Германия
а) войны германцев *) с римлянами за своводу.
А) ПОХОДЫДРУЗА И ТИБЕРИЯ ЗА РЕЙН
ПОХОДЫДРУЗА (12-9 гг.до н.э.)
Август не любил войны, он говорил, что лавры красивы, но бесплодны; он гордился тем, что в его правление римский храм Януса несколько раз был затворен и что парояне добровольно возвратили знамена и пленников, что были взяты при поражении Красса. Он думал о введении прочного порядка и блогоустройства в государстве, а не о расширении границ, войны в Испании и в Альпах он вел только для безопасности и упрочения их, войны в Далмации и в Паннонии были оборонительными. Только на Рейне хотел он делать завоевания; они должны были служить продолжением галльских походов Цезаря; войны там были фамильным делом Августа, должны были увеличивать славу имени Юлиев. Он дал землям на Рейне названия «Верхней Германии» и «Нижней Германии»; в этих именах высказывалась его затаенная мысль расширить восточную границу государства до Эльбы, довершить созидание империи завоеванием Германии. Пока тишина в Галлии не была упрочена и упрямые горцы альпийских долин защищали свою старинную свободу, Август обращался с германцами снисходительно. Он вверил охранение своей особы и Капитолия отряду германских всадников, следуя в этом примеру божественного Юлия; а Випсаний Агриппа поселил, как мы говорили, на левом берегу Рейна выгнанных из родины свевами убиев и построил для них укрепленный город, который впоследствии был назван «Агриппинской колонией» (нынешний Кёльн). Август оставил даже безнаказанным нападение на стан Марка Лоллия, сделанное племенами, жившими на восточном берегу нижнего Рейна (они схватили и распяли на кресте римских шпионов, Лоллий пошел наказать их за это, и они отплатили ему нападением). Но когда устройство галльских провинций было кончено и были покорены альпийские земли, храбрый пасынок Августа Друз стал продолжать дело, начатое великим Цезарем, водившим легионы за Рейн; он хотел раздвинуть за эту реку границы государства. Прежде всего он озаботился упрочением римской власти над самой рекой: оградил крепкими стенами города, стоявшие по Рейну от Базеля (Augusta Rauricorum) до Кёльна (Colonia Agrippa), — те города, которые теперь называются Страсбургом (Argentoratum), Шпейером, Вормсом, Бонном, и некоторые другие, построил (близ нынешнего Ксантена) укрепленный стан, который получил название «Старого Стана» (Castra Vetera); построил другие новые укрепления, охранявшия реку и служившие опорными пунктами для походов на восточный берег её. Сделав это, он начал покорение Германии с её северного края. Он склонил к союзу с римлянами батавов, живших по болотистому низовью от Рейна и Вааля до Немецкого моря, и фризов, их восточных соседей, живших по приморью до Эмса; после того он провел судоходный канал, который до сих пор сохранил его имя, соединил им низовье Рейна через реку Эйссель с озером Флевоном (в то время это было озеро, отделявшееся от моря низменной полосой земли и соединявшееся с ним судоходной рекой; впоследствии низменная полоса была размыта морскими волнами во время сильных бурь и озеро обратилось в тот залив, который называется Зёйдерзе). Этим путем Друз поплыл из Рейна, на котором был построен его флот, в Немецкое море и вдоль фризского берега приплыл к устью Эмса. Там его легионы имели несколько сражений с бруктерами и хавками. При отливе вода ушла из-под кораблей, они остались сидящими на земле и подверглись большой опасности. Только помощь фризов, союзников Друза, шедших за ними по берегу, спасла флот от гибели. Когда прилив поднял корабли, Друз поплыл назад в Батавию.
Итак экспедиция осталась безуспешной; но смелость её, кажется, испугала германцев. Племена, жившие между Рейном и Везером вступили между собой в союз для защиты своей земли против угрожающего врага. Но хатты не захотели присоединиться к союзу; соседи их сигамбры напали на них за это. Друз, проживши зиму в Риме, вернулся на Рейн и пошел из Castra Vetera (Ксантена) в Германию. Он покорил узипетов, навел мост через Лупию (Липпе), вступил в землю сигамбров; они ушли, не пытаясь сопротивляться, он прошел в землю херусков, живших на левом берегу Везера. Недостаток в провианте и приближение зимы вынудили его вернуться. При отступлении римлян германцы непрерывно нападали на них; в тесном горном проходе войско Друза было окружено ими и погибло бы, если бы германцы не вообразили, что победа уже решена и не бросились в беспорядке истреблять римлян. Римское войско сохраняло порядок, и германцы были отражены. Римляне построили при слиянии рек Лупии и Элизона (Альмы) укрепление Ализон, оставили там отряд войска и таким образом приготовили себе операционный базис для следующих экспедиций, близ места, где стоит теперь Падерборн, вероятно, там, где теперь селение Эльзен. Войско дало Друзу почетный титул императора; Август не утвердил его за ним, но дозволил ему въехать в Рим на коне процессиею и при этом иметь на себе эмблемы триумфатора.
