Ну а теперь поговорим о том, как И.С. Шмелев представлял себе сотрудничество гитлеровской администрации с «освобождаемым» ею русским народом, и что с этим имелось в реальности.
Довольно длительное время Шмелев просил у германских оккупационных властей визу для поездки в Голландию к своей подруге-«заочнице».
27 октября 1941 года он пишет О. А. Бредиус-Субботиной (заодно извиняясь за свою вспышку гнева и «помрачения» в предыдущем письме к ней, что было вообще-то частенько встречалось в его письмах):
«Ольгушечка моя, забудь мое помрачение, -- все это от _с_т_р_а_ш_н_о_й_ любви к тебе, от хаоса во мне и ужаса, что могу тебя утратить. Вот, клянусь именем, памятью моих дорогих, -- люблю тебя все мучительней, все отчаянней!...
Если ты меня забудешь -- я _в_с_е_ забуду, жизнь свою сожгу сразу, без думки, -- как спичку чиркну! Вот я какой -- к тебе, с тобой, -- без тебя. Знай это. Я все сделаю, чтобы быть около тебя.
Я _н_а_ш_е_л_ путь. Вдруг осветило! Я получу право ехать! Сегодня же пишу. Мне не откажут. Верю. _
О_н_ меня чтит, очень, и он имеет огромное знакомство -- _т_а_м. Это наш военный, писатель.
Он все сделает, о чем попрошу, я верю. Если не сделает, -- _н_и_к_т_о_ не сделает.
Под «нашим военным писателем» Шмелев, скорее всего, имеет в виду генерал-майор Алексей Александрович фон Лампе.
Во время Второй мировой войны он жил в Германии, и был утвержден немцами на должности руководителя Объединения русских воинских союзов (ОРВС), которому в годы Второй мировой войны подчинялись филиалы РОВС в Париже, Голландии, Балканах и т.д.
Накануне нападения Гитлера на СССР, 15-го мая 1941-го года этот фон Лампе написал письмо генералу Браухичу, командующему сухопутными войсками гитлеровской Германии, о том, что он и вверенные ему офицеры, которые находятся на территории Германии, готовы быть мобилизованными и вместе с Вермахтом идти против СССР…
Но Браухич на это письмо никак не ответил и, фон Лампе написал письмо Гитлеру, это уже было в июне. 1 августа 1941 года на свои два письма фон Лампе получил ответ, гласивший, что «в настоящее время чины Объединения не могут быть применены в германской армии».
А также он получил указание (через генерала Бискупского, которому подчинялся), что нужно находиться в готовности, ждать указаний.
Гитлеровцы в то время не хотели привлекать русских эмигрантов к войне против Советского Союза.
(Эмигрантов, которые готовы были служить нацистам, они постепенно привлекли (примерно человек 50), в качестве переводчиков. В качестве военнослужащих немцы их поначалу не использовали, т.к. считали, что эти люди, которые олицетворяют в СССР прошлое, будут, для них скорее минусом, чем плюсом).
Как ни странно, но ни этот А.А. фон Лампе, ни генерал Богданович, так и не смогли (или не захотели) помочь Шмелеву с получением визы во Францию. А, скорее всего, и германская администрация не слишком-то прислушивалась к подобным просьбам верно служивших ей мелких эмигрантских «вождей». Ибо – «орднунг» должен быть един для всех!
Как говорится: «Каждый сверчок – знай свой шесток!».
Кстати о полковнике П.Н. Богдановиче, под началом которого Шмелев в 1942 году трудился в его «газетенке» «Парижский вестник» и поддерживал ОЧЕНЬ теплые отношения.
(В прошлой главе о нем речь уже шла).
К сказанному ранее, можно добавить, что Богданович немцами был назначен заместителем «самого» Жеребкова и начальником отдела «русского национального юношества»!
А кроме этого, П.Н. Богданович был еще и руководителем созданной еще до войны скаутской Национальной организации российских разведчиков (НОРР).
В 1940 году, после оккупации немцами Франции, численность НОРР должна была увеличиться, ибо все организации российской молодежи там были объединены в одну, возглавляемую Богдановичем.
НОРР имела свой печатный орган — журнал «Потешный» под редакцией Николая Полторацкого.
Это издание продолжало выходить и в годы немецкой оккупации…
О своей работе Богданович писал 13 февраля 1942 года начальнику Болгарского отдела НОРР следующее:
«С молодежью вообще дело налаживается очень туго, слишком сильны еще старые привычки… все же надеюсь наладить Объединение, то есть из соединения механического перевести его на линию соединения внутреннего — духовного. Крепче всех и дружнее всех работают Разведчики, им это делать нетрудно, так как Новый порядок мы годами носили в себе, им дышали и в его принципах вели свою деятельность. Поэтому Разведчики перешли в Новый Мир без ломки, внутренних перестроек и отказа от своих убеждений и надежд»[212]. (Потешный. 1942. Февраль — март. № 25–26. С. 2.)
