Шпенглер О.
Закат Европы.
ОГЛАВЛЕНИЕ (Начало)
Дубнов A. "Падение Запада" и глобальные проблемы человечества
(общедоступное введение)........................................................5
ВВЕДЕНИЕ.................................................................................................34
Тема. - Определение будущей истории. - Историческое сравнение. -- Морфология мировой истории - новая философия, - Для кого существует история? - Античный человек не историчен. - Его отношение к хронологии и астрономии. - Картина мира индуса и египтянина. - "Мумия и сожжение мертвых как символы времени. - Западный человек, предрасположенный в высшей степени исторично.
Форма мировой истории. - "Древний мир - Средние века - Новое время". - Поверхность схемы, отсутствие пропорции. - Линейность. - Восточное происхождение; прибавление "Нового времени" на Западе. - Усиливающееся разложение картины. - Западная Европа отнюдь не центр тяжести. - Полная относительность. - Метод Гёте как единственно исторический. - "Мировая история" как история группы высших культур. - Культуры как организмы.
Римская история как ключ к уразумению будущности Запада. - Наше предшествующее отношение к античному, идеологическое или материалистическое (Ницше и Моммзен). - Узость обеих точек зрения. - "Падение Запада" и проблема инвилизации. -
Цивилизация как конец всякой культуры. - Греция и Рим: культура и цивилизация, - Мировой город и провинция. -
Римская империя: нормальное конечное состояние всякой цивилизации. - Современность и империализм.
Необходимость основной мысли. - Круг ее применения. - Связь с философией. - Незначительность теперешнего философствования; никакой живой связи с эпохой. - Остается ли еще настоящая возможность? - конец систематического и этического периода последний - скептический (историко-относительный). - Центр тяжести - проблема формы, вместо проблемы познания и ценности. - Расширение исторической морфологии в универсальную символику.
Возникновение книги. - Повод. - Содержание. - Порядок.
Таблицы к сравнительной морфологии мировой истории.
ГЛАВА ПЕРВАЯ О СМЫСЛЕ ЧИСЕЛ....................................................................... 106
Основные понятия. - Направление и протяженность хронологическое и математическое число. - Число как принцип ограничения. - Нет "числа в себе". - Существует несколько математик. - Кантово понятие a priori.- Форма познания не постоянна и не общеобязательна: она - функция соответствующей культуры. - Стили познавания. - Внутреннее сродство математики и языка форм современных ей искусств. – Эвклидова геометрия и пластика статуй. - Анализ и контрапункт.
Античное число как величина (мера). - Телесная, не пространственная протяженность. - Отсутствие иррациональных и отрицательных чисел. - Аристархова система мира. - Математика и религия. - Число и смерть. - Диофант и арабское число (алгебра). - Декарт и анализ бесконечного. - Западное число как функция. - История западной математики - прогрессирующая эмансипация от понятия величины. - Иррациональное антиэллинично.
Боязнь мира и взыскание мира. - Происхождение математического,
религиозного и художественного языка форм: выражение страха перед неизвестным. Геометрия и арифметика (измерение и исчисление) - устарелые названия.Квадратура круга - классическая античная проблема предельности. - Математика малого (античное государство). - Конструкция и операция. - Классическая западная проблема предельности: предельное значение в счислении бесконечных величин (связь со стилем барокко). - Анализ выходит за пределы, доступные зрительному чувству. - Античная аксиома параллельных линий и неэвклидовы геометрии. - Пространства многих измерений (множественности точек). – Последняя формулировка фаустовского числового мышления: учение о трансформации и учение об инвариантах. - Исчерпание формальных возможностей и конец западной математики.
ГЛАВА ВТОРАЯ ПРОБЛЕМА МИРОВОЙ ИСТОРИИ.............................................156
I. Физиогномика и систематика
Необходимость нового исторического метода. - Устранение идеального и морального моментов как мерил развития. - История и природа. - Образ и закон. - Направление и протяженность. - Физиогномика и систематика как два способа морфологического наблюдения мира.
Что такое культура" - Структура высшей истории. - Прафеномен
Гёте. - Темп, продолжительность жизни, смерть высоких культур. - Повторяемость протекания культуры в принадлежащем к ее составу отдельном существовании. - Понятие гомологии эпох. - Однообразное строение всех культур. - Возможность морфологического предсказания и реконструкция исторических периодов.
