Ниродбаран
Двенадцать лет со Шри Ауробиндо
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие.. 1
Непредвиденное.. 2
Выздоровление.. 9
Дом Господа.. 17
Божественная Мать. "Это Она". 27
Война и политика: Независимость Индии. 49
Савитри.. 68
Помощники.. 80
Беседы... 90
Смех Богов.. 96
Переписка и интервью.... 99
Божественный уход. 104
Заключение. Он здесь.. 114
Предисловие
Эта книга главным образом написана для учеников и последователей Шри Ауробиндо и Матери. Они страстно хотели узнать что-нибудь о внешней жизни Мастера, которая по причине её уединённости в течение многих лет, оставалась за вуалью. Мать не так уж хотела позволять нам поднимать эту вуаль. Но, то ли по причине Столетней Годовщины, то ли почему-то ещё, когда я предложил написать отчёт о нашем историческом личном общении с Мастером в течение последних двенадцати лет его жизни, Мать тепло это одобрила. И не только, она великодушно выслушала всю эту историю.
"Посторонний человек" может посчитать, что местами эта книга наполнена благочестивыми излияниями, чудесными феноменами и мистическими обертонами. Но я старался сделать всё от меня зависящее, чтобы дать добросовестный отчёт о том, что я видел и слышал и о том какую роль в драме, где главным действующим лицом был Мастер, играли мы. Естественно, субъективные впечатления не могут быть всецело исключены, поскольку полностью объективное описание моего опыта не было моей целью. Однако те, кто заинтересован в получении объективной картины величайшей и загадочной Личности современности, того, кого тысячи людей ощущают как Богочеловека, получат, как я полагаю, достаточно пищи для того, чтобы удовлетворить свои искания.
Для остального существуют его собственные работы, в которые можно погрузиться и собирать сокровища его высочайшего видения и не имеющих себе равных реализаций.
Ниродбаран
Благодарим Нирода за то, что мы имеем откровение о совершенно неизвестной стороне Шри Ауробиндо.
Мать
Непредвиденное
Был час до пробуждения богов
На календаре был ноябрь 1938 года, месяц Даршана. Ещё несколько недель и мы встретимся с Мастером после долгого трёхмесячного ожидания. После каждого Даршана мы начинали считать дни до следующего, поскольку каждая такая возможность приближала к нам Вечное и его Шакти и по этой причине являлась значительной вехой в наших жизнях. По мере приближения этой даты, наши дни становились более яркими и за день до Даршана все лица сияли от улыбок. Друзья, встречаясь на дороге, приветствовали друг друга одним словом, "Завтра!" или спокойным взглядом счастливого ожидания. Столовая жужжала на ту же самую тему. Куда бы ты ни шёл, кого бы ты ни встретил, никто не говорил ни о чём кроме Даршана Гуру – вечный момент.
Что касается меня, то мои ощущения более комплексны. Я ломал с ним словесные копья, оспаривал его точки зрения, подшучивал над его Йогой. Я знаю, что всё это будет забыто в момент его августовского Присутствия. Он будет так же приветлив как и его письма и будет дарить милостивую улыбку со своих трансцендентальных высот, в то время как моё сердце будет биться в радости и изумлении.
В этом настроении мы приблизились к кануну Даршана, 24 ноября. Утром Мать даровала всем свои благословения. Воплощение Милости и Красоты Махалакшми, она изливала свою улыбку и наполняла наши сердца любовью и обожанием, идеальное состояние для того, чтобы предстать перед Господом. Каждый Даршан, это возможность для него оценить наш прогресс после последнего Даршана, и дать нам толчок для новых достижений.
Размеренный поток нашей жизни наполняли визитёры; среди них мисс Вильсон, дочь президента Вильсона, приехавшая из далёкой Америки на Даршан Мастера. Его книга "Эссе о Гите" окутала её неземными чарами. То, что в этот материалистический век может быть кто-то, кто может написать такую удивительную книгу, было вне её понимания. Она могла слышать голос Господа, говорящий людям: "О ставь все дхармы. Во мне одном найди убежище. Я освобожу тебя от всякого Греха". Эта книга была для неё Библией. Она решила, что должна получить Даршан такой уникальной личности.