Стало быть, гитлеровский «Новый порядок» разведчики Богдановича «годами носили в себе, им дышали, и в его принципах вели свою деятельность».
Ну и И.С. Шмелев, регулярно выступавший в лагерях скаутов Богдановича, тоже, надо полагать, способствовал его внедрению в их умы и сердца...
В конце 1941 года у Шмелева возникла идея получить у гитлеровцев разрешение, чтобы отправиться, со своего рода «пастырской поездкой», по лагерям советских военнопленных, дабы там «перевоспитывать» их, читая нашим пленным свои «богоугодные» произведения.
(Уже одно это говорит, как «страшно далеки были от народа» эмигранты первой волны и как мало они знали (да и интересовались) истинным положением наших пленных в гитлеровских лагерях зимой 1941 года!!!
Только «шмелевских чтений» пленным там и не доставало!!!)
Несмотря на некоторую активность И.С. Шмелева, атаковавшего этими прошениями даже «самого» Ю.С. Жеребкова, с этой затеей у него ничего не вышло.
Вначале, правда, немцы даже пообещали его «выписать» (!!!) в Берлин, о чем он радостно сообщает:
«И. С. Шмелев -- О. А. Бредиус-Субботиной
5. ХII. 41
Сейчас получил письмо. М. б. меня _в_ы_п_и_ш_у_т_ в Берлин. Оттуда буду хлопотать о лагерях…
Затем -- в Эмигрантский комитет433, по важному делу о поездке. А буду уже в Берлине хлопотать об Arnhem'e…
Сегодня письмо из Берлина: зовут -- на 2 мес.! -- отогреваться от парижской ледяной квартиры!»
(«Эмигрантский комитет», упомянутый тут Шмелевым, это возглавляемый Ю.С. Жеребковым, «Комитет взаимопомощи русских эмигрантов во Франции», преобразованный 21 апреля 1942 г. в «Управление делами русских эмигрантов».
А Arnhem, о котором Шмелев собирался «хлопотать» в Берлине, это город в Голландии, где проживала О. А. Бредиус-Субботина).
Но, чуть позже, Шмелев получил от немцев решительный отказ, о чем он и сообщает своей подруге:
«И. С. Шмелев -- О. А. Бредиус-Субботиной
13.I.42
Не сможешь в Париж весной -- я изойду в усильях, клянусь тебе, мученица моя, святая девочка моя... _в_с_е_ сделаю, чтобы преодолеть свое смущенье, к тебе приехать, добиться позволения.
М. б. посодействует мне наш Эмигрантский комитет, куда и я должен был войти... но я не люблю официальных "хомутов", дерганья... я очень "н_е_д_е_л_о_в_и_т", и заявил, что моя работа литературная требует _в_с_е_г_о_ меня, и потому я числюсь под титулом "почетного председателя литературно-просветительского отдела".
Нужно было лишь _и_м_я_ мое.
Так вот, м. б. мне за _э_т_о_ дадут поддержку, уповаю, т.к. управляющим делами русской эмиграции во Франции состоит партийный человек -- русский, -- который знает и ценит мое искусство.
Кстати: нет надежды поехать в Берлин и устроить литературное публичное чтение мое, -- таковы условия времени.
О моих планах -- посетить лагеря -- нечего и думать: вчера получил точные справки».
(«Партийный человек», о котором тут пишет Шмелев, который-де «знает и ценит» его искусство, это член нацистской партии Германии, управляющим делами русской эмиграции во Франции, «гестапист» (по меткому определению писателя-эмигранта Р.Б. Гуля), Ю.С. Жеребков).
Но, может быть, такая ненависть И.С. Шмелева распространялась только на Советскую Россию, а ее союзники, «демократические страны антигитлеровской коалиции», вызывали у «страдающего писателя» какие-то другие чувства и эмоции?!
Отнюдь!!!
Оказывается, он даже мечтал принять ЛИЧНОЕ участие в бомбардировках Англии, которые вела в то время гитлеровская авиация!
Более того, «романтично» уговаривал слетать вместе с ним, чтобы побомбить «какой-нибудь Гулль или Бирмингем» свою возлюбленную:
«И. С. Шмелев -- О. А. Бредиус-Субботиной
19. II. 42
Я непременно приеду к тебе, в Арнхем, когда потеплеет, постараюсь добиться…
И я попрошу моего друга, одного из моих читателей в Германии -- есть же они! -- не смейся, не смейся... -- посадить тебя в авион и умчать со мной в Париж!
