Тешась тишиной под высокими деревьями, я изучала карту, стараясь разобраться и запомнить, как можно больше. Ходить по кампусу, уткнувшись носом в карту, совершенно не хотелось.
Ну все, похоже, готова. Я сложила сумку, повесила ее на плечо и снова глубоко вдохнула. Время уже без пяти, если задержусь еще хоть на минуту то опоздаю.
Отыскав корпус под гордой цифрой «три», я поднялась на второй этаж никого не замечая и ни на кого не обращая свое драгоценное внимание. А вот мне такого счастья не подарили. Таращились все, кто имел такую возможность. Даже самые последние электронные зануды в очках оторвали свои квадратные лица от экранов планшетов, чтобы одарить меня озадаченным взглядом.
И так, меня ожидал целый час монотонной речи преподавателя на тему истории. Тут я поняла, что мне стоит приготовиться к тому, что я весь урок буду скучать и изучать трещины в потолке кабинета, или морщины на лбу преподавателя.
Отыскав двери, украшенные крохотной табличкой с числом «двадцать семь», я зашла в класс и тут же удивленно повела бровью. Какие у них маленькие классы! Тут человек десять сидело. Плюс, минус, свободные парты.
Оставив на столе учителя формуляр, я еще больше удивилась узнав, что историю у нас будет вести какой-то кореец. Это полный провал. И не надо говорить, что я нацист. Дело не в этом. Просто, я считаю, что Историю США должен вести коренной американец.
И я не имею ничего против корейцев. Тем более, мистер Ким выглядел даже очень ничего. Высокий, статный, с черными, как смоль, волосами и такими же черными глазами. Вот, знаете, как учителя из корейских дорам. Небось, не мало женских сердец разбил.
Мистер Ким, — как гласил бейджик, прикрепленный к карману преподавателя, — оценивающе меня осмотрел, задержал немного удивленный взгляд на моих волосах, а потом указал на свободное место в самом конце. Отлично, там хоть меньше назойливых комаров будет и их восхищенных взглядов. Буду делать вид, что мне очень интересно слушать речь преподавателя. Уж, что, а это делать я умею. Годы практики с матушкой не прошли даром.
|
|
Я заняла парту у окна, чтобы быть ближе к свежему воздуху. Кстати, у них парты одиночные. Вот так счастье. Не придется притворятся, что мне интересно слушать болтовню соседа или соседки.
Вывалив на стол учебные принадлежности, я откинулась на спинку стула и мечтательно прикрыла тяжелые веки. Мои мысли, как раз были далеко, за пределами космоса, в поисках повода для какой-нибудь оскорбляющей шутки, когда я ощутила «это». Легкий порыв воздуха, заполоненный ароматом терпкой, но такой сладкой, крови, резко вызывает зуд по всему телу. Инстинкты хищника пробудились раньше, чем я смогла то осознать. Открыв глаза, я уставилась в ту точку, откуда доносился сладкий аромат. Мое истерзанное обоняние затрепетало. Какой приятный запах!
— И ты не пригласил ее войти в дом?! Господи, Кристиан, да что с тобой? Мог бы, ради приличия, предложить ей чашку кофе! — дико возмущался вошедший парень. — Ты меня не перестаешь удивлять!
Темная кожа, цвета шоколада и курчавые черные волосы в совокупности создавали образ спортивного парня. А вот сережка в ухе заставила думать о другом. Но, до этого юноши мне дела не было, потому что сразу следом за ним вошел источник самой вкусной в мире крови. Вся моя сущность ликующе завопила вместе с жаждой, клубящейся в груди.
|
|
— Послушай, Джейми, заткнись. — Попросил друга тот, подойдя ближе к столу преподавателя, чтобы оставить формуляр. — Я тебе, как другу рассказал, а ты уже строишь фантастический бред.