II. Идея судьбы и принцип причинности....................................... 181
Две формы космической необходимости: органическая и неорганическая логика-судьба и причинность (чувство жизни и форма познания). - Связь с взысканием мира и боязнью мира. - Основанная на причинности форма мира как попытка рассудка победить судьбу. - Судьба как определенный вид бытия прафеномена.
Проблема времени. - Ошибочные мнения систематиков: "время и пространство". - Время (необратимость) как судьба. - Время не понятие, оно недоступно научному познанию. - Счисление пространства и счисление времени ("что" и "когда"): естественно-исторический мировой вопрос. - Математика и хронология.
Время, судьба и трагедия. - Эвклидловская и аналитическая трагика
(трагика положения и трагика развития). - У каждой культуры собственная идея судьбы. - Границы возможности понимания "мировой истории других". - Великие символы времени, как единственное средство: Часы. Формы погребения. Календарь. Эротика. - Государственное устройство и чувство времени: античная, египетская и западная идеи государственности. - Стоицизм и социализм: их связь с пластикой и музыкой.
Судьба и случай. - Причинность и предопределение. - Трагика случайностей (Шекспир). - "Тюхэ" и стиль античного бытия. - Астрология и оракул. - Античная трагедия судьбы. – Логика истории: Колумб и испанский век. - "Эпоха" и "эпизод". - Анонимная и личная форма истории. Судьба Наполеона. - Лютер.
Есть ли подлинная историческая наука? - Смешение физико-причинных и историко-физиогномических методов. - История, как "процесс". - "Голод и любовь". - Социальная драма, как параллель к материалистическому историческому пониманию. - Отсутствие скепсиса. - Последние задачи.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ МАКРОКОСМ...................................................................................231
I. Символика картины мира и проблема пространства......................-
Что такое символ? - Идея макрокосма. - Мир - итог символов по отношению к душе. - У каждого человека есть свой окружающий мир. - Пространство и смерть. - "Все преходящее есть только подобие". - Проблема пространства. - Только глубина (третье измерение) образует пространство. - Теория Канта. - Независимость математики от созерцания. - Переменчивость картины видимого. - Множественность возможных родов пространства. - Глубина пространства = направление (время). - Идентичность переживания глубины с пробуждением внутренней жизни. - Идеальный тип протяженности: у каждой культуры свой прасимвол. - Западный прасимвол: бесконечное пространство. - Проблема Канта не существует для греков. - Эвклидова аксиома о параллельных линиях и многочисленность структур пространства в западной математике. - Античный прасимвол: материальное отдельное тело.
II. Аполлоновская, фаустовская и магическая души....................... 259
Олимп и Валгалла. - Магическое и фаустовское христианство. – Античный политеизм (Бог как тело) и западный монотеизм (Бог как пространство). - Египетский прасимвол - дорога. - Смысл архитектуры пирамид,
Двоякий смысл искусства: подражание и символика (взыскание мира и боязнь мира). - Всякое раннее искусство есть архитектура; камень и прасимвол. - Форма государственного устройства и архитектурные формы: выражение воли, заботливости, длительности - Гогенштауфены и фараоны. - Внешняя архитектура и внутренность зданий. - Проблема стиля. - Единство и продолжительность жизни внутри одной культуры. - Египетский стиль как образец истории стиля. - Совпадение его фаз с фазами западного стиля. - Единство стиля от романской эпохи до стиля империи. - Перенесение центра тяжести стиля из ранней архитектуры в одно из изобразительных искусств. - Дорика и ионика, готика и барокко как первоначальная и приближающаяся к старости фазы одного и того же стиля. - Задача науки об искусстве: сравнительные биографии больших стилей. - Психология художественной техники. - Действительный объем арабского искусства: древнехристианское "позднее античное" искусство как начало, магометанское, как поздняя эпоха. - Мозаика, арабеска. - Соединение круглой арки с колонной - арабский мотив.
Дубнов A. "Падение Запада" и глобальные проблемы человечества (общедоступное введение)
Общедоступное введение не пишут для профессионалов.
Это обращение к читателю, открывающему книгу Шпенглера
и не имеющему предубеждений. Наше пожелание - посмотрите "Содержание" "Заката Европы", оцените масштаб темы, заявленной во "Введении", материал и способ его подачи в последующих шести главах, и Вам будет трудно не согласиться с Н.А. Бердяевым и С.Л. Франком в том, что "Закат Европы" О. Шпенглера есть бесспорно самое блестящее и замечательное, почти гениальное явление европейской литературы со времени после Ницше. Эти слова были сказаны в 1922 г., когда феноменальный успех книги Шпенглера (за два года, с 1918 по 1920-й, вышло 32 издания 1 тома) сделал ее идею предметом пристального внимания выдающихся умов Европы и России.