Ну, найдем какого-нибудь рыцаря... -- как в сказках бывает! -- и он, прихватив нас, и -- бомбы... -- а ты приносишь, это всем известно! -- счастье, одним взглядом! -- ринется к берегам Альбиона, ахнет на какой-нибудь Гулль или Бирмингем -- "ку-дэ-бю" {Здесь: направленный удар (от фр. coup de but).} -- и снизится на полях Нормандии.
Вдруг случится такое чудесное?!
Я бы с охотой прокатился под английские пулеметы, -- они скверно стреляют, не немцы! -- и ничего страшного, потому что в шуме моторов ты выстрелов не услышишь, и нестрашно тебе будет».
Не правда ли, замечательное «любовное приключение» придумал Шмелев для Ольге Бредиус-Субботиной?!
Как мило придумано: «прихватить» в самолет свою любимую и, конечно, бомбы, «ахнуть» их на какой-нибудь английский город, и вернуться на поля Нормандии с восторженной подругой!!!
Благо бояться ей со Шмелевым в этом «бомбическом полете» было нечего, ибо англичане, по его мнению, «скверно стреляют, не немцы», а из-за шума моторов даже стрельбы им слышно не будет!
Экое «романтическое приключение» своей для дамы сердца предлагал И.С. Шмелев! Не каждый до такого додумается, не правда ли?!
Потом, когда уже английские и американские бомбардировщики начнут бомбить занятые гитлеровцами территории, включая Париж и Рим, Шмелев забудет всю эту «романтику» и будет СТРАШНО ВОЗМУЩАТЬСЯ:
«В газетах ты прочла, конечно, и по радио узнала, что был злой и подлый налет на окраину Парижа. Это в моей стороне, Булонь-Бианкур, около версты. Много детишек погубили "благородные островитяне", по ими же изобретенной кличке -- "джентльмены"!
Большинство французов возмущено. Главным образом, рабочие кварталы пострадали. У меня шелестела картонная стенка, разделяющая временно -- на зиму -- мою квартирку.
У меня тепло, 15 градусов…», - напишет он Ольге после английского налета 3 марта 1942 года.
С 10 июля по 17 августа 1943 г. англо-американские войска вели боевые действия по освобождению о. Сицилия, которые сопровождались бомбардировками основных промышленных центров Италии, в том числе и Рима.
Поэтому, в письме от 21июля 1943года Шмелев снова возвращается к этой теме:
«... я хочу сказать тебе, какие мысли родились во мне от безумной бомбардировки Рима... - как бы вариация-дополнение «Легенды о Великом Инквизиторе»…
Написал бы... но... - "крылья связаны". А тебе напишу о "римском действе" бесов…»
Бомбили союзники и Париж, о чем Шмелев упоминает в письме 16 сентября 1943 года:
«…вчера в 7 вечера снова бомбили Париж, мы отсюда видели, как Д.-С.-А. била по налетчикам, и на наших глазах загорелся хищник, пламя было видно минуты две…»
Как видим, тут уж – никакой романтики нет и подавно, а бомбардировщики союзников у Шмелева стали «хищниками», сбитию которых он искренне радуется. Что ж, «своя рубашка ближе к телу», как говорится…
В некоторых письмах Шмелев упоминает и «о треклятом Черчилле», и о еврейских плутократах из Америки, в общем – весь использует набор штампов геббельсовской пропаганды.
Вот уж о ком у него нет ни одного дурного слова, так это о Германии и немцах.
Даже гитлеровская цензура, разумеется, проверявшая каждое его письмо, вызывала у Шмелева чувство умиления и восхищения:
«И. С. Шмелев -- О. А. Бредиус-Субботиной
11.IV.42
Благодарю доброе сердце цензора: всегда верил, что немецкое сердце -- человеческое сердце: вот что ты хочешь, а так крепко верю и так ярко чувствую, что славянская и германская души -- широкие, бо-льшие души, и могут понять одна другую. Чем объяснить, что столько браков теперь? Да, да... я знаю. Женятся и на _т_а_м_о_ш_н_и_х! Находят _н_е_т_р_о_н_у_т_ы_х_ язвой большевизма, сохранившихся, удивительно скромных и стро-гих!
Говорят так: "вот эта может быть же-ной!" Да, и какой еще!
А вот с французскими-то _н_е_ выходит! И не выйдет. И это так понятно: ни-чего общего.
Француженка... типичная-то... -- "не для _ж_и_з_н_и". Наши дураки скоро это раскусывают. Французская женщина прежде всего -- "хищница", ибо была всегда рабой. _С_в_о_б_о_д_ы_ нашей русской женщины она не знала, и потому ее "свобода" рабья, хищническая, урывком, обманом -- и как общее правило -- адюльтер. И из терема наша вышла, а -- свободна. Потому что -- душа-то у ней -- христианка, как, вообще, по Тертуллиану -- богослов римский -- "человеческая душа по самой своей природе христианка". Вывод: у француженки _н_е_ человеческая душа, а... кошачья…»
Ну, про холуйское «благодарю доброе сердце немецкого цензора», как говорится, «без комментариев!
