Образ Бэзила Холлуорда
Встреча Бэзила Холлуорда с юным Дорианом Греем вдохнула новую жизнь в его творчество. «Дориан Грей для меня попросту мотив в искусстве» - говорит Бэзил о влиянии обаяния Дориана. Влюбленность в совершенную красоту дала дар видеть вещи в ином освещении, что позволило Холлуорду получить предчувствие открытия нового стиля, «новой манеры письма». Тем ценнее это ощущение для художника, который видит в истории человечества два важных момента: «Первый -- это появление в искусстве новых средств выражения, второй -- появление в нем нового образа». Портрет Дориана, юноши, чудесным образом сочетающего в себе неиспорченность, нетронутость жизнью и внешнюю красоту, - лучшее, что было создано художником, но сам художник и не собирается выставлять на обзор публике свое гениальное творение. Причина этому одна: создатель прекрасной картины «вложил в нее слишком много от самого себя», а обнажение собственной души перед любопытными – не его цель. «Предисловие» от имени Уайльда получает развитие в словах Бэзила о сущности искусства: «Художник должен создавать прекрасные произведения искусства, не внося в них ничего из своей личной жизни… Мы утратили способность отвлеченно воспринимать красоту. Я надеюсь когда-нибудь показать миру, что такое абстрактное чувство прекрасного».
Чуткость художника раскрывает истинные отношения между ним и его моделью: Бэзил безошибочно определяет легкомысленность Дориана, по этой же причине он не хочет знакомить лорда Генри со своим новым другом – идеи Генри, полагает Бэзил, могут оказаться гибельными для неиспорченной жизнью души Дориана. Это оказалось правдой: внимание Дориана с первых слов блистательного софиста лорда (играющего роль Мефистофеля) приковано к философской системе изощренного эстета.
Художник Холлуорд, казалось бы, нарушает одну из заповедей Уайльда - «художник не моралист», напротив, он то и дело взывает к законам совести. Но никто не слышит его призывов «Помолимся вместе!», при этом никакой манерности в проявлениях его человечности нет.
Бэзил Холлуорд заметил в юноше не только его внешнюю красоту, но и внутреннюю чистоту, которую эта красота отражала. И в начале своего жизненного пути Дориан ещё был способен на искреннее раскаяние и мог справедливо оценивать собственные поступки.
Портрет, написанный художником, на самом деле изображал не только главного героя, но одновременно и представление о прекрасном самого Бэзила Холлуорда, который видел в юноше свой идеал. Художник стремился воплотить в своём искусстве гармонию тела и духа. Вместе с тем он передал картине «слишком много своего», что недопустимо по этике чистого искусства, потому Бэзил был убит – искусство «скрыло» художника.
Образ Генри Уоттона
Генри Уоттон появляется в романе в символичной обстановке эстетизированного философского созерцания: изысканные благоухания цветов, мастерская художника, тени птиц, наводящие на размышления о японской живописи. Эта атмосфера изолирована от суетного: «Глухой шум Лондона доносился сюда, как гудение далекого органа».
Суждения лорда крайне эстетизированы, Красоте отказано раз и навсегда в одухотворенности – интеллект – «аномалия», нарушающая гармонию; семейная жизнь – повод для состязания во лжи между супругами; родню свою он не терпит потому, что «мы не выносим людей с теми же недостатками, что у нас». Является ли лорд Генри нравственным человеком? Бэзил Холлуорд ответил на этот вопрос явно положительно: “Удивительный ты человек! Никогда не говоришь ничего нравственного — и никогда не делаешь ничего безнравственного. Твой цинизм — только поза”. Это объяснимо – образ Уоттона призван обрисовать карикатурно нравы английского общества, с высоты своих парадоксов.
Лорд Генри – убежденный гедонист, его отношение к людям – отношение зрителя к актерам сцены, к которым он в принципе безразличен: друзей и врагов он выбирает, исходя из эстетических соображений, людей он «наблюдает», находя в этом особенный интерес, интеллектуальное удовольствие: «Гений, несомненно, долговечнее Красоты. Потому-то мы так и стремимся сверх всякой меры развивать свой ум…».
Отношение к несчастьям ближних у лорда Генри своеобразно: людское горе ужасно и безобразно, Гарри Уоттон отказывает людям в сочувствии именно по этой причине, оставляя решение проблем «Науке» без эмоций, а за собой – «философское созерцание».
