Наличие в лицензионном договоре взаимных прав и обязанностей делает его разновидностью двустороннего (взаимного) договора. Таковым следует считать и безвозмездный реальный лицензионный договор, ибо на лицензиате-пользователе во всяком случае лежит предусмотренная абз. 2 п. 1 ст. 1235 обязанность использовать соответствующий объект лишь в пределах и способами, прямо предусмотренными условиями договора, а на лицензиаре-правообладателе - обязанность воздерживаться от действий, способных затруднить осуществление лицензиатом своего права использования соответствующего объекта (п. 2 ст. 1237 ГК).
Лицензионные договоры должны заключаться в письменной форме, а в случаях, когда их предметом является подлежащий государственной регистрации результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (п. 2 ст. 1232 ГК), они также подлежат государственной регистрации. Несоблюдение правил о форме лицензионного договора или о необходимости его государственной регистрации влечет его недействительность (ничтожность) в соответствии с абз. 3 п. 2 ст. 1235 ГК (и общими правилами п. 2 ст. 162, п. 1 ст. 165, ст. 168 ГК). Единственный случай разрешенной законом устной формы лицензионного договора (абз. 1 п. 2 ст. 1235 ГК) составляет предусмотренная п. 2 ст. 1286 ГК ситуация заключения лицензионного договора о предоставлении права использования произведения в периодическом печатном издании.
Поскольку исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации по общему правилу имеют срочный характер (ст. 1230 ГК) и могут использоваться как на всей территории России, так и лишь на определенной ее части, а иногда и за ее пределами (ср. п. 2 ст. 1231 ГК), в лицензионном договоре предполагается наличие условий о территории, на которой допускается использование соответствующего объекта, и о сроке, на который заключается сам лицензионный договор. Однако эти условия предписываются не императивными, а диспозитивными нормами закона: при отсутствии указания о территории, на которой допускается использование данного объекта, лицензиат вправе осуществлять его на всей территории РФ (п. 3 ст. 1235 ГК), а при отсутствии указания на срок действия договора он считается заключенным на пять лет (абз. 2 п. 4 ст. 1235 ГК) <1>. Следовательно, оба этих условия не являются существенными, а относятся к числу так называемых обычных условий договора, не обязательно согласуемых сторонами <2>.
|
|
--------------------------------
<1> В соответствии с правилом абз. 2 п. 4 ст. 1235 ГК нормами Кодекса могут быть установлены и иные сроки действия лицензионного договора: например, право на использование ноу-хау может быть предоставлено без указания срока его действия (п. 2 ст. 1469 ГК), т.е. на неопределенный срок.
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
<2> Подробнее об этом см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. 2-е изд. М., 1999. С. 295 и сл.
Вместе с тем следует иметь в виду, что срок действия лицензионного договора не может превышать срок действия самого исключительного права, являющегося его предметом, а при прекращении исключительного права (в том числе по истечении установленного законом срока его действия) лицензионный договор также прекращается независимо от воли его сторон (абз. 1 и 3 п. 4 ст. 1235 ГК). Продолжение использования соответствующего объекта после прекращения действия лицензионного договора считается нарушением исключительного права и влечет имущественную ответственность, предусмотренную законом или договором (п. 3 ст. 1237 ГК).
|
|
К числу условий, обязательно определяемых соглашением сторон лицензионного договора, т.е. его существенных условий, п. 6 ст. 1235 ГК относит, во-первых, предмет данного договора (имея в виду точную характеристику соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации); во-вторых, указание конкретных способов их использования. При этом следует иметь в виду, что какой-либо способ такого использования, прямо не указанный в лицензионном договоре (а, например, подразумеваемый сторонами или, по их мнению, вытекающий из "обычаев делового оборота"), не считается разрешенным (предоставленным) лицензиату (абз. 2 п. 1 ст. 1235 ГК). Последний вправе использовать соответствующий объект только в тех пределах и теми способами, которые прямо предусмотрены договором. Использование лицензиатом такого объекта способом, не предусмотренным договором, либо иным образом за пределами предоставленных ему по рассматриваемому договору прав также считается нарушением исключительного права и влечет имущественную ответственность, предусмотренную законом или договором (п. 3 ст. 1237 ГК).
|
|
Иначе говоря, любые правомочия по использованию соответствующего объекта, прямо не упомянутые в тексте лицензионного договора, в силу названного указания закона остаются принадлежащими правообладателю (лицензиару). Поэтому в случае спора не могут быть приняты во внимание ссылки какой-либо из сторон ни на "подразумеваемые условия" договора, ни на "практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон" ("заведенный порядок"), ни на "обычаи делового оборота" (ср. ст. 431 ГК).
