Особенности репрессивной политики государства по отношению

К гражданам немецкой национальности

В 1940 – 1960-е гг.

Тема репрессий по отношению к немецкому населению СССР, насильственно выселенному со своих земель в начале Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и подвергнувшемуся ограничениям в осуществлении всех правил и свобод, до настоящего времени является мало изученной. Это связано с тем, что немецкая тема в советской историографии была закрыта, а документы, как правило, снабжены грифом «совершенно секретно». Длительное время практически единственным источником по этой теме были воспоминания трудармейцов и спецпереселенцев, которые публиковались в центральной местной печати. Возможность обращения к истории немецкого народа появилась только в начале 90-х годов после рассекречивания документов и публикации их в различного рода сборниках.[20] Благодаря деятельности Межведомственной комиссии Республики Хакасия по рассекречиванию документов, созданных органами КПСС, ВЛКСМ, для исследователей стали доступны документы по данной проблематике, имеющиеся в архивах Республики Хакасия, появилась возможность для изучения репрессивной политики государства по отношению к гражданам немецкой национальности не только на уровне указов и постановлений высших органов власти СССР, но и по документам местных партийных и советских органов, которые раскрывают механизм исполнения этих указов.

В кругу проблем, характеризующих репрессии по отношению к немцам, можно выделить такие явления, как депортация, трудармия и спецпоселение. Депортация включала в себя насильственное переселение немцев из европейской части СССР в Сибирь и Казахстан, проходила в основном с августа 1941 г. по январь 1942 г. Трудармия – особое явление: мобилизация через военкоматы дееспособных мужчин и женщин, создание из них военизированных формирований, имевших трехзвенную структуру (рабочие отряды – рабочие колонны – рабочие бригады) и сочетавших в себе элементы военной службы, производственной деятельности и гулаговского режима содержания. Трудармии просуществовали до конца 1946 г., а когда были ликвидированы, трудармейцы смогли вызвать к себе семьи и перешли в категорию спецпереселенцев. Спецпоселения – это ограничение прав граждан по месту жительства, прежде всего право на свободное передвижение. Оно существовало для немцев с момента переселения до конца 1955 г.

Как известно, на начало войны 1941 – 1945 гг. в СССР проживало около 1,4 млн. граждан немецкой национальности. Немцы имели свою республику АССР Немцев Поволжья. В Хакасии до 1941 г. немцы составляли незначительную часть населения, их численность, согласно переписи 1939 г., составляла 333 человека. Массовое переселение немцев в Хакасию произошло в 1941 г. в результате их депортации в восточные районы страны и ликвидации АССР НП. Первым документом, круто изменившим судьбу всего немецкого народа, стал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья и ликвидации АССР НП», в котором говорилось, что «среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые, по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, заселенных немцами Поволжья…, немецкое население скрывает в своей среде врагов советского народа и Советской власти»[21]. Госкомитету обороны, было предписано, срочно произвести переселение всех немцев в восточные районы страны. Переселяемым должна была оказываться государственная помощь по устройству в новых районах.

В Хакасии работа по приёму и размещению переселенцев началась 8 сентября 1941 г. с создания Областной тройки из числа представителей обкома ВКП (б), облуправления НКВД, исполкома облсовета. Планировалось принять для расселения на территории области 10,5 тыс. немцев. Для обустройства на новом месте для них предусматривалась выдача кредитов в размере до 2 тыс. рублей по линии сельхозбанка сроком на пять лет.[22]Кроме того, при выселении немцев должен был производиться учёт сданного ими скота и хлеба с тем, чтобы на новых местах они могли получить скот согласно имеющемся квитанциям. Но в условиях военного времени выполнение этих планов было не реально. Более того, формулировка «враги народа» в указе от 28т августа 1941 г. определяла формы, методы выселения немцев, руководство которым было возложено на органы НКВД. Для сбора немецким семьям давалось до пяти дней, с собой разрешалось брать 20 кг вещей. Затем всех немцев грузили в баржи, товарные вагоны и отправляли на восток страны. В дороге, которая для многих немцев затянулась на месяцы, сотни из них умерли от голода и болезней.

Вот как вспоминает об этом один из спецпереселенцев, трудармеец А.И. Вагнер: «6 октября нас всех погрузили на машины и повезли на железнодорожную станцию. Там нас загрузили в «телячьи» вагоны и повезли дальше. Кругом охрана с винтовками, на наш огромный состав из шестидесяти вагонов был целый вагон охраны. Куда ехали, никто не знал. Шла война, железная дорога была занята военными эшелонами, поэтому на каждой станции мы стояли по 2-3 дня. А условия для переезда в «телячьих» вагонах были нечеловеческие. В каждом ехало по 15-20 семей, все вместе – мужчины, женщины, дети. Туалетов, даже просто воды, в вагонах не было. Ели тоже, кто что мог. Когда выселяли, всем разрешили взять 20 кг вещей на каждого и запас еды на месяц. Люди зарезали куриц, залили их топленым салом, чтобы они не испортились, насушили сухарей. Во время длинных стоянок воровали себе еду. Так мы путешествовали целых полтора месяца…» [23].

