Метафора Церкви как «Тела Христова» у апостола Павла и в девтеропавлинистических посланиях
Архим. Ианнуарий (Ивлиев), кандидат богословия, СПбГУ
Тема Церкви как «Тела Христова» в Corpus Paulinum столь обширна и столь часто обсуждалась в экзегетике[1], что в настоящем докладе я попытаюсь ограничить себя кратким обзором, выделяя лишь основные детали предмета рассмотрения. Предварительно же следует упомянуть, что, следуя большинству современных исследователей Нового Завета, Corpus Paulinum содержит семь несомненно подлинных посланий апостола Павла: Рим, 1-2 Кор, Гал, Флп, 1 Фесс, Флмн и шесть так называемых девтеропавлинистических посланий (независимо от того, действительно ли они не аутентичны или их принадлежность апостолу Павлу сомнительна): Еф, Кол, 2 Фесс и Пастырские послания (1-2 Тим и Тит). Помимо общеизвестных причин такого разделения следует отметить также, что и рассматриваемый предмет, идея Церкви как Тела Христова, несколько различается в подлинных и девтеропавлинистических писаниях – в Еф и Кол. Что касается 2 Фесс, то там идея Церкви вообще отсутствует, а в Пастырских посланиях для идеи Церкви использована иная метафора – образ Церкви как дома, или домашнего хозяйства Божия.
Апостол Павел
Обращаясь к бесспорным посланиям Апостола Павла, мы видим, что он для образного описания Церкви использует несколько метафор. Это и «храм Божий» (1 Кор 3,16), и «Божия нива», и «Божие строение» (1 Кор 3,9), а также «народ Божий» (Рим 9,25-26), «Израиль Божий» (Гал 6,16), «маслина» (Рим 11). Что касается метафоры «тела Христова», то она подробно рассмотрена в 1 Кор 12,12-27, встречается также в Рим 12,4-5, возможно, используется в «евхаристических» местах 1 Кор 10,17; 11,29, а также 1 Кор 6,15 и 1,13. Возможно также, что «тело Христово» подразумевается также в часто используемой фразе «во Христе». Как известно, в христианской экклезиологии всех конфессий понятие о Церкви как о «теле Христовом» (или даже как о «живом организме») является распространенным и наиболее часто используемым. Тем удивительнее, что в посланиях Апостола Павла это понятие встречается не столь уж часто, как можно было бы ожидать. А в прочих писаниях Нового Завета оно и вовсе отсутствует. Следует также отметить, что это понятие «тела Христова» – единственное христологически ориентированное изображение Церкви. В остальных случаях говорится не о Христе, а о Боге («храм Божий», «Израиль Божий», «Божия нива» и так далее). Но никогда не говорится о «теле Божием», только о «теле Христовом». Так что нельзя сказать, что привычное в экклезиологии «определение» Церкви как «тела Христова» – самое характерное для новозаветных писаний.
Проблема также в том, какую церковь Апостол Павел называет «телом Христовым»? Универсальную, вселенскую Церковь? Или местную, локальную церковь? Само слово evkklhsi,a Павел употребляет только применительно к местной общине[2]. Разумеется, сама идея универсальной Церкви в посланиях Апостола Павла присутствует, но, в отличие от знакомого нам школьного богословия, никогда не выражается образом «Тела Христова».
Собственно, прямо и однозначно Павел говорит о церкви как «теле Христовом» только в одном месте: «вы – тело Христово, а порознь – члены» (1 Кор 12,27). Что касается других выше упомянутых случаев (помимо 1 Кор 12), то они были постоянным предметом дискуссии. Это следующие места:
«Разве разделился Христос?» (1 Кор 1,13);
«Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?» (1 Кор 6,15);
«Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор 10,16-17);
«Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле [3] » (1 Кор 11,29).
Рассмотрим эти места:
1. Что касается риторического вопроса «Разве разделился Христос?» (1 Кор 1,13)[4], то, хотя в контексте первой главы послания речь идет о спорах и разделениях в Коринфской церкви, серьезные аргументы говорят о том, что в этом выражении высказана мысль не экклезиологическая, а сотериологическая[5]. Павел говорит об абсурдных следствиях ложного отношения к источнику спасения. Своими лозунгами «я Павлов; я Аполлосов; я Кифин» (1,12) коринфяне возводили Павла, Аполлоса, Кифу в положение равное Христу, спасительное дело Которого как бы поровну разделилось между Его проповедниками и служителями. Так что здесь под разделенным Христом подразумевается не разделенное «тело Христа», то есть не церковь, а Сам Христос как единственный посредник спасения.
