После знакомства с произведениями Рене Декарта возникает обманчивое впечатление ясности и понятности. Это в значительной степени и привело к полемике между Мишелем Фуко и Жаком Деррида. Так, Фуко уверен в том, что в философии Декарта разум и безумие исключают друг друга. Деррида свои суждения основывает на том, что текст Декарта утверждает глубокую взаимосвязь разума и безумия.
Формальным и содержательным началом полемики, касающейся соотношения логоса и его противоположности в самой структуре cogito, стал доклад «Сogito и история безумия», который был изложен Жаком Деррида. В данном выступлении Деррида не согласен с мнением Фуко, изложенном в «Истории безумия в классическую эпоху», согласно которому Декарт исключал возможность безумия из мысли.
Фуко в своих трудах воспринимал и рассматривал cogito как некую категорию, которая является противоположностью безумия. С этим как раз и не согласился Деррида, поскольку полагал, что в центре картезианского cogito существует определенное движение возвышения, фактически выхода из самого себя (это как раз и приводит к объединению безумия и cogito). Деррида придерживался позиции, согласно которой через радикальные сомнения в отношении собственного существования, как раз и происходит своеобразный выход за пределы существующей очевидности[1].
Мишель Фуко полагал, что Декарт, высказывая сомнения о реальности окружающего мира и себя, автоматически производил разделение безумия и так называемого чувственного обмана. Даже при определенной правдоподобности иллюзии всегда будет присутствовать минимальная составляющая истины, что как раз и приводит к разделению истины и лжи. В иллюзиях не происходит полного исчезновения истины. Тем не менее, возможны изменения, когда речь идет о безумии. «Я», которое существует и мыслит, не может быть сумасшедшим, поскольку безумие – это невозможность «Я». Соответственно, по мнению Фуко, субъекта безумия не может быть, так как субъект исключает безумие. Фуко считал, что безумие – это что-то нечеловеческое.
Таким образом, получается, что в понимании Фуко, картезианское cogito – это всего лишь определенный теоретический манифест, посредством которого происходит вытеснение безумного из области философского исследования (безумие в произведениях Декарта – это противоположность «Я»).
Позиция Фуко относительно безумия и cogito оспаривается Жаком Деррида. По его мнению, Фуко неправильно трактует труд Декарта. Деррида утверждает, что у Декарта процедура восхождения к картезианскому cogito является не менее безумной, чем само безумие.
По мнению Деррида, в трудах Декарта выделяется две самостоятельные фазы: сомнение естественное и сомнение абсолютное. Естественное сомнение – это размышления Декарта относительно иллюзий сновидений. Здесь Декарт уясняет для себя, что достоверность может иметь только мыслительную основу. Абсолютное сомнение начинается с того, как упоминается о действиях коварного гения. Тут как раз и происходит формирование ego cogito ergo sum, что значимо для безумца.
Деррида не согласен с тем, что в период естественного сомнения Декарт анализирует природу сна и находит ядро истины. По мнению Деррида, сюжет, затрагивающий сновидение, вводится для того, чтобы расширить сферу заблуждения: в реальности ощущения, которые мы испытываем, обманывают время от времени, тогда как во сне это происходит всегда[2].
Деррида полагает, что та достоверность cogito, которая достигается Декартом, не скрывается от безумия, а происходит своеобразная легитимация за счет безумия. Соответственно, cogito имеет особую ценность для жизни безумца. Деррида в своих трудах придерживается позиции о том, что Декарт не исключает возможность безумия.
Говоря о позициях Фуко и Деррида, с уверенностью можно обозначить их разность. В интерпретации Фуко «Я» при любом раскладе нельзя рассматривать в качестве сумасшествия, поскольку сохраняется возможность мыслить. Тогда как Деррида считает, что акт cogito имеет значения, даже в случае безумства «Я».
В основе полемики Фуко – и Деррида фактически лежит противоположное понимание структуры cogito. Фуко полагает, что «мыслить» – это некий зачин к рациональному суждению, который характерен для аргументации. Если смысл cogito можно передать другому, то событие «мыслю», по мнению Фуко, лежит в плоскости рациональности. Деррида же полагает, что базисная характеристика, которая свойственна cogito, выражается в способности к иррациональному самовозвышению при сомнениях, имеющих радикальный характер.
Деррида показывает, что сначала cogito осуществляет гиперболическое движение в бесконечное и только потом нейтрализует это движение в системе аргументов. Хотя последняя фаза cogito представляется и Фуко, и Деррида одинаково. Последний категорически не согласен с тем, что картезианское cogito можно целиком и полностью отождествить с рацио. Он показывает, что на самом «пике» абсолютного сомнения cogito является нечувствительным к оппозиции разума и безумия. Свою аналитику декартовского сюжета Деррида подытоживает так: «... Мы попытались не тушить этот другой свет, черный и неестественный: кружение «сил неразумия» вокруг Когито. Мы попытались согласиться с тем жестом, в котором сам Декарт принимает угрожающие силы безумия как противоположное начало философии»[3].
Таким образом, позиции Фуко и Деррида противоположны, но каждая из них имеет право на существование.
Список литературы
1. Бланшо М. Рассказ? Полное собрание малой прозы. – СПб.: Академический проект, 2003. – С. 119-131.
2. Голобородько Д.Б. Концепции разума в современной французской философии. – М.: ИФ РАН, 2011. – 177 с.
3. Деррида Ж. Письмо и различие. – М.: Академический проект, 2007. – 495 с.
[1] Голобородько Д.Б. Концепции разума в современной французской философии. – М.: ИФ РАН, 2011. – С. 56.
[2] Деррида Ж. Письмо и различие. – М.: Академический проект, 2007 – С. 121.
[3] Голобородько Д.Б. Указ. соч. – С. 56.