«Вера, кажется звонок в дверь».
«Вовка, давай не будем открывать?».
«Да нет, это чревато. Ты же знаешь, мою маму. Надо открывать».
«Ох, была не, была, пойду, открою.
Нинель Павловна, здравствуйте! Как добрались?».
«Ой, здравствуй Верочка не очень, если честно. Как жаль что я в своё время, не получила водительские права».
«А что у вас была возможность?».
«Была, ещё в начале 1950-х годов, когда Вовочке только исполнилось пять лет. Вовин папа, хотел мне подарить на день рождения, машину, а я не захотела получать права и её обкатывать, мол, женщина за рулём. Ну ладно, что мы всё обо мне да, обо мне, как вы тут с Вовой, а самое главное, как там мои внучата – Юля с Никитой?».
«Мы с Вовой нормально, и Юля с Никитой тоже нормально. Только, Вы мама не шумите, пожалуйста, а то они спят».
«Хорошо, хорошо Верочка как скажешь. Так подержи, пожалуйста, пакет, и второй пакет».
«Мама, что это?».
«Это, Верочка мои вкусности».
«Понятно, ну проходите мама. Вова! К нам мама пришла!».
«Мама, привет».
«От башмаков тебе штиблет! Что не ожидал?».
«Да нет, мама я уже привык к твоим высказываниям, ну рассказывай как ты? Как добралась?».
«Да как, как, не очень если честно. А вы я смотрю, тут спали вместе с Юлей и Никитой».
«Да нет, просто решили полежать, отдохнуть днём».
«Ну да, ну да…».
«Нинель Павловна, может вам чаю с дороги?».
«Да, не откажусь, пожалуй».
«Тогда, я пока на кухне».
«Сынок, ну как вы здесь с Верой живёте в Новогиреево? Может быть, вам нужно было в Черёмушках остаться?».
«А смысл? Мама? Мы молодая семья, у нас двое детей, недавно появились на свет. А Новогиреево, считается новым районом».
«Вова, а ты представляешь, что я папе скажу? Когда он вёрнется из своей очередной дипломатической поездки. Он-то думает, что его сын и невестка с внуками, переехали в высотку на Котельническую набережную. А в итоге, вы переехали в обычный панельный дом в Новогиреево».
«Мама, а тебе знакомо такое выражение, что «с милым рай и в шалаше» меня папа в этом отношении должен понять. Тем более, а что это вы с папой в Черёмушках то живёте? Могли бы сами в высотке на Котельнической набережной жить. Жили бы по соседству, с Фаиной Георгиевной Раневской и другими знаменитыми личностями».
«Папа ради меня отказался, от высотки на Котельнической набережной. У нас и так самая дорогая квартира, в Черёмушках. Да, и не смогла бы я рядом, жить с Фаиной Георгиевной. Она мне напоминает, Петину маму - Лионеллу Сергеевну, мамочку как он её называет, твою бабушку».
«Погоди, мама ты, что была знакома с самой Раневской?».
«Почему была. Мы до сих пор общаемся. Только она меня называет, Ниночкой. Какая я уже Ниночка? Если мне уже сорок три года. А у нас с ней разницы в возрасте 32 года. И тем более, она себе ищет новое жилье, мы с ней встречались недавно, и она мне сказала: «Ниночка, что-то не хочу я больше здесь жить, хочется куда-нибудь поближе к Патриаршим прудам». Я её спросила, почему именно туда, а Фаина Георгиевна мне ответила: «Просто хочу и всё». Так что сынок, Фаина Георгиевна, скорее всего, уже пакует чемоданы, и возможно в следующем году, переедет к Патриаршим прудам».
«Володя, Нинель Павловна, а вот и чай – вам мама с чабрецом, как вы любите».
«Ой, спасибо Верочка. А что-то ты долго, дорогая, может быть, тебе нужно было помочь?».
«Да нет, я справилась. Просто вот вместе с чаем, я испекла свои любимые пирожные «Картошка». Я знаю, что это в семье ваше любимое лакомство. Так что попробуйте и оцените».
