
– Привет, – ответил он, подставляя мне щёку. Затем отвлёкся от разделочной доски и на несколько секунд задержал взгляд на мне. – Выглядишь счастливым.
– Я счастлив.
– Как прошла встреча с Тамарой?
– Хорошо, – ответил я. Потом рассказал, что настроение ненадолго было испорчено, но с сеанса я уходил с улыбкой. – Она сказала, что углубимся в четверг, когда мы придём вместе.
Кира кивнул и продолжил нарезать болгарский перец.
– Хорошо, – сказал он.
Потрясающе, что Кира вновь свободно улыбался. Его улыбка так прекрасна, и она надолго пропадала из-за меня. Но последние полгода мы работали над нашими сложностями, и Кира стал улыбаться всё чаще. Меня до сих пор очень радовал его счастливый вид.
– Чем тебе помочь? – спросил я. – Твои родители скоро придут.
– Ты захватил пирог? – уточнил Кира, глянув на пакет.
– Да. И всё остальное, о чём ты просил.
– Тогда можешь накрывать на стол, – велел он. – Мне осталось только закончить с салатом.
Я почти закончил расставлять посуду, когда раздался стук в дверь. Остановив Киру прежде, чем он успел выйти встретить родителей, я сказал:
– Я открою.
Потом обернулся, сделал пару шагов к двери. Комната покачнулась, голова закружилась, и я оказался на полу.
Глава 2
Чёртово головокружение.
Пол накренился и не желал выровняться, хотя я прижимался к нему лицом.
Потом на плечи легли сильные руки. Кира поднял меня и усадил на диван. Раздался новый стук в дверь, следом – голос Юми:
– Мальчики? Вы здесь? Почему не открываете? Лучше бы вам быть в одежде. Не хочу видеть вас голышом.
Я улыбнулся, несмотря на гул в голове и неприятные ощущения в желудке. Кира встал рядом на колени.
– Минутку, мам! – выкрикнул он. Озабоченно взглянул на меня. – Тебе лучше?
Я кивнул.
– Ага. Наверно, развернулся слишком быстро. Прости.
Кира поцеловал меня в лоб и встал.
– Не извиняйся.
Он открыл родителям дверь. Увидев меня на диване, Юми и Сэл сразу поняли, что что-то не так.
– Ох, Мэтти, – произнесла Юми, бросившись ко мне. – Всё хорошо? Ты бледноват. Упал?
– Всего лишь слишком быстро обернулся, – тихо ответил я. – Всё в порядке.
Я ненавидел проклятое головокружение, которым страдал из-за травмы среднего уха, полученной в незаконном, подпольном бое. Я отвратительно поступил с Кирой и почти потерял его, а он, тем не менее, был по отношению ко мне заботлив и внимателен. Головокружения – последствие моих действий, постоянное физическое напоминание о том, что я натворил. Как и глухота правого уха. И каждый раз, после очередного приступа или падения, Кира с родителями носили меня на руках.
Но на этот раз я отогнал чувство вины.
Не позволю ему пожирать меня. Не позволю контролировать. Не позволю встать между мной и Кирой.
Травма служила нам вечным напоминанием о том, как я предал доверие Киры. И я ненавидел это ощущение. Каждый раз, когда Кира помогал мне во время эпизода, казалось, будто я отступил назад.
И всё же я понимал, что если позволю чувству вины поглотить меня целиком, то лишь причиню Кире новую боль.
Юми приложила руку к моему лицу.
– Уверен, что всё хорошо?
Я улыбнулся.
– Да. Меня не свалило с ног. Всего лишь немного закружилась голова, и всего-то. Нужно минутку посидеть – и я снова буду твёрдо стоять.
– Ладно, – ответила она. – Я пойду к Кире на кухню.
Миниатюрная женщина похлопала по моей ноге, подскочила и бросилась к выходу.
Сэл устроился напротив, поднял руки и заговорил на языке жестов.
– Ты упал?
Я кивнул и показал в ответ:
– Да. Пошёл к двери, а пол внезапно оказался не на своём месте.
Мужчина нахмурился.
– Ударился?
Я медленно качнул головой.
«Нет. Честно, я в норме», – прожестикулировал я. И тут до меня кое-что дошло. То, о чём я должен был задуматься давным-давно. О Господи.
Сэл прекрасно читал эмоции людей. Мы посмотрели друг другу в глаза, и я понял, что он обратил внимание на моё замешательство.
«Что не так?» – быстро показал он.