Правообладатель (лицензиар) заинтересован в надлежащем использовании лицензиатом соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, ибо в ином случае возможно нанесение ущерба его деловой репутации и иным имущественным интересам (например, при проставлении лицензиатом-пользователем на производимой им продукции, не отвечающей должному уровню требований к ее качеству, известного товарного знака лицензиара-правообладателя). Поэтому он должен иметь возможность определенным образом контролировать использование лицензиатом соответствующего объекта. Этому служит предусмотренная п. 1 ст. 1237 ГК обязанность лицензиата представлять своему контрагенту - лицензиару (правообладателю) отчеты об использовании результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.
Правда, такая обязанность установлена диспозитивной нормой, не исключающей ее отсутствие в конкретном договоре. При отсутствии же в лицензионном договоре конкретных условий о сроке и порядке представления таких отчетов лицензиат согласно п. 1 ст. 1237 ГК обязан представлять их лишь по требованию лицензиара, т.е. исключительно по усмотрению последнего.
9. Важную особенность полученного лицензиатом по договору права на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации составляет его сохранение в случае перехода исключительного права от предшествующего правообладателя к новому (п. 7 ст. 1235 ГК). Возможность такого перехода, т.е. отчуждения исключительного права, основана на его сохранении за правообладателем (лицензиаром), поскольку его предоставление в пользование по лицензии, как уже отмечалось, является формой осуществления, а не отчуждения этого права. Вместе с тем предусмотренные лицензионным договором условия использования соответствующего объекта не подлежат изменению в связи с переменой управомоченного лица: место прежнего правообладателя занимает новый, становящийся лицензиаром в прежнем сохраняющем силу договоре.
Иначе говоря, при отчуждении исключительного права на соответствующий объект, предоставленный для использования по лицензионному договору, происходит замена лицензиара (без согласия лицензиата). Как уже отмечалось (п. 5 настоящего комментария), такую ситуацию не следует квалифицировать в качестве цессии, нормы о которой регулируют уступку обязательственных, а не исключительных прав (не говоря уже о возможности перехода в данном случае не только прав, но и обязанностей лицензиара, например, по консенсуальному лицензионному договору).
Вместе с тем эту ситуацию не следует смешивать с возможным переходом взаимных (обязательственных) прав и обязанностей сторон лицензионного договора к другим лицам, который также вполне возможен, например, при уступке лицензиаром-правообладателем третьему лицу своего права на получение денежного вознаграждения (или его части) от лицензиата-пользователя или при переводе последним своего денежного долга перед лицензиаром на третье лицо (разумеется, с согласия лицензиара). Такой переход прав и (или) обязанностей должен осуществляться по общим правилам об уступке требования и переводе долга, предусмотренным ст. 382 - 392 ГК.
Само же право на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, полученное лицензиатом по договору, по сути приобретает правомочие "следования", обременяющее исключительное право лицензиара. Как известно, такое правомочие присуще ограниченным вещным правам (обременяющим "основное" право собственности), а также некоторым обязательственным правам, например праву арендатора (п. 1 ст. 617 ГК). Данная юридическая конструкция свидетельствует о некоторой близости исключительных и вещных прав, являющихся абсолютными гражданскими правами.
10. Разновидностью лицензионного договора является сублицензионный договор, к которому поэтому применимы нормы закона о лицензионном договоре (п. 5 ст. 1238 ГК). Он является производным от основного лицензионного договора, что обусловливает возможность предоставления сублицензиату (вторичному пользователю) лишь таких прав и способов (возможностей) использования соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, которые прямо предусмотрены в основном (лицензионном) договоре для его контрагента - лицензиата (основного пользователя). Этим же объясняется и то обстоятельство, что в случае заключения сублицензионного договора на срок, превышающий срок действия основного (лицензионного) договора, такой "субдоговор" будет считаться заключенным только на срок действия основного договора (п. 3 ст. 1238 ГК).