День прошёл в счастливом ритме. Большинство садхаков легли спать рано, чтобы внутренне подготовиться к этому великому событию. Над Ашрамом господствовала атмосфера глубокого мира и тишины. И только в угловой, выходящей на улицу, комнате Шри Ауробиндо, горел и бодрствовал в распространяющейся тьме огонь. Мать тоже рано удалилась, оставив Шри Ауробиндо за работой. Возможно, он был занят "Савитри", так как "лавина корреспонденции" была прервана по причине приближения Даршана. Он получил немного времени. Затем в комнате Пурани включился свет: было 2 часа ночи. Он должен был приготовить горячую воду для ванны Матери. В 7.30 утра начнётся Даршан. Но никто не подозревал что
События божественного поперёк
Огромный, предвещающий беду ум Ночи,
В её неосвещённом храме вечности, один
Улёгся, распростёршись неподвижно у кромки Тишины.
Нарушив глубокую тишину в комнате Матери зазвонил колокольчик. Пурани бросился вверх и, наверху лестницы, обнаружил Мать. Она сказала: "Шри Ауробиндо упал. Сходи и позови доктора Манилала". К счастью, он приехал на Даршан из Гуджерата. Вскоре он пришёл и увидел, что Шри Ауробиндо лежит на полу в своей спальне. Он споткнулся о тигровую шкуру по пути в ванную комнату. Доктор сделал предварительный осмотр и заподозрил перелом кости бедра правой ноги; он попросил Мать послать за ассистентами. По-видимому, переходя из гостиной в ванную комнату (вероятно, прокручивая в голове строки из "Савитри") Шри Ауробиндо упал на правое колено, споткнувшись о голову тигра. Враждебные силы вероятно ликовали: "Наш враг упал!" Шри Ауробиндо, тем не менее, оставался невозмутимым и попытался встать. Потерпев неудачу, он спокойно лёг, ожидая скорого прихода Матери. И что совершенно естественно, Мать в свою очередь, получила во сне сильную вибрацию, заставившую её почувствовать, что со Шри Ауробиндо что-то не так. Он немедленно пришла и увидела его лежащим на полу. Её интуиция и хорошие общие знания в медицине заставили её заподозрить перелом. Она зазвонила в колокольчик.
Когда вошли мы с другими докторами, то мы увидели, что доктор Манилал обследует травмированную ногу Шри Ауробиндо. Мать сидела рядом со Шри Ауробиндо и обмахивала его веером. Я не мог поверить в то, что вижу: с одной стороны – беспомощно лежащего Шри Ауробиндо, с другой – глубокую божественную печаль на лице Матери. Но вскоре я вернул своё самообладание и помог докторам в обследовании. Мой медицинский глаз не мог не оглядеть моментально всё тело Шри Ауробиндо и не отметить крепкое мужское телосложение. Его правое колено было изогнуто, на его лице была недоумённая улыбка, словно он не понимал, что с ним не так; его хорошо развитая грудь была обнажена, а снежно-белое дхоти контрастировало с блестящими золотистыми ногами, округлыми и гладкими как мрамор и напомнившими строки: "Всемирно известный золотоногий Пифагор". Неожиданное, мимолётное видение Золотого Пуруши Вед!
Каждое лёгкое перемещение докторами его ноги заставляли Шри Ауробиндо издавать короткое "Ах!", побуждая Мать задавать вопрос: "Это причиняет тебе боль?" За время всего обследования он произнёс лишь несколько слов, отвечая только на вопросы доктора. Наконец доктор объявил о переломе кости бедра. Шри Ауробиндо просто выслушал вердикт и не сделал никаких комментариев. Была сформирована команда помощников, состоящая из доктора Манилала, ещё троих медиков, Чампаклала (личного помощника Шри Ауробиндо) и Пурани, получившего это право своим прошлым сотрудничеством со Шри Ауробиндо. Всё ещё был нужен ещё один человек. Мать просто посмотрела через окно в комнате Шри Ауробиндо и, увидев внизу доктора Сатьендра, болтающего возле своей зубной клиники, сказала: "Возьмите Сатьендра". Счастливый выбор! Сильный человек с гениальной выдержкой.
Следующим шагом было наложение на ногу гипса. Отправили доктора Рао, друга садхака Дюрасвами и суперинтенданта гуадалорского госпиталя, поскольку в местном госпитале могло не оказаться всего необходимого оборудования. Пурани принёс парижский гипс из правительственной аптеки. Наконец-то нога была помещена в слепок. Теперь нужно было перенести Господа в его кровать. Это была достаточно трудная работа, несмотря на то, что среди нас было трое мускулистых мужчин, Пурани, Чампаклал и Сатьендра. Его физическое тело имело значительный вес, как и духовная субстанция, которую оно содержало.
