Сцена 1. Класс.
Все сидят. Учителя нет. Нарастают разговоры, шум. Кто-то берет портфель Вовика, и начинается портфельный баскетбол. Неожиданно импровизированный мяч из рук Артёма попадает в прибор, стоящий на учительском столе. Немая сцена. Именно в этот момент в класс заходит Валендра (кл. рук., дама весьма злопамятная).
Валендра: (свистящим шепотом) КТО? (класс застыл) КТО ЭТО СДЕЛАЛ?
Зиночка: (неожиданно для всех берет вину Артема на себя) Я! Честное-пречестное! Только не нарочно.
Валендра: (после паузы) После уроков- в кабинет директора. (выходит)
Артём: (помявшись,- он давно влюблен в Зиночку, подходит к ней с открыткой в руке) Спасибо, Зина. Зачем ты…?
Зиночка: У тебя больше проступков накопилось. Могли и исключить из школы. А меня простят.
(Артём беспечно вручает Зине открытку)
Зиночка: (заинтересованно) Что это? (Артем не успевает ответить. Подходит Искра с такой же открыткой)
Искра: (потрясся открыткой перед лицом Артема) Это не розыгрыш?
Артём: Что ты!...Я… это… 16 лет. Приглашение.
Искра: А почему не твой почерк?
Артём: Жорка Ландыс писал. Я как курица лапой, сама знаешь.
(Подходит Вика Люберецкая, с такой же открыткой. Дочь главного инженера авиазавода. Её отличает «видимый» статус – образованность, чувство собственного достоинства, иногда неправильно принимаемое в классе за надменность и высокомерие.)
Вика: У нашей Искры недоверчивость прокурора сочетается с прозорливостью Шерлока Хомса. Спасибо, Артем. Я обязательно приду.
Музыка.
Сцена 2. Комната Артема и его сестры.
Звучит музыка. Пары танцуют некоторое время, потом садятся за стол.
Валька: (Артёму) Мировые у тебя старики. Не стали вмешиваться, ушли в гости. Доверяют. А у меня только и слышишь: «Ты что там делаешь? А ну ка иди сюда!...».
Пашка: За тобой Эдисон, глаз да глаз нужен. А то ты такое изобретешь! Или спалишь и дом и школу.
Искра: А я считаю, что человеку нельзя связывать крылья! Если человек хочет изобрести полезную для страны вещь, ему необходимо помочь! А смеяться над ним просто глупо!
Вика: (колко. Такие _____ обычных в соперничестве двух неординарных натур) Глупо по всякому поводу выступать с трибуны.
Искра: Нет, это не глупо. Глупо считать себя выше других только потому, что…
Валька: (поспешно) Девочки, девочки. Не ссорьтесь, я фокус знаю…
Вика: (Искре) Ну, договаривай. Так почему же? (Искра молчит) Потому что у меня папа крупнейший руководитель? Ну и что здесь плохого? Мне нечего стыдиться своего папы…
Зиночка: (ей жалко безотцовщину – Искру) Артемон! Налей мне ситро, Артемон!
Это регулирует обстановку, все хохочут сначала над Зининой выходкой, потом над собственным смехом.
Пашка: (После того, как все отсмеялись, затягивает песню проникновенным голосом. Все серьёзнеют, начинают подпевать).
Зиночка: (выведя Артёма на первый план) Ты прости, что я назвала тебя Артемоном. Я вдруг назвала. Я не придумывала, а вдруг. Как выскочило.
Артём: (смущенно) Ничего…
Зиночка: Ты правда не обижаешься?
Артём: Правда. Даже это… хорошо словом.
Зиночка: Что хорошо?
Артём: Ну… это… Артемон этот.
Зиночка: (слегка опешив) А… А почему хорошо?
Артём: Не знаю. Потому что ты, понимаешь? Тебе можно.