«Ох, выглядят так аппетитно! Мне конечно нельзя сладкое, но ради такого, я плюну на все свои запреты, и попробую твои пирожные, Верочка. Ммм, боже какая вкуснота! Я, пожалуй, сьем всё».
«Да, пожалуйста, мама ешьте сколько хотите. Я потом ещё испеку. Ой, дети мои, хорошо сидим. Только я, наверное, уже пойду тогда».
«Давайте, мама я дверь за вами закрою».
«Вот так, вот Юля и начинались наши отношения, с твоей бабушкой».
«Мама, погоди, ты сказала, что бабушка к тебе плохо относилась, и вскоре развела вас с отцом, но судя по твоим воспоминаниям, не всё было так плохо».
«Дочка, это всё была маска – маска лицемерия и лжи. Я вскоре это поняла, но было слишком поздно. Уже, когда мы с твоим папой, были в разводе, Володя, как и полагается после развода, платил мне на вас алименты, до тех пор, пока тебе и Никите не исполнилось восемнадцать лет, а сумма самих алиментов была достаточная, чтобы нормально жить. Но я особо в деньгах не нуждалась, так как помимо того что я работала, меня обеспечивали родители. Но я от них денежной помощи, не брала. Только в очень редких случаях. Знаешь, Юля, я даже не хочу вспоминать, тот момент, когда именно, как и почему меня резко стала ненавидеть Нинель Павловна. Хотя бы потому что, я уже не помню этот момент в своей жизни».
«Мамочка, ты если хочешь, можешь о бабушке и папе больше не рассказывать, я просто вместе с Никитой, хочу посмотреть ей глаза в глаза. Вот что она мне скажет? Какое право, она имела оставлять маленьких детей, без отца?».
«Знаешь, моя девочка, ответ на этот вопрос, я перестала искать ещё сорок четыре года назад».
«Ой, это кажется Никита, приехал. Пойду, открою».
«Привет, сестрёнка, я вовремя?».
«Привет, братик, да ты вовремя, проходи в зал».
«Мама, привет. Мне тут Юля по телефону рассказала, что к нам сегодня новые соседи заезжают, вместо тёти Светы и дядя Лёша. Это правда, что этими соседями оказались наша папа и наша бабушка?».
«Да, сынок, да. Я тебя только прошу, давай без разборок, как ты обычно любишь. Я уже Юле, сказала, и тебе скажу, что ваш папа, намеренно меня и вас не бросал, Ты можешь мне не поверить, а поверить придётся, что вы не могли видеть вашего папу, из-за вашей бабушки. Мы даже когда развелись с папой, пытались наладить отношения втайне от Нинель Павловны, но она как почувствовала, это и сказала мне как-то, что не позволит своему сыну видеться со своими детьми, то есть с вами. Представляешь? И ещё она мне сказала, что Володя меня не любит, и не любил никогда. Но эти её слова, меня никак не расстроили, потому что я понимала, что это неправда. Володя меня любил, и сейчас, наверное, любит».
«Да уж… ну я даже не знаю, что сказать в данной ситуации?».
«Ничего не надо, говорить. Вы просто останьтесь, со мной, пока они не заедут в новую квартиру, хорошо?».
«Хорошо. Юля, можно тебя на минуточку?».
«Да, конечно, Никита. Мама я сейчас приду».
«Слушай, Юля, а мама то действительно любит папу, любит ли он её в действительности, как она говорит».
«Никита, мама просто так говорить не будет. Ты вон посмотри, на неё – как у неё светятся глаза! Как будто она на свидание готовится».
«В семьдесят четыре года?».
«Любви, братишка все возрасты покорны!».
Тем временем, прошёл час…
«Юля, Никита, кажется, они заехали, я тогда пойду к ним. А вы придете, когда я вам позвоню».
«Хорошо, мама. Кстати, прекрасно выглядишь».
«Правда?».