Генри Уоттон становится наставником Дориана Грея – молодой человек интересен ему в силу необыкновенного сочетания красоты и душевной целостности, и, как человек, боготворящий красоту, лорд Генри берется преподать Дориану уроки получения наиболее полного удовольствия от жизни. «Цель жизни – самовыражение» - провозглашает Генри Уоттон, мешает же этому – боязнь общественного мнения. Дать волю своим чувствам – открыть источник необыкновенной радости, осуществляя свои мечты. Ярко открыв Дориану скоротечность молодости, лорд Генри призывает юношу искать новых ощущений – для ощущения полноты жизни.
Моральное падение Дориана происходит под непосредственным "руководством" лорда Генри, человека незаурядного, в уста которого автор вкладывает многие из собственных парадоксальных суждений. Уайльда прежде всего интересует игра ума, а посему холодный циник лорд Генри занятие поисками истины, а стремлением к неотразимости: "Он играл мыслью и становился заносчив. Он подбрасывал ее на воздух и перевертывал ее, выпускал ее из рук и вновь ловил, украшал ее радужными красками фантазии и окрылял парадоксами".
Все слова и все действия лорда Генри по отношению к Дориану Грею последовательны и преследуют определённую цель.
Лорд Генри вовсе не намерен развращать главного героя, потому как это уничтожит прекрасный облик Дориана. Напротив, он намерен сделать всё, чтобы сохранить красоту своего друга. Первое, что делает лорд Генри, — пытается убедить Дориана в ценности молодости и красоты. И эта попытка увенчалась полным успехом.
Но даже не будучи безнравственным в собственных поступках, можно развращать других людей.
Дориан Грей и Сибила Вэйн
Актриса дешевого театра заставила произнести слова о любви Дориана, поразив его воображение художника гением перевоплощения на сцене. Речь идет не о любви к женщине, а о любви к ее таланту. Именно этим так восхищен Дориан – чистым искусством, не имеющим отношения к жизни, к самой бедной Сибиле. Но и для Сибилы он – «герой какой-то пьесы», она называет его «Прекрасный принц». Не от того ли она забывает все свои роли в других пьесах, так как поглощена этой – единственной сейчас для нее ролью – в жизни? Так или иначе, любовь эта была исключительно благородна с обеих сторон, невинная Сибила отдалась во власть нового чувства всей полнотой своего существа, и даже Дориан Грей, уже испытавший отравляющее действие слов лорда Генри, отказывается от полученный наставлений: «Когда Сибила со мной, я стыжусь всего того, чему вы, Гарри, научили меня …при одном прикосновении ее руки я забываю вас и ваши увлекательные, но отравляющие и неверные теории». Однако в гармоничное начало влился жестокий диссонанс: с момента утраты Сибилой дара актрисы. Плохая игра на сцене для Дориана явилась страшным разочарованием: он, влюбленный в лице Сибилы во всех героинь Шекспира, оказался не способен ответить взаимностью самой Сибиле, реальной девушке. Потрясение было столь велико, что Дориан не замедлил высказать ей самые жестокие слова, оттолкнув ее с неподдельным отвращением: теперь Сибила была для него одной из самых заурядных женщин.
Оставшись наедине с собой, Дориан остается наедине и со своей совестью – именно эту роль играет портрет, отражающий отныне все плохое, что сделал и еще сделает Дориан. В ту ночь он замечает складку жестокости у рта изображенного, и это заставляет его принять решение поступить правильно с точки зрения морали – Дориан решает жениться. Более того, с наступлением благоуханного утра он слышит в своем сердце отголоски былой любви – и это уже не только жалость.
Уайльд оставил Дориану роль подопытного, наблюдаемого проповедником идей чистого искусства – вместе с Сибилой Вэйн умерла надежда на воскрешение души Дориана. Актриса сыграла свою последнюю роль в пьесе жизни, дав право Гарри Уоттону сказать: «Эта девушка, в сущности, не жила и, значит, не умерла… Оплакивайте же Офелию, если хотите. Посыпайте голову пеплом, горюя о задушенной Корделии. Кляните небеса за то, что погибла дочь Брабанцио. Но не лейте напрасно слез о Сибиле Вэйн. Она была еще менее реальна, чем они все». Выбор сделан – отныне портрет для Дориана станет не картиной, вопиющей к очищению совести, но способом насмехаться над роком – пусть страсти, грехи отныне ложатся печатью на скрытое под покрывалом ото всех изображение, сам же Дориан будет свободен от страха потерять очарование юности в поисках наслаждений – это ли не мечта каждого?