Я узнала его. Это тот самый парень с лицом нашкодившего щенка из закусочной, куда меня занесло по чистой случайности. Я хотела переждать дождь. Именно в тот момент, юноша, словно что-то ощутив, поднял голову и втянул носом как можно больше воздуха. Со стороны это могло показаться признаком раздражения, но вовсе не для вампирского зрения. Я точно видела. Было что-то в этом движении не так.
Окинув парня оценивающим взглядом, я озадаченно хмыкнула.
Юноша был ненамного выше меня, может сантиметров на пять-десять, точно сказать не могу; в меру подтянутый, из тех немногих парней, на кого просто приятно смотреть. У него короткостриженые волосы цвета молочного шоколада, с аккуратно зачесанной назад челкой, и смуглая кожа, как будто он только вернулся с моря. Больше всего в нем очаровывают глаза. Зеленые, как утренняя роса на листе. Одет он в обыкновенную белую футболку, черные джинсы и кроссовки.
Ничего сверхъестественного.
— Кристиан?
Мой голос прозвучал тихо, но я точно видела, как он вздрогнул, как будто услышал меня. Медленно повернув голову, парень взглянул прямо на меня. В мои глаза. На его лице отразилась смесь удивления и настороженности. Все правильно. Он ощутил во мне опасность. Это было видно по каждому мимолетному движению. Ох, я столько раз за сегодняшний день шутила о кровопролитии, что сейчас мое чувство юмора содрогалось из-за всего происходящего. А тем временем он шагнул в поток ветра от кондиционера, и я почувствовала этот запах.
|
|
Его аромат сразил меня как таран, как взрыв. Нет слов, достаточно сильных, чтобы передать то ощущение, которое поразило меня в тот момент. В ту секунду я оказалась как никогда далека от того человека, которым когда-то была, я утратила последние клочки человечности, которые еще во мне оставались. Я была хищником. Он был моей добычей. Все решилось в один короткий миг, когда я первый раз уловила аромат его крови. И больше не было ничего во всем мире, кроме этого. Не было комнаты, полной свидетелей – они все отошли на второй план. Я забыла, что так и не собрала в кучу учебники на своем столе. Тем более, что это уже не имело принципиального значения, потому что вряд ли это кого-то заинтересует, когда я буду рвать его плоть в клочья.
Я была вампиром, а у него была самая сладкая, самая ароматная кровь, какую я только ощущала за все шестьсот лет своей жизни. Я даже не догадывалась, что такой аромат может существовать. Если бы я знала, я бы давно отправилась на его поиски. Я бы обошла всю планету из-за него. Я могла только догадываться, какова его кровь окажется на вкус…
Жажда обжигала мое горло. Во рту пересохло, и даже то, что у меня жадно текли слюни, не помогало. Желудок сжался от голода. Я рефлекторно напрягла мышцы для прыжка.
Все это заняло не более секунды.
Я, словно в замедленной съемке, видела, как он все еще делает тот шаг. Когда его нога, наконец, коснулась земли, он украдкой взглянул на меня. Его взгляд встретился с моим, и тут я увидела себя в зеркале его глаз. Потрясение, которое я испытала, когда увидела свое лицо, спасло его жизнь в те секунды. А он не облегчил мне задачу. Когда он увидел выражение моего лица, его зеленые глаза вспыхнули. Аромат затопил мой мозг густым туманом. Это было все, о чем я могла думать. Мысли стали бессвязными, и я пыталась сбросить с себя узы самоконтроля.
Я попробовала сосредоточиться на том лице, которое увидела у него в глазах, лице, в котором с отвращением узнала свое. Лицо чудовища, живущего во мне, монстра, которого я столетиями загоняла внутрь при помощи нечеловеческих усилий и жесткой самодисциплины. С какой же легкостью он снова вынырнул на поверхность!
Аромат окутал меня, рассеивая мои мысли и почти заставляя меня срываться с места.
Нет.
Я вцепилась в край стола, пытаясь удержаться на стуле. Дерево не выдержало. Столешница хрустнула, у меня в руке осталась горсть щепок, а на поверхности остался отпечаток моих пальцев.