«Конечно, правда. Да по сравнению, с тобой Софи Лорен, просто маленькая девочка».
«Ну ладно, тогда я пойду».
А тем временем, в квартире у Толмачёвых
«Как здесь хорошо! Мама, а тебе здесь нравится?».
«Конечно, нравится, сыночка. Здесь гораздо, лучше, чем в Новогиреево, и чем в Черёмушках».
«М-м-мама! Я же просил тебя не вспоминать больше, Новогиреево. И ещё, не называй меня сыночка. Так-то на минуточку, ничего, что мне уже семьдесят четыре года?».
«Ну ладно, ладно. Хорошо не буду».
«А здесь действительно, хорошо. Как всё-таки здорово, что мы произвели обмен с Кулаковыми. Они всё-таки хорошие люди. Кстати, мне Света рассказывала, что здесь в соседней квартире живёт – женщина-пенсионерка, кажется, её зовут Вера, Дмитриевна пригласи, её к нам, познакомимся хоть. Чай с тортом, попьём. Я как раз «Наполеон» испекла.
«Как ты говоришь, её зовут Вера Дмитриевна?».
«Сынок, а что ты встал? Позови, позови её».
«А? Сейчас, мама конечно».
Не успел, Владимир открыть дверь, как перед ним, стояла Вера Дмитриевна.
«Добрый вечер! Будем знакомы, меня зовут Вера Дмитриевна Толмачёва, я ваша соседка напротив.
«Вера, это ты?».
Далее между мужчиной и женщиной, последовала длительная пауза. Словно, узнав друг друга, они погрузились в воспоминания. Через пару минут, Нинель Павловна, почувствовала, что её сына, долго нет, решила также выйти из квартиры. И тут же наткнулась, на двух стоявших Владимира и Веру.
«Верочка? Так ты есть, Вера Дмитриевна – наша новая соседка?».
«Да, Нинель Павловна, я ваша новая соседка».
«Вот уж не ожидала, тебя увидеть, спустя сорок четыре года».
«И я вас рада видеть, тоже».
«Володя! Володя! Приди в себя, наконец!».
«Мама, у тебя, кажется, чайник кипит».
«Ой, точно!».
«У нас ещё есть пара минут, пока мама выключает чайник. Я даже не ожидал, что тебя когда-нибудь встречу, Вера! Ты очень привлекательна, выглядишь, ещё лучше, чем тогда в 1971 году, когда мы с тобой впервые познакомились».
«Спасибо, за комплимент. Я тоже не ожидала, тебя встретить, Володя».
А тем временем, в квартире Веры Дмитриевны.
«Никита, слушай, что-то мамы долго нет».
«Так, она на лестничной площадке, кажется, с папой общается».
«Где?».
«Иди, посмотри».
«Да, ладно. Так и что делать, будем? Надо ведь как-то себя обозначить».
«Так, без проблем. Ты, сейчас, в общем, выйди к маме, на лестничную площадку, и скажи ей, что будто бы её я зову. И меня прямо, по имени назови».
«Точно! Никита, ты гений!».
«Ладно, иди».
«То есть получается, ты так и не женился?».
«Конечно, нет, ты же знаешь характер моей мамы, ей никто в роли невестки не подходил. Хотя она мне как-то призналась, что лучше Верочки у неё невестки не было. Я даже тогда, было подумал, что мама либо выпила, либо что-то другое. Оказалось, мама была в адекватном состоянии. Ну, ладно, что мы всё обо мне да, обо мне, расскажи о себе. Как ты? Замуж, успела, наверное, выйти. Тебе-то ведь, вряд ли кто-то кроме детей мог помешать».
«Нет, Володя. Я больше замуж не выходила. Я замечательная мать двоих детей, и не менее, замечательная бабушка четверых внуков. Мне, пожалуй, больше ничего не надо».
«Мама, мама вот ты где, тебя там Никита зовёт. А что ты здесь делаешь?».
«Я с нашим новым соседом по квартире, разговариваю. Кстати, познакомьтесь, это Владимир Петрович Толмачёв».