Любовь — это своеобразное единство красоты внешней и внутренней. Однако сам Дориан разрушил это единство, когда отверг Сибилу Вэйн. Эта девушка предложила ему то, о чём мечтал лорд Генри: любовь, которая стала бы искусством в реальной жизни. Именно поэтому Сибила утратила способность играть на сцене. Однако это единство оказалось недоступным Дориану Грею, он не понял ту, которая его любила.
Жизнь как искусство
Беседы с лордом Генри привели Дориана к осознанию быстротечности времени, ярко дали представление об опасностях, которые несут годы для красоты. И герой высказал желание сохранить вечную молодость, предоставив своему портрету нести на себе печать времени и страстей. Произошло противоестественное разделение человека и его совести, и это разделение не могло не сказаться на поведении героя.
Освобождённый от совести Дориан постепенно утрачивает всё лучшее, что заложено в нём.
Осознав гибель своей души, герой сумел долгое время сохранять внешнее спокойствие. Он ведёт двойную жизнь, но в этом неповинны ни лорд Генри, ни Бэзил Холлуорд. Виновен во всём лишь сам герой, и его наказание в романе было совершенно неизбежно.
Смирившись с тем, что его портрет будет меняться вместо него, герой одновременно поверил в свою безнаказанность, решил рассматривать произведение искусства как нечто подчиненное его желаниям. На самом деле Дориан становится рабом своего портрета. Он не смеет надолго покидать свой дом, так как опасается, что кто-нибудь может увидеть портрет и разгадать его тайну. Вначале он следит за изменениями своего лица на портрете, но затем начинает бояться собственного изображения. Развязка романа закономерна с точки зрения эстетики Оскара Уайльда. Когда Дориан пытается уничтожить портрет, мёртвым падает он сам, приняв принадлежащее ему безобразие, а прекрасное произведение искусства обретает первоначальную красоту и гармонию. Жизнь Дориана Грея кончилась, но искусство выше жизни, ибо только ему принадлежит вечность, — такова позиция писателя.
Для Дориана сама Жизнь была первым и величайшим из искусств – именно такое направление приняли его мысли под влиянием идей убежденного гедониста и загадочной книги, где идеи эти приняли высокохудожественное воплощение в музыке метафор и образов. История молодого парижанина казалась ему его собственной историей – так свою ли жизнь проживал Дориан, или это была жизнь, построенная воображением других людей? Можно ли назвать самовыражением принятую к действию чужую систему фраз? Так или иначе, избранный путь наслаждений принес Дориану радость – его внешность нимало не страдала от «грязи жизни», принимаемой им сполна; более того, божественные черты нейтрализовали все возможные слухи. Сам же Дориан отдался полному самолюбованию этой внешней красоте своей, и даже находил удовольствие, сравнивая нетронутые жизнью свои черты со все возрастающими уродствами портрета. Но в редкие минуты и он подвергался страшному суду совести, когда не удавалось заглушать ее все новыми и новыми наслаждениями.
Мода, Дендизм – он отдавал дань и этим светским видам искусства, играя роль законодателя мод. Но мечты его стремились к созданию новой философии, философии гедонизма, призванного освободить жизнь от пуританства, цель – «опыт сам по себе, а не плоды его, горькие или сладкие». Гедонизм научит людей во всей полноте переживать каждое мгновение жизни, ибо и сама жизнь - лишь преходящее мгновение.
Дориан, свободный от страха потерять свою красоту, с головой кинулся в эту жизнь, стремясь испытать и перепробовать все. Он увлекался красотой католических обрядов – но не принимал официально догматы, считая это ограничением умственному развитию; получал удовольствие от материалистических теорий, сводящих все мысли и страсти к функции нерва. Открытия интеллектуальной сферы не заслоняли от него жизнь чувственную: исследования влияния запахов; поиски изысков в музыке привели его от элегий Шопена к диссонансам музыки варваров. Дориан собирал драгоценные камни и легенды о них, коллекционировал редкостные вышивки и ткани, питал особое пристрастие к церковным облачениям.
Все эти роскошные коллекции служили лишь для того, чтобы усыпить совесть. Но все сильнее становилась зависимость Дориана от портрета, он возвращался к нему каждый раз после разгулов – чтобы наблюдать все новые следы разложения. Дориана привязал к портрету страх перед тем, что люди могут открыть тайну его вечной молодости, увидеть, какой нечистой была на самом деле душа у очаровательного внешне юноши.