Август сам приехал на Рейн и переговорил с ним; Друз в следующем году построил на этой реке ряд укреплений, дававших повсюду возможность безопасной переправы. Их было больше пятидесяти; самым значительным из них был укрепленный стан против Могунциака (Майнца); впоследствии времени из этого стана вырос город (Кастель). Бонн был соединен с правым берегом реки мостом. Угол между Рейном, Майном и Ланом был защищен линиею окопов, проведенных по хребту Тавна; остатки их называются до сих пор Друзовым рвом; центром укрешиений была крепость Артавн (Зальцбург), близ Гамбурга. Этим были положены основания тому огромному валу, который впоследствии отделял римскую часть Германии от независимой. Сделав эти подготовления, Друз предпринял третий поход в Германию; он был направлен в среднюю полосу страны и был гораздо важнее прежних. Войска храбрых нервийцев и других галльских племен шли с легионами Друза; фризы, с которыми был он в союзе, доставляли ему провиант; он пошел вверх по правому берегу Майна на северо-восток; в кровопролитном сражении разбил хаттов, перешел Верру и через Герцинский лес (Тюрингский лес, Thüringerwald) прошел в землю херусков, шел местами, в которых еще не бывали римляне, областями племен, не слышавших римского имени, дошел до западного берега Эльбы. Он хотел перейдти и за эту реку, но по преданию, пересказываемому Дионом, ему явилась женщина исполинского роста и сказала ему на латинском языке: «Друз, куда идешь ты, ненасытный? Тебе не суждено видеть здешних земель; вернись, ты уже стоишь у цели своих подвигов и своей жизни!» Он поспешно пошел назад, потому что приближалась зима, и на отступлении умер, - по одним известиям, от болезни, по другим – от того, что лошадь его упала и он сломал себе ногу. При его кончине находился приехавший к нему брат Тиберий. Он умер на тридцатом году. Тело его было перенесено в Могунциак, оттуда с большими почестями перевезено через Галлию в Рим и предано сожжению на Марсовом поле; урна с его прахом была поставлена в императорской гробнице. Близ Могунциака был сооружен памятник ему (находящиеся близ Майнца развалины здания, называемого Эйгельштейном, считаются остатками этого памятника); там ежегодно легионы со-вершали праздник с играми в память о храбром и любимом полководце, который первый из всех римлян доходил до Эльбы. На Аппиевой дороге были построены триумфальные ворота в честь его. За победы над германцами Август дал ему титул Германика («Германского»). Этот титул перешел к его сыну.
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ НА РЕЙНЕ СТАНОВИТСЯ ТИБЕРИЙ
Место храброго Друза заняд его брат Тиберий, искусный полководец и дипломат. Он предпочел действовать переговорами, хитростыо, коварством, и этим путем достиг успехов, более значительных, чем его брат силой оружия. Тиберий убедил племена западной Германии, даже и сигамбров, сначала не поддававшихся его хитрости, отправить знатных старшин с предложением мира к императору, приехавшему в Галлию. Противозаконно и бесчестно эти послы были арестованы и отправлены по разным городам Галлии жить под стражей; римляне хотели держать их у себя, как заложников. Они лишили себя жизни, чтоб забота о их судьбе не стесняла свободу действий их соплеменников; но коварство римлян все-таки достигло своей цели. Германцы были смущены известием о том, что их послы взяты под стражу; Тиберий воспользовался расстройством их и немедленно повел легионы за Рейн; лишенные своих вождей, несогласные между собою германские племена не могли оказать сильного сопротивления. Тиберий победоносно прошел по их областям, увел на левый берег Рейна 40,000 германцев, большею частью сигамбров, дал им землю там; запуганные племена, отчаявшись в возможности сопротивления, одно за другим покорялись римлянам; земли между Рейном и Везером были сделаны римской провинцией. Есть рассказ, что один из германских родоначальников переплыл через Рейн в римский стан попросил позволения видеть Тиберия и приведенный к нему воскликнул, что до сих пор только слышал о богах, а теперь благословляет день, в который сподобился своими глазами видеть бога. Поклонение силе оружия, бывшее религиозным чувством римлян, производило подавляющее действие и на германцев.
