ГЛАВА 6
Падение державы волынян, разгромлённой аварами, ослабило восточное славянство и привело к тому, что южные и восточные русские племена подпадают под власть хазар, полукочевых племён различного происхождения, среди которых господствующую роль играли племена тюркского происхождения.
В VIII в. складывается Хазарское государство, так называемый Хазарский каганат, занимавший обширную территорию от Закавказья на юге до Камы на севере, где его соседом было государство камских или серебряных болгар, ближайших сородичей хазар, и от Днепра и Сожа на западе до закаспийских степей на востоке.
Связи между русскими племенами и хазарами установились очень давно. Они были результатом торговых и культурных сношений населения Восточной Европы с Востоком ещё в домусульманские времена, в V—VI вв. н. эры. Эти связи привели восточных славян в состав: хазар.
В «Истории албанов» Моисея Утийца помещён рассказ о нападении хазар на города Тбилиси и Бердаа в Закавказье, причём среди хазар были воины, называвшие жир «салом», а посуду «шаром» или «череп» (черепок), т. е. говорившие по-русски. Это было в VII в.
Восточные писатели Аль-Баладури и Табари рассказывают о походе Марвана (середина VIII в.) на сакалибов, как обычно называют восточные писатели славян (хотя и не только их одних), живших «в земле хозар», «при Славянской реке». Им вторит Ибн-Аль-Факих, сообщающий, что на горе Кабк (Кавказ) обитает «род сакалибов».
Существовало ли здесь, на юге, сплошное русское, славянское население? Конечно, нет. В южных, прикавказских и приволжских областях Хазарии,. жили русские купцы, воины-дружинники, населявшие хазарские города. Сюда, на восток, их привлекала перспектива торговли и службы в войске могущественного хазарского кагана. Власть хазарского кагана распространилась на племена восточных славян не позднее VIII в. Наша летопись относит покорение части восточнославянских племён хазарами ещё к легендарным временам.
Это были времена, когда каждое племя жило «особе» «и живяху кождо с своим родом и на своих местах, владею кождо родом своим», когда русские племена «свою волость имели» и каждое племя имело «княженье» своё.
Летопись датирует начало установления хазарского владычества в среднем Приднепровье смертью легендарных трёх братьев — основателей Киева — Кия, Щека и Хорива.
В народном предании о Кие отразились времена походов на Дунай и в земли Византии, и речь идёт не о воспоминаниях о походах Олега, Игоря и Святослава, память о которых не успела изгладиться ещё в представлении киевлян летописных времён, а о походах гораздо более ранних, походах антской поры. И летописец прав, связывая установление хазарского владычества со смертью легендарных (а быть может, только полулегендарных) братьев — основателей Киева, ибо это событие, действительно, имело место после упадка варварских политических образований антов, т. е. после VII в. «По сих же летех, по смерти братья сея быша обидимы Древлями и инеми околними, и наидоша я Козаре, седящая на горах сих и в лесах, и реша Козари: «платите нам дань».
Летопись сообщает, что до «призвания варагов» «Козари имаху на Полянех и на Северех и на Вятичех, имаху по белей веверице от дыма».
Из дальнейшего рассказа летописца мы узнаём, что и радимичи платили дань хазарам «по щьлягу». По щьлягу «от рала» платили дань хазарам и вятичи, хотя ранее летопись указывает на уплату вятичами хазарам «по белей веверице от дыма».
В данном случае, по-видимому, имела место замена более древней дани «веверицами» от каждого «дыма» данью «щьлягами», т. е. деньгами, «от рала» (плуга).
Таким образом, вся восточная группа славянских племён — поляне, северяне, вятичи и радимичи оказались под властью хазарского кагана. Сообщение летописиподтверждается письмом хазарского царя Иосифа учёному испанскому еврею Хасдаи-ибц-Шафруту, в котором перечисляются народы, живущие в Волжско-Окском бассейне, по Дону и на левом берегу Днепра и, повидимому разновременно, подвластные хазарам: «На этой реке (Итишь) живут многие народы — буртас, булгар, арису (ерзя), цармис (черемисы), вентит (вятичи), савар (север, северяне), славиун (славяне)...» О подчинении хазарам славян и «соседствующих народов» говорит Ибн-Фадлан.
