ГЛАВА 2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ АНАРХИЗМА

В советской литературе анархизму часто давалось однозначное определение — мелкобуржуазное, контрреволюционное или реак­ционно-политическое течение. Действительно, многие анархисты заняли враждебные Советской власти позиции, но были среди них и колебавшиеся, и лояльно относившиеся к власти Советов, и даже вступившие в Коммунистическую партию. Ленин писал в то время, что анархисты, так же как меньшевики и эсеры, «беспомощно ме­тались: часть помогала нам, часть портила работу криками против военной дисциплины или скептицизмом»². Известен классический пример двух братьев-анархистов из 2-го балтийского флотского экипажа. Младший брат — Анатолий Железняков — командовал отрядом при взятии Зимнего дворца, в январе 1918 года, будучи начальником караула Таврического дворца, по приказу Советского правительства участвовал в роспуске Учредительного собрания, затем сражался с белогвардейцами на юге Украины. Однако вожа­ком буйствующего матросского большинства был старший брат — Виктор, бежавший на юг, боровшийся против Советской власти и убитый при разгроме одной из бандитских групп.

Многие анархисты переходили на сторону большевиков: знаме­нитый Григорий Котовский, А. В. Мокроусов — член Севастополь­ского Совета, который во главе отряда моряков вел бои с немецки­ми оккупантами и белыми частями на Украине и в Крыму.

Крупные военные должности занимали анархист И. П. Жук и анархист-синдикалист В. С. Шатов, который впоследствии был министром обороны Дельневосточной республики. Анархист-ком­мунист Н. А. Каландаришвили — командир партизанского отряда в колчаковском тылу. Во Владимирской губернии к большевикам перешел Д. А. Фурманов,

________________________________________________________________

² Ленин В.И. Полное собрание соч. Т.44 С. 103

видный деятель Ивановского Совета, а в Екатеринославской- губернии — председатель Павлоградского Совета рабочих депутатов анархист-синдикалист А. М. Аникст.

В России в 1917 году существовало до восьми разновидностей анархизма. Последователи П. А. Кропоткина называли себя анархо-коммунистами; они выступали против государственной власти, надеялись создать коммунистическое общество, основанное на об­щественной собственности и распределении жизненных благ по по­требностям, на взаимной помощи н солидарности. Влиятельным течением был анархо-синдикализм; сторонники его отвергали по­литическую борьбу, руководящую роль политических партий и считали, что новым обществом после революции будет руководить федерация синдикатов (профсоюзов). Значительную опасность представлял стихийный анархизм масс, носителями которого были экстремистски настроенные солдаты и матросы разложившейся старой армии и флота. Некоторые из них от идейного анархизма легко переходили к грабежам и разбою.

Свойственное анархистам нетерпение проявилось и в отношении к Октябрьской революции. Они отрицали ее законодательную дея­тельность и декреты как несовместимые со свободой личности, ожидали, что после свержения буржуазии сразу же наступит «рай земной». Поскольку рай не наступал, анархисты выдвинули лозунг «третьей революции», которая должна свергнуть Советское прави­тельство и -ликвидировать государство диктатуры пролетариата ³.

Весьма оживленно обсуждали анархисты вопрос о собственно­сти. Многие из них вообще отрицали все виды собственности и даже убеждали, что они за коллективное «владение», но против коллек­тивной собственности. Они вполне разделяли мнение некоего Б. С., который в

________________________________________________________________

³ См.: Кипев С. Н. Октябрьская революция и крах анархизма. М., 1974. С. 37—45.

анархо-синдикалистском журнале писал: «„.когда капиталы и орудия производства не принадлежат никому, они — ничьи»⁴. (Наша история за прошедшие три четверти века вполне подтвердила этот тезис.)