2. Теперь посмотрим на 1 Кор 6,15, где Павел резко осуждает практику так называемых «либертинистов» в Коринфской церкви, которые полагали, что они свободны от всяческих моральных ограничений и поэтому практиковали посещение небезызвестного Коринфского храма Афродиты вульгарной, да и просто публичных домов: «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать [их] членами блудницы? Да не будет!». Предполагает ли выражение «члены Христовы» представление о Церкви как «теле Христовом». На первый взгляд это так. Но этому тотчас противоречат идущие следом стихи 6,16-17: «Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело [с нею]? ибо сказано: два будут одна плоть. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом». Параллелизм и контраст между sw/ma и pneu/ma очевиден. Равно как и параллелизм и контраст между «членами блудницы» и «членами Христовыми». Соединение с блудницей в половом акте определяется как «одно тело» с блудницей (при несколько странной ссылке на Быт 2,24), а соединение с Иисусом Христом как с прославленным Господом (в мистическом акте обретения Духа) определяется как «один дух с Господом»[6]. Никакой речи о Церкви здесь нет. Слова «тела ваши» в стихе 6,15 означают не «тело Церкви», а тела самих коринфян[7]. Речь идет о верности Христу, исключающей всякий блуд. Как человек, соединяющийся с блудницей в физическом акте, становится ее «членом», так и христианин, соединяющийся с Господом в мистическом акте, становится Его «членом». В этой остроумной аналогии нет даже намека на мысль о всех христианах, составляющих единое Тело Христово при несении каждым из них своей специфической функции.
3. Теперь обратим внимание на знаменитое место 1 Кор 10,16-17: «Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба». Здесь язык Павла сжат и открыт для множества толкований. Он движется от ссылки на вкушение хлеба Евхаристии как на участие в «теле Христа» (10,16) к заявлению, что, поскольку есть один хлеб, «мы – многие – составляем одно тело». Во втором предложении открытым остается вопрос, подразумевается ли «тело Христово», или говорится просто об «одном теле». Контекст пассажа не обсуждает христологических вопросов. Проблема в нем другая – имеют ли право коринфяне принимать участие в языческих культах и вкушать идоложертвенное, то есть пищу, которая была принесена в жертву языческим богам. Иными словами, под вопросом здесь не личность Иисуса Христа как такового и не Его идентичность с христианами (как Его Тело); речь скорее идет о самих христианах, об их единстве (как одном теле) «во Христе», обретаемом и утверждаемом их участием в сакраментальном «Теле Христовом», то есть в таинстве Евхаристии. Таким образом, остается сомнительным, следует ли вычитывать в этом отрывке ссылку на Церковь как «Тело Христово».
4. Что касается следующего упомянутого места: «Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле» (1 Кор 11,29), – то оно весьма проблематично. Некоторые понимают под «Телом» церковь как «Тело Христово», так как поведение конинфян за евхаристической трапезой как бы ставило под сомнение это понятие[8]. Некоторые усматривают здесь отсылку к тому понятию «тела», которое упоминалось в 10,16-17, то есть просто на Церковь как единое «тело». Ведь именно единство Церкви нарушалось недостойным поведением некоторых коринфян[9].
5. Переходя к 1 Кор 12, мы видим бóльшую определенность. Когда мы читаем эту главу, в которой апостол излагает свои мысли о природе Церкви (или Коринфской общины) как о «Теле Христовом», мы ощущаем, что в этой 12-й главе он говорит о чем-то существенно новом, а не развивает те мысли, которые уже как бы подразумевались в послании ранее, и которые уже были известны коринфским христианам. Поэтому, обращаясь 1 Кор 12, посмотрим, как Апостол Павел развивает идею Церкви как «Тела Христова».
Известно, что само представление об обществе как некоем «теле» имеет свою историю, независимо от апостола Павла, и поэтому методологически правильным представляется рассмотреть эту историю и учесть ее при анализе понятия «тела Христова» у самого апостола. Использовал ли он существовавшие представления о «теле», и если использовал, то вкладывал ли в них новый смысл? Диапазон возможных образцов для апостола Павла, изображающего христианскую общину как «Тело Христово» довольно широк[10].
