Беларусь остается одной из немногих постсоциалистических стран, которые еще не приступили к развернутой коммерциализации и приватизации естественной монополии. Одной из первоочередных задач является реформирование электроэнергетики, в частности в области разделения производства, распределения, передачи и сбыта электроэнергии. В настоящее время Советом Министров уже утверждена предложенная Минэнерго концепция реструктуризации электроэнергетики страны. Предусматривается разделить отрасль по видам деятельности на генерацию, передачу, распределение и сбыт электрической и тепловой энергии, создать оптовые рынки и другие структуры, адаптированные к конкурентной среде и способные работать в объединенной энергетической системе Беларуси и России.
Механизм реализации этой программы должен пройти в три этапа. На первом этапе (начиная с 2003 года) предполагалось ликвидировать концерн «Белэнерго» и его функции управления передать Министерству энергетики. Предприятия отрасли получают финансовую поддержку, и между ними формируются рыночные связи. Особое внимание уделяется на этом этапе совершенствованию сбытовых функций, созданию субъектов оптового звена. При этом государство сохраняет монополию на генерацию, передачу, импорт-экспорт электроэнергии. На этом этапе принимаются меры по ограничению перекрестного субсидирования, сокращению количества дотируемых потребителей, по поднятию рентабельности до уровня, обеспечивающего расширенное воспроизводство предприятий отрасли. Начинается передача электросбытовых подразделений в сетевые подразделения и филиалы электрических и тепловых сетей.
На втором этапе (2004–2005 гг.) вступают в действие правовые акты, регулирующие развитие оптового рынка электроэнергии. Отрабатываются механизмы взаимодействия созданных на базе бывшего концерна «Белэнерго» республиканских унитарных предприятий «Белорусская сетевая компания» (функции оперативно-диспетчерского управления, передачи энергии, эксплуатационно-ремонтных работ), «Оператор рынка» (коммерческий оператор республиканского оптового рынка энергии) и «Белорусская генерирующая компания» (производство электрической и тепловой энергии). Создается независимый утверждающий тарифы и осуществляющий контроль над соблюдением антимонопольного законодательства орган – Национальная энергетическая комиссия.
|
|
Третий этап (2006–2007 гг.) станет этапом акционирования РУП «Белгенерация» и шести РУП – облэнерго. Завершится создание оптового рынка электроэнергии и начнется формирование единого рынка электроэнергии. Будет сформирована единая с Россией энергетическая система. Предполагается создание финансового холдинга «Электроэнергетика». На оптовом рынке электроэнергии появятся независимые энергопроизводители и крупные потребители, получающие энергию от распределительно-сбытовых компаний и работающие по оптовым тарифам ниже тарифов для конечных потребителей. Начнется отработка механизма функционирования розничных рынков с образованием впоследствии самостоятельных сбытовых компаний. Белорусы позаимствовали украинскую модель.
Уже существуют проекты коммерциализации унитарных предприятий «Белтелеком» и «Белпочта», которые останутся естественными монополистами до 2007 года. Доступ на рынки услуг фиксированной связи станет свободным, и оба оператора-монополиста будут приватизированы. Это непременное условие вхождения Беларуси в ВТО.
|
|
Существуют объективные и субъективные преграды для коммерциализации естественных монополий. Объективной преградой «на входе» в отрасль для новых фирм является объем инвестиций, необходимый для создания альтернативного проекта. Это обусловлено тем, что производственная технология в отраслях естественной монополии требует значительных финансовых расходов на формирование основного капитала, поддержание его в соответствующем состоянии. Поэтому закономерно, что по сравнению с новыми фирмами преимущество принадлежит предприятиям, которые уже функционируют в этих отраслях. Этим объясняется устойчивость естественной монополии. На эту особенность обратил внимание Р. Гильфердинг, отмечая, что «…экономическая монополия будет тем более стойкой, чем больше капитал, необходимый для того, чтобы вызвать к жизни новое предприятие» [8, с. 248].