Уже прошло два часа и новость облетела весь Ашрам – настоящий гром посреди ясного неба. Надежды и стремления сотен людей были сведены к нулю одним ударом. Они собрались во дворе Ашрама и разошлись с печалью в сердцах и пылкой молитвой обращённой к Матери и Господу о его скорейшем выздоровлении. Мисс Вильсон приняла решение Судьбы со спокойным подчинением. Мать, из сострадания к разочарованным последователям, даровала всем вечером даршан. Таким образом, она стёрла их уныние солнечным светом своей улыбки и могуществом своего прикосновения. Так как теперь у нас не было никакой работы кроме дежурства, мне не оставалось ничего, кроме как размышлять о том, что случилось. Я вспомнил, что Шри Ауробиндо писал мне, что хотя он и достиг достаточного контроля над болезнями и смертью, несчастные случаи возможны. Жить в полном уединении, вне досягаемости для внешних касаний, внутренне господствуя над космическими силами и встретиться с несчастным случаем таким неожиданным образом было непостижимо. (Позже Шри Ауробиндо в "Беседах" объяснил все причины катастрофы). Эти силы должны были быть очень коварны и достаточно умны для того, чтобы выбрать момент, когда Мать удалилась, а Боги спали. Но силы Несознания не спали, для того чтобы нанести свой адский удар. Это на самом деле был час непредвиденного!
В чистом утреннем свете я хорошо видел Шри Ауробиндо, лежащего на кровати, прямо и неподвижно. Я спросил себя: "Не наслаждается ли он сладким сном от того, что не принимал никого всю ночь? Или он просто сохраняет спокойствие и невозмутимо переносит боль?" Впоследствии он нам сказал, что верным было последнее. Только визиты Матери с целью задать какие-то вопросы или предложить что-то выпить, вызывали проблески жизни в его в трансоподобном настроении. Теперь я мог наблюдать вблизи его и комнату, в которой он прожил в течение последних двенадцати лет! С тех пор она подверглась такому громадному изменению, что теперь о ней мало что напоминает. Деревянная кровать (на которой лежал Шри Ауробиндо) была довольно большой, верхняя часть была приподнята и он полностью заполнял её собой – широкая грудь, большая и круглая голова и прекрасные шёлковистые волосы, разделённые надвое посередине. Что касается остальной комнаты, то она была очень простой, меблированной почти аскетически, за исключением ковра, двух небольших столов с ящиками в каждом конце комнаты, полукруглого стола посередине; на одном из столов были разбросаны тетради и обрывки разных бумаг; в большом шкафу находилось небольшое количество книг: на верхней полке связка томов "Арьи". На другой полке - собрание сочинений Шекспира, Шелли и книг, подаренных такими писателями, как Радхакришнан, Джеймс Кузин и т. д. Также там было две картины, одна китайская, на другой был изображён Амитабха Будда с лотосом в руке; несколько резных деревянных фигурок; софа для Матери напротив кровати Шри Ауробиндо. Единственной роскошью из мебели было длинное бамбуковое кресло в смежной комнате, в котором он мог откинуться назад и получить передышку.
Когда после завтрака пришёл доктор Манилал, он спросил, как чувствует себя Шри Ауробиндо. Жалоб не было никаких и ответ был краток. Вскоре пришёл доктор Рао. Услышав историю о падении, он предложил вызвать из Мадраса хирурга для консультации. Его другом был доктор Нарасимха Айер, хорошо известный своим умением. Мать одобрила это предложение и он отправился в Мадрас.
Нам не оставалось ничего другого, как ждать. День проходил. Мы считали часы и минуты до возврата доктора Рао. Каждый автомобильный гудок заставлял нас бежать к окну. Кстати, Пондишерри в 1938 году сильно отличался от сегодняшнего. Автомобили можно было сосчитать по пальцам и ездили они с большими интервалами. Поэтому в нашем беспокойном ожидании мы легко обманывались звуками автомобильного гудка. Доктор Манилал по отечески предостерегал нас от такого беспокойства, его возраст и опыт научили его самате и объективному взгляду на вещи. Между тем, Шри Ауробиндо, божественный пациент, спокойно лежал в своей просторной кровати и выглядел совершенно непринуждённым. На редкие вопросы доктора Манилала он давал односложные ответы, а все остальные присутствующие, возможно, были ничем другим, как движущимися вокруг тенями, не имеющими имён и не вызывавшими никакого интереса. Только когда время от времени заходила Мать и спрашивала с нежной улыбкой: "Это причиняет тебе боль?", мы могли видеть некоторые перемены на, в другом случае, совершенно бесстрастном лице! Наконец-то, после множества ошибок, нам сообщили, что доктора прибыли. Был вечер. Они объяснили, что задержались потому что хотели, чтобы с ними поехал их друг рентгенолог, и когда он был пойман в лабиринте Мадраса, он сразу же дал согласие поехать.