Как и в большинстве других гражданских "субдоговоров" (субаренда, субподряд и т.п.), основной должник по сублицензионному договору (лицензиат) остается ответственным перед кредитором (лицензиаром) за действия своего контрагента - сублицензиара (п. 4 ст. 1238 ГК). Однако это правило носит диспозитивный характер, допускающий возложение такой ответственности по условиям договора непосредственно на сублицензиара. Такой подход существенно отличается от установленной нормами о договоре коммерческой субконцессии (п. 4 ст. 1029 ГК) субсидиарной ответственности пользователя (вторичного правообладателя, концессионера) перед правообладателем за вред, причиненный ему вторичным пользователем (субконцессионером), составляя одно из важных различий лицензионных и концессионных договоров.
11. ГК устанавливает определенные особенности для договоров об отчуждении исключительного права и лицензионных договоров в зависимости от их предмета.
Во-первых, если предметом лицензионного договора являются объекты авторских или смежных прав, правообладатели (в роли которых в этих случаях чаще всего выступают граждане - авторы или исполнители) получают повышенную защиту своих имущественных интересов на случай их нарушения в форме неисполнения обязанности уплатить обусловленное возмездным лицензионным договором вознаграждение лицензиару. Согласно п. 4 ст. 1237 ГК последний вправе в таком случае в одностороннем (внесудебном) порядке отказаться от лицензионного договора и потребовать возмещения всех причиненных ему этим убытков (ср. п. 2 и 3 ст. 450 ГК).
Во-вторых, если речь идет о создании сложного объекта интеллектуальных (исключительных) прав, который, подобно сложной вещи - единому целому, составленному из разнородных вещей (ст. 134 ГК), также включает в себя несколько различных результатов интеллектуальной деятельности (например, кинофильм, театральное представление или концерт, единая технология и т.п.), значительно меняется договорно-правовой режим как договоров об отчуждении исключительных прав на названные результаты, так и лицензионных договоров, предметами которых они служат.
Прежде всего, абз. 2 п. 1 ст. 1240 установлена отмеченная ранее презумпция заключения в отношении результата интеллектуальной деятельности, специально созданного или создаваемого для включения в такой сложный объект (например, сценария или музыки к кинофильму), договора об отчуждении исключительного права, а не лицензионного договора. Таким образом, изменена общая презумпция п. 3 ст. 1233 ГК, согласно которой договор, прямо не предусматривающий передачу приобретателю исключительного права в полном объеме, считается лицензионным договором. В данной ситуации предпочтение отдается целевому назначению результата интеллектуальной деятельности (позволяющего создать полноценный сложный объект исключительного права), а не имущественным интересам его автора.
Разумеется, данное правило носит диспозитивный характер и допускает заключение в отношении такого объекта по соглашению сторон лицензионного договора (как исключительную, так и неисключительную лицензию или их сочетание). Однако условия такого договора не могут ограничивать использование результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта (п. 2 ст. 1240 ГК). Они, следовательно, могут устанавливать или исключать возможность выдачи правообладателем лицензий на использование соответствующего результата интеллектуальной деятельности другим лицам, но не могут ограничивать лицензиата, организовавшего создание сложного объекта, в целевом использовании названного результата в его составе.
Этим объясняется и правило абз. 3 п. 1 ст. 1240 ГК, согласно которому лицензионный договор об использовании результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта по общему правилу заключается на весь срок действия исключительного права на такой результат и в отношении всей территории его действия. Данное положение позволяет затем максимально эффективно использовать исключительное право на сложный объект в целом. Вместе с тем оно также имеет диспозитивный характер и может быть изменено соглашением сторон конкретного лицензионного договора об использовании соответствующего результата интеллектуальной деятельности.
Однако за автором (авторами) результата интеллектуальной деятельности, используемого в составе сложного объекта, в соответствии с п. 3 ст. 1240 ГК в любом случае сохраняются право авторства и другие личные неимущественные права на такой объект, поскольку они неотчуждаемы и непередаваемы (п. 2 ст. 1228 ГК), а следовательно, и не могут быть предметом гражданско-правовых договоров. При этом и лицо, организовавшее создание сложного объекта, вправе указывать (или требовать указания) свое имя (физическое лицо) или наименование (юридическое лицо) (п. 4 ст. 1240 ГК). Иными словами, такое лицо приобретает в отношении сложного объекта неимущественное, неотчуждаемое, непередаваемое и бессрочное право на имя (абз. 1 п. 2 ст. 1228 ГК).
