ВАЛЕРИЙ ВОСКОБОЙНИКОВ
КОГДА МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ БЫЛ МАЛЕНЬКИМ…
ПРО МАМУ, БАБУШКУ И РАЗГОВОРЫВ РИФМУ
Когда великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов был маленьким, он часто говорил в рифму. Привезут гости механическую птичку, которая может махать крылышками и красиво петь, послушает маленький Лермонтов ее пение и скажет:
Эта птичка хороша,
У нее поет душа.
Или уйдет мама из комнаты, а маленький Лермонтов сядет на ковер около двери и ждет ее, ждет, а потом вздохнет:
Что же мама не идет?
Ведь Мишель все ждет и ждет.
Взрослые этому необычайно удивлялись и радовались.
«Какое дитя интересное!» ‒ говорили некоторые. ‒ Еще и ходить не умеет как следует, на четвереньках ползает, а уже говорит, да все в рифму».
«Надо записывать за Мишелем его изречения, ‒ советовали другие. ‒ Вырастет ‒ быть может, знаменитым поэтом сделается».
Но так никто ничего и не записал, и получилось, что стихи, которые сочинял поэт Лермонтов совсем маленьким, до нас не дошли. Дошли только воспоминания об этом его родных. А те, что вы прочитали, просто написаны для примера. Быть может, двухлетний Михаил Юрьевич сочинял гораздо лучше.
Маленького Михаила Юрьевича близкие звали на французский манер Мишелем: в те времена русские дворяне России часто говорили между собой по-французски. Жил он в имении Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, бабушки со стороны матери, в селе Тарханы, недалеко от города Пензы.
Мама у Мишеля умерла, когда он был совсем маленьким, отец уже давно жил отдельно, и бабушка заменила внуку родителей. Она стала для него самым близким человеком.
ПЕРВОЕ ВОСПОМИНАНИЕ
Некоторые считают, что человек начинается с рождения. И они, возможно, правы. Но сам для себя человек начинается со своего первого воспоминания. Это и есть начало нашей сознательной жизни.
Первое воспоминание у маленького Лермонтова было таким. Ему два с половиной года, и он на постели играет в игрушки. А мама стоит у окна, смотрит на унылый осенний пейзаж, на мелкий дождь, который растекается по стеклу, и поет печальную песню. Маленький Лермонтов слушает мамину песню, и так на душе Его сладко, грустно и одиноко, что он тихо плачет. Если же мама перестает петь, он сразу просит:
‒ Мама, мамочка, голубчик, спой, пожалуйста, еще.
И мама поет снова.
Но однажды настал день, когда он долго звал маму, а вместо мамы каждый раз входила или бабушка, или няня. И лица у обеих были заплаканные. Мишель на них обижался и повторял:
‒ Ты, пожалуйста, уйди! Мама, мамочка, приди!
‒ Мамочка твоя больше не придет никогда, ее к себе на небо Боженька взял, ‒ объясняли ему.
Но он не хотел слушать:
‒ Взял ‒ так пусть вернет! Это моя мамочка.
Не скоро он привык, что мамы уже никогда больше не будет.
НЯНЯ ХРИСТИНА ОСИПОВНА
С самого рождения у Лермонтова была няня. Сначала он не мог выговорить ее имя, но постепенно научился. Звали няню Христина Осиповна Ремер, и она была немкой. Когда маленький Ломоносов болел, она постоянно сидела у его постели. Он проснется ночью: голова болит, дышать трудно, лежать неудобно, жарко ‒ и обязательно рядом няня. Христина Осиповна положит на лоб влажную прохладную тряпочку, которая пахнет уксусом и водкой, даст попить кисленького, и ему становится легче.
А если он раскапризничается и скажет какому-нибудь крепостному пожилому крестьянину: «Ты плохой, уходи отсюда!», няня сразу огорчается.
‒ Все люди перед Небом равны, и надо уважать каждого человека, нельзя говорить плохо с теми людьми, которые от тебя зависят.
Так учила няня маленького Лермонтова, и за это ее уважали.
РИСУНКИ НА ПОЛУ И НА БУМАГЕ
Детская Мишель помещалась на втором этаже. Пол в ней был заслан сукном. Маленький Лермонтов любил ползать по нему и рисовать на нем мелом.
Сначала няня хотела это запретить, а потом смотрит ‒ у Мишеля лошадка получилась и собачка. Его еще никто никаким наукам не учил и рисованию тоже, а он уже очень хорошо нарисовал.
Тогда бабушка с няней купили ему акварельные краски и бумагу. И Мишель теперь сидел возле большого подоконника и рисовал акварелью то, что видел за окном. А за окном зеленел сад, желтели на поле скошенные стога, темнел сумрачный лес.