Зиночка: (медленно и улыбаясь) Я иногда буду называть тебя Артемоном. Только редко, чтобы ты не скоро привык.
(уходят за стол)
Вика: (поднимаясь и сразу непонятным образом привлекая к себе всеобщее внимание) Хотите, я прочитаю вам свои любимые стихи? (выходит на первый план с небольшой книгой в руках. Читает)
Искра: Это Есенин. Упаднический поэт. Он воспевает кабаки, тоску и уныние.
Зиночка: (всплеснув руками) Ну и пусть упаднический – разупаднический! Это изумительные стихи. И-ЗУ–МИ–ТЕЛЬ-НЫЕ!
Искра: (Зиночке, задумчиво) Знаешь, мне тоже понравились. Но мама бы меня не поняла, и её ремню от гимнастерки нашлась бы серьёзная работа…
Вика: (подойдя, неожиданно) Ты умная, Искра?
Искра: (слегка опешив) Не знаю… Во всяком случае, не дура.
Вика: (улыбнувшись) Да, ты не дура. Я никому не даю эту книгу, потому что она папина, но тебе дам. Только читай не торопясь.
Искра: (спрятав колючки) Спасибо, Вика. Верну лично в руки.
На улице сигнал автомобиля. Вика прощается. А Искра бережно прижимает к груди Есенинский сборник.
Музыка.
Сцена 3. Школа. Кабинет директора.
Явление 1. Николай Григорьевич и Валендра.
Валендра: Новая метла по-новому метёт. Но поверьте мне, менять в школе нечего. (водит карандашом по схеме на столе) На первом этаже – первые и вторые классы, на втором соответственно – третьи и четвертые. И так далее, по возрастающей. Чем старше учащийся, тем более высокий этаж он занимает. Это гармонично. Даже символично в прекрасном смысле этого слова.
Николай Григорьевич: (новый директор) Казарма какая-то. Казармы нужны и важны, но это школа, а не…
Валендра: (многозначительно перебивает) Распоряжение гороно!
Николай Григорьевич: Жить надо не распоряжениями, а идеями. Потому сделаем так:
1 этаж - 1-ые и 6-ые классы
2 этаж – 2-ые, 7-ые, 8-ые классы
3 этаж – 3-и и 9-ые
4 этаж – 4-ые, 5-ые, 10-ые
Вот, все переменяются, и начнется дружба. Где главные бузотёры? В 4-ом и 5-ом. Теперь на глазах у старших, те будут за ними приглядывать. И никаких дежурных, пускай шуруют по всем этажам. Ребёнок – существо стихийно-вольное, и нечего зря решётки устанавливать, это во-первых. Во-вторых, завтра же скажу Михеичу, пусть во всех девчоночьих уборных зеркала повесит.
Валендра: (желчно) Кокоток растить будем?
Николай Григорьевич: Не кокоток, а женщин. Если, конечно, вы знаете, что это такое, Валентина Андреевна…
Валендра: (проглотив обиду) Страсти преждевременно будим…
Николай Григорьевич: Страсти – это прекрасною Хуже нет бесстрастного человека. Поэтому будем петь!
Звучит песня, свет уменьшается.
Явление 2.
Стук в дверь, прерывающий песню. Вбегает запыхавшийся ученик. Свет увеличивается.
Ученик: Николай Григорьевич, там Витя из 8-ого девочку ударил сильно. Нос разбил. Она в медпункте.
Николай Григорьевич: Психовал?
Ученик: Н-нет… Как-то продуманно что-ли…Холодно. Жестоко.
Николай Григорьевич: Собирай всех в спортзале. Его туда же.
Свет уменьшается.
Явление 3.
Николай Григорьевич перед строем учеников.