Внешняя красота Дориана не страдала от аморальности его поступков, с этой стороны возмездие не грозило герою, поэтому он мог позволить себе любые «опыты» над собой. Одним из таких экспериментов было и решение показать Бэзилу Холлуорду истинное свое лицо, свою душу, воплощенную в портрете. Это было продиктовано и желанием разделить, переложить часть своей вины на того, кто создал демонический портрет. Но вины Бэзила нет: в свое время он создал картину, воплощающую идеал. В том, что превратился он в «лицо сатира» - вина одного лишь Дориана, «искусство -- зеркало, отражающее того, кто в него смотрится».
Насладившись произведенным впечатлением, Дориан убивает единственного свидетеля своих черных дел в приступе ярости, он не хочет, чтобы кто-то знал об истинной его сути. Убийство друга было высшей точкой цепи злодеяний Дориана. Он понимает, что этот грех прощению не подлежит. И Дориан Грей решает забыть о нем, или, скорее, забыться в чаду притона, «вылечить душу ощущениями», но путь его усеян призраками его жертв, падению которых виновником был Дориан, легкомысленно срывающий удовольствия от всех и каждого. Положена ли была его жизнь на музыку, как выразился Генри Уоттон? Нет, ему лишь казалось, что жизнь Дориана была искусством, в заблуждение и его вводили невинные черты героя. «Я жить так больше не хочу» - заявляет он лорду, и остается наедине со своей совестью. Попытка измениться оказалась жалким проявлением тщеславия – лицемерная усмешка портрета сказала ему об этом. Тогда единственным способом порвать с прошлым, порвать бесовскую связь с портретом, безжалостно показывающему каждый аморальный шаг, осталось уничтожить портрет.
Влияние Генри Уоттона на Дориана Грея было весьма сложным. Лорд Генри прекрасно знал, что порок уничтожает красоту, накладывает на лицо человека страшный след. Вот почему он неоднократно говорил Дориану о необходимости сохранить свою душу, подчёркивая мысль о том, что для наслаждения жизнью нужно душевное спокойствие, которое даёт только чистая совесть. Герой помнит об этих словах, и какие-то отголоски утраченной совести слышатся в речах Дориана и много позже, когда он потерял большинство своих лучших качеств. И вот тут внешность играет роковую роль в судьбе героя. Никто не верит в его раскаяние, так как просто невозможно допустить мысль о его порочности. Это вытекает из того, что порочный человек не может сохранить свою красоту. Время от времени у лорда Генри возникают какие-то сомнения, он постоянно “проверяет” своего друга, но эти проверки оказываются совершенно бессмысленными, ибо Генри Уоттон не видит портрета. А между тем он хотел, чтобы Дориан Грей сделал искусством собственную жизнь, исходя из принципа неразрывного единства красоты и нравственности.
Парадоксально то, к чему приходит главный герой. Он, стремящийся к красоте и приятному времяпровождению, вынужден тайком развлекаться в грязных притонах, искать успокоения в опиуме, наслаждаться любовью продажных женщин. Это злая насмешка над тем идеалом, который рисовал Дориану Грею лорд Генри.
Так последовательно и стройно реализуется в романе эстетическая система Оскара Уайльда. Писатель утвердил своеобразный культ красоты, заявляя, что искусство выше жизни, что не оно подражает действительности, а действительность должна подражать искусству, которое неизмеримо выше жизни.
ВЫВОД
В «Предисловии» к роману, составленном из афоризмов, Уайльд излагает квинтэссенцию эстетизма, провозглашает культ чистой красоты, авторского субъективизма и обосновывает концепцию «искусства для искусства»: «Художник — тот, кто создает прекрасное»; «Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо. Вот и все»; «Для художника нравственная жизнь человека — лишь одна из тем его творчества. Этика же искусства — в совершенном применении несовершенных средств»; «Во всяком искусстве есть то, что лежит на поверхности, и символ»; «В сущности, Искусство — зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь»; и т.д.
Однако сюжет романа парадоксально противоречит предисловию, создавая интеллектуальное напряжение.
