В настоящее время гендерные исследования играют значительную роль в различных областях гуманитарных знания. Акцент на роли полов в развитии человечества, их символическом и семиотическом выражении в философии, истории, языке, литературе, искусстве обнажает новые аспекты развития социума, даёт возможность глубже проникать в суть происходящих процессов. Принимая во внимание значимость этой проблематики, можно сказать, что гендерное "измерение" зачастую позволяет по-иному взглянуть на хорошо известные факты из жизни общества и истории или произведения искусства, интерпретировать их с учётом гендерного знания, выявить субтексты социальной реальности, отражающие символы женского опыта, а также деконструировать веками незыблемые категории. Новое прочтение текстов даёт возможность отойти от традиционных социально-политических и литературоведческих трактовок, проанализировать произведения с точки зрения представлений о "мужественном" и "женственном", являющимися конструктами культуры, исторически постоянно эволюционирующими.
Работающие в области гендеристики теоретики не столько хотят создать особенное поле исследования, сколько сформулировать новые способы размышления. Современное образование, ориентированное на новую модель человека и на формирование конкретно-востребованных знаний и навыков индивида, неизбежно выходит на проблему адресно-направленных образовательных программ. Новые подходы (в первую очередь, гендерные) акцентируют внимание, прежде всего, на социокультурных доминантах, влияние которых определяет статус человека, формы его реализации, способность быстро ориентироваться в постоянно меняющемся мире.
Следует иметь в виду, что "гендерные исследования в силу постановки проблемы нарушают узкие рамки филологии, поэтому невозможно себе их представить без междисциплинарных подходов. Должны быть приняты во внимание историческая наука, социология, философия, психология, экономика, педагогика, лингвистика и ряд других наук". Как и всё новое, эта область знания нуждается в усиленном внимании, в пристальном изучении. Особенно важны термины, которыми она оперирует в своей деятельности. По мере становления данного подхода и выхода в свет всё большего количества научных работ, появляется необходимость чёткой фиксации ключевых понятий, составляющих базис феминистского и гендерного дискурса. Культурологическая ориентация этих исследований с неизбежностью ведёт к заимствованию её терминологии понятий из философского, филологического, лингвистического и прочих субъязыков.
Одним из базисных понятий, существующим на протяжении достаточно долгого времени, является ФЕМИНИЗМ (лат. femina - женщина), который требует определения в двух уровнях/плоскостях. В одной плоскости, это широкое общественное движение за права женщин, имеющее длительную историю и богатый опыт. Здесь немаловажную роль сыграл суфражизм (от английского suffrage - право голоса) - движение за юридическое равенство, за получение женщинами избирательных прав. Начало его можно вести от "Декларации прав человека и гражданина", провозглашенной во время Великой французской революции конца XVIII века. Безусловно, к началу XX-го века женщины многого добились, и произошёл спад движения, в частности, в связи с повышением их занятости на производстве. Но поскольку в действительности сложность проблемы так называемого женского вопроса не исчезает, становясь, всё очевиднее, а женское движение в конце 70-х гг. XX века приобретает массовый характер, то идеологи женской эмансипации приходят к мысли о необходимости более углублённого рассмотрения вопроса о дискриминации женщин, и сделать это на фоне широкого социокультурного анализа.
В другой плоскости феминизм возникает как комплекс социально-философских, социологических, психологических, культурологических теорий, анализирующих ситуацию в обществе в отношении женщин. Исследователи и лидеры западного феминизма 50-70-х годов ХХ столетия (С. де Бовуар, Б. Фридан, Л. Иригарэй, Ю.Кристева, Э.Сиксу и др.) на примере культур, в которых понятие человека и подлинных человеческих качеств связывается только с мужчиной, показали их патриархатный характер. Они отметили, что женщина в традиционной культурной парадигме отождествляется исключительно с телом и его функциями - детородными или сексуальными. Единственно важной сферой женской деятельности считается семья, а единственной формой её духовной жизни - любовь, определяемой как забота и проявляемой в обслуживании своих близких. Замечу, что современная трактовка "феминизма" включает представление о его внутренней дифференциации, наличии различных направлений и течений, дефиниции которых я приведу ниже. Эта научная, исследовательская работа, равно как и практическое феминистское движение, дали возможность западным учёным-феминистам создать свой теоретический язык, свой дискурс.