ПОБЕДЫДОМИЦИЯ АГЕНОБАРБА
События следующих лет неизвестны нам в точности. Август дал Тиберию за его победы над германцами триумф; но с этого триумфа начался и период немилости императора к Тиберию, который целые семь лет прожил в Родосе. Мы не имеем определенных сведений за эти годы о Германии. Историки упоминают лишь о походе Домиция Агенобарба, надменного человека, бывшого в родстве с императорским семейством. Он ходил за Эльбу, поставил на восточном берегу её жертвенник Августу, перевел гермундуров, одно из германских племен тех мест, в Южную Германию, поселил их между Майном и Дунаем и начал постройку «длинных мостов», бревенчатых гатей, ко-торыя вели от Рейна к Везеру и облегчали движения легионов через эти земли, где было множество болот. И Домиций, и преемник его Виниций заслужили своими победами над германцами почесть триумфа; но подробностей о их победах мы не знаем.
ТИБЕРИЙ СНОВА НАЧАЛЬСТВУЕТ НАД ВОЙСКАМИ НА РЕЙНЕ (4-6 ГГ.)
Август запретил римским военачальникам ходить за Эльбу; судя по этому можно полагать, что походы за эту реку были неуспешны. Было решено вместо силы оружия вновь употреблять более верные средства: обольщение, хитрость, коварство; потому снова отправился на Рейн мастер в искусстве обманывать Тиберий. Начальником конницы у него был историк Веллеий Патеркул, низкий льстец, с пышным велеречием прославляющий подвиги своего обожаемого повелителя, сиянием его озаряющий и себя самого. Двумя походами Тиберий покорил племена, жившие между Везером и Эльбой: херусков, исполинов хавков, лангобардов, «превосходивших своею дикостью даже меру германской дикости»; меж тем как покорял их Тиберий, флот его шел вдодь берега Немецкого моря, покорил канинефатов, аттуарийцев, бруктеров, вошел в Эльбу, поднялся по ней до места, где было сухопутное войско. Но как ни блестящи были эти подвиги, римское владычество не укоренилось в той части Германии; свобода её подвергалась лишь мимолетной опасности, и когда легионы ушли, восстановилась; но Тиберию удалось установить римскую власть над племенами между Рейном и Везером. Римские войска на Рейне были многочисленны, имели сильные операционные базисы в укрепленных станах, особенно в Ксантенском и Ализонском; Тиберий мастерски обольщал, подкупал, обманывал; разрозненные между собою германцы привыкали повиноваться Риму; в особенности стали сближаться с римлянами эти племена, когда правителем Германии стал Сенций Сатурнин, честный и благоразумный человек, умевший соединять военную строгость с любезностью доброжелательного правителя. Он приучал дикарей понимать пользу цивилизации, они видели превосходство римского образа жизни над их привычками, начинали замечать, что они грубые дикари, ценить законный порядок и те удовольствия, какими пользуются образованные люди. Укрепленные станы легионов сделались рынками, на которых иноземные купцы предлагали дикарям товары южных стран; германцам нравились приятности цивилизованной жизни. Они вошли в тесные сношения с римлянами, научались их языку и обычаям; римское право распространялось в Западной Германии; молодые германцы служили в римских войсках, щеголяли римскими военными нарядами, гордились, получая право римского гражданства. Германская национальность подвергалась большой опасности: можно было полагать, что римляне успели упрочить свое владычество за Рейном и Дунаем; в римских войсках служили германские князья, как например, Марбод и Арминий, по-видимому, они были верные слуги. Но оказалось, что любовь к свободе и родине еще не умерла в германцах.
МАРБОД
Марбод был военачальник маркоманов, храброго племени, которое принадлежало к свевскому союзу и которому римляне поручили охранять границу на юге от Майна; человек знатного рода, Марбод был крепоктелом и отважен духом; в молодости он два года прожил в Риме, приобрел расположение Августа и до такой степени усвоил себе римскую культуру, что в нем, как говорили римляне, почти невозможно было узнать варвара. Около того времени, как Друз ходил к Эльбе, Марбод, научившийся римскому военному искусству и ознакомившийся с римской политикой, возвратился на родину. Сделавшись правителем своего племени, он увел маркоманов с берегов Рейна и Майна, из опасного для них соседства римлян, задумал поселить их далыпе от римлян на востоке. Силой или мирным договором с туземцами, он приобрел своему племени безопасную страну, окруженную горами землю боиев (Bojohaemum, Богемию). Эту обширную крепость, созданную природой, он сделал центром союза племев, границы которого доходили до северного берега Дуная и который должен был остановить расширение римского государства. Марбод окружил себя телохранителями, подобно императору. Его многочисленное храброе войско быдо обучено по римски, и скоро маркоманская федерация стала так сильна, что внушила опасения римлянам. Осторожный и хитрый Марбод сначала притворялся усердным другом их, облегчил римским купцам приезд в свою землю; но вместе с могуществом росла и его гордость; он стал говорить так горделиво, что была видна его твердая уверенность в своих силах. Царство его сделалось убежищем всех недовольных и преследуемых римлян.