(1) Гностицизм, как источник идеи «Тела Христова» (Urmensch) для Апостола Павла[11] сегодня отрицается, во всяком случае, для корпуса аутентичных посланий Павла[12]. Для такого отрицания находится достаточно оснований и хронологического и содержательного порядка.
(2) Другой возможный источник представления о «Теле Христовом» некоторые усматривали в идее «корпоративной личности», как она содержится в Ветхом Завете и других иудейских текстах. Некий предок (один человек) представлен в более поздних поколениях потомков (во многих людях). Самое известное «отождествление» одного и многих – Израиль! Некоторые высказывания апостола Павла об Адаме (например, Рим 5, 1 Кор 15) свидетельствуют, что эта идея «корпоративной личности» ему была хорошо известна. Он выражает ее в мысли о существовании «в Адаме» и «во Христе» (например, 1 Кор 15,22: «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут»). Однако, совсем не очевидно, что именно это ветхозаветное влияние привело Павла к высказыванию о «потомках» Иисуса как о членах Его «Тела» и уж тем более трудно представить себе, что потомки Адама могут мыслиться как члены «тела Адама».
(3) Предлагается также вариант влияния на язык Апостола Павла таинства Евхаристии. Поскольку христиане вкушают хлеб как Тело Христово, они и становятся «Телом Христовым»[13]. Но снова совсем не ясно, как можно перейти от вкушения «тела», как бы это ни понимать, к некоему обществу людей, которое действительно становится (тем же) «телом». Кроме того в состав евхаристических элементов входит также вино, как «кровь Христа», но никогда не существовало ни идеи, ни предложения изображать христианскую церковь, как общество, наполненное «Кровью Христовой», или просто как «Кровь Христову».
(4) Гораздо успешнее обстоит дело с возможным влиянием на язык апостола Павла образа «тела» в популярных «политических» писаниях греко-римского мира [14]. В этом контексте часто цитируется басня Агриппы Менения Ланата (Livy, 2.32; Dion. Hal. RA 6.86). Басня рассказывает о восстании некоторых частей тела (рук, рта, зубов) против желудка, в результате чего все тело становится слабым и больным. Цель басни – призвать объявивший забастовку плебс вернуться к работе. «Тело» в этом случае – общество в целом. Чтобы функционировать должным образом и для пользы всех, оно нуждается во всех составляющих его частях, включая патрициев («желудок») и плебеев-работников («руки» и т.д.). Сходство с языком Павла в 1 Кор 12, очевидно. Хотя заметно и отличие в цели метафоры. В басне Менения аналогия с телом используется для утверждения социального и политического статуса-кво, для сохранения существующих социальных структур и защиты правящего класса.
Тот же «анатомический» язык использовался и другими философствующими писателями в связи с идеями стоицизма о космосе как некоем большом единстве, в котором принимают участие все люди (или все разумно мыслящие люди). Так, у Сенеки читаем: «Все созерцаемое тобой, включая бога и человека, – одно. Все мы – части одного большого тела»[15].
Метафора «тела» применительно к государству-полису или даже к космосу в целом) была широко распространена в древнем мире, но применялась с различными целями[16]. Так, в басне Менения, как сказано выше, аналогия используется в основном для защиты и поддержания существующего иерархического устроения общества и с целью подавить любое восстание низов против социальной элиты. Сенека и Эпиктет используют этот образ с этической целью: интересы личности должны быть подчинены пользе (sumfe,ron) целого[17]. У Платона подчеркивается взаимозависимость и взаимосвязь различных частей тела: если одна часть страдает, то страдают и остальные, и если одной части выпадает удача, то это относится и к остальным частям. Сходство с тем, что пишет апостол Павел в 1 Кор 12,26, очевидно («страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены»)[18]. Есть и еще одна модель, в которой «голова» относится к «телу» как высший член в иерархической структуре общества. Так, например, Сенека в своем писании, посвященном императору Нерону (De clem. 1.2.1), обращается к Нерону как к голове, из которой все остальные части тела получают свое здоровье и благополучие[19]. Следует отметить, что именно эта идея чужда апостолу Павлу, по крайней мере в его бесспорных посланиях. В них «голова» просто функционирует как одна из частей тела, не противопоставленная никаким образом прочим частям (1 Кор 12,21: «не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны»). (Несколько иная ситуация в посланиях к Колоссянам и Ефесянам).