Все в комнате были теперь возбуждены. Гипс был снят и специалист осмотрел ногу. Он подтвердил диагноз перелома, но ожидал рентгеновского снимка прежде, чем начать какие-либо манипуляции. Мать задавала ему много сложных вопросов на предмет возможностей, прогнозов и способов лечения и т.д., и т. п., и специалист восхищенно удивлялся её владению такими техническими знаниями. В свою очередь Шри Ауробиндо, сидя на кровати, слушал словно свидетель, но, тем не менее, внимательно, во время всей беседы, переводил взгляд с одного лица на другое, не произнося при этом ни единого слова! Мать объяснила ему мнение хирурга, словно он не мог понять того, что произошло. Он предоставил ведение переговоров Матери, и принял для себя всё то, что она для него решила. Она, конечно, была наилучшим судьёй. Я был очень заинтригован этой пассивной ролью. Тот, кто давал мне такие здравые медицинские советы по поводу моих пациентов, не сказал ни слова о себе в такой решающий момент. Он сидел словно зритель, словно большое дитя, его лицо и глаза лучились улыбкой, а тело излучало ангельское сияние.
Примерно в 11.30 прибыл рентгенолог со своим аппаратом и привёл всех нас в действие. Это был энергичный молодой человек, несущий с собой уверенную атмосферу, он очень хорошо выполнил своё дело. Он сделал несколько снимков и тут же их проявил, что было для нас большим облегчением. Но диагноз ошеломил нас. Матери показали снимок перелома правого бедра над коленом, два фрагмента крепко сцепились между собой. И специалист и радиолог очень серьёзно смотрели на это и отметили, что если фрагменты вернуть на место, то основные кровеносные сосуду и нервы проходящие рядом с костью будут разорваны и это вызовет большое бедствие! Было бы крайне не мудро в этой ситуации вправить сломанные кости на место какой-либо сильной вытяжкой или другим радикальным механическим приспособлением. "Я бы оставил её в покое, наложил гипс, и посредством шины оказывал равномерное воздействие", - таков был окончательный вердикт специалиста. Совет был принят и нога была помещена в вытяжку. Особое внимание было уделено ежедневному, пассивному движению коленных чашечек для того, чтобы избежать сращения. Пациент должен был оставаться в постели несколько недель, а специалист нанесёт второй визит для того, чтобы определить будущий курс лечения.
Остальные доктора освободились, а доктор Манилал вновь принял ответственность за пациента.
Рентгеновские фотопластины хранились в комнате Шри Ауробиндо несколько лет. Однажды Мать сказала: "Уберите их отсюда". Я хранил их лично, но потом они пропали.
Я не мог не заметить того, что с момента падения до прибытия доктора, Шри Ауробиндо оставался необычайно спокойным и невозмутимым, словно ничего не произошло. Никаких вопросов о своём состоянии, никакого беспокойства, никаких жалоб - полное принятие указаний доктора. Именно это подчинение заставило впоследствии доктора Рао отметить, что Шри Ауробиндо был идеальным пациентом. С тем же самым подчинением он принял инструкции Леле по отвержению всех мыслей. Однако мы знаем, что он подчинялся не во всех областях жизни.
На следующий день я был свидетелем такой громоподобной атаки со стороны Матери, что наши сердца оцепенели от ужаса. Это была ярость Махакали. Я больше никогда не видел её в таком настроении. Шри Ауробиндо спокойно лежал; в комнату вошла Мать и, стоя возле кровати Шри Ауробиндо, она спросила доктора Манилала, что он думает об этом переломе. Доктор, возможно преднамеренно, дал уклончивый ответ, или же он не считал этот случай серьёзным. И Мать взорвалась: "Не скрывайте ничего! Мы знаем правду". Затем я увидел нечто редкое, чего я не забуду никогда. Мать простёрлась на полу перед Шри Ауробиндо и, как я полагаю, начала ему молиться. По этой молитве я смог понять серьёзность ситуации. Однако после этого от бури не сталось и следа. Шри Ауробиндо серьёзно и спокойно слушал эту молчаливую молитву.
Наше рабочее время, в качестве помощников, было разделено в соответствии с индивидуальными предпочтениями. Пурани выбрал самое странное время – полночь, а более удобное оставил нам. Что же касается работы, то её было очень мало, поскольку Шри Ауробиндо лежал в кровати на спине, не делая никаких движений. Но кто-нибудь всегда находился у него под рукой на случай, если ему что-то потребуется. Помощь всей команды требовалась нечасто, например, когда тело нуждалось в перемещении после долгого пребывания в одном положении. Тот, у кого единственным компаньоном была Мать, а единственным помощником Чампаклал, теперь должен был принимать в своей святая святых и других. Обстоятельства сломали барьер уединения и навязали ему новый образ жизни.