Приехали к бабушке гости ‒ и она им сразу рисунки внука показывать.
«Какой одаренный ребенок!» ‒ восклицали гости. ‒ Его пейзажи восхитительны! Наверное, он станет знаменитым художником!»
И польщенная бабушка бережно хранила рисунки любимого внука.
ФРАНЦУЗСКИЙ ГУВЕРНЕР
Когда Мишель стал постарше, ему взяли гувернера. Это слово пришло к нам из французского языка и по-русски значило «воспитатель». Гувернеры учили воспитанников иностранным языкам, а также умению вести себя дома и в обществе.
Гувернер юного Лермонтова прежде был французским офицером, и звали его Жан Капе. Вместе с войсками Наполеона он пришел завоевывать Россию. А в России во время отступления несчастный француз был ранен. Он попал в плен, и это спасло ему жизнь. Стояла лютая зима, и, если бы его не подобрали на обочине заснеженной дороги добрые люди, он бы просто замерз.
Спасатели не понимали французского языка, но сумели выходить невезучего завоевателя. А когда он выздоровел, то решил навсегда остаться в России и стал служить гувернером. Так Россия превратилась для Жана Капе во вторую Родину, и через некоторое время он появился в доме маленького Лермонтова.
Жан Капе разговаривал с Мишелем по-французски, няня ‒ по-немецки, и с раннего детства Лермонтов свободно говорил на этих языках. Еще он, конечно, научился латыни, английскому и читал любимые книги не в переводах, а на тех языках, на которых они были написаны: стихи Байрона ‒ на английском, Гете ‒ на немецком, а пьесы Мольера ‒ по-французски.
ВОЕННЫЕ ИГРЫ
Бабушка Елизавета Алексеевна очень любила маленького Лермонтова. Во-первых, потому, что был он у нее единственным внуком. А во-вторых, потому, что просто любила. Мы же часто любим кого-нибудь непонятно за что, просто потому, что этот человек нам нравится, и все.
Однажды бабушка приказала, чтобы к дому привели маленьких олененка и лосенка. Она решила, что внуку будет интересно играть с ними. Маленький Лермонтов быстро подружился с ними и кормил их сеном, березовыми вениками и хлебом. Но через года полтора животные подросли. И олень начал так лягаться во время игры, так бодаться своими огромными рогами, что многие стали от него прятаться. Да и лось сделался опасным, и поэтому их отвели обратно в лес. А Михаилу Юрьевичу бабушка выписала из Москвы маленькую черкесскую лошадку. Ему смастерили детское седло, и он носился верхом по поместью, а бабушка смотрела в окно, крестилась, тихо повторяя слова молитвы, чтобы Господь поберег ее внука, но лошадку не отнимала.
Потом маленький Лермонтов увлекся военными играми. Бабушка поселила в дом несколько мальчиков, его родственников. Они вместе строили крепости и, переодевшись в военную форму, брали их штурмом. Впереди, размахивая деревянной саблей, сказал Мишель верхом на своей лошадке, а рядом с игрушечными ружьями бежали его верные соратники.
Но еще раньше в поместье были и другие сражения. На большом пруду перед домом на Масленицу сходились, чтобы помериться силами, деревенские крестьяне. Парни и мужики сбрасывали шубы, закатывали рукава и шли на молодецкий бой-одна половина села против другой. Они старались драться аккуратно, чтобы не поуродовать друг друга. А маленький Лермонтов вместе с бабушкой, приятелями и дворовыми людьми, которые за домом и хозяйством присматривали, стояли на берегу пруда и этот бой наблюдали.
Однажды садовнику Василию, который катал маленького Лермонтова на санях, сильно досталось, и он вышел из боя с рассечённой губой.
‒ Нельзя так драться, чтобы кровь текла! ‒ заплакал Лермонтов и бросился к бабушке. ‒ Прикажи им кончить драку! Не хочу чтобы людей били!
‒ Да пусть уж навоюются, ‒ успокаивал садовник Василий, прикладывая чистый снег к рассеченной губе. ‒ А мне мое ранение досталось нечаянно.
ФИГУРКИ ИЗ СНЕГА И КРАШЕНОГО ВОСКА
Иногда среди зимы наступила оттепель. С крыш свисали тяжелые сосульки, а с них, позванивая, падали хрустальные, сверкающие на солнце капли. Снег делался влажным, рыхлым.
Маленький Лермонтов любил лепить из него разные фигуры. Приятели помогали ему катать огромные снежные шары, ставили их один на другой, а потом Мишель с помощью деревянной палки вырезал из бесформенных фигур свирепых великанов, разных зверей.