"Der Untergang des Abendlandes" - "Падение Запада"
(так переводят еще "Закат Европы") опубликовано в двух то-
мах Шпенглером в Мюнхене в 1918-1922 гг. Сборник статей
Н.А. Бердяева, Я.М. Букшпана, А.Ф. Степуна, С.Л. Франка
"Освальд Шпенглер и Закат Европы" вышел в издательстве
"Берег" в Москве в 1922 г. На русском языке "Падение Запада
" прозвучало как "Закат Европы" (Т. 1. "Образ и действительность"). Издание, в переводе Н.Ф. Гарелина, было осуществлено Л.Д. Френкелем в 1923 г. (Москва - Петроград) с предисловием проф. А. Деборина "Гибель Европы, или Торжество империализма", которое мы опускаем.
Необычно смыслоемкое и информативное "Содержание"
книги "Закат Европы" само по себе есть почти забытый в наше время способ представления автором своего произведения
читающей публике. Это не список тем, но многомерный, объемный, интеллектуальный, красочный и привлекательный,
образ именно "Заката" Европы как феномена всемирной истории.
И сразу же начинает звучать вечная тема "Форма мировой истории", которая вводит читателя в остросюжетную проблему XX в.: как определить историческое будущее человечества, отдавая себе отчет в ограниченности наглядно-популярного членения всемирной истории общепринятой схемой "Древний мир - Средние века - Новое время?"
Заметим, что Маркс формационно членил всемирную историю также на триады, диалектически порождаемые развитием производительных сил и классовой борьбой. В знаменитой триаде "Субъективный дух - Объективный дух - Абсолютный дух" Гегеля всемирной истории отведено скромное место одной из ступеней внешневсеобщего самоосуществления мирового духа в праве, нравственности и государстве, ступени, на которую лишь ступает абсолютный дух, чтобы явиться в адекватных самому себе формах искусства, религии и философии.
Впрочем, что Гегель и Маркс, Гердер и Кант, М. Вебер и
Р. Коллингвуд! Просмотрите учебники по истории: они и ныне знакомят со всемирной историей по той же схеме, которую еще в начале XX в. подвергал сомнению Шпенглер и в которой Новое время только расширено Новейшей историей, якобы начавшейся в 1917 г. Новейший период всемирной истории в школьных учебниках до сих пор трактуется как эпоха перехода человечества от капитализма к коммунизму.
Мистическая троица эпох в высшей степени привлекательна для метафизического вкуса Гердера, Канта и Гегеля, писал Шпенглер. Мы видим, что не только для них: она приемлема для историко-материалистического вкуса Маркса, она приемлема и для практически-аксиологического вкуса Макса Вебера, т.е. для авторов любой философии истории, которая представляется им некоей заключительной стадией духовного развития человечества. Даже великий Хайдеггер, задаваясь вопросом, в чем сущность Нового времени, опирался на ту же триаду.
Что же претило Шпенглеру в этом подходе, почему уже в начале XX в. такие абсолютные мерила и ценности, как зрелость разума, гуманность, счастье большинства, экономическое развитие, просвещение, свобода народов, научное мировоззрение и т.д., он не смог принять в качестве принципов философии истории, объясняющих ее формационное, стадиальное, эпохальное членение ("наподобие какого-то ленточного
червя, неутомимо наращивающего эпоху за эпохой")?
Какие факты не укладывались в эту схему? Да прежде всего
очевидный декаданс (т.е. "падение" - от cado - "падаю"
(лат.)) великой европейской культуры в конце XIX - начале XX в., которым, согласно шпенглеровской морфологии истории, порождены и первая мировая война, разразившаяся в центре Европы, и социалистическая революция в России.
Мировая война как событие и социалистическая революция как процесс в марксистской формационной концепции
истолкованы как конец капиталистической общественной
формации и начало коммунистической. Шпенглер же оба эти
явления интерпретировал как признаки падения Запада, а европейский социализм объявил фазой упадка культуры, тождественной, по его хронологическому измерению, индийскому буддизму (с 500 г. н.э.) и эллинистическо-римскому стоицизму (200 г. н.э.). Это отождествление могло считать причудой (для тех, кто не принял аксиоматику Шпенглера) или простым, формальным следствием концепции мировой истории как истории высших культур, в которой каждая культура предстает как живой организм. Однако провидение Шпенглера относительно судеб социализма в Европе, России, Азии, высказанное уже в 1918 г. определение сути его ("социализм - вопреки внешним иллюзиям - отнюдь не есть система милосердия, гуманизма, мира и заботы, а есть система воли к власти. Все остальное самообман") - заставляют пристально всмотреться в принципы такого понимания мировой истории.