Однако тут И.С. Шмелев заодно выдвигает очень оригинальную расовую теорию превосходства русских женщин, но только тех, кто чудесным образом оказались «не тронутыми язвой большевизма», над «кошачьей», «рабьей» душой» типичных французских женщин, которых, ввиду этого негодяйства, не слишком-то хотели брать в жены «германские воины-освободители».
Надо бы остановиться и на этом его заявлении: «…славянская и германская души - широкие, большие души, и могут понять одна другую. Чем объяснить, что столько браков теперь?
Да, да... я знаю. Женятся и на _т_а_м_о_ш_н_и_х! Находят _н_е_т_р_о_н_у_т_ы_х_ язвой большевизма, сохранившихся, удивительно скромных и стро-гих!».
Стало быть, по мнению Шмелева, родство славянских и германских душ, в ходе этой страшной войны, достигло такого уровня, что немецкие военнослужащие начали массово отыскивать на захваченных территориях «нетронутых язвой большевизма» «скромных и строгих» (!) славянских девушек и женщин и...жениться на них.
(Кто сообщил Шмелеву ТАКУЮ ахинею, сказать сложно. Скорее всего, кто-то из ведомства «гестаписта» Жеребкова, кому он свято верил).
Давайте посмотрим, как РЕАЛЬНО в «третьем рейхе» обстояли дела с женитьбой арийцев на представителях других рас.
Начнем с того, что жениться на немке НИКТО из «расово неполноценных» мужчин просто НЕ ИМЕЛ права под угрозой смертной казни!!!
Да что там жениться, даже за половой контакт с немкой любого «гастарбайтера» той эпохи ждала смерть!!!
Вот что об этом говорил сам рейхсфюрер Гиммлер на совещании военачальников в Бад Шахене, 14 октября 1943года:
«Со всеми вопросами крови надо быть очень осторожными.
По этой причине - упоминаю, между прочим - я или мы, то есть полиция, очень строги в части наказаний представителей чужих народов, вступивших в связь с немецкими девушками и женщинами.
В каждом случае заводится дело, оно расследуется и, женщина вызывается в местный суд. Если женщина частично виновна, то есть дала обвиняемому повод, то иностранец - речь идет здесь о поляках и русских - пожизненно отправляется в концлагерь.
В худших случаях его вешают прямо на месте. Это может показаться излишне суровым.
Но по моему мнению мы обязаны ради нашего народа проявлять такую суровость».
Теперь о том, могли ли представители гитлеровского вермахта выбирать на оккупированных территориях «нетронутых язвой большевизма скромных и строгих славянских девушек» и жениться на них, как восторгался Шмелев.
Оказывается, такие вопросы в «третьем рейхе» были СТРОГО регламентированы.
18 апреля 1944 года, в Берлине, чиновник Восточного министерства Кинкелин написал Рейхсминистру Розенбергу секретную служебную записку «К вопросу о заключении браков немцев с иностранцами», в которой анализировал порядок применения «Закона о защите крови от 14.11.1935» и его применение для различных категорий граждан «третьего рейха». (Сейчас этот документ опубликован и его можно найти в сети:
(https://labas.livejournal.com/1031412.html)).
Процитирую некоторые его положения:
«Особые правила действуют:
1) Для партии. Здесь на любое заключения брака члена партии или партийных структур с иностранкой требуется разрешение. Особые предписания для партийного сектора существуют на предмет заключения брака члена партии или партийных структур с выходцами из Чехии, Польши и Венгрии.
2) Для вермахта.
a) Согласно пункту 5 указания о браках вермахта от 20.1.1943 всем чинам вермахта запрещен брак с иностранками, за исключением случаев, когда эти иностранки являются фольксдойчами по крови, для которых существуют специальные предписания. Специальное предписание существует и для браков чинов вермахта с представительницами германских народов, а именно: голландками, норвежками, датчанками, шведками, фламандками и финнками. В таких случаях согласно указанию ОКХ (Az. 13a J (1c)/Nr.138/42 секр.) фюрер в специальном порядке на основании конкретной политической и расово-политической аттестации невесты дает разрешение на брак.
b) Для заключения браков чинов вермахта с жительницами протектората действует специальное предписание согласно указанию ОКВ (Az. 13a AWA (Va)/Nr.843/42 секр.). В этом случае чинам вермахта за исключением профессиональных солдат и действующих военных чиновников может быть дано разрешение на брак с чешками. И здесь браку предшествует обстоятельная политическая и расово-политическая аттестация невесты.
c) Во всех остальных случаях фюрер может своей милостью дать разрешение на заключение брака чина вермахта с иностранкой. Но и здесь предпосылкой является то, что невеста является желательным приращением для нашего народа с политической и расово-политической точки зрения. Такие случаи должны передаваться из войск выше, лишь если они не входят в противоречие с перечисленными выше аспектами.