Я с трудом сглотнул, спешно оглянулся, убеждаясь, что нас не потревожат, и снова взглянул на Сэла.
«Хочу кое-что спросить», – показал я и тут же рассмеялся над собственным волнением.
Мужчина с любопытством прищурился.
«Да?»
«Следовало бы спросить раньше. Прости, что этого не сделал». – Скорее всего, я напутал с жестами в нескольких словах. – «Не прошу о благословлении, но интересуюсь: не будешь ли ты возражать насчёт нашего с Кирой брака?»
Сэл рассмеялся и медленно показал:
«Должно быть, ты нервничаешь, потому что смысл я не уловил».
Неожиданная реакция.
У меня вырвался смешок, и я кивнул. Наверно, ошибся. Я вытер ладони об штаны. Шумно выдохнул.
«Верно, нервничаю».
Сэл широко улыбнулся, затем его усмешка угасла, а глаза округлились. Было практически видно, как в его голове складывается картинка.
«Брак?» – переспросил он. – «Вы с Кирой?»
Прежде чем я успел что-то добавить, Юми и Кира зашли в гостиную.
– Ужин готов, – объявил Кира. Потом медленно перевёл взгляд с меня на отца.
Юми тоже заметила настроение в комнате.
– О чём это вы беседуете?
Я неспешно поднялся, чтобы вновь не вызвать головокружение.
– Просто хотел кое-что узнать у Сэла, – объяснил я, зная, что мужчина прочитает по губам.
Он встал, взглянул на Киру и заулыбался.
Кира посмотрел на меня и приподнял бровь в знак вопроса. Поэтому я пояснил:
– Хотелось сделать всё как полагается, но мой язык жестов не настолько хорош.
– Что ты спросил? – вмешалась Юми, глядя снизу вверх на нас троих. – Почему не спросить у меня?
Я быстро глянул на Киру, понимая, что тот самый разговор случится прямо сейчас.
– Я планировал сюрприз...
Кира казался по-настоящему удивлённым, даже немного растроганным.
– Ты спросил моего папу?
– Попытался...
– Попытался что? – перебила Юми. – Ну же, мальчики!
Кира встал рядом со мной и положил руку мне на поясницу.
– Мам, мы думаем насчёт синего и серебряного цветов.
Юми озадаченно уставилась на нас.
– Для чего?
Затем она осмотрела гостиную, словно в поисках подсказки. Кира улыбнулся маме.
– Для свадебных приглашений. – После повернулся к папе: – Мэтт сделал мне предложение, и я согласился.
Кажется, в собственной голове я представлял, как Юми бросится к нам. Или хотя бы к Кире. Но нет. Она замерла, словно и не расслышала слов. Или была не слишком довольна услышанным.
– Всё хорошо, Юми, – заговорил я. – Знаю, я не идеален. И мне ещё предстоит поработать, чтобы стать лучше ради Киры. Но я люблю его. Знаю, что причинил боль и ему, и вам с Сэлом, но обещаю...
Я замолчал, заметив её слёзы.
– Ох, пожалуйста, не плачь, – непроизвольно прошептал я.
Кира отошёл и обнял маму за хрупкие плечи. Я уже почти запаниковал из-за её реакции, но Кира обернулся ко мне. Он улыбался.
Я тут же взглянул на Сэла, тоже сиявшего улыбкой.
– Лишилась дара речи? – показал он.
Кира кивнул.
Сэл хохотнул и приобнял меня. Потом отпустил, шагнул к жене и положил ладонь на её плечо. Юми отстранилась от Киры и хлопнула сына по руке.
– Я разревелась из-за тебя!
Потом повернулась ко мне и обняла. В её глазах по-прежнему стояли слёзы.
– Ох, Мэтти.
Сэл, поздравляя, обнял Киру. Тот поинтересовался:
– Мэтт правда спросил твоего благословления?
«Вроде того», – ответил Сэл. – «Попытался, но его руки тряслись. Я разобрал только «правильно», «ужасно» и «пожениться»».
Юми, прижавшись к моему боку, махнула на Сэла рукой.
– Не смейся над моим Мэтти.
– Мама, – обратился к ней Кира. – Мы подумали, что ты захочешь заняться организацией.
– Свадьбы? – тихо уточнила она.
– Ну, да, – подтвердил Кира. – Когда мы будем готовы. Дату ещё не обсуждали. Мы же никуда не торопимся, да? – спросил он, переведя взгляд на меня.
Я мотнул головой.
– Я бы женился на тебе хоть завтра, но готов ждать и сколько угодно лет. Пусть это случится в правильный момент.