Наконец, изложенные правила, касающиеся использования результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта, по общему правилу п. 5 ст. 1240 ГК применимы к праву использования результатов интеллектуальной деятельности в составе единой технологии (п. 1 ст. 1542 ГК), поскольку она обычно также создается на основании договоров с обладателями исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, входящие в состав единой технологии (п. 3 ст. 1542 ГК). Исключения из этого порядка должны быть прямо предусмотрены специальными правилами об особенностях гражданско-правового режима единой технологии (гл. 77 ГК). Так, лицо, организовавшее создание единой технологии, не вправе, а обязано заключать договоры с правообладателями результатов интеллектуальной деятельности, входящих в состав единой технологии (п. 2 ст. 1544 ГК), однако последующая передача (отчуждение) права на единую технологию означает и одновременную передачу прав на входящие в ее состав результаты интеллектуальной деятельности (ч. 2 ст. 1550 ГК).
12. Переход исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации возможен и без договора, а в некоторых случаях даже и помимо воли правообладателя.
В первую очередь речь идет о принудительной лицензии (ст. 1239 ГК), которая предоставляет право использовать результат интеллектуальной деятельности не в соответствии с условиями договора, заключенного с правообладателем, а по судебному решению, вынесенному по требованию заинтересованного лица, и на указанных в этом решении условиях. Принудительная лицензия представляет собой исключение из общих правил о лицензионных договорах, а потому допустима лишь в случаях, прямо предусмотренных ГК, и может касаться использования только определенных результатов интеллектуальной деятельности, но не средств индивидуализации товаров и их производителей. При этом речь идет об использовании такого результата в общественных (публичных) целях только на основании простой (неисключительной) лицензии.
Нормы ГК предусматривают три такие ситуации:
1) если исключительное право на произведение науки, литературы или искусства либо на программу для ЭВМ или базу данных, созданную (профинансированную) по государственному или муниципальному контракту, принадлежит не публично-правовому образованию, правообладатель по требованию государственного или муниципального заказчика обязан предоставить указанному им лицу неисключительную лицензию на использование указанного объекта для государственных или муниципальных нужд (п. 3 и 6 ст. 1298);
2) если изобретение, полезная модель или промышленный образец не используются либо недостаточно используются патентообладателем в течение предусмотренных законом сроков, что приводит к недостаточному предложению соответствующих товаров, работ или услуг на рынке, неисключительная лицензия может быть принудительно получена любым лицом, желающим и готовым использовать такой объект (п. 1 ст. 1362);
3) если патентообладатель отказывается от заключения лицензионного договора на производство или реализацию являющихся селекционными достижениями семян или племенного материала на условиях, соответствующих установившейся практике, любое лицо, желающее и готовое использовать данное селекционное достижение, может принудительно получить неисключительную лицензию на такое использование названного объекта (п. 1 ст. 1423), что также будет соответствовать общественным интересам.
Следует отметить, что как общая возможность получения принудительной лицензии, так и все перечисленные ситуации вполне соответствуют требованиям международных конвенций, в которых участвует Российская Федерация: Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 г. (в редакции 1971 г.; п. 2 ст. 11bis и п. 1 ст. 13), Всемирной (Женевской) конвенции об авторском праве 1952 г. (в редакции 1971 г.; п. 2 ст. IV bis) и Парижской конвенции по охране промышленной собственности 1883 г. (в редакции 1967 г.) <1>. Так, согласно п. 2 разд. A ст. 5 Парижской конвенции каждая страна - участница этой Конвенции вправе принять законодательные меры, предусматривающие выдачу принудительных, причем только неисключительных лицензий "для предотвращения злоупотреблений, которые могут возникнуть в результате осуществления исключительного права, предоставляемого патентом, например, в случае неиспользования изобретения" <2>. Названное правило распространяется и на полезные модели (п. 5 разд. A ст. 5 Парижской конвенции).
--------------------------------
<1> Возможность принудительных лицензий допускают и современные международные конвенции в этой области, в которых Российская Федерация пока не участвует: см. п. 1 ст. 10 Договора ВОИС по авторскому праву 1996 г., предусматривающего соответствующие ограничения авторских прав, в том числе на программы для ЭВМ и базы данных, и ст. 31 Соглашения ТРИПС 1994 г., предусматривающую конкретные условия для получения разрешения на использование охраняемого патентом объекта без согласия патентообладателя.