Очевидно, что апостол Павел в 1 Кор 12 использует аналогию «тела» в целом примерно так же, как и современные ему писатели греко-римского мира. Иногда мы видим детальное сходство до мельчайших подробностей. Однако, более тщательный анализ нюансов обнаруживает наряду со сходством также и некоторые различия в использовании метафоры у Павла и других писателей того времени. Особенно заметно это в конце раздела, где происходит радикальный поворот в развитии темы[20].
Посмотрим, например, на такой ход мысли: «Члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения; и неблагообразные наши более благовидно покрываются, а благообразные наши не имеют в том нужды. Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге» (12,22-25).
До этого момента, язык Павла не выделяется особенностями. Подчеркивается разнообразие функций членов общины в рамках целого, отмечается необходимость и важность различных видов деятельности различных частей тела = общины для надлежащего функционирования в целом. Правда, как мы видели, аналогичные рассуждения других писателей имеют социально-консервативную направленность: аналогия тела используется для сохранения и укрепления существующей социальной иерархической структуры.
Начиная с 12,22 тон меняется. Здесь Павел воспроизводит привычные положения об относительном статусе и «благородстве» различных частей тела, но при этом он переворачивает привычные положения на 180 градусов. Теперь члены тела, которые «кажутся слабейшими», на самом деле оказываются «гораздо нужнее» (стих 22). Ссылка на «слабейших», возможно, преднамеренный отголосок рассуждений о разделениях в Коринфе на «слабых» и «сильных» (главы 8-10). Под «сильными», возможно, понимаются «мудрые», критикуемые в главах 1-4, и «знающие» глав 12 и 14, то есть те, которые гордятся своей повышенной «духовностью», понимаемой как способность к «языкоговорению». Неожиданное утверждение Павла, что «слабые» члены тела необходимы и важны для нормального функционирования организма, может быть преднамеренным укором в адрес «сильных» коринфян. Поскольку среди «сильных» в Коринфе, возможно, были социально более влиятельные, комментарий Апостола Павла, как и в главе 11, «подрывает» устойчивость социальной иерархии, которой пользуются «сильные».
То же самое мы наблюдаем и в стихи 23-24. Здесь Павел обыгрывает обычай людей прикрывать некоторые члены своего тела. Не без юмора и с использованием игры слов он толкует это следующим образом: нам кажется, что некоторые члены «менее почтенные» (avtimo,tera), даже «безобразные» (avsch,mona). Но сам факт их покрытия может свидетельствовать об обратном: мы оказываем этим членам «особую честь» (timh.n perissote,ran). Таким образом, менее «почтенные», менее сильные члены «тела» тем более достойны чести и попечения, они на самом деле «гораздо нужнее». И вот то, что в 12,14 началось с обычных заявлений о многообразии функций членов тела (общества), становится средством спокойной, но радикальной критики социальных норм и обычаев. У апостола Павла все направлено на то, чтобы подорвать любые претензии на социальное или «религиозное» превосходство одних членов коринфской общины над другими. Метафора «тела», столь часто использованная другими в качестве способа поддерживать и укреплять существующие иерархические структуры, в любом случае, не оспаривать их, используется Павлом более радикальным способом, как часть его общей аргументации Первого послания к Коринфянам.
Однако нельзя не заметить, что при всем сходстве (и некоторых различиях) языка апостола Павла с языком других греко-римских писателей в использовании метафоры «тела», именно этот, в целом довольно банальный смысл метафоры (тело = общество) не столь уж актуален для апостола Павла. Ведь он о Коринфской церкви пишет не просто как о «теле», но как о «теле Христовом»: ~Umei/j de, evste sw/ma Cristou/ (12,27). И вот именно этот момент существенно отличает Павла от всех писателей его времени, которые употребляли метафору «тела».
«Вы – Тело Христово». Если бы церковь была названа «телом», или даже «телом христиан», внимание сосредоточивалось бы на общине. Но поскольку церковь называется «Телом Христовым», в центре внимания становится не община, а Христос[21]. Это косвенно поднимает вопросы точного смысла фразы «тело Христово», а также ее христологического значения. Павел разрабатывал метафору церкви как «тела» на протяжении стихов 12,14-26 без всякой ссылки на личность Иисуса. Что побудило его теперь говорить о том, что это «тело» не только «тело, но и тело «Христа»? Как далеко идет Павел в «идентификации» церкви (в Коринфе) с «телом» и насколько «реалистично» понимает он эту метафору? Не является ли это утверждение Павла всего лишь «метафорой» (то есть церковь «подобна» Телу Христову, но не обязательно тождественна ему)? Или Павел хочет сказать, что церковь – не «просто» и не «только» метафора? И еще: каков смысл родительного падежа в фразе «тело Христа» (sw/ma Cristou/).