Объектом внимания автора становятся люди высшего света, «люди толпы» противопоставлены принципиально. Герои одарены интеллектуально, им свойствен тонкий вкус, изящные манеры. Их окружают изысканные вещи (Оскар Уайльд дает описания коллекций Грея не менее увлеченно, чем раскрывая его поиски в интеллектуальной сфере), время они проводят в приятных беседах, они богаты – все вокруг них направлено на возможность наибольшего самовыражения. Блеск салонов позволяет наиболее выгодным образом раскрыть грани талантов героев, которое явно «отличаются от остальных», от тех «уродов и глупцов», которым «не дано узнать торжество побед, но зато они избавлены от горечи поражений». Характеристика противостоящих характеров жестоко справедлива: «Они живут так, как следовало бы жить всем нам, -- без всяких треволнений, безмятежно, ко всему равнодушные. Они никого не губят и сами не гибнут от вражеской руки...». Таким образом, нам даны исключительные герои в исключительных обстоятельствах, что логично в попытке раскрыть тему «жизнь и искусство». Однако исключительная одаренность Дориана приводит его к гибели – сначала нравственной, потом – к физической. Виной тому разлад с собственной душой, голос совести человека нельзя заглушить, и преступления против нее – жестоко наказуемы.
На этом фоне столкновение трех характеров – Бэзил Холлуорд, Генри Уоттон и Дориан Грей – представляются единством одного: многогранного, противоречивого. Известно, что в писателе уживаются множество разных личностей, и в романе «Портрет Дориана Грея» Оскар Уайльд таким образом преподносит загадку собственной индивидуальности, клубок идей и парадоксов, в котором распутывать нити должно самому читателю.
ВВЕДЕНИЕ.
Современное искусство, в том числе и литература, представляет собой подвижную систему, когда старые жанровые конструкции утрачивают свой авторитет, и приходят новые. Подобные процессы всегда происходят в искусстве. Для XX и XXI вв. основы его были заложены в XIX столетии, и творчество Оскара Уайльда сыграло в этом важную роль. В его творчестве можно обнаружить корни многих проблем современной культуры. Также в последние десятилетия возрос интерес к самой личности писателя, в чем значительную роль сыграла его скандальная репутация. Поэтому особенно важно дать объективную характеристику творческой биографии Уайльда.
1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ТВОРЧЕСТВА ОСКАРА УАЙЛЬДА.
Оскар Уайльд (1854–1900) – художник переходной эпохи, что отразилось во всех сферах его жизни и творчества. Он стал личностью, которая выразила сам дух эпохи Fin-de-Sincle, времени перелома устоявшихся убеждений и ценностей и обретения новых, что непосредственно затронуло различные виды искусств. В литературе происходят сдвиги в области жанров, они перенимают черты друг друга. Бурно развиваются драматические жанры, возникает литература потока сознания, направленная на исследование, анализ внутреннего мира, бессознательного и подсознательного.
В целом в отечественном и зарубежном литературоведении представлено достаточное количество исследований, посвященных изучению творчества О. Уайльда. Наиболее значительными представляются работы биографического характера (Р. Эллман, Х.М. Хайд, Ж. де Ланглад, М.Г. Соколянский, В.А Луков и Н.В. Соломантина), а также исследования, посвященные отдельным аспектам творчества писателя (А.А. Аникст, А.Г. Образцова, Т.А. Боборыкина, И.Ф. Тайц, М.А. Козырева, Т.А. Порфирьева, О.О. Легг, В.Г. Решетов, О.М. Валова, А. Берд, Сан Хуан, К. Нассаар, К. Ворф).
В английской литературе конца XIX в. имя Уайльда в первую очередь связано с движением эстетизма, концепция которого в творчестве писателя сформировалась под влиянием Рескина и Пейтера. Для Уайльда эстетизм стал бунтом против викторианской морали с ее подменой плохого хорошим и наоборот. Ритуализация обыденного становилась формой организации реальности по законам красоты. Эстетская поза была призвана оскорбить общепринятые вкусы и условности, в этом выражался своеобразный протест против засилья практичности и абсолютизации здравого смысла.
Творчество Оскара Уайльда неоднозначно и вызывает дискуссии среди критиков и исследователей, авторов многочисленных монографий и критических статей. В большинстве этих работ рассматриваются отдельные аспекты творчества писателя. В своих произведениях Уайльд использует одни и те же сюжетные схемы. Писатель в своих произведениях затрагивает достаточно узкий круг проблем. Для его творчества характерно использование постоянных мотивов, образов, приемов. При этом Уайльд работал в самом широком спектре жанров: стихотворение, баллада, поэма, роман, сказка, повесть, пьеса. Отсутствие определенных жанровых предпочтений является одной из особенностей его творчества.
