Летию со дня кончины посвящается
Благочестивая Царица Прасковья Феодоровна.
К сожалению, в отечественной истории XIX-XX веков да и теперь, по неведению, а всего более по причине бездуховности и навязанных стереотипов незаслуженно забыт сонм богобоязненных и благочестивых Русских Цариц – Августейших сродниц Государя Петра I Алексеевича (1682-1725).
Русские Царицы
К таковым относились Августейшая тетка Царя-реформатора Царевна Татиана Михайловна (1636-1706), шестая державная дочь Царя Михаила I Феодоровича (1596-1645), а также державные дочери Царя Алексея I Михайловича (1629-1676): Царевны Евдокия (1650-1712), Марфа, в иночестве Маргарита (1652-1707), Екатерина (1658-1718), Мария (1660-1723), Феодосия (1662-1713) и Наталья (1673-1716). Невозможно не вспомнить также державных золовок Государя – второй Августейшей супруги Царя Феодора III Алексеевича (1661-1682) Царицы Марфы Матвеевны (1664-1715) и, наконец, Царицы Прасковьи Феодоровны, в девичестве Салтыковой, Августейшей супруги Царя Иоанна V Алексеевича (1666-1696).
Число благочестивых русских Цариц, почти всеми забытых, как видим, велико было, но что известно современникам об их жизни и духовных подвигах? Как мало православный читатель имеет возможность заполнить этот пробел в истории нашего Отечества и от того необходимо и теперь чаще обращаться к примерам благочестивой жизни вышеупомянутых Цариц. Требует этого и совесть и душа наша потому, что жили последние русские Царицы как истинные христианские Государыни и в любви, и в страхе Божием, и в послушании и в верности и в благочестии, подавая всем нам пример.
Отчасти, виною столь прискорбного замалчивания и забвения жития их явилось то обстоятельство, что историки XVIII-XX вв. чрезмерно восхваляли истинные и мнимых заслуги первого Императора Всероссийского Петра I Алексеевича. От того-то исполинская фигура сего Государя однажды заслонила собою праведное бытие его более благочестивых Августейших сродниц: сестер, золовок и невесток, бывших, как повествуют редкие свидетели их христианского подвига, истинным образцом христианского благочестия, терпения, благотворительности и нищелюбия.
По воле Божией, Русские Царицы и Августейшие сродницы Царя Петра I Алексеевича оказались последними хранительницами патриархальной истинной русской жизни Дома Романовых, свидетельницами былого благочестия и доброты, на фундаменте которых некогда процветала духовная жизнь Великой России. Уже одним фактом этим у благодарных потомков в душе и сердце не может не родиться искренняя благодарность и любознательность в неспешном и вдумчивом внимании к их Царственной жизни, полной скорбей и радостей, выпавших на их Царственную долю великое множество.
Августейшая супруга.
Сегодня мы имеем возможность вспомнить о единственной венценосной супруге старшего Августейшего брата Императора Всероссийского Царя Иоанна V Алексеевича, с которой Государь прожил в мире и согласии, как и подобает христианскому супругу, всю свою, увы, непродолжительную, жизнь. Примечательно, что все остальные Августейшие сродники Государя Петра I Алексеевича по мужской линии; Августейший дед Царь Михаил I Феодорович (2596-1645), державный отец Царь Алексей I Михайлович (1629-1676), сводный венценосный старший брат Царь Феодор III Алексеевич (1660-1681), да и сам Государь Император Петр I Алексеевич венчались дважды.
Царица Прасковья Феодоровна Салтыкова (1664-1723), появилась на свет 12 (25) октября 1664 года.
Среди почитателей древней русской старины и веры отцов, как свидетельствуют современники, неизменно первейшей была Царица Прасковья Феодоровна, девятого (22) января 1684 года браковенчавшаяся с Царем Иоанном V Алексеевичем (1666-1696).
Набожность Царицы
Как пишет историк Михаил Иванович Семевский (1837-1892) в своем знаменитом и единственном на сегодняшний день труде, посвященном Царице Прасковье: “Идя по стопам своих предков и многочисленной родни, Царица старательно выполняла обрядовую сторону религии: некоторые из ея родных постригались в монахи, умирали схимниками... Прасковья очень чтила духовенство, дружилась с монахами, вела переписку с Митрополитами, ездила к ним и разсылала подарки. С выходом замуж жизнь ея пошла обычной колеей: вместе с державным супругом (Иоанном V- здесь и далее прим. А. Р.) она выполняла церковные требы, не пропускала ни одной службы, посещала монастыри, делала вклады, участвовала в Крестных ходах, раздавала милостыню нищей братии и колодникам... Нередко и сама Царица вышивала золотом и шелками в церкви и монастыри... Но главною и неизменною задачею жизни Царицы была молитва и милостыня во всех видах и формах, по правилу того времени: “церковников и нищих и маломощных, бедных и скорбных и странных пришельцев призывай в дом свой и по силе накорми, напой и согрей”.
Милосердие и жертва
Царица Прасковья всегда подавала щедрую милостыню на монастыри и церкви, во время своих безчисленных богомольных выходов.