«Очень приятно, а я Юлия Владимировна Кузнецова, ну это я по мужу. А так я Юлия Владимировна Толмачёва».
«Очень приятно…».
«Мама, а ты чего не идешь, я же тебя зову, а ты тут стоишь».
«А мама, Никита, с нашим новым соседом общается, кстати, Владимир Петрович, познакомьтесь мой брат Никита Владимирович Толмачёв».
«Очень приятно, ну маму с сестрой я представлять не буду, думаю, вы тут и так уже успели познакомиться».
«Так, ладно всё хватит! Я всегда знала, что из меня актрисы никогда не выйдет. Значит, так. Володя, это твои дети – Юлия и Никита».
«Дети, это ваш папа – Владимир Петрович».
«Мы уже поняли, мама, что это наш папа».
«А я понял, Вера, что это мои дети. Я уже отчаялся, когда-либо вас увидеть. А всё маме моей спасибо – Нинель Павловне, вашей бабушке. Кстати, хотите с ней познакомиться?».
«А чего бы не познакомиться со своей бабушкой? Конечно, давай».
«Тогда, пойдёмте к нам в квартиру, не будем стоять на площадке».
Тут, все услышали очень громкий грохот – как будто бы, кто-то упал, или что-то уронил. Оказалось, что это Нинель Павловна, сымитировала, собственное падение. Просто так, падать женщина не боялась, так как ещё в 1940-1950 - х годах женщина работала каскадёром-дублёром. Так что такое падение для 90- летней женщины, было как два пальца об асфальт. Организм Нинель Павловны, был готов к таким падениям».
«Слышали, грохот? По- моему кто-то упал. Володя, а если это Нинель Павловна, упала?».
«Ой, чёрт! Мама-а-а-а! Да, Вера ты оказалась права. Мама, действительно упала. Юля, Никита, помогите мне бабушку перетащить на диван. Мама, мама, что с тобой? Ты жива?».
«Володя, а ты думал, что будет иначе?».
«Да нет, мам, Бог с тобой! Ты что? Я тебя хочу познакомить…».
«Да, слышала, я всё. Не могу поверить, что я когда-нибудь бы вас увидела, из-за своего скверного характера, я перечеркнула жизнь своего сына, и единственной любимой невестки. Володя, Вера простите меня за всё!».
«Бабушка, ты что плачешь? Не плачь, пожалуйста!».
«Тут можно плакать только от счастья, Юленька! Меня назвали впервые бабушкой, в девяносто лет, а я уже, если честно даже и не помню, когда плакала в последний раз, только когда потеряла своего Петю, вашего дедушку. Он был бы очень рад, зная, что у него такие внуки».
«Бабушка, но теперь-то мы с тобой, и мы тебя не бросим, так что пообещай нам, что ты больше не проронишь и слезинки. Договорились?».
«Хорошо, Никита. Договорились».
«Мама, скажите, а как вы сейчас себя чувствуете?».
«Хорошо, Верочка. Мне стыдно, в этом признаться, что я сейчас скажу, но вы, если что простите меня. Дело в том, что я сымитировала своё падение».
«Мама! Ну, зачем?».
«Задатки прошлой профессии – я ведь в довоенные, но больше в послевоенные годы, работала известным каскадёром-дублёром. И, между прочим, меня даже сам Иосиф Сталин, признавал одной из первых женщин-каскадёров-дублёров. Кто решился делать немыслимые трюки, и оставаться при этом невредимым».
«Ну а падать, то надо было зачем?».
«Я сама не понимаю».
«Ну, бабушка ты даёшь! Мы с Юлей никогда бы не подумали, что ты та самая первая женщина каскадёр-дублёр, которая исполняла трюки за известных актёров того времени».
«А вы гордитесь, мной?».
«Конечно, бабушка. Иначе, просто быть не может».
«Ладно, помогите мне встать, я не могу больше лежать».
«Мама, а ты куда?».