ДИСКУРС (фр. discours - речь) нередко используется как синоним слова речь, а точнее, специфического способа или приёмов организации речевой деятельности. Это понятие, до того использовавшееся в гуманитарных науках, в частности, - в логике, стало пониматься философами-структуралистами намного шире. Дискурс выражает и объясняет высказанное не только лингвистическими или логическими, но и социальными средствами внутри определённого социокультурного пространства, а конкретнее, принятыми в данном сообществе правилами обусловливания речи. Кроме того, дискурс, по мнению Жака Лакана, не только способ говорения, но и средство формирования мышления, в т.ч. гендерной стереотипности.
В рамках гендерного дискурса, к примеру, были "разведены" такие понятия, как "патриархальный" и "ПАТРИАРХАТНЫЙ". В гендерной теории и критике используется второе, а не первое слово (что было бы верно грамматически), и это имеет своё обоснование. Патриархальность - строй, связанный со стариной, верный традициям, обычаям; патриархат - строй, характеризующийся господствующим положением мужчины, доминированием отцовского рода. Понятно, что феминистское сообщество вводит в свой дискурс слово патриархатный, подразумевая идущий из исторического прошлого принцип архаичной организации общества с зафиксированным в нём неравенством и жёсткой регламентацией полоролевых отношений.
Позже феминистские и гендерные исследователи и практики приходят к выводу о необходимости введения ещё одного ключевого термина. МАСКУЛИННЫЙ (лат. maskulinus - мужской) -понятие, подчёркивающее иерархический, с господствующим положением мужчины, принцип организации социума. Это понятие, хотя и имеет связь с "патриархатным", но не обладает его историческим фоном. Нередко встречается и слово МАЧИЗМ (исп. macho - самец). В современном дискурсе оно обозначает не только половую принадлежность, но артикулирует и все дополнительные определения, характеризующие мужское начало: агрессивность, наступательность, жёсткость, мощность, грубость, сила (ассоциирующаяся с развитой мускулатурой), энергичность, воля, сексуальная мощь.
Появление термина "ГЕНДЕР" знаменует следующий этап в изучении полоролевых стереотипов (равно, как у женщин, так и у мужчин). Английское слово gender переводится как пол, хотя правильнее - род, а более точно - грамматическая категория рода. Слово sex, также обозначающее пол, коннотируется в человеческом сознании очень определённо, даже однозначно: только как поведение в момент соития или в ars amandi (любовной игре). Для того чтобы снять устойчивые ассоциации, возникающие при использовании слова sex, научное сообщество в конце 60-х - начале 70-х годов ввело в свой дискурс слово гендер.
Этот термин был взят из лингвистики и "перенесён в исследовательское поле других наук - социальной философии, социологии, истории", политологии, филологии, музыковедения и т.д. Таким образом, секс - биологическое, а гендер - культурно-символическое определение пола. Такие конструкты культуры, как "женственное" и "мужественное" могут рассматриваться только с учётом и использованием этого понятия, поскольку появляется возможность выйти за пределы биологического описания. Термин гендер подчеркивает "не природную, а социокультурную причину межполовых различий". "Женское", "мужское" суть биологические, данные от природы половые различия, а "мужественное", "женственное" - понятия, сконструированные обществом и подчёркивающие культурно-символические (гендерные) различия, которые меняются в соответствии с изменением, как общества, так и культуры.
Культурно-символическое определение гендера подразумевает, что гендер конструируется в культуре (конечно, в самом широком понимании этого слова) и прежде всего в языке. Такое понимание гендера позволяет отойти от биологических проблем пола и перейти в область его социально-культурной интерпретации. В дискуссиях, касающихся понятия гендер, иногда предлагается заменить второй определяющий его компонент - "символическое" - на "знаковое". Думаю, с этим согласиться нельзя. Есть разные представления о сущности и соотношении символа и знака. Одни исследователи настаивают на их генетическом родстве. Другие видят разницу и утверждают, что знак только "означает", даёт имя явлению, а символ выражает, презентирует его. Если принять вторую точку зрения, то стоит внимательнее отнестись к формулированию столь сложного понятия. Конечно же, слово "гендер" само по себе является знаком, этикеткой, отсылающей нас к определённым реалиям. Но эти реалии, отражая гендерные стереотипы общества, представляют собой символические действия, высказывания, факты, дающие объективацию в пространстве и времени понятиям "женственность" и "мужественность".