В письме хазарского царя Иосифа среди хазарских данников упоминаются северяне и вятичи. Что же касается третьего племени восточных славян, подвластных кагану, а именно «славиун», то интересно отметить, что царь Иосиф перечисляет эти народы, как бы двигаясь по карте с севера на юг и на юго-восток. «Славиун» он помещает на юго-восток от северян, т. е. где-то на Северном Донце или на Дону. И это вполне понятно —под покровительством кагана, обезопасившего на долгое время от вторжений кочевников степи Восточной Европы, русское население начинает спускаться по Дону всё дальше и дальше на юг. Следом этого продвижения славянского населения на юг, как об этом подробнее будет сказано ниже, являются славянские городища среднего Дона, типа знаменитого Борщевского городища, где, между прочим, свидетельством связи довольно многочисленного славянского населения с Востоком являются находки арабских диргемов, попавших сюда в результате торговли с Хазарией, и кости верблюда, типичного домашнего животного Востока. Эгн поселения, вероятно, были основаны вятичами.
Какой характер носило хазарское владычество? Примитивная хазарская держава ограничивалась лишь сбором дани с покорённых славянских племён. И под властью хазарского кагана «володеюще роды своими», правя в своей земле, своим племенем, и мало считаясь с хазарским властелином, «живяху кождо с родом», племенем своим, жили и управляли племенные князья, «светлые и великие князья», «всякое княжье Руския земля», дожившее до времён Олега и Игоря.
Вовлечение в торговлю с Востоком, в походы и войны хазарских каганов привело славян в города Хазарин. И это было уже в VIII и в самом начале IX в.
Ещё Ибн-Хордадбег (середина IX в.) сообщает, что «Русы, а они принадлежат к славянам...» ездят Доном и Волгой в столицу Хазарии. В Итиле, лежавшем в устье Волги, был целый район, заселённый славянами и называвшийся «Славянской частью». Он был расположен в восточной, торговой части Итиля, в так называемом Хазеране.
Из «русов и славян», по свидетельству Масуди (X в.), формировалась стража хазарского кагана и его прислуга. «Для славян и русов и других язычников» в Итиле был особый судья, который судил «по закону разума» (Масуди).
Для того чтобы понять, почему целые районы Итиля были заселены русами и славянами и носили название «Славянской части», для того чтобы представить себе, почему они заняли такое положение в жизни Хазарии, следует предположить, что появление их здесь относится к VIII, началу IX в., т. е. ко времени распространения хазарского владычества на Приокские, Приднепровские и Подонские земли, к тому времени, когда «Славяне и все соседствующие народы находятся в его (кагана. — В. М.) власти» (Ибн-Фадлан).
Несомненно восточное, в частности хазарское, влияние на восточнославянские племена. На Русь оказывал влияние хазарский иудаизм (господствующие верхи хазар исповедывали иудейскую веру). Этим объясняется перенесение в русские источники эпического мотива об испытании вер Владимиром, заимствованного из аналогичного хазарского рассказа, который мы находим в письме хазарского царя Иосифа учёному испанскому еврею Хасдаи-ибн-Шаф- руту, притч (о слепце и хромце), апокрифов (Соломон и Китоврас), легенд, заимствованных непосредственно из Талмуда, Мидрашейи другой иудейской литературы, и притом, повидимому, не из книг, а из устного общения. Это был вклад хазар-иудеев и евреев, живших в Киеве и общавшихся с русскими, в русское творчество и «княжность», вклад, явившийся результатом длительных связей с иудейской Хазарией.
Восточное, хазарское влияние сказывается и в материальной культуре восточной и южной группы русских племён. Особенно в этом отношении характерна так называемая «Салтово-Маяцкая культура».
Во времена складывания Хазарского государства в районе лесостепной полосы у Донца и Дона начинается процесс оседания кочевников на землю, что подтверждают знаменитые городища типа Салтовского (на Донце), Маяцкого (у впадения Тихой Сосны в Дон), Цымлянского (на Нижнем Дону) и др. Это небольшие каменные крепости, окружённые довольно обширными неукреплёнными поселениями. Создателями этих городищ были древнетюркские болгарские племена, которых наша летопись именует «ясами».