ОТНОШЕНИЕ МАРБОДА К РИМЛЯНАМ ВО ВРЕМЯ ВОССТАНИЯ ПАННОНЦЕВ
(6-9 гг.)
В Риме нашли, что нельзя бездейственно смотреть на то, как растет могущество маркоманского царства, граница которого дошла до Дуная. Было решено разрушить это царство одновременным нападением с востока и запада. Тиберий собирал в Карнунте большое войско, с которым хотел идти вверх по Дунаю, а Сенций Сатурнин должен был идти на Марбода из земли хаттов через Герцинский лес. План был составлен хорошо, но не был исполнен. Восстание паннонских племен принудило Тиберия вести легионы на низовье Дуная, и Август поспешил закдючить с Марбодом мир, на выгодных для него условиях, чтобы он остался в своих горах, не увеличил своим нападением опасность, гро-зившую Риму на востоке от Адрии. Мы уже говорили (стр. 12) об ужасной войне, которою римляне, опустошив Паннонию, покорили ее. Когда Германик привез в Рим известие о победоносном окончании трехлетней борьбы, там поднялся восторг. Были совершаемы праздники, воздвигаемы памятники во славу римских подвигов. Но скоро праздники сменились трауром, блогодарственные молитвы - мольбами об избавлении от бед. Рим был поражен как молниею с ясного неба ужасной вестью о погибели войска в Германии.
Б) ПОРАЖЕНИЕ ВАРА В ТЕВТОБУРГСКОМ ЛЕСУ
КВИНКТИЛИЙ ВАР
Преемником благоразумного Сенция Сатурнина в управлении Германиею был Квинктилий Вар, человек ограниченного ума, девять лет управлявший изнеженною Сириею, привыкший там, при раболепной покорности населения, беззаботно предаваться своей склонности к спокойной роскошной жизни и удовлетворять свою алчность. По выражению Веллеия, он приехал в богатую страну бедняком и уехал из обедневшей страны богачем. Когда он стал правителем Германии, он был уже очень пожилой человек и думал вести в своей новой провинции ту беспечную, приятную жизнь, к какой привык на роскошном, послушном Востоке, он устранялся от всяких хлопот, легкомысленно пренебрегал затруднениями. Думают, что великолепная, серебряная посуда, найденная в Гильдесгейме, принадлежала ему; если действительно так, то мы можем составить себе по ней отчетливое нонятие о роскошной обстановке жизни Вара. Но он был опытный администратор, потому Август считал его человеком, способным обратить завоеванную часть Германии в римскую провинцию и, вместе с начальством над войсками, поручил ему гражданское управление ею. Таким образом он был, собственно говоря, первым римским правителем Германии.
ГЕРМАНЦЫПОД РИМСКИМ ВЛАДЫЧЕСТВОМ
Жизнь покоренной части Германии получила уже такой спокойный характер, что Вару легко было вообразить, будто германцы расположены без сопротивления подчиниться своему новому положению: они выказывали желание усвоить себе привычки образованной жизни, охотно шли на службу в римское войско, привыкали к римскому быту. Вар не нонял того, что они хотят усвоить себе только формы иноземного быта, но вовсе не желают отказываться от своей народности и независимости. Он имел безрасудство ввести у германцев римские налоги, римский суд, действовал произвольно, открыл широкий простор притеснениям второстепенных правителей, их служащих, откупщиков, ростовщиков. Сам он, человек знатной фамилии, родственник императора, богач, привлекал к себе германских князей и вельмож великолепием своего двора, роскошным образом жизни, светской любезностью, а его помощники, римские юристы и сборщики налогов насильственно притесняли народ. Северозападная Германия начинала по наружности походить на другие римские провинции: Вар вводил в ней римскую администрацию, римское судопроизводство. В своем укрепленном стане на реке Липпе в земле херусков он заседал на судейском кресле, как претор в Риме, разбирал ссоры германцев между собою, с римскими воинами и купцами не по германскому обычному праву, которое знал и считал справедливым каждый свободный германец, а по римским законам и по решениям ученых юристов неизвестым народу, на чужом для него латинском языке, и чужеземцы, слуги правителя, исподняли с неумолимой строгостью его приговоры. Германцы видели то, о чем и не слыхивали до этой поры; их соплеменников, свободных людей, секли розгами, они видели и другое тоже неслыханное до той поры: головы германдев падали под секирами ликторов по приговору иноземного судьи. Свободные германцы подвергались за мелкие проступки телесному навазанию, которое по их понятиям бесчестило человека на всю жизнь; иноземный судья произносил смертные приговоры, которые по германскому обычаю могло постановлять только свободное собрание народа, германцы были обложены денежной податью и натуральными повинностями, совершенно не известными им раньше того. Князья и вельможи обольщались роскошными обедами Вара, изящными формами римского быта; но простолюдины, без сомнения, терпели много обид от надменности римских администраторов и воинов.