Не оставлять следов. Это было наше главное правило в Клане. Я тут же сравняла края отверстия так, что нельзя было догадаться, что это сделано человеческой рукой, оставив только кучку щепок на полу, которые тут же раскидала ногой.
Не оставлять следов. Уничтожать улики. Пить до дна.
Я знала, что сейчас произойдет. Парень подойдет, чтобы сесть напротив меня, справа, так как к сожалению других мест, не было, а я его убью, и свидетели, восемнадцать учеников и учитель, не дадут мне покинуть эту комнату после того, что они увидят. Но, ничего. Я и их убью. Это будет самым массовым кровопролитием за всю мою историю.
Я содрогнулась при мысли о том, что мне придется сделать. Даже в самые худшие моменты я не совершала подобных зверств. Я никогда не убивала невинных, ни разу за шестьсот лет. А теперь я собиралась уничтожить сразу двадцать человек. Чудовище усмехалось мне в лицо. Часть меня содрогалась при одной мысли об этом, а другая часть тем временем планировала хладнокровное убийство.
Если я сперва убью парня, у меня будет пятнадцать-двадцать секунд, чтобы насладиться его кровью, прежде чем остальные среагируют. Может, чуть больше, если они сначала не поймут, что я делаю. У него не будет времени, чтобы закричать или почувствовать боль, ведь я не буду слишком жестокой и убью его быстро. Это все, что я могу дать этому незнакомцу с его восхитительно желанной кровью.
А потом я не должна дать остальным возможности сбежать. Насчет окон можно не беспокоиться, они слишком маленькие и расположены высоко, чтобы в них можно было выпрыгнуть. Остается дверь – если заблокировать ее, они окажутся в ловушке.
Мне придется трудно, да и времени уйдет на это немало, если пытаться удержать их всех тут, пока они будут паниковать, бороться, метаться по классу. Это возможно, конечно, но будет много шума. Они будут кричать. Кто-нибудь услышит… И мне придется убить еще больше невиновных в этот черный час. И кровь его остынет, пока я буду разбираться с остальными.
От аромата у меня перехватило дыхание…
Так что придется ему сначала побыть свидетелем.
Я наметила план. Я сидела в первом ряду на последней парте. Сначала я примусь за тех, кто сидит перед мною. Я могла бы убить четверых или пятерых за секунду. Это не вызовет слишком много шума. Правой стороне повезет больше, им не придется наблюдать, как я двигаюсь к ним, чтобы убить. Потом, направляясь от центра налево, мне потребуется самое большее пять секунд, чтобы прервать каждую жизнь в этой комнате.
Достаточно времени, чтобы парень видел, как я подхожу. Достаточно времени, чтобы он почувствовал страх. Достаточно времени, если, конечно, он не замрет от шока на месте, для крика. Один сдавленный крик, который не принесет ему никакой пользы.
Я глубоко вдохнула, а запах растекся по моим венам, сжигая мою грудь и уничтожая те остатки разума, которые у меня еще оставались. Он все еще поворачивался. Через несколько секунд он усядется в метре от меня. Чудовище внутри меня улыбалось в нетерпении.
Кто-то слева от меня захлопнул книгу. Я даже не обернулась, чтобы взглянуть, кто из обреченных на смерть это сделал. Но движение воздуха перед моим лицом слегка рассеяло запах.
На одну короткую секунду я была способна мыслить ясно. В ту драгоценную секунду я мысленно увидела два лица. Одно было моим. Скривившееся в гримасе злобы. Запятнанное в крови людей. Мои глаза пылали красным, словно рубины, а обнаженные клыки вселяли ужас. Другое лицо принадлежало Моргану. Вампиру, обучившему меня всему, что я знаю.
Я представляла себе, как за те двести лет, что я избрала его путь и следовала за ним, мы стали похожими. На меня как будто легла печать его мудрости, его сострадание можно было прочесть в изгибе моих губ, а безграничное терпение – в рисунке бровей. И вдруг все эти крошечные улучшения исчезли под маской чудовища. За какое-то мгновение во мне не осталось ровным счетом ничего от того, что могло отразить годы, которые я провела с моим наставником, моим другом, моей любовью. Мои глаза, как у дьявола, пылали красным огнем, и все сходство между нами было утеряно навеки.