Это подтверждается исключительным сходством древностей «салтово-маяцкой культуры» с древностями Дунайской Болгарии тех времён, когда тюрки-болгары ещё не успели раствориться среди славянского населения. Полупатриархальная-полуфеодальная, полуоседлая-полукочевая знать этих городов «салтово-маяцкой культуры» и выступала в роли проводников хазарского владычества.
Из её среды назначались каганом тудуны — правители, собиравшие дань в окрестных славянских землях. Отсюда, из городов «салтово-маяцкого типа», распространялись по русским землям изделия восточного типа, обнаруживаемые везде и повсеместно на территории Северного Кавказа, Нижнего Дона, Донца, Крыма.
«Ясы»-болгары переселялись в русские земли и растворялись среди славянского населения так же, как их соплеменники на Дунае.
Так, например, в «Слове о полку Игореве» упоминаются черниговские «были»-бояре: Татраны, Ольберы, Шельбиры, Ревуги, сплошь носящие тюркские имена, и это не поздние пришельцы из степей уже в летописные времена (их называли в Чернигове «коуями»), а древнее тюркское население, издавна осевшее на Руси. Об этом же говорит и сам древнетюркский термин «быль», долгое время сохранявшийся в Дунайской Болгарии. Отсюда, из городов «ясов» по Дону и Донцу, шли на север, в славянские земли (Харьковская, Полтавская, Сумская, Курская, Черниговская, Воронежская области), товары, предметы ремесленного производства, навыки ремесленной выучки, образцы искусства, начатки специфической, восточной, хазарской культуры.
Отсюда, из глубин хазарского мира, Русь заимствует название «хакан» или «каган» для обозначения князя, государя. Каганом называют своего правителя русские послы в Вертинских анналах, каганом (хаканом) именуют свое го государя русы по Ибн-Даста (Ибн-Росте) и персидскому анониму X в. Каганом называют Владимира и Ярослава «Похвала» митрополита Иллариона, «Слово о полку Игореве», надписи на фресках Софийского собора в Киеве. И вполне понятно. Для древних русских каган был олицетворением высшей государственной власти. Представление это сложилось ещё во времена владычества, силы и могущества хазарского каганата, когда подвластным ему славянам каган казался, да это в действительности так и было, верховным властелином. Вот почему тогда, когда славяне среднего Приднепровья освободились от хазарского владычества и стали независимы, они назвали своего государя так, как именовался их недавний повелитель и олицетворение высшей власти на земле — каган. В дружинах кагана, живя в его столице, торгуя, совершая походы через Хазарию, воюя совместно с хазарами и против них, платя дань кагану «от рала» и «от дыма», древние русские привыкли смотреть на кагана как на верховного повелителя.
Но неправильно было бы отмечать только влияние Востока (хазар, болгар и других яфетических, ипанских и тюркских племён) на восточнославянский мир. В материальной и духовной культуре народов Хазарии мы усматриваем значительное славянское, русское влияние. Не случайно хана камских болгар многие восточные источники называют «царем славян», самих болгар — славянами, а их город Булгары — городом славян. Недаром Шемс-эд-дин-Лимешки сообщает, что болгары-паломники, шедшие в Багдад и Мекку, на вопрос, кто они, отвечали: «мы — болгары, а болгары суть смесь турок со славянами». В материальной культуре камских болгар, в их языке ясно заметны следы славянского влияния. Аль-Бекри сообщает, что ряд народов севера (севера по отношению к арабским странам), народов Поволжья, в том числе хазары, «говорят по-славянски потому, что смешались с ними».
Это же подтверждает Константин Багрянородный, сообщающий, что своих вождей венгры называют по-русски «воеводами», а печенеги употребляют русское слово «закон».
Всё приведённое говорит о том, что славянский язык был своего рода межплеменным языком для народов Дуная, Днепра, Волги и Камы.
Фахр-ад-див-Мубарак-шах сообщает, что у «хазар есть письмо, заимствованное у русских... И они пишут слева направо и буквы друг с другом не соединяются, и букв не больше, чем двадцать одна». Это письмо видел у одного русса в Херсонесе Константин Философ (Кирилл) во время своей поездки в Хазаряю в середине IX в.
Таким образом, хазарская письменность уходит корнями своего происхождения в древнее русское, славянское письмо, а это свидетельствует о большой роли славянства в жизни народов Хазарии.