Сегодня, по прошествии трех четвертей XX в., в течение
которых возник, развился и угас европейский и советский социализм, можно по-иному оценить и предсказания О. Шпенглера, и историческое высокомерие (приведшее к исторической ошибке) В.И. Ульянова-Ленина ("как бы ни хныкали Шпенглеры" по поводу упадка "старой Европы", - это всего "лишь один из эпизодов в истории падения мировой буржуазии, обожравшейся империалистическим грабежом и угнетением большинства населения земли" 1). В самом деле, В.И. Ленин и К. Маркс видели в диктатуре пролетариата инструмент необходимого государственного насилия во имя создания общества социалистической справедливости, мира и гуманизма. Но революционная практика показала, что подобная система насилия непрерывно воспроизводит себя как система такой воли к власти, которая высасывает природные ресурсы, жизненные силы народов и дестабилизирует общемировую обстановку.
1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 174.
Почти одновременно с "Закатом Европы" (1923 г.) Альберт Швейцер, великий гуманист XX в., опубликовал свою статью "Распад и возрождение культуры" 2, в которой упадок европейской культуры осмысливался тоже как трагедия мирового масштаба, а не как эпизод в истории падения мировой буржуазии. Если, согласно О. Шпенглеру, "закат" вообще невозможно конвертировать в "восход", то А. Швейцер верил в этот "восход". Для этого, с его точки зрения, необходимо было, чтобы европейская культура обрела вновь прочную этическую основу. В качестве такой основы он предложил свою "этику благоговения перед жизнью" и вплоть до 60-х гг. практически следовал ей, не разуверившись в ней даже после двух мировых войн и всех революций XX в.
В 1920 г. вышла в свет знаменитая книга Макса Вебера
"Протестантская этика и дух капитализма". С точки зрения
Вебера, о "падении Запада" и речи быть не может. Ядро европейской культуры (теории государства и права, музыки, архитектуры, литературы) - универсальный рационализм, порожденный ею давно, но получивший универсальное значение как раз в XX в. Рационализм - основа европейской науки, и прежде всего математики, физики, химии, медицины, основа "рационального капиталистического предприятия" с его производством, обменом, учетом капитала в денежной форме, со стремлением к непрерывно возрождающейся прибыли 3.
Однако именно этот универсальный рационализм и волю к
экономической и политической власти (в капиталистической
ли, в социалистической ли ипостаси) Шпенглер считал закатом тысячелетней западноевропейской культуры, т.е. переходом ее на стадию цивилизации.
Итак, в 1920-е годы были сформированы по крайней мере
три фундаментальные концепции будущего западноевропейской культуры: О. Шпенглер: рационалистическая цивилизация есть деградация высших духовных ценностей культуры, и та обречена;
А. Швейцер: упадок культуры имеет философско-этические причины, он не фатален, и культуру можно спасти, влив в нее Этику "благоговения перед жизнью";
2 См.: Швейцер А. Культура и этика. М.: Прогресс, 1973.
3 См.: Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 44-48.
М. Вебер: европейскую культуру нельзя измерять прежними ценностными критериями, на смену им пришла универсальная рациональность, что меняет представление об этой культуре, и поэтому о гибели ее не может быть и речи.
Наше столетие заканчивается. Оно принесло невиданные и
немыслимые в XIX в. катастрофы, глобальное изменение способа существования человечества. Рациональная наука вызвала к жизни планетарную технику. Человечество начало освоение космоса. Найдены генно-инженерные, киберорганизменные технологии изменения физических и духовных свойств человека, заново открыты нетехнологические и применены технологические методы расширения возможностей психики. Над человечеством нависли апокалиптические опасности. За считанные годы классический капитализм сошел с исторической арены (уступив место постиндустриальному и информационному обществу), погибла европейская социалистическая система. Экологические катастрофы стали обыденностью. Население планеты стремительно приближается к критическому порогу. И потому ныне единственно важный глобальный вопрос - удастся ли человечеству избежать самоуничтожения. И тут нам не обойтись без обращения к классикам - пессимистам и оптимистам. Да, О. Шпенглер предрекал закат культуры, но М. Вебер и А. Швейцер были на этот счет иного мнения. Принципиально важно, кто из них оказался более правым. Но пусть эту задачу читатель решает сам. Решал подобную глобальную задачу и Мартин Хайдеггер, в серии послевоенных докладов "Einblick in das, was ist" ("Прозрение в то, что есть", как перевел это В.В. Бибихин). Хайдеггер, процитировав строки из "Патмоса" Гёльдерлина:
Но где опасность, там вырастает
И спасительное... -
сделал знаменательный вывод: "Чем ближе мы подходим к
опасности, тем ярче начинают светиться пути к спасительному. Тем более вопрошающими мы становимся. Ибо вопрошание есть благочестие мысли" 4
Будем же вопрошать и мы, и прежде всего Шпенглера, который заметил, что падение Запада - это, конечно, отдельный феномен всемирной истории, но и "философская тема,
заключающая в себе, если ее оценить по достоинству, все великие вопросы бытия". К таким вопросам он отнес следующие: Что такое культура? Что такое всемирная история?