Николай Григорьевич: Я не знаю, кто стоит сейчас перед вами. Может, это будующий преступник, а может отец семейства и примерный человек. Но знаю одно. Сейчас перед вами стоит не мужчина. Парни и девчата, запомните это и будьте с ним поосторожнее. С ним нельзя дружить, потому что он предает. Его нельзя любить, потому что он подлец. Ему нельзя верить, потому что он изменит. И так будет пока он не докажет нам, что понял, какую совершил подлость. Пока не станет настоящим мужчиной…. Настоящий мужчина – тот, кто любит только двух женщин. Да, двух! – что за смешки? Свою мать и мать своих детей. Настоящий мужчина любит страну, в которой родился. Настоящий мужчина отдаст другу последнюю сайку хлеба, даже если самому суждено умереть от голода. Настоящий мужчина тот, кто любит и уважает всех людей и ненавидит врагов этих людей. Надо учиться любить и ненавидеть, и это самые главные предметы в жизни.
(аплодисменты. Свет гаснет, загорается)
Явление 4.
Искра и Валендра
Валендра: Садись, Искра. Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Искра: …ничего…
Валендра: (сокрушенно вздохнув) Жаль. Как ты думаешь, почему я обратилась именно к тебе? Я могла бы поговорить с Остапчуком или Александровым, с Ландысом или Шефером, с Боковой или Люберецкой. Но я хочу говорить с тобой, Искра. Я обращаюсь к тебе не только как к заместителю секретаря комитета комсомола. Не только как к отличнице и общественнице. Не только, как к человеку идейному и целеустремленному. (после паузы) Но и потому, что хорошо знаю твою маму как прекрасного партийного работника. Ты спросишь, зачем это вступление? Затем, что враги используют сейчас любые средства, чтобы растлить нашу молодежь, чтобы оторвать её от партии, вбить клин между отцами и детьми. Вот почему твой святой долг немедленно сказать.
Искра: мне нечего вам сказать.
Валендра: Да? А разве тебе не известно, что Есенин – поэт упаднический. А ты не подумала, что вас собрали под предлогом дня рождения. Дата рождения Шефера сильно не совпадает с этим «праздником». Зачем он собрал вас тогда? Ознакомить с пьяными откровениями кулацкого поэта?
Искра: (с вызывом) Есенина читала Люберецкая, Валентина Андреевна. А совсем не Шефер.
Валендра: (с настоящим удивлением) Люберецкая?
Искра: Да, Зина Коваленко напутала в своей информации.
Валендра: Значит, Вика Люберецкая… Коваленко такая бестолковая. «Кто-то влюбился, кто-то ушел из дома, кто-то читал стихи.» Ну что же. Тогда ничего страшного, Люберецкая - очень серьёзная девушка. И отец её – видный руководитель, гордость нашего города.
Искра: Я могу идти?
Валендра: Что? Да, конечно. Видишь, как всё просто решается. Твоя подруга Коваленко очень, очень несобранный человек.
Свет гаснет.
Явление 5.
Искра и Зиночка.
Искра: (подтащив Зиночку за руку, яростным шепотом) Ты кто – идиотка, сплетница или предатель? (на глазах Зины набегают слезы, она всхлипывает. Это не смягчает Искру) Значит, тыпредатель…
Зиночка: Я?!
Искра: Что ты наговорила Валендре?
Зиночка: А я наговорила? Она поймала меня в уборной перед зеркалом. Стала ругать, что я верчусь и …кокетничаю. Это она так сказала, а я вовсе не кокетничаю, я даже не знаю, как это делается. Ну, я стала оправдываться, а она расспрашивать, подлая. И я ничего не хотела говорить, а всё рассказала, Искорка, я же совсем не нарочно. (Опять всхлипывает).
Искра: (приняв решение) Утрись! И идём к Люберецким.
Зиночка: (перестав плакать от неожиданности) Куда?
Искра: Ты подвела человека. Завтра Вику начнёт допрашивать Валендра, и нужно, чтобы она была к этому готова.
Зиночка: Но мы же никогда не были у Люберецких!
Искра: Не были, так будем. Пошли!
Свет гаснет. Музыка.