Кира тепло мне улыбнулся, будто я произнёс верные слова.
Юми подняла взгляд на меня, потом посмотрела на Киру.
– Вы правда хотите моего участия?
– Да, мам, – ответил он.
Женщина вновь разрыдалась и закивала, уткнувшись мне в грудь.
– Правила можно обсудить позже, – добавил Кира.
– Правила? – переспросила она, резко выпрямившись и вытирая глаза рукавом.
– Да, мам. Правила, – проговорил Кира с улыбкой. – Но прямо сейчас нам не обязательно о них думать. Как насчёт ужина?
Мы расселись за столом. Кира приготовил одно из моих любимых блюд: мясной рулет с овощами и неким соусом, рецепт которого, судя по всему, передавался в семье Франко из поколения в поколение. Соус был солёным, острым и сладковатым одновременно.
– Это так вкусно, – сообщил я, цепляя на вилку очередной кусок. – Я попробовал однажды повторить.
Кира посмотрел на родителей и медленно покачал головой.
– Вышло не очень.
– Даже не съедобно, если честно, – признался я с набитым ртом.
Юми ахнула.
– Вот почему ты хочешь жениться на Кире! Чтобы украсть семейный рецепт!
Я рассмеялся и проглотил еду.
– Да-да, ты меня подловила. Единственная причина.
Сэл широко улыбнулся и отложил вилку.
«Не думаю, что правильный рецепт поможет Мэтту готовить».
Кира громко захохотал. Губы Юми дрогнули: она явно пыталась сдержать усмешку. Я лишь пожал плечами и ответил жестами:
– Верно. Хотя я могу сделать яичницу на тосте.
Кира многозначительно склонил голову.
– Ну...
– Я сказал, что могу сделать. Не значит, что она окажется съедобной, – пояснил я.
Кира засмеялся, и Юми его отчитала:
– Не потешайся над моим Мэтти.
– Спасибо, Юми, – поблагодарил я.
Женщина нахмурилась, глядя на сына.
– Он может сварить кофе. И заправить кровать. Я видела однажды, как он заправлял кровать.
Кира снова рассмеялся, а я драматично вздохнул. Сэл фыркнул: «И ты хочешь стать частью всего этого?»
Я улыбнулся и кивнул.
– Да. Но всё в порядке. Если они будут продолжать в том же духе, то не получат приготовленного мною пирога.
– Купленного тобою пирога, – поправил Кира.
– Купил, приготовил – невелика разница.
Продолжилась наша обычная болтовня со взаимным поддразниванием. Когда тарелки опустели, я предложил сварить для всех кофе к пирогу. Принес поднос с чашками, сахаром, сливками и кофейником, а в конце водрузил в центр стола пирог.
– Пекан с карамелью, – объявил я.
– Мой любимый, – откликнулась Юми.
– Знаю. Потому и купил, – признался я. – Хотелось, чтобы всё было идеально.
Юми откинулась на спинку стула и вздохнула с улыбкой.
– Потому что собирался рассказать, что вы женитесь.
– Да, – подтвердил я. – И если бы вы не посчитали наш брак хорошей идеей, то, по крайней мере, остался бы пирог.
– С чего бы вдруг мы бы посчитали ваш брак плохой идеей? – уточнила женщина. – Мэтти?
– Ну, – медленно начал я. – Учитывая, через что вы прошли по моей вине...
Сэл мотнул головой.
«Мы простили тебя», – показал он. – «Как и Кира. Возможно, тебе тоже пора это сделать».
Я улыбнулся и с трудом сглотнул.
– Стараюсь. Правда. Хочу стать лучшей версией самого себя ради Киры, – проговорил я, глядя на Сэла, чтобы он смог прочитать по губам. Потом показал: «Он заслуживает лучшего».
Кира внезапно возник справа, застав меня врасплох. Я не слышал его шагов – мы оба ещё осваивались с моей глухотой. Кира поцеловал меня в щёку.
– Ты и так мне подходишь, – сказал он с улыбкой. – А теперь режь пирог.
Я разложил каждому по кусочку и налил кофе. Юми, принимая чашку у меня из рук, заговорила:
– Итак, мальчики. А теперь о ваших правилах.
– Что ж, – начал Кира. – Дату мы пока не назначили, так что не нужно давить. – Он откусил большой кусок пирога и пережевал с задумчивым видом. – Ничего большого, вычурного и слишком дорогого. Не обязательно рисоваться перед твоими подругами из книжного клуба.