<2> Согласно пункту 4 раздела A статьи 5 Парижской конвенции принудительная лицензия не может быть потребована по причине неиспользования или недостаточного использования изобретения до истечения срока в четыре года, считая с даты подачи заявки на патент, или трех лет с даты выдачи патента, причем должен применяться срок, который истекает позднее; в выдаче принудительной лицензии будет отказано, если патентообладатель докажет, что его бездействие было обусловлено уважительными причинами.
Кроме того, бездоговорный переход исключительного права к другим лицам согласно ст. 1241 ГК возможен как в порядке универсального правопреемства (наследование после смерти гражданина-правообладателя, реорганизация юридического лица), так и при обращении взыскания на имущество правообладателя, поскольку в его состав входит и принадлежащее ему исключительное (имущественное) право (ст. 128 ГК). Гражданский кодекс прямо предусматривает возможность и порядок обращения кредиторами правообладателя взыскания на его исключительное право на произведение (объект авторского права; ст. 1284) и на исполнение (объект смежного, "исполнительского" права; ст. 1319).
Вместе с тем статья 1241 не устанавливает исчерпывающего перечня случаев перехода исключительного права к другому лицу без договора с правообладателем, а ограничивается общим правилом о его допустимости в случаях и по основаниям, прямо предусмотренным законом (в том числе, но не обязательно Гражданским кодексом). Так, возможен отказ от такого права или от его осуществления, допустимый в силу общего гражданско-правового принципа диспозитивности в распоряжении имущественными правами (ст. 1, 2 и 9 ГК).
Коллективное управление авторскими и смежными правами
(статьи 1242, 1243)
Как следует из пункта 1 статьи 1229 ГК, использование результата интеллектуальной деятельности возможно только с разрешения правообладателя, если иное не предусмотрено самим Кодексом. В этом заключается сама суть исключительного права: за изъятиями, установленными ГК, никто не вправе использовать результат интеллектуальной деятельности без согласия автора или иного лица, обладающего таким правом на этот результат. Такое согласие правообладатель предоставляет, как правило, путем заключения соответствующих договоров с лицами, намеревающимися использовать результат интеллектуальной деятельности.
Однако в условиях, когда использование авторских произведений и объектов смежных прав осуществляется широким и заранее не определенным кругом лиц (в чем по общему правилу заинтересованы и правообладатели), а некоторые сферы деятельности (например, радиовещание) предполагают постоянное использование таких объектов, заключение соответствующих договоров представляется довольно затруднительным, а порой и просто невозможным.
В такой ситуации оптимальным выходом является создание специально уполномоченных правообладателями структур, обеспечивающих заключение с пользователями соглашений от имени всех или большинства соответствующих правообладателей, а также распределение между ними собранных с пользователей средств.
Такие структуры получили в законодательстве название организаций по управлению авторскими и смежными правами на коллективной основе (далее - ОКУ).
В Гражданском кодексе положения о таких организациях размещены в гл. 69, регулирующей общие вопросы прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Объясняется это в значительной степени тем, что положения об авторском праве и положения о смежных правах рассредоточены по двум главам Кодекса - 70 и 71. Поэтому нормы о коллективном управлении должны были либо найти отражение в каждой из указанных глав (что бессмысленно, учитывая отсутствие каких-либо существенных отличий данных норм в отношении авторского права в сравнении с правами смежными), либо получить закрепление в общих положениях (что и было сделано, несмотря на то что данные положения относятся далеко не ко всем объектам интеллектуальной собственности и в настоящее время даже не ко всем результатам интеллектуальной деятельности).
В отечественном законодательстве нормы о коллективном управлении авторскими и смежными правами впервые появились в ст. 44 - 47 Закона об авторском праве. Будучи первым опытом регулирования отношений в данной сфере на законодательном уровне, они сыграли положительную роль, но и породили ряд серьезных проблем при их применении на практике.
Положения ГК учитывают опыт применения этих норм Закона об авторском праве, развивая и дополняя их, и представляют собой следующий шаг (и, вполне возможно, не последний) на пути решения проблем реализации и защиты авторских и смежных прав на коллективной основе.