В жанровом отношении творчество Оскара Уайльда чрезвычайно разнообразно. В период с 1854 по 1881 гг. формируются эстетические взгляды и убеждения писателя. Уайльд ищет самого себя, собственный стиль, и полем экспериментов для него становится поэзия. 1881-86 гг. для Уайльда – проба пера в драматургии. Первые пьесы были неудачными и не имели успеха. Затем Уайльд обращается к эпическим жанрам: новеллы, роман, сказки, эссе. Написание всех этих произведений происходило с 1887 по 1891 гг. С этих пор Уайльд начинает писать комедии, которые открыли его талант с новой стороны. Тюремное заключение надолго прервало его писательскую деятельность. Выйдя на свободу, Уайльд смог написать только «Балладу Редингской тюрьмы» и «De Profundfis», подводящие итог его жизненным и художественным исканиям.
Представляя творчество писателя в виде схемы, мы видим, что в отдельные периоды он уделяет больше внимания лирическим, эпическим или драматическим жанрам:
Лирические жанры Драматические жанры Эпические жанры
1854–81 1882–95 1895–1900
Жанровые формы следуют друг за другом и неминуемо взаимодействуют. Рассматривая творчество Оскара Уайльда как замкнутую систему, мы выявили преемственность конфликта, тем, идей, приемов, образов в произведениях писателя различных периодов.
В основе большинства произведений Уайльда лежит романтический конфликт реального и идеального, раскрываемый и решаемый в зависимости от этапа создания. Объектом художественного творчества для писателя всегда была внутренняя и внешняя жизнь человека, жизнь его сердца и души в ее отношении к идеальному.
Процесс перехода от серьезности к игре отразился на уровне образной системы произведений. Роковая личность, столь трагично воспринимаемая в поэзии, трансформировалась в пародию на саму себя в прозаических произведениях и комедиях. Вторым типом героя, переходящим из одного произведения в другое, является денди, выполняющий функцию героя-резонера. Эти типы были заимствованы из мелодрамы и комедии положений, и поэтому их следует рассматривать как средство усиления драматического начала.
В драме и прозе Уайльда важна также функция второстепенных персонажей. Они способствуют усилению социальной составляющей общего конфликта, и очень часто именно с ними связаны ирония и парадокс как способ выражения авторской позиции в тексте. Это позволяет говорить о постоянном присутствии автора в произведении, что для драмы означает усиление эпической составляющей.
Символические детали и образы, важность внутреннего действия и подтекста свидетельствуют об усилении лирического начала в драмах, сказках и романе Уайльда.
Писатель часто использует художественные приемы, свойственные поэтическому тексту (ритмизация, создаваемая при помощи повторов и звукописи), в драме и прозе. «Саломея» полностью строится на этих принципах, что позволяет говорить о высокой степени лиризации в этой драме. В комедиях этот прием используется как составная часть элементов декоративности, акцентирующей переломный момент, что также свидетельствует об усилении лирического начала. В сказках лирическое проявляется посредством имитации библейского текста.
Итак, в творчестве писателя преобладают лирическое и драматическое начала, причем второе выражено ярче. Это два своеобразных полюса, между которыми находятся все эпические произведения писателя. Однако драматический элемент сильнее лирического, что подтверждается при обращении к биографии писателя.
2. ЭПИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ОСКАРА УАЙЛЬДА.
В основе сюжета большинства произведений лежит парадокс. В «Кентервильском привидении» это противостояние семьи Оттисов привидению, в «Преступлении лорда Артура Сэвила» - представление убийства как положительного деяния, в «Портрете господина Дориана Грея» – безумная вера, приводящая сначала к подделке портрета, а затем к смерти. Характерна преемственность типов героев. В малой прозе они осмысливаются иронично. Например, для Артура Горинга внешнее легкомыслие – это маска внутренней серьезности. Для Артура Сэвила легкомыслие – непростительный грех, он серьезно подходит к выполнению своего долга, обстоятельно обдумывая планы будущего убийства.
Уайльд часто использует иронию, в том числе и романтическую; он отрицает крайности, играет с понятиями «хорошо»/«плохо», «серьезно»/«легкомысленно», «нравственно»/ «безнравственно».