В прошлом был сделан ряд очень смелых заявлений о «реализме» языка, используемого здесь апостолом Павлом. Возможно, самым энергичным сторонником такой интерпретации был Робинсон, который утверждал, что язык Павла надо принимать «буквально». Иначе говоря, Церковь была физическим присутствием Христа в послепасхальную эру. Христиане в Церкви «в буквальном смысле воскресший организм личности Христа во всей его конкретной реальности... Почти невозможно преувеличить материализм и грубость учения Павла о Церкви как о буквально сейчас воскресшем теле Христа»[22].
Взгляд Робинсона подвергся критике, особенно со стороны Роберта Гандри[23], который указывает, что «ставить знак равенства между физическим телом Христа с верующими наносит ущерб тому временнóму различию, которое Павел тщательно проводит между прошлым временем воскресения Христа и будущим воскресением верующих»[24]. Гандри также отмечает, что образ Церкви как «тела Христова» у Павла появляется в основном в увещевательных контекстах с акцентом на отношениях между христианами. Упор делается не на христологии как таковой. Гандри настаивает на том, что язык является метафорическим или, по крайней мере, не полностью «буквальный».
Во всех этих дебатах самым важным является выяснение смысла родительного падежа в фразе «тело Христово». Многие предполагают, что родительный падеж здесь – родительный разъяснительный (epexegetic). То есть: «Тело Христово» практически то же самое, что «тело, которое и есть Сам Христос». Остается только объяснить равенство «Христос = тело Христа = церковь». Христос – один человек, одна личность. Он может иметь только одно тело. Отсюда следует, что «тело Христа» тоже одно, оно уникально. Обоснование этого утверждения видят в 1 Кор 12,12: «Как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос». Этот стих вводит в весь отрывок о «теле» (12,14-26). Здесь Павел пишет о церкви как о «теле», подчеркивая его единство, хотя оно и состоит из многих членов. А потом пишет: «так и Христос». Для многих это, пусть и неявно, указывает на равенство между «телом Христа» и Самим Христом[25].
Но существует целый ряд экзегетических вопросов, открытых для разного рода толкований. Во-первых, следует обратить более серьезное внимание на тот факт, что слово sw/ma в 1 Кор 12,27 стоит без определенного артикля: ~Umei/j de, evste sw/ma Cristou/ (Вы – тело Христово). Может быть, этому и не стоит придавать значение. Но может быть, Павел здесь имеет в виду, что Коринфская церковь (не Вселенская, а вот эта, Коринфская церковь) является «телом Христа»? Однако при этом может возникнуть предположение, что у Христа есть больше, нежели одно «тело»[26]! Действительно, почему бы нет? Если отвлечься от языка посланий к Колоссянам и Ефесянам, а также от позже появившегося богословия, то есть от идеи «Тела Христова» как универсальной единой Церкви, то почему бы не предположить, что для апостола Павла существует несколько «тел Христовых»: одно в Коринфе, другое в Филиппах, третье…. Разумеется, Павел знал о том, что существует нечто, объединяющее все эти поместные церкви, но мог выражать это объединяющее начало не понятием «sw/ma Cristou/» или «o` sw/ma Cristou/».
Далее, рассмотренный выше стих 12,12 (ou[twj kai. o` Cristo,j) совсем не обязательно должен свидетельствовать против такой интерпретации. Ведь это выражение «так и Христос» может утверждать не тождество «тела» церкви личности Христа[27], но некую аналогию, скажем, что-то вроде «вот так обстоит и там, где Христос»[28].
Сам Павел мог быть первым толкователем подобных спорных мест в его посланиях. Как отмечают все комментаторы 1 Кор 12, понятие «тела» в связи с «Христом» появляется в Рим 12,5. Но там Павел дает другую формулировку: ou[twj oi` polloi. e]n sw/ma, evsmen evn Cristw («так мы, многие, составляем одно тело во Христе »), не «тело Христа», но «тело во Христе». В таком случае можно предположить, что и родительный падеж в фразе «тело Христа» (1 Кор 12), выражает то же отношение между телом (церкви) и Христом[29].