Хазары не были «обрами», и владычество хазарского кагана отличалось от тирании аварского хана. В противном случае народная память отметила бы новое иго, запомнила бы тех, кто наложил его на русские племена. Но этого не произошло и не могло произойти. Если даже предположить, а это весьма возможно, что некоторые из владельцев дворов-замков выступали в качестве тудунов хазарского кагана, собиравших для кагана дань с соседних славянских племён по «щьлягу» или «по белей веверице», «от дыма» или «от рала», то, учитывая небольшой размер дани, мы можем считать, что такого рода даннические отношения при сохранении неприкосновенными быта славян и их племенных объединений, их хозяйства, их родоплеменной знати, не могли создать хазарам на Руси ту славу, которой заслуженно пользовались авары.
В истории русского народа этот отрезок его исторического пути, который он прошел совместно с другими народами Поволжья, Прикамья, Подонья и Предкавказья в составе хазарской державы, сыграл большую роль.
И чем, как не этими глубокими экономическими, политическими, культурными и языковыми связями, связями, основание которым было положено ещё во времена хазарского каганата, объясняются и русско-кавказские отношения X—XIII вв., брачные узы и политические сношения русских и кавказских государств и широкие связи кавказского мира с русским в области языка и эпоса, музыки и изобразительного искусства, архитектуры и ремесла.
Не случайно русская легенда о Кие, Щеке и Хориве и их сестре Лыбеди, основателях города в земле полян, попала в армянский эпос и вылилась в легенду о трёх братьях и их сестре Лебеде, основавших город в земле «Полупи» (полян).
Постепенно власть хазар в среднем Приднепровье ослабевает. На сцену выступили мадьяры. Вихрем по степям Восточной Европы пронеслись их орды. Одетые в звериные шкуры, малорослые, с тремя косичками на бритой голове, на своих маленьких, лохматых и выносливых лошадях, венгры своим внешним видом, своей стремительностью в бою, жестокостью и воинственностью наводили страх на народы, встречавшиеся им на пути их продвижения на юг и на запад.
В конце 20-х или начале 30-х гг. IX в. мадьяры появляются в Лебедии, стране, лежащей где-то между Доном и Днепром в причерноморских степях. В те времена венгры подчинялись хазарам. В Лебедии мадьяры пробыли недолго и через три года под давлением кочевых тюркских племён — печенегов — перебрались в область между Днепром и Дунаем, так называемую Ателькузу. В Атель- кузу они обосновались на более длительный срок и отсюда они совершали свои грабительские налёты с целью захвата добычи и пленных-рабов в земли восточных славян. Ибн- Росте сообщает: «мадьяры господствуют над всеми соседними славянами, налагают на них тяжелые дани и обращаются с ними, как с военнопленными (т. е. рабами)». Захваченных в плен славян венгры продавали в рабство грекам.
Но набеги венгров на славян были далеки от «примучивания» аваров. Народная память не оставила нам воспоминаний о венгерском владычестве. Наша летопись сохранила только одно упоминание об уграх.
«Идоша Угри мимо Киев горою, еже ся зоветь ныне Угорьское, и пришедше к Днепру сташа вежами, беша бо ходяще аки се Половци. Пришедше от въстока и устремишеся через горы великие, яже прозвашася горы Угорьскиа...»
«По сих же (обрах. — В. М.) придоша Печенези; паки идоша Угри Чернии мимо Киев, послеже при Олзе».
Но во времена летописца на Руси об уграх уже основательно позабыли, и сообщения летописи сбивчивы и туманны.
Из Ателькузу венгры переходят через Карпаты, заняв Паннонию (современная Венгрия) и оставив следом своего пребывания на Руси лишь «Угорское» под Киевом да «угринов» — дружинников киевских князей.
В 30-х гг. IX в. в Придонских степях, в Лебедии, а затем и степях Приднепровья появляются печенеги.
Вторжение кочевников не могло не отразиться на связи Приднепровья и Хазарии. Власть хазарского кагана ослабевает.
Туманное воспоминание о прекращении даннических отношений полян к хазарскому кагану нашло своё отражение в рассказе летописца о том, как поляне отказались платить дань хазарскому кагану и вместо дани послали хазарам меч, что и послужило предвестником освобождения полян от хазарского владычества.