Организацией производства анархисты интересовались мало. Все их внимание было направлено на распределение. В московском «Доме анархии» питание и одежда выдавались без оплаты и по по­требностям. Запасы пополнялись отрядами «черной гвардии», про­водившей беззаконные реквизиции частных лавок и складов. Анар­хисты самочинно занимали один за другим богатые московские особняки, захватывали частные и государственные ценности. В ночь на 11 апреля 1918 года в Москве отряды чекистов окружили броневиками захваченные анархистами особняки и дали им пять минут на размышление для решения вопроса о сдаче оружия. Боль­шинство анархистских гнезд сдалось без сопротивления. В Пет­рограде разоружение «черной гвардии» вообще прошло без жертв.

Хотя анархистские группы в 1918 году действовали в 130 горо­дах, движение оставалось распыленным и неорганизованным. Край­ний индивидуализм, отрицающий всякое ограничение прав личности, дисциплину, мешали объединению анархистов,

Не удались и попытки анархистов поднять под своими лозун­гами деревню. Исключением было большое село Гуляйполе на юге Украины, где анархические группы существовали еще с 1905 года. Деятельность Махно привлекла в Гуляйполе несколько десятков «набатовцев»⁵, а также видных анархистов из Москвы и Петрогра­да. Некоторые из них служили в культурно-просветительском отде­ле его штаба. Махно видел в них идейную опору своего движения:

⁴ Конев С. Н. Октябрьская революция и крах анархизма. С. 227—228.

⁵ Конфедерация анархистов «Набат» действовала на Украине в 1918—1920 го­дах во главе с В. М. Волиным (Эйхенбаумом), который впоследствии был предсе­дателем реввоенсовета в армии Махно.

анархисты взяли на себя издание повстанческой газеты, вели аги­тацию среди крестьян,, вовлекая их в повстанческую армию.

ГЛАВА 3. МАХНОВЩИНА

Социально-революционное движение на Украине, известное под названием махновщины, нельзя рассматривать однозначно как анархо-кулацкую контрреволюцию. Это была крестьянская война против Советской власти на юге Украины.

И сам Махно, и его друзья-анархисты неустанно на митингах и в газетах рисовали повстанцам все прелести привольной и бога­той жизни в безвластной «Анархо-Махновии», свободной от партий, комиссаров и другого начальства, самостоятельно устраивающей свою трудовую зкизнь, свои порядки, свой вольный строй. Направ­ленные одно время в повстанческие части большевики-комиссары убеждали крестьян и махновцев в необходимости руководства Со­ветами со стороны Коммунистической партии, губкомов и ревкомов, в необходимости продотрядов, комбедов, продразверстки. Однако распоряжения о продразверстке, о„ превращении помещичьих имений в совхозы, а порой и террор продотрядов буквально про­воцировали крестьян на восстания.

Недовольство кулаков» а также середняков (они составляли большинство крестьян на Украине) аграрной политикой Советской власти ловко использовали различные бандитские шайки. На Пра­вобережной Украине свирепствовали атаманы Ангел, Сатана, Зе­леный, Соколовский. Махно отличался от них тем, что стремился поддерживать с населением добрые -отношения. Он иногда рас­стреливал грабителей, запрещал снимать лошадей с полевых работ, а за взятого у крестьянина коня приказывал отдать несколько устав­ших лошадей. Крестьяне, измученные реквизициями и поборами при многократной смене на Украине властей, в повстанцах видели свое войско и поэтому охотно помогали им фуражом и продоволь­ствием, укрывали и лечили раненых. Махно выставлял себя благо­детелем деревни и делился с населением добром (сахаром, ману­фактурой и т. д.), захваченным в задержанных поездах, разграб­ленных городах или экспроприированных имениях.

Выступая от имени крестьянства и рабочего населения Гуляй-поля, сам Махно долгое время занимал уклончивую позицию по отношению к Советской власти. Пришедшая на смену призрачной гетманской власти Петлюровская Директория, стремившаяся вос­становить помещичью собственность и объявить «самостийность» Украины, была для него неприемлема. Идея самостийности Ук­раины не получила популярности на левом берегу Днепра, посколь­ку здесь существовали различные по этническому составу поселе­ния — украинские, русские, греческие, еврейские. Здесь было больше промышленности и рабочего-класса и, хотя медленнее, чем в российских губерниях, но быстрее, чем в правобережных губер­ниях, утверждалась Советская власть.