Окончание. См. «Наука и жизнь» №№ 1, 4, 5, 10 за 1988 г. и № 3 за 1989 г.

Метод 1. Физическое устранение

Это действует безотказно. С данным субъектом у вас наверняка больше не воз­никнет этой проблемы. Фактически это ши­роко распространенный и всеми признавае­мый метод борьбы с собаками, загрызаю­щими кур.

Исключительная мера наказания, имею­щаяся в уголовных кодексах многих стран,— это метод 1. Каковы бы ни были моральные или другие аспекты этой меры наказания, но если казнить убийцу, он больше не совершит преступления. Мето­дом 1 избавляются от поведения, навсегда или временно избавляясь от того, кто его совершает.

Увольнение нерадивого служащего, раз­вод с супругом, переселение в другую ком­нату от неряшливого соседа — все это ме­тод 1. С другими людьми могут возникнуть новые проблемы, но того субъекта, чьим поведением вы сыты по горло, больше нет, и с ним исчезло данное поведение.

Метод 1 жесток, но иногда неизбежен, когда проступок слишком серьезен для того, чтобы повторяться, и нет возможно­сти легко его изменить.

Существует много простых и широко распространенных модификаций метода 1: отправить ребенка в его комнату, когда он вмешивается в разговор взрослых; привя­зать собаку, чтобы она не гонялась за ма­шинами; посадить преступника в тюрьму на какой-то срок. Мы привыкли считать такие меры наказанием (методом 2), и они часто (хотя и не всегда) рассматриваются воспитуемым как наказание, но это прие­мы метода 1. В их основе лежит то, что они прекращают данное поведение, физи­чески лишая человека или животное воз­можности так себя вести, или избавляясь от присутствия его самого.

Самое важное, что нужно усвоить отно­сительно метода 1, это то, что он ничему не учит. Не допустить того, чтобы субъект повторил данное поведение — с помощью изоляции, тюремного заключения, развода, казни,— не многому учит виновного. Каза­лось бы, человек, попавший в тюрьму за кражу, дважды подумает, прежде чем сно­ва украсть, но мы знаем, что очень часто это не помогает; мы можем быть уверены лишь в том, что он ничего не украдет, пока находится под замком.

Пока воспитуемый находится в изоля­ции, никакого переучивания в отношении данного поведения не происходит; нельзя изменить поведение, которое не осуществ­ляется. Ребенок, запертый в своей комна­те, может быть, чему-нибудь научится (ве­роятнее всего, обижаться и бояться вас), но при этом он не учится тому, как, не ме­шая взрослым, вступить в вежливый раз­говор с ними. Отпустите собаку с привя­зи, и она тут же снова начнет гоняться за машинами.

Тем не менее у метода 1 есть своя роль. Часто он дает наиболее практичное реше­ние вопроса, и он не обязательно жесток. Мы часто пользуемся своего рода времен­ным лишением свободы, когда у нас нет времени обучать или наблюдать; мы, на­пример, сажаем детей в манеж, и какое- то время большинство детей не протестует против этого. Вице-президент американско­го клуба собаководства рассказывал мне, что сажает на ночь в проволочную клетку на кухне живущих у него трех терьеров, чтобы воспрепятствовать им вытворять то, что они никогда не делают днем: скулить под дверью спальни, грызть мебель, пере­ворачивать мусорное ведро. Псы совсем не обижаются на это и весьма охотно от­правляются «в постель». Возможно, собакам тоже надо отдохнуть от нас.

Метод 2. Наказание

Это наш излюбленный метод. Если пове­дение неправильное, мы прежде всего ду­маем о наказании. Ругаем ребенка, шле­паем собаку, урезываем зарплату, налагаем штраф, преследуем инакомыслящих, посы­лаем войска в другую страну и так далее. Но наказание — довольно грубый способ из­менения поведения. Фактически в боль­шинстве случаев наказание не помогает вовсе.

Прежде чем рассмотреть, что можно и чего нельзя достичь наказанием, отметим, почему бывает, что оно не возымело дейст­вия. Допустим, мы наказали ребенка, со­баку или служащего за какое-либо пове­дение, а это поведение повторяется. Разве мы говорим: «Гм, наказание не подейство­вало, не попробовать ли что-нибудь дру­гое?» Нет. Мы усиливаем наказание. Если- упреки не помогают, попробуем шлепок. Если ваш ребенок принес дневник с плохи­ми отметками, у него отбирается велоси­пед. А если в следующий раз дневник сно­ва плохой, у него отбирается и скейтборд. Ваши служащие не проявляют должной расторопности? Пригрозите им. Не помо­гает? Урежьте зарплату. По-прежнему ни­какого результата? Прекратите выплату жа­лованья, оштрафуйте, отдайте под суд! Бичевание не изменяет поведение ерети­ка? Можно попробовать испанский сапог или дыбу.

Самое страшное в усилении наказания то, что ему нет предела. Поиски такого наказания, которое было бы действенным, не встречаются в сообществах животных, но занимают людей во все исторические эпохи, а может быть, даже и с доисториче­ских.

Одна из причин, почему наказание обыч­
но не действует, заключается в том, что оно не совпадает по времени с нежела­тельным поведением; оно возникает позже, а иногда, как в случае судебного разбира­тельства, много позже. Поэтому у «обучае­мого» может не образоваться связь между наказанием и своими прежними действия­ми; у животных такой связи не образует­ся никогда, людям тоже это обычно не дается. Если бы каждый раз при краже у вора отрывался палец, а машина, постав­ленная на стоянку в запрещенном месте, вспыхивала, я думаю, что воровство и штрафы за паркование практически не су­ществовали бы.

Даже если человек или животное понимает, за что"их наказали, они не могут

уменьшить себе наказание, так как не могут изменить своих действий в прошлом. Сейчас вы ничего не можете сделать с плохими оценками в дневнике, которые уже получены, поэтому ребенку, которого родители за это наказывают, ничего не ос­тается, как принять наказание.

При метоле 2. так же как при методе 1,

Субъект не учится тому, как изменить по­ведение. Наказание не научит ребенка, как получить более высокие оценки. Самое большее, на что может рассчитывать нака­зывающий, это что ребенок попытается изменить будущее поведение, чтобы избе­жать будущего наказания.

Научиться изменять будущее поведение, чтобы в будущем избежать его последст­вий,— выше понимания большинства жи­вотных. Если охотник ловит свою легавую собаку, натаскиваемую на птицу, и лупит за то, что она гонялась за кроликами, то собака не ведает, какое именно из преды­дущих действий вызывает наказание. Она станет больше бояться хозяина, что, воз­можно, поможет ему отзывать собаку, ког­да она гоняет кроликов. Сама по себе пор­ка не повлияет.

Между прочим, кошки, по-видимому, особенно тупы по части ассоциирования наказаний со своими «преступлениями». Подобно птицам, они просто пугаются и ничему не учатся, когда их запугивают, вот почему считается, что дрессировать кошек трудно. Их действительно нельзя обучать карательными методами, но они прекрасно реагируют на положительное подкрепление.

Наказание или угроза его не помогает человеку или животному изменять теку­щее поведение. Если нежелательное пове­дение настолько важно для человека или животного, что необходимо продолжать его (красть пищу, когда голоден, быть чле­ном какой-либо неформальной группы в подростковом возрасте), то наказание и угрозы учат лишь не попадаться. в режи­ме наказания быстро нарастает неулови­мость. Кроме того, повторяющееся или же­стокое наказание имеет некоторые очень нехорошие последствия: страх, ярость,
чувство обиды, даже ненависть в наказы­ваемом, а иногда и в наказывающем тоже. Эти чувства не способствуют обучению (если только у вас нет цели обучить стра­ху, ярости и ненависти — эмоциям, кото­рые иногда специально развивают у себя террористы).

Одна из причин, почему наказание часто кажется нам действенным, это та, что иногда наказуемое поведение действитель­но прекращается — если ваш воспитанник понял, за какое из действий его наказали, если мотивация данного действия невели­ка (оно не очень необходимо), если боязнь будущего наказания велика, и наконец, самое главное, если он может контролиро­вать свое поведение (например, наказание не может помочь, когда ребенок по ночам _мочит постель). Но ребенка, которого как следует отругали, когда он впервые рас­красил цветным карандашом пену, можно "вполне успешно отучить портить квартиру. Человек, который смошенничал с налогами и был за это оштрафован, возможно, боль­ше не будет так поступать.

Наказанием можно успешно прекратить какое-либо поведение, если оно замечено рано и не превратилось в укоренившуюся привычку, и если наказание само по себе для этого воспитуемого — новость, неожи­данность, к которой он еще не потерял чувствительности.

За все мое детство родители наказали меня всего дважды (и то лишь выговором), раз — в шесть лет за мелкую кражу и раз — в пятнадцать лет, за то, что пропу­стила школу и пропала, заставив всех вол­новаться. Чрезвычайная редкость наказа­ния в значительной степени способствова­ла успеху. Больше таких случаев не было.

Если наказание помогло прекратить не­желательное поведение, то такая последо­вательность событий служит мощным под­креплением для наказывающего. В даль­нейшем наказывающий стремится вновь прибегнуть к наказанию. Меня всегда по­ражала возникающая у некоторых людей великая вера в действенность наказания. Я видела ее у борющихся за дисциплину школьных учителей, грубых спортивных тренеров, властных боссов, благонамерен­ных родителей. Их собственное наказую- щее поведение может поддерживаться ми­зерными успехами, тонущими в трясине не очень хороших результатов, и может длительно поддерживаться, несмотря на то, что рядом с ними работают другие учи­теля, другие тренеры, руководители других предприятий, другие генералы, президенты или родители, пример которых показывает, что можно • добиться таких же или луч­ших результатов совершенно без наказа­ний.

Наказание часто используется как своего рода месть. Наказывающему может и не быть дела до того, изменится или нет по­ведение жертвы, он или она лишь мстит, и иногда даже не самому виновнику, а все­му обществу в целом. Вспомните о кос­ных бюрократах, которые со скрытым удо­вольствием с помощью чуть заметных при-

емов затягивают или препятствуют вам в получении какого-либо разрешения, ссуды или справки; в результате вы наказаны, а они вам мстят за то, что им приходится

для вас что-то делать.

Наказание служит подкреплением для наказывающего еще и потому, что оно способствует сохранению и утверждению его доминирующего положения. До того момента, когда сын вырастет настолько, что сможет оказать сопротивление своему грубому отцу, отец считает себя главным; это, возможно, одна из главных причин любви многих воспитателей и начальников к наказанию: установить и сохранить с его помощью свое доминантное положение. Наказывающий может быть заинтересован прежде всего не в исправлении поведения, а в получении доказательств своего гла­венства.

Поэтому, когда вы собираетесь приме­нить наказание, подумайте: действитель­но ли вы хотите, чтобы собака, ребенок, супруг, служащий изменили свое поведе­ние? Тогда это проблема обучения, и вы должны отдавать себе отчет в недостатках наказания как обучающего приема. Или вы на самом деле хотите отомстить и лишний раз показать, кто тут главный? В этом слу­чае вам следует подыскать какое-либо бо­лее полезное самоподкрепление.

 

ЧУВСТВО вины и стыд

Это формы самонаказания. Трудно найти другое столь же неприятное чувство, как холодная рука чувства вины, сдавливаю­щая ваше сердце. Этот тип наказания мог изобрести только человек. Некоторые жи­вотные — в первую очередь, конечно, со­баки — могут проявлять смущение или стыд (например, если случайно напачкают в доме). Но, я думаю, нет таких животных, которые тратили бы время на переживание вины за прошлые действия.

По степени развитости чувства вины люди крайне разнообразны. Один может испытывать облегчение и удовлетворение, убив человека, другой чувствует себя ви­новатым, выкурив сигарету. Есть немало людей, испытывающих чувства вины и стыда довольно редко, и не потому, что они полностью лишены совести — просто, совершив что-либо, из-за чего их мучит стыд, они больше никогда этого не делают. Другие повторяют одну и ту же ошибку снова и снова, хотя точно знают, что на­завтра будут испытывать страшный стыд перед самим собой.

Казалось бы, чувство вины и стыда. должно "уберечь человека от повторений ошибок. Но надо помнить, что это разновидности метода 2 — наказания, я как мы уже знаем, наказание—довольно неэффективный способ изменить поведение. Так - что, если вы склонны к угрызениям сове­сти (а у большинства из нас чувство вины и стыда за неправильные действия воспи­тано в детстве), то вам надо учитывать, что эта разновидность самонаказания не обязательно помогает избавиться от непра-

Усилия орнитологов, разводящих редкие ви­ды птиц, часто идут насмарку из-за хищни­ков, ворующих птичьи яйца,— ворон, сорок, куниц, песцов. Английский биолог Майкл Деннис, разводящий редкие виды уток и гу­сей, защищает гнезда, вырабатывая у окре­стных хищников устойчивую связь между видом яйца и неприятным ощущением — бо­лезненным электрическим ударом. Он ис­пользует для этого макеты яиц, соединен­ные с аккумулятором через индукционную катушку.

вильного поведения. Для страховки лучше применить другие методы.

Метод 3. Отрицательное подкрепление “ Отрицательное подкрепление — это лю­бое неприятное событие или ощущение, действие которого можно прекратить или избежать, изменив поведение. Когда на пастбище с электрическим ограждением корова касается ограды носом, то получает удар тока, но как только она отпрянет на­зад, действие тока прекращается. Она обу­чается избегать ударов тока, а для этого не подходит к ограде. Избегание загородки подкреплено, но подкрепление было не по­ложительным, а отрицательным.

Жизнь изобилует отрицательными под­креплениями. Мы изменяем положение тела, когда становится неудобно сидеть на стуле. Мы стремимся скорее уйти с ули­цы, когда идет дождь.

Отличие отрицательного подкрепления от наказания в том, что отрицательное под­крепление, как и положительное, приходит во время поведения, а не после него, и на него можно повлиять изменением поведе­ния. Как мы видели в первой главе, почти все традиционные методы дрессировки жи­вотных строились на отрицательном под­креплении. Лошадь обучается поворачи­вать налево, когда тянут за левую вожжу, потому что этим она может ослабить не­приятное давление мундштука на левый угол рта. Слоны, волы, верблюды и дру­гие вьючные животные обучаются двигать­ся вперед, останавливаться, поднимать тя­жести и так далее, чтобы избежать натя­жения вожжей, тычка или удара палки, стрекала или кнута. Отрицательное под­крепление — очень подходящий метод фор­мирования поведения, и может приме­няться столь же эффективно, как положи­тельное, поскольку его применение совпа­дает с поведением и дрессировщик его прекращает, когда реакция правильна.

По отношению друг к другу люди по­стоянно применяют отрицательное под­крепление: строгий взгляд, нахмуренные

брови, неодобрительное замечание. Неко­торые применяют отрицательное подкреп­ление слишком часто. Жизнь некоторых детей, супругов и даже родителей пред­ставляет собой постоянное ежедневное уси­лие вести себя так, чтобы избежать отри­цательных подкреплений от тех, кого они любят. Слишком частое применение отри­цательного подкрепления, нескомпенсиро- ванное возможностью положительного под­крепления, может привести к появлению нежелательных черт характера — робости, неуверенности в себе, тревожности. Если

 

вы не хотите, чтобы ребенок, который очень старается не вызвать ваше неудо­вольствие, стал эмоционально ущербным, он должен иметь возможность видеть ва­шу радость от его правильного поведения.

Даже среди взрослых, те руководители, офицеры или тренеры, которые требуют совершенства от подчиненных и при этом в основном высказывают неудовольствие, могли бы добиться лучших результатов, если бы наряду с этим оставляли бы для подчиненных и возможность положитель­ного подкрепления. Умудренные опытом взрослые могут вытерпеть большое коли­чество отрицательных подкреплений, но даже и они становятся мрачными, если кроме этого ничего не получают. Сочета­ние положительного и отрицательного под­креплений гораздо более эффективно.

Единственный случай, когда отрицатель­ное подкрепление предпочтительнее любо­го позитивного подхода, это когда мы име­ем дело с сознательным и преднамерен­ным отклонением поведения. Если вы со­вершенно уверены в том, что ученик знает, что надо сделать, а делает вместо этого что-либо другое, чтобы, скажем, просто посмотреть, что из этого выйдет, тогда знак вашего неодобрения — нахмуренный лоб, замечание, натяжение поводка или вожжи, прекращение занятий, выговор — должны последовать незамедлительно и быть четкими. Это единственный случай, когда сильное отрицательное подкрепле­ние не может вызвать обиды. Даже жи­вотные знают, когда они пытаются вывести вас из себя, и получают удовлетворение от того, что им дают понять, что номер не пройдет. В особенности это касается де­тей — они чувствуют себя увереннее, если знают границы дозволенного. Если ребе­нок нарочно преступает эти пределы, то отрицательное подкрепление лишний раз показывает ему границу дозволенного.

Секрет применения отрицательного под­крепления состоит в том, чтоб научиться прекращать его, когда поведение ученика улучшилось хоть немножко. Некоторые матери и учителя делают это интуитивно правильно. Четырехлетний малыш в яро­сти выкрикивает: «Я тебя ненавижу» и лу­пит кулаками по ногам матери. Негативное подкрепление со стороны матери состоит в том, что она перестает обращать на ре­бенка внимание и начинает заниматься своими делами. Когда ярость сменяется

сопением и потерянным видом, мать сейчас же снова обращает свое внимание на ре­бенка, обнимает, прижимает к себе, заво­дит разговор.

Когда на маленького ребенка перестают обращать внимание, это для него сильный отрицательный стимул, который можно применять наравне с любым другим отри­цательным подкреплением.

Другой секрет применения отрицатель­ного подкрепления состоит в том, чтобы ученик понимал, что сам вызвал его. Пред­положим, у вас есть большая лохматая со­бака, которая любит спать в комнате на диване. Если вы ей убедительно показывае­те, что вам это не нравится, собака может быстро научиться соскакивать с дивана, заслышав ваше приближение, потому что боится наказания, но отлупить ее, застав на диване, еще не значит управлять ее по­ведением в ваше отсутствие. Есть один старый прием, который иногда помогает в этом случае: поставьте на диван несколько маленьких мышеловок. Когда собака вспрыгнет на диван, мышеловки сработа­ют, испугают, а может, и больно ударят собаку. Собственные действия собаки при­вели к отрицательному подкреплению, и эта первая неудача может оказаться доста­точной, чтобы отучить украдкой забирать­ся на диван. (Спешу добавить, что это ско­рее всего подействует только на глупых собак. Чтобы не обижать некоторых лю­бителей собак, не стану давать список по­род, на которых этот прием действует, и скажу лишь, что для некоторых пород он может оказаться совсем не эффективным. Хозяин одного боксера рассказывал, что его собака, увидев мышеловки, стащила покрывало со спинки дивана, накрыла им мышеловки, разрядила их, а затем легла на диван поверх покрывала.)

Существуют такие категории обучаемых, на которых отрицательное подкрепление не действует и совершенно не подходит для них — например, младенцы. Каждая мать знает, что практически невозможно изменить активное поведение малыша с помощью отрицательного подкрепления — не удастся сделать так, чтобы малыш, на­чавший ходить, не хватал побрякушки с туалетного столика, постоянно повторяя: «Нельзя!», или шлепая его по ручонке каждый раз, как он это делает. Гораздо лучше применить метод 8 (смена мотива­ции), поместив эти предметы вне досягае­мости, или метод 5 (переключение на не­совместимую деятельность), дав ему какую- нибудь другую игрушку. Маленьким детям просто несвойственно легкое приобретение неприятного опыта, но они могут с лег­костью обучаться с помощью положитель­ного подкрепления. Можно сказать, что дети рождаются для радости, а не для по­виновения.

Щенки тоже имеют склонность к поло­жительному подкреплению, а отрицатель­ное подкрепление не учит их, а сбивает с толку и пугает. Вот почему большинство дрессировщиков не начинают обучение формальным командам раньше, чем собака достигнет шестимесячного возраста, С по­
мощью лакомства и ласки вы можете обу­чить щенка ходить в ошейнике и на по­водке, следовать за вами на прогулке, но наденьте на него затягивающуюся цепочку, и начните настаивать на том, чтоб он на­учился ходить рядом, сидеть, стоять, и прежде чем вы успеете его чему-нибудь научить, у вас будет замученный и запу­ганный щенок. Нужно время, чтобы на­учиться реагировать на отрицательное подкрепление.

Есть и другая категория обучаемых, ко­торые не поддаются отрицательному под­креплению: это дикие животные. Каждый, кто когда-либо имел дело с питомцем из диких животных, знает, что они не вос­принимают команды. Чрезвычайно трудно, например, научить волка ходить на повод­ке, даже если вы растите его с очень ран­него возраста и он совершенно ручной. Если вы натягиваете поводок, он автома­тически начинает тянуть вперед, а если вы очень настаиваете и натягиваете пово­док слишком сильно, волк, несмотря на то, что он обычно спокоен и контактен, впа­дает в панику и старается удрать.

То же самое относится и к дельфинам. При всей своей хваленой способности к обучению они либо всему сопротивляются, либо всеми силами стараются улизнуть. Толкните дельфина, и он толкнет вас. Попытайтесь перегнать дельфинов из одно­го бассейна в другой с помощью сети; если они почувствовали, что пространство во­круг них сужается, смелые бросаются в атаку на сеть, а робкие в бессильном стра­хе ложатся на дно бассейна. Нужно с по­мощью положительного подкрепления обу­чать дельфинов спокойно плыть перед сетью, переходя в другой бассейн.

Психолог Гарри Фрэнк предполагает, что это сопротивление отрицательному под­креплению составляет принципиальное различие между дикими и одомашненными животными. Все одомашненные животные восприимчивы к отрицательному подкреп­лению — их можно погонять, заставлять, выгонять вон и вообще оказывать разное давление. Мы, люди, преднамеренно или случайно с помощью направленного отбо­ра выработали у них эту особенность. В конце концов корова, которую нельзя пасти и гнать, которая подобно волку или дельфину либо сопротивляется неприятным воздействиям, либо впадает в панику и спасается бегством, эта корова кончит тем, что останется на ночь вне загона и будет съедена львом; или же, поскольку она всем досаждает, то скорее всего сами хо­зяева ее зарежут и съедят. Ее гены не со­хранятся в генофонде популяции.

В наших домашних животных заложено послушание, выражающееся либо в готов­ности получать удары, либо в отсутствии моментальной реакции «сопротивляйся или убегай». Поэтому отрицательное подкреп­ление умеренной силы может быть исполь­зовано для их обучения. За одним исклю­чением — кошка. Научить кошку, напри­мер, ходить на поводке поистине очень трудно; сходите на представление, в кото-

ром участвуют кошки, и вы увидите, что даже профессиональные дрессировщику за это не берутся — кошек носят на руках, их сажают в клетку, но они не ходят на поводке.

Гарри Фрэнк предполагает, что это пото­му, что кошка — не настоящее домашнее животное и поэтому она невосприимчива к отрицательному подкреплению. Кошка — наш симбионт, животное, общение которо­го с нами приносит взаимную выгоду — от нас она получает пищу, кров, ласку, кош­ка же ловит у нас мышей, забавляет нас, мурлычет. Однако работы и послушания нет. Этим, возможно, объясняется нелю­бовь некоторых людей к кошкам: их стра­шит неуправляемость.

Для всех кошконенавистников скажу: Существует одно отрицательное подкреп­ление, которое на кошку действует — брызнуть водой ей в мордочку. Однажды на обеде, куда я надела свое новое черное шерстяное платье, белая ангорская кошка хозяйки дома без конца вспрыгивала мне на колени. Хозяйка находила это очень ми­лым, но мне совсем не хотелось, чтобы мое платье было в белой кошачьей шерсти. Когда она на меня не глядела, я окунула пальцы в бокал с вином и брызнула кош­ке в мордочку. Она тотчас же исчезла и больше не возвращалась: тонкое и полез­ное отрицательное подкрепление.

Перевела с английского Т. БЕТЕЛЕВА.

НЕ РЫЧИТЕ НА СОБАКУ!

К. ПРАЙОР.

 

МЕТОД 4: УГАШЕНИЕ

Окончание. См. «Наука и жизнь» №№ 1, 4, 5, 10 за 1988 г. и № 3 за 1989 г.

© by к. Pryor, 1984.

 

Е

сли вы обучили крысу нажимать на ры­чаг для получения пищевого подкрепле­ния, а затем отключили аппарат подачи пи­щи, крыса сначала очень часто нажимает на рычаг, затем все реже и реже, пока, наконец, не прекратит совсем. Поведение «угасло».

Термин «утешение» идет из психологиче­ских лабораторий. Поведение пропадает са­мо собой из-за отсутствия подкрепления.

Поведение, которое не приводит ни к ка­ким результатам — ни к хорошим, ни к пло­хим, а именно ни к каким,— скорее всего затухнет. Но не всегда это означает, что вы можете игнорировать поведение и оно исчезнет. Отказ реагировать, отсутствие внимания иногда могут рассматриваться то­же как результат поведения, и если чело­век или животное к этому и стремится, то нельзя рассчитывать на угашение этого по­ведения, не обращая на него внимания. К тому же крыса, нажимающая на рычаг, делает это в лабораторных условиях; внеш­ние стимулы здесь сведены до минимума. А поведение человеческих существ осуще­ствляется не в вакууме.

И тем не менее игнорирование может дать результат. Однажды я наблюдала, как дирижер симфонического оркестра прово­дил репетицию в Нью-Йоркской филармо­нии. Когда дирижер подошел к пюпитру, оркестр был настроен на несерьезный лад: деревянные духовые инструменты стонали кто во что горазд модную эстрадную пе­сенку, а скрипка человеческим голосом го­ворила «Ох-ох». Дирижер проигнорировал эти дурачества, и они вскоре угасли.

В человеческих взаимоотношениях угаше­ние, по-моему, больше всего применимо к надоедливым разговорам — хныканью, вор­чанью, надоеданию с просьбами, угрозам. Если эти типы поведения не приводят ни к какому результату, не выводят вас из се­бя, они угасают. Помните, что ваша бурная реакция может служить положительным подкреплением. Брат, который повергает сестру в ярость, дергая за косичку, получа­ет подкрепление. Если вы на работе вспы­лили на кого-нибудь из начальства, то он или она в'выигрыше. Даже животным это известно. Сразу вспоминаются таксы и скотчи — породы собак, у которых хорошо развит особый тип поведения — делать на­зло. Вы пробовали уехать на выходной, не взяв с собой собаку? Когда вы вернетесь,то несмотря на то, что в ваше отсутствие с ней хорошо гуляли, она нагадит вам на постель. Вы можете избить ее до полусмер­ти, но такое проявление ярости будет ей только наградой.

Мы часто ненароком подкрепляем пове­дение, которое нам хотелось бы угасить. Привычку хныкать вырабатывают у детей родители. Каждый ребенок, который устал, голоден, расстроен, может скулить как ще­нок, Однако словом «нытик» называют ре­бенка, чьи родители достигли такой высо­кой степени самоконтроля, что могут выне­сти чрезвычайно длительное нытье, пре­жде чем окончательно потеряют терпение и скажут: «Хорошо, я куплю тебе это про­клятое мороженое; ну, теперь замолчишь?» Мы забываем или не понимаем, что такое подкрепление — любое подкрепление, хо­рошее или плохое — способствует сохране­нию данного поведения.

Что делать, если родственники или знако­мые навязали вам на день ребенка-нытика? Вот что делаю в этих случаях я. Как толь­ко протесты или жалобы начинают прини­мать характерный для нытья гнусавый тон, я сообщаю ребенку, что нытье на меня не действует. Это обычно дает ему или ей пи­щу для размышлений, поскольку они счи­тают нытье логичным и великолепным сред­ством убеждения. Как только ньггье пре­кратилось, я спешу с подкреплением в виде похвалы или объятия. Если ребенок забыл­ся и снова начинает ныть, мне обычно уда­ется прекратить это поднятием бровей или уничтожающим взглядом. На самом деле нытики часто бывают умненькими детьми, и с ними бывает приятно и интересно, ког­да они отказываются от этой своей игры и нытье угашается.

Возьмем другой пример — мужа, который всегда приходит домой в плохом настрое­нии и требует, чтобы ему сейчас же пода­ли ужин. Чем более он раздражен, тем больше торопится жена подать требуемое, ведь правда? Что на самом деле она под­крепляет?

Раздражительность.

Если жена не теряет веселого настроения, не особо спешит удовлетворить требования мужа, не заламывает себе руки и не рас­страивается, то это в значительной степени делает раздражительность и прочие прояв­ления настроения и характера мужа безре­зультатными. С другой стороны, ледяное молчание, ответный скандал или наказа­ние, наоборот, могут им восприниматься как результаты и, следовательно, могут ока­зывать подкрепляющее действие.

Игнорируя поведение, не игнорируя при этом человека, можно добиться, чтобы мно­гие неприятные явления угасли сами собой, потому что от них не будет никакого ре­зультата, ни хорошего, ни плохого. Плохое поведение станет бесполезным. Враждеб­ность требует невероятной энергии, и если от нее нет пользы, то от нее обычно быст­ро отказываются.

 

 

Многие типы поведения сами по себе со­вершаются в ограниченных временных рам­ках. Когда детей, собак или лошадей впер­вые после длительного периода ограниче­ния свободы выпускают на улицу, им страш­но хочется бегать и играть. Если вы попыта­етесь их сдержать, вам понадобится немало усилий. Гораздо проще будет разрешить им какое-то время побегать, пока это поведе­ние не затухнет само по себе. Тренеры ло­шадей называют это «выпустить дурь». Ум­ные тренеры отпускают на несколько ми­нут молодых лошадей на ринге прлягаться, побрыкаться, побегать, прежде чем заста­вить их работать. Разминка перед трени­ровкой или футбольной игрой служит при­мерно тем же целям.

МЕТОД 5: ВЫРАБОТКА НЕСОВМЕСТИ­МОГО ПОВЕДЕНИЯ

Это первый из позитивных методов, поз­воляющих избавиться от нежелательного поведения.

Один из изящных методов — научить сво­его воспитанника выполнению другого дей­ствия, физически несовместимого с нежела­тельным.

Например, некоторые не любят, когда со­баки побираются у стола. Я сама этого тер­петь не могу — ничто не может так испор­тить мне аппетит, как тяжелая лапа у ме­ня на колене, собачье пыхтение и несчаст­ные глаза, в тот момент, когда я собира­юсь положить в рот кусок мяса.

Решением этого вопроса методом 1 будет выставить собаку из столовой или запереть в другой комнате на время еды. Но можно устранить попрошайничество выработкой несовместимого поведения — например, обучить собаку лежать на пороге столовой, пока люди едят. Первым делом вы обучае­те собаку ложиться, постепенно добиваясь того, чтобы это поведение управлялось сти­мулами. Затем вы можете сделать так, что­бы собака во время вашей еды выполняла команду «ложись», укладываясь вдали от стола. Вы подкрепляете это поведение пи­щей, когда тарелки пусты. Отойти и лечь несовместимо с попрошайничеством у сто­ла; собака физически не может быть одно­временно в двух местах, и поэтому попро­шайничество угасает.

Выработка несовместимого поведения — хороший _ способ преодоления неправиль­ных ударов в теннисе, а также любых дру­гих двигательных навыков, выработавшихся неверным образом. Мышцы обучаются мед­ленно, но прочно; если что-либо вошло в ваш двигательный стереотип, это трудно пе­ределать. Единственный способ преодолеть ошибку — выработать несовместимое пове­дение. Если взять в качестве примера не­верный удар в теннисе, то прежде всего на­до разложить в уме движение на составные части и очень медленно воспроизвести каждый элемент движения или повторить несколько раз какой-либо один элемент. Поработайте над совершенно другим уда­ром, с замахом другого типа, с серией но­вых движений. Когда мышцы начнут осваи­вать новую комбинацию, можно соединить движения и убыстрить темп.

Когда вы начнете использовать движение в игре на полной скорости, то первое вре­мя вы не должны обращать внимание на то, куда летит посланный вами мяч; отрабаты­вайте только структуру движения. Теперь в вашем распоряжении должно быть два удара — старый (неправильный) и новый. Они несовместимы, вы не можете выпол­нить два удара одновременно. Хотя вам ни­когда не удастся полностью освободиться от старого стереотипа, вы можете свести его к минимуму, заменяя новым. Когда этот двигательный навык станет прочным, вы снова можете сосредоточить свое вни­мание на том, куда летит мяч.

Выработка несовместимого поведения очень полезна для исправления собственно­го поведения, особенно, когда дело касает­ся эмоциональных состояний, таких, как печаль, беспокойство, чувство одиночества. Некоторые типы поведения совершенно не­совместимы с чувством жалости к себе: танцы, хоровое пение, любая интенсивная двигательная активность, даже бег. Вы не можете быть заняты ими и в то же время барахтаться в несчастье. У вас ужасное на­строение? Испробуйте метод 5.

МЕТОД 6: СВЯЗАТЬ ПОВЕДЕНИЕ С ОПРЕДЕЛЕННЫМ СИГНАЛОМ

Это своего рода уловка. Она помогает в ряде случаев, когда больше ничего не помогает.

Когда человек или животное обучены со­вершать действие в ответ на определенный ключевой стимул, то поведение начинает подчиняться этому стимулу, и если этот сигнал не подается, в его отсутствие пове­дение начинает угасать. Эту естествен­ную закономерность можно использовать для того, чтобы избавиться от любого типа нежелательного поведения, сделав так, что­бы оно осуществлялось только по сигналу, а затем перестать давать этот сигнал.

Впервые я открыла для себя этот изящ­ный метод, когда приучала дельфина носить светонепроницаемые наглазники. Мы хоте­ли продемонстрировать эхолокацию у дель­фина в наших представлениях для широкой публики в океанариуме «Жизнь моря». Мне нужно было обучить самца по кличке Макуа носить на глазах резиновые чашеч­ки и, временно лишившись зрения, обнару­живать и находить под водой предметы, ис­пользуя эхолокационную систему. Сейчас такой номер постоянно включается во все представления океанариума.

Наглазники не причиняли вреда Макуа, но он их невзлюбил. Постепенно у него вы­работалась привычка, завидев в моих руках эти чашечки, удирать на дно бассейна и от­сиживаться там. Он отлеживался там по пяти минут кряду, слегка пошевеливая хво­стом и наблюдая за мной сквозь воду.

Я рассудила, что бессмысленно пытаться заставить его всплыть, пугая, толкая ше­стом, глупо также пробовать подкупить или подманить его. Поэтому однажды, когда он в очередной раз удрал от меня на дно, я бросила ему несколько рыбешек, сопро­водив этот подарок свистком. Маку а всплыл, чтобы съесть свою рыбу. Вскоре он научился нырять с целью получения пи­щевого подкрепления.

Затем я ввела условный звуковой сигнал и стала давать подкрепление, только когда дельфин нырял по сигналу. Конечно же, он перестал нырять в отсутствие ключевого стимула. Ныряние перестало быть пробле­мой; когда я снова вернулась к приучению к наглазникам, он воспринял наглазники безропотно.

Я применяла этот метод также, чтобы утихомирить детей, расшумевшихся в ма­шине. Если вы отправляетесь в какое-либо удивительное место — скажем, цирк,— де­ти могут шуметь, потому что они возбуж­дены. Это мешает вести машину. В эти