Таким путем, к примеру, происходит заключение брака чинов вермахта с эстонками и латышками. Но лишь в случае так называемых "еще расово приемлемых" эстонок и латышек документы должны направляться фюреру для вынесения решения».
Не правда ли, восхитительно?!
Даже для браков с «"еще расово приемлемыми" эстонками и латышками» разрешение «своей милостью» мог дать только фюрер (!), да и то, по специальному представлению и после проверки предполагаемой невесты на то, является ли она «желательным приращением для нашего народа с политической и расово-политической точки зрения»!!!
Кроме этого, «инонациональные» невесты были обязаны предоставлять в германские органы загса свидетельства о годности к браку (!) выданные им на их территориях (при этом проверялось их происхождение, образование, благосостояние, отсутствие в родне еврейской крови и т.д.)!
Некоторое «послабление», в случае «милостивого разрешения фюрера» на брак имели чины вермахта:
«Относительно заключения брака чинов вермахта существует общий циркуляр рейхсминистерства юстиции и рейхсминистерства внутренних дел от 19.11.1943 (Akt.Z. 3810 VI h 2 u I Sta R 278 II/43 -5626 f.), который помимо прочего указывает, что решение фюрера о выдаче разрешения на брак для военных освобождает жениха и невесту от необходимости предоставления иностранного свидетельства о годности к браку, от существующего запрета на брак и от прочих обычно требуемых доказательств».
Подчеркнем, что такие, относительно мягкие, правила действовали в отношении заграничных представительниц «германских народов», а именно: голландками, норвежками, датчанками, шведками, фламандками и финнками.
Для гражданок протекторатов (Моравия и Богемия) условия были еще пожестче, для эстонок и латышек – еще строже, их проверяли и на «расовую приемлемость».
А что же в этом документе говорилось о браках со славянскими женщинами?!
Там было все предельно просто:
Пункт С, «Заключение брака немецкими гражданами с жителями оккупированных восточных территорий», гласил:.
Согласно §3 распоряжения о правоприменении немецких законов на немецких граждан на оккупированных территориях от 27.4.1942 (VOBL RMOst, 1942, стр.18-19) браки немецких граждан с жителями оккупированных территорий на оккупированных территориях запрещены»…
Примерно это же сказано и о браках с лицами, имевшими еврейскую кровь:
d) согласно §6 первого распоряжения о порядке применения Закона о защите крови от 14.11.1935 (RGBl.I стр.1334) для заключения брака еврейским мишлингам первой степени с гражданами немецкой или родственной крови или с имеющими гражданство еврейскими мишлингами второй степени требуется разрешение. На сей день такие разрешения более не выдаются». (https://labas.livejournal.com/1031412.html)
Скажу больше, не только браки со славянками, но и «незащищенные» половые контакты солдат вермахта с ними, гитлеровским руководством категорически не приветствовались.
23 ноября 1942 года, рейхсляйтер и рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, выступая в школе СС-юнкеров, (Бад Тельц) заявил своим слушателям:
«Думаете, это несущественно, если некто где-то в далекой России проведет ночь с азиатской бабой и сможет зачать ребенка. Нет, этот кровный грех позже напомнит о себе - вооруженный организаторским талантом германца и жестокостью азиата потомок может повести позже народ на бой с Европой. И нашим внукам придется своей кровью расплачиваться за то, что однажды было сделано из легкомыслия».
Так что то, что вызвало у Шмелева такие «восторги души», для большинства немцев на оккупированных территориях именовалось просто и лапидарно: «провести ночь с азиатской бабой».
Сожительства (более или менее длительные), безусловно, случались, а вот браков практически не было!
Тот же германский чиновник Восточного министерства в своей секретной записке рейхсминистру Розенбергу, («К вопросу о заключении браков немцев с иностранцами»), приводит любопытную статистику:
«Почти все немецкие мужчины, желающие жениться на жительницах оккупированных восточных территорий - чины вермахта. Кроме того известны подобные случаи с чинами СС, железнодорожниками и чинами организации Тодта. Среди гражданских чиновников местных управлений и ведомств известен лишь один такой случай.
Женщины, желающие выйти замуж за немцев - большей частью эстонки, затем идут латышки. Литовки в 1942-43 попадались редко, в этом году их вообще нет.
Случаи, в которых хотят жениться на русских или украинках, напротив участились».
Давайте же посмотрим, НАСКОЛЬНО «участились» случаи подачи заявлений чинами вермахта о желании вступить в брак с русскими или украинскими женщинами:
«Обзор ситуации за первый квартал 1944 года дает такую картину:
Национальность. Всего.Одобрено.Отклонено.В работе.