«Пойду на кухню, принесу свой торт «Наполеон», который испекла, между прочим, по рецепту Верочки».
«Да ладно?!».
«Да, вот что-то, а выпечку у тебя, получается, готовить, гораздо лучше, чем у меня, правда ещё сорок семь лет назад, мне не хотелось это признавать, ну ты же знаешь, мой характер».
«Знаю, Нинель Павловна, знаю».
«Бабушка, а это правда, что была знакома с самой Раневской?».
«Да, и именно от Фаины Георгиевны, я взяла привычку, всех называть по именам в уменьшительно-ласкательном варианте - друзей, родственников. Так как она меня сама называла Ниночкой. Например, вашего папу, я до сих пор, называю Вовочка, Вова, сыночка. Некоторые меня вообще не понимают, почему я так делаю. Я кстати, и маму вашу называла раньше именно Верочка, редко Вера. И кстати, сейчас могу, свою невестку назвать запросто Верочкой».
«Что, простите мама? Свою невестку? Я не ослышалась?».
«Ну, ты меня, сейчас тоже вон мамой назвала».
«Нинель Павловна, не придирайтесь к словам. Вы меня своей невесткой, сейчас не просто так назвали».
«Ну да, рассекретили вы меня, в общем, сынок я должна тебе признаться, что я очень сильно навредила тебе и Верочке».
«А в чём выражается твой вред – нам с Верой?».
«Я вас развела в 1975 году, но на самом деле, никакого развода не было. В ЗАГСе где вы якобы развелись в апреле 1975, работала моя подруга, которая мне была должна, вот якобы зарегистрировавши ваш с Верочкой развод, она искупила свой долг передо мной».
«Это какая подруга? Тётя Альбина, которая?».
«Да, сыночка, тётя Альбина. Вот Альбина, выдала вам фальшивое свидетельство о разводе, и вы якобы были разведены».
«Мама?! Я не перестаю, тебе удивляться! Да, ты хоть понимаешь, что вас с тётей Альбиной могли посадить, за подделку документов?».
«А мы с ней тогда, видимо не думали, ни о чём. Володя, Верочка простите меня, пожалуйста, я до сих пор не понимаю, как я глупая женщина, могла вас развести, перечеркнуть вам всю жизнь. Считайте, столько лет потеряно».
«Нинель Павловна, ничего ещё не потеряно. Мы с вашим сыном любим друг друга, это я ещё сорок семь лет назад, пыталась доказать. А вы поняли, это только сейчас».
«Ну, вот такая вот я! Что теперь уж поделаешь, за то, что я вас успела развести, я потеряла Петю – отца Володи и свою единственную любовь. Его не стало, через пять лет после вашего развода в год московской Олимпиады, в 1980 – м. А через четыре года, не стало и Фаины Георгиевны. Так что, за свои поступки, я ответила сполна. Теперь мне только осталось, попросить прощения, у вас дети мои, и у вас у моих любимых внуков. За то, что когда то запрещала Володе с вами видеться, и сама с вами видеться».
«Нинель, Павловна… то есть мама, мы вас с Володей и так уже простили, правда, каждый по отдельности. Но это ведь всё так не важно».
«Конечно, не важно. Самое главное, что мы теперь все вместе, и что я теперь не только бабушка, но ещё и прабабушка. А всё остальное действительно не важно».
Эпилог
Вера Дмитриевна и Владимир Петрович, сошлись спустя сорок с лишним лет и стали жить вместе, несмотря на свой уже почтенный возраст, в квартире Веры Дмитриевны. А Нинель Павловна, стала по-прежнему жить в своей квартире по соседству. К ней приходили в гости как её дети, так и её внуки и правнуки. Через несколько дней, вся семья снова собралась в полном составе, только на этот раз Юля с Никитой, привели своих домашних, на знакомство с прабабушкой Нинель.
А ту, тайну того самого панельного дома голубого цвета, ни главные герои, ни жители дома, так и не смогли разгадать. Для многих «тайна голубого дома» – так и осталась «тайной голубого дома».