Кристиан опустился на стул, его движения были неуклюжими и настороженными (он опасался меня?), и аромат его крови окутал меня густым облаком.
Я не оправдала бы надежд своего наставника. Боль от осознания этого факта ранила меня так же сильно, как и жажда. Я с отвращением отодвинулась подальше – чудовище внутри меня жаждало схватить его.
Зачем мне понадобилось сюда приезжать? Какого черта я вообще послушала матушку? Зачем согласилась?! И он, этот никчемный зеленоглазый подросток, с ароматной кровью, да кто он вообще такой? Какое он имеет право разрушать тот хрупкий мир, в котором я живу? Почему этот мальчик вообще родился?
Он уничтожит меня.
Я отвернулась от него, охваченная внезапной беспричинной ненавистью.
Почему именно я? Почему сейчас? Почему я должна терять все только потому, что матушке взбрело в голову появиться именно в этом богом забытом городишке? Зачем я только приехала?! Я не хочу быть монстром! Я не хочу устраивать резню в этой комнате, полной детей! Я не хочу терять все, что приобрела за долгие годы, когда я шла вопреки своим инстинктам!
Я не сделаю этого. Он меня не заставит.
Главной проблемой был его запах, ужасно влекущий аромат его крови. Если бы был хоть какой-нибудь способ сопротивляться… если бы еще один порыв свежего воздуха прочистил бы мне мозги.
Я встряхнула своими длинными, густыми волосами и сняла заколку, чтобы челка упала на глаза. Нужно любым способом сдержать зверя внутри. Ну же! Я справлюсь. Просто нужно отстраниться от мыслей и вспомнить, чему я научилась у Моргана.
Я чувствую его взгляд на себе. Он спятил? Он как будто приглашал монстра на обед! Дразнил его.
Не было ни малейшего движения воздуха, способного разогнать запах. Так я скоро бы сдалась. Ни малейшего дуновения ветра. Но ведь я могу не дышать.
Я остановила движение воздуха через мои легкие. Облегчение наступило сразу же, но не полностью. Я все еще помнила этот аромат, ощущала его вкус на кончике языка. Я не смогла бы сопротивляться ему в течение долгого времени. Но может, я выдержу один час. Только один урок. Достаточно времени, чтобы покинуть эту комнату, полную жертв, которые не должны стать жертвами. Если я выдержу один час.
Это было странное ощущение - не дышать. Мой организм не нуждался в кислороде, но это было вопреки моим инстинктам. В напряженные моменты я полагалась на обоняние больше, чем на остальные чувства. Оно направляло меня на охоте, предупреждало в случае опасности. Я не часто сталкивалась с чем-то, что могло представлять для меня опасность, но инстинкт самосохранения у меня был развит так же сильно, как и у любого человека.
Неудобно, зато безопасно. Лучше, чем ощущать его запах и погружать свои зубы в эту прекрасную, тонкую, прозрачную кожу, чтобы добраться до горячей, мокрой, пульсирующей…
Час! Только час. Я не должна думать о запахе и вкусе.
Он смотрел на меня слишком долго, заставляя сгорать в невыносимой жажде. Я знала точно, что если загляну в его глаза, то следующий час станет кровавой страницей в моей истории. Но, почему он смотрит? Почему?! Я ощущаю его взгляд всем своим существом.
Мое прежнее раздражение побледнело по сравнению с теми эмоциями – и ненавистью которые я испытывала в эти минуты. Я просто ненавидела этого парня напротив, ненавидела всем сердцем, в то время, как цеплялась за саму себя, за любовь к своей семье, за мечты о том, что я лучше, чем есть на самом деле. Я ненавидела его, ненавидела за то, что он заставил меня почувствовать, и это немного помогало мне. И прежняя злость на него, пусть слабая, тоже немного помогала. Я цеплялась за каждую эмоцию, которая отвлекала бы меня и не давала возможности представлять, каков он будет на вкус.