Итак, гендер - культурно-символическое определение пола и процитирую ещё одну, признанную международным сообществом, формулировку гендера как понятия, которое "используется для обозначения всех тех социальных и культурных норм, правил и ролей, приписываемых людям обществом в зависимости от их биологического пола". Некоторые исследователи уточняют, что гендер это не совокупность личностных психологических черт, не роль, а продукт "особого социального...делания (создания)".Можно использовать и такую формулировку: гендер - социокультурный конструкт, а его ипостаси - мужественное и женственное. Но гендер не только культурный конструкт идентичности, он также определяет отношения индивида с окружающим миром. Гендерная парадигма, зафиксированная, например, в художественном тексте, есть одновременно и конструкт и система, определяющая степень значимости личности в общественной жизни.
Значит, ГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ - это отрасль знания, с помощью которой изучается, как тот или иной социум определяет, формирует, закрепляет и распределяет в общественном сознании и в сознании отдельной личности социальные роли женщины и мужчины, а также какие последствия это распределение для них имеет. Гендерный анализ позволяет изучать современное общество с точки зрения его сиюминутных состояний, учитывая процесс оформления новой социальной структуры и новых социальных мотиваций. Он имеет дело со становящимся, а не со ставшим, и позволяет индивидам сформировать объяснительные модели современных социальных процессов и состояний, прогнозировать научно-корректные перспективы их будущего развития.
Рассуждая о гендерном аспекте в культуре, в том числе и литературе, необходимо иметь в виду, что его научное осмысление находится в самом начале своего развития. Понятия "мужественное" и "женственное" весьма подвижны, они не только имеют существенные различия в тех или иных культурах, но и эволюционируют в соответствии с ходом истории, изменениями в политической, экономической и социальной сферах общества. Немалое значение имеет и то, что человек сам по себе - независимо от пола - наделен гибкой внутренней системой приспособляемости к переменам в окружающей среде, способностью усваивать, осмысливать и развивать новые интеллектуальные и поведенческие навыки. Гендерные исследования не являются прерогативой женского сознания, они в равной степени принадлежит и мужчинам, поскольку особо важен анализ существующего маскулинного канона. Пытаясь применить в работе методы гендерного литературоведения и феминистской критики, надо учитывать, что гендерные различия не даны и не установлены природой, они определяются человеком и являются конструктами культуры, изменяясь вместе с ней по мере развития идей и самого общества.
В современном обществе наблюдаются сложные социальные и политические процессы как либерального, так и фундаменталистского толка. Феминистские идеи и идеи гендерного равенства, оказывая достаточно сильное влияние на академическую и на практическую сферы общества, содействуют дальнейшей гуманизации человека и культуры. В связи с тем, что в отечественные образовательные стандарты входят гуманизация и гуманитаризация (+ непрерывное образование, демократизация, фундаментализация, интеграция, стандартизация, компьютеризация), то выработка гендерной чувствительности у населения становится важной задачей развития современного общества, которая должна быть вписана и в педагогику. Гендерные исследования замечательно вписываются в эти стандарты и дают возможность каждому учащемуся выработать основания личной идентичности, лучше понять свои индивидуальные приоритеты и характер взаимодействия с обществом. Педагогика - наука о воспитании и образовании, а гендерные исследования нацелены не только на научный синтез универсальных знаний о человеке, но признают, что люди имеют право на различия.
Так что же такое разговор о терминах как не философский разговор? Как не выработка новых цивилизаторских стратегий, не поиск смысла жизни? Можно сказать, что философия гендерного подхода нужна нам для того, чтобы сформировать мировоззрение и, как следствие этого мировоззрения, некое чувство, которое определяет наше подлинное отношение к жизни и наше поведение.
