Гарнизонные, адмиралтейские и горнозаводские школы

В первой четверти XVIII в. возникают государственные гарнизон­ные и адмиралтейские школы для обучения детей солдат и матросов. Школы предназначались для подготовки унтер-офицеров и других лиц младшего командного состава армии и флота, а также мастеровых для строительства судов и обслуживания кораблей. Эти школы находились на полном государственном содержании. Первая гарнизонная школа для солдатских детей была открыта еще в 1698 г. при артиллерийской школе Преображенского полка. В ней обучали грамоте, счету и бом­бардирскому делу. Школы для солдатских детей имелись также приартиллерийской и инженерной школах в Петербурге. В 1721 г. после­довало распоряжение об учреждении гарнизонных школ при каж­дом полку на 50 солдатских детей для обучения их грамоте и мастерствам.

Специальный указ Петра I об учреждении адмиралтейских школ издан 28 ноября 1717 г. В нем предлагалось адмиралтейскому ведом­ству «плотничьих, матросских, кузнечных и прочих мастерств всех за­писных учить русской грамоте и цифири». Требование о создании ад­миралтейских школ подтверждено «Адмиралтейским регламентом» (1722).

В официальных документах эти школы назывались «русскими» (ос­новными предметами обучения в них были чтение, письмо и счет, пре­подавание шло на русском языке). Этим названием их отличали от «разноязычных», «немецких» и «латинских» школ того времени, в кото­рых главными предметами обучения были иностранные языки.

Первая адмиралтейская русская школа открыта в Петербурге в 1719 г. В том же году подобные школы открыты в Кронштадте и Ре­веле, а затем (около 1720 г.) в Таврове и при Петербургской партику­лярной верфи (1722).

В первой четверти XVIII в. возникли и первые школы, готовившие квалифицированных рабочих и мастеров. Это были горнозаводские шко­лы. Первая из них открыта в 1716 г. по инициативе коменданта Оло­нецкой провинции В. И. Геннина на Петровском заводе — на территории Карелии. Адмиралтейская коллегия для обучения послала в школу пер­вых ее учащихся — 20 подростков из бедных дворянских семей. Еще до открытия этой школы там же, на Олонецких заводах, учили горному делу юношей, мобилизованных правительством для работы на горных заводах, а также 12 воспитанников «из нижних чинов» Московской школы математических и навигацких наук доменному, кузнечному и якорному мастерствам. В Петрозаводской школе учились «и дети посе­ленцев новой Петровской слободы. В школе помимо письма и чтения изучалась арифметика, геометрия, артиллерия, горное дело.

Несколько горнозаводских школ создано на Урале В. Н. Татище­вым. Работая на­чальником Главного управления сибирскими и казанскими казенными заводами, он в 20-х гг. создал цифирные и «словесные» горнорудные школы при уральских государственных заводах. Екатеринбург стал главным центром горнозаводского образования на Урале. В эти школы принимались дети нижних чинов и работных людей. Учащиеся проходили практику на заводах.

Гарнизонные, адмиралтейские, горнозаводские школы Урала и Олонецких заводов получили дальнейшее развитие во второй четверти XVIII в. Они сыграли положительную роль в распространении грамот­ности и технических знаний среди низших сословий, в подготовке кад­ров для армии и флота, строительного дела и промышленных пред­приятий.

Архиерейские школы

Верным соратником Петра I по преобразованию церкви, превращению ее в надежное орудие государства стал Феофан Прокопович, один из самых видных деятелей церковного просвещения, горячий приверженец новых общественных реформ. Ф. Прокопович составил «Духовный рег­ламент». Утвержденный царем 25 января 1721 г., этот документ корен­ным образом изменил положение православной церкви в государстве и по-новому определил ее роль в общественной жизни вообще, в деле просвещения в частности. Церковь ставилась полностью в зависимость от государства, от императора. Управление ею поручалось Духовной коллегии, переименованной вскоре в Синод. Она была отстранена от руководства государственными светскими школами.

Еще в 1701 г. по указанию Петра I провел реорганизацию Московской Славяно-греко-латинской академии. Были восстановлены «учения ла­тинские», вызваны известные латинисты из Киева (латинский язык в то время был международным языком науки). Академия превращена в крупное высшее учебное за­ведение. В 1717 г. в ней значилось 290 учеников, а в 1725 г. — 629. Петр I неоднократно брал воспитанников этой академии для комплек­тования светских школ и для работы в государственных учреждениях. Другим высшим духовным учебным заведением оставалась Киевская академия.