4 "Хайдеггер М. Вопрос о технике // Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986. С. 66.
В чем отличие бытия мира как истории от бытия мира как природы? В чем заключается великий кризис современности?
Так что же такое культура? По нашим наблюдениям, в
литературе еще никому не удавалось определить культуру
бесспорно и окончательно. Только в академической советской
культурологии последних лет были выдвинуты регулятивно-деятельностный, целостный, формационный, телеологический (целевой), сущностно-смысловой, страноведческий, производственно-продуктивный, демографический, локально- типовой, ценностный, системный и другие подходы к определению понятия культуры.
Суперорганическая концепция культуры в географии культуры (The cultural geography) США опирается на такое обобщающее определение: "Культура состоит из явных и неявных форм, определяющих поведение, осваиваемое и опосредуемое при помощи символов; она возникает в результате деятельности групп людей, включая их воплощение в средствах. Сущностное зерно культуры состоит из традиционных (исторически сложившихся и выделенных) идей и особенно присваиваемых им ценностей. Системы культуры могут рассматриваться, с одной стороны, как результаты деятельности, с другой - в качестве регулирующего элемента дальнейшей деятельности" 5 W. Zelinsky (USA) предложил понимать культуру как надбиологический организм, живущий и меняющийся по своим внутренним законам. Компоненты культуры у У. Зелински те же, что и у Дж. Хаксли, - артефакты, социофакты, ментифакты. Артефакты - это базисные средства жизнеобеспечения (по широкому кругу подсистем) антропного происхождения. Социофакты суть элементы культуры межличностных отношений. Ментифакты - это общечеловеческие ценности (религии, идеологии, этика, искусство, философия), связывающие воедино всех представителей данной культуры.
В менее широком значении культура обычно рассматривается как класс вещей и явлений, зависящий от символики надсоматического (внетелесного) содержания.
В период расцвета культуры, подметил А. Швейцер, ее и
не определяют, ибо что культура есть прогресс, всем ясно и так. Нужда в определении культуры возникает там, где начинается опасное смешение культуры и бескультурья. Культура ориентирована на духовное и нравственное совершенствование человека. Культура, по Швейцеру, слагается из господства
5 ''Культура в современном мире: Опыт, проблемы, решения. М., 1990. Вып. 3. С. 72.
человека над силами природы и над самим собой, когда
свои помыслы и страсти личность согласует с интересами общества, т.е. с нравственными требованиями.
А. Швейцер сознавал деморализацию человека обществом,
идущую полным ходом. Он вплотную приблизился к пониманию "страшной правды, заключающейся в том, что по мере исторического развития общества и прогресса его экономической жизней возможности процветания культуры не расширяются, а сужаются". И вина европейской философии, что эта правда осталась неосознанной.
Но в том-то и дело, что европейская философская мысль в
лице Освальда Шпенглера эту страшную правду возвестила
urbi et orbi. И в этом легко убедиться. Цена этой правды велика: культура - это высшая форма жизни, исторический суперорганазм, а всякий организм смертен. Человеческая история есть не что иное, как поток бытия сверхорганизмов - "египетской культуры", "античной культуры", "китайской культуры" и пр. Но в таком случае и европейская культура должна обветшать в свой срок - и в этом нет ничего сверхординарного.
Мы видели, что и современные ученые трактуют культуру
как надбиологический организм. Однако они никак не решаются сделать тот вывод, который Шпенглер вынес на первую страницу своей книги, - "живые культуры умирают!" Решись они на это, и закат культуры станет и для них великой философской темой. Ибо что такое жизнь, а значит и смерть, что такое бытие и ничто, что есть дух и бессмертие, в сущности, не знает никто. И чтобы понять опасность, грозящую культурам, не лучше ли внять доводам Шпенглера, нежели паническим стонам алармистов?