Постепенно атмосфера необычности стала уходить, когда Шри Ауробиндо начал признавать новую ситуацию и новые условия сложившиеся вокруг него. Наш благоговейный страх тоже постепенно уменьшался; доктор Манилал был полезен в этом вопросе, потому что он лечил махараджу и знал привычки важных людей. Здесь он также хорошо сочетал свою ненавязчивую медицинскую личность с простым благоговейным пылом. Никому не хотелось покидать присутствия даже для принятия пищи, хотя там и почти нечего было делать. Вследствие неестественной позы должны были ощущаться боль и дискомфорт, но Шри Ауробиндо редко кого беспокоил и звал на помощь. Помню, только однажды, пришлось позвать доктора из-за сверлящей боли. Дни начали принимать всё более и более розовый оттенок, когда Мастер стал становиться более общительным. У Матери был обеденный стол на колёсиках, сделанный специально для Шри Ауробиндо, поэтому он мог принимать пищу сидя на кровати. Она сама накрывала стол, подвозила его к кровати и сама подавала пищу. Однажды, не зная привычек Матери, мы бросились вперёд для того, чтобы помочь подвезти стол. С ласковой улыбкой она пожаловалась Шри Ауробиндо: "О, они отнимают у меня мою работу!" Мы сконфуженно отступили и выучили урок не лезть вперёд. Сначала Шри Ауробиндо принимал пищу три раза в день, утром очень немного. Я и Чампаклал обычно присутствовали в это время. Однажды Мать, захотев угостить меня чем-то, спросила: "Ты любишь бананы?" Я быстро ответил: "Я не люблю их, Мать". Мать и Шри Ауробиндо улыбнулись, но она воздержалась от того, чтобы дать мне их. Это была моя первая шутка с Матерью!
Однако очень скоро он прекратил есть по утрам, поскольку это было слишком рано для его аппетита. Здесь я должен упомянуть незначительный, но интересный эпизод с чаем. Хорошо известен факт, что Шри Ауробиндо любил каждый день выпить чашечку чая. Несчастный случай нарушил эту устоявшуюся привычку. Теперь этот вопрос возник снова. От доктора Манилала поступило предложение, что в течение дня Шри Ауробиндо вместе с чашкой чая должен съедать и чашку супа. Шри Ауробиндо не ел ни того, ни другого. Я не помню, ел ли он суп хотя бы раз, но я точно знаю, что чай он пил. У меня для этого воспоминания есть личные причины, поскольку я был, и даже являюсь сейчас, любителем чая, правда без молока. Но способ питья чая Шри Ауробиндо был довольно странным; он должен был пить чай из обеденной чашки. Мне интересно, может ли кто-нибудь получить удовольствие, если будет пить прекрасный напиток из обеденной чашки! До несчастного случая, услышав в полночь позвякивание ложки из угловой комнаты, мы говорили: "Шри А пьёт чай!" Однажды он заявил: "Я больше не буду пить чай!" Так привычка длинною в жизнь была брошена в одно мгновение! Этот случай напомнил другой, имевший место за много лет до этого. Это касается его привычки курить сигары. Сигара была почти всегда зажата в его зубах. Однажды его посетил Девдас Ганди, сын Махатмы Ганди, и увидел эту неизбежную сигару. Он тут же задал вопрос: "Почему вы привязаны к курению?" И моментально получил ответ: "Почему вы так привязаны к некурению?" Это дало нам намёк на то, что Шри Ауробиндо курил, но без какой-либо реальной привязанности к курению и доказательство этому пришло несколькими годами позже, когда Мать стала следить за домашними делами, а курению потворствовали все обитатели дома. Мать же относилась к курению не так благосклонно. Ничуть не колеблясь, Шри Ауробиндо отложил сигары в сторону. Так, без малейшего шума, прекратила своё существование застарелая привычка.
Продолжим нашу историю. Когда всё установилось и наша работа приняла обычный характер, по вечерам начались "известные" беседы. В начале Шри Ауробиндо, лёжа на спине, тихо беседовал с собравшейся вокруг кровати группой. Естественно, по этому случаю все мы, за исключением стоявшего на расстоянии Пурани, собирались вокруг и слушали его замечательный ритмичный голос и его высказывания на различные темы. Он редко на кого смотрел во время разговора.