В первой четверти XVIII в. была создана сеть новых духовных школ. Они открывались вначале по инициативе отдельных епископов, поддерживавших правительственные преобразования. Эти начальные духовные школы получили название архиерейских (устраивались под надзором архиереев, часто при их домах). По примеру Московской Славяно-греко-латинской академии в некоторых из этих школ вводилось изуче­ние латинского и греческого языков.

В «меньших школах» ученики заучивали сначала букварь Ф. Прокоповича, а затем учили часослов и псалтырь. Обучение грамоте шло по обычному для того времени буквослагательному методу. В Каргопольской школе сверх того обучали славянской грамматике, в Новоторжской — греческому языку, а в Великолукской — риторике.

По «Духовному регламенту» епископам вменялось в обязанность открывать архиерейские школы для подготовки священников при всех архиерейских домах. На каждую школу полагался один учитель, «ко­торый бы детей учил не только чисто, ясно и точно в книгах честь... но учил бы честь и разуметь. На содержание учителей и учащихся епис­копам разрешалось в своей епархии проводить особый хлебный сбор с монастырских земель. В архиерейских школах предлагалось обучать детей чтению, письму, славянской грамматике, а также арифметике и части геометрии..

В Нижегородской школе было устроено три «школы» (класса): бук­варная, славяно-российская и эллино-греческая. В том же 1721 г. Фео­фан Прокопович открыл школу в Петербурге, в своем доме, для детей «всякого звания». Это была лучшая для своего времени школа как по оборудованию, так и по организации обучения. В ней преподавали сла­вянский, русский, латинский и греческий языки, а также риторику, ло­гику, «римские древности», арифметику, геометрию, географию, историю, рисование и музыку. Учащиеся устраивали концерты и сценические представления. Учебная работа проводилась по инструкции, специально составленной Ф. Прокоповичем, в которой был определен порядок учеб­ных занятий и отдыха, устанавливались правила надзора за школьни­ками, давались наставления о поведении их в школе, общежитии, церк­ви, о соблюдении правил гигиены.

В 1721—1725 гг. было открыто 13 архиерейских школ, а всего к на­чалу второй четверти XVIII в. их имелось около 45 с 3 тысячами уча­щихся. В большинстве этих школ обучали сла­вяно-российской грамоте и церковной службе, нередко арифметике и геометрии. Многие из этих школ сначала помещались вместе с цифир­ными и как бы дополняли друг друга. После издания «Духовного рег­ламента» в архиерейские школы перешла значительная часть учащихся из цифирных (главным образом дети духовенства).

В 20-х гг. некоторые архиерейские школы стали превращаться в средние духовные учебные заведения — семинарии, в которых кроме духовных дисциплин изучались логика, география, история и другие общеобразовательные предметы. Духовные семинарии возникали в большинстве епархий, из них выходило не только подготовленное но­вое духовенство, но и ряд светских деятелей.

7. Учебная литература

Реформы первой четверти XVIII в. способствовали оживлению педа­гогической мысли, нашедшей отражение в учебной литературе, проектах организации народного образования, в ряде книг публицистического со­держания.

Большая учебная литература тех лет во многом определила содер­жание образования и методы обучения в школах. В типографиях пе­чатались книги по различным отраслям знаний (математике, механи­ке, астрономии, навигации, географии, истории и др.), усвоение которых облегчалось введением нового, гражданского шрифта вместо церковно­славянского и нового, арабского обозначения цифр вместо буквенного. По астрономии вышли книги, распространявшие учение. Астрономические знания изла­гались и в печатных календарях.

В 1700—1725 гг. издано около 600 названий переводных и ориги­нальных книг, в том числе много букварей, учебников, словарей. Пе­реиздавались буквари, известные в XVII в., составлено несколько новых книг для обучения гра­моте. Управляющим Московской типографией Федором Поликарповым издан его «Трехъ­язычный букварь» — «Букварь словенскими, греческими, римскими письмены учитися хотящим и любомудрие в пользу душеспасительную обре­сти тщащимся» (1701). В нем помещены буквы, склады и избранные слова на славянском, греческом и латинском языках, а также молитвы, заповеди, статьи и стихи религиозного и нравоучительного характера.

В 1704—1708 гг. в Москве напечатан «Букварь языка словенска» неизвестного автора. Он во многом сходен с букварем Симеона Полоц­кого. В этой книге было новым «увещевание к родителям о воспитании детей», в котором автор доказывал необходимость и важность правиль­ного их воспитания.

В 1717 г. издана своеобразная книга для чтения — «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению». В ее первой части помещены азбука, склады, цифры и краткие нравоучения из священно­го писания. Вторая, основная часть книги содержала правила «хорошего тона» — внешней культуры и поведения дворянина в обществе. Они бы­ли собраны из разных литературных источников, русских и зарубежных.