В воспоминаниях немцев с. Соленоозерное Ширинского района, собранных заместителем главы администрации села, на примерах простых человеческих судеб также отражен драматизм процесса депортации. Р.И. Вельгер вспоминает: «О том, что началась война, узнали из газет. Помню. Как к нам в деревню пришел отряд солдат, все они были вооружены. Школу закрыли и поселили там солдат. Нам не разрешалось выходить на улицу, окна заставляли забеливать или закрывать наглухо шторами. Предупредили, что повезут к Волге и на баржах вывезут, а куда вывезут, не сказали. Когда настал этот день, мы заколотили свои дома, насыпали скоту зерна, налили в колоду воды, поплакали и пошли к машинам. Коровы не доеные кричали нам вслед. Сердце разрывалось от всего этого. С собой ничего, кроме еды не разрешали брать. Все, что у нас было в мешках – это сухари, да отварное мясо. На машинах нас повезли к реке. На пути следования нам встречались груды мяса. Это скот, объевшийся зерна, тут же на полях сдыхал, ведь поля остались не убранными. Брошенные плантации были красны от спелых помидор, как будто они были залиты кровью нашей.»[24].

По прибытии на места поселения люди расселялись в пустующих амбарах, в клубах, в землянках, многих приняли к себе местные жители. В справках, информационных записках райкомов ВКП (б) отмечалось, что хозяйственное устройство переселенцев из АССС НП идет крайне медленно, переселенцы расселены с большим уплотнением, предоставленная жилплощадь не соответствует нормальным жилищным условиям. Характерной особенностью документов, касающихся обустройства немцев в колхозах, совхозах, является постоянное присутствие фразы «добросовестно относятся к труду»[25].

Все спецпереселенцы, прибывшие на поселение, немедленно брались комендантом спецкомендатуры на персональный учет. Особенностью этого учета являлось то, что он носил исключительно всеобъемлющий характер. На каждую спецпереселенческую семью заполнялась карточка учета Ф № 1- семейная, кроме того, на каждого спецпереселенца старше 16 лет заполнялась карточка персонального учета Ф № 2, а дети спецпереселенцев до шестнадцатилетнего возраста брались на суммарный учет. По данным УВД Администрации Красноярского края на территории Хакасии находилось более 30 спецкомендатур НКВД, в задачи которых входило: установление численности семей и количества спецпереселенцев; обеспечение контроля за движением спецпереселенцев в границах районов расселения; выявление трудоспособных спецпереселенцев в целях контроля за их трудовым устройством; своевременное выявление побегов спецпереселенцев с мест их расселения; выдача справок на спецпереселенцев. Немцы должны были постоянно отмечаться у комендантов закреплённых участков, не имели пав отлучаться за пределы района расселения даже на один день.

Следующим этапом политике государства в отношении немцев явилась мобилизация трудоспособного населения в трудармию. Согласно Постановлению Государственного комитета обороны от 14 февраля 1942 г. все немцы – мужчины в возрасте от 17 до 50 лет были мобилизованы в рабочие колонны, которые входили в систему ГУЛАГа[26]. В «Положении о порядке содержания, структуре, дисциплине и трудовом использовании мобилизованных в рабочие колонны немцев-переселенцев» было сказано: «Все мобилизуемые немцы призывных возрастов направляются для работы при лагерях НКВД СССР и организуются в рабочие колонны при исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР»[27]. Тяжелые условия жизни в лагерях НКВД привели к гибели тысячи трудармейцев. Об этом, например, свидетельствует справка начальника ОЦРЗ ГУЛАГа и НКВД СССР капитана госбезопасности Г.М. Грановского от 31 августа 1942 г.: «Изучение представляемых лагерями НКВД данных о естественной убыли из рабочих колонн мобилизованных немцев показывает, что в ряде лагерей с этим вопросом обстоит крайне неблагополучно.

Наибольшее число убывших в текущем году немцев относится за счёт умерших и демобилизованных инвалидов и вовсе непригодных к труду.

По не полным данным, в течении января- июля 1942г. только по 5-ти лагерям с общим списочным составом на первое августа с. г. в 43856 чел. Мобилизованных немцев умерло 5181 чел.

