ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ШТУРМА КЕНИГСБЕРГА
Апреля 1945 года.
Й Белорусский фронт.
Штурм Кенигсберга.
Войска, штурмующие город, были ослаблены затяжными кровопролитными боями и не доукомплектованы до полного состава, но, тем не менее, сражались ожесточённо. Немецкие части отвечали им тем же упорством.
Командующий 3-м Белорусским фронтом, Маршал Василевский, предвидел эту ситуацию ещё до штурма и принял беспрецедентные меры поддержки наступающих наземных войск, сосредоточив на подступах к Кенигсбергу превосходящие силы авиации, артиллерии и танков. И вся эта мощь стали и огня в назначенный час была обрушена на укреплённый город, сметая всё на своём пути.
Уже заканчивался третий час, как шел артиллерийский обстрел города. Бойцы стрелкового батальона ждут команды «вперед». Напряжение растёт с каждым залпом. Каждому из них понятно, что бои будут трудными и все эти тяготы лягут на их солдатские плечи.
Командир батальона постоянно курит, ложится на бруствер окопа и подолгу смотрит в бинокль на укрепления противника. Ему и без приказа понятно, что принять своё главное решение он сможет только в бою, а всё, что он делает сейчас, это только подготовка к нему. Но вот, наконец, канонада стихает, и он подаёт своим ротам долгожданную команду.
- Всем надеть каски и приготовится к атаке!
Выждав время, достает ракетницу и стреляет в сторону немецких позиций. Красная ракета, описав дугу, гаснет, оставив дымный след в сером небе. Роты поднявшись, идут в наступление.
И комбату кажется, что сегодня его бойцы идут без огонька. Сказываются предыдущие изматывающие бои и оголтелые призывы не жалеть крови для полной победы над врагом. Конечно, всё это не так! Солдаты тоже должны были почувствовать противника, а потом уже их трудно будет удержать, в порыве сокрушить врага.
|
|
И если вначале после артиллерийской подготовки казалось, что противник ещё долго будет приходить в себя, то уже на первых минутах наступления немцы ответили мощным ружейно-артиллерийским огнём. Роты сразу залегли, неся потери. Немцы тоже прекратили огонь. И только батальон поднялся в атаку, огонь из укрытий стал ещё сильнее. Роты снова залегли.
Бойцы теперь отчетливо видели мощные оборонные сооружения противника, сломить которые имеющимся средствами было невозможно. Против стали и бетона нужно было противопоставить более мощное оружие.
Комбат, молча, наблюдал за атакой батальона, но вот пришло время надавить на залегшие роты, и он даёт команду телефонисту:
- Всех командиров рот на связь!
Телефонист, покрутив ручку индуктора и получив отзывы из подразделений, доложил комбату:
- Товарищ майор, все командиры рот на связи!
Командир батальона подошёл к телефону.
- Почему стоим!?
По установленному порядку начал докладывать командир первой роты:
- Держит сильный огонь, а подступится к оборонным сооружениям почти невозможно.
Командир батальона продолжает кричать в трубку:
- А вы, Касьянов, что скажите?
Командир второй роты оказался в таком же положении, как и первой.
- У меня такая же ситуация. Где обещанная авиация? Вот здесь как раз и нужны «горбатые», а мы бы пошли за ними.
К разговору подключается командир третьей роты:
- Нам надо выбить хотя бы несколько укреплений, чтобы можно было подступиться к другим и пойти в прорыв.
|
|
Капитан Касьянов тоже встал на сторону командиров соседних подразделений.
- Надо попросить поддержку. Людей гробить жалко.
Командир батальона не внемлет просьбам и советам ротных командиров продолжая давить на них:
- Даю вам ещё время осмотреться и по красной ракете приказываю повторить атаку!
Пошло двадцать минут. Прошипевшая над головами бойцов красная ракета вновь возвестила о наступлении и снова началась перестрелка.
Командир батальона вновь обращается к телефонисту:
- Соедини меня с командиром полка.
Телефонист: - Командир полка на проводе.
Передает трубку майору.
Командир батальона, озабоченный проблемами высказывает их командиру полка:
- Товарищ подполковник! Нужна поддержка! Роты стоят на месте. Где авиация? Где артиллерия?