АРМИНИЙ
Нужна была вся притеснительность правления алчного и безрассудного иноземного деспота, чтобы германцы нашли постыдным для себя римское владычество и чтобы пробудилась в них задремавшая любовь к свободе. Под руководством отважного и осторожного князя херусков, Арминия, херуски, бруктеры, хатты и другие племена заключили между собою союз для того, чтобы свергнуть римское иго. Арминий в молодости служил в римском войске, выучился у врагов их военному искусству, получил право римского гражданства и сан всадника; он был тогда в цвете лет, отличался красотою лица, силою руки, проницательностью ума, был человек пламенной отваги. Его отец Сегимер и родственный ему князь Сегест пользовались доверием Вара; пользовался им и он. Это облегчало ему исполнение замысла. Преданный римлянам, завидовавший славе и влиянию Арминия, Сегест предостерегал Вара; но римский правитель оставался беспечен, считая его извещения клеветой. Боги ослепляли Вара, чтобы Германия освободилась.
БИТВА В ТЕВТОБУРГСКОМ ЛЕСУ (9 Г. Н.Э.)
Осенью 762 года от основания Рима Вар, беззаботно роскошничавший в своем летнем стане, был встревожен известием, что одно из отдаленных племен восстало против римлян. Кажется, руководители заговора преднамеренно возбудили этот мятеж, чтобы заманить римлян в далекую местность, неудобную для них. Ничего не подозревая, Вар с войском, находившимся в летнем стане, тотчас же пошел восстановить порядок и потом вернуться в укрепленные зимние станы на Рейне. Немецкие князья со своими отрядами сопровождали римское войско; римские воины взяли с собой жен, детей, весь обоз, так что колонна растянулась на необозримую длину. Когда легионы пришли в покрытые лесами, перерезанные низменными долинами горы, около Везера, близ нынешнего города Детмольда, они увидели, что проходы через ущелья и густые леса завалены огромными деревьями, уложенными валом поперек дороги. Медленно подвигались они по размытой непрерывными дождями скользкой почве, и вдруг напали на них со всех сторон враги, германские князья и отряды, сопровождавшие римлян, присоединились к врагам. Нападающие все больше и больше теснили римлян; войско было в смятении. Самим нападать на врагов римлянам не было возможности; они только отбивались от нападений, длившихся без перерыва. К вечеру Вар дошел до поляны, раскинув на ней стан. Римляне сожгли часть обоза и утром пошли на запад, думая пробиться до укрепления, бывшого на Липпе. Но в лесистых Оснингских горах, между истоками Липпе и Эмса, в Тевтобургском лесу, как называли римляне эту местность, нападение врагов возобновилось, и отбиваться теперь было еще труднее прежнего, потому что оно велось по обдуманному плану, под управлением Арминия. Германские князья решили беспощадно истребить римлян. Вечером легионы, упавшие духом стали плохо укрепленным станом; на следующее утро возобновили свой мучительный поход; дождь лил непрерывно; стрелы и дротики германцев поражали римлян, они едва могли подвигаться по глубокой грязи, дошли, наконец, до болотистой лесной равнины, на которой ожидала их погибель. По распоряжению Арминия, управлявшого с холма действиями германцев, враги со всех сторон бросились на утомленных римлян, не дав им времени построиться в боевые ряды. Скоро исчез в войске всякий порядок. Вар был ранен; отчаявшись в спасении, он бросился на свой меч, не желая пережить стыд поражения. Многие из военачальников последовали его примеру; другие искали смерти в битве. Орлы легионов были взяты и преданы поруганию; лесистая низменность далеко кругом была покрыта телами римлян. Лишь немногие успели уйдти в Ализон; кроме них, все те, которые не были убиты, попали в плен. Ужасна была злоба с какою германцы мстили за порабощение. Много знатных римлян, военных трибунов и центурионов были зарезаны на жертвенниках богов; римские судьи предавались мучительной смерти. Головы убитых были повешены на деревьях, кругом поля битвы, как трофеи победы. Те, которых не убили победители, были осуждены ими на постыдное рабство. Много римлян всаднических и сенаторских фамилий провели всю жизнь