1. С эстонками: 15 3 4 8
2. С латышками 10 1 4 5
3. С литовками нет заявлений.
4. С русскими 3 - 2 1
5. С украинками 4 - 3 1
Как видим за весь первый квартал 1944 года жениться на русских дамах захотело всего ТРИ «чина вермахта», а на украинских дивчинах целых четыре!!!
Если экстраполировать эти данные на весь год, то получится что «чины вермахта» выбрали бы себе в жены примерно 12 русских и 16 украинских невест. Не густо, прямо скажем..
Причем, это количество, по сравнению с 1942-43г.г. даже увеличилось!!!
Я уж не говорю о том, что абсолютное большинство таких заявлений было бы отклонено, ввиду «расовой приемлемости» невест, а одобренным кандидаткам (если бы такие обнаружились) еще и «сам фюрер» должен был бы дать «милостивое разрешение» на брак с немцем»!!!
О том, что стоили НА ДЕЛЕ «прекраснодушные» рассуждения Шмелева о том, что «немецкое сердце - человеческое сердце»… и «я так крепко верю и так ярко чувствую, что славянская и германская души - широкие, большие души, и могут понять одна другую», лучше всех наиболее доходчиво разъяснил все тот же рейхсляйтер Г. Гиммлер в своей речи на совещании группенфюреров СС в Познани, 4 октября 1943 года:
«Кроме того - это одно из самых первых поучений, которые я давал - обращайте внимание на то, чтобы эти унтерменши всегда смотрели на вас, всегда смотрели в глаза своему начальнику.
Это как со зверями. Пока он смотрит в глаза своему укротителю, ничего не происходит.
Уясните себе: перед вами зверюга.
С таким подходом вы сможете использовать русских, с таким подходом мы всегда будем превосходить славян. С другим – нет».
(Бундесархив. Док. PS-1919. IMT том XXIX, стр.117-124).
Надеюсь и современным мечтателям о «немецком пивасике» и «баварских сосисках», которыми немцы-де кормили бы «дорогих рассеян», в случае своей победы в Великой Отечественной войне, стало понятнее: для них всех тогда русские были «ЗВЕРЮГАМИ» и «унтерменшами», а немцы должны были чувствовать себя «укротителями» этих «зверюг»!!!
Но Шмелев в этом вопросе представлял германских захватчиков с самой лучшей стороны и расхваливал их «заслуги».
1 июня 1942 года он пишет Ольге Бредиус-Субботиной:
«Немцы спасают народ от голода, отправляя в Германию на работы. Надо знать все. Оля, знай: герои те, кто сейчас едут туда, помогают освободителям! Мне пишут святые женщины. Их мужья едут, и они их благословляют. Это - русские женщины, героини.
Академик Любинский М. Б. - из тех же мест молит: помогайте же! Нет такой цены, которой жаль было бы дать за избавление от... дьявола!
Это страдальцы только знают. Не верьте ихним статистикам - все ложь: Россия испепелялась, и теперь приходится спасать ""последние остатки" ее, ее души, ее заветов".
Я это сердцем чувствовал, я знаю. Женщина-врач пишет: ее мужа большевики расстреляли за шпионаж, - "по ошибке", - ее замотали по ссылкам, издевался жид-следователь, отобрали детей - двоих! - девочка умерла, другой ребенок "пропал", неизвестно где…
Теперь она спасает русских детей от голода, устроили приют в Красном селе на семьдесят человек. Как-то сумели эти две женщины остаться в городе, не дали "угнать" себя в большевизию.
Как чувствуют дети все, какая сознательность у них, и как же они несчастны.
Немецкий капитан, которому показали этот приют спасаемых, прослезился, - пишут оттуда. Когда дети видят "знакомого дядю", который им иногда приносит крендельки, поднимается истеричный вопль, пока раздают.
Потом - тишина, жеванье.
Взрослые зрители - и немцы! - не могут смотреть без слез.
Сплошной вопль уцелевших русских интеллигентных людей - "знайте, нет такой цены, которую жаль было бы заплатить за освобождение"».
Для начала – несколько слов об академике Любинском, который, по словам Шмелева, в 1942 году «молил» немцев «помогайте же!»
На самом деле Николай Михайлович Любинский (укр. Микола Михайлович Любинський) - это был украинский политик, член Центральной Рады. В феврале 1918 года он входил в состав украинской делегации на переговорах с Германской империей в Бресте, которые завершились подписанием сепаратного договора Украины и Германии (еще ДО того, как аналогичный договор вынуждены были подписать большевики).
За его заслуги на этих переговорах, в марте — апреле 1918 года он был назначен министром иностранных дел УНР.
В 1920-х годах — сотрудник ВУАН, работал в Киевском институте украинского языка.