Незначительные по размерам экономические агенты не смогут получать экономию на расходах, которую получает существующая компания, а следовательно, не смогут получать доходы, необходимые для функционирования и развития. Подобная ситуация возникает не только тогда, когда в отрасль вступают более мелкие предприятия, но и тогда, когда в отрасль вступают крупные производители, которым также будет сложно использовать значительный финансовый капитал для переоснащения действующего предприятия новым оборудованием, для переподготовки персонала, налаживания новых связей, освоения новых рынков сбыта.
|
|
Кроме того, по сравнению с инвестиционными проектами в других сферах экономики проекты на строительство новых объектов естественных монополий характеризуются меньшей инвестиционной привлекательностью по всем основным показателям: значительным периодом окупаемости; значительным объемом капиталовложений; очень высокими техническими, экономическими и политическими рисками; длительным периодом амортизации основного капитала; негативным влиянием на окружающую среду; большим количеством органов регулирования и разнонаправленностью их целей. В связи с этим иногда возникают сложности с оценкой прибыльности нового объекта, который создал бы конкуренцию аналогичному объекту в сфере естественной монополии.
Ограничивает формирование конкурентной среды в рамках естественных монополий и большая специфичность материальных (основных фондов), по сравнению с нематериальными (квалификация персонала) активами. Инвестиции в строительство железнодорожных магистралей, линий электропередач, трубопроводов в большинстве случаев узко специализированы. Это объясняется тем, что созданные в результате инвестирования активы не могут быть использованы в других целях без убытков для их экономической ценности. Другими словами, альтернативная стоимость таких активов будет ниже ценности фактического их использования. В этом случае наиболее ярко прослеживается механизм действия закона возрастающих вмененных издержек.
Экономическим ограничителем конкуренции в естественной монополии является то, что ее существование не покрывает значительных расходов общества на ее введение и поддержку. Ведь присутствие большого количества производителей на рынке будет способствовать пропорциональному сокращению производства каждого из них и, как результат, недоиспользованию основных производственных мощностей. Вследствие этого будут расти тарифы на поставки, что будет иметь негативные последствия для реальных доходов населения.
Ограничению коммерциализации и формированию конкурентного сектора в рамках естественных монополий может способствовать и ряд субъективных факторов. Функционирование нескольких субъектов хозяйствования создает неудобства для непосредственных производителей (например, несколько организаций водоснабжения). Кроме того, сами естественные монополии препятствуют введению рыночной среды. Например, в России подобные препятствия создают РАО «Газпром» и РАО «ЕЭС России» [9, с. 46].
Среди теоретиков и практиков неоднозначно оцениваются последствия коммерциализации естественных монополий. Одни считают, что приватизационные процессы в этой сфере влекут за собой негативные социальные последствия. Во-первых, население привыкло к более или менее стабильным регулируемым тарифам и ценам на блага и услуги, производимые во всех сферах естественной монополии. Коммерциализация, естественно, будет способствовать нарушению этой стабильности, а следовательно, и снижению благосостояния. Во-вторых, повышение эффективности в рамках монополии сопровождается существенным сокращением производственного персонала. В Великобритании, например, в сфере электроэнергетики число служащих сократилось более чем на 50%. Сокращение персонала требует дополнительных компенсационных мер высвобожденным работникам со стороны правительства, необходимости расходов на их переподготовку. В-третьих, отрасли естественной монополии созданы на средства налогоплательщиков. Государство же получает право на управление этими отраслями, но не на продажу их, тем более, иностранным инвесторам. В-четвертых, опыт приватизации и коммерциализации показывает, что при их осуществлении растут трансформационные издержки. Например, при реструктуризации угольной промышленности в России образовались многочисленные посредники, которые способствовали росту этих издержек. В этой связи А. Городецкий и Ю. Павленко отмечают, что наиболее обоснованным вариантом реформирования естественных монополий является модель «мягкого» реформирования, в которой предусматривается совершенствование тарифного и иных форм регулирования в сочетании с максимальной «прозрачностью» финансовой отчетности [10, с. 145]. Авторы убеждены, что естественные монополии – национальное достояние, во многом не имеющее аналогов в мире. В-пятых, можно предполагать, что при реструктуризации естественных монополий в отдельных отраслях возможно формирование олигополистических структур и местных монополий с последующим захватом рыночной власти. И, наконец, в-шестых, возможно становление «управляемого рынка», на котором государственные структуры тотально управляют субъектами хозяйствования, несмотря на формальную либерализацию. Само государство может стать наиболее серьезной угрозой развитию рыночных отношений в отрасли.