работниками или пастухами у германских поселян. Мщение не щадило и мертвых. Германцы вырыли из могилы тело Вара, похороненное римскими воинами и послали отрезанную его голову Марбоду, который после переслал ее в Рим императору. Так погибло храброе войско, в котором считалось 50,000 человек. Понятно, что Август был повергнут в глубокую печаль известием о событии, совершившемся в Тевтобургском лесу; в отчаянии он восклицал: «Вар, отдай мне мои легионы!» Многим знатным фамилиям пришлось оплакивать смерть близких родственников. Игры и праздники прекратились. Шумный Рим онемел. Август отослал на острова своих германских телохранителей. Ночью по улицам ходили военные караулы. Давались обеты богам, был произведен в широком размере набор новых воинов. Римляне боялись, что возобновятся ужасные годы нашествия кимбров и тевтонов.
ВЗЯТИЕ АЛИЗОНА
За поражением войска следовало взятие римских укреплений между Рейном и Везером. Дольше всех других держался Ализон, куда римляне увезли жен и детей и где собрались успевшие бежать от поражения в Тевтобургском лесу. Когда съестные припасы истощились, осажденные попытались в бурную ночь пройти сквозь караулы осаждающих; но только вооруженным людям удалось проложить себе мечом дорогу к Рейну, где стоял легат Луций Аспренат, племянник Вара; безоружные были почти все взяты победителями и разделили участь других пленных. Ализон был разрушен. Аспренат, стоявший на Рейне с двумя легионами, должен был наблюдать, чтобы не увлеклись мыслью о восстании впе-чатлительные галлы, и не мог идти против германцев. Таким образом владычество римлян на правом берегу Рейна было уничтожено. Только племена северного приморья, фризы, хавки и соседи их остались союзниками римлян. Тиберий, поспешно пришедший на Рейн с новыми легионами, ограничился тем, что укрепил рейнскую границу и наблюдал за галлами. В следующем году он перешел за Рейн, чтобы показать германцам, что сила римлян не сломлена; но не отходил далеко от берега; по всему было видно, что он понимает опасность, какой угрожают германцы римскому владычеству в Галлии, воспользовался горьким опытом Вара. Он соблюдал строгую дисциплину, требовад от воинов суровой жизни и сам показывал пример им в этом. Веллеий превозносит своего героя. Возвратившись в 12 году с Рейна, Тиберий праздновал триумф за усмирение мятежа германцев; но он не одержал таких побед, которыя загладили бы позор поражения в Тевтобургском лесу. Отомстил за Вара только уже храбрый Германик, сын его брата, Друза, получивший по его отъезде с Рейна начальство над всеми войсками на этой реке и управление Галлией.
В) ПОХОДЫГЕРМАНИКА
МЯТЕЖ ЛЕГИОНЕРОВ НА НИЖНЕМ РЕЙНЕ
По смерти Августа Германик был испуган известиел, что в Castra Vetera, главном стане по нижнему течению Рейна, вспыхнул мятеж. Восшествием Тиберия на престол и траурными церемониями, совершавшимися в память Августа, были прерваны военные упражнения, ослаблена дисциплина; умы воинов наполнились веяческими надеждамии, и почти одновременно поднялись опасные волнения в паннонских и в германских легионах. Германик, занимавшийся в Галлии переписью народа и оценкой имущества, поспешил на нижний Рейн. Он нашел войско буйствующим; воины отбросили всякое повиновение начальству, всякую дисциплину, жаловались на долгую и тяжелую службу, требовали подарков и прибавки жалованья, шумно предлагали Германику сан императора, грозили послам сената, которые привезли известие о том, что императором стал Тиберий, оскорбляли, били их, искавших спасения себе у жертвенников. Сами мятежники перессорились; между ними произошла кровопролитная схватка, в которой были убиты отважнейшие руководители их; Германику с большим трудом удалось наконец восстановить порядок. Мятеж иллирских легионов был усмирен сыном Тиберия, Друзом. — Германские легионы потребовали, чтобы Германик вел их на неприятеля; они хотели искупить этим свое преступление: им казалось, что тени убитых ими товарищей примирятся с ними лишь, когда они получат славные раны в бою с врагами. Германик воспользовался их воинственным настроением и повел их за Рейн.