В 1931 Любинский был репрессирован (по «делу» Украинского национального центра) и скончался 8 января 1938, урочище Сандармох, в Карелии.
Так что никого «молить» в 1942 году он уже не мог.
Но это – «мелочи».
По мнению Шмелева, главной целью германских оккупационных властей в России («освободителей» по его терминологии), при отправке наших людей в Германию, было...их «спасение от голода»!
А при виде русских детей в приюте, какой-то сердобольный «немецкий капитан - «прослезился» и даже начал «иногда приносить им крендельки».
В это время «другие немцы», глядя на то, как
приютские русские дети «жевали» эти крендельки, «не могли смотреть без слез» на это…
Просто пасторальную картину всеобщей заботы оккупационных гитлеровских властей о русском населении и детках рисует тут И.С. Шмелев.
(Надо ведь понимать, что подобные же благостные картинки он изображал не только в письмах к Ольге Бредиус-Субботиной, но и в своих публичных выступлениях в Париже, которые организовывал «гестапист» Жеребков, и в многочисленных разговорах с нашими эмигрантами, призывая их ехать в Россию и, вместе с немцами, спасать там русский народ).
В этой связи очень полезно будет ознакомиться с тем, что РЕАЛЬНО думали о русском народе вожди гитлеровской Германии и КАКОЕ будущее они ему готовили после, своей победы.
Об этом достаточно откровенно говорил рейхсляйтер Г. Гиммлер на совещании группенфюреров СС в Познани 4 октября 1943 года:
«Для эсэсовца должен всегда действовать принцип: быть честным, верным, порядочным к людям своей крови, относиться по-товарищески к ним, но больше ни к кому.
Каково приходится русскому или чеху мне совершенно безразлично! Всю хорошую кровь нашего вида мы заберем себе, при этом, если необходимо, мы будем похищать у них детей и воспитывать у себя.
Живут другие народы в довольстве или загибаются от голода меня интересует лишь постольку, поскольку мы нуждаемся в рабах для нашей культуры, все прочее меня не интересует.
Падет ли без сил при выкапывании противотанкового рва десять тысяч русских баб или нет меня интересует лишь в свете того, что противотанковый ров для Германии будет выкопан.
Без необходимости мы никогда не станем жестокими и бессердечными, это ясно. Мы немцы, единственные в мире, кто пристойно относится к зверям, и к этим зверолюдям мы станем относиться пристойно, но заботиться о них и создавать им идеалы было бы преступлением против нашей собственной крови…».
(Из речи на совещании группенфюреров СС в Познани, 4.10.1943. ("Heinrich Himmler. Geheimreden 1933 bis 1945 und andere Ansprachen", 1974, стр.163-166).
Как видим, здесь все ясно и предельно понятно:
«Живут другие народы в довольстве, или загибаются от голода» Гиммлера (да и все руководство «третьего рейха») интересовало «лишь постольку, поскольку» они «нуждались в рабах» для «их культуры»!!!
Как не интересовало Гиммлера и то, «падет ли при выкапывании противотанкового рва десять тысяч русских баб, или нет».
Никаких «розовых соплей», или немецких слёз, при виде голодных русских детей, такой подход не предусматривал!
Это все – лишь фантазии Шмелева, мечтавшего о «германо-славянском» сотрудничестве под гитлеровским присмотром, и восхищавшимся «добрым сердцем» немецкого цензора!
Русские гитлеровцам были нужны ТОЛЬКО в качестве РАБОВ, о чем тот же Гиммлер 9 июня 1942 года совершенно открыто заявил в своей речи перед старшими чинами СС и начальниками главных управлений в доме летчиков, в Берлине:
«Война не имеет смысла, если после нее - позволю себе обрисовать в нескольких словах - Богемия-Моравия; немецкие восточные гау: Юго-Восточная Пруссия, Данциг-Западная Пруссия, Вартегау, Верхняя Силезия; генерал-губернаторство, Остланд, Крым, Ингерманландия не будут через 20 лет полностью заселены немцами, причем согласно расовым аспектам, согласно аспектам крови. Это задача, которую мы, если мы проживем так долго, поставим себе на мирное время…
И мы это должны еще сделать, господа.
Если мы не заложим эти кирпичи, если мы не наполним наши лагеря рабами - в этом помещении я прямо называю вещи своими именами - рабами, которые будут на нас трудиться, невзирая на потери будут строить наши города, наши деревни, наши крестьянские хозяйства, тогда и после многолетней войны у нас не хватит денег, чтобы устроить поселения, в которых жили бы германцы и уже их первое поколение пускало бы корни в этой земле…
Мы должны сейчас расставить все точки над i.
Я имею в виду переселение иностранцев, которые позже будут работать на нас. Конечно, у нас будут сезонные рабочие.