Хорошо известна митра 1682 года, которую пожертвовала Царица в Соловецкий монастырь, но число таковых даров нам неведомо и теперь.
Церковное поминовение усопших Царственных сродников первейшим делом было у всех русских Цариц, а тем более у венценосных вдовиц, носивших траур по Августейшим супругам по нескольку десятилетий. В таковых случаях ежегодное поминание сопровождалось обязательным кормлением в день рождения и памяти Государей духовного чина и числа изрядного нищих. Последние собирались к Царским хоромам во все поминальные дни. Кроме нищих, множество бедных женщин обращались к Царице Прасковьи с челобитными о своих нуждах, подавая их и в праздники и в именины которого из членов Царской Семьи.
Во Дворце Царицы Прасковьи много жило девочек-сирот, которые принимались по просьбе верховных боярынь или по желанию самой Царицы. К концу XVII века и на женской половине Дворца Царицы появились свои верховные богомолицы: вдовы, старухи и девицы. Жили они в подклетях у Царицы Прасковьи Феодоровны и у Царевен, подле их хором, и, по-видимому, исполняли должности сказочниц. Между ними были юродивые, умалишенные и калеки всякого рода: немые, слепые, безрукие, безногие.
Расположение ко всяким немощным и уродцам, обычное в то время на Руси, особенно разительно проявляется в Царице Прасковье Феодоровне. Склонность эту к жертвенности и расположению сердца к немощным и сирым сохранила она на всю свою жизнь. Вот что писал историк Василий Никитич Татищев (1686-1750), который состоял в родстве с Царицей Прасковьей Федоровной (по матери Государыня была внучкой боярина М. Ю. Татищева): «Двор Царицы Прасковьи Феодоровны от набожности был госпиталь на уродов, юродов, ханжей и шалунов. Междо многими такими был знатен Тимофей Архипович, сумазбродной подьячей, котораго за святаго и пророка суеверны почитали... Как я отъезжал 1722-го (за год до кончины Царицы) другой раз в Сибирь к горным заводам и приехал к Царице просчение принять, она, жалуя меня, спросила онаго шалуна, скоро ли я возврасчусь. Он, как меня не любил за то, что я не был суеверен и руки его не целовал, сказал: «Он руды много накопает, да и самого закопают»».
Ревность к Церкви Христовой
Все современники отмечали, что у бережливой Царицы Прасковьи известной была только одна ревность - к Церкви Христовой, ее служителям, особенно монашествующим. Это побуждало Царицу Прасковью на щедрые и, что еще важнее частые подарки духовенству и различные церковные вклады.
Спальник Царицы, Юшков, - как пишет М. И. Семевский, - лицо близкое, “выбранное Царевной Софьей, по учению госпожи, развозил дары Святителям: Димитрию, Ростовскому Митрополиту, Иллариону Суздальскому, Епископу Ростовскому Досифею и другим... Между прочим Царица зачастую посещала уважаемого ею Митрополита Иллариона Суздальского; ездила к нему, в сопровождении своих дочерей, с дарами и поклоном... В один из таких приездов Царица долго беседовала с уважаемым старцем, обнаруживала беспокойство о будущей участи своих Царевен и просила за них молиться. В ответ на это преосвященный, в прозорливость и дар пророчества которого верила паства, верила и Прасковья, предсказал Царевне Анне высокую участь: Престол и корону”.
Из жития Святителя Дмитрия, Митрополита Ростовского известно, что за несколько дней до кончины Святого Димитрия Царица Прасковья Феодоровна возымела намерение отправиться из Москвы в Ярославль на поклонение чудотворной иконе Пресвятой Богородицы, именуемой «Толгской». Но так как, по случаю непогоды и осенней распутицы, путешествовать было очень неудобно, то эту икону повелено было из Толгской обители перенести в Ростов. Когда донесено было Святителю о скором прибытии в Ростов Царицы с Царевнами Екатериной (1691-1733) и Прасковьей (1694-1731) и о перенесении чудотворной иконы Богородицы, то приказал он позвать к себе своего казначея иеромонаха Филарета — и между прочими распоряжениями объявил ему: "Се грядут в Ростов две гостьи — Царица Небесная и Царица земная; только я уже видеть их здесь не сподоблюсь, а надлежит к принятию оных быть готову тебе, казначею".
По кончине Святителя (1709), - «Тело его было облечено в одежды, приготовленные им самим для погребения. Гроб же был устлан, по его воле, черновыми его бумагами. Весть о его кончине быстро собрала толпу огорченного народа. Тело его было перенесено в собор в присутствии Царицы Прасковьи Феодоровны, которая горько плакала о том, что не застала его в живых, отстояла две панихиды и тогда только вернулась в Москву».
Царица особо почитала чудотворную икону Божией Матери «Казанская » и по своему отъезду из Москвы в Санкт-Петербург по наказу Царя Петра I Великого повелела сделать с чудотворной иконы список, который теперь так и называется Санкт-Петербургский и пребывает ныне в Казанском соборе града Святого Петра на Неве.