Вопрос с едой решился легко, следующим поднялся вопрос с принятием ванны. У нас не осталось другого выбора, кроме ежедневной ванны при помощи губки до тех пор, пока Шри Ауробиндо прикован к постели. Но это продолжалось даже долгое время спустя, из-за отсутствия подходящей ванной комнаты. Какими бы не были мероприятия, Шри Ауробиндо не был затронут этим ни в малейшей степени. Касаться божественного тела и давать ему человеческое очищение с помощью мыла, присыпки и т. д. было исключительной привилегией доктора Манилала.
Следующее, что требовало медицинского внимания, было надлежащее функционирование внутренних органов. Их привычки были расстроены, а постоянное лежачее положение добавляло трудностей. Были предложены различные медицинские средства и на все было наложено вето. Здесь Шри Ауробиндо был более определённым. Он объяснил, что не принимал медицинские препараты уже в течение многих лет, а все свои недомогания он исцелял посредством применения духовной Силы. Мы возражали, что трифала, например, вряд ли может быть названа лекарством, поскольку это смесь из трёх фруктов. Поскольку этот аргумент не сработал, мы спросили: "Почему в таком случае не применить Силу?" "Ну", - ответил он, - " не то что бы я этого не делаю, просто тело не привыкло принимать Силу в таком положение". С улыбкой он добавил: "Это тамасическое положение и мне слишком лень применять Силу". Мы все рассмеялись, услышав это откровенное признание. Однако вскоре тело научилось отвечать, и на этот счёт больше не было никаких проблем. Колебания конечно же были, и он обычно говорил: "Это похоже на историю о слишком большой или слишком маленькой помощи". Когда мы не смогли понять намёк, он прояснил его полностью. История была такова: Два солдата во время Бурской войны спасались бегством верхом на лошади. Один из них был полным и невысоким. Он упал с лошади. Так как он не мог вскарабкаться снова и его преследовали враги, он взмолился: "О Господи, помоги мне оказаться в седле!" и совершил отчаянный прыжок. Приземлился он не в седле, а с другой стороны лошади и был схвачен. Он воскликнул: "Ты помог мне слишком сильно!" С тех пор это вошло у нас в поговорку.
Ещё одной незначительной проблемой было раннее появление пролежней. Для того, чтобы их излечить, потребовалось некоторое время и резиновая подушка, чтобы защитить тело в дальнейшем. Шри Ауробиндо осведомлялся об их состоянии каждый день. С этого он начал активно и детально интересоваться своим здоровьем.
Из вышесказанного видно, что между Гуру и учениками теперь росли личные отношения: чувство благоговейного страха и дистанция исчезли. В этом отношении доктор Манилал должен рассматриваться как наш авангард. Его возраст, профессия и детская природа заставляли таять с виду ледяную холодность Мастера. У Божественного есть теплое местечко для целителей тела. Часто ругаемые человеческие представители Божественного Целителя всё ещё имеют место в экономии вещей! И, тем не менее, даже в своих личных отношениях Шри Ауробиндо никогда не терял своей безличности.
И теперь, как только дело коснулось меня, я столкнулся лицом к лицу с тревожной ситуацией. Доктор Манилал должен был уехать. Он приехал в короткий отпуск на время Даршана и задержался надолго. Он больше не мог продлить свой отпуск, не было в этом и необходимости. Всё шло хорошо, "по расписанию"; критический период миновал. Мы лишь должны были слепо следовать существующему режиму и тогда не было бы проблем, которые он не мог бы предвидеть. Кроме того, сила Шри Ауробиндо всегда была к нашим услугам. Доктор заверил нас, что приедет снова, когда нога будет освобождена от гипса. Но меня не так-то легко было убедить. Я с большой неохотой принимал на свои плечи божественную ношу, не обладая достаточным знанием, силой и опытом. Действительно, всё казалось достаточно простым в присутствии авторитетного врача, но проблемы появлялись вновь, как только он поворачивался спиной, поскольку враждебные силы пытались проверить непосвящённого новичка. Поэтому я цеплялся за него, словно ребёнок, и умолял не бросать меня посреди пути. Мать тоже выступила на моей стороне и, в результате, он остался ещё на несколько дней. Шри Ауробиндо был молчаливым свидетелем этой сцены. Затем, приободрив меня, доктор Манилал убыл на службу, а также для того, чтобы позаботиться о своей семье, которая чувствовала себя без него беспомощной и давила на него, чтобы он поскорее вернулся. Тем не менее, мои тёмные предчувствия успокоила Милость, которая всегда помогает тем, кто полагается на её могущество, и для беспокойства не было никаких причин. Божественное хорошо заботилось о себе. Только однажды, когда я отдыхал после обеда, меня вызвали вниз. Когда я, бегом, спустился, Шри Ауробиндо с почти извиняющейся улыбкой сказал: "О, ничего особенного! Немного болит колено, возможно, неудобное положение". Я попытался положить ногу поудобнее, но это не помогало. К счастью, в какой-то момент перемещение перевязки помогло, и я вздохнул с облегчением, когда он сказал: "Теперь всё хорошо". Но боль не могла представлять из себя "ничего особенного" поскольку он бы не "побеспокоил" меня из-за обычного дискомфорта.