Но если они захотят иметь детей, пусть занимаются этим в других местах, не у нас. Женитьбы, образование семей и прочее не должны и не будут разрешаться. Они должны здесь работать, а осенью их опять увезут.
Они могут быть расселены в лагерях. У них могут быть бордели, даже в большом количестве, ничего не имею против.
Но с нашим немецким народом у них не будет никаких дел.
Какие-то семьи рабов, кланы хороших польских сельскохозяйственных и горных рабочих мы уничтожим до основания.
Если они хотят размножаться - пусть делают это вне нашей территории. Нам ведь нужны новые рабы, но [пусть размножаются] не у нас в Германии. Не должно быть скрытого просачивания и чего-либо подобного».
(NARA, T175 Roll 90, цитата взята https://labas.livejournal.com/1031982.html по "Heinrich Himmler- Geheimreden 1933 bis 1945 und andere Ansprachen", 1974, стр.158-159).
Думаю, что Гиммлером тут очень хорошо обрисованы ВСЕ перспективы жизни будущих победителей (немцев) и побежденных народов (рабов), которые, даже в случае вынужденного их привоза на работу в Германию, будут проживать в лагерях, без права женитьбы и образования семей на территории «тысячелетнего рейха».
Так что никакого послевоенного сотрудничества с побежденными «рабами» гитлеровским руководством вообще не предусматривалось.
Что же касается благотворного «взаимопроникновения культур», то тот же Г. Гиммлер дал исчерпывающий ответ на эти фантазии:
«Общая линия абсолютно такова: мы не должны нести этому народу культуру.
Я могу вам дословно повторить то, чего желает фюрер. Будет достаточно, если
1) дети в школе выучат знаки дорожного движения, чтобы не попадать под машину
2) дети выучат счет до 25, чтобы до этого числа они могли досчитать
3) они смогут написать свое имя,
остальное не нужно.
Наша задача - извлечь все расово годное, забрать в Германию, там они пойдут в немецкие школы. Те, кто более квалифицирован - в интернаты и национал-политические учебные заведения, так чтобы мальчик с самого начала рос сознательным носителем своей крови и сознательным гражданином великогерманского рейха, а не воспитывался бы нами как украинец-националист».
(Из речи на совещании группенфюреров СС в Познани, 4.10.1943. ("Heinrich Himmler. Geheimreden 1933 bis 1945 und andere Ansprachen", 1974, стр.163-166).
О том, как германские оккупационные власти на самом деле «заботились» о русских детях на захваченных территориях, поговорим в следующей главе.
На фото: француженки-любовницы немцев в нижнем белье ожидают пострижения наголо.
Как же «цивилизованная Европа», после победы над Германией, относилась к своим гражданкам, сожительствовавшим во время оккупации с немцами?!
После освобождения Германией оккупированных территорий европейских государств, тысячи женщин, сожительствовавших с немецкими солдатами и офицерами, были подвержены унизительным и жестоким экзекуциям от рук своих сограждан.
Наиболее активно преследовали своих соотечественниц французы.
В ходе кампании по выявлению и расправе над коллаборационистками, получившей название "L';puration sauvage", около 30 тысяч женщин, подозревавшихся в связях с немцами, были подвергнуты публичным унижениям.
Очевидец вспоминал: "Мимо нас, под аккомпанемент ругани и угроз, медленно ехал открытый грузовик. В кузове было около дюжины женщин, все — с обритыми наголо головами, низко опущенными от стыда".
Зачастую на бритье головы не останавливались, рисовали краской свастику на лице или выжигали клеймо на лбу.
Были и случаи самосуда, когда таких женщин просто расстреливали, многие, не выдержав позора, покончили жизнь самоубийством.
Немецкие сожительницы были признаны “национально недостойными” и многие из них получили от шести месяцев до одного года тюрьмы с последующим поражением в правах еще на год. (Этот последний год называли “годом национального стыда”).
Подобное происходило и других европейских странах.
В Норвегии таких женщин было около 15 тысяч, и пять тысяч, родивших детей от немцев, были осуждены на полтора года принудительного труда, а почти всех детей с подачи правительства объявили умственно неполноценными и отправили в дома для душевнобольных, где они содержались вплоть до 60–х годов.
Норвежский Союз детей войны позже заявит о том, что "нацистскую икру" и "недоумков", так называли этих детей, использовали для испытания медицинских препаратов.
Эмигрантские фашистские организации и Шмелев. ч. 8
Поскольку И.С. Шмелев довольно тесно общался с различными ультранационалистическими и откровенно фашистскими (да-да, были и такие!) эмигрантскими организациями, имеет смысл рассказать о них поподробнее.
(Почему-то в советское время эта тема у нас в массовых СМИ почти не освещалась, и многие россияне до сих пор считают, что восторженных поклонников фашистской идеологии среди «белой» эмиграции не было, или почти не было. Увы, было и совсем не малое кол<