Бабушка часто удивлялась, какие они получились натуральные, как в жизни или как в сказках, и однажды подарила ему коробку цветного воска. Лермонтов несколько дней ни с кем ни в какие игры не играл, а все лепил и лепил разные фигурки, расставляя их на ровной широкой доске. Наконец он открыл дверь в свою комнату и объявил:
‒ Смотрите все!
‒ Что же это? Или битва какая знаменитая? ‒ удивилась бабушка. ‒ И воинов-то сколько! И пешие, и конные, и на слонах!
‒ «Сражение при Арабеллах», ‒ торжественно произнес внук, ‒ Александр Македонский разбивает персидское войско.
‒ Такое надо бы в музей, это подлинное произведение искусства! ‒ предложил кто-то из взрослых.
‒ А в следующий раз я вылеплю «Спасение Александра Великого Клитом при переходе через Граник».
Бабушка с гордостью показывала знакомым новые творения внука, а для себя заказала другую сцену:
‒ Ты ведь знаешь, я военное не очень понимаю, вылепи для меня, пожалуйста, ну, например, охоту на зайца. Чтобы там верховые были, и собаки. У меня как раз скоро день ангела, вот бы и подарили.
Через несколько недель бабушка получила в подарок «Охоту на зайца».
Эти лепные работы маленького Лермонтова бабушка долго хранила. Многие исследователи творчества Лермонтова пытались их найти, чтобы выставить в его музее, в Тарханах. Но пока безуспешно. Может быть, они пропали навсегда, а может быть, где-то, в чьем-то доме хранятся до сих пор.
РОЖДЕНИЕ СТИХОВ
‒ Бабушка, послушай, как хорошо звучат строчки, ‒ часто говорил маленький Лермонтов и читал бабушке стихотворение поэта Василия Андреевича Жуковского или Гавриила Романовича Державина.
‒ А ведь и правда, красиво звучат! ‒ соглашалась бабушка.
‒ Эти стихи как музыка, ‒ продолжал он, ‒ среди немецких есть такие, и среди английских… А еще такой есть поэт Александр Пушкин. Я тоже хочу писать так, как он!
‒ И напишешь, ‒ убежденно отвечала бабушка, ‒ ты вон у меня какой умный.
Скоро бабушка стала замечать, что ее внук все чаще становился задумчивым, непривычно молчаливым. Он находил укромное место где-нибудь у окна и что-то быстро писал в тетрадь.
«Не заболел бы», ‒ забеспокоилась бабушка и на всякий случай для поправки здоровья свозила его на Кавказ, в Пятигорск.
Лермонтов гулял вместе с бабушкой и гувернером по Пятигорску, любовался видом на гору Машук, и никто не догадывался, что через семнадцать лет на этом месте оборвется его жизнь. И только иногда маленькому Лермонтову становилось так печально, так одиноко, словно ему было велено от судьбы почувствовать одиночество и печаль всех людей на Земле. В те мгновения он прятался от взрослых и торопливо записывал строчки стихов, которые приходили внезапно и неизвестно откуда.
‒ Надо тебя учиться везти, в Москву, ‒ решила бабушка и, когда внуку исполнилось двенадцать лет, отправилась с ним в старую столицу.
ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ПОЭТ
Шли годы, Михаил Юрьевич взрослел. «Взрослели» и его стихи ‒ ими теперь восхищались не только бабушка, но и близкие знакомые. И каждому из этих знакомых казалось, что именно о его печалях, мечтах и надеждах рассказывают строки юного поэта. Михаилу Юрьевичу и в голову не приходило отдавать их в типографию. Даже первую поэму, которая посвятилась в печати, отнес в журнал не он, а его приятель.
И только в те дни, когда вся Россия оплакивала гибель Александра Сергеевича Пушкина, наша страна открыла, что у нее есть еще один истинный поэт ‒ Михаил Лермонтов. Боль и негодование из-за страшного злодейства, которое совершил убийца Пушкина, выплеснулись в стихотворении под названием «На смерть поэта». Это стихотворение переписывали, заучивали наизусть и передавали из рук в руки. Лермонтов к тому времени был молодым офицером. И за то, что в своих строках он посмел сказать правду о тех, кто правил страной, его арестовали и сослали на Кавказ, на войну.
Михаил Юрьевич Лермонтов прожил совсем недолго, всего двадцать семь лет. Но то, он написал, уже больше полутора веков многие люди перечитывают и заучивают наизусть. Для себя. Для своей души. Потому что стихи его словно разговор души с душой, словно рассказ о жизни души вашей, моей и того человека. Который жил до нас или будет жить после нас. И такие стихи всегда вечны.