Ко времени летописца это событие облеклось в форму легенды, но само оно не было легендой.
Летописный рассказ отразил в эпической форме действительный исторический факт — освобождение среднего Приднепровья, земли полян, «Поля», «яже ныне зовомая Русь» от власти хазарского кагана.
Когда это произошло?
Полагаем, что на грани VIII и IX вв.
Кончились времена хазарского владычества на Руси.
Хазарский каганат служил связующим звеном между Русью и Востоком, «окном на Восток» для Руси, способствовал её сближению с Востоком и восприятию Русью некоторых элементов высокой культуры стран и народов Востока. И в этом его положительное значение в истории древней Руси.
Но с течением времени, по мере роста производительных сил Руси, по мере складывания новых, более совершенных форм политической жизни древнерусских племён, по мере роста и развития их культуры, их тяги к независимости, Хазарский каганат, ослабевший и подорванный кочевниками, становится препятствием для дальнейшего роста Руси, на обширных пространствах которой складывается древнерусское государство. Хазарское владычество из стимула развития Руси становится её оковами. Под властью хазарского кагана вызревают новые силы, долженствующие привести к созданию независимой русской государственности, обеспечивающей самостоятельносгь русского народа и развитие его культуры. Хазарское владычество должно было пасть и пало под ударами русских мечей, что дало повод к созданию записанной летописцем народной легенды о русском мече и хазарской сабле. И на развалинах хазарского каганата создаётся могучее русское государство — Киевская Русь, прямая наследница державы кагана, распростёршая свои владения на земли Хазарии, на земли ясов и обезов (абхазцев), касогов (черкесов) и хазар, до Корчева (Керчи) и Тмутаракани и сохранившая на себе ещё в течение длительного времени следы былой общности политической жизни русских племён и хазар.
С постановкой этого вопроса мы вступаем в область истории образования древнерусского государства.
Первая половина IX в. На необозримых пространствах Восточной Европы, среди лесов и болот, в пущах и по берегам рек, у самой кромки лесов, на границе со степью и на далёком севере, у побережья Ильменя, в Карпатских горах и по Оке, раскинулись поселения русских племён.
Обширные земли занял «словенеск язык на Руси».
И везде «свое княженье», везде свои «светлые и великие князья», везде своё «всякое княжье»: «в Полях» княжье «свое», «в Деревлях свое, а Дреговичи свое, а Словени свое в Новегороде, а другое на Полоте, иже Полочане».
Племенных князей окружают «лучшие», «нарочитые мужи», «старая» или «нарочитая чадь». Эти князья «держат» свою землю, своё племенное княжение.
Они опираются на родоплеменную знать, порождены ею, тесно связаны с советом племенных старейшин — «лучших мужей», с вечем-сходом племени, на котором «сдумаша», решали все вопросы «земли». И так «владеюще кождо родом своим». Племенные княжества носили различный характер. Одни из них соответствовали племенным землям (древляне, радимичи, вятичи), другие представляли собой сложные межплеменные политические объединения (волыняне) или создавались на части территории Данного племени (полочане).
Так, «словене свою волость имели, а кривици свою» и новые земли-волости всё более и более приобретали характер не племенной, а территориально-политический.
Вместе с разложением первобытных племенных отношений шёл распад племенных территорий и формировались межплеменные варварские политические образования.
Эпоха разложения племенного строя, эпоха варварства характеризуется созданием на Руси, как и во многих других странах, особой военной организации, находящейся в руках варварской знати. Этой организацией была так называемая «тысячная» организация. «Вой» древнерусских «земель» и «волостей» объединялись в десятки, сотни и тысячи, которые возглавлялись десятскими, сотскими и тысяцкими.
Свидетельством древнего происхождения тысячной военной организации, пережитком времён, когда войско древней Руси, вернее, её отдельных земель, было «вооруженным народом», что так характерно для варварства, является большое значение тысяцких в Киевской Руси IX— XII вв., когда значительные события и отдельные отрезки времени получали наименование не по именам князей, а по именам тысяцких, игравших исключительную роль в политической жизни Приднепровской Руси. Особенно развита была эта система в земле полян, в собственно Руси, на территории среднего Приднепровья, где каждый город имел свою «тысячу» и сам организовал своё войско.