– Бридж-клуба, – поправила Юми.
Кира продолжил:
– Мы с Мэттом всё оплатим, поэтому не вздумай и цента потратить. Думаю, это главное. – Он глянул на меня. – Мэтт? Добавишь что-нибудь?
Я отпил кофе и поставил чашку на стол.
– Думаю, костюмы нам стоит выбрать самостоятельно, – ответил я, встречаясь с Кирой взглядом. Потом повернулся к Юми. – Остальное – на твоё усмотрение.
– Остальное? – Она округлила глаза.
«Остальное?» – показал жестом Сэл. – «Вообще всё?» – Он пристально посмотрел на Киру, потом на меня. – «Что вы со мной творите? Вы хоть представляете, насколько велики будут мои страдания?»
– Ой, тише, – велела Юми. Забавно, учитывая, что Сэл и не говорил вслух.
Я улыбнулся.
– Итак, Юми, новое правило. Будь с Сэлом помягче. Не мучай его со свадьбой слишком много.
Сэл откинулся на спинку стула. Его лицо выражало искренний ужас.
«Мне нужно больше пирога».
Я рассмеялся.
«У нас найдётся гостевая комната».
– Эй! – воскликнула Юми, направив на меня указательный палец. – Я заметила.
Встав, я обошёл стол, наклонился и обнял Юми.
– Но я же купил твой любимый пирог!
Поднял взгляд как раз вовремя, чтобы заметить, как Кира обращается к Сэлу.
«Будь благодарен, что он его не пёк».
– Уж не настолько отвратительна моя готовка. – Я притворился оскорблённым до глубины души. – Просто мои таланты проявляются за пределами кухни.
Юми шлёпнула меня по руке.
– Не желаю слушать подробности, – сообщила она, качая головой.
Кира ласково улыбнулся мне. Проходя мимо, я провёл по его плечу ладонью. Зашёл на кухню, забрал картонную коробку из-под пирога и, вернувшись к столу, убрал в неё остатки. А потом поставил коробку перед Сэлом.
«Взятка?»
– Если необходимо.
– Он всё есть не будет, – заявила Юми. – Вредно для сосудов.
Сэл быстро показал какой-то жест, который я не уловил. Кажется, он сказал, что собирается есть что захочется и никто ему не указ. Кира расхохотался, Сэл широко улыбнулся, а Юми вздохнула.
– Мэтти, теперь ты обязан встать на мою сторону.
– Я вообще ничью сторону не занимаю...
– Нет, – возразила она, прижимая ладонь к сердцу. – Ты занимаешь мою сторону.
Сэл прыснул и показал, глядя на меня: «Добро пожаловать в семью».
И, несмотря на шутливый тон фразы, она меня порадовала.
Перед уходом Сэл и Юми обняли нас с Кирой. Юми едва могла сдержать свой восторг, но, по крайней мере, плакать прекратила. Последние полчаса она твердила о поисках ресторанов, мест и тканей, и о том, какие сайты могут пригодиться. Когда Сэл подтолкнул Юми к выходу, та лишь вздохнула и закатила глаза.
Кира закрыл за родителями дверь, опёрся на неё и посмотрел на меня.
– Поверить не могу, что ты попросил у папы благословения.
– Не благословения, – признал я. – Но хотелось попытаться сделать всё правильно. Жаль, со словами напутал.
Кира оттолкнулся от двери и подошёл ко мне. Коснулся ладонью моей щеки.
– Никогда не видел маму онемевшей.
– На секунду мне подумалось, что она скажет «нет».
Он улыбнулся.
– Никогда. Она тебя обожает. – Кира нежно поцеловал меня и отстранился. – Что бы ты сделал, если бы она отказала?
Я ненадолго задумался.
– В любом случае женился бы на тебе, но без благословения твоих родителей было бы не то.
– Когда папа сказал: «Добро пожаловать в семью», тебе понравились его слова, правда? – тихо спросил он.
Я кивнул и прижался к его ладони. Кира оставил поцелуи на моём лбу, виске, щеке. Столько нежности, столько любви. Меня до сих пор поражало, что этот мужчина меня не бросил.
И я бы никогда не рискнул вновь воспринимать его как должное.
– Я люблю твоих родителей, – прошептал я. – И тебя. – Глядя прямо в его глаза, сказал: – Не думаю, что ты понимаешь, как много даёшь мне.
Кира улыбнулся.
– Родителей?
Я кивнул и прикрыл глаза.
– Семью.