ГЕРМАНИК
Герианик был одним из последних героев падающего Рима. Он был тогда в цвете лет. Одаренный прекрасными качествами тела и души, он был храбрый воин, красивый, величавый мужчина, получил прекрасное образование, хорошо знал греческую литературу, был даровитый оратор и поэт, человек доброго, благороднрого характера. Он был любимец легионов и народа; его уважали. Он напоминал своего отца, Друза, но был еще благороднее и даровитее; его женой была Агриппина, внучка Августа, превосходная женщина; у них было несколько человек прекрасных детей; мать его была Антония, дочь триумвира; — все это возвышало его в глазах народа. Победы в Паннонии, в Далмации приобрели ему доверие и привязанность воинов, любезностью характера, при-ветливостью, исполненной достоинства, он привлекал к себе сердца всех. Когда он, говорит Тацит, ходил вечером переодетый по стану, чтобы неузнаваемый в темноте воинами выведывать настроение их мыслей, он слышал из шатров горячие похвалы ему; когда он приезжал в Рим, вокруг него постоянно теснились преданные ему люди всех сословий. По желанию Августа, Тиберий усыновил его; но благородный характер и дарования молодого героя возбуждали в мрачной душе Тиберия зависть и подозрение:, эти чувства усилились в новом императоре, когда легионы нижнего Рейна предложили Германику императорский сан: Тиберий увидел из этого, до какой степени опасен может стать для него усыновленник, любимец легионов. Народ ожидал от Друза, что он восстановит республику; того же надеялись теперь от его сына. Основною причиною мятежа легионов нижнего Рейна было их убеждение, что Германик не захочет подчиниться Тиберию. И хотя он постоянно выказывал преданность новому императору; но ничем не мог рассеять опасений подозрительного дяди. Тиберий постоянно припоминал слова легионов любимому полководцу, что если он хочет быть императором, то они готовы стоять за него. Приветливость, добродушие Германика казались Тиберию хитростью, посредством которой тот пролагает себе путь к верховной власти.
ПЕРВЫЙ ПОХОД ГЕРМАНИКА
Обстоятельства, при которых Германик предпринял поход за Рейн, были благоприятны римлянам. После победы над Варом германцы вообразили себя безопасными, забыли осторожность; союз их племени распался, князья их ссорились. Сегест, уже и прежде завидовавший Арминию и неприязненный ему, ожесточился на него за похищение своей дочери Туснельды, которая охотно последовала за похитителем и стала его женой. Благодаря всему этому, поход, начатый Германиком осенью того года, был успешен. С легионами шли вспомогательные войска союзных римлянам германцев. В звездную ночь Германик незаметно окружил марсов, праздновавших веселым пиром религиозное торжество, напал на них врасплох, беспощадно истребил их, разрушил святилище, пользовавшееся большим уважением в тех местах, опустошил огнем и мечом землю марсов на десять миль. Раздраженные предательским нападением бруктеры, тубанты и узипеты взялись за оружие и сильно нападали на римлян при их отступлении; но, благодаря прекрасным распоряжениям, осторожности и храбрости Германика, войско без больших потерь пришло в зимний стан на Рейне.
ВТОРОЙ ПОХОД
В следующем году Германик пошел из Могунциака в землю хаттов, сжег их главный город Маттий, опустошил их область. Потом он освободил Сегеста, осажденного Арминием и звавшего римлян на помощь себе. Туснельда была отнята отцом у мужа и выдана римлянам. Германик повел ее в плен и послал под стражей в Галлию Сегимунда, сына Сегеста; этот брат Туснельды был жрецом убиев, но по призыву соотечественников снял с себя жреческое облачение и сражался за свободу родины в Тевтобургском лесу. Туснельда. разделявшая чувства мужа, последовала за победителем, не унижаясь до слез или просьб; она шла, сложив руки на груди, гордая, но с печалью думая о дитяти, которое должно было родиться у неё, и родиться в рабстве. Раздраженный Арминий разъезжал по всем округам земли херусков, призывая народ к отомщению римлянам, которые не стыдятся вести войну коварством и обращают свое оружие против слабых женщин. Ему удалось соединить херусков и многие соседние племена в обширный союз, склонить к участию в нем и своего дядю Ингвиомера, область которого находилась близ Тюрингского леса. Германик подвергался опасности, но при-нял против неё мужественные и благоразумные меры. Сам он по пути, проложенному отцом, поплыл с четырьмя легионами Друзовым каналом в Зёйдерзе, потом вдоль берега Немецкого моря; его легат Цецина пошел через землю бруктеров, а начальник его конницы Педон — через землю фризов. На берегу Эмса все три войска соединились; к нии пришло ополчение покоренных Германиком хавков и, опустошая землю на своем пути, они двинулись к реке Липпе, отыскали поле битвы в Тевтобургском лесу, воздали последнюю почесть костям товарищей.