«Тысячи» существовали в Киеве, Вышгороде, Белгороде, Сновске под Черниговом и т. д.
С течением времени, по мере «окняжения» земель и власти, тысячная организация принимает иной характер. Тысяцкие и сотские обрастают административными, финансовыми и судебными функциями, сами сотни превращаются в организации купечества, городского (Новгород) или зависимого сельского люда (Галич, Волынь), а тысячи эволюционируют в сторону расширения их военных функций. Так «окняжается» и трансформируется древняя тысячная военная организация.
Но всё это произошло позднее, в XI—XII—XIII вв., а в IX в., в рассматриваемое нами время, тысячная военная организация была ещё сильна, и входившие в её состав воины представляли собой основную военную силу русских земель.
Основную, но не единственную, так как наряду с ней зарождалась новая военная организация — княжая, дружинная.
Термин «дружина», в древности обозначающий всякое содружество, товарищество, союз, общность, приобретает теперь и другое значение и более специфический оттенок и начинает означать княжеских воинов и сотрудников, княжих «мужей».
Дружинники окружают древнерусских «великих и светлых» князей, живут с ними под одной крышей, наполняя их горницы и разделяя все их интересы. Князь советуется с ними по вопросам войны и мира, организации походов, сбора дани, суда, административного управления. С ними вместе он принимает законы, постановления, решения. Они помогают князю управлять его домом, двором, хозяйством, разъезжают по его поручениям по земле, творя суд и расправу, собирая дани, «уставляя» землю, «нарубая» города, созывая воинов, следя за княжеским хозяйством, за «нивами» и «уходами», «лови- щами» и «перевесищами», за сёлами и челядью. Они же отправляются «слами» (послами) князя в другие страны, к другим правителям, «гостят» там и торгуют княжими товарами, которые собрал он во время полюдья или в результате удачного похода в «чужую землю», заключают от его имени договоры и, снабжённые княжими полномочиями (позднее оформляемыми в грамоты), ведут дипломатические переговоры.
Дружина делится на три группы. На первом месте стоит «старшая» дружина, «бояре светлые», выросшие из «лучших мужей», «старой» или «нарочитой чади». Они имеют своё хозяйство, свой двор, челядь, своих дружинников-«отроков». Они — старшие, и им поручаются важнейшие функции княжеского управления. Младшая дружина («детские», «пасынки», «отроки», «юные») живёт при дворе князя, обслуживает его дом, двор, хозяйство, выступая в роли слуг. С ней делится князь частью своих доходов от сборов дани, судебных штрафов, частью военной добычи. Князь снабжает её «оружием и порты», «лжицами» и пищей, жилищем и «узорочьем», короче — всем. Из её среды выходят слуги князя, его телохранители, младшие должностные лица, младшие агенты княжого управления. Эта часть княжой дружины сливается с княжим «огнищем» — двором, с «чады и домочадцы», с несвободными слугами — челядью.
И, наконец, третья группа состоит из «воев», «мужей храборьствующих». Это были воины в самом широком смысле слова, набранные из народа, реликт древней поры, когда на войну шёл вооружённый народ и отстаивал свою землю или завоёвывал чужую. Эти «мужи» «древних князи» собирали «многое имение», «воююще ины страны». Чем дальше в глубь времён, тем большее значение имели «мужи храборьствующие», составлявшие основной боевой контингент личных военных сил князя. Они выходили из народа и были тесно связаны с ним. Отражая собой эпоху военной демократии, когда на арене истории выступал вооружённый народ, они с течением времени, в XI—XII вв., теряли своё значение и уступали место чётко оформленным социальным, политическим группировкам, «старшей», «передней» и «молодшей» дружине. «Мужи»-воины либо входили в состав «передней» дружины, либо поглощались «молодшей», либо попадали в подчинённое положение и к тем и к другим, снова сливаясь с народом, с городским населением, выступая в качестве «воев» городских ополчений — «полков», и между ними и князем вырастала зияющая пропасть. Но в те времена, на заре Русского государства, они играли большую роль и составляли едва ли не основную силу княжеских дружин. В состав княжеских дружин они попали давно, с конца VIII — начала IX в., вместе с ростом княжеской власти, усилением влияния князей, и путь их в княжескую дружину пролегал едва ли не через тысячную организацию. И если известная, большая часть воинов города составляла городской «полк» во главе с тысяцким, то «волость» — земля, да и сам город часть своих боевых сил должен был уступить князю, богатство, влияние и власть которого всё время росли, вызывая естественную тягу среди рядовых «воев», вооружённой «простой чади» городов и «сельского людья», ещё независимых, располагавших личной свободой, к князю, их стремление влиться в ряды княжих дружинников, что обещало и «оружье» и «порты», и серебряные «лжицы», богатство, почёт и славу.