Ненависть и злость. Нетерпение. Когда же, наконец, пройдет этот урок? Я вздрогнула от обжигающей боли.
Он пойдет домой. Там никого не будет — а, если будет, то убью. Я прослежу за ним, тихо подкрадусь сзади и выпью. Даже если он закричит (хотя вряд ли), никто его не услышит.
Это выглядело вполне разумным. Я прожила шесть полных столетий без надобности крови из горла. Если я не буду дышать, продержусь еще два часа. И когда я застану его одного, то никто мне не помешает. И никакой возможности поэкспериментировать, не согласился монстр внутри меня.
Ох, глупо думать, что, если с нечеловеческими усилиями и терпением я спасу девятнадцать человеческих жизней в этой комнате, то буду меньшим монстром, когда убью этого невинного парня.
Хоть я его и ненавидела, я знала, что моя ненависть несправедлива. Я знала, что на самом деле ненавижу саму себя. И я буду ненавидеть нас обоих сильнее, когда он умрет.
Я с трудом выдержала этот час – изобретая все новые и новые способы его убийства. В то же время я старалась избегать мыслей о заключительной сцене его смерти, иначе я проиграла бы эту битву с самой собой и прикончила бы каждого, кто оказался в поле моего зрения. Так что я только планировала стратегию. Только так я смогла продержаться до конца урока.
Один раз, в самом конце, он вновь взглянул на меня своим прожигающим взглядом. Казалось, что парень был способен проглядеть мое искаженное жаждой убийства лицо, сквозь занавес волос. Я снова почувствовала прилив неоправданной ненависти, когда встретилась с его взглядом и увидела свое отражение в его испуганных и в одно время непонимающих глазах. Мы смотрели друг на друга слишком долго, а я почти потеряла самообладание.
Но тут прозвенел звонок. Спасительный звонок – какое клише. Мы оба были спасены. Он – от смерти. А я на время отложила свое превращение в ночное страшилище. Когда я бросилась прочь из аудитории, у меня не хватило выдержки двигаться так медленно, как следовало бы. Если бы кто-то смотрел в тот момент на меня, ему бы показалась весьма странной моя манера перемещаться. Но на меня никто не обратил внимания. Все их мысли все еще крутились вокруг урока, а мои — вокруг парня, которому суждено было умереть через час.
Глава пятая.
Как только прозвенел звонок, Сицилия вскочила и бросилась вон из класса. Ничего не оставляя за спиной. Ни слова, ни взгляда, ни жеста. В классе поднялся шум. Мистер Ким тихо вздохнув, опустился на свой стул.
Кристиан будто прирос к месту и тупо смотрел вслед Сицилии, мысленно перебирая всевозможные варианты, чтобы найти более-менее вразумительный ответ. Любой не связанный с ним самим. Но, как на зло, даже мысли стихли. Еще вчера девушка показалась ему вполне сносной, пускай, и ужасно наглой. Что теперь? Ее словно подменили. Даже цвет глаз, еще вчера отличающийся своей ясностью из теплого янтарного превратился в черный, наполненный ненавистью. Кажется, он снова начинает сходить с ума.
Но… нет! Он точно видел! Он прочел в ее взгляде ненависть. Незаслуженную ненависть. Ведь, он ничего не сделал ей, верно? По-кайней мере, сам юноша ничего такого не помнит. После того, как девчонка подкинула его до дома, он сел за уроки. И все. Никаких тусовок, гулянок и неконтроллируемых обращений не было. Он бы запомнил. Он всегда это помнит. Каждый крик, каждую каплю крови, каждую жертву. Все всегда возвращается. Все вокруг всегда на это указывает. Но, сейчас Кристиан был на все сто процентов уверен, что этой ночью ничего не было. Иначе Ллойд бы оторвал ему голову. В прямом смысле.