Самым популярным и интересным в педагогическом отношении был напечатанный в 1720 г. в Петербурге букварь Феофана Прокоповича под названием «Первое учение отроком...». До 1725 г. книга выдержала 12 изданий и на протяжении первой половины XVIII в. применялась почти во всех светских и духовных школах. Букварь был проводником новых взглядов на воспитание детей. Детей, по мнению автора, далеко не достаточно научить только читать и писать: суть учения заключается в их правильном воспитании. Они должны по­лучить доброе наставление, привыкнуть читать только полезные книги и понимать прочитанное. Автор стремился излагать материал просто и понятно.

После букваря учащиеся переходили к чтению часослова и псал­тыря, а затем обучались письму. При обучении письму детей сначала учили писать буквы по порядку алфавита, потом списывать образцы слов по прописям и наконец шли упражнения по списыванию разно­образных текстов. Такой порядок «словесного обучения» имел место во всех государственных и церковных школах..

Обучение грамматике славянского языка велось по учебнику Мелетия Смотрицкого. В первой четверти XVIII в. было издано несколько вариантов этой книги. В 1723 г. учитель Новгородской архиерейской школы Ф. Максимов, пользуясь трудом М. Г. Смотрицкого, издал свое пособие по грамматике, в котором изложил материал более кратко и доступно. Он сделал первую попытку объяснить правила русского язы­ка не только книжного, но и разговорного.

При обучении латинскому и греческому языкам пользовались на­званным выше «Трехъязычным букварем» Федора Поликарпова, а так­же написанным им в 1704 г. «Лексиконом трехъязычным...» (славян­ских, греческих и латинских слов), в предисловии к которому автор подчеркнул культурное и практическое значение изучения греческого и латинского языков. В 1724 г. в Москве был напечатан латинский сло­варь, составленный Иваном Максимовичем. Были изданы также спе­циальные книги для изучения немецкого, французского, голландского и других языков.

В обучении использовались первые печатные математические кни­ги. В 1699 г. И. Ф. Копиевским в Голландии, где нередко в те годы печатались книги по заказу из России, было издано «Краткое и полез­ное руководство во арифметику», содержавшее нумерацию и четыре действия с целыми числами. Главным же математическим руководством в первой четверти XVIII в. стала упомянутая ранее нами «Арифметика, сиречь наука числительная» Л. Ф. Магницкого (1703), изданная, как писал автор, «ради обучения мудролюбивых российских отроков и вся­кого чина и возраста людей». «Арифметика», по словам автора, яви­лась творческим обобщением «многих разноязычных книг, греческих, латинских и немецких». В ней содержалось много новых, ранее неизвестных в русской математической литературе сведений: о десятичных дробях, прогрессиях, извлечении корней и др. Новым было и возведение нуля в ранг числа, освещение математических знаний, относящихся к астроно­мии и навигации. «Арифметика» составлена в характерной для того вре­мени вопросо-ответной форме. В ней давались указания о правилах производства различных математических действий. По сложившейся традиции теоретических обоснований при этом почти не давалось. Силь­ной стороной в изложении материала было стремление Л. Ф. Магниц­кого показать на конкретных, взятых из самой жизни примерах прак­тическое значение математики, а также развить интерес к ее изучению при помощи занимательных задач.

В 1723 г. изданы переве­денные с голландского А. Д. Фарварсоном и Л. Ф. Магницким табли­цы по морской астрономии («Таблицы горизонтальные северныя и южныя широты восхождения солнца...»). В 1708 г. переведена с латинского «Геометрия славенски землемерие».

Издано несколько переводных учебных книг по географии и исто­рии. В 1710 г. вышла книга неизвестного автора «География, или Крат­кое земного круга описание». Федор Поликарпов в 1718 г. по распоря­жению Петра I перевел с латинского «в пользу учащихся и читающих» большой труд Бернарда Варена «География генеральная...».

Известный учитель и проповедник Гавриил Бужинский перевел две книги по всеобщей истории: с немецкого — «Введение в историю европейскую...» С. Пуфендорфа (1718) и с латинского — «Феатрон, или Позор исторический...» (1724) В. Стратемана. Эти книги явились первым образцом нового изложения всеобщей истории, который прихо­дил на смену старинному хронографу.

Много переводных руководств издано для изучения специальных предметов: «Книга, учащая морскому плаванию» А. Деграфа (1701). «Новейшее основание и практика артиллерии» Э. Брауна (1709), «Но­вое крепостное строение...» Кугорна (1709), «Архитектура воинская...» Л. Штурмана (1709)—с немецкого, «Истинный способ укрепления го­родов» С. Вобана (1724) —с французского и др.