Они — варвары. Война становится функцией народной жизни, единственным достойным мужчин занятием. Грабёж соседей и война становятся не только средством наживы, но и источником их существования.
Так наряду со старой, тысячной, появляется новая, дружинная, княжая военная организация.
Развитие военных сил Руси к концу VIII и началу IX в. было, с одной стороны, выражением высшего расцвета варварства; Русь стояла на грани цивилизации, у порога феодального общества, у истоков государства, и новые силы, Проявившиеся в историческом развитии славянства среднего Приднепровья и других областей Руси, создавая явления, напоминающие основные характерные особенности среднего Приднепровья антских времён (варварская знать, завоевательные походы, межплеменные политические объединения), действуют в новом, более совершенном, стадиально более высоком качестве, более интенсивно и быстро и на несравненно более обширной территории.
Варварство антских племён отличалось от варварства собственно уже русских племён- прежде всего тем, что последнее было более совершенным, элементы классов были в нём более развиты, что объяснялось, во-первых, в известной мере и подготовкой всех этих явлений в предшествующую, антскую эпоху, и столетиями последующей исторической эволюции древнерусского общества, и, во-вторых, несравненно более обширной территорией, на которой шёл процесс создания варварского, а впоследствии, в непродолжительном времени, феодального общества и государства. Варварское общество антских племён было создано на территории среднего Приднепровья и в областях, прилегающих к нему с запада и главным образом юго-запада; варварское общество русских племён, предтеча феодальной Киевской Руси Яро- славичей и Владимира Мономаха, сложилось на огромной территории от Ладоги до Роси, от Оки до Карпат и имело не один, а целый ряд политических центров.
С другой стороны, это развитие военных сил Руси на грани VIII и IX вв. не могло не вылиться в целый шквал русских походов и завоеваний, так же точно как зарождение классов, свойственное варварскому миру, не могло не вызвать возникновения политических образований типа варварских государств.
И они не замедлили возникнуть.
Первым выступлением могущественной Руси на арене мировой истории было нападение русcов на Сурож. «Житие Стефана Сурожского» рассказывает о нападении новгородского князя Бравлина на Крым. Бравлин.«плени» всю землю от Херсонеса (Корсуня) до Керчи и штурмом, «силою изломив железные врата», взял Сурож. Это было в конце VIII или в самом начале IX в.
В 813 г. руссы нападают на остров Егину. В первой трети IX в. руссы совершают поход на город Амастриду (на южном берегу Чёрного моря, у Синопа). Впечатление, произведённое этими походами русских дружин на Византию, было огромное.
О Руси узнали, о ней заговорили, её оружие стали уважать, с ней вынуждены были считаться. О Руси заговорили не только в Византии, — её хорошо узнали и на Востоке. В 40-х гг. IX в. Ибн-Хордадбег пишет как о чём-то обычном, давно установившемся, о «пути купцов Русов, а они принадлежат к славянам», по Чёрному морю в Византию («Рум»), по Дону и Волге в Хазарию и далее, на Каспий. В это же время о Руси узнали и на Западе. И это произошло потому, что Русь не только «дикий и грубый» народ, как характеризуют его испуганные «ромеи» (византийцы), которые готовы были наградить воинственную Русь какими угодно чудовищными чертами, но и народ, создающий своё, пусть ещё варварское, примитивное, но всё же своё государство, а следовательно, прибегающий к дипломатическим переговорам и соглашениям.
И в такой именно связи и стоит первое упоминание о государстве русского народа, датируемое 30-ми годами IX в. 18 мая 839 г. в далёком? Ингельгейме в Германии император Людовик Благочестивый принимал послов византийского императора Феофила. Вместе с ними в Ингельгейм прибыли и послы «народа Рос», правитель которых назывался «каганом». Феофил просил Людовика дать им возможность вернуться в свою страну, так как пути, по которым они прибыли в Византию, были заняты «бесчеловечными и дикими племенами».