В произведениях малой прозы символы отсутствуют, что отличает их от сказок, стихотворений в прозе и ранних пьес, но есть знаковые образы. В «Кентервильском привидении» и «Преступлении лорда Артура Сэвила» значимо появление луны. Как и в «Саломее», она является знаком смерти. Это значение заявлено напрямую и не имеет подтекста. В «Кентервильском привидении» в саду смерти луна всегда смотрит с вышины, а в «Преступлении лорда Артура Сэвила» луна, «как львиный глаз, проглядывает сквозь рыжеватую гриву облаков» в ночь убийства хироманта.
Декоративность как стилистический компонент сохраняется, но ее функция изменяется. В «Кентервильском привидении», «Преступлении лорда Артура Сэвила» и рассказе «Образцовый миллионер» она создает фон развития действия и способствует усилению драматического начала. В рассказе «Сфинкс без секрета» декоративные описания строятся на принципе контрастов и выполняют функцию выражения авторской оценки, обусловливая активность эпического начала.
3. «ПОРТРЕТ ДОРИАНА ГРЕЯ» КАК СИНТЕЗ ТВОРЧЕСКИХ
НАХОДОК И ИДЕЙ.
В данной работе мы исследуем единственный роман писателя, который построен по образцу романа-карьеры. Читатель, de facto, не имеет целостной картины трансформации героя, отмечаются только основные вехи в падении Дориана. Вниманию читателя представляются лишь отдельные сцены, согласно которым могут быть сделаны определенные выводы. Таким образом, он оказывается в положении наблюдающего. Это есть реализация принципа наглядности – неотъемлемого драматического элемента.
Взаимоотношения Дориана Грея с реальностью – основной конфликт романа. Герои романа персонифицируют абстрактные идеи: Дориан воплощает Красоту, вступившую на путь порока, творца и творение в одном лице, исследователя дна жизни; лорд Генри – творец и исследователь, искуситель; Бэзил – чистое искусство, соединяющее Красоту и духовное богатство, погубленное собственным творением; Сибила – произведение искусства, которое уничтожило столкновение с реальностью. В романе Уайльда театр как институт занимает большое место: Дориан знакомится в театре с Сибилой, получив известие о ее смерти, отправляется в оперу. Рассматривая вторжение театральности в структуру романа, мы остановились на образах, связанных с театром.
В отношении главного героя принцип театральности реализуется посредством «трехмерности» текста. В образе главного героя в отношении к собственной душе реализуется традиционная театральная триада «режиссер – актер – зритель». Если в самом начале Дориан горит интересом ученого, пытаясь, подобно Верлену и Рембо, измерить глубину своей души, то затем он превращается в созерцателя собственных пороков, отраженных на портрете. Соединение театра и реальной жизни проецируется и на все общество в целом. Театральность в данном случае выступает как способ бытия для общества. В романе отмечаются и элементы карнавальной стихии.
В «Портрете Дориана Грея» основное действие реализуется через диалог. Во второй главе мы видим, как слова лорда Генри изменяют Дориана, он совершенно заворожен новыми идеями. Реакции героя поясняются в словах другого персонажа. Эпизоды, отражающие ключевые моменты в развитии образа Дориана Грея, также представлены в форме диалога, тем самым он принимает на себя функцию действия.
Декоративность в романе отличается от той, что мы встречаем в пьесах. Она самоценна и даже является самоцелью. В структуре нет повторов или звукописи. С одной стороны, это прекрасная декорация, на фоне которой разворачивается основное действие. С другой стороны, декоративность является именно той повествовательной стихией, которая объединяет все в единое целое. Особенно ярко эта функция проявляется в XI главе, рассказывающей об увлечениях Дориана. Описание коллекций вмещает двадцать лет жизни героя. В этой части декоративность связана с проявлением авторского замысла. Дориан Грей превратил свою жизнь в искусство. В соответствии с этим жизнь его должна описываться и оцениваться именно как произведение искусства, и поэтому декор является самоцелью. Кроме выделенной функции, каждый описательный кусок способствует созданию определенного настроения у читающего. Сцена, открывающая роман, описывает сад Бэзила. Он представлен как идеальное место, очарованное искусством, в котором реальная жизнь – звук далекого органа. В романе присутствует множество автоцитат из драматических произведений Уайльда, в особенности это касается общества и отношений в нем.