– Ох, Мэтт, – пробормотал он, обнимая меня.
Я вздохнул ему в грудь и растворился в его объятиях, его силе, его тепле.
– Не просто родителей. Твоих родителей. Твою семью. Они потрясающие.
Кира коснулся губами моего виска.
– В кровать?
Я кивнул.
– И тебе лучше обращаться со мной аккуратнее.
– До сих пор кружится голова? – обеспокоенно уточнил он.
– Нет. Объелся пирога.
Кира захохотал, взял меня за руку и повёл в постель, выключая по пути свет.
* * * *
– Привет, Аризона, – поздоровался я, улыбаясь гиганту. Тот протирал тренажёры перед открытием, как и каждое утро. Я не виделся с Аризоной с пятницы. – Тебя не хватало вчера. Всё хорошо?
Верзила выпрямился в полный рост и улыбнулся. Его белые зубы резко контрастировали с тёмной кожей.
– Лашона ходила к врачу.
– Она в порядке? – спросил я.
– Ох, мужик, она великолепно. – Его улыбка стала шире. – Она беременна!
Уверен, моя улыбка была столь же ослепительна. Я обнял друга.
– Аризона, прекрасные новости!
Он рассмеялся.
– Срок небольшой. Двенадцать недель, если точнее. Мы подозревали довольно давно, но врач велел никому не говорить до конца первого триместра. Вчера всё подтвердилось.
– Счастлив за тебя, чувак, – повторил я. – У меня тоже есть хорошие новости.
Глаза Аризоны сверкнули.
– Что такое?
– Я сделал Кире предложение.
Мужчина расплылся в улыбке.
– Серьёзно? Да? Он согласился?
Я кивнул и усмехнулся.
– Он согласился.
Аризона глянул на мою левую руку.
– И где же кольцо, чувак?
Я посмотрел на мой пустой безымянный палец, потом поднял взгляд обратно на Аризону.
– Парни носят помолвочные кольца? Я понятия не имею.
– Ну, я не носил, когда сделал предложение Лашоне. Но у нас и денег-то не было на подобные штуки, – ответил он. – Не знаю. Обручальное я ношу. Ну, не на работе, в смысле.
– Я даже не подумал о кольцах, – признался я. – Если честно, не уверен, что Кира вообще хочет носить кольца.
К нам приблизился Босс – низкорослый, грубоватый руководитель центра. Он глянул на нас обоих так, будто мы отрастили по второй голове.
– Хватит лыбиться, – рявкнул он. – Распугаете клиентов этими мордами.
Я хохотнул.
– Доброе утро, Босс. Как ваши выходные, мальчики? Неплохо, спасибо что спросил. Как твои?
– Не умничай, Эллиот, – равнодушно выдал Босс. – Мне нужно, чтобы ты кое-что посмотрел. Есть десять минут?
Я взглянул на часы.
– Конечно. Скоро нужно будет открывать, иначе дети начнут колотить в двери, – отозвался я.
– Подождут, – серьёзно проговорил Босс. – Это гораздо важнее.
Глава 3
Я пролистал бумаги, который отдал Босс. Таблицы. Финансовые отчёты за первые полгода работы «Харборского бойцовского клуба».
– Получил вчера вечером, – сказал Босс. – Администратор передала. Там сказано именно то, что я думаю?
Я кивнул, поднял взгляд от бумаг и протянул их обратно.
– Ага. Ситуация не слишком хороша.
– И что нам делать? – спросил мужчина. – Я тренер, а не бухгалтер. Ни черта не смыслю в ведении бизнеса...
Я поднял ладонь, пресекая его жалобы.
– Босс, не паникуй. Мы знали, что будет не просто, что нужно как-то заработать денег. Никто не собирается нас закрывать. Необходимо лишь увеличить выручку.
Босс провёл короткими пальцами по седым волосам.
– И как же? Посетители не могут платить больше. И избавиться от одного из парней нельзя. Увольнение их доконает.
Я положил руку на его плечо. Несмотря на суровый вид и грубоватое поведение, Босс был мягкосердечным человеком и искренне любил БК.
– Мы справимся. Устроим собрание, заставим наши глупые головы хорошенько поработать и придумаем несколько идей. Всё наладится, Босс. Мы ничего не потеряем.
Он громко выдохнул и, сделав паузу, кивнул.
– Решил, что ты сообразишь получше меня.
Я улыбнулся. Такие слова из уст Босса – почти комплимент.
– Поспрашиваю парней и узнаю насчёт собрания, хорошо?
– Что и<