ГЕРМАНИК НА ПОЛЕ БИТВЫВ ТЕВТОБУРГСКОМ ЛЕСУ
Когда Германик пришел в соседство Тевтобургского леса, его душою, говорит Тацит, овладело желание исполнить носледний долг относительно павших воинов и вождя их; все войско, вспоминая друзей и родных, военные бедствия и опасности, прониклось печальньм сочувствием. Германик послал вперед Цецину осмотреть, не скрывается ли неприятель в лесных ущельях, построить мосты, проложить гати через болота. Войско пришло на место битвы, ужасное и видом своим и воспоминаниями. Окопы станов Вара еще стояли. Теснота обвода второго стана показывала, что на это место пришли тогда лишь остатки войска. По полю битвы белели кости павших; они лежали грудами на тех местах, где войско останавливалось для обороны, лежали разбросанно там, где воины думали спастись; между остовами воинов лежали изломанное оружие и скелеты лошадей; по деревьям висели черепа; в соседних рощах стояли жертвенники, на которых были зарезаны военные трибуны и центурионы. В войске было несколько человек, успевших бежать из битвы или из плена; они показывали места, где пали легаты, где получил первую рану Вар, где он вонзил в грудь себе меч, где стоял Арминий, где быди повешены пленные, где были взяты германцами и поруганы орлы. Войско, исполненное печали и гнева, похоронило кости трех легионов через шесть лет по их поражении; и никто не знал, чьи останки покрывает он землею, кости ль это его родственника или чужого человека. Германик сам положил первый кусок земли для надгробного холма в последний дар усопшим, и воины видели, как глубоко печален он. Но Тиберий дал выговор Германику за это погребение, или думая, что воины были приведены в уныние ужасным зрелищем, или подозревая, что Германик совершил похороны, из желания приобрести благодарность войска и народа.
ОПАСНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ ЦЕЦИНЫ
После сражения с Арминием в лесистой и болотистой местности, на которой римская конница потерпела большой урон, Германик начал отступление. Сам он со своими легионами поплыл от устья Эмса прежним путем вдоль морского берега, по которому рядом с ним шла уменышившаяся в числе конница, а Цецина, опытный воин, сделавший уже сорок походов, пошел с большею частью войска левее Липпе к Рейну по гатям, которые были проложены Домицием через болота. Этот план отступления подверг римлян большой опасности. Гати, мощеные бревнами, в некоторых местах развалились; идти по ним вообще было очень скользко; путь вел через ущелья; по сторонам были не-проходимые болота; сорок когорт, которые шли с Цециною, были постоянно окружены германцами, непрерывно нападавшими на них, и находились в опасности подвергнуться судьбе легионов Вара. Изнуренные неравным боем в продолжение дня, покрытые ра-нами, воины ночью с ужасом слышали дикие боевые песни стоявших по высотам врагов; их воображению представлялись ужасные картины погибели, виденные ими в Тевтобургском лесу. Цецине приснилась поднимающаяся из болота окровавленная фи-гура Вара; она манила его к себе. В двудневной безуспешной битве римляне уже потеряли свои походные вещи; силы их были изнурены, они видели перед собою верную погибель; но опрометчивость германцев, уверенных в победе, и военные таланты осторожного Цецины неожиданно доставили спасение римскому войску. Наперекор совету Арминия германцы, послушавшись Ингвиомера, сделали преждевременное нападение на римский стан; быстро бросившись на них из окопов, римляне отбили нападение. Ингвиомер, тяжело раненный, покинул место битвы. Германцы в беспорядке бежали в горы, преследуемые врагами. Цецина быстро повел свои легионы к Рейну. Туда уже достигла молва о их бедственном положении; там полагали, что войско истреблено, думали теперь, что показавшиеся вдали воины - германцы, и хотели ломать мост у Castra Vetera. Но А