Всё шло хорошо. Ничто больше не омрачало наши дни. Мы были веселы и жизнерадостны как ручей, наши лица сияли, а сердца пели в блаженстве божественной компании и смеялись от восхитительного юмора вечерних бесед. Теперь мы смотрели вперёд, на дни, когда шина будет удалена. Люди начали спрашивать, есть ли хоть какой-то шанс получить Даршан в феврале. Им было бы чрезвычайно тяжело пропустить его. Из-за серьёзности случая и возраста пациента специалист посоветовал не снимать гипс в течение десяти недель. Доктор Рао, с другой стороны, по той же самой причине хотел сократить срок до шести недель, поскольку кости уже хорошо срослись, а сам возраст пациента был против долгого статического положения в кровати, так как могли иметь место пролежни и застой в лёгких. Фактически, всё это появилось и исчезло. Поэтому вся комедия происходила по причине общеизвестных разногласий между докторами. Доктор Рао навещал нас часто и каждый раз настаивал на том, чтобы шины были удалены. Он сказал, что они причиняют ему боль, видя как Мастер без необходимости приговорён к такому долгому и изнурительному периоду, он сказал, что поднимет этот вопрос со специалистами, но к согласию они не пришли. Он приводил в свою пользу свой собственный клинический опыт. И хотя десять месяцев был слишком долгий срок, никто из нас не хотел идти на этот риск. "Какой здесь риск?" – возражал он. "Кроме того, Шри Ауробиндо необычный пациент; мы можем ожидать, что он сам хорошо позаботится о себе". В результате его настойчивости Мать попросила вынести решение Шри Ауробиндо. Он ответил: "Если я необычный пациент, то я должен предпринять и необычайную предосторожность. Силы всё ещё активны. Я не могу быть уверен в том, что не сделаю неловкое движение во сне. Между десятью неделями и шестью давайте придём к компромиссу и остановимся на восьми". Доктор Рао был по-видимому удовлетворён. "Доктора не могут прийти к согласию" стало с этих пор своего рода насмешкой! С точки зрения последовавших сложностей я склонен думать, что доктор Рао был прав, но его кипучая персона не имела достаточного веса.
Ещё одним неожиданным посетителем был доктор Савур, глава колледжа на Юге, известный гомеопат. Я не знаю, каким образом он попал в святилище. Поскольку гомеопатия претендовала на то, что она ускоряет сращивание костей, то, возможно, этот шанс был дан ему с согласия Матери. Но не было никакого способа выяснить эффект от этого лечения. Я полагаю, он не причинил никакого вреда. Сатиендра напомнил мне, что по совету доктора Савура гомеопатические таблетки Nux Vomica X применялись при лечение запора Шри Ауробиндо в начале. Это принесло хороший результат.
Доктор Манилал хотел, чтобы я информировал его о состоянии здоровья Шри Ауробиндо, и, словно для того, чтобы быть полностью уверенным, получал это заверенное печатью Матери. Эта печать, однако, никак не могла воздействовать на привычную для меня праздность, а в дальнейшем она была ещё и поощрена, поскольку всё шло очень гладко. Однажды Мать, возможно по жалобе доктора Манилала, поставили в известность о моём молчании, тогда она передала вопрос о моей медлительности Шри Ауробиндо, и я должен был теперь писать без отлагательств.
В добавок к своей медицинской работе я должен был также выполнять и кое-какую интеллектуальную работу. Одной из них было чтение вслух ежедневных газет для Шри Ауробиндо. Естественно, он предпочитал "Hindu". Его способ чтения, которому я должен был следовать, вначале удивил меня, но я понял, что большинство из нас читает точно также. Его замечания доставляли удовольствия. Он говорил: "Прочитай бросающиеся в глаза заголовки". Когда по очереди зачитывал их, он спрашивал: "Да, о чём это? Давай послушаем". Или, "Это не имеет значения. Что-нибудь ещё?" Таким образом за 10-15 минут заслушивались все новости. К передовицам интерес проявлялся редко. Другой газетой, которая привлекала его, была Daily Mail из-за её карикатур. Он сохранял к ним свой интерес до самого конца, хотя и находил, что они становятся скучными и банальными. Вечером Пурани обычно читал Weekly New Statesman и иногда Manchester Guardian; позже и это стало моей работой, но спустя некоторое время, это закончилось. Вероятно, именно посредством средств информации он устанавливал свой контакт с деталями быстроменяющегося движения в политическом и культурном мире об общих аспектах которого он был осведомлён благодаря своему универсальному сознанию.