Командир полка начинает оправдываться:
- Видите, какая погода? Какая здесь может быть авиация? Своими силами справляйся комбат. А артиллерия у тебя за спиной. Что не слышишь?
- Артиллерию вижу! Бьет куда-то в глубину обороны через мою голову, а мне надо преодолеть первую линию, - кричит в трубку комбат.
И всё же в конце разговора подполковник обещает помочь командиру батальона:
- Ждите! Подброшу из резерва пару взводов с саперами на усиление. Конец связи!
Позиция артиллерийской батареи.
Артиллерийская батарея ведет огонь по назначенным целям. К командиру батареи подходит старшина Обухов и, склонившись к его уху, пытается перекричать грохот канонады:
- Товарищ капитан, орудия сейчас нужны там, где пехота. Видите, они в открытом поле лежат. Ведь побьют ребят ни за что.
|
|
Командир батареи смотрит озабочено на старшину.
- Эта позиция нам определена командиром полка и бросить её я не могу. Мы здесь должны стоять на смерть, пока не будет приказа уйти в другое место.
Обухов не отступает:
- А как же пехота? Ей сейчас как раз нужна наша поддержка!
Командир батареи сопереживает со старшиной за пехотинцев.
- Вы правы старшина. Помочь, конечно, надо. Берите своё орудие и катите к ним. Боеприпасами я вас обеспечу.
- Разрешите выполнять? – обрадовался Обухов.
- Действуйте! – даёт отмашку офицер и продолжает руководить боем.
Старшина спешит к своему расчёту и на ходу командует:
- Орудие в походное положение!
Еще несколько минут и пушка с орудийным передком в пароконной упряжке несётся к передовой. Достигнув передней цепи пехотинцев останавливается, и старшина даёт новую команду:
- Развернуть орудие! Приготовится к бою!
В это время к пушке спешит ротный Касьянов и начинает сыпать вопросами:
- Старшина, кто вам дал команду?
- Сам напросился! Давайте цели! – торопит ротного старшина.
Касьянов даёт первую наводку на цель:
- Видите «дзот»? Его надо убрать, тогда мы сможет взорвать соседний и пойти вперед.
– Это мы сделаем, капитан!
После первого выстрела «дзот» на время затихает, но потом снова отзывается пулеметной очередью.
Капитан в отчаянии машет кулаками.
- Видишь! Даже снаряд его не берёт.
Обухов вновь прицеливается в тот же самый «дзот».
– Сейчас замолчит!
Раздается второй выстрел, «дзот» замолкает уже навсегда. Пехотинцы ползком начинают двигаться к нему. Бросают гранаты. И, на глазах у немцев, минируют соседний «дот». За всей этой картиной с командного пункта наблюдает командир батальона. Затем хватает телефон и кричит в трубку, пытаясь перекричать артиллерийскую канонаду:
- Откуда у тебя орудие, Касьянов?
- Артиллеристы прислали на подмогу!
- Хорошая идея, - хвалит ротного комбат. Вот с ним и надо идти вперед!
- Я так и делаю,- отвечает Касьянов. Уже есть несколько пробоин в обороне немцев.
- Вижу, что дела у тебя пошли! Но я сейчас не об этом. Первая рота в тяжелом положении. Давай орудие на левый фланг к Петрякову!
Касьянов, пригнувшись под пулями, спешит к орудию.
- Старшина! Давайте на левый фланг. Им тоже надо помочь!
Обухов не мешкая, соглашается, но выставляет свои условия:
- Помогите тогда и мне пушку перетащить. Своим расчетом я не справлюсь.
Капитан сразу берётся за дело.
- Конечно, помогу. Снаряды тоже перетащим, ты только двигайся вперёд!
Проходит ещё время, и орудие вновь бьет прямой наводкой по бетонным укреплениям обороняющейся стороны уже на левом фланге батальона.
* * *
Командир орудия 227-го артиллерийского полка, старшина Обухов Александр Васильевич, за мужество и героизм, проявленные в боях за Кенигсберг был удостоен звания Герой Советского Союза.