При формулировании норм ГК о коллективном управлении авторскими и смежными правами имелось в виду путем существенного видоизменения правового механизма такого управления устранить наиболее серьезные недостатки действующего в этой области законодательства. С этой целью в статьях 1242 - 1245 ГК решались следующие основные задачи:
- определить правовое положение организаций по коллективному управлению в сравнении с другими участниками отношений в сфере интеллектуальной собственности (правообладателями, пользователями);
- закрепить в законе основные принципы создания и деятельности организаций по коллективному управлению;
- установить общее регулирование договоров, заключаемых ОКУ с правообладателями и пользователями;
- определить принципы и порядок распределения и выплаты вознаграждения, собираемого ОКУ;
- определить специфику правового положения и функций аккредитованных организаций, являющихся необходимой составной частью упомянутого механизма;
- очертить сферы деятельности организаций по коллективному управлению и закрепить перечень сфер деятельности, для которых предусмотрено создание аккредитованных организаций.
Традиционно задачей ОКУ является представительство прав обладателей в тех сферах использования объектов авторских и смежных прав, где осуществление прав в индивидуальном порядке затруднено или невозможно. Из этого исходил и Закон об авторском праве. Как указывалось в пункте 1 его статьи 44, "в целях обеспечения имущественных прав авторов, исполнителей, производителей фонограмм и иных обладателей авторских и смежных прав в случаях, когда их практическое осуществление в индивидуальном порядке затруднительно (публичное исполнение, в том числе на радио и телевидении, воспроизведение произведения путем механической, магнитной и иной записи, репродуцирование и другие случаи), могут создаваться организации, управляющие имущественными правами указанных лиц на коллективной основе".
Однако в тех сферах, где осуществление авторских или смежных прав в индивидуальном порядке крайне затруднительно, возможно не только коллективное управление этими правами, но и другая форма их осуществления, в принципе нежелательная для правообладателей, но допускаемая законом в исключительных случаях, - использование объектов авторского права и смежных прав без согласия правообладателей, но с выплатой им вознаграждения за такое использование. Такие случаи закон вынужден допускать только тогда, когда осуществление авторских или смежных прав не только в индивидуальном порядке, но и на коллективной основе, т.е. посредством заключения ОКУ соответствующих соглашений с правообладателями и пользователями, чрезвычайно затруднено.
В качестве примера можно привести ст. 1245 ГК, устанавливающую вознаграждение за свободное воспроизведение фонограмм и аудиовизуальных произведений в личных целях. В данном случае невозможно ни отследить, ни организовать заключение необходимых соглашений с пользователями хотя бы одной ОКУ. Это, по сути, и привело к признанию свободы на этот вид использования аудиовизуальных произведений и фонограмм. Однако в целях защиты имущественных интересов правообладателей такое использование признается платным, и устанавливается механизм сбора и распределения соответствующих денежных средств.
Таким образом, в соответствии с пунктом 1 статьи 1242 ГК сферами деятельности ОКУ признаются, во-первых, те сферы, где осуществление авторских и смежных прав в индивидуальном порядке затруднено, во-вторых, те случаи, когда ГК допускается использование объектов этих прав без согласия обладателей соответствующих прав, но с выплатой вознаграждения.
В связи с анализом сфер коллективного управления необходимо обратить внимание на то, что случаи, когда использование допускается без согласия правообладателей, устанавливаются исключительно Гражданским кодексом.
Сопоставление пункта 1 статьи 1242 и статьи 1244 ГК РФ показывает, что Кодекс не устанавливает исчерпывающий перечень сфер коллективного управления. Им установлен исчерпывающий перечень лишь тех сфер, где действуют аккредитованные ОКУ. Но само коллективное управление может возникнуть и развиваться в любой сфере, где затруднено осуществление авторских и смежных прав в индивидуальном порядке.
Те сферы, в которых в соответствии с ГК могут действовать только аккредитованные ОКУ, представляют собой такие сферы, где сама необходимость коллективного управления доказана многолетней практикой и иностранным опытом функционирования ОКУ. Поэтому эти сферы и были закреплены в законе. Такое закрепление имеет еще одно важное значение, обусловленное видами коллективного управления.
Как известно, коллективное управление во всем мире строится по одной из двух основных систем: на основе представительства уполномочивших ОКУ правообладателей (далее - ограниченное представительство) и на основе представительства также и тех правообладателей, которые не наделили ОКУ соответствующими полномочиями (далее - расширенное представительство). Первое означает, что ОКУ представляет в своих взаимоотношениях с пользователями только тех правообладателей, которые передали такой ОКУ полномочия и имеют с ней соответствующие договоры. Система расширенного представительства предполагает, что ОКУ представляет в своих взаимоотношениях с пользователями всех правообладателей соответствующей категории. Каждая из этих систем имеет свои преимущества и недостатки.