Из экономических соображений исходят сторонники коммерциализации и приватизации отдельных сфер естественной монополии. Слишком большой размер естественных монополий, по их мнению, приводит к неоправданно высоким издержкам. Поэтому потребители вынуждены оплачивать очень большие счета на услуги, предоставляемые субъектами естественных монополий. Дезинтеграция и приватизация должны привести к сокращению издержек и снижению тарифов. Частные поставщики также могут предоставлять и скидки особым слоям населения. Продажа собственности этих монополий позволяет снизить и дефицит государственного бюджета, избежать повышения налогов и даже снизить и отменить некоторые из них. Показателен в этом опыт США и Японии. В результате дерегулирования естественных монополий годовые выгоды американских потребителей составили 42–54 млрд. долларов, в Японии – 36 млрд. долларов. В США цены на воздушные перевозки упали на 30%, в телекоммуникационной сфере – на 50%. Цены снизились потому, что реальные операционные издержки упали в большинстве секторов на 25–75%.
Как бы ни различались точки зрения экономистов, едины они в одном – в краткосрочном периоде эффект, особенно социальный (снижение цен), от коммерциализации и приватизации мало вероятен. Достаточно обратиться к опыту коммерциализации и приватизации телекоммуникационного рынка в России, Украине, Литве. Услуги связи стали недоступными огромному количеству людей из-за низкой платежеспособности населения. Сейчас тарифы в России и Украине выше, чем в Беларуси, в 5–10 раз. В долговременной же перспективе, если образованные компании окажутся в руках независимых собственников, конкуренция рано или поздно приведет к росту инвестиций в основной капитал, повышению технологического уровня эффективности. А это, в свою очередь, должно снизить средние издержки компаний и в конечном итоге привести к относительному снижению цен.
Заключение
При использовании зарубежного опыта, безусловно, следует учитывать дополнительные сложности, связанные с переходными процессами в постсоциалистических странах, что требует особой гибкости и адаптативности формируемых стратегий реформирования, устойчивости получаемых результатов к динамике экономической ситуации. Следует иметь в виду особый генезис постсоциалистических естественных монополий, сложившихся не в условиях конкурентной среды, а образованных административным путем в централизованно управляемой системе, сращивание функций государственного управления и хозяйствования в рамках единого субъекта. На наш взгляд, когда идет речь об использовании зарубежного опыта коммерциализации и приватизации естественных монополий, то это – прежде всего использование инструментария этих процессов.
Литература
1. О естественных монополиях: Закон Республики Беларусь // Нац. экон. газ. – 2003. – №17.
2. Национальная экономическая газета. – 2004. – №76. – С. 6.
3. Ракова, Е. Энергетический разряд монополии // Нац. экон. газ. – 2004. – №50. – С. 19.
4. Томпсон, У. Реструктуризация электроэнергетики: к реальной конкуренции или потемкинской либерализации // Вопросы экономики. – 2005. – №11. – С. 39.
5. Национальная экономическая газета. – 2004. – №50. – С. 19.
6. Белоусова, Н.И., Васильева, Е.М., Лившиц, В.Н. Реформирование естественных монополий в России: теоретический аспект // ЭКО. – 1999. – №4. – С. 95–96.
7. Уильямсон, О. Экономические институты капитализма. – СПб.: Лениздат, 1996. – С. 517.
8. Гильфердинг, Р. Финансовый капитал. Исследование новейшей фазы развития капитализма. М., 1959. – С. 248.
9. Клейн, Н. Антимонопольное законодательство и законодательство о естественных монополиях // Право и экономика. – 1998. – №1. – С. 46.
10. Городецкий, А., Павленко, Ю. Реформирование естественных монополий // Вопросы экономики. – 2000. – №1. – С. 145.