Несмотря на то что роман “Портрет Дориана Грея” написан в конце ХIХ в., он по своей проблематике и идеологии целиком принадлежит ХХ в., а по художественному языку - европейскому символизму, а тем самым модернизму и неомифологизму. Кроме того, в этом произведении впервые поставлена проблема соотношения текста и реальности как проблема энтропийного времени. Напомним вкратце сюжет романа. Художник Бэзил Холлуорд написал замечательный портрет молодого и знатного красавца Дориана Грея. Художник столько души вложил в этот портрет, что не хочет его нигде выставлять и дарит Дориану. В этот момент появляется университетский друг художника лорд Генри, циник и имморалист, воспевающий “новый гедонизм”, человек, который “всегда говорит безнравственные вещи, но никогда их не делает”. Он сетует на то, что красота Дориана Грея скоро потускнеет, а портрет всегда будет напоминать ему о его молодости. Риторика лорда Генри так заразительна, что Грей в отчаянии: пусть лучше старится портрет, а он остается вечно молодым. Лорд Генри начинает играть огромную роль в антивоспитании Грея, ориентируя его на эстетизм, гедонизм и легкое отношение к нравственности. Грей влюбляется в красивую, но бедную девушку, актрису маленького театрика Сибилу Вэйн. Однако когда она, охваченная любовью к Дориану, не хочет и не может изображать несуществующие чувства на сцене - начинает плохо играть, он без сожаления расстается с нею, наговорив ей жестоких слов. Сибила кончает жизнь самоубийством, а Грей, случайно взглянув на портрет, замечает, что портрет изменился - на губах появилась жесткая складка. Итак, его желание сбылось - отныне портрет станет его совестью, он будет стареть, а Дориан останется вечно молодым. Вдохновленный лордом Генри и прочитанным по его совету Романом Гюисманса “Наоборот”, Дориан Грей пускается во все тяжкие. Он ведет самый беспутный и безнравственный образ жизни, какой только можно себе представить, и лишь его обаяние и странно не меркнущая с годами красота заставляют общество не отвернуться от него, хотя о нем идет много пересудов. Проходят десятилетия, но он остается молодым и прекрасным, меняется лишь его портрет, становясь все безобразнее, но об этом никто не знает, кроме самого Грея; он тщательно спрятал портрет в укромной комнате своего дома. Художник Бэзил приходит увещевать Дориана. Тот показывает ему портрет, а затем в приступе гнева убивает художника. Портрет становится еще ужаснее. Погружаясь все больше в бездну порока, Грей не может остановиться. На портрете он выглядит уже отвратительным стариком. В припадке ярости Грей бросается на портрет с ножом, но убивает тем самым себя, превращаясь в труп омерзительного старика, тогда как на портрете восстанавливается облик прекрасного юноши.
Обратимся теперь к мифологическим реминисценциям романа. Прежде всего, Дориан Грей наделяется целым рядом прозвищ, именами мифологических красавцев - Адонис, Парис, Антиной, Нарцисс. Последнее имя подходит к нему, конечно, более всего. В мифе о Нарциссе говорится, что прорицатель Тиресий предсказал родителям прекрасного юноши, что тот доживет до старости, если никогда не увидит своего лица. Нарцисс случайно смотрит в воду, видит в ней свое отражение и умирает от любви к себе. Дориан Грей влюблен в свое “второе я” портрет, подолгу смотрит на него и даже целует его. В конце романа, когда портрет заменяет его, Грей все больше и больше влюбляется в свою красоту и, не выдержав красоты своего тела и, по контрасту, омерзительности своей души, которую ему показывает портрет, по сути кончает собой, умирает, как Нарцисс, от любви к себе. Другой не менее важный миф, который используется в сюжетном построении романа, это легенда о том, как Фауст продал душу дьяволу за вечную молодость. В роли искусителя выступает лорд Генри. Он стращает Дориана картинами безобразия его тела, когда оно постареет. Тогда-то Дориан и говорит сакраментальную фразу:
”- Как это печально! - пробормотал вдруг Дориан Грей, все еще не отводя глаз от своего портрета. - Как печально! Я состарюсь, стану противным уродом, а мой портрет будет вечно молод. Он никогда не станет старше, чем в этот июньский день... Ах, если бы могло быть наоборот! Если бы старел этот портрет, а я навсегда остался молодым! За это... за это я отдал бы все на свете. Да, ничего не пожалел бы! Душу бы отдал за это!” Так и получается: Дориан становится вечно молодым “отродьем Дьявола”, как называет его проститутка в порту, а портрет гнусно стареет. Попробуем теперь разобраться, что все это означает с точки зрения концепции энтропийного времени. Свойство физического времени - необратимость, связанная с накоплением энтропии, распада, хаоса, как показал современник Оскара Уайльда великий австрийский физик Людви<