Будто во сне, Кристиан собирал вещи, пытаясь побороть переполнявший его гнев. Не хватало только еще из-за этого сорваться. Ну, и пусть! Боже! Больно надо в этом разбираться. Очередная девчонка с заезженным синдромом извечного «ПМС». Здесь таких много. Одной больше, одной меньше.
Он со злостью застегнул молнию на своем рюкзаке.
— Чувак, твои глаза! — воскликнул Джейми, резко отшатнувшись на шаг назад.
— Что с ними? — непонимающе переспросил Кристиан, на мгновении застыв.
— Они светятся! — ответил тот, закидывая рюкзак на плечо. — Успокойся!
Кристиан вздохнул, но глаза закрыл. Мысленно, натягивая контроль, словно полотно, парень попытался забыться. Но, все тщетно. Мысли то сходились в единую неразборчивую жижу, то расходились. Перед глазами так и застыло лицо девушки с глазами цвета ночного неба. Перебороть переполняющий его гнев стоило огромных трудов.
«Боль, делает нас людьми.» — мысленно напомнил он себе.
Сделав глубокий вдох, Кристиан очистил свой разум, пытаясь, таким образом, отогнать злость, а после, резко схватив свой рюкзак, бросился вон из класса. Ему хотелось убежать. Как можно дальше. Не важно куда. Лишь бы больше не видеть эти страшные черные глаза.
В школьном коридоре толпились озадаченные ученики, спешащие разойтись по своим классам. Шумный звук постоянно закрывающихся и открывающихся шкафчиков был обычным явлением во время перемен, грохот дополнялся звонким смехом и заинтересованными разговорами. До звонка оставалось несколько минут, и взбудораженные школьники суетливо двигались по просторам коридора, смешиваясь в радужную полосу, словно скорый поезд мчался по рельсам.
Кристиан был настолько углублён в собственные мысли, что всё происходящее вокруг было для него пустым, незначимым звуком. Он с задумчивым видом мчался прямо по коридору. Вдруг он почувствовал, как кто-то резко дёрнул его за куртку.
Ллойд — широкоплечий парень лет семнадцати, с светло-русыми волосами и темно-карими глазами, капитан школьной команды по лакроссу и, по совместительству, волк-альфа. Должно быть, он ощутил тревогу Кристиана, вот и поспешил разобраться с проблемным волчонком. И с ним Себастиан. Только этого не хватало!
— Кристиан, ты в порядке? Что-то случилось?
Ответ нашелся не сразу.
— А ты разве не догадываешься, почему? — медленно повернулся Кристиан лицом к Ллойду. – Скоро полнолуние: вероятность, что я кого-то убью, увеличивается в сто раз.
Он просто ляпнул первое пришедшее на ум, и это было единственным правдоподобным объяснением. Рассказывать то, что действительно гложет душу Кристиан не собирался. На плечах Ллойда и так слишком много забот. Он вожак стаи. С Сицилией Кристиан как-нибудь сам разберется. Если это понадобится, конечно.
— Хватит грузиться по этому поводу, — дружески хлопнул Ллойд Кристиана по плечу без излишней силы. — Ты справишься.
— Я бы не был на твоём месте так уверен.
— Это не первое твое полнолуние. Ты справишься, — с нажимом повторил Эванс.
— Я — не альфа, как ты, Ллойд.
— Для этого не обязательно быть альфой.
Вейланд вздохнул.
— В таком случае, со мной явно что-то не так.
Кристиан закинул на плечо чёрный рюкзак, из которого выглядывала клюшка для лакросса, и пошёл, не оборачиваясь, дальше по коридору. Ллойд подозрительно сузил глаза. Ощущение тяжести никак не покидало его душу. В два шага нагнав Кристиана, Ллойд резко развернул его к себе лицом.
— Что происходит?
— Я уже все сказал.
— Ты ведь отлично понимаешь, что со мной этот фокус не пройдет. Я давно не видел тебя таким загруженным. Выкладывай все, как есть.