Так сообщают о появлении «некоих людей» из «народа Рос» западноевропейские Вертинские анналы (летописи). Как попали в Ингельгейм эти росы? Начало 30-х гг. ознаменовалось появлением в степях могущественных и хищных кочевников — печенегов. Печенежская опасность обеспокоила и Хазарию и Русь. Хазарский каган отправил в Византию послов с просьбой прислать инженеров для постройки крепости. И в скором времени византийские инженеры построили для хазар крепость Саркел, по- русски Белую Вежу (у станицы Цымлянской на Нижнем Дону)-
В то же время и другой каган, «кагай» «народа Рос», о котором говорят Вертинские анналы, направил, в свою очередь, послов в Византию для заключения соглашения с империей о совместной борьбе с печенегами.
Хозяйничание, печенегов в степях нарушало торговые связи Византии с Русью, и, кроме того, печенеги могли угрожать и самой империи, что и имело место впоследствии. Этим и объясняется дружеский приём, оказанный русским послам в Византии, и забота о них со стороны императора Феофила.
Русские прибыли в Константинополь тогда, когда печенеги ещё только приближались к Днепру. Пока же они вели переговоры, кочевые орды вышли к Днепру и перерезали днепровский путь, связывающий среднеднепровское государство русского кагана с Византией.
Поэтому-то русские послы должны были вместе с византийскими ехать в Германию и пытаться оттуда кружным путём пробраться в свою страну.
Они были дипломатическими представителями своего государя, который, как уже указывалось ранее, по старому обычаю, носил название «кагана». Русский каганат — это первое крупное государственное образование древней Руси. Оно ведёт самостоятельные дипломатические переговоры, посылает своих послов, заключает союзы, организует оборону своих рубежей.
Но русский каганат в среднем Приднепровье не единственное древнерусское государственное образование, предшествующее Киевскому государству.
Арабские писатели Аль-Джайгани (конец IX в.), а за ним Аль-Истахри, Аль-Балхи, Ибн-Хаукаль и др. говорят о трёх центрах Руси: Куяве (Куиаб), Славии и Артании (Арте, Тании, Артсании).
В Куяве нетрудно усмотреть Киев, среднее Приднепровье, в Славии — область ильменских словен. Что же касается Артании, то она лежит где-то на юге или юго- востоке, и многие исследователи помещают её на Тамани или в Крыму.
Следовательно, перед нами предлеторисная Русь выступает как страна с тремя политическими объединениями: северо-западной Славией, южной Приднепровской Куявой и южной или юго-восточной Артанией. Каждое из этих предгосударственных политических образований, согласно сведениям, сообщаемым арабскими и персидскими источниками, имеет своего «царя» и ведёт самостоятельную политику.
Летопись также сохранила упоминание о делении восточного славянства по его политическим судьбам на две группы: северо-западную и юго-восточную.
Повесть временных лет сообщает: «Имаху дань Варязи из заморья на Чюди и на Словенах, на Мери на Всех и на Кривичех; о Козари имаху на Полянех, и на Северех и на Вятичех...».
Эти две группы племён соответствуют Славии и Куяве арабов.
Словене, кривичи, чудь, меря и весь составляют одно политическое объединение — северо-западное. В нём первенствующее значение имеют словене ильменские. Отсюда и название страны у арабов — «Славия». Эта группа славянских и финских племён попала под власть «находников»-ва- рягов и платила им до поры до времени дань. Это, так сказать, «варяжская группа», варяжская не по культуртрегерской роли варягов, а по своим связям с Варяжским морем, Бахр-Варанг арабов, с Варяжским Западом, по борьбе с варягами, которая объединила, как это мы увидим дальше, все эти славянские и финские племена в политический союз, первое примитивное полугосударственное образование на берегах Волхова и Ильменя, у Ладожского озера и на побережье Финского залива.
Второе политическое образование составляют поляне, вместе с Северянами, радимичами и вятичами входившие в «хазарскую группу» славян.
Это — юго-восточное объединение славянских племён. Некогда их связывала общность подчинения хазарскому кагану, позднее — борьба с хазарами и высвобождение из-под власти кагана. На северо-западе «насилье деяху»