Выздоровление
Декабрь и январь прошли гладко. Наши взгляды были направлены в будущее, когда будет удаление шин. Доктор Рао во время своего еженедельного визита настаивал на удалении гипса, и мы осмеивали его до тех пор, пока он не пообещал не поднимать больше этот вопрос. Примерно в первой неделе февраля появились беспокоящие симптомы. Возникла боль в коленном суставе и слегка опухли ноги. Мы были очень обеспокоены этим неожиданным вторжением. Проинформированный об этом специалист ответил, что эти неопасные осложнения не редки в случаях перелома и вскоре исчезнут. Теперь Рао получил свой шанс: он убеждал, что именно чрезмерная неподвижность привела к этим симптомам и настаивал на удалении гипса. Бедный доктор! Никто не слушал его одинокий голос. Мы все цеплялись за специалиста и ждали его второго визита. Но между Мадрасом и Пондишерри в то время ничего не летало! У нас не было автомобилей, об автобусах можно было только мечтать, поезда же ходили также медленно как и сейчас. Я точно не помню когда приехал специалист и удалил шины, возможно на третью или на четвёртую неделю февраля. К нашему ужасу, как только это было сделано, вся нога ниже бедра распухла. Нога выглядела ужасно, почти удвоившись в своих размерах. Мать хранила зловещее молчание, а Шри Ауробиндо был как всегда безразличным. Специалист повторял, что подобные сложности имеют место в таких случаях, поэтому нам не нужно беспокоиться. Отёк не будет иметь никаких последствий и постепенно уменьшится. Он был удовлетворён тем как срослись кости. При надлежащем уходе, массаже, компрессах, ходьбе и т. д. нога вернётся к своим нормальным размерам. Однако Мать не так легко было удовлетворить. Она задавала вопросы о причинах отёка, его патологии, осложнениях и опасностях, или других возможных последствиях. Когда специалист заявил, что иногда движение может сдвинуть сгусток крови в вене и это может вызвать серьёзные осложнения, Мать сразу поймала его на этом и спросила, почему же он в таком случае рекомендовал массаж и пассивные движения. Доктор не был готов к такого рода острым вопросам от "женщины" и сказал, что Мать очень разумный человек! Мы доложили об этом замечании Шри Ауробиндо; он просто улыбнулся.
Все мы были подавлены этим враждебным проявлением, поскольку это бы задержало его выздоровление. Я был особенно обеспокоен, поскольку я прежде не встречался с такой ситуацией и должен был взглянуть ей в лицо один на один – в качестве доктора. Мне потребовалось много силы и веры. В моей медицинской практике постоянную духовную поддержку мне давал Шри Ауробиндо. Теперь Божественное само было моим пациентом. К кому я должен был обращаться за помощью? Хоть я и не просил его открыто излечить самого себя, используя моё бедное "я" как физический инструмент, тем не менее, я продолжил выполнение инструкций, оставленных мне специалистом с уверенностью, что сила Матери и Шри Ауробиндо будут присутствовать там. Но я не был свободен от беспокойства. Тем временем, я написал доктору Манилалу о возникшей сложности, попросив его приехать, захватив с собой две или три пары костылей из Бомбея.
Затем наше внимание привлекла правая стопа. Из-за затруднённой циркуляции и отсутствия активности она съёжилась и уменьшилась почти вдвое. Кожа на подошве стала сухой как пергамент. Мать принесла какой-то густой белый крем и попросила меня наносить его. Шри Ауробиндо сел, вытянул правую ногу, а Мать стояла рядом, наблюдая как я наношу крем. Её присутствие повлияло на мою самоуверенность и я начал работу довольно грубо. "Нет, нет, не так!" – закричала Мать. Её протест сразу привёл меня к правильному методу. Тогда она улыбнулась и сказала: "Да, теперь правильно!" Шри Ауробиндо, как обыкновенно, наслаждался сценой. Кожа на стопе, тонкая и белая, отваливалась словно гипс. Какой маленькой и нежной выглядела эта стопа! В поэме " Божественный Труд " о своей внутренней борьбе он писал словами: "Во мне тысяча и одна зияющая рана". Это же была внешняя рана, прибавившаяся к его физическому существу. И, тем не менее, никаких жалоб! На войне как на войне!
Волос его также причинял некоторые проблемы,