Ллойд неторопливо направился к своему шкафчику, и Кристиану пришлось последовать за ним; сделав глубокий вдох, пытаясь привести в норму разбушевавшиеся мысли, он решил настойчиво держаться первоначальной задумки.
— Я не знаю, о чем ты.
— Мы братья, Кристиан, помнишь? Я знаю, что тебя что-то беспокоит и хочу знать, что именно. — Ллойд хмыкнул, отворив дверцу своего шкафчика и перевел озадаченный взгляд на своего бету. — Что случилось?
— Я… - на мгновение, задумавшись, юный оборотень нашелся не сразу: - У меня проблемы в учебе.
— А как же конспекты Трэй? — Ллойд вытащил нужный учебник из шкафчика и положил его в рюкзак.
— Математика и я вещи не совместимые. — Кристиан попытался рассмеяться, или хотя бы улыбнуться, но в итоге только вздохнул.
— А теперь, скажи правду, — с нажимом на последнем слове, попросил Ллойд.
Кристиан долго собирался с мыслями, не зная, как лучше преподнести новость. Слишком, слишком сильно он хотел просто ошибиться. Возможно, зря он раньше времени поднял шум? И нужно все свернуть, пока еще есть такая возможность? Справиться со всем в одиночку.
— Кристиан! — терпение альфы было на пределе.
— К нам пришла новенькая.
— Уже пора делать исказившееся от ужаса лицо? — съязвил стоящий рядом Себастиан, который тоже порядком устал от ожидания.
Вейланд словил себя на мысли, что только сейчас его заметил, и озадаченно хмыкнул.
— Ты не понимаешь, она действительно странная. — Заявил Кристиан, и снисходительно покачал головой.
— С чего ты это взял? — снова втянулся в разговор Ллойд.
— Она на протяжении всего урока так подозрительно на меня смотрела, будто говоря «я знаю, что ты оборотень, и хочу накачать тебя волчьим аконитом». — Выпалил Кристиан. — Или съесть, смотря кому, что по душе.
— Да брось, уверен, все не так плохо, — ответил Эванс, хитро улыбаясь.
— Может, ты ей понравился? — предположил Себастиан.
— В качестве жертвы? Возможно. — Кристиан нахмурился. — Говорю же, это был странный взгляд. Так не смотрят, когда хотят затащить в постель.
— Да ладно, почему так сразу? — рассмеялся Себастиан. Кристиан посмотрел на него так, словно тот съязвил глупость и перевел взгляд на Ллойда:
— Мне кажется, она меня ненавидит. — Внезапно протянул Кристиан, уныло вздыхая. — Хотя, ничего толком обо мне не знает.
— Ладно. Я попробую что-нибудь выяснить. — Ответил Ллойд. — Попрошу Трэй с ней подружиться. Думаю, у нее это получится лучше, чем у тебя.
— А я могу поменяться с Джефферсоном и посидеть у вас на уроках до конца дня. Понаблюдать за ней. — Предложил Себастиан, на что получил одобрительный кивок со стороны Ллойда.
— Все будет хорошо. — Уверенно сказал Ллойд. — Не беспокойся, мы выясним в чем тут дело. А ты, впредь, больше никогда и ничего не пытайся от меня скрыть. Мы команда. А пока мы команда, нам все по плечу! Договорились?
Кристиан кивнул. Ему стало легче от мысли, что теперь он не один на один с этой проблемой.
— Тогда, вперед! — воскликнул Себастиан, приобняв Кристиана за плечи одной рукой. — Сделаем это! Какой у вас сейчас урок?
— Политология. — Коротко ответил Кристиан, сбросив с плеч дружеские объятия.
— Ох, черт! Кажется, я погорячился. — Себастиан хлопнул себя по лбу и раскаивающееся посмотрел на лучшего друга.
— Ничего не поделаешь. Раз вызвался, так выполняй. — Хохотнул Ллойд и лениво направился по коридору дальше.