Особо высокая смертность отмечается на Соликамстрое, где за семь месяцев умерло 1686 чел., что составляет 17,6% к списочному составу на 1 августа с.г., Богословстрое – за этот же период 1494 чел., или 12,6% и Севжелдорлаге, где за три месяца умерло 677 чел., или 13,9% списочного состава на 1 августа.

Довольно широкое распространение в ряде лагерей получила демобилизация немцев по инвалидности и непригодности к труду. Только по 4 лагерям за январь – июль демобилизовано 6425 человек, при общем списочном составе этих лагерей на 1 августа 34 677 человек… Причинами такой высокой убыли является ослабление рабочего фонда, доведение его до состояния инвалидности и непригодности к труду»[28].

7 октября 1942 г. Госкомитет обороны принял постановление «О дополнительной мобилизации немцев для народного хозяйства СССР», согласно которому производилась дополнительная мобилизация в рабочие колонны всех немцев-мужчин в возрасте от 16 до 45 лет включительно. Освобождены от мобилизации были только беременные женщины, имеющие детей в возрасте до 3-х лет. ГКО обязал местные Советы депутатов трудящихся «принять меры по устройству остающихся без родителей детей мобилизованных» и установил уголовную ответственность немцев «как неявку по мобилизации на призывные или сборные пункты, так и за самовольное оставление работы или дезертирство из рабочих колонн»[29].

Таким образом, репрессии по отношению к немцам, начавшись с принуждения таких, как насильственное переселение, принудительная мобилизация в трудармию, всё более приобретали карательный характер. 26 ноября 1948г. был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за побеги из мест поселения лиц, выселенных в отдельные районов Советского Союза в период Великой Отечественной войны», в котором сообщалось, что переселение немцев проведено навечно, без права возврата к прежним местам жительства. За самовольный выезд (побег) с мест обязательного выселения устанавливалась уголовная ответственность – 20 лет каторжных работ.[30] В фондах филиала Центрального государственного архива Республики Хакасия имеются сведения о том, что для выполнения данного указа местные отделения МВД были укомплектованы надзирательским составом из расчета 1 надзиратель на 100-150 взрослых спецпереселенцев. Все «выселенцы», проживающие в отдельных селениях, необслуживаемых спецкомендатурами НКВД, были собраны в более крупные поселки. На заседаниях бюро обкома, райкомов ВКП (б) руководители предприятий были предупреждены о недопустимости направления «выселенцев» за пределы поселения, перевода их с одного участка работы на другой, предоставления очередных отпусков без согласования с органами МВД. В случаях побегов «выселенцев» эти руководители объявлялись пособниками и подлежали суду с осуждением на 5 лет лишения свободы[31]. ВВ Центральном госархиве республики хранится ряд документов архивно-следственных дел по обвинениям немцев за побеги[32].

Но, несмотря на все принимаемые меры, полностью остановить миграцию среди немецкого населения не удавалось. По информации Управления МВД Красноярского края в 1948 г. в крае было совершено более 1000 побегов «выселенцев», в том числе из Таштыпского района бежало 43 человека, из Боградского – 27, из Ширинского - 36[33]. Как правило, это были попытки отдельных семей воссоединиться с родственниками. Снятие с учета спецкомендатур и освобождение из под административного надзора немцев и членов их семей произошло только после принятия Указа президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1955 г.[34], но возвращаться в места, откуда они были выселены, немцы не имели права вплоть до 1972 года.

Дальнейшая история немцев связана с их борьбой за политическую реабилитацию и восстановление национальной автономии. Среди немцев выдвинулась инициативная группа, которая готовила письма и обращения в ЦК КПСС, Правительство СССР о разрешении своих проблем. В 1964-1988 гг. в Москву были отправлены 5 делегаций немцев для встречи с руководителями государства. На приемах в Президиуме Верховного Совета СССР, ЦК КПСС, в редакциях газет и журналов делегации рассказывали о несправедливом отношении к немецкому народу, убеждали в необходимости решить вопрос о воссоздании АССР НП, представляли письменные заявления с тысячами подписей немцев. В составе этих делегаций были и жители Хакасии Ф.Г. Шесслер, Г.Ф. Кайзер. За их деятельностью в Хакасии велся гласный и негласный надзор органами госбезопасности, что подтверждается многочисленными справками, ин формациями органов КГБ[35].

Несмотря на все усилия немцев-«автономистов», вопрос о восстановлении немецкой автономной республики так и не был решен, что стало одной из важнейших причин массового возвращения на историческую родину в Германию, которое началось в начале 90-х гг. продолжается по сей день.