Итак, если культура - это организм, живущий примерно тысячу лет, если в мировой истории Шпенглер выделяет восемь культур (египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, греко-римскую, византийско-арабскую, западноевропейскую, культуру майя)" и Предсказывает рождение и расцвет русской культуры, то культура имеет свои формы - народ, язык, эпоху, государство, искусство, науку, право, религию, мировоззрение, хозяйство и пр. Словом, каждая культура имеет свое лицо, физиономию, и потому вторая глава книги начинается параграфом "Физиогномика и систематика".
Физиогномика - это учение о том, что человек выражает
себя в чертах лица, жестах и позах, формах тела. Физиогномика разительно отличается от учения о сущности, которая непосредственно не дана, которая "является". Внешний облик чего-либо дан зрительно, его нельзя свести к одному свойству,
признаку, не исказив этот облик. В то же время внешний
облик - внерациональный аналог категориально выражаемой
сущности. Сущность выражается рационально - Ренэ Декарт
об этом писал еще 360 лет тому назад, в "Regulae ad
directionern inqenii", т.е. "Правилах для руководства ума".
Так вот, чтобы понять морфологию истории Шпенглера,
нужно поразмышлять о предмете физиогномики, ее возможностях и возможностях физиогномики мировой истории! Для чего? Для того, говорил Шпенглер, "чтобы обозреть весь феномен исторического человечества оком бога, как ряд вершин горного кряжа на горизонте". Емкие слова! В них ощущаются ницшевский "пафос дистанции" от толпы и пафос Коперника, восставшего против птолемеевского геоцентризма, и пафос провозглашения равноценности любых культур, питаемый, в частности, принципом относительности Эйнштейна.
Шпенглер был уверен, что "морфология мировой истории"
как способ видения мира еще обретет признание. И он оказался прав: всмотримся в то, что происходит на планете, и увидим - идет борьба против унификации ценностей и жизненных стандартов, против власти тех, кто определяет эти ценности и стандарты. Яростная борьба за национальные суверенитеты на территории бывшего СССР породила "Декларацию прав и свобод человека", в которой провозглашены права на родной язык, на сохранение и развитие национальной культуры. Утверждение и усиление культурной аутеничности наций выдвинуто в качестве одной из четырех главных целей Всемирного десятилетия Культуры (1988 - 1997), объявленного ЮНЕСКО.
Стремление современных этносов и культур обладать "лица необщим выраженьем", неприятие гражданской, языковой,
классовой, религиозной, образовательной унификации прямо
работает на следующее предвиденье Шпенглера: "Через сто
лет все науки, способные еще вырасти на нашей почве, будут
частями единой огромной физиогномики всего человеческого".
В "противоположность живой и одушевленной материи"
морфологии культуры, истории и жизни, называемой их физиогномикой, морфологию мертвых (механических, физических) форм природы Шпенглер называет систематикой, т.е. наукой, открывающей и приводящей в систему законы природы и причинные связи. Словом, физиогномика и систематика - это два способа наблюдения мира. Какой же из них более продуктивен? Любой естествоиспытатель, рационалист по убеждению, ответит однозначно: самый продуктивный метод - это метод выявления каузальной, причинно-следственной
детерминации посредством наблюдения, измерения, эксперимента и формулирования математической формы закона.
Однако Шпенглера не удовлетворяли прежние методы познания истории - и рационалистические, и аксиологические. Поэтому он создал свой метод, и различные аспекты этого метода как раз и раскрываются в "Закате Европы".
Новое, оригинальное и глубокое, всегда кажется странным. Вот и Шпенглер все время демонстрирует свои "странности".
Главная "странность" предъявляется во втором параграфе главы "Проблема мировой истории", в которой вводится представление о двух формах космической необходимости: о причинности как судьбе органической формы (культуры) и причинности как физико-химической, причинно-следственной каузальности. "Идея судьбы" и "принцип причинности" и есть, по Шпенглеру, две формы необходимости, существующие в нашем универсуме и несводимые одна к другой; две логики - логика органического и логика неорганического; два способа представления - образ и закон; два способа объемной данности - временная необратимость судьбы в истории, их временная протяженность и конечность, и пространственная протяженность естественных объектов; два способа исчисления - хронологический и математический.