Договориться с Джефферсоном не составило особого труда и вскоре Себастиан присоединился к Кристиану и Джейми на политологии. Ребята оккупировали последние парты и замерли в ожидании. Один за другим, ученики прибывали на занятие и время близилось к началу урока. Кристиан нервно поглядывал на двери, ожидая, когда белокурая девушка появится.
— Это она? — нетерпеливо поинтересовался Себастиан.
— Нет! — Кристиан лениво откинулся на спинку стула.
— А это? — все не унимался парень, нервно ерзая на стуле.
— Ты поймешь, когда она явится. — Уверенно сказал Кристиан.
— Это еще почему?
— Она отличается от любой другой девушки. Этого на словах не объяснить.
— Очень доходчиво, — подметил Себастиан и шумно выдохнул. Его порядком утомило это постоянное ожидание.
Учитель уже готовый к занятию, сидел за столом и смотрел на часы, ожидая начала урока. Вот-вот закончится перемена.
— Ты уверен, что она не галлюцинация? — терпение Себастиана заканчивалось также стремительно, как двигались стрелки на часах.
— Тогда, массовая галлюцинация. — Вмешался в разговор Джейми, который до этого просто наблюдал за друзьями. — Потому, что я тоже ее видел. И не только мы. Вся школа на ушах стоит.
— Прямо так? — Себастиан недоверчиво вскинул бровь, глядя на Джейми. — Что же в ней особенного?
— У нее специфическая внешность. — Мечтательно протянул Джейми. — Она очень красивая. Это действительно стоит увидеть.
Кристиан усмехнулся, а Себастиан задумчиво перевел взгляд.
— В любом случае, где ее носит?
Кристиан поджал губы. Происходящее его совершенно запутывало. Парень переглянулся с друзьями и уныло вздохнул.
Дверь в кабинет закрылась, а учитель, поднявшись со своего места, со звонком, принялся монотонно рассказывать новую тему. Сицилия так и не явилась на урок.
Глава шестая.
Я скрылась в туалете, чтобы привести себя в порядок. Там было три кабинки. Я предусмотрительно заглянула под дверь каждой — ног нигде не наблюдалось. Возле одной стены стояли две раковины средних размеров с зеркалами над ними, а другую занимало огромное зеркало с полочкой для кисточек, косметики и прочего девичьего барахла. Я бросила на пол сумку и учебник истории, сделала глубокий вдох и резко вздернула голову, отбросив с лица волосы.
Мне не нравилась сама идея о том, что мне надо прятаться. Это было очень трусливо. Но, бесспорно, на тот момент это было необходимо.
Мне не хватало терпения, чтобы быть среди людей. Сосредоточившись на том, чтобы всеми силами избегать убийства одного из них, я не смогла бы бороться с искушением убить кого-нибудь другого. А тогда бы все мои усилия прошли бы впустую. И мне бы следовало тогда признать победу чудовища.
На пол я рухнула окончательно обессилев. Душевная боль заглушила здравый смысл. Боль от того, что я не могла совладать с собой. Я надела наушники и включила музыку, которая обычно успокаивала меня, но в этот раз она мне мало помогла. Гораздо больше мне помогал прохладный чистый воздух с дождем, задувавший в открытые окна. Хотя я очень четко помнила запах крови этого юноши, воздух, который я жадно вдыхала, словно очищал мой организм от заразы.
Я снова была нормальной. Я могла мыслить разумно. И могла бороться. Бороться с тем, чем я не хотела быть. У меня не было никакой необходимости идти после занятий в его дом. Я не должна была его убивать. Я снова была существом, способной мыслить рационально, и у меня был выбор. Выбор есть всегда.
Теперь я не чувствовала того же, что чувствовала в аудитории… но сейчас я была далеко от него. Может, если я в будущем буду избегать его очень-очень старательно, то у меня не возникнет необходимости изменяться. Мне нравилась моя жизнь такой, какая она есть. Зачем я должна позволять какому-то ничтожному пареньку, хоть и восхитительно вкусному, разрушать ее?