Женщина в свете СМИ
Постоянно находясь под воздействием стереотипов, тиражируемых СМИ, общество в очередной раз воспроизводит эти стереотипы, закрепляя их на новом этапе и применительно к той или иной политической, общественной или политической ситуации. Ответственность средств массовой информации в формировании тех или иных взглядов огромна. Но и сами журналисты, те, что формируют общественное мнение, по большей части находятся в плену определенных воззрений.
Исследования, проведенные Ассоциацией, зафиксировали очевидное стереотипное представление о месте и роли женщин в обществе и СМИ. Большинство изданий видело в женщине либо героиню скандальной хроники, либо жертву реформ, либо секс-объект и «подругу бизнесмена». Женские социальные инициативы не находили вообще никакого отражения, а феминистки были представлены в очевидно негативном свете. Причиной является как недостаток информации о женских инициативах, так и неподготовленность самих журналистов. В течение последних лет Ассоциация журналисток и Союз Журналистов России проводили последовательную образовательную и просветительскую работу в области гендерного просвещения, в частности, национальные конкурсы, конференции и семинары по проблеме. В то же время опыт показал, что для преодоления гендерных стереотипов и сексизма в СМИ необходимо проведение широких медийных кампаний.
Сможет ли здравый смысл преодолеть стереотип мышления создателей богатых программ и рекламодателей? Нас вдохновляет пример таких стран, как Канада или, скажем, Норвегия, переживших подобные моменты в недавнем прошлом и создавших механизмы саморегулирования журналистского сообщества. Не думаю, что мы хуже или глупее.
Кандидат филологических наук Алла Денисова сформулировала рассматриваемую проблему, как «Язык вражды в российских СМИ: гендерное измерение». Действительно, чем, как не враждой, можно объяснить языковые средства выражения резко отрицательного отношения «оппонентов» - носителей иной системы национальных, религиозных, культурных и других ценностей. Ряд российских общественных организаций завершает проект, в рамках которых осуществлялся мониторинг языка вражды в российских СМИ. По результатам мониторинга предполагалось проведение общественных действий и работа с журналистами, включая разработку пособия по журналистской этике в национальной и религиозной тематике. При этом как язык вражды рассматривалась вся совокупность текстов, заголовков, фотографий и иных элементов СМИ, прямо или косвенно способствующих национальной или религиозной вражде или хотя бы неприязни.
Гендерный аспект вражды не вошел в рамки мониторинга, хотя, на наш взгляд, язык вражды к лицам противоположного пола настолько широко распространен в средствах массовой информации, что его можно сравнить с постоянным радиационным фоном, который никому не заметен, за исключением тех случаев, когда межполовая неприязнь «зашкаливает» и грубо и зримо нарушает и без того нестрогие этические нормы. Российское общество гендерно не чувствительно, не случайно народная молва в современном фольклоре, не смущаясь сообщает и о таких «гендерных различиях»: «Все бабы – дуры, а все мужики – сволочи».
Язык вражды может принимать формы творческой обработки известных поговорок. В одной из телепередач, посвященных скачкам и победе принадлежавшего ему жеребца, В.В. Жириновский ввел в употребление новый вариант поговорки: «Женщина – друг человека, сразу после собаки и лошади». Президент республики Ингушетия с телеэкрана «порадовал» народ изречением из этого же цикла: «У нас говорят, что если в доме две жены, то собака уже не нужна». И, наконец, вот эпиграф, который избрал известный журналист Александр Никонов, правда, при этом возложив ответственность за такое творчество на народ: «Есть женщины в русских селеньях – их сромненько «бабы» зовут. Слона на скаку остановят и хобот ему оторвут». Речь идет о его статье «Половой вопрос» (журнал «Огонек», №9,2002), которую можно использовать в качестве хрестоматийного пособия по изучению языка вражды.
Один из распространенных источников формирования языка вражды – искажение или подмена значения как общеупотребительных лексических единиц, так и терминов. В одном из выпусков телепередачи «Моя семья» Валерия Комиссарова рассказывалось о явных садистских наклонностях женщины, которые ведущий уверенно отрекомендовал аудитории как феминизм. Таким образом, садизм и феминизм употреблены как синонимы. Тема так называемой женской логики и даже попытки докопаться до ее истоков стали притчей во языцех. Можно, не мудрствуя лукаво, написать «подзолистая почва женских мозгов». А можно приплести элементы «научного» анализа. Тележурналистом Александром Гордоном предлагается своеобразная теория гипотезы функциональной асимметрии мозга, выдвинутая при обсуждении возможности создания шедевра женщинами. Ведущий передачи – министр культуры РФ Михаил Швыдкой (что не заставляет обманываться по поводу такой культуры).
Когда подобный тезис выдвигается государственным чиновником высокого ранга, это воспринимается как заявление, имеющее прямое отношение к государственной политике. В рамках такой политики высказывание депутатов о том, что не для женщин и детей пишется Конституция (в том смысле, что они ее все равно не поймут) – вполне объяснимо.
Анализируя многие другие материалы в СМИ, невозможно не прийти к мысли, что есть заметная избыточность в резкости отторжения феминистской тематики в СМИ. То есть, среди причин, лежащих в основе этого, есть то, что играет важную роль и не исчерпывается историческими факторами и патриархатными стереотипами. В соответствии с глубокими философскими традициями, женщина – это атрибут частной сферы, а мужчина – субъект сферы публичной. И это рассматривается как само собой разумеющееся. Социально активные женщины и, конечно же, феминистки получают иные наименования – нейтральное женщины, стилистически сниженное тетки, грубое бабы, депутатши, пренебрежительное девушки по отношению к женщинам среднего возраста.
Именно в результате сформированного СМИ отношения к женщине, благодаря языку вражды в отношении женщин, заполонившему телеэкраны и печатные СМИ, мы получили ситуацию, при которой не только постоянно нарушаются права женщин, но и сами эти нарушения обществом почти не фиксируются. Тем проблематичнее их устранение.
Почему сложилось так? В чем причина приобретающего тотальный характер насилия? Создается впечатление, что моделирование соответствующей политической окружающей среды – непременное условие для того, чтобы можно было не только осуществить, но и полностью закрепить «черный передел» собственности. Общественное мнение обнаруживает достаточно лояльное отношение к избиению жен. Вопрос о насилии в отношении женщин самым прямым образом связан с проблемой гендерного неравенства в России. Отсутствие реальной государственной политики по достижению гендерного равенства в стране – одна из важнейших причин процветания насилия в семье.
Женская литература
Было бы уместно напомнить слова С. де Бовуар о том, что "драма женщины - это конфликт между настоятельной потребностью личности утвердить свою самоценность и её положением, в основе которого лежит представление об ущербности". С точки зрения мужской/маскулинной культурной нормы женщине вменяется дефектность, и она попадает в положение "второго пола" (именно так назвала свою книгу Симона де Бовуар). Пренебрежительное отношение к женщине, соответственно, принижает и сферы женской деятельности. Идёт постоянная, то затихающая, то вновь вспыхивающая полемика о женском творчестве, то есть о способности женщин наравне с мужчинами создавать духовные продукты высокого эстетического качества. Творчество стало полем столкновения диаметрально противоположных позиций.
Надо отметить, что уничижительная оценка женского творчества породила в обыденном сознании мифы, ходячие представления, многие из которых распространены и поныне. Обратившись к области литературы и искусства, нередко можно услышать, что только мужчины сумели создать в этих областях подлинные шедевры, и что история искусства и изящной словесности - это история мужского гения. Если взглянуть на фиксированную историю, то она как будто подтверждает этот тезис. Хотя и там мы обнаруживаем имена Сафо, сестёр Бронте, Джейн Остен, Жорж Санд, Анжелики Кауфман, Эмили Дикинсон, Веры Мухиной, Анны Голубкиной и многих других, чей вклад в мировую культуру не менее важен, чем вклад мужчин (я намеренно не беру имена последних десятилетий ХХ века). Однако до сих утвердившимся в сознании фактом остаётся то, что женских имён всё же намного меньше, нежели мужских. Но как мы знаем, видимость не всегда соответствует сущности. На этот факт можно взглянуть и по-другому. Во-первых, многие века женщины практически не допускались к "свободным искусствам", более того, занятия литературой или живописью (не говоря уж об общественной деятельности) считались для женщины невозможными предосудительными, неприличными. Осмелившиеся ими заняться или работали под псевдонимами, или были вынуждены терпеть общественный остракизм. Доступ к высшему образованию был закрыт для женщин практически до второй половины позапрошлого века. К примеру, в Америке и Европе заниматься в натурном классе, что является одним из ключевых моментов в подготовке живописцев, художницам позволили только к концу XIX века. Понятно, что подобная система патриархатных табу не давала возможности женщине войти в общественную и творческую сферы, где она могла бы легально раскрыть свой дар, талант, развить свои способности. До сегодняшнего дня можно встретить высказывания типа: "Зачем будущей жене и матери такое мощное, мужское образование?". И именно эту формулировку использовал Е.М.Примаков, отговаривая свою падчерицу от поступления на экономический факультет МГУ. Конечно, под словами "мощное, мужское образование" подразумевается "хорошее" образование, которое женщине, по-видимому, не нужно.
ЖЕНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА является темой, вызывающей острые дискуссии - от полного отрицания до безоговорочного признания этого культурного феномена. Почему эта тема столь дискуссионная? Думаю оттого, что литература является одним из немногих культурных полей, где "женское" представлено, очевидно, и явно в описании сюжетов и ситуаций, показе образов женщин и мотивов их поведения и пр., а количество женских имён в литературе относительно других областей культуры многочисленно. Более того, длительное время именно литературные тексты являлись практически единственным источником информации о жизни женщин, поскольку до недавних пор было раскрыто и представлено мало исторических документов, исследований, материалов, с помощью которых можно говорить о реальной жизни женщин.
Одним из главных аргументов противников использования словосочетания "женская литература" является высказывание, что наличествует лишь хорошая или плохая литература, которая не делится по половому признаку и не бывает ни мужской, ни женской. Но почему при разборе художественного текста, написанного женщиной, критика использует такие дефиниции - "бабья", "дамская", "слащаво-женская" (это при негативной оценке). Или - "мужественная", "по-мужски сильная и крепкая" (это - в позитиве). Когда-то А.И.Куприн очень хорошо высказался на сей счёт: "нередко, когда Тэффи хотят похвалить, говорят, что она пишет, как мужчина. По-моему девяти десятым из пишущих мужчин следовало бы у неё поучиться безукоризненности русского языка...". (Недавно я услышала в приватном разговоре с одной журналисткой, мол, эта проза бабья, сопливая. На мою реплику, что и мужчины могут писать 'сопливо', получила в ответ запальчивое и неколебимо уверенное: "У них и сопли растут по-другому, а не то, что слова", чему была я немало удивлена). Обратите внимание на явное противоречие: суждение, что литература не разделяется по половому признаку и на оценку текстов с применением половых дефиниций.
Попробуем разобраться. Здесь требуется глубоко продуманный и осмысленный ответ. Начать с того, что, как пишет Ж.Лакан, " человеческое животное рождается в языке, и именно в границах языка конструируется человеческий субъект. Язык всегда 'принадлежит' другому "2. В сложившейся культуре слова "женское", "мужское" не только указывают на биологические различия, а и являются оценочными категориями, которые формируются социумом, закрепляются в сознании, и общественном и отдельной личности, при посредстве языка. В этих оценочных категориях слово "женское" имеет коннотацию с "вторичным", "худшим", "производным от чего-то ", чему приписывается первичность. Нормой, точкой отсчёта в этом случае всегда является мужское перо, мужской взгляд. В языке превалирует маскулинная установка. Неудивительно, что словосочетание "женская литература" воспринимается негативно, чаще уничижительно или иронично.
Грамматика (т.е. лингвистическая и логическая составляющие языка) русского языка нередко насильственно изменяется в сторону маскулинности. Нормативные документы рекомендуют использовать слова мужского рода, что постепенно входит в язык и сознание, презентирует себя в речи: писатель, поэт, художник, учитель, журналист, аспирант... Недавно на вручении премии "Триумф" прозвучало и радостно приветствовалось журналистом из газеты "Коммерсант": "виолончелист Наталья Гутман", "солист балета Шипулина Екатерина", "скрипач Рыбенцева Елизавета" и т.д. А ведь русский, гендерно - сбалансированный язык имеет давнюю традицию использования этих слов в женском роде. "Подмена и вытеснение множества слов ведёт к их забвению, а потом и к исчезновению из языка", чему способствует образование негативных коннотаций при их использовании и произнесении (пример: учитель-учительница).
Несколько слов о негативном восприятии слова "поэтесса". Достаточно известны высказывания и Ахматовой и Цветаевой по этому поводу: "я не поэтесса, я - поэт" и последующая интерпретация этих слов. Например, "Слабому полу уготовано множественное творение мира, мужская же суть - первопричина... Отказ от реального во имя необъяснимого - черта мужская. <...> Слова А.Блока о том, что Ахматова пишет стихи так, будто на неё смотрит мужчина, а надобно - Бог, не обижают, если подумать о первоначальности". Попытаемся разобраться. Серебряный век русской литературы выдвигает значительное количество женщин-стихотворцев. В своём творчестве многие из них смело и ярко описывают события и ситуации женской жизни, женскую сексуальность, собственную телесность. Эта "женскость" была замечена мужчинами - собратьями по перу и критиками, и довольно быстро обращена против женщин. Если в 1909 году И.Ф. Анненский приветствовал приход женщин в русскую поэзию как одно из достижений модернизма, то всего лишь через семь лет (1916) Вл.Ходасевич о первой книге стихов С. Парнок скажет, что её мужественный голос весьма далёк от истерических излияний дамских поэтов. Культура Серебряного века поощряла женский приход в поэзию в том виде, как его понимали мужчины, которые почти всегда скептически, с насмешкой относились к большинству поэтесс.З.Н.Гиппиус в статье "Зверебог" (1908 год) писала, что нередко высказывается "абсолютное неверие в женщину творческую, мыслящую.... "Женское творчество" даже никто не судит. Судят женщину, а не её произведения. Если хвалят, - то именно женщину: ведь вот, баба, а всё-таки умеет кое-как". Неудивительно, что талантливые русские женщины-поэтессы вообще отказывались думать и говорить о себе как о поэтессах и хотели, чтобы их воспринимали как поэтов.
В литературной критике России найдётся много примеров подобного ("мужского") рода оценок творчества женщин:
"Природа уделяет женщинам искру таланта, но никогда не даёт гения";
только поэзия Аделины Адалис иногда достигает "мужской силы и правды";
"... у Дмитриевой суровое, "мужское" перо...";
"Светлана Василенко - серьёзный писатель, который владеет словом,... жёстким, мужским стилем...";
"То, что пишет Шарапова, никак нельзя отнести к пресловутой "женской прозе", втиснуть её в серию "Женский почерк": у неё жёсткая, даже аскетическая стилистика с тонким налётом юмора".
Примеры можно множить, но важнее отметить общее в этих высказываниях, а именно то, что женщина-автор может быть замечена, выделена и похвалена, но лишь как способный писатель с мужским стилем.
Романы, созданные женщинами, написаны по-разному, поднимают различные темы, представляют различные сюжеты, и не всегда любовь - их центральная тема, в отличие от произведений такого жанра как "дамский роман". Нельзя во всех случаях говорить о мелкости и узости тем, примитивности фабулы, о жеманстве, сентиментальности произведений только потому, что они созданы женщинами. Но, по всей видимости, как сказала начале ХХ века О.А.Шапир, "мужской ум не сомневается в своём исчерпывающем проникновении в женскую психологию...".
Вот почему, поднимая вопрос о женской литературе, надо иметь в виду, что эта проблема не может быть решена в сугубо литературоведческих рамках и должна рассматриваться шире - культурологически. Деконструкция понятия "женское" может осуществиться только в общекультурном контексте, а понятие "женская литература/творчество" должно быть актуализировано не для того, чтобы наделить его некими уникальными качествами, а для того, чтобы поднять статус писательницы (художницы, поэтессы) в общественном сознании, т.е. закрепить тенденцию равенства полов. По сути, женская литература это то, что написано женщиной. Но до сих пор эти два понятия ("женская литература" и "то, что написано женщиной") вызывают негативную реакцию, поскольку воспринимаются как отклонение от нормы (т.е. от "мужской литературы").
Во все времена право женщины на место в искусстве, её художественная дееспособность обсуждались и рассматривались с разных позиций и точек зрения, но в литературной критике преобладал маскулинный взгляд, согласно которому "мужчина подобен небосклону, горизонту, верховной власти, которая одновременно и определяет и содержит в себе статус женщины".
Гендерные исследования, возникшие на Западе как междисциплинарная отрасль знания в конце 60-х - начале 70-х годов, а в России в конце 80-х, играют значительную роль в различных направлениях гуманитарных наук.
В российской научной среде очень медленно, но всё же утверждаются гендерные исследования, а вот гендерное просвещение общества едва продвигается, хотя и здесь есть некоторые изменения. И по-прежнему слабым местом современной литературной критики является незнание и нежелание освоить базисные понятия гендерных исследований. Следствием слабой освоенности гендерной терминологии является то, что люди, находящиеся внутри литературоведческого дискурса, позволяют себе выносить суждения, звучащие иногда просто смешно, каламбурно, и даже глупо. Рассказы молодой писательницы "посвящены женщинам. Но это вовсе не 'женская проза', поскольку рассказы в меру сентиментальны, но их основа - реальная жизнь...". Другая рецензентка советует автору милицейских историй Марининой, от которой, по её мнению, ушла популярность, поскорее убить 40-летнюю Каменскую и завести героиню помоложе и посексапильнее, поскольку герои детективов должны быть привлекательными. Трудно рационально понять, почему сыщица, следователь отдела по раскрытию особо важных преступлений или криминалист-аналитик обязана быть сексапильной. Совершенно очевидно, что критикесса обретается под сильным прессингом расхожих стереотипов и совпадает в своих рассуждениях с коллегой 40-х годов XIX века Н.Верёвкиным, писавшим под псевдонимом Рахманный: "...Чтобы нравиться, женщине надобно быть женщиной. Когда она..., вооружённая пером (в нашем случае - образованием, знанием...), пускается в умствования, всё женское в ней исчезает. Мы... причисляем её к разряду чудовищ, которых настоящее место не в будуаре, благоухающем резедой и амброй, а в кабинете естественной истории...".
Эта же рецензентка, рассматривая один из романов французского писателя Р. Гари, подчёркивает, что описанная там частная драма возрастной импотенции на самом деле более глубока, чем это может показаться на первый взгляд. Во-первых, потому что [она] служит основой "для психологической камерной прозы", где лишь внешне герой страдает "от утраты собственной мужественности" (такой вот эвфемизм!). Во-вторых, и это главное, герой "принимает на себя бытийную ответственность за упадок социума, за его зависимость от внешних энергетических и пассионарных ресурсов", и эта драма начинает "переосмысливаться как проблема заката Европы". На этом наша рецензентка не останавливается и решает сравнить мужскую, представленную именно этой книгой, прозу с "женской" вообще. Подчеркнув, что, несмотря на многие острые и горестные темы, поднятые именно писательницами, несмотря даже на "злополучную 'гинекологию' Марии Арбатовой", женская литература пока не дала героини, "которая бы так много на себя брала", как означенный мужчина - герой романа "Дальше ваш билет недействителен", и сокрушается: "скачка в иное расширение не произошло". Вытекающий отсюда вывод прямо-таки ошеломляет: мол, в связи с вышеизложенным "'женской прозы'... ещё не существует".
Явлен типичный пример фалло-логоцентрического мышления и описания: мужское переживание проблем сексуального характера обозначено как социально значимое, а женский сексуальный опыт представлен локальным, предназначенным исключительно для интимного женского переживания. Простодушно-хамски он назван даже не женским, а гинекологическим. Зачатие, вынашивание, деторождение или потеря ребёнка/утрата плода - формально могут быть отн