При дворе каждого из фараонов всегда и во все времена существовала огромная библиотека, Хен, в которой хранились свитки и книги по разной тематике. При ней находился Главный Хранитель, приравненный к Верховному Иерофанту, потому что имел познания в любой области и чуть ли не наизусть мог цитировать многие сокровенные тексты, которые для других жрецов, и даже для самого фараона, были закрыты.
Хранитель не общался с людьми, а с фараоном связь осуществлялась через посредника-жреца. Он выходил из подземелий дворца лишь в исключительных случаях — чтобы вылечить одержание среди членов царской семьи или чтобы, по поручению фараона, совершить дальнее путешествие. Его жилищем была великая библиотека. А взаимодействие с обычными людьми нарушило бы способность общаться через книги с Хроникой Акаши.
Сказано, что нужно научиться читать между строк. А у Хранителя Хена это было основным занятием, потому что, воспринимая слова как опорные сигналы, при помощи их внутренних вибраций человек открывает потаенную дверь как в собственное хранилище знаний, так и в Великую Библиотеку Беспредельности, где можно взять лишь то, что доступно мере сознания каждого и усилиям ума, которые допустимы. Если осел способен везти на себе определенный груз, то на него не взвалишь поклажи слона. Даже жадный человек не способен унести сокровищ больше, чем может: иначе смертельно надорвется.
Хранители Хена являлись самыми образованными людьми государства. Помимо познаний в медицине, философии, этике, математике и геометрии, не считая музыки и химии, физических наук и минералогии, они были знатоками тайных учений. Они не просто знали, но и умели сами многое из того, о чем даже не догадывались люди. Это была Академия наук в одном лице. Их считали Аватарами Самого Бога Амона, добровольно приходящего на помощь людям в теле живого воплощенного.
Хранитель Хена, этот Страж Мудрости великой страны Хеми, во многом был явлен как царь знаний.
Хен — тайная библиотека в Фиванской горе — был скрыт от всех глаз. Это была государственная тайна Египта. И лишь только Хранитель имел право находиться в ней и знал расположение комнат и закрытых камнями помещений, где находилась Книга Заклинаний Тота Ибисоголового, Книга Живых и Книга Мертвых — в том единственном варианте, доступном лишь самым Высоким Посвященным, которые были уже не людьми, а Богами, или земными воплощениями Небесных Сил.
Особенно был почитаем Бог Хонсу, один из аспектов Солнца, которого боялись все одержатели. И чаще всего Хранители тайных знаний являли собой если не воплощение, то привхождение в тело Его силы. Постоянно носить в себе мощь такого огня было бы маловероятно, даже почти нереально. Но в необходимый момент допускалось вхождение духа солнечного огня в человеческую форму, которая сама страдала от такой процедуры. К Эхнатону во время его утренних молений могла подходить только его жена. Они вдвоем, совершая обряд встречи Солнца, сами сияли, как расплавленное золото. И свет их ауры исходил от головы так, что казалось, будто Сам Владыка Небес и Сокровище Дня передает им Свою Силу.
Но Хеби — так звали Хранителя Хена — не считал себя фигурой, равной этим великим людям. Но все же он испытывал привхождение огня Хонсу, особенно когда нужно было кого-то вылечить от душевной болезни.
После встречи с демоницей ночи, он, перебравший тысячи папирусов, понял, что единственное средство защиты от слуг Сетха — это призыв и допущение в себя солнечной силы, которой опасались все порождения тьмы, привыкшие тень ночи считать своим прикрытием. Но физический носитель своей чистотой должен был быть подготовлен к такой высокой мистерии. Ведь это не вызов дымного духа или пламенных стихиалей. Духовная радиация испепелит каждого, кто в сердце имеет хоть малую непрозрачность и червоточину обмана.
Работа над собой, над течением сознания, над разумной стороной жизни никогда не может закончиться, потому что дух, помещенный в форму человеческую, пришел издалека и не на земле его начало положено. Спрашивая у сердца, каждый — не то что великий ученый, который провел в добровольном заточении внутри Фиванской горы двадцать три года, — слышит ответ, но не может отличить шепот истины от чужих мыслей, которые проносит мимо река времени.
Хеби усвоил самое важное из тысяч или десятков тысяч прочитанных книг: в любом случае, чтобы страх и сомнение не входили в сердце, нужно неотрывно держать связь со Светлыми Богами. Иерархический Луч и постоянное памятование об избранном Владыке — вот источник непобедимой силы. И тогда для полного овладения ситуацией нужно лишь одно заклинание — повторение высокого и тайного Имени Божественной Силы. Это не то наименование, что беспрестанно повторяют толпы людей, но Имя сокрытое, имеющее свойство незамедлительного соединения с Духом Божества.
Молитва — это лишь просьба снизойти до нужд народа. Но тайный смысл подключения к Силе Бога состоит в том, чтобы позволить Ему соучаствовать в общем действе жизнеустройства. Приглашением к трапезе жизни можно назвать такой призыв — без гордыни, без панибратства, без мысли о том, что ты приблизился к истине и что-то постиг, но лишь обращаясь с просьбой принять сосуд твоего тела как вместилище для проявлений на земле Божественного Огня Истины.
Хеби знал, что это и только это есть суть веры всех людей, хотя и выраженная в разном виде напряжения и предстояния.
Хен имел много ходов и этажей с выходом как на горные площадки, откуда хорошо можно было рассмотреть долину Нила и сам Луксор, лежащий за рекой, на востоке, где стояли великие храмы и святилища, так и на самую вершину, с западной стороны которой скрывалась Долина Мертвых, древнейшее упокоище царей Египта, в чьих недрах с незапамятных времен хранились фараоны гигантского роста, потомки великих Белых Богов, пришедших с севера и основавших царство Хеми.
Тоннели библиотеки имели выход даже к Нилу. Он использовался тогда, когда по необходимости требовалось срочно покинуть Хен, забрав с собой самые ценные книги, доставшиеся от атлантов и которые лишь единицы в мире могли прочесть свободно. Но такие события были редкими, и даже почти невозможными, потому что Хранилище Мудрости при должном случае закрывалось монолитной каменной плитой, которую невозможно было отличить от остальной коренной породы, а можно было принять за часть горы, которая выглядела неприступной.
В дворике существовал свой храм, где собирались основатели Ордена Белого Хлеба — Луксорского Братства, как он будет позднее назван. А Хен считался самым сокровенным местом, куда имел доступ лишь Великий Иерофант и доверенный Ему Хранитель Мудрости.
В библиотеке было тайное помещение, где происходило общение с Богами, одним из самых почитаемых из которых был Хонсу, Бог — Сын Солнца. Он, как и Бог Гор, непосредственно участвовал в земной жизни, в повседневности, помогая тем, кто к Нему обращался.
В этом небольшом зале стояла статуя Бога Сына, созданная из девяти металлов. И эта статуя в полный рост могла не только говорить, но и совершать действия, и даже ходить. Сочетание металлов реагировало на поток вибраций, идущий от Сыновнего аспекта Солнца, и соответственно поступало. Приказ шел свыше, в отличие от других статуй, которыми сами жрецы могли манипулировать для собственных целей. Когда требовался совет или определенное указание, Великий Иерофант обращался к статуе Бога Сына и получал ответ.
Отделение дворца, куда никто не имел права входить, только Владыка Мира, было вырублено глубоко в горе на нескольких уровнях — так, что южное солнце не достигало глубин их своей изнуряющей жарой. Это был Храм Знаний — великая библиотека царства Хеми, где можно было найти ответ на любые вопросы того мира.
Библиотекарю запрещено было выходить во дворец, и тем более в Фивы, где кипела мирская жизнь, бурлили страсти и люди предавались всем искушениям с упоением и охотой.
Слуги приносили в каморку, где главный Хранитель Мудрости жил, все самое необходимое. А сама жизнь мудреца текла в окружении свитков и золотых книг, удивительных полотен, на которых можно было следить за фазами Луны и предсказывать затмения Солнца.
Но иногда он все же открывал маленькое окно и тайную дверцу, ведущую на склон горы по узкому тоннелю, по которому можно было идти, лишь полусогнувшись или на корточках. И тогда он видел чистое небо и слышал, как перекликалась стража, а факелы в руках воинов дрожали возле царских ворот. А самого Хранителя вряд ли мог кто-то увидеть. Да и о тайной дверце никто не знал, потому что она была заставлена каменным столом, который отодвигался при нажатии каменного рычага.
Воздух был напитан запахом цветов. А далеко-далеко за Нилом восходил молодой месяц, острый и чистый, как Око Бога Озириса, которое глядит в душу каждого.
Площадка, куда по ночам выходил Хранитель Мудрости подышать ароматами цветущих трав и услышать, как мелодично и тонко поет Нил, шевеля прибрежные тростники и лотосы, была на горе. Часто на своем каменном уступе он дожидался, сидя в позе размышления, того времени, когда восток начинал светлеть и ладья Солнца приближалась к пределам священной земли.
Несмотря на свое одиночество, он был счастлив, потому что знал, помимо того, где лежит тот или иной свиток, описывающий самые сокровенные тайны, еще и внутреннюю свою библиотеку, которая была богаче, глубже и обширнее земного ее отражения. Некогда Сам Ибисоголовый посвятил его в Мистерию Всемирной Силы Премудрости. И то, чем он владел, часто даже не осознавая этого, нельзя было ни начертать на папирусе, ни объяснить языком человеческим. Нужно было просто побыть рядом и посидеть около такого человека, чтобы найти внутренним своим чутьем ответы на все вопросы, лежащие тяжелым грузом на сердце. А легкость после общения, даже если оно было молчаливым, говорила о том, что напряжение исчезло и больше не мешает продолжать жизнь. И самого Хранителя обучали и продолжали обучать точно так же.
Гора была почти неприступна. И лишь овцы да козы иногда забирались немного по ней в поисках скудной травы. Тропинки вверх существовали, но они были так круты, что редко кто мог бы рискнуть подняться.
Так мудрец предавался раздумьям. Но из размышлений его вывел шум осыпающихся камней и чье-то тяжелое дыхание. На площадку взобрался человек. В темноте трудно было угадать, кто это, но глаза различили женщину.
— Что тебе нужно? — спросил жрец.
Оторопев от неожиданности, девушка ответила мелодичным голосом:
— Я искала пропавшую овцу. Извини, господин, если помешала твоим опытам. Я слышала, что во дворце живет волшебник, который проходит сквозь стены и может даже летать.
— Люди любят сочинять. Но твоей овцы здесь нет, и я ее не брал.
— Я это знаю. Потерянное найдется так или иначе. Но как обрести то, чем не владеешь?
— И что же тебя беспокоит?
— Я желаю обрести мудрость, чтобы помогать слабым и униженным. И на это готова жизнь положить, а не то что силы взобраться вверх. Я из бедной семьи. Но жажда знаний так меня тревожит, даже больше, чем игры и танцы. Моя мечта была встретить того, кто мог бы наставить меня и обучить. Чистых людей так мало, а мудрость так высока.
— Похвальны желания твои. Но каким образом ночью ты поднялась на такую высоту? У Фиванской горы нет козьих троп. Только дикие козероги могут подниматься по острым камням.
Девушка чуть слышно усмехнулась и ответила властной интонацией:
— А ты не понял, жрец, что пред тобой твое искушение? В упоении своей правотой ты не узнал порождения ночи, которое может тебя низвергнуть вниз, как легкий камень. Но ты нужен мне, как и я тебе. Заклятия твои сильны. Но справиться с силой воплощенной Богини Луны тебе не удастся.
Девушка захохотала и полетела вниз с обрыва, распустив свои черные крылья.
Жрец был ошарашен и почти испуган. Не ощутить холодного дыхания тьмы для него было поражением. И на умудренного есть много ловушек. И, вернувшись в свой Храм Мудрости, перебирая один свиток за другим, он начал искать упоминания о ночных ведьмах, превращающихся в юных дев, о том, чем грозят такие встречи и каким образом можно защитить себя и Владыку от такой напасти.
Перед ним лежали тысячи свитков. Но нельзя было медлить, чтобы найти верное решение. И, по закону Иерархии, нужно было испросить совет у Ибисоголового.
— Великий Вечный! Предел моих возможностей наступил! Я возжигаю благовония пред Изображением Твоим! И через него я слышу, вижу и чувствую Тебя! Владыка Трижды Великий! Мой духовный Отец! Что это было? Наваждение или сон? Тайну мою открой и развей сомнения! — вопрошал Хранитель.
В белой пещере повеяло весенним ветром. Свежесть наполнила помещение. И тонкий, едва различимый глазами облик Отца Мудрости проявился в дыму благовоний. Шепот доходил до самого сердца. А слышали не уши, а духовная сущность.
— Обмани это искушение. Сделай вид, что поддался. И посмотри, к чему оно приведет. Но не проявляй излишнего мысленного сопровождения. Сознание должно быть непроницаемым. Накинь на него зеркальный кокон духа. Искушение лишь обратная сторона постижений. Сетх и его слуги очень осведомлены о том, какие сокровища находятся под твоим началом. Есть Книга Мертвых, но есть Книга Живых, способная продлевать существование бесконечно в любом из избранных тел. Скорее всего, идет охота за молитвой Воскресения для кого-то из поверженных слуг Сетха. Но Озирис, хоть и считается ввергнутым в нижние слои существований, в Высшем Своем аспекте являет Собой Свет, как и Великий Сын Его, Гор.
— Страшиться нечего чистому сердцу. Если нет в душе грехов, за которые цепляется крючок Мары, то будь уверен, что такого рода существа действуют только через страх, который душа допускает на одно лишь мгновение. Но поверь в свою неуязвимость, — продолжал Ибисоголовый, который вовсе не был таковым. Просто жрецы прикрыли истинный облик смысловой нелепостью или глубоким символизмом.
Но защитную мантру Хранитель Мудрости все же начал искать. И осуществлял он это тщательно и со знанием дела. Но найти нужное охранительное заклинание никак не удавалось.
От усталости жрец уснул. И неожиданно с самого верхнего уровня хранилища папирусов перед ним упал древний свиток, который, судя по всему, давно никто не брал. Мало того, он был помещен в футляр, на котором стояла восковая печать с оттиском Ибиса. А это означало лишь одно — свиток был из личной библиотеки Отца Мудрости, из тех многих тысяч наставлений, которые были принесены миру вместе с Изумрудной Скрижалью.
Попросив разрешения и благословения, жрец сорвал восковой оттиск, извлек свиток и развернул его на каменном столе. Значков египетской письменности на нем не было, а была древняя руническая текстовка, которую могли читать лишь Высшие Иерофанты. Но Хранитель был знаком с этим видом письма и наречием Белых Богов.
В свитке шла речь о перерождении Богов и людей, о древней тайне вечной жизни, об оберегах и охранительных молитвах.
— Зукар Аббали, изыде! — прочитал он строчку в средине свитка.
И мысленное произнесение возбудило в голове ряд ассоциаций, вслед за которыми потекли образы и картины из невиданных далей прошлого, а может быть, будущего — или из того места, где они сливаются воедино.
Белые храмы и величественные дворцы явлены были. И в них жили и молились огромные люди — гиганты, для которых каждый из современных людей был лилипутом.
Переход от уплотненного астрала в прошлом произошел, когда тяготение Земли усилилось невыносимо. По мере уплотнения человека уменьшался и его рост.
Когда Луна вырастила Землю, ее влияние стало убывать. И она постепенно начала покидать свое вместилище. А ее дочь, Земля, стала наращивать собственный магнетизм и гравитационную силу, привлекая к себе миллионы тонн метеорной пыли, которая стала основой тверди земной. Вода постепенно уходила, а с ней — и сила лунных законов тяготения.
И с большим удивлением Хранитель увидел себя самого среди гигантов белого вида. В хрустальном храме, перед огромным зеркалом, коленопреклоненный, он читал вслух книгу из золотых листов, произнося приветствие Великим Богам и призывая Их не оставлять сынов человеческих до их исхода с этого планетного поля.
И явившаяся в зеркале Богиня, невероятно красивая и удивительно, неописуемо чудесная, ответила ему, что он сам из числа Высших Богов, через которых будет сохранен род человеческий, и что доверено будет его духу, пришедшему из далей невиданных, идти по тропе Хранителей Мира, в какой бы области это ни выражалось.
— Пусть не пугают тебя ночные духи, ибо призрачное тело Лилит их напитало. Но вред нанести тебе они не посмеют, ибо под Покровом Лады, под Покровом Высшего пребывает Хранитель. Судьба остережет от бед. Но Судьбе нужно довериться как Матери, которая взращивает каждый талант, как тело ребенка. Земля Хеми несет в себе искру Вечной Мудрости. Владыка Серапис есть наследник и воплощенный дух Отца Мудрости.
Чаще всего Хранители тайных знаний являли собой если не воплощение, то привхождение в тело силы Бога Хонсу, одного из аспектов Солнца, которого боялись все одержатели. Постоянно носить в себе мощь такого огня было бы маловероятно, даже почти нереально. Но в необходимый момент допускалось вхождение духа солнечного огня в человеческую форму, которая сама страдала от такой процедуры. К Эхнатону во время его утренних молений могла подходить только его жена. Они вдвоем, совершая обряд встречи Солнца, сами сияли, как расплавленное золото. И свет их ауры исходил от головы так, что казалось, будто Сам Владыка Небес и Сокровище Дня передает им Свою Силу.
Но Хеби — так звали Хранителя Хена — не считал себя фигурой, равной этим великим людям. Но все же он испытывал привхождение огня Хонсу, особенно когда нужно было кого-то вылечить от душевной болезни.
После встречи с демоницей ночи, он, перебравший тысячи папирусов, понял, что единственное средство защиты от слуг Сетха — это призыв и допущение в себя солнечной силы, которой опасались все порождения тьмы, привыкшие тень ночи считать своим прикрытием. Но физический носитель своей чистотой должен был быть подготовлен к такой высокой мистерии. Ведь это не вызов дымного духа или пламенных стихиалей. Духовная радиация испепелит каждого, кто в сердце имеет хоть малую непрозрачность и червоточину обмана.
Работа над собой, над течением сознания, над разумной стороной жизни никогда не может закончиться, потому что дух, помещенный в форму человеческую, пришел издалека и не на земле его начало положено. Спрашивая у сердца, каждый — не то что великий ученый, который провел в добровольном заточении внутри Фиванской горы двадцать три года, — слышит ответ, но не может отличить шепот истины от чужих мыслей, которые проносит мимо река времени.
Хеби усвоил самое важное из тысяч или десятков тысяч прочитанных книг: в любом случае, чтобы страх и сомнение не входили в сердце, нужно неотрывно держать связь со Светлыми Богами. Иерархический Луч и постоянное памятование об избранном Владыке — вот источник непобедимой силы. И тогда для полного овладения ситуацией нужно лишь одно заклинание — повторение высокого и тайного Имени Божественной Силы. Это не то наименование, что беспрестанно повторяют толпы людей, но Имя сокрытое, имеющее свойство незамедлительного соединения с Духом Божества.
Молитва — это лишь просьба снизойти до нужд народа. Но тайный смысл подключения к Силе Бога состоит в том, чтобы позволить Ему соучаствовать в общем действе жизнеустройства. Приглашением к трапезе жизни можно назвать такой призыв — без гордыни, без панибратства, без мысли о том, что ты приблизился к истине и что-то постиг, но лишь обращаясь с просьбой принять сосуд твоего тела как вместилище для проявлений на земле Божественного Огня Истины.
Хеби знал, что это и только это есть суть веры всех людей, хотя и выраженная в разном виде напряжения и предстояния.
Папирус, который Хранитель Мудрости обнаружил на самой верхней полке библиотеки, был очень большим. И заложен он был в полость деревянную округлой формы, перевязанную золотой проволокой, на концах которой были две печати. По всему было видно, что его не трогали с той поры, как он был помещен в это подземное хранилище Фиванской горы.
Хранителя неотступно мучил вопрос: имеет ли он право открывать такого рода свитки? А вдруг в них хранится какая-то тайная весть или послание из далекого прошлого, а еще вероятнее, небесное письмо, о котором он слышал от своего Наставника и Учителя всех премудростей.
Наставник утверждал, что в хранилище есть книги Самого Бога Тота Трисмегиста, чье знание распространялось сквозь времена и не имело равных в мире. Одна только Изумрудная Скрижаль считалась ключом прочтения многих и многих его трудов, число которых было пятьдесят две тысячи единиц хранения. И большинство из них находились здесь, в этой пещере. Порой даже казалось, что мудрость основателя Египта просачивается из носителей своих в виде лучей света или тончайшего тока. И можно было почувствовать, и даже осознать, ее, не разворачивая свитка.
Считалось, что началом всего познания мира земного была Великая Северная Книга, написанная на горе из серебра в землях незакатного солнца и вечного дня.
Свиток был размером в три локтя. И его надо было снять с высоты около пяти метров, куда вела каменная лестница, вырубленная целиком из скалы, под которой находился магический стол для распечатывания и прочтения рукописей. Он занимал значительное помещение, потому что энергия познания требовала пространства, как тонкого, так и физического.
Это была целая мистерия разворачивания свитка. А перед этим происходил ритуал снятия печатей — с произнесением молитв и обращением к Солнечным и Лунным Богам: иначе тайные заклятия могли навредить Хранителю. К этой мистерии допускались несколько помощников, которые были учениками Библиотекаря. Ученики были необходимы, чтобы не прерывалась цепь Хранителей Мудрости. И из их числа избирался самим Владыкой Знания новый жрец, наследующий, помимо титула, еще и волну связи с Самим Богом Тотом.
Некоторые цари считали Хранителей волшебниками. И для этого было основание. Но против божественной крови царей никто не восставал. Лишь однажды жрецы Сетха захватили власть и утвердили ее под видом другого божества, господство которого продолжалось многие и многие дни. Все служители культа Бога Амона, подпавшие под власть золота, стали тайными последователями Бога Пустыни, сами того не ведая.
Приближалось время, когда можно было достать запечатанный огромный свиток, которым пользовались еще Титаны — первые божественные люди. Час был рассчитан библиотечным астрологом, который указал время, когда открытие и прочтение способно наиболее благотворно отразиться на сознании людей и не нанести вреда неподготовленному уму.
Аму, помощник Мудрейшего, молодой и красивый жрец, отличавшийся исключительной сообразительностью и смекалкой, по поручению Высшего вместе со своим сотрудником начал опускать свиток с верхней полки. Мудрейший предупредил их, что даже прикасание и те несколько минут, которые были отведены на то, чтобы опустить свиток вниз и положить на ритуальный стол, могут преподнести непонятные сюрпризы в области чувствований. И молодые жрецы-послушники почувствовали это, как только дотронулись до футляра, в котором хранился свиток. Нервная дрожь, порой переходящая в невыносимый жар, запульсировала сначала в пальцах, а потом побежала по всему телу волнами огня, пульсация которого учащалась, пока они вдвоем несли вниз этот дубовый саркофаг сокрытого до времени знания. Казалось, что они проходят сквозь плавильную печь, где золото обретает текучесть воды. С трудом, на особых подвесках, надетых на тело, юноши опускали свиток по лестнице из-под самого потолка с росписью созвездий и изображением Матери Нейт, испытывая такую невыносимую тяжесть, что едва-едва водрузили его на гладкий базальтовый стол.
Радиация древнего знания словно замолкла, когда Мудрейший прикоснулся к одной из печатей, произнеся:
— Амун Ра! Атиастати! — древнюю формулу снятия заклятий, пришедшую из погибшей Атлани.
И, совершив крестоналожение двумя перстами, Верховный Жрец, смиряя волнение и внутреннее напряжение, соединив сердце свое с Богом Тотом, сорвал золотую печать с изображением орлиного ока с одной стороны и знаком медвежьей силы, зверя, о котором в Фивах никто не знал, с другой.
Золотая спираль проволоки распахнулась, ослабив натяжение. И когда обод был убран, круглая дубовая оболочка раскрылась, обнажив древний свиток, свернутый в тугой рулон. Его вынули из футляра и, удалив младших учеников, Великий Иерофант в окружении Братьев, равных по уровню силы и знаний, стал разворачивать его оборот за оборотом. Из-под каждого движения рук Высшего, словно освобождаясь, выпархивали, подобно райским птицам, зримые духовным взором мыслеобразы, никуда не исчезая, но повисая вокруг стола и насыщая пространство. Можно было услышать тонким слухом чьи-то голоса, говорящие на языке Богов, и даже тончайшие ароматы дивных цветов, отголоски тихих молитв и их слова, повторяемые многотысячной толпой.
Без психической подготовки от такой волны видений и новых впечатлений можно было бы лишиться рассудка. И пока свиток не был развернут целиком, царила ситуация недоумения: стоит ли высвобождать силу древнейших знаний?
Свиток лежал на столе мистерий, расправленный руками Посвященных. И столб света вышедших из него сил превратился в ослепительно яркую фигуру Духа Мудрости. И рядом жрецы увидели Самого Владыку Трисмегиста, который явился в тончайшем световом теле перед Братьями и начал беседу с Духом Книги, поприветствовав его поклоном и касанием правой рукой своей груди и протягиванием сложенных ладоней над головой и вперед к собеседнику.
А Сущность Света заговорила:
— Мой дух долго был в покое. Но это не мешало ему учиться. Я приветствую вас всех и Владыку Тота за освобождение открытых мною знаний, пришедших с неодолимой глубины Мироздания. Никто не может, кроме вас, прочесть этот великий свиток Беспредельности, потому что на нем нет зримых начертаний, а лишь сокровенный видеоряд мыслеформ, который открывается каждому по его разумению, отзываясь на звучание Чаши накоплений и сокровенные желания, подкрепленные чистотой духа, выработанной дисциплиной мысли. Каждый прикоснувшийся к этому свитку найдет и познает лишь соответствующее его уровню. А в зримом мире это будет просто набор столбцов цифрового кода. Этот свиток был спущен с высоких Небес. И в нем заключена голограмма опыта погибшей планеты из созвездия Ос-Сирис.
От прикосновения весь развернутый свиток засветился, словно огромный экран, который обрел глубокую трехмерность, а может быть, вместил множество других мерностей.
Из глубины космического пространства выступали галактики и созвездия, в них входящие, приближались отдельные звезды и планеты, которые вращались вокруг них. От пространства космического образы перешли к фокусу той планеты, историю или сведения о которой хранил этот свиток.
Миллионы и миллиарды лет существования разумной жизни — от внедрения в невидимый магнитный пузырь мыслеформы Творца до уплотнения его до состояния тверди, а также образования природного мира и самого человечества, — пролетели за несколько минут. И ошеломленные жрецы могли видеть как прошедшие века, так и отдельные мгновения из жизни человечества того мира, в целом и по отдельности усматривать обучение каждого разума и наслоение спиралей опыта, состоящих из тонких энергетических нитей познания.
Этот настоящий метаисторический экскурс не был бы так интересен, если бы в нем не было страниц о приходе белых людей на север мира, в страну незакатного солнца, на новую молодую планету, которая лишь недавно отвердела и еще не накопила мощи тяготения за счет уплотнения. Огонь остывающей магмы согревал планету снизу. А солнце помогало сохранить на всей ее поверхности тропический климат.
Через свиток открывались любые хранилища знаний, давно исчезнувшие, но не уничтоженные. И если ум не понимал языка, на котором были написаны тексты золотых книг и манускриптов из неизвестного материала, на котором были нанесены оптико-волновые импульсы, выделяемые при мысленном касании, то дух свитка переводил в режиме голосовом этот свод знаний.
В изумлении пребывали Братья. Но им было не впервой удивляться. Изучение чудес было их уделом. Они постигали законы феноменального мира, которые подвигали уровень планетного знания. И Сам Высочайший постигал из Чаши Космической Мудрости и не уставал это делать, зная правило, что, если дух перестает погружать себя в любознательность, он умирает. И, на самом деле, по законам Братства, есть полоса обучения, необходимого для земного учительства, но есть непрекращаемая жажда знать. И у кого она наиболее остра и ярко выражена, тот добывает мудрость даже из пространства. Но закон соотношений и баланса между внутренней чистотой и получением знаний и психосил никогда не может быть отменен. Чем чище душа, тем больше ей дается.
Рамзес Второй – величайший из фараонов Древнего Египта XIX династии, правил в 1279-1212 до н.э.
Одним из самых известных правителей Древнего Египта, проявивших в себе божественную мощь, был Рамзес Великий. Имя Рамзес носили многие фараоны XIX и XX династии, оно означает «Ра родил его» (Ра-Мессу).
Рамзес Второй взошел на трон в 20-летнем возрасте и оставался на нем до самой смерти в 90 лет. В древней египетской истории не было правителя, который занимал бы этот пост так долго. Рамсес прославился победными войнами, любовью к архитектуре и богам. Во имя богов он возвел такое количество храмов, которое не возвел ни один из фараонов ни до ни после него. Он построил новую столицу Египта Пер-Рамсес – «Дом Рамсеса».
Фараон много воевал, в основном с хеттами, и расширил пределы своего царства до границ с Сирией на востоке и Суданом на юге. Во времена Рамсеса II, прозванного Великим, Египет достиг небывалого могущества и процветания. Внутри страны шло грандиозное строительство — возводились украшенные колоссальными статуями фараона храмы в Фивах, Абидосе, Нубии. Известно, что могущественный фараон снаряжал морские экспедиции,исследовавшие берега Средиземного моря, и не исключено, что моряки выходили также за его пределы.
При Рамзесе Египет достиг своих максимальных границ. Вступив на престол, Рамзес продолжил походы своего отца, восстановил власть Египта в Палестине.
В последние годы правления Рамзес II был обожествлен как «Великая Душа Ра-Хорахте» — воплощение бога солнца на земле.
Нефру – египетский Иерофант, Верховный жрец.
Нефрит – жрица Богини Хатор в VII в. до н. э. в Египте.
Некоторые царицы Древнего Египта носили звание «Нефер», то есть воплощенный Луч Женского Божества, или даже Самой Матери Мира. Такой эпитет был у Нефертити и других, предшествовавших ей цариц, которые являются ее предыдущими воплощениями. Энергия Луча Женских Божеств умела синтезировать энергии небесной и земной благодати в единую плоскость земного благополучия, как духовного, так и материального.
из дн. ЕИ Рерих:
Помню, как к Нефру пришел с Клартом явленный жреческой касты с царственным Ураем незнакомец, прося Служения. Пришедший украсил храм, и Служение началось. Вдруг появились стражники царственного пришельца и схватили сокровенную жрицу. Но меч Мой тяжко ранил пришельца. И скрыл наследник от фараона о случившемся. Я удесятерил Мои силы. У Нефру был глубокий шрам на руке. Так Мы победили пришельца. Фараон часто призывал Нефру и чудесную Нефрит. Но наследник не выполнил своего заговора. великая жрица Нефрит знала, как жертвовать собою, прежде чем предписывать жертвы другим. И закаленный огненный дух жрицы не накладывал их на своих служителей.
Явление красоты сопутствовало всем жизням и сокровенная жизнь нефрит и Нефру в их духовном объединении... Столько было уединения и огненного устремления. Ведь жрица по Высшему Велению удалялась на продолжительное время, на определенный срок. Ведь тогда вообще жрецы и жрицы удалялись на продолжительное время. Конечно, тогда все высшие тайны не выдавались народу. При храмах существовали школы, и фараоны часто посылали своих детей в эти школы при храмах. В эти школы принимались лишь избранные дети по указанию Иерофанта. Великое уважение к храму не позволяло вопрошать, и каждое утверждение имело свое великое значение. Так пространство насыщено Космическим правом.
Уреитос/Урейтос – египетский Иерофант, жрец.
- «Вл[адыка], Уреитос - Ваше Имя? – Да» (Дн.- 6.9.36).
«Уреитос — Иерофант Египетский, последний знавший Мистерии, с Нами работает. Он совершенно согласен с Урусвати относительно выдачи достойным тайн. Хотя за это Он был отравлен» (Дн-18.4.24).
Вишну
Владыка Нарада как воплощение Господа Вишну связан с путешествиями. благословенная Шри Лакшми являет собой женский аспект Хранителя нашего мира, Владыки Вишну.
Гаруда как носитель Великого Бога Вишну и есть Акаша. По преданию, Гаруда — уничтожитель змей. Змея как символ лукавого ума достаточно известна. Акаша, или пустота, растворяет любые индивидуальные энергии и втягивает их в единое вселенское поле, превращая в духовный опыт.
Шаги Господа Вишну отмечены звездами в небе. И защита Его и покровительство — для всех, ибо Он не рожден, как все, но был всегда, пребывая над пралайями и развертываниями вселенных, число которых бессчетно. И если одна чечевичка-галактика гаснет, исчезая с глаз, то остальные продолжают извечное вращение свое в Руках Всевышнего, который пересыпает их из ладони в ладонь, совершая обряд очищения Своим Дыханием и полетом с вершины вниз и возвращением назад, в высоту. Как мальчик играет горстями песка, бросая его в набегающие волны океана, так и Господь наш, подобно сеятелю, разбрасывает зерна жизни в незасеянные поля пространства, которых так много, что и Его прекрасный взор не может найти ни начала, ни конца. Потому и называется этот мир Беспредельностью, что эта великая пустота — не что иное, как громадный и необъятный, по космическим меркам, шар, внутри которого живут светящиеся зерна жизни. Но Бог намного выше физических беспредельностей и миров различной протяженности и вида. И Он одновременно везде: в камне и цветке, в воде и огне. Каждая искра огня говорит о Его присутствии в стихиях. Рудры мы, маруты или васу, в каждом сердце искра живет совершенства божественного. Если, силу свою прилагая, мы тратим ее на массу банальных вещей, то Господь наш даже Вдох Свой — не то что Мысль — направляет на поддержание мира в должном порядке. И, конечно же, Его интересует жизнь людей, но в космическом масштабе. Мы только микроорганизмы в складках одной из планет.
Даже Великий Шива и Владыка Вишну были когда-то обычными смертными людьми, над которыми властвовала нещадная рука времени.
Брама, Вишну и Шива, имевшие не одно земное воплощение, в течение которых предавались благородному делу йоги. Сила их подвига прошла через сотни и миллионы тысяч лет и не покрылась пылью забвения. Но Величайший Бог и Владыка всех времен и народов, Агни, и Его Небесная Ипостась, Светоносный Ра, почти забыты, хотя и незаслуженно.
В нашей Солнечной системе Богами можно считать Великих Учителей как Существ, достигших уровня управления планетами и даже самим Солнцем. Но самый древний и тайный Бог — это Великий Агни, облик которого угадывается в Солнце и грозе, в домашнем очаге и в ночном костре. Великая Мудрость, хранимая Им, озаряет каждого, входя в сердце наше.
Акаша, или Эфир, считается водой космического пространства или хранителем Вселенской Памяти. Но лишь фохат как пространственный огонь способен извлечь конкретное знание из Океана Космоса, поэтому все прибегают к его посредничеству, считая Агни главным Божеством нашего мира. На всех алтарях религий мира, связанных с Солнцем, горят свечи как символ негасимости огня и непрекращаемости потока жизни. Агни — проводник знаний.