Интерпретация выражения «во Христе» – предмет бесконечных исследований. Но, при всех частных различиях, все интерпретации, кажется, согласны в одном: фраза «во Христе» предполагает нечто вроде «под властью Христа», «во власти Христа». Чтобы быть «во Христе», надо быть в той сфере, где царствует Христос как Господь. Надо быть послушным Ему и тому подобное. Но если так, то родительный падеж в фразе «тело Христа» (1 Кор 12,27) может пониматься как родительный притяжательный (possesivum)[30], а не разъяснительный (epexegeticum). Иначе говоря, фраза «тело Христово» у Павла может обозначать не онтологическую природу, или сущность церкви, но может говорить о том, кто является истинным Господином и собственником церкви. Христианская церковь – Его (Христа) Церковь. Церковь, общество христиан, – «тело», как Павел подробно разъяснил в 1 Кор 12,14-26, используя привычный язык греко-римских писателей. Это «тело» должно быть единым и функционально разнообразным в своих членах. Но при этом Павел указывает, что это «тело», тем не менее, устроено принципиально иначе, чем любой окружающий социум, ибо это «тело» принадлежит Христу.
1 Кор 12,27 можно понимать как подведение итога сказанному перед этим и одновременно вступлением к новому разделу[31]. Павел изложил мысль о том, что «тело» подразумевает единство и многообразие. Но теперь он начинает излагать те качества христианского церковного «тела», которые отличают его от других социальных «тел». Это отличие коренится в том, что церковное «тело» церкви принадлежит Христу. Павел перечисляет различные виды деятельности и разные духовные дарования (апостолы, пророки, учителя и так далее), а затем он говорит: «я покажу вам путь еще превосходнейший» (12,31) и переходит к своему знаменитому «гимну любви» (глава 13), который и разъясняет, чтó означает жизнь «во Христе», характеризующая христианскую Церковь. Христоподобие в любви – вот что связывает в единое тело многообразные его члены. В 1 Кор 13 метафора «тела Христова» развивается таким образом, что она бросает вызов принятым общественным нравам того времени. Метафора «тела Христова» означает (как последовательно разъясняет Павел), что те, кто принадлежит этому «телу», обязаны показать в своей жизни такую же жертвенную любовь, которая отличала жизнь Самого Иисуса Христа.
Такое толкование может показаться близким к более «реалистическому» толкованию представления апостола Павла о Церкви как о Теле Христовом, воспроизводящем жизнь воскресшего Иисуса в послепасхальное время. Но такое воспроизведение возникает не из онтологической реальности того, чем Церковь является. Оно возникает только и исключительно из ответа христиан на господство Христа, Который остается выше Церкви: она не отождествляется с Ним мистическим или онтологическим образом. Отношение Церкви к Христу остается отношением служителей к господину. И вносить в эти отношения идею онтологического единения или тождества означало бы, возможно, неверно толковать мысль апостола Павла.
Что касается единства «Церкви», как «Тела Христова», то эта тема единства является неотъемлемой частью метафоры «тела» как социальной группы, в которой существуют различно функционирующие части, играющие свою роль в жизни и благополучии целого. Но у апостола Павла как в 1 Кор 12, так и в Рим 12 горизонт ограничен местной общиной в Коринфе или, соответственно, в Риме. Коринфская община составляет одно «тело», Римская община составляет еще одно «тело». В этих посланиях нет никаких признаков того, что «тело», «Церковь» есть некое единство, которое простирается за рамки местных границ, то есть является «вселенской Церковью», суммой различных общин в различных местах, представляющей собой всеобъемлющее единство, которое и есть «тело (Христа)».
Тем не менее, хотя, возможно, Павел и не использует метафору «тела», чтобы выразить идею универсальной Церкви, это не означает, что сама эта идея была чужда Павлу, или не могла быть им выражена каким-то иным способом. Разумеется, идея единства рассеянных христианских общин была жизненно важной для апостола Павла, даже если он (в дошедших до нас посланиях) и не выразил ее эксплицитно в богословских терминах, в том числе не выразил ее и через метафору «тела». Но идея единой Церкви твердо предполагается самой миссионерской и организаторской деятельностью апостола, включая сборы средств в «языкохристианских» общинах для оказания материальной поддержки «иудеохристианской» Иерусалимской церкви. Эти сборы, помимо других целей, должны быть ощутимым выражением реального единства различных частей единой Церкви. Так, например, когда в Рим 15,27 Павел пишет: «если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном». В прошлом, христиане из язычников стали участниками «духовных» благ христиан из иудеев, так что теперь они должны быть готовы к тому, чтобы иудеохристиане стали участниками «телесных» (буквально «плотских», evn toi/j sarkikoi/j), то есть материальных благ языкохристиан[32]. Здесь Павел не использует слово sw/ma, даже слово evkklhsi,a. Но идея единства разбросанных по всей империи христианских общин несомненно присутствует. Это требует и действий, отражающих это единство Церкви.
Есть и другие свидетельства жизненной практики, утверждающей единство Церкви. Например, Кол 4,16, где подразумевается активная переписка между разными христианскими общинами («Когда это послание прочитано будет у вас, то распорядитесь, чтобы оно было прочитано и в Лаодикийской церкви; а то, которое из Лаодикии, прочитайте и вы»). Или, например, такие мелкие замечания о единстве как в 1 Кор 11,16 («если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии») и в 1 Кор 14,33 («Так бывает во всех церквах у святых»).
Итак, метафора «тела Христова» разработана апостолом Павлом преимущественно в одном месте, а именно в 1 Кор 12. В этой главе метафора дает прекрасное выражение темы единства в многообразии (или многообразия в единстве), что должно характеризовать церковь, как общества людей, верных Христу. Именно в этом смысле церковь есть «тело Христа». Раскрытие этой темы апостол Павел тесно связывает с ситуацией в Коринфе (Рим 12 не очень отличается в этом смысле). Расширение идеи единства – от идеи единства местной общины к единству всех христианских общин (вселенской Церкви) – апостол не разрабатывал с помощью метафоры «тела Христова». Тем не менее, сама мысль о единстве вселенской Церкви была для Павла не менее реальной и жизненно важной, даже если для свидетельства этого вселенского единства он использует другую терминологию.
Девтеропавлинистические послания
Тема церкви в таких девтеропавлинистических посланиях как Кол и Ефес чрезвычайно важна, а для Послания к Ефесянам, возможно, и основная. Здесь мы остановимся только на одном аспекте – на теме Церкви как тела Христова. Этот мотив наблюдается как в одном, так и в другом послании, хотя, возможно, больше в Послании к Ефесянам, чем в Послании к Колоссянам. Большинство экзегетов утверждает, что в существенных моментах идеи, связанные с метафорой Церкви как «Тела Христова» в этих посланиях идут значительно дальше Павла. Может быть, даже в несколько ином направлении чем у Павла[33]. Само обозначение этих посланий девтеропавлинистическими в известной степени опирается на отличии их экклезиологии от экклезиологии подлинных посланий апостола Павла. С другой стороны, нельзя игнорировать и факт тематической непрерывности между этими посланиями и посланиями самого Павла. Собственно, авторы Кол и Еф так и думали, приписывая своим посланиям имя апостола Павла. Они были уверены, что воспроизводят идеи, верные самому Павлу и его наследию!
В обоих письмах высказывается мнение о том, что церковь – уже не община, находящаяся в одном месте, но стала всемирной, универсальной Церковью, или даже больше (в Послании к Ефесянам) – космической Церковью, объемлющей землю и небо. В этом оба послания представляют собой некоторое развитие по отношению к бесспорным посланиям Павла, где слово evkklhsi,a относится к местной общине. Но при этом не стоит забывать, что различие может оказаться более заметным на уровне семантики, чем в богословии. Как мы видели, Павел тоже мыслит о единстве и реальности того, что нам привычно называть «Церковью», но просто он для обозначения этой реальности может использовать иные средства, нежели слово evkklhsi,a или фразу «тело Христово».
Что касается последней фразы, то здесь различие экклезиологий особенно заметно в том, что в девтеропавлинистических посланиях личность Христа отождествляется (или изображается) как «глава тела Церкви» (Кол 1,18; Еф 1,22). У апостола Павла голова тела не имеет особого статуса, но является просто одной из других частей (1 Кор 12,21). Это еще раз служит подтверждением вторичности Кол и Еф по отношению к аутентичным посланиям Павла. Но степень различия идей, несмотря на различие используемых слов, предстоит выяснить[34].
Послание к Колоссянам
В центре внимания Послания к Колоссянам христология, а не экклезиология. Ссылки на церковь и на природу Церкви возникают скорее как часть того, что автор хотел сказать о личности Иисуса, а не о самой церкви. Здесь мы рассмотрим только те места, в которых говорится о церкви как «теле» или о «теле Христовом».
Самыми значительными в этом плане являются слова в середине так называемого «гимна Христу»: «Он есть глава тела Церкви» (Кол 1,18а). Большинство комментаторов полагает, что 1,18а – завершение первой строфы гимна (1,18б открывает следующую строфу). Слово «Церковь» большинство понимает как глоссу, объясняющую стоящее перед этим выражение «глава тела», в котором «тело» понимается в космическом смысле (тело = космос), а не в строго экклезиологическом смысле (тело = церковь)[35]. В Древнем мире было принято говорить о космосе как о sw/ma. Это мы находим у Платона, у стоиков, у эллинизированного иудея Филона[36]: голова космоса – бог, или, как у Филона, Логос. Первая часть гимна в Послании к Колоссянам подчеркивает первенство личности Иисуса Христа «во всем», и этому вполне соответствует положение Христа как «головы» космического тела.
Добавление слов th/j evkklhsi,aj может придать всему выражению несколько иной характер, так что становится не совсем ясно, говорится ли здесь определенно о Церкви как о космическом теле[37]. Однако весь контекст (1,15-17) говорит о столь высоком положении и о столь исключительной роли Иисуса Христа во всем космосе, что вполне оправдано предположение о том, что Церковь здесь означает «тело космоса», главой которого является Христос. Впрочем, как было сказано выше, в центре внимания Кол не Церковь и ее свойства, а Сам Христос. Его отношение к Церкви – отношение «головы» к «телу». При этом «голова», в отличие от 1 Кор 12,21, качественно отличается от тела. В контексте послания космическое значение «главенства» состоит в первую очередь в превосходной степени «начальства и власти»: Христос «есть глава всякого начальства и власти» (2,10)[38].
Понятие «глава» содержит несколько возможных смысловых обертонов: это и властный правитель, и, возможно, источник и начало[39]. В гимне Христос является источником всей жизни, как физической, так и новой жизни в Воскресении. Он является Тем, через Которого пришло в бытие все сотворенное (1,16), и Он также является Тем, через Которого стала возможной новая жизнь в мире и примирении, то есть стала возможной Церковь (1,18-20). Эта идея головы как источника жизни и роста высказана и в 2,19: тело получает от «головы» свой рост, поддержку и гармонию. Такой «головой» является Христос. Но «тело» здесь – церковь, а не космос. Возникает идея союза церкви как тела Христова и личности Христа в качестве главы этого тела. Так что в послании к Колоссянам «тело» может приобретать несколько разные смыслы, в зависимости от близкого контекста. Это и космос, и конкретная церковь из верующих людей. Но во всех случаях Христос является «главой» тела. При указанных уже отличиях Кол от того, что говорится о «голове» в 1 Кор, в целом смысл идеи о Церкви как тела Христова в Кол очень похож на то, что подразумевалось Павлом в простом родительном падеже «тело Христа». Язык изменился, и слово evkklhsi,a в Послании к Колоссянам понимается шире, чем в 1 Кор или Рим, но отношение Церкви и Христа осталось принципиально тем же – отношение высшей власти Христа над «телом церкви», как бы это «тело» ни понималось.
Послание к Ефесянам
Тема Церкви как тела Христова в Послании к Ефесянам занимает большое место и всегда была предметом широкого обсуждения[40]. Это послание определенно развивает идеи Послания к Колоссянам: универсальная Церковь как Тело Христово, Христос – глава Церкви.
Образ Церкви как тела Христова встречается в Послании к Ефесянам много раз (1,23; 2,16; 3,6; 4,4; 4,12; 4,15-16; 5,23; 5,29). Здесь слово «тело» уже не используется для обозначения той или иной местной общины. Церковь как Тело Христово постоянно подразумевает универсальную вселенскую церковь, имеющую космическое значение.
В первом упоминании образов «тела» и «главы» (1,22-23) сказано